Текст книги "Рассеять тьму (СИ)"

Автор книги: Balrosme

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)

– Это было нелегко, – меж тем продолжала Рей, – я ведь никогда не бывала на подобных ужинах.

– Ты отлично справилась, – произнес он.

– Правда? – она подняла на него глаза, губы тронула нерешительная улыбка.

Он едва сдержался, чтобы не поцеловать ее, лишь крепче сжал руки, и она снова уткнулась ему в грудь. Было в этом какая-то ужасающая правильность. В том, что он держит ее в своих объятиях, в том, что она доверчиво прижимается к нему. Словно они действительно обычная семейная пара, пришедшая домой с ужина. И нет между ними ни смерти, ни боли, нет сторон Силы, их разделяющих. Последнее, кстати, правда. Ни Свет. Ни Тьма. Равновесие. Долгожданное, мифическое. Неужели они с Рей пришли к нему. А где же спокойствие? То самое, о котором столько рассказывают все. Нет его. Есть только бешеный бег сердца, когда он обнимает Рей и собственное слишком шумное дыхание. И ужасающее понимание того, что без Рей баланс вновь сместится. Она уравновешивала его. Быть рыцарем Рен в том смысле, которое вкладывается в него в этом времени, он сможет только, если рядом будет Рей.

Бен поднял руки, Рей протестующе что-то пробормотала, но не пошевелилась. Одну за одной он медленно вытащил шпильки у нее из волос, взмахом руки отправил их на полку. Каштановые волосы рассыпались по ее плечам, они чуть вились. Он вдруг осознал, что никогда не видел ее с распущенными волосами. Ей необычайно это шло. Придавало облику какую-то хрупкость. У Бена перехватило дыхание от щемящего чувства нежности к Рей, от сожаления, потому что этот момент не повторится более никогда.

Он аккуратно взял ее за подбородок, заставив поднять к нему голову. И все-таки поцеловал.

========== Часть 20 ==========

Разумеется, никто не выразил восторг по поводу того, что она тоже полетит на Дералию. Рей говорила себе, что должна была бы ожидать этого и не расстраиваться. Но не могла. Что же. Сначала она пыталась быть полезной, но к обсуждениям ее не приглашали, более того, ясно дали понять, что она лишняя, все приготовления тоже шли без нее. Она не была их частью, и не могла ею стать. Если она правильно поняла Маэлана, то Бенджамин Рен не имел права учить ее, потому что…по каким-то смутным политическим соображениям. Это ее расстраивало и уязвляло. Это было не Сопротивление, где ее приняли сразу и с радостью как единственного джедая в их рядах. Здесь все было иначе, она не была ни уникальной, ни нужной. И все ее знания и умения никак не пригодились. Бен целыми днями пропадал где-то. И Рей совершенно нечем было заняться. Сколько она себя помнит, у нее никогда не было свободного времени. На Джакку она выживала, там нельзя было лениться и медлить, иначе ты мог погибнуть. Потом она воевала. И здесь промедление грозило смертью. Потом недолгое время была ученицей Люка, там она тренировалась и тоже не бездельничала. А теперь вот оказалась предоставлена самой себе. Но не одиночество пугало ее, на Джакку она всегда была одна, и пусть потом ее всегда окружали друзья, она быстро вспомнила, что это такое – быть одной, а безделье. Отсутствие какого-либо занятия сводило с ума.

Она старалась не мешать Бену, который приходил в их покои усталый и почти всегда сразу ложился спать, иногда не перебросившись с ней и парой слов.

В первую ночь Рей пришла почти в ужас оттого, что им придется спать на одной кровати. Ее смущение развеселило Бена, он безжалостно посмеивался над ней. Но кровать была достаточно широка, а одеял было несколько, поэтому они спали на разных ее концах. Но уже на второе утро Рей проснулась в объятиях Бена. Он сделал вид, что ничего не заметил, она, жарко покраснев, быстро откатилась к своему краю. Она была уверена, что это он сгреб ее в охапку, воспользовавшись тем, что она спит. Впрочем, вскоре она открыла, что спать рядом с ним, чувствовать тепло его тела, силу его рук, обнимать его в ответ – не так уж плохо. Смутно она осознавала, что это ступенька к чему-то большему, но пока не хотела об этом думать.

Она часто бывала в библиотеке, Рон, к которому, по всей видимости, редко кто заходил, был, наверное, единственным человеком в замке, кто был рад ее видеть. Юноша обожал Татуин и семью Скайуокер. Говорить о своем прошлом он не желал, но по его обмолвкам Рей поняла, что Рон был рабом на одной из планет Внешнего Кольца, его родители погибли в какой-то местной войне, а Уинстон Скайуокер спас его, привез на Татуин, дал кров и работу.

– Если я захочу, то смогу уехать, куда пожелаю. Мастер Скайуокер платит мне деньги, как настоящему работнику.

Но улетать Рональд никуда не хотел. Ему нравилась его жизнь. Он был настоящим экспертом в родословной Скайуокеров, и Рей слушала его с неослабевающим вниманием. А потом рассказывала Бену. Точнее показывала. И жалела лишь об одном, что они оказались во времени до Дарта Вейдера. Как, наверное, был бы счастлив Бен, если бы узнал о жизни своего великого деда все! Скайуокерам было, чем гордиться. Веками в этой семье воспитывались воины, законодатели, политики, завоеватели, джедаи и ситхи. Они были королями этой части Татуина и пользовались заслуженными любовью и уважением. Бен смотрел жадно, гордо, радуясь, как ребенок. Рей грустила. О своей семье она не узнает ничего и никогда. Да и узнавать нечего. Она Рей с Джакку. Никто. Что бы там ни говорил Бен.

Их связь крепла день ото дня. И день ото дня Рей все успешнее закрывалась от Бена. Это происходило так же автоматически, как и слияние их разумов и чувств. Она могла почувствовать Бена в любой части замка, прочесть его мысли, увидеть его глазами, поговорить с ним в Силе. Но и закрыться она могла так же легко. Если она правильно поняла, то Бен с такой легкостью защитой от нее не владел. Это девушку забавляло, она подшучивала над Беном, заставляя его то злиться, то смущаться.

– Тебе повезло, – говорила она, – что я не большая любительница лазить в чужой разум! В отличие от некоторых, – она многозначительно посмотрела на него, намекая на тот давний допрос, который он ей устроил.

И тут же пожалела о том, что сказала. Бен расстроился, явно смутился и ушел.

Так странно было оказаться вдали от войны, в которую она когда-то оказалась втянута. Рей больше не принадлежала Сопротивлению. Бен больше не был Верховным Лидером Первого Ордена. И они больше не были врагами. Не-он. Не-она. Так легко было поверить в эту сказку, будто они любящие супруги, будто они вместе и заодно. Рей нравилось вставать вместе с Беном, а ему, кажется, доставляло удовольствие ворчать, зачем она поднялась так рано. Они вместе завтракали. И он уходил. Рей шла в библиотеку, где читала книги по истории, этикету, философии, изучала джедайские и ситхские техники боя. Или же она гуляла в саду, где иногда к ней присоединялась Алира. Они быстро нашли с твил’ечкой общий язык. Алира очень тонко чувствовала Силу, и была восхищена Силой Рей.

– Я никогда не видела столь совершенного баланса, такого равновесия! – восторженно говорила девушка, смущая Рей.

– Так было не всегда, – ответила ей Рей, – раньше Света во мне было больше.

Она сама не знала, расстраивает ли ее этот факт. Формально, она никогда не была полноценным джедаем. Значит и расстраиваться, в общем-то, было не о чем.

– Во мне тоже, – вздохнула Алира, – но потом…потом я поняла, что методы джедаев, их стремление влиять не только на жизнь галактики, но , главное, на жизнь тех, кто находится в их рядах, это не для меня. Постоянный контроль – это очень тяжело.

Рей кивнула, соглашаясь.

Вечером, когда приходил Бен, они ужинали. И мирно проводили время до сна. Рей рассказывала, что узнала за день о Скайуокерах. Бен показывал, как идут приготовления к полету на Дералию. Затем они ложились спать. Больше не по разные стороны кровати. И этот устоявшийся порядок одновременно и радовал, и угнетал Рей. Было что-то обреченное во всем этом. Обреченное потому, что они летели на войну. Обреченное потому, что однажды им придется вернуться. И тогда они снова станут Рей и Беном, джедаем и ситхом, сопротивленкой и орденцем. По разные стороны баррикад.

– Я не хочу, – сказала она в один из вечеров.

Бен, листавший что-то на своем датападе, недоуменно посмотрел на нее.

– Не хочу снова быть врагами, – произнесла Рей, отводя взгляд.

Вздохнув, Бен привлек ее к себе, Рей положила голову ему на плечо, растворяясь в тепле его рук, наслаждаясь покоем и чувством защищенности, которое он ей давал. Словно это не он пытал ее, грубо вторгаясь в ее разум, словно не этот человек убил своего отца, угрожал своей матери и Рей, словно не с ним она сражалась в пещере на Татутине. Не-он. Не-она.

Рей много тренировалась. Отчасти оттого, что считала: ей следует быть подготовленной к настоящей войне, отчасти потому, что ей нравился сам процесс тренировки. Отлично оборудованный, просторный и светлый спортивный зал безумно нравился Рей. И она приходила сюда каждый день.

В одну из таких тренировок неожиданно заглянул Маэлан. Девушка сделала вид, что не заметила его, продолжая упражняться с мечом, пока ее алый клинок не встретился с его. Раздалось шипение, в стороны разлетелись алые искры. Маэлан усмехнулся, Рей фыркнула, принимая правила игры. Схватка была жаркой и быстрой. Стиль забрака был необычным, сочетанием нескольких техник, о которых Рей успела прочитать в библиотеке.

– Кто же вас обучал, Рей, – задумчиво произнес забрак, проницательно глядя на нее своими желтыми глазами, – это не Бенджамин, что бы он там ни говорил. Его стиль я знаю очень хорошо.

Рей промолчала. Возможно, он и знал стиль Бенджамина Рена, но не Кайло Рена, не Бена Соло. Да и обучал ее вовсе не он. Можно сказать, ее никто не обучал. Но рушить легенду было нельзя. И она решила промолчать. Маэлан, наверное, был в чем-то опасен для них с Беном. Близкий друг Бенджамина Рена, он не мог не замечать некоторых изменений в поведении последнего. Но пока молчал.

Вечером накануне отлета Бен пришел раньше. Они поужинали почти в полном молчании. Мужчина был задумчив, то и дело, он морщился и посматривал на Рей. В итоге девушка не выдержала.

– Говори то, что хочешь сказать, – отрезала она, не в силах выносить напряжение вдруг возникшее между ними.

Рен вздохнул, но говорить не спешил. Воздух, казалось, вибрировал от недосказанности. И это становилось невыносимым. Рей пыталась читать, жалея о том, что небольшую сумку с самыми необходимыми вещами для отлета сложила заранее. Сейчас ей бы не помешало поработать руками, потому что в голову упорно лезли какие-то совершенно ненужные мысли, иногда близкие к страху и даже панике. Ей нужно было какое-то занятие, желательно, вообще подальше от этой комнаты, подальше от Рена. Рей не могла понять его эмоций, а лезть к нему в голову боялась. Напряжение между ними становилось все плотнее, почти осязаемым, почти болезненным. Девушка решительно отложила датапад, накинула теплую накидку – ночи становились прохладными и направилась к двери.

– Куда ты? – спросил Бен.

– Пройдусь, – неопределенно махнула рукой Рей.

Она спустилась в сад и с наслаждением вдохнула сырой вечерний воздух, зябко передернула плечами и не спеша направилась по дорожке, посыпанной мелкими камешками. Уже почти стемнело, и сад был освещен только светом лун, стояла тишина, едва нарушаемая шуршанием ветра в листве да стрекотом каких-то местных насекомых. Мысли постепенно приходили в порядок, тело расслабилось. Наверное, Рей хотелось бы остаться здесь. С Беном. Но она знала, что это невозможно. Она нашла беседку в самом укромном месте, присела на сырую от вечерней росы скамью и поежилась. Климат Татуина этого времени был приятным и легким, но для нее, выросшей посреди пустыни, все же холодным. Она улыбнулась. Когда все это закончится, она вернется на Джакку. И никогда больше никуда не полетит. К черту Сопротивление! К черту войну в галактике! Она хочет мира. И хочет, чтобы Бен был рядом.

Она не знала возможны ли ее желания, но разве ей нельзя помечтать? Помечтать о своем доме, о любимом мужчине рядом, о семье. О том, что она найдет, наконец, свое место в мире. И никогда больше не будет одинока. Она готова была бороться за это. Но знала, что борьба ее ни к чему не приведет. Рей всегда умела подстраиваться и выживать, быть гибкой. И сейчас она смирилась. Сказала себе, что, главное, для них вернуться. А потом…потом она просто исчезнет. И найти ее не сможет даже Бен.

«Рей? Где ты?»

Он пошел ее искать. От этой мысли стало теплее на сердце. И Рей совсем не хотелось скрываться от него.

«Здесь».

Она расслабилась, позволяя ему соприкоснуться со своим разумом, показывая, где она. И вскоре услышала тихие шаги на дорожке, а потом и увидела высокую фигуру, заслонившую одну из лун. Он молча поднял ее со скамьи. Их губы встретились, заставляя ее дрожать. Всегда новые ощущения, всегда настолько ошеломительные, что, казалось, ее сердце разорвется от того, что нельзя выразить эти чувства полностью. Ее ноги подгибались. И если бы Бен так крепко не прижимал ее к себе, она бы упала. Он скользнул губами по ее шее, посылая по коже тысячи электрических разрядов, спускаясь все ниже, бормоча что-то про высокий воротник платья. Она улыбнулась, откинувшись назад, любуясь звездным небом, наслаждаясь силой его рук, лаской его губ, вдыхая ароматы ночного сада, плавясь от нежности и страсти в его объятиях.

– Я люблю тебя, – услышала Рей свой голос, – я не хочу потерять тебя.

Рен замер. Он почти рывком заставил ее выпрямиться. Встретившись взглядом с внимательными темными глазами, Рей поняла, что не боится. Ни его. Ни себя. Он был здесь, рядом. И это было чертовски правильно. Как и то, что она сейчас сказала.

Бен молчал.

– Я все понимаю, – примирительно сказала она, – я знаю, что мы вернемся и не сможем никогда быть вместе. Что завтра мы улетаем на войну, чтобы вернуться домой. Но сегодня, – она прервалась, поняв, как тяжело дышит, как мешает ей тесный воротник платья, заставляя ее задыхаться. Но она приняла решение. Приняла его так давно, что дольше тянуть было невозможно, да и не нужно, – сегодня у нас есть целая ночь. И я хочу, – она замолчала, почувствовав, как непрошеный румянец заливает щеки. На мгновение девушка отвела взгляд, смутившись. А потом снова смело посмотрела в глаза Бену. Он ждал ее слов. И проникнув в его разум, она поняла, как давно он их ждал, как мучительно было это ожидание. И как сейчас робкая радость зарождается в нем.

«Я хочу быть твоей», – мысленно произнесла она то, что не могла сказать вслух.

– Идем, – хрипло произнес Бен, увлекая ее к замку.

***

И хорошо, что утром они проспали. Это избавило ее от мучительной неловкости, хотя она ничуть не жалела о том, что произошло. Бен был собран. Но она чувствовала его волнение. Их мысли, их чувства, как и их тела, настолько тесно сплелись этой ночью, что скрывать друг от друга что-то становилось все сложнее. Ей бы подумать о том, как она будет жить дальше без него, возможно, скрываясь от него, но она не стала. Сейчас у них, к счастью, были другие заботы. Они быстро собрались, даже не успев позавтракать. И лишь у самой двери Бен перехватил ее и крепко поцеловал.

– Не высовывайся, пожалуйста, – хрипло произнес он.

Рей иронично изогнула бровь.

– Я не хочу, чтобы ты пострадала, – он отпустил ее.

Они вместе вышли к шаттлу. Игнорируя презрительный взгляд Жако и слишком внимательный взгляд Маэлана, Рей почти бегом вошла внутрь. И с интересом осмотрелась. Шаттл был похож на прогулочный, если бы не усиленные щиты да несколько пушек, ловко замаскированных. Скорее всего он был переделан в боевой. И скорее всего это было не совсем законно. Рей хмыкнула, располагаясь на одном из кресел. За приборной панелью расположились Джеймс и Уинстон.

– Джеймс – лучший пилот в галактике, – восторженно прокомментировал Креон.

Дэмерон хмыкнул. А Рей подумала, что наследственность играет большую роль. Она смотрела на Джеймса, а видела По. Как жаль, что она вряд ли сможет рассказать другу про его талантливого предка.

– Это мое место, – раздался над ней раздраженный голос.

Рей нарочито медленно подняла голову и увидела Жако. Пожав плечами, она плавно поднялась, оказавшись вплотную к женщине. Сила вибрировала между ними. Рей с легкостью распознала эмоции бывшего джедая: злость, раздражение, зависть и…ревность. Рей изумленно уставилась на Жако, вдруг поняв, что так ревнует ее к…Бену. Не понимает, как неотесанная выскочка сумела стать женой Бенджамина Рена. Рей всмотрелась пристальнее и поняла, что между Бенджамином Реном и Жако была небольшая интрижка, что женщина надеялась на большее, но они расстались. Рей не поняла почему, распознала только, что Жако надеялась вернуть мужчину. Пожалуй, Рей взревновала бы сама, если бы Бенджамин Рен и ее Бен не были разными людьми. На мгновение ей стало даже жаль Жако, но только на мгновение.

– Чего уставилась? – прошипела блондинка и, больно задев ее плечом, села в свое кресло.

– Рей! – ей махнула Алира, и девушка с удовольствием уселась рядом с твил’ечкой, которая, чуть подавшись к ней, прошептала, – не обращай на нее внимания. Она …сложный человек. И не всегда такая.

– Да, – Рей задумчиво посмотрела в сторону Жако, – да.

Шаттл взлетел плавно и так же плавно вошел в гипер-пространство.

– Итак, минуту внимания, – откашлялся Бен, – расчетное время прибытия на Дералию – четыре с половиной часа. Мы не ожидаем нападения в космосе, но я все равно попрошу к этому времени быть всех предельно собранными. Мы приземлимся вдали от столицы, которая сейчас занята Саломоном Авейро и его сторонниками. Его брат и верные ему люди скрываются в горах. Нас встретит друг Фаусто. Нападения во время приземления и на земле мы тоже пока не ожидаем. Но это не значит, что мы должны быть расслабленны. Мы летим на планету, где идет война. Настоящие боевые действия, где гибнут люди. Мы также помним, что сначала мы осматриваемся, убеждаемся, что наше вмешательство необходимо, и только потом предлагаем помощь тем, кому сочтем нужным. Никаких опрометчивых слов и обещаний. Все меня поняли?

Повисла напряженная тишина. Рей судорожно вздохнула, машинально сжала меч, отпустила и кивнула, глядя в глаза Рену. Он кивнул в ответ.

Большую часть полета она проспала, все же недостаток сна давал о себе знать. В итоге она проснулась, когда они вышли из гипер-пространства. И с восторгом уставилась на небольшой зеленоватый шар внизу.

– Дералия, – произнесла рядом твил’ечка.

– Очень красиво, – прошептала Рей.

– И возможно смертельно, – раздался рядом голос Маэлана.

– Возможно, – не стала спорить Рей.

Приземление прошло на удивление мягко. Рей, горя нетерпением, выскочила из шаттла вслед за Беном.

– Я же просил! – раздраженно бросил ей мужчина.

Но ей было не до него. Она восторженно обозревала горы, что раскинулись вокруг, снежные пики, соприкасавшиеся с лазурным небом, четко вырисовывавшиеся в кристально чистом холодном воздухе, величественные и смертельно опасные. Рей взяла Бена под руку.

– Не сердись, – прошептала она, – просто…здесь так красиво! Я никогда не была в горах!

Он бросил на нее снисходительный взгляд и едва заметно улыбнулся. Кажется, он не сердился. Они направились к Джеймсу, который разговаривал с высоким темноволосым мужчиной. Чем ближе они подходили, тем тревожнее становилось Рей. Что-то знакомое было в фигуре встречающего их мужчины, его движения, посадка головы. Вот он махнул рукой, так знакомо, открывая световой меч на поясе. Девушка бросила быстрый взгляд на Бена и отпустила его руку. Неприятное чувство засосало под ложечкой. Она машинально положила руку на световой меч и, ахнув, сжала рукоять изо всех сил, палец оказался на кнопке активации, когда увидела лицо стоящего перед ними мужчины. Снова быстрый взгляд на Бена, чья рука тоже лежала на мече, он вглядывался в лицо встречающего их ситха, словно не мог поверить собственным глазам. Рей чуть выступила вперед, снова вопросительно посмотрела на Бена. Он едва заметно покачал головой, словно призывая ее не торопиться. Но как можно было не торопиться! Когда на них смотрел их заклятый враг! Тот, с кем она сражалась на Сокорро, тот, кто был готов убить ее, тот, кто служил Сноуку, тот, кто был с Беном в Первом Ордене.

Прищурив холодные голубые глаза, на них смотрел Лиам Рен.

========== Часть 21 ==========

Сколько он себя помнил, соперничество между ними было всегда. С тех самых пор, как этот выскочка впервые появился на базе Первого Ордена. Он сразу распознал в нем достойного противника, и это вызвало глухое раздражение. Он всегда был первым: по рождению, по Силе, по мастерству. Он был даже первым учеником Сноука. Долгое время: единственным. А потом появился Бен Соло, которому Сноук явно благоволил. Впрочем, благосклонность Верховного Лидера всегда носила сомнительный характер: столкнуть двух сильных своих учеников, чтобы посмотреть, кто выйдет победителем. Столкнуть их в поединке световых мечей, в поединке Силы. Да просто столкнуть. Ведь, несмотря на то, что они росли рыцарями Рен, они оставались мальчишками, а значит, обычных драк на кулаках в темных коридорах базы это тоже не отменяло. Сноук притворно журил их, но Лиам видел: учитель был доволен. Впрочем, очень скоро удовлетворение или недовольство Сноука перестало иметь хоть какую-то цену. Лиам получил от него все, что хотел. И теперь лишь изображал почтение, ловко пряча свои мысли и чувства. Презирая Бена, который был неспособен на это. Он с радостью оставил ему роль любимой игрушки Сноука, а сам лишь изображал покорность, которой не было и в помине. Он не стремился к известности, к всеобщему преклонению и почитанию, которого так хотел Кайло. Лиам стремился лишь быть первым в Силе, его боялись и ненавидели. И этого ему вполне хватало. Он не мог сказать, что мнение остальных ничего для него не значило. Значило. И еще как. Но он не хотел, чтобы его любили. Он хотел, чтобы его боялись. И люди боялись. Этого было достаточно. Он выполнял самые деликатные поручения в Первом Ордене. Его можно было сравнить с секретными агентами далекого прошлого. Он был безупречен. Его жизнь текла по накатанной колее, он сам выбирал свою судьбу, позволяя думать Сноуку, что тот решает за него. Он иногда пересекался с Кайло – что за дурацкое имя, право слово! – и тогда стычки было не избежать. Но встречи становились все реже. Стычки становились все скучнее. Они оба, казалось, переросли свою мальчишескую задиристость. Хотя глухая ненависть и невольное соперничество осталось. Они слишком привыкли к этому, чтобы вот так отказаться от всего. Он не испытал ни горечи, ни сожаления, когда Сноук был убит. Не испытал он и удивления. Лишь легкое недоумение, что Верховного Лидера убила неизвестная девчонка с глухой планеты Внешнего Кольца, с окраины мира. Джедай? Ученица Люка Скайуокера? Слишком невероятно, чтобы быть правдой. Он подозревал, что гибель Сноука устроил Кайло. Впрочем, Лиаму вряд ли было до этого дело. Его волновало только собственное положение в Первом Ордене. Но до поры до времени Кайло не стремился вникать во все, что происходило, хоть и объявил себя Верховным Лидером. Что же. Он получил то, что хотел. А Лиам, можно сказать, взял отпуск. Позволил себе расслабиться за долгие-долгие годы, впрочем, не забывая, кто он и что он. Лиам всегда умел ждать. Теперь он не знал, что привело его на Коррибан. Он всегда восхищался этой планетой, где Темная Сила правила бал, была словно бы живым существом. Если однажды он решит отрешиться от мира, он уйдет на Коррибан, слишком уж зацепила его эта планета, еще когда они совсем юными с остальными рыцарями Рен проходили здесь посвящение. Он словно бы нес в своей душе отпечаток, который наложил на него Коррибан. Обитель ситхов. Тем неожиданнее было, что планета, считавшаяся пустынной, оказалась вовсе не такой. Каллисто. Арктур. Аркад. Троица настоящих ситхов, которым было столько…столетий? Тысячелетий? Он не знал. И не очень-то хотел знать. Он и бровью не повел, когда они объявили себя негласными руководителями Первого Ордена. Это была проблема Кайло. Его дело. Лиама это мало касалось. В сущности, наверное, ему было приятнее подчиняться этим троим, а не Кайло. Но ведь Кайло можно было не подчиняться. А это уже немного другая игра. Но Лиам смирился. До поры до времени он был готов терпеть приказы этих троих. А потом. Кто знает, какой шанс подкинет ему судьба. В том, что это непременно случится, он нисколько не сомневался.

Задание на Сокорро было чем-то заурядным и обычным. Он не понимал, зачем ситхам нападать на самого крупного поставщика оружия для Первого Ордена, но в сущности ему было все равно. Его интересовал другой аспект задания: привести на Коррибан девчонку. Ту самую, джедайку, ученицу Скайуокера, убийцу Сноука. Говорили, что Кайло испытывает к ней некоторую…слабость. В это Лиаму верилось с трудом, как и в то, что девчонка действительно обладает Силой. Он понял, что ошибся, едва ее увидев. Ее Сила, ее Свет сияли настолько сильно, что даже он, чьи предки столетиями были приверженцами Темной Стороны, был впечатлен. И в то же время он не понимал, как ей удалось убить Сноука и уйти от Кайло. Девчонка была сильна, но Сила ее была стихийна, не приручена. Ей не хватало мастерства и умения. Она была алмазом, но чтобы превратиться в ценный бриллиант, ей требовалась огранка. Тем удивительнее было то, что она сумела победить его. Это было бы унизительно, если бы не было настолько интересно. Он вернулся на Коррибан. И столкнулся с гневом Кайло. Неужели эта девица действительно что-то для него значит? Он сказал наугад, надеясь на реакцию. И она не заставила себя долго ждать. Кайло всегда был слишком эмоционален и импульсивен. Сдержанность же Лиама больше подошла бы джедаю. Не ситху, коим он являлся по праву рождения и по призванию. Импульсивность Кайло заставила его стягивать войска к Акзиле, импульсивность привела его в плен. Тем удивительнее было то, что он сумел бежать. Или же его отпустили? Лиам знал, что генерал Органа – мать Кайло. Могло ли быть так, что блудный сын вернулся домой? Что теперь он не на стороне Первого Ордена? Не то, чтобы Лиаму было дело до того, кто победит в этой войне. Он не особенно-то поддерживал идеи старой Империи и Первого Ордена. Да и видеть Кайло во главе нового миропорядка Лиаму не слишком хотелось. Но пока он служил Первому Ордену и ситхам с Коррибана, которые не замедлят расправиться с ним, если что-то пойдет не так. Он знал, что не сумеет с ними справиться. Поединок на Коррибане наглядно это показал. Поэтому он следил за Кайло. И когда тот среди ночи решил улететь с базы Орден-7, Лиам, не раздумывая, последовал за ним, гадая, куда же направился новоиспеченный Верховный Лидер. Отследить его в гипер-пространстве было нелегко. К тому же Лиам никогда не был столь виртуозным пилотом, как Кайло, и всегда это признавал. Он сносно управлялся с кораблями, но предпочитал бой на земле, а не в космосе. Поняв, что они направляются на Татуин, Лиам только укрепился в своих подозрениях. Кайло стал предателем, на Татуине, как докладывала разведка, обосновались немалые силы Сопротивления. Но Кайло снова удивил его. Он отправился прямиком в пустыню. И был, казалось, так поглощен целью своего путешествия, что не заметил слежки, хотя Лиам – он сам это признавал – не слишком тщательно прятал себя. А потом началось нечто невероятное. Он еще мог понять, что внезапно на Татуине оказалась пещера с кристаллами для световых мечей. Лиам подумал, что, наверное, просто не знал об этом. Его никогда особенно не интересовало это. Его меч передавался из поколения в поколение в его семье. Он провел ночь, медитируя над ним, чтобы сделать клинок своим. Но сам он его не собирал. Ему не было нужды выбирать себе кристалл, искусственный или настоящий. Но камни повели себя странно, слушая звуки боя, но не участвуя в нем, ожидая, кто же выйдет победителем, с кем бы Кайло ни сражался – противника его Лиам не видел, он только слышал звуки боя, – он чувствовал, как Сила вдруг завертелась диким волчком, словно торнадо, сметающее все на своем пути. Нити Силы, что пронизывали всю пещеру, вдруг скрутились в тугую спираль, которая опасно вибрировала, грозя разорваться и уничтожить тех, кто ненароком окажется рядом. Быть уничтоженным Лиаму не хотелось. Он попытался было как-то стабилизировать Силу, но не смог. Кажется, он сделал только хуже.

Когда он очнулся, шел дождь. А горный пейзаж мало походил на Татуин.

Но самое странное было не это. Самое странное началось, когда он встретил людей. Точнее пришел в некий лагерь, где ошивался всякий сброд. Потомственный лорд ситхов, он всегда старался держаться подальше от подобного отребья, которого хватало во всяком конце галактики. Но здесь они обращались к нему так, словно знали его. Словно он был одним из них. Он, может быть, закрыл бы глаза на то, что одежда их и речь, уклад жизни и поведение походили на старые голограммы, словно бы они появились откуда-то из прошлого, в конце концов, мало ли в галактике планет, которые живут старым укладом, куда прогресс добирается крайне медленно. Но они вели речь о каком-то восстании, о помощи, что должна была прийти, о том, что вскоре приедет герцог Авейро. А пока…они считали главным его, принимая его за кого-то другого, называя его родовым именем – лорд Стренг. И это было самое странное. Он не припоминал, чтобы среди обширных владений его семьи были подобные поселения. Не помнил, чтобы кто-то из членов большой семьи, с которой он давно уже не общался, был лордом подобной планеты. А речь шла о планете. Осторожно, окольными путями, подслушанными разговорами и вторжением в чужой разум, он выяснил, что находится на планете Дералия. Не то, чтобы он хорошо разбирался в планетологии, но вскоре понял, что Дералия – одна из планет Внешнего Кольца, прекрасный климат, возможность продуктивного сельского хозяйства и…гражданская война между двумя наследниками старого герцога. А он – лорд Стренг – оказывается, поддерживает одну из сторон. Хуже стало, когда приехал тот самый герцог, которого все так ждали. Фаусто Авейро. Увидев его, Лиам очень быстро понял, что проблемы его стали приобретать какой-то невероятный масштаб. Мало того, что он оказался втянут в чужую войну, словно бы ему своей недостаточно, так еще и Фаусто оказался ситхом, а он – Лиам Стренг – его ближайшим другом. И это создавало определенные сложности, потому что вскоре Фаусто заметил странности в поведении своего друга, а Лиаму очень тяжело было постоянно закрывать свой разум и свои эмоции от ситха, равного ему по Силе. Нет, Фаусто не то, чтобы стремился проникнуть в его разум, но иногда он бывал чересчур подозрителен, и Лиаму приходилось врать напропалую. Они ждали какую-то таинственную помощь, которую, оказывается, пообещал Фаусто он сам. Помощь в виде…рыцарей Рен. Когда ошалевший от избытка информации и неловкой необычной ситуации, в которой он оказался, Лиам осторожно попытался узнать о рыцарях Рен, надеясь, что если здесь окажутся свои, то весь этот фарс наконец-то закончится, то оказалось, что рыцари Рен – адепты Равновесия, хранители баланса Силы в галактике. Фаусто отзывался о них с интонацией средней между презрением и невольным восхищением, а у Лиама голова шла кругом. Где он, черт возьми?! И как отсюда бежать?! Уже неважно было, как он здесь оказался. Ему просто нужен план, чтобы выбраться. И лететь…но куда? Временами ему начинало казаться, что он не просто в другом месте, он…в другом времени. Но это было уже слишком! Перемещения во времени – чушь собачья! Не бывает такого! Все это глупые легенды, в которые образованному человеку и верить-то стыдно! Ему изменяло его привычное самообладание, что неприятно его поразило. Но другая обстановка, чужие люди, смутные цели, странные обязательства, которые были на него возложены и пристальное внимание Фаусто вывели его из привычного равновесия. Он срывался на слуг, чего никогда не позволял себе, даже будучи высокомерным подростком, когда приезжал домой. Иногда ему казалось, что он сходит с ума. Может быть, это такой сон? Может быть, он должен проснуться? Но он не просыпался. Он отчаянно гадал, что же произошло в той пещере на Татуине, что же такое устроил Кайло, что под раздачу попал он – Лиам, оказался на какой-то странной планете, среди странных людей. Ему не нравились горы, никогда не нравились. Его не восхищали ни красота, ни опасность этого места. Он хотел одного – вернуться домой. Но где теперь его дом? Существует ли он в этом времени? Потому что приходилось смириться с неизбежным: он в прошлом.