Текст книги "Петровские Ведомости (СИ)"

Автор книги: Бандильерос

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 32 страниц)

– Жёстко.

– По меркам семнадцатого века – обыденное дело. А уж если и кормят бесплатно, и работа в две смены, по шесть часов, то вообще сказка, а не жизнь. Девяносто процентов населения живёт намного беднее и хуже.

– Что ты там про Тулу говорил?

– А, ты про это. Присмотрелся к местным людям, тульским, как к потенциальным человеческим ресурсам. Там разных найти можно, государство пока что жёстко не привязывает их к месту и покинуть Тулу местные мастера могут, если с общиной договориться и заплатить хорошо. Правда, проект так и остался на бумаге – не представляю, когда нам это всё понадобится. Однако же скоро царь Пётр начнёт свои военные действия, и упускать такие прибыля и влияние, как госзаказы это просто кощунство. Конечно же, если речь идёт об огнестреле.

– С дуба рухнул? – скептически поднял я бровь, – огнестрел это же…

– Придётся. Время уже самое то. Если мы хотя бы создадим "флагманские" модели, вроде той же "браун бесс" на которые будут ориентироваться другие специалисты, и создадим, вернее, переделаем, станочный парк для производства массового оружия, то это будет намного лучше.

– Опять всё упирается в металлургию.

– То есть в высокое начальство, – вздохнул Саня, – да, ты прав. Но ты же взял этот вопрос на себя, верно? К тому же мы решили свалить в Европу, хорошенько потрясти кошельки тамошних элит.

– Всё верно…

Ехали мы долго. Саня успел после Твери отдать управление мне и стоять в пробках на въезд на МКАД пришлось мне. Зато мы доехали до цивилизации. Цивилизацией был свободный вайфай и относительно тихий район на севере Москвы в известной кофейне. Поставив грузовичок на стоянку, мы занялись поисками нужной информации – Саня притаранил несколько чашек кофе с выпечкой, за столиком в углу зала было устроено хорошее рабочее место. Конечно, этим следовало бы озаботиться и ранее но, увы, мы спешили.

Долго искать нам не пришлось – особенно швейные машинки, вернее ножные приводы, этого добра осталось очень, очень много. А вот с раритетным инструментом дела обстояли намного хуже – найти навороченные станки было просто, да и они уже были мастерской, а вот простые как три рубля, токарные, отсутствовали почти полностью. То есть совсем.

Собрав несколько адресов, по которым предстояло проехаться, мы выдвинулись.

Со стороны наша увлечённость этим делом может показаться странным. Поехали в прошлое и вдруг, как идиоты, начали носиться с какими-то станками… Наверное, с точки зрения современного человека, это так и выглядит. Потому что современный нам человек даже не осознаёт, сколь велико значение рабочих рук в то время. Его окружают уже готовые детали, везде, даже сидя на кухне с чашкой чая он не парится по поводу того, что всё, что его окружает, электроприборы, посуда, мебель, еда, газовое оборудование, вентиляция, даже стены и обои на стенах, вообще, Абсолютно всё, изготовлено на станках. Побывав в том самом дремучем прошлом мы как никогда явно ощущали ту технологическую простоту, с которой изготовлено всё. Эта такая мелочь, на вид, но важная – только оказавшись в том времени мы поняли, насколько далеко шагнула цивилизация. И ведь, положа руку на сердце, можно честно сказать – в современном нам мире найти предмет, изготовленный без участия разномастного станочного парка очень сложно. Поэтому именно технологии производства занимают в умах людей минимум места. Никто никогда не задумывался, как производят всё, что человека окружает. А стоило бы – каждый предмет это целая история и целый технический процесс.

В древние времена это прекрасно понимали, если мы говорим, конечно, об образованных людях. Царь Пётр первый был далеко не первый среди тех августейших особ, кто уделял большое время своей мастерской – до наших дней сохранился токарный станок императора Максимилиана первого, который жил задолго до Петра, в Германии. Так что можно смело сказать, что этому делу уделяли огромное внимание на государственном уровне. Электричества ещё не знали, поэтому именно механика была у всех на виду и на слуху, любой изобретатель так или иначе был механиком, а значит, умел работать на станках. Исключения, наверняка, были, но я их не нашёл. Именно поэтому кажущаяся такой бесполезной тратой времени движуха была на самом деле очень и очень важна. Собственно, она началась после того, как в процессе проработки варианта обеспечения производств в том времени мы столкнулись с одной проблемой – всё, так или иначе упирается в две преграды – металлургия и металлообработка. Вот такие пироги – то, что в наше время считается плебейской профессией алкашей-ПТУшников, несколько веков назад было на волне прогресса и вполне царским делом. А уж грамотные спецы были на вес золота.

Первым в кузов пошли настольные станки для деревообработки. Это вообще самые простые. Его же брат-близнец, токарный настольный станочек. Большие станки, способные к работе с большими же заготовками, работать от ножного привода не могут, а вот мелкий настольный словно создан для этого. Помимо всего этого пришлось ещё полчаса ходить, перегружать коробки – от сверлильного станка отказались, заметно, зато взяли настольные гидравлические прессы, ручные, электролобзики, сабельные пилы и гору разномастного простого металлического инструментария. Те же струбцины, тиски, напильники и надфили, и прочее. Эдакая мечта гаражного слесаря-самоучки. Однако, если посмотреть, сколько у нас впереди работы по этому направлению – страшно становится. Из сани рабочий, честно говоря, не очень. Даром что студент-двигателист, инженер. Поэтому я не разделял его энтузиазм и начал в уме потихоньку подыскивать хороших токарей. Одна проблема – на современных станках работать – это надо современного, молодого токаря, а большая часть готовых отправиться «хрен знает куда» и делать трудное, сложное дело – старики. Впрочем, пока что оборудование собирается для кустарной учебной мастерской, на уровне кустаря восемнадцатого века, то есть без каких-либо новшеств или изысков. По нашим меркам, по крайней мере.

Я отправился в ангар вместе с машиной, а Синицын остался в нашем времени, попросив забросить его на дачу, в Торжок. Вздохнув, я выполнил его просьбу и пошёл разгружать машину. Слава богу, много времени это не заняло – на той же загородной базе был Гунин. На звуки мотора он пришёл быстро – не успел я открыть задние двери.

– Кирилл! – поприветствовал он меня от двери, – а я тут как раз тебя жду…

– Да, что-то срочное?

– Да нет, не особо. Что у тебя? – он кивнул на грузовик.

– Мастерская для Сани. Будет себе из местных учеников брать.

– Ему бы самому учитель не помешал, – неодобрительно покачал головой Иван, подойдя ближе.

Был он, как обычно, в тёплой военной форме и берцах, но передвигался не особо резво, как обычный относительно бодрый старичок.

– Это уже его проблемы. Найдём учителя, если понадобится. Твои архаровцы здесь? Поможете разгрузить?

– Не вопрос, – ухмыльнулся Гунин, и уже через полчаса всё содержимое грузовика было перегружено в соседний ангар. К счастью, ничего не разбили.

Военный снял тёплую одежду, оставшись в полевой форме, так лелеемой нашими охотниками и рыбаками, после чего, после чего ушёл вместе со своими солдатами.

Вернулся с той стороны мой друг на гружёном пикапе, с прицепом, и в довольно нервном состоянии. Стоило ему припарковать машину в ангаре, он вышел ко мне и тут же поднял тревогу:

– Шухер, Кирилл, зови всех.

– Кого всех? – не понял я, – и что за шухер? Что случилось?

– Кажется… кажется, нас пропалили, – вздохнул он, с силой захлопнув дверь форда, – вот как чувствовал – добегаемся…

– Сейчас.

Я оставил его и побежал за рацией. Та была, кстати, в бардачке грузовика. Вызвав обоих наших пенсионеров, я вернулся к Сане:

– Так, что случилось то? С чего ты взял?

– Да, за мной машина увязалась… короче, потом расскажу, подождём мужиков…

Пришлось ждать, пока придут и приедут мужики. Первым пришёл Гунин, благо он вечером только ликбез проводил, так что торчал безвылазно на базе. А вот Игоря пришлось подождать подольше – он приехал через сорок минут, на запряженной двойкой лошадей, крытой карете на салазках.

К слову, кареты были уже изготовлены. Экстерьер представлял из себя классическую чёрную карету, с легкобронированным корпусом – из алюминиевого сплава, переплавленная броня старого БМП, с козлами для кучера и слегка вытянутый, по сравнению с остальными каретами, корпус. Поворотные колёса, руль управления которых располагался под рукой кучера, как и тормоза. Шасси само по себе мало чем отличалось от автомобильного – рессорная подвеска, рама, рулевой механизм, только без двигателя и всего прочего, с ним связанного. Это было, мягко говоря, не совсем в стиле современных карет. Внешне отличить её от любой другой было сложно, зато внутри разница была огромна – просторная, светлая, с бежево-медной обивкой салона, шторами на окнах, подсветкой, кондиционером и обогревателем, работающим от скрытого в задней части, в «багажнике», генератора. Благо на такое пространство мощность не требовалась. Интерьер был уже готов в нашем времени, взят частично у представительского авто, частично у свадебных карет. Как оно действует на местных, проверяли на Проше – тест положительный, Проша остался в экстазе от плавного хода и качественного убранства внутри, стилизованного под мрамор пола, слегка тонированных стёкол со стеклоподъёмниками аля-жигули, то есть крутящейся ручкой, и царившего внутри тепла и уюта. На такой карете не стыдно было выехать в люди и пригласить в неё кого угодно. На зиму, по проверенному способу, карета была переоборудована – вместо колёс на обе оси, через переходник поставлены стальные полозья, превратившие карету в довольно мягкое и удобное средство передвижения по заснеженному бездорожью. Карет в городе Архангельске, на моей памяти, было около десятка и все они явно не соответствовали моим представлениям о каретах вообще. Начать хотя бы с того, что подвеска самой передовой представляла из себя натуральную подвеску – на кожаных ремнях, на раме, подвешивалась собственно сама карета, над рамой. Конструкция ненадёжная – стоит ремню перетереться и карета вместе со всем содержимым летит на землю кувырком. Остальные же представляли из себя довольно примитивное транспортное средство, даже по меркам этого времени. Основная масса передвигающихся по улицам города была санной, даже летом. Какой КПД у такого сизифова труда для лошадей, говорить не буду – жалко лошадок.

Уже в своей мастерской Саня, при полном собрании честного народа, заговорил.

– За мной точно следили. Причём нагло, в открытую!

– Кто? – я сел на диван последним, сначала пенсионеры. Саня ходил напротив.

– Да я откуда знаю? Судя по всему, правительство. Хотя не факт.

– И с чего ты взял? – подал голос Гунин, – они бы не действовали так открыто.

– Во-первых, меня дважды останавливали гайцы на дороге, около Петрозаводска. Хотя раньше там никого не было, уверен. Во-вторых, вели они себя как-то странно, гайцы эти. Сами не знали, чего спросить и зачем их припахали. За мной шла машина, метрах в ста примерно. Шла не скрываясь, в наглую, на расстоянии прямой видимости.

– Понятно, – вздохнул Гунин, – кажется, кого-то сильно заинтересовало, как это ты перемещаешься по стране с такой скоростью, вот они и решили сесть на хвост, посмотреть, как это тебе удаётся…

– Возможно, – поддакнул я, – хотя ещё не факт, что это правительство.

– А кто ещё? – не понял Саня, – кому это надо? И вообще, кто мог заинтересоваться? Сильно мы не палились, много не брали, так, небольшая группка частных предпринимателей…

– Возможно, возможно, – кивнул я, сильно задумавшись. Если кто-то среди людей в погонах заинтересовался подробностями моих способностей, то пора либо играть в открытую, либо прятаться, причём качественно.

– Что делать будем, братья-славяне, прятаться, или на контакт пойдём? – задал я вопрос. Игорь тут же высказался:

– Смотря кто нас ищет. А если это местных олигархов наёмники? Может же быть такое. Заметили, доложили, а потом всю душу из нас вытрясут… – скептически сказал Игорь.

– Значит, пойдём на контакт, – согласился с ним Иван, – как иначе узнаем? У них на лбу не написано. А того и глядишь, на оба фронта могут работать.

Меня это, мягко говоря, напрягало.

– Как тогда выйдем на них? – задал я логичный вопрос, – не выйдем же с плакатами "мы хотим поговорить"?

– Не выйдем, – согласился Гунин, – в таком случае лучше я возьму это на себя.

– Это сильно облегчило бы дело, – кивнул я, – есть мысли по этому поводу?

– Пока нет, – пожал он плечами, – но что-нибудь придумаю.

Все немного помолчали. Гунин взял на себя контакт с неведомыми преследователями, чем вызывал несказанное облегчение – уж с кем с кем, а с ними я пока не был идти на контакт. А то свяжут и увезут куда-нибудь на лубянку, и потом доказывай, что не верблюд.

Игорь задумчиво помолчав, спросил:

– А мы не слишком заметны со всем этим? Ну, знаешь ли, продажа корабля в наше время, постройка стометровой яхты, и так далее, это должно было привлечь внимание. Особенно постройка яхты – такое дело хрен скроешь.

– Возможно, – согласился я, – в любом случае, мы узнаем всё только после того как Иван разберётся с этим делом. Хотя меня терзают смутные сомнения – запалились мы так, что только слепой или тупой не заметит.

Игорь согласно кивнул, после чего встал, осматривая убранство Саниной мастерской. Судя по хищническим взглядам, недолго некоторым станкам быть Сашкиными, отберёт. Гунин же, впав в состояние задумчивости, так и сидел на диване. Была середина зимы, кончался январь, да ещё и на севере, да ещё и во времена петровской Руси, то есть когда про потепление не слышали даже… морозы стояли около минус двадцати, и это было нормой. Однако большую часть времени стрелки термометров не опускались ниже десяти градусов. Тепла, как в Москве, где минус пять это уже морозец, не было зимой вовсе, самая тёплая погода была под новый год, минус пять градусов и снегопад.

На фоне потенциальной слежки проблемы поставленных перед собой целей ушли на второй план: – Если это действительно те, о ком мы думаем, то все планы придётся сильно корректировать. Я решил пока занять делом людей, что бы лишний раз не думали над этим, так что обратился ко всем, кроме Гунина:

– Игорь, Саш, давайте, что ли, займёмся делом. Слежка слежкой, но про неё мы можем месяцами раздумывать, а у нас кони в стойлах застоялись. Саш?

– Да? – отозвался мой друг.

– Ты говорил, что хочешь взять себе этого… как его…

– Николая?

– Его самого. В ученики. Отбой тревоги, Саш, твоей квалификации рабочего будет недостаточно для нормального обучения простого парня.

– Ну так и я не сам его собрался на-гора учить, – возразил он, – ещё в тридцатых годах массово готовили токарей и прочих станочников во времена индустриализации, поэтому осталось море литературы, как из колхозника сделать рабочего.

– Нельзя всегда полагаться на литературу. Я не ставлю под сомнение твои навыки двигателиста, если уж с авиамоторами справился, то точно руки есть, но работать на станке это другое дело. Тем более – кого-то учить, поэтому лучше не заниматься самодеятельностью и найти хорошего, опытного человека, способного работать вместе с нами.

– Хорошо, – неохотно кивнул Саня, – Хотя я всё равно не согласен.

– Знаю. Но то, что хочешь ты и то, что нужно от Николая – две большие разницы.

Саня вздохнул горестно, но делать было нечего. Да, по учебнику можно выучить что-то, но самоучка и опытный токарь хотя бы низшего разряда, это две большие разницы.

– Игорь… да, да, Игорь, – обратил я его внимание на себя, – чем занят?

– Личным составом, – тут же ответил пенсионер, – обучением. На современном нам корабле ходить это, знаешь ли, не так то просто.

– Хорошо. В таком случае я тебя беспокоить не буду. Если что понадобится, обращайся.

– Само собой, – кивнул Игорь.

– Сань, займись поиском хорошего токаря. Лучше всего – команды из пяти-шести человек, с опытными и молодыми ребятами…

– Блин, – возмутился Саня, – это где я тебе таких найду то? И нафига?

– А если я, скажем, возьму чертежи парового двигателя и скажу сделать такой? Кто делать то будет? Там же работы именно по токарно-фрезерной части более чем много. Да, есть ещё и по части сварщиков, литьё, и так далее, так эти детали, что здесь изготовить нельзя, можно будет и в нашем времени заказать.

– Мы же ориентируемся на местные ресурсы, – не понял Саня, – как это "заказать"?

– Потому что по любому сделать промышленный двигатель на базе местных технологий мы не сможем. Вернее сможем, вариант Уатта, простой как три рубля. А Смысл держать для своих, личных производств, двигатель варианта середины восемнадцатого века?

– Ну… тогда да, – согласился Синицын, – тогда можно и заказать.

Я тоже встал, и пошёл к Игорю, осматривать достопримечательности, которые ушлый Синицын натащил в свой личный сарай. Было этого добра – предостаточно.

Вечером Иван всё же попросил переправить его в двадцать первый век, где и остался для контакта с местными властями.

По периметру плаца, рядом с ангарами, в ста метрах, расположились дома контейнерного типа. Десять штук. По нашим меркам – пакгауз, хотя для временного проживания солдат лучше пока не придумано – тепло, сухо, мягко, четыре койки в таком доме, а так же удобства в виде не только сортира, но и душевой, в отдельном домике. Для зимовки массы людей – самое то. И располагались они так, что плац и сами ангары закрывали обзор на наши передвижения. А скрывать было что – Синицын притащил из нашего времени целый вездеход на гусеничном шасси. Причём сверху это был классический уазик, поставленный на гусеницы вместо колёс. Эта машина тут же стала любимой у Синицына, который с её помощью осуществлял почти все грузоперевозки – постоянно приходилось цеплять к нему телеги с дровами, привезённые местными, а так же транспортировать грузы как между ангарами, так и из нашего времени. К сожалению, стоит съехать с плаца, как мы попадаем на снежную целину, не пригодную для любого другого вида транспорта. Пару раз в неделю Гунин брал так же пригнанный трактор со снегоочистительным оборудованием и проезжался по дороге в сторону ближайшей придорожной деревеньки. Так наша база была соединена с большим миром – ещё была дорога по реке, так как стояла база на берегу, но по льду никто ехать не собирался. Что бы скрыть всё это от местных, много труда не потребовалось – населения в регионе почти что и нет. Даже по сравнению с нашим временем, когда все спешно покидают сёла, тут было редкостное безлюдье.

Подумав об этом, я встал и, позвав Игоря, решил возвращаться в город. К сожалению, что бы избежать вопросов, передвигаться приходилось исключительно классическими способами.

Неделю спустя

Время до новостей о наших таинственных наблюдателях коротали, как могли. Проход в двадцать первый век впервые был закрыт мною, в директивном порядке – ещё не хватало сорвать переговоры Гунина. Новость эту остальные восприняли без энтузиазма. Скажу лишь пару слов о продовольственной ситуации в городе. Если в деревне всё было довольно обыденно, то в Архангельске стоял кулинарный бедлам. Процентов на тридцать местная кухня была заимствована из Амстердама, встречались самые редкие виды блюд, но в основном же было то же самое – мясо, супы – солянки, щи, выпечка – пироги, расстегаи, прочие всех видов и форм. Каши были довольно популярным блюдом для большей части населения. Зимой процент мясных блюд был меньше, зато рыбных – больше. Уха пользовалась популярностью. Но это всё для относительно состоятельных граждан, коих меньшинство. Большая часть населения перебивалась, чем могла – крупы, хлеб, рыба. Привычной нам картошки тут не знали, и видать не видывали, зато её вполне сносно заменяла русская народная репа. Две ближайшие к нашей базе деревни с тех пор, как начали снабжать нас деревом, окончательно избавились от вопроса поиска пропитания на зиму – что-то у нас было дешевле, что-то дороже, но в целом – продовольствие для местных поставляли мы, мешками. Мука, дрожжи, овощи, фрукты, крупы. Крестьяне охотно брали. Нам это стоило недорого, около двадцати тысяч деревянных за поставку. Куркуль даже подсчитал – так выходило дешевле, чем таскать керосин из нашего времени. К счастью, никакой природоохраны и лесохозяйства тут не было, поэтому даже если целый лесок вдруг исчезнет, это никого не будет волновать. На балансе леса не стоят, учёт не ведётся.

Но то крестьяне, которым на базе, на складах, было забронировано продовольствие, а другое дело – мы. На наших столах были совсем другие блюда, нежели те, к которым привыкло местное население – «щи да каша» – это немного из другой оперы. Конечно же, не устрицы с омарами, но как минимум то, что имеет на столе человек в наш двадцать первый век. И если на первое ещё не подавали оригинальностей, то дальше начинались различия с местными – картофельные блюда, плов, разные виды использования уже знакомых овощей, вроде того же рататуй, различные способы приготовления мяса и, наконец, десерты, на которых, судя по всему, за последние три столетия кондитеры оторвались по полной программе – пасты, зефиры, вездесущий шоколад, конфеты, печенье, выпечка всех форм и размеров…

Стоит заметить особенности кухни на Руси. Рацион разных слоёв населения, конечно же, разный, у верхних слоёв он богаче, у нижних намного проще и непритязательней. Кухня сформировалась под значительным влиянием различных стран Европы и Азии. Первое и главное отличие, которое бросается в глаза сразу же – еду подают в строгой последовательности. Собственно, я и раньше замечал это в различных справках, но полностью понять можно, только посетив несколько приёмов и званых ужинов у местных, как приезжих, так и коренных. Первое, потом шло… нет, не второе, потом холодное, это любое холодное блюдо вроде салата, потом мясное, потом рыбы, а потом ещё подавали пироги. После них, как правило, ещё подавали сладкое. Порядок же, царивший у нас на столе был иным, как и повар – пришлось помучаться, что бы научить его готовить каждое конкретное блюдо, но он справился. Та же лазанья не сильно сложнее пирогов, а плов всё равно приходилось готовить самому. Опыта у кока недостаточно. То есть количественно тут подавалось намного больше, а по качеству еда была более грубой, менее трудозатратной в приготовлении. Ну и по вкусовым качествам гораздо проще. Так же следует отметить и этикет, который отнюдь не изобиловал разными реверансами и политесами. Особенно застольный этикет.

На фоне этого мы, пришедшие из далёкого двадцать первого века, могли косить только под аристократию. Понял я это, когда предложил Прокофию отобедать со мной. Повар подавал борщ, салат, бефстроганоф, печёную форель и на десерт – шоколадные пирожные и горячие круасаны…

Чувствовал я себя каким-то аглицким лордом или французским месьё, так как привычные для современного человека вещи тут считались вполне себе признаком этикета. По сравнению даже с местными аристократами, за столом мы чувствовали себя неким оплотом культуры.

Это мелкое, не имеющее никакого значения, замечание. Другое дело, тоже немаловажное – теоретическая необходимость путешествовать по земле. Началось всё как раз с вопроса моего друга, когда он в очередной раз пришёл из своей мастерской.

– Вечер добрый, куркуль, – такими словами Синицын приветствовал меня, ввалившись в кабинет, – всё сидишь, считаешь…

– А что мне ещё делать? Пока Гунин не вернётся, остаётся заниматься местными делами, проходу то нет…

– Да я уж понял, – вздохнул он, – ладно, я чего пришёл то… у меня назрел один вопрос.

– Задавай, – кивнул я, вставая из за стола. В углу кабинета стояла кофе-машина, которая была одной из причин, по которой ко мне в кабинет часто наведывались все, порой по каким-то мелким вопросам. Этот раз не стал исключением, Саня быстро выбрал себе кофе и пока машина зажужжала, подошёл ко мне ближе. Ставить кофе-машину в другом месте было нельзя – кабинет и спальни в доме – единственные места, где Прокофию и остальным местным ходу не было.

– Тут такое дело… Коля, ученик мой, конечно более-менее сообразительный пацан, схватывает всё быстро, но что бы его к делу поставить много времени нужно будет. А это значит, что придётся рано или поздно решать вопрос с кадрами. Нужны специалисты-рабочие.

– Нужны, так найми, – пожал я плечами, – на базе стоят пять сейфов с деньгами. Уже под тонну набралось.

– Легко сказать, – ухмыльнулся Синицын, – посмотрел я на Колю. Неплохой малый, потихоньку учится, три года – минимум, до токаря первого разряда. И это ещё более-менее сообразительный парень, во всём городе таких ещё поискать, а тут тебе северная столица царства Русского…

– А много ли тебе людей надо? – вздохнул я, – и к чему?

– Я же говорил, зачем. Во-первых, это возможность самолично присосаться к госзаказам на оружие, особенно корабельное, – это прямой путь в местные оружейные царьки, вроде Круппа. Во-вторых, и это очень и очень важно – создание деталей для сложных машин и механизмов. Монополию на которые мы можем держать и стимулировать через неё нужные нам отрасли в нужных государствах. Первое же, что мне пришло в голову – болты и гайки.

– Смысл? – не понял я, – болты и гайки уже изобретены.

– Изобретены, да. Но ты не учитываешь мелочи. Например, болты изготавливаются уникальными, найти в пару к болту гайку – сложная задача. Прочность их ниже плинтуса, цена заоблачная. Используются редко. К какому бы делу мы не подошли, нужны те или иные механизмы, создать даже простой станок без использования болтов нашего времени оказалось крайне сложно, почти невозможно.

– А ты пробовал? – представил я эту картину.

– Пробовал. Потом ещё раз сгонял по Архангельску, накупил разного крепежа, посмотрел, проверил…

– И не нашёл ничего качественного, – Кивнул я.

– Это из другой оперы. Я не нашёл ничего вообще. На том, что есть, невозможно создать более-менее эффективный механизм. В лучшем случае – низкокачественная сталь, с отвратной закалкой или без неё, с кривоватой резьбой, такие крепления не могут выдержать достаточной нагрузки, отсюда следует что невозможно создать механизм, оперирующий большими нагрузками и давлениями, тот же кран или насос, или подъёмный механизм в шахтах, или прочные корабельные конструкции… Хотя тут в целом дело в металлоконструкциях, но в первую очередь речь идёт о крепеже. Болтах и гайках.

– Хорошо, хорошо, – согласился я с другом, попутно достав чашку из кофе-машины и передав её Синицыну, – ладно, если уж ты этим занимаешься…

– Не совсем. Как только появится такая возможность, найду специалиста в нашем времени и оставлю эти вопросы на него. Просто потому, что мне не хватит опыта.

– Да, я понял, речь то о чём? – вернул я его на изначальное русло разговора, – ты о кадрах говорил. Нужны люди, да?

– Да, конечно. Нужно ещё место и технологии, хотя с этим разобраться можно не выходя из дома. По моим прикидкам план нашей индустриализации следующий – сначала идёт изготовление различных деталей простых механизмов – болты, гайки, такелаж, далее с их помощью идёт развитие остальных механизмов. Пока что все изобретатели ограничены и в знаниях физики, и в использующихся технологиях, которые просто не позволят создать более-менее эффективные механизмы.

– А с людьми?

– Люди, к сожалению, это самый дефицитный ресурс. Вообще, как ни крути, как не посмотри, придётся искать. Я лично предполагал ехать в Тулу, там живут оружейники и им подобные специалисты.

– А разместить производство в Туле ты не думал?

– Не, даже не собирался, – отмахнулся Саня, – во-первых, это нам не выгодно с транспортной точки зрения, а во-вторых, с точки зрения торговли. Издержки на транспорт в это время чудовищные, железной дороги нет, так что если нужно будет доставить тяжёлый груз, придётся помучаться.

– Понятно. Твои предложения?

– Питер. Но в Тулу слетать за местными специалистами всё таки придётся.

– Понял, – кивнул я, – каталина снова в строю?

– Похоже на то, – вздохнул Синицын, – похоже на то. Путешествовать по земле опасно, долго, и скучно.

Я прошёлся по кабинету, задумавшись о словах Синицына. Само собой, со мной он редко согласовывал свои действия, поэтому часто приходилось наблюдать со стороны за действиями всей группы. Гунин вообще передо мной не отчитывался, только иногда сообщал, если что-то было нужно. С Игорем сложилось чуть лучше – он иногда приходил поговорить о той или иной заморочке, но тоже действовал крайне отстранённо. Сейчас было точно не время, что бы заниматься развитием подконтрольных нам производств, пусть даже и нужном и полезном развитии. Да и производств то не было, так что…

– Извини, сейчас это задача не на первом плане. Я бы даже сказал, что лучше повремени с этим до тех пор, пока не прояснится ситуация и мы не получим конкретную информацию.

– Понял, – тяжело и грустно вздохнул Синицын, – пусть так…

Саня остался, пошёл вниз, а я ещё раз прошёлся по кабинету, запустив ещё раз паровую модельку. Успокаивает же, блин. Вопрос тоже поднят немаловажный с стратегической точки зрения – так или иначе у нас могут быть передвижения по земле, причём, возможно, важные, поэтому как-то надо это дело обдумать и согласовать. Скажем, если понадобится привезти сотню человек из отдалённого уголка, такого, как Тула, то что делать будем? Для местных два-три месяца в пути это вполне нормально. Для таких случаев лучше сразу позаботиться о наличии транспортных средств. Пусть даже и с лошадьми, но приличных, а не местные телеги. Этот вопрос останется открытым, пока что, так как сами перемещения нам не нужны. Но в будущем придётся вернуться к этой теме…

Вытаскивали обратно нашего военного с особой осторожностью – сначала открыли маленький портал в Питере и оттуда, когда рядом с порталом начала ловить мобильная связь, позвонили на его номер.

Ответил Гунин почти мгновенно. Рядом со мной, в кабинете, стояли Игорь и Саня, нетерпеливо прислушивались к голосу в трубке.

– Понял, открываю, – закончил я разговор и открыл портал к Ивану. Сначала, правда, осмотрелся, да и на всякий случай пистолеты из рук не выпускали – мало ли что.

Ждал ухода обратно в семнадцатый век Иван в квартире. Признаков наличия кого-то кроме него не наблюдалось. Как только рамка портала открылась на достаточный размер, Гунин перешёл к нам. Одет он был по-домашнему, в тапочках и рубашке с джинсами. Я с удовольствием закрыл портал, а Саня и Игорь с нетерпением набросились на Гунина:

– Ну, что?

– Что там?

– Спокойно, – остудил он их, – не спешите.

Признаться, я тоже хотел побыстрее узнать, что там случилось и какие приключения пришлось пройти пенсионеру, перед возвращением.