Текст книги "Рассеять тьму (СИ)"

Автор книги: Balrosme

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)

Рей удивленно смотрела то на генерала, то на девушек, которые уже разложили на кровати великолепное бледно-голубое платье с молочным отливом.

– Тебе тоже придется быть на приеме, – продолжала генерал, – скука смертная, но потерпи. Завтра начнутся решительные действия.

– Но я…– растерялась Рей, – никогда…

– Все случается в первый раз, – ответила ей Лея.

А потом ее усадили в кресло перед огромным зеркалом, завили и уложили волосы в замысловатую прическу, накрасили глаза и губы, прошлись смешной кисточкой по коже лица и помогли облачиться в платье, оно отрывало плечи и грудь, обтягивало талию и заканчивалось широкой юбкой. Туфли были на высоком каблуке, и, встав на них, Рей опасно зашаталась.

– Может быть, не надо? – умоляюще спросила Рей.

– Надо, – отрезала генерал и улыбнулась, – я понимаю, Рей, что все это странно и непривычно, но ты не можешь не пойти туда. Открою тебе секрет: тебя там ждут больше, чем меня. Ты выглядишь великолепно.

Рей посмотрела в зеркало, оттуда на нее смотрела незнакомка, ослепительно красивая, но чужая. И страх в ее глазах Рей совсем не нравился. Девушка отвернулась.

– Идем! – протянула ей руку Лея.

Рей ухватилась за эту руку, как за спасительный круг, стоять на каблуках было жутко неудобно. Пока они шли по переходам и коридорам, Рей немного приноровилась к непривычной обуви, но теперь ей мешала широкая и длинная юбка.

– Придерживай подол, – шепнула ей Лея, – вот так.

Генерал изящно подхватила юбку своего платья, чуть открывая туфли. Рей повторила ее маневр и открыла для себя, что так идти гораздо легче.

– Вот и умница, – ободрила ее Лея, – спину прямо, подбородок выше. Никуда не спеши. Ты не на битву мчишься, ты идешь на прием. Моя мама всегда говорила: красивые девушки быстро не ходят.

Рей прыснула.

– И улыбайся, Рей, – напутствовала ее генерал, – у тебя чудесная улыбка.

Они вошли в зал, и в глазах зарябило от количества людей, от разноцветных красок нарядов, по ушам ударили незнакомая музыка и шум голосов. Рей в панике огляделась, увидела Финна, затянутого в некое подобие мундира, он изумленно таращил на нее глаза. Рей хотела было направиться к нему, но не успела, рядом возник Максимилиан Павина.

– Граф, могу ли я доверить вам Рей? – кокетливо спросила Лея.

– Разумеется, генерал, – мужчина склонился в поклоне и протянул девушке руку, Рей ничего не оставалось, как принять ее.

Они не спеша пошли по залу, канцлер раскланивался с встречными людьми, Рей пыталась идти ровно в непривычной обуви.

– Сразу видно, что вы впервые на подобном мероприятии, – мягко произнес мужчина.

– Я впервые в подобном городе, – позволила себе улыбку Рей, – никогда прежде не видала, чтобы город занимал целую планету.

– Ничего особенного и ничего хорошего, – махнул рукой Павина, – как и в этом сборище. Женщины сплетничают, обсуждают наряды, мужей и детей. Мужчины сплетничают, обсуждают политику и любовниц. Скука и тоска. Но необходимое зло. Дань вежливости.

– Зачем же нужна такая вежливость, которая всем в тягость? – удивилась Рей.

– Она вовсе не в тягость, моя дорогая, – улыбнулся канцлер, – такие приемы как раз очень интересны. Иногда даже полезны, но только лишь иногда.

Они помолчали немного, и мужчина продолжил.

– Я, честно говоря, не так представлял себе надежду Сопротивления.

Рей поморщилась.

– Думали, что это будет решительный и мудрый мастер-джедай?

– Не думал, что это будет очаровательная юная девушка, – галантно ответил ей Павина.

Рей смутилась, почувствовала, как краска заливает щеки. Все это было настолько чужим для нее, для пустынницы, которая боролась за выживание, для девчонки, которая и понятия не имела о манерах, этикете и вежливости.

– Зачем все это? – резковато спросила Рей, пытаясь избавиться от смущения, – зачем этот прием, канцлер? Ведь идет война, а мы здесь…отдаем дань вежливости!

– Война далеко, моя дорогая, – ответил Павина, – а мы здесь. На Акзиле жизнь течет с одной стороны стремительно, а с другой – никто никуда не торопится. И здесь не принято говорить о делах, не поговорив о пустяках.

– То есть сегодня мы говорим о пустяках? – спросила Рей.

– А завтра – о делах, – подхватил Павина.

Рей покачала головой, только удивляясь такой неразумности и медлительности. Она была уверена, что По и Финна это все ужасно раздражает. Девушка огляделась в поисках друзей и с удивлением заметила, что Дэмерон оживленно болтает с какими-то молодыми людьми, а Финна окружили молодые девушки. Одна лишь Роуз с недовольным видом стояла у колонны, облаченная в платье цвета слоновой кости, и пила из высокого бокала светлый напиток. Вот она встретилась взглядом с Рей и отвернулась. Рей почувствовала укол обиды.

Канцлер проследил за ее взглядом.

– Так будет, моя дорогая, вы из другого теста. Ваш путь отличен от пути ваших друзей. И идти с вами они будут только до определенного момента. Потом вы их оставите. Не потому что вы плохой человек, а потому что они не в силах последовать с вами. Рей, – Павина заглянул ей в глаза, и от его взгляда девушке стало не по себе, – вы отличны от них, вы выше их.

Рей на мгновение замерла. Ей не нравились его речи. Не нравились потому, что она понимала – да, где-то там, на пути Силы, ей придется оставить своих друзей, ей придется идти одной. Но она не хотела, не хотела быть одна! Всю свою жизнь она была одинока! А теперь, едва найдя близких людей, она снова их потеряет?! Почему?!

– Я не выше их, – процедила Рей.

Канцлер откинул голову назад и задумчиво посмотрел на девушку, а потом вдруг улыбнулся и развернул ее в другую сторону.

– Смотрите, Белинда сейчас будет говорить речь.

Генерал Хорн поднялась на небольшое возвышение, в руках у нее, как и у Роуз, был бокал.

– Друзья, я рада приветствовать вас сегодня этим вечером! – она улыбалась, – сегодня у нас особый повод собраться, сегодня мы чествует наших героев, доблестных бойцов Сопротивления, которые сумели победить Первый Орден!

В зале раздался гул.

– Но это, – пробормотала Рей, – неправда.

– Неважно, – склонился к ней Павина, – правда это или нет. Этим людям совершенно ни к чему знать нюансы.

Рей скривила губы. По ее мнению, людям следовало бы знать и нюансы, и подробности, и правду, может быть, тогда они были бы не так беспечны.

– Мы приветствуем отважных пилотов, техников и бойцов. Мы приветствуем легендарного генерала Органу!

Все взоры обратились в сторону Леи, которая с достоинством склонила голову. Может быть, Рей и показалось, но, кажется, генерал вовсе не была рада словам Белинды.

– Лея, милая! – продолжала Бединда, – мы многое прошли вместе, и я знаю, что эта победа – во многом твоя заслуга.

– А еще пилотов, бойцов, техников и десятков людей, что погибли, – вполголоса прокомментировала Рей, вызвав смешок Павины.

– Ну и, конечно, мы не можем не выделить нашу надежду, героя, что сумел противостоять Темной Стороне, Рей с планеты Джакку, последняя ученица великого Люка Скайуокера.

По залу пронесся вздох, гул нарастал, десятки глаз обратились к ней, и Рей почувствовала, что земля уходит из-под ног.

– Склоните голову в знак приветствия, – шепнул ей на ухо Павина.

Рей покорно склонила голову.

– Умница, – кивнул ей канцлер, – в вас есть природное благородство, моя дорогая. Жаль будет сгубить его в этой борьбе.

– Я готова сгубить все, что угодно, лишь бы наступил мир! – бросила Рей, раздраженная донельзя этими пустыми словами и пристальным вниманием.

– Хороший ответ, достойный бойца Сопротивления, – ответил ей мужчина, – но вы не боец Сопротивления, Рей.

– А кто же я? – с вызовом спросила девушка.

– О, – негромко засмеялся канцлер, – этого я еще не понял.

Белинда еще что-то говорила, потом раздались аплодисменты, громче заиграла музыка. Но Рей уже не слушала. Павина, извинившись, оставил ее, и Рей бесцельно бродила по залу, пока не вышла на некое подобие мостика на корабле, кажется, его называли мудреным словом балкон. Здесь было тише, темнее, и не было людей. Рей было грустно. Да, наверное, эти люди ни в чем не виноваты, они имеют право на спокойную жизнь. Да, она и бойцы Сопротивления сами выбрали свой путь, путь, зачастую ведущий к гибели. И вроде бы их приветствуют, уважают, ценят, но все это ненастоящее. Все насквозь пропитано фальшью. Этим людям дела нет до Сопротивления, до жертв. Им всего лишь нужен повод, чтобы собраться. Грустно. Неправильно. Ей стало как-то совсем одиноко. Все эти люди были чужими для нее. Рей чувствовала себя маленькой девочкой, потерянной в толпе. Все эти разговоры, музыка, танцы. Все это было неправильно, весь этот праздник во время войны. Когда Рей была маленькой, один из торговцев на Джакку произнес при ней выражение “пир во время чумы”. И объяснил маленькой Рей, что пир – это большой праздник, а чума – опасная болезнь древности, от которой умирало много людей. Все, как сейчас. Праздник и гибель, смерть людей, от которой на Акзиле стараются отгородиться. Рей ушла и долго бродила по коридорам дворца в попытке найти свою комнату, но итоге окончательно заблудилась. Пришлось прибегнуть к помощи дроида. Смешной, очень разговорчивый, он напомнил ей ВВ8, отчего девушка загрустила еще больше. В комнате было темно, но свет Рей включать не стала, так лучше было видно огни за окном. Как завороженная Рей смотрела на ослепительно яркие огни города, таких не бывает в пустыне. Там звезды далекие и холодные. Зато в них меньше фальши. И Рей смотрела в окно, позволяя тихой грусти захватить себя, как когда-то в пустыне, лежа на холодных камнях, она смотрела на звезды в надежде, что появятся огни корабля, прилетят ее родители и заберут с собой, они скажут, что все это было ошибкой или что им пришлось оставить ее по каким-то очень важным причинам. Годы шли, огней корабля все не было. Маленькая девочка исчезла. Но она все так же смотрела на звезды, боясь признаться даже самой себе, что в глубине души все так же ждет родителей. Рей грустно усмехнулась.

А потом, еще прежде, чем он пришел, она почувствовала вибрацию Силы. Рей повернулась и наткнулась на любопытный взгляд темных глаз. В своих черных одеждах Бен сливался с окружающей его темнотой.

– Привет, – тихо произнесла Рей, пытаясь понять, рада она его видеть или нет.

Скорее да, чем нет. Скорее нет, чем да. Она и сама не знала. И чем дальше, тем больше путалась в своих чувствах и эмоциях.

– Привет, – тихо ответил ей мужчина, – красивое платье.

– Спасибо, – кивнула Рей и внезапно пожаловалась, – только чужое. Как и все здесь.

По губам Рена скользнула сочувственная улыбка.

– Прием в честь вашего прибытия?

Кажется, сегодня он был настроен на мирный разговор. Ни злых обвинений, ни ядовитых замечаний, ни искушающих речей о величии и силе Темной Стороны. С чего бы это? И стоило бы, наверное, задуматься о причинах. Но она не хотела. Не сейчас. Она слишком устала.

– Только не спрашивай, где я, – поспешно сказала Рей.

– Не буду, – он помолчал немного, – ты, наверное, сегодня ни минуты не стояла у стенки?

– Прости? – удивилась Рей.

– Танцевала, – уточнил мужчина.

– Я, – растерялась девушка и призналась, – я не умею. И меня не приглашали

– Наверное, они тебя боятся, – лукаво улыбнулся мужчина и поддел ее, – ты же герой Сопротивления.

– Глупости, – смутилась Рей.

– В таком платье, такой красивой девушке грех не танцевать, – задумчиво произнес Бен, в глазах его зажглись искорки, – иди сюда, Рей, – будем танцевать, – он протянул ей руку.

– Но я же не умею, – растерялась Рей.

– Ничего сложного в этом нет, – ответил мужчина и повторил, – иди сюда.

Настороженно глядя на него, Рей нерешительно шагнула вперед, стукнули каблуки, зашуршало платье. Девушка вложила свою руку в протянутую ладонь мужчины. Холодом обожгло воспоминание: красный зал, горячка боя, безумная надежда и сокрушительное разочарование. Эхом звучащий в ушах страстный голос: «Пожалуйста, Рей! Пожалуйста…» Девушка закусила губу. Он точно так же протягивал ей руку. И почему-то сейчас ей казалось, что она все же ее приняла. Бен, казалось, не заметил ее смятения, он аккуратно взял ее левую руку в свою, свободную руку положил ей на талию. Легкое, почти невесомое прикосновение горячей руки, от которого Рей все же вздрогнула, хотя Бен был аккуратен, почти нежен.

– Правую руку – мне на плечо, – велел мужчина.

Смущаясь, чувствуя, как заалели щеки, Рей положила свою руку, и вздрогнула еще сильнее, почувствовав под своей ладонью крепкие мышцы, тепло тела.

– Вот так, – мягко произнес Бен и продолжил, – я по-прежнему не вижу, где ты. Как велика комната?

Рей огляделась:

– Ну, примерно шестьдесят на сто футов.

Рен кивнул:

– А теперь – просто следуй за мной.

Рей поспешно кивнула. И они аккуратно закружились по комнате.

– Раз, два, три, – командовал Бен, – раз, два, три. Вот так. Умница! У тебя отлично получается

Рей почувствовала, что улыбается. Это было невероятно легко – быть в его руках, чувствовать тепло его тела, слышать его ровное дыхание, смотреть в темные глаза, выражение которых

было трудно понять. Темнота укутывала их, скрадывала движения. Остались лишь звуки: шуршание платья, перестук каблуков, сбившееся дыхание, шум сердца в ушах.

Рей чувствовала невероятную легкость, у нее даже закружилась голова. Никогда с ней не происходило чего-то настолько…волшебного.

– Где ты научился танцевать? – спросила Рей.

– О. В детстве меня муштровали всякими правилами, этикетом и прочей ерундой, в которую входили и танцы. Потом я уехал, – он запнулся, – учиться. И пару раз приезжал домой, мать всегда устраивала приемы. Я их ненавидел. Помимо всего прочего, все хотели потанцевать со мной. Как же! Ученик самого великого Люка Скайуокера, – фыркнул Рен. – Я исчезал при первой же возможности. Брал отца в сообщники. Ну или он меня. Мать ругалась страшно, но мы все равно исчезали. Летали на “Соколе”, отец травил байки, учил меня управляться с кораблем и чинить его. Ты же знаешь, «Сокол» та еще консервная банка. Мы шлялись по сомнительным барам и злачным местам, куда, на самом деле ни ребенка, ни подростка брать не стоило. Но отца такие мелочи никогда не смущали.

Мужчина улыбнулся. Непривычно было видеть Бена таким: расслабленным, без злобы и ненависти, спокойно рассказывающем о своем детстве. Даже привычный ореол Тьмы окутывал его не так плотно. “Вот видишь, – хотелось сказать Рей, – не все Тьма, есть и Свет. Есть и хорошие воспоминания. Светлые».

Но она не стала. Это было перемирие, умиротворение. И Рей не хотела его нарушать. Только не сейчас. Ей было так спокойно. Пожалуй, Рей была счастлива – маленькая девочка, которой сделали подарок. Странная ночь, волшебная. Они уже не танцевали, просто стояли, обнявшись. От нее к нему, и обратно, словно протянулись невидимые нити, которые сложно порвать, крепкие, переливающиеся всеми отблесками Света и Тьмы.

– Ты сумел восстановить нашу связь? – спросила Рей.

– Это было непросто, – ответил Бен, – но – да. Мне…

Он осекся. Девушка едва заметно улыбнулась и бесхитростно произнесла:

– Мне её не хватало. Не хватало твоего присутствия.

Мужчина нахмурился:

– Не хватало монстра в твоей жизни?

– Ты не монстр, Бен, – мягко произнесла девушка, – я чувствую в тебе Свет, я видела его в твоем будущем, и я буду биться за него!

– И проиграешь, – снова произнес мужчина.

– Посмотрим! – снова фыркнула Рей.

По губам Бена скользнула улыбка, он словно забавлялся упрямство Рей.

Помолчав, девушка нерешительно спросила:

– А я тоже так могу?

Он внимательно посмотрел на нее, кажется, сразу поняв, что она имеет в виду.

– При должном старании – да.

– А что я…– Рей закусила губу, подбирая слово, – должна для этого сделать?

– Ну, – Бен, казалось, растерялся, – я просто потянулся к тебе, используя Силу, пожелал увидеть, поговорить…Черт! Плохой из меня учитель. Люк объяснил бы тебе лучше.

Рей посмотрела куда-то в сторону и глухо произнесла:

– Он отказался меня учить. Он сказал, что…моя Сила, она…

Девушка осеклась.

– Пугает его, – тихо произнес Бен.

Рей не ответила.

– О Рей, – тихо произнес мужчина, – почему же ты не пошла со мной? Я мог бы научить тебя всему.

– Не надо, – прошептала девушка, – не порть момент. У нас ведь перемирие сегодня, верно? Так пусть оно не будет омрачено ничем.

Она внезапно протянула руку и коснулась его шрама, Бен вздрогнул, но взгляда не отвел.

– Мне жаль, – просто сказал Рей.

– А мне нет, – пожал плечами он, – это словно…напоминание.

Девушка слегка усмехнулась.

Бен взял ее руку в свою и поцеловал в раскрытую ладонь. Сердце Рей замерло на мгновение и понеслось вскачь, стуча, как безумное, рискуя довести свою обладательницу до смерти. Даже в горячке боя, она не испытывала ничего подобного. А он поцеловал ее запястье и вдруг забросил ее руку себе на шею, рука, лежащая на ее талии, больше не была нежной, Бен прижал девушку к себе, заставив сдавленно выдохнуть. Он склонялся к ней все ниже, ниже, Рей запрокинула голову, расширившимися глазами смотрела на него. Он почти коснулся ее губ, почти…И резко выпрямился, с губ его сорвалось ругательство. Рей хмыкнула, ощущая досаду на того невидимого, кто помешал им.

– Кто-то…?

– Мне нужно идти, – он нехотя отпустил ее.

– Иди, – кивнула Рей, без его объятий вмиг стало холодно.

Она снова была одна. И темнота, что казалась такой уютной, теперь скорее пугала. Вздохнув, девушка вернулась к окну. Наверное, ей не следовало позволять Бену быть так близко. Но как же головокружительны были его теплые объятия! Каким же правильным казалось все произошедшее! Безумие. Она просто безумна, если полагает, что все это правильно. Рей прислонилась лбом к холодному стеклу. Потом прикрыла глаза, пытаясь коснуться Силы, как тогда на Ач-то. И вздрогнула, потому что у нее получилось почти сразу. Перед глазами возникла ослепительно сверкающая нить, вибрирующая под ее руками, но дальше…дальше нить закручивалась в спираль, пульсирующую багрово-красным со всполохами Тьмы. Рей отшатнулась, распахнула глаза. Сердце стучало, как безумное. Что-то было не так. Девушка снова прикрыла глаза и вдруг увидела зал, где веселились люди, где чинно беседовала с кем-то Лея, где Роуз что-то выговаривала Финну, а По смеялся. Что-то было не так, что-то надвигалось, что-то опасное, смертельное. «Мы не в безопасности здесь, – поняла Рей, – мы не можем никому доверять». Эта мысль была четкой и яркой. Девушка нервно сглотнула. Она должна предупредить остальных, чтобы они были начеку, чтобы они…она резко развернулась, намереваясь бежать обратно в зал, и в этот момент дверь распахнулась. На пороге стоял канцлер.

– О Рей, – произнес он, надвигаясь на нее.

Девушка отступила назад, уперлась в холодное стекло окна. Бежать было некуда. Сердце колотилось, покалывало кончики пальцев, в панике метались мысли. Что сделать? Как защитить себя, друзей?

– Если ты будешь так грубо использовать Силу, любой падаван в любом конце галактики будет знать, где ты и что замышляешь, – мягко произнес Максимилиан, в глазах его полыхало багрово-красное пламя, с отблесками Тьмы.

– Я не понимаю, – хрипло произнесла Рей.

– Пока не понимаешь, – кивнул ей канцлер и протянул руку, – идем!

– Я никуда с вами не пойду! – бросила Рей.

– Пойдешь, моя дорогая, – усмехнулся канцлер, – ты ведь не хочешь, чтобы твои друзья погибли?

Рей нервно сглотнула. Она бы не поверила его угрозам, но…она только что видела багрово-черную нить, которая вела…к смерти.

– Идем! – повторил канцлер, – нам всем о многом надо поговорить.

Рей вложила свою руку в руку мужчины.

========== Часть 6 ==========

Стук в дверь заставил его прервать их связь. Рен злобно обернулся, пытаясь собраться с мыслями, он машинально сделал несколько шагов к двери и рывком распахнул ее. Штурмовик, стоящий на пороге, отшатнулся. Кайло чувствовал его страх, граничащий с паникой.

– Верховный Лидер, вы просили напомнить, – штурмовик говорил едва слышно, хотя и пытался сохранить остатки самообладания, но перед лицом Кайло Рена, чья Тьма сейчас окутывала штурмовика плотной удушливой волной, самообладание сохранить было практически невозможно. Рен очень бы удивился, если бы молодому человеку это удалось.

– Вы свободны, – отчеканил Кайло и захлопнул дверь.

Он услышал быстро удаляющиеся шаги, а потом его накрыло волной облегчения и почти счастья. Рен хмыкнул. На самом деле, да. Он просил напомнить ему пойти на совет по случаю планирования дальнейших действий Первого Ордена. Кайло поморщился, он терпеть не мог все эти советы, планирования, всю эту тактику, стратегию, бесконечные разговоры и бесконечное бездействие. Как ученик Верховного Лидера он подчинялся непосредственно Сноуку и приказы получал лично от него. Он мог не взаимодействовать с основной армией, а мог вести их в бой. И то, и другое случалось в равной степени часто. Кайло всегда был на поле боя, рвался на передовую, выполнял самые деликатные и самые опасные поручения Сноука. Сидеть же в штабе он считал скучным и, более того, унизительным. Он был сам по себе. И это тоже бесило Хакса, который считал, что дисциплина, проявляющаяся и в участии в планировании дальнейших действий Первого Ордена, была необходимым условием пребывания в их рядах. Но Кайло шел своей дорогой, да еще и не скрывал своего презрительного отношения ко всем этим болтунам в штабе. Но сейчас он Верховный Лидер, он обязан болтать, слушать, принимать решения. Мужчина вздохнул. Мало того, что он не хотел никакого совета, так теперь он не мог думать ни о чем, кроме Рэй.

По губам Рена скользнула почти мечтательная улыбка. Он был поражен и ослеплен, когда увидел ее, прекрасную и восхитительно хрупкую в светлом и воздушном платье. Это был настолько неожиданный момент, что если бы девушка не почувствовала его присутствия, то он сам, возможно, не решился бы заговорить с ней. Она была прекрасной незнакомкой, которую он с такой легкостью вел в танце. Она сбивалась с ритма, не могла полностью довериться ему, но он все равно ее хвалил. Тепло ее тела, сбившееся дыхание, очаровательный румянец на щеках, непослушная прядь волос, выбившаяся из прически, все это кружило ему голову.

Он сказал ей правду: он просто ненавидел танцевать с самого детства. Как высокопоставленное лицо в Первом Ордене он обязан был присутствовать на различных приемах и балах, он редко посещал их и никогда там не танцевал. Он не танцевал лет с пятнадцати. До этого времени мать еще как-то могла заставить его быть вежливым и любезным, но потом уже нет. Он яростно взбунтовался. Он до сих пор помнит растерянность в глазах матери, ее поджатые губы, обиду на красивом лице, небрежный жест рукой. До его ухода к Сноуку оставалось меньше года. И вот теперь он снова кружился в танце с прекрасной девушкой, чей Свет, словно шаловливые лучики солнца, мягко касался его души, пробуждая в ней что-то давным-давно забытое.

Он вспомнил, как однажды они с отцом сбежали с очередного скучного приема в их доме, улетели в доки, где долго чинили «Сокол». Хан относился к кораблю, как к живому существу, бережно, нежно. Такому же обращению он учил и Бена. Если бы Бен не был чувствительным к Силе, из него получился бы неплохой механик или пилот, он всегда мог найти подход к любому кораблю, даже к ржавой консервной банке. А уж «Сокол» и вовсе был для него вторым домом, как и для Хана. Они тогда безнадежно испортили свои новенькие костюмы, заляпав их в технической жидкости и ржавчине, а Бен свой еще и порвал. Мать была в ярости. Отец даже слушать ее не стал, он просто улетел. Иногда Бен думал о том, что не помнит в доме спокойствия и тишины, никогда. В детстве ему казалось, что его родители ругаются постоянно. И сейчас по прошествии стольких лет он помнил лишь плохое: бесконечные скандалы и взаимные упреки самых дорогих ему людей. Дело осложнялось еще и тем, что он чувствовал все их эмоции, пускал в свое сознание: их злость, обиду, разочарование, отчаяние, ярость, ненависть, раздражение. Но при этом Бен всегда знал, что родители любят друг друга, порой до безумия и отчаяния, но любят. А еще любят своего сына. И боятся. Когда Сноук пообещал ему великую Силу и великую власть, когда поманил его Темной Стороной, Бен колебался, но недолго, еще и потому, что ему был обещан покой. Покой оказался ложью, ну а величие и сила…Что же. Все по-прежнему в его руках.

Кайло сжал руки в темных перчатках, накинул на плечи плащ. Он знал, что уже опоздал на совет, чувствовал, как бесится Хакс, как недоумевает Джоран, как равнодушен Лиам. Кайло шел, чеканя каждый свой шаг и стараясь не морщиться от боли в ноге. Дверь он распахнул рывком, позволяя ей отлететь и удариться о косяк, сухим кивком приветствовал присутствующих. Лиам с ненавистью и насмешкой посмотрел на Кайло. Мужчина поджал губы. Да, он угрожал врагу и не выполнил свою угрозу. Плохо. Очень плохо. Чего он испугался? Троицы ситхов? Они ведь появились ровно в тот момент, когда Кайло собирался убить Лиама. Кайло не питал иллюзий, он был уверен, что ситхи в курсе происходящего в тренировочном зале, они контролировали ситуацию, держали руку на пульсе. Они вошли ровно для того, чтобы вмешаться. И Кайло просто дурак, что позволил им это сделать. Но теперь уже поздно.

Кайло прошел во главу стола и аккуратно присел в кресло, стараясь беречь раненую ногу.

– Итак, – он откинулся на спинку, – я готов выслушать ваши донесения, генерал Хакс.

Генерал поджал губы и посмотрел на новоиспеченного Верховного Лидера с непередаваемой смесью презрения и ненависти. Кайло меланхолично подумал, что однажды он все же убьет Хакса, не задумываясь и не колеблясь. Но не сейчас. Увы, не сейчас.

– По нашим данным, – начал Хакс, активируя свой датапад, – наиболее ожесточенные бои сейчас идут на планетах Харуун-Кэл и Явин IV, там наши силы терпят поражение. Полковник Ньюбер и полковник Джексон, командующие нашими войсками на Харуун-Кэл и на Явине соответственно, затребовали подкрепление, и я счет возможным отправить туда одиннадцатый и семнадцатый батальоны штурмовиков, а также пятнадцатую эскадрилью, разделив ее надвое.

– Приняли решение, и не поставили меня в известность, генерал, – вкрадчиво поинтересовался Кайло, чуть подавшись вперед и сверля Хакса пристальным взглядом, – решили, что можете разбрасываться ценными людскими и техническими ресурсами без моего ведома.

Хакс попятился, во все глаза он смотрел на Верховного Лидера, и на лице его постепенно проступал ужас. Кайло забавлялся его страхом.

– Но я…всегда…при Верховном Лидере Сноуке, – промямлил Хакс.

– Верховный Лидер теперь я! – рявкнул Кайло, ударив кулаком по столу, – и я требую, чтобы подобные решение больше никогда не принимались без моего ведома. Никогда! Вы поняли меня, Хакс?!

Генерал поджал губы и процедил:

– Я понял.

– Прекрасно, – махнул рукой Кайло, – продолжайте.

– Следующее на повестке, – чопорно и подчеркнуто высокомерно продолжил генерал, – наши действия в отношении основных сил Сопротивления на Акзиле. Сейчас там находится также генерал Органа и приближенные к ней лица. Это большая удача. Стянув основные силы к Акзиле, мы сможем единым махом уничтожить глав Сопротивления и их союзников. Таким образом, они будут ослаблены, и далее не составит никакого труда победить в этой войне.

– Как скоро мы сможем это сделать? – поинтересовался Кайло.

– Я предлагаю напасть, как можно, скорее, – подал голос Джоран, – сейчас они ослаблены.

– Мы тоже, – возразил Кайло.

– Безусловно, вы правы, Верховный Лидер, но если мы стянем к Акзиле не только силы, что расположены здесь, на Коррибане, но и вызовем подкрепление с Датомира, то сможем уничтожить основные силы Сопротивления.

– Разумно ли вызывать подкрепление с Датомира? – вступил Хакс, – мы только недавно покорили эту планету.

– Которая особенно и не сопротивлялась, – пожал плечами Кайло, – потому что всегда была оплотом Империи. Республику там не очень-то любили. Мне нравится ваш план, Джоран, – кивнул Кайло.

– Хорошо, – процедил Хакс, и развернул на столе объемную карту Акзилы.

Следующий час они планировали, как расположить основные силы, в какой части орбиты выйти из гипер-пространства. Даже Лиам, все время молчавший до этого, вступал пару раз и давал дельные советы.

Наконец, совет был окончен. Хакс ушел, беседуя с о чем-то с Джораном, Лиам задержался.

– Тебя зовет Каллисто, – произнес он.

Кайло поджал губы. Ему не нравилось быть ручной собачкой ситха. Пару мгновений он сверлил Лиама взглядом, полным бессильной ненависти. Он знал, что не может проигнорировать призыв настоящего главы Первого Ордена.

***

Темный зал, едва освещенный многочисленными огоньками, он скрадывал движения, скрывал очертания фигур. Все здесь было пропитано Тьмой, она словно пыталась притушить даже тот незначительный свет, что был здесь. Кайло в который раз поразился своей реакции. Он не был рад и счастлив, ему не было здесь уютно или комфортно, хотя и должно было бы. Вместо этого он испытывал чувство поразительно похожее на страх, словно Тьма высасывала из него последние силы. Ему хотелось бежать без оглядки, но не оставаться в этом месте, где сам воздух насыщен Тьмой так, что становится трудно дышать. Каллисто сидела в кресле с высокой спинкой, по бокам от нее замерли Арктур и Аркад. Кайло остановился на почтительном расстоянии и склонил голову. Припадать на одно колено, как того требовали обычаи, как он делал со Сноуком, Кайло ни в коем случае не собирался. Он знал, что если ситхи захотят, то поодиночке или вместе сумеют сломить его волю, но бросал им осознанный вызов, дерзил. И, как изобретатель испытывает новый прибор, испытывал их терпение. Ситхи терпели. Пока.

– Ты пришел, маленький рыцарь, – Каллисто очаровательно улыбнулась и спросила с притворной заботой, – как твоя нога?

– Благодарю вас, хорошо, – коротко ответил Кайло.

– Как прошел совет? Продуктивно, я надеюсь?

– Продуктивно, – склонил голову Кайло.

Ему не хотелось сообщать подробностей. Да их ситхи, наверное, и не ждали. Чего они вообще ждали, было непонятно. Рен признался себе, что не понимает их мотивов, не может прочесть их эмоций. Они не лежали на поверхности, были надежно скрыты. И Кайло мог бы попытаться прочесть их с помощью Силы. Но, несмотря на то, что он дерзил, лезть так глубоко он пока не рисковал. Да и где гарантия, что они не подсунут ему те мысли, которые хотят, чтобы он знал? Они сильнее его каждый в отдельности, и тем более все трое вместе. И не только в бою, они сильнее ментально. Поэтому все силы Кайло уходили сейчас на то, чтобы закрыть собственный разум, он ни в коем случае не хотел, чтобы ситхи копались в его голове.

– Вы нападете на Акзилу, – задумчиво произнесла Каллисто, – ведь там находятся сейчас основные силы Сопротивления и их руководители.