Текст книги "Двое: я и моя тень (СИ)"

Автор книги: AttaTroll

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 20 страниц)

– Говорят, у Стива есть несколько счетов, и его жена собирает бумаги, чтобы получить все его деньги.

– А я слышала, – тихо подошла ещё одна сотрудница, – что его счета обчистили, поэтому банку грозят большие неприятности.

– Обчистили? – удивилась Лизи. – Но как?

– Краем уха слышала, что к этому может быть причастна банда Джокера.

Лизи оглянулась, провожая взглядом процокавшую вдову Стива Штайна. Расстроенной она не выглядела и не торопилась облачиться в траурное чёрное одеяние, как полагалось хорошим жёнам. Честно говоря, Лизи её прекрасно понимала.

– Эй, Лизи! Вот ты где! А я тебя везде ищу.

К ней подошёл запыхавшийся молодой мужчина и, поправив галстук-бабочку, выдохнул, будто только что вернулся с марафона бегунов. Он зачесал набок растрепавшиеся волосы и, облокотившись о стойку у кассового окна, указал на Лизи сложенным вчетверо листом.

– А ну колись, у тебя была богатенькая бабуля?

– О чём ты? – не поняла Лизи.

– На твой счёт капнула тысяча долларов вчера вечером.

Лизи ничего не понимала. Бабуля? Деньги?

– Так, Лео, давай по порядку. Меня подозревают в убийстве Стива?

Лео прыснул со смеху и постучал по стойке, слишком громко, и на его смех обернулись несколько посетителей.

– Ну ты даёшь! Скажешь тоже. Не-а. Но не от последних лиц в банке мне удалось узнать, что Стив был в сговоре с какой-то мафиозной группировкой и отмывал денежки будь здоров. Видимо, что-то не поделил со своим «доном Корлеоне».

Лео, довольный своей шуткой, щёлкнул пальцами и гордо вытянулся.

– Тогда кто мне прислал деньги? – не унималась Лизи.

– Ну… От кого-то… Мне дали задание проверить счета всех сотрудников, а у перевода стоит пометка «подарок». Вот и всё. Ничего криминального.

– Так от кого? – не унималась Лизи.

Лео закатил глаза и отмахнулся от неё:

– А мне почём знать? Об бабушки, от мамы, от любовника.

Сотрудница, стоявшая всё это время в сторонке и слушавшая разговор от начала и до конца, воскликнула:

– Лизи, у тебя появился любовник?

– Нет, – Лизи сняла очки, чувствуя, как руки задрожали. – Нет никакого любовника.

– Да ладно заливать? Ради таких подарков даже я бы завёл себе любовника! – Лео похлопал её по плечу и двусмысленно подмигнул.

– Дураки, – Лизи толкнула Лео в плечо и ушла на своё рабочее место.

За спиной раздавались смешки, Лео и девчонки перешёптывались. Радио «Местные сплетни» обещало раздуть про Лизи и любовника целую историю с додуманными пикантными подробностями. Лизи догадывалась, кто прислал эти грязные деньги, но не хотела признаваться себе в этом. Очередная игра Джокера? Теперь он платит ей за секс? Это унизительно.

И если утро началось с поцелуев Артура, с хорошего настроения, то потом оно плавно перетекло в ужасный день. На обеде Лизи ловила на себе заинтересованные взгляды, порой осуждающие, но чаще всего завистливые. Иногда ей хотелось встать и закричать: «Чему вы завидуете? Меня насилуют почти каждый день! Вот чем я заплатила за этот отвратительный подарок! Хотите эти деньги? Забирайте!» Вместо этого Лизи прятала лицо в ладони и сдерживала слёзы, стараясь незаметно ото всех промокнуть глаза. Скорее бы домой, скорее бы забыться в таблетках.

Мучительный день тянулся еле-еле, и вечером, уставшая и вымотанная, Лизи устало поднималась по лестницам. В голове витали странные мысли, совсем не к месту, о том, что приготовить на ужин, чтобы на скорую руку. Яичницу или обойтись парой бутербродов? Хотя есть совсем не хотелось. Через несколько ступеней встретилась большая серая крыса, сидевшая на задних лапах и умывающая усатую мордочку. Лизи прошла мимо. А может, ничего страшного нет в том, что ей приписали любовника? Хотя любовник – знойное слово с цветочным ароматом и привкусом шоколадных конфет. Шепчешь: «Любовник», – и слышишь тихий джаз, мерный гул голосов в кафе, чувствуешь прикосновение пальцев. У Лизи ничего этого не было. Её любовник другой.

Лизи открыла дверь и вошла в квартиру, бросила ключ на тумбу. Скинув туфли, она прижалась к стене и стояла так, ни о чём не думая. Жизнь постепенно возвращалась к ней, и только теперь Лизи уловила какой-то шум в комнате. Тихое шуршание. Телевизор? Она спохватилась, что не выключила его со вчерашнего дня, а это означало только одно: немаленький счёт за электричество. Покачав головой, Лизи вошла в комнату и щёлкнула выключателем на стене.

На секунду мир пропал в ярком свете старенькой жёлтой люстры.

– Привет, Лизи.

В нос ударил горький запах табака.

Она вздрогнула и попятилась. Вот он – её ночной кошмар, её дамоклов меч и вишенка на торте с пёстрой надписью: «Наслаждайся, жизнь поимела тебя». Не хватало только яркой бумажной трубочки, чтобы возвестить об этом всему миру.

– Почему я?

– Мммм, – со вкусом протянул Джокер, так, будто попробовал что-то очень вкусное. – Такова жизнь, ра-адость.

***

Он выключил телевизор и поднялся с дивана, легко и грациозно. В каждом его движении прятался злой гений. Актёр одной роли, слишком гениальной, чтобы быть правдой. Будь всё по-другому, Лизи назвала бы Джокера лучшим, но ей хотелось, чтобы он умер. Эта мысль на какой-то миг придала ей сил, но когда незваный гость не торопясь шагнул к ней, внутри Лизи всё рухнуло. Закричать. Бороться. Не сдаваться без боя, даже если она проиграет опять. Пусть бесполезно. Пусть. Но не сдаваться, ни за что не сдаваться просто так.

Джокер остановился у комода и приоткрыл крышку проигрывателя. Мерзавец готовился к приходу Лизи, ждал её. Он опустил иглу, и она зашуршала по чёрным дорожкам пластинки. Мужской голос из колонки разнёс по комнате вязкие слова:

«I say, that’s life, and as funny as it may seem

Some people get their kicks steppin’ on a dream

But I don’t let it, let it get me down*».

Джокер щёлкнул пальцами, прикрыл глаза и подхватил: «But I don’t let it, let it get me down». И, сунув руки в карманы, зажал в зубах сигарету и плавно повёл плечами. Словно играючи. Переступая с ноги на ногу, будто заправский денди, битломан, он поглядывал на Лизи и покачивал головой. Набойки начищенных до блеска ботинок тихо стучали по полу.

Выйдя из оцепенения, Лизи бросилась к двери и уже успела щёлкнуть замком, но Джокер быстро настиг её и прижал. Ухватил за шею и пропел, растягивая слова: «Сла-адка-я мо-оя». Лизи дёрнулась, но попытка вырваться провалилась. Куда уж испуганной девчонке тягаться с негодяем? Он улыбался, и в его глазах стоял немой вопрос: «Ведь так, Лизи?» Джокер оглядел её с ног до головы, всё ещё брыкающуюся, как пташка, залетевшая не в то место и не в то время. Он прижался к ней, обнял за талию и коснулся губами её щеки, втянул аромат её цветочных духов и шумно выдохнул.

– Лизи, Лизи, Лизи, – прошептал на ухо и осторожно дотронулся губами, нежно. А музыка лилась из проигрывателя и окутывала Джокера и Лизи.

Лизи дрожала в его руках, растерянная, она что-то лепетала, умоляла, пыталась дёрнуться, но Джокер удерживал её. Обнимал. Гладил.

– Сегодня мы будем танцевать.

Он заставил Лизи положить голову ему на плечо, и она всхлипнула. На секунду комнату оглушила шуршащая тишина пластинки, но почти сразу заиграла новая песня. Потянулись многообещающие слова: «…Imagine all the people…», и Джокер подхватил: «…Nothing to kill or die for… Imagine all the people…**» Лизи вздрогнула, и несмело обняла его. Он ухмыльнулся: неспешный артистократичный английский вальс в трущобах Готэма. Какова ирония! Танец дополняли сияющие слёзы на бледном лице Лизи, словно прозрачные жемчужины, они мерцали солёными звёздами. Джокер улыбался ей уголком губ, каждое его пластичное движение рождалось спонтанно, как и пленяющая грация.

Новый аккорд разрядил секундную тишину. Всхлип оборвался на полутоне и затих в мелодии волн, в звуках мира, в дыхании Джокера. В его тихом шёпоте, вторящем Элвису: «But I can’t help falling in love with you, Shall I stay, Would it be a sin, If I can’t help falling in love with you…***» Лизи – инструмент в руках мастера, а в руках убийцы она бы стала пистолетом, тем самым роковым тридцать восьмым калибром. Это хорошая шутка, и Джокер смеялся, хотя его неподдельная улыбка напугала Лизи, и он наклонился, чтобы дотронуться до её алых губ. Его улыбка – кровь, её – спелая вишня.

Элвис неторопливо допел песню, и проигрыватель щёлкнул. Игла приподнялась и прочно встала на место, в ложе.

Сначала Лизи не отвечала на поцелуй, упираясь в грудь Джокера ладонями, но силы не были равны. Он удерживал её и целовал долго, с упоением, будто пил дорогое вино. И когда, казалось, Лизи вот-вот извернётся, она всё-таки сдалась. Обмякла, стала послушной.

– Ты не должна столько плакать, слёзы тебе не идут.

Руки Джокера соскользнули с её талии, и Лизи осела на диван, ухватившись за спинку, чтобы не упасть. В комнате стояла тишина, только иногда из-за стены раздавались женские вопли, прерываемые отборной бранью не то мужа, не то просто захожего дружка. Девушка кричала: «Не трогай меня, ублюдок!» «Молчи, шлюха!» И звуки ударов. Крик, вопли, рёв. Лизи инстинктивно вытерла нос, будто это её только что ударили.

Джокер сел на стол, напротив неё и растянул губы в улыбке.

– Как прошёл день?

Лизи молчала.

– Ладно, – ухмыльнулся он и выудил из-за пазухи пистолет. Покрутил им и положил рядом с собой. Глубоко вдохнул, будто затягиваясь. – Уверена, что не хочешь рассказать?

Его пальцы нежно коснулись пистолета, тихо шурша по рукояти.

Хорошая девочка, умница, всё понимает.

– Я… – начала было Лизи, но закашлялась. – У меня сегодня спрашивали про любовника, который перевёл мне тысячу долларов. Это много. Тебе так не кажется?

Послушная, но строптивая. Но ведь так интереснее, верно? Каждый раз усмирять, пить страх, холодный, яростный и глубокий, вкушать его через поцелуи. Как она дрожала в его руках, мммм. Джокер ухватил её за подбородок, не позволяя Лизи отвести от него взгляд:

– Ты дерзишь мне, сладкая. Считаешь меня своим любовником? – он сделал акцент на слово «считаешь».

Лизи покачала головой.

– Нет. Не присылай мне больше деньги.

– Неужели не нужны? – Джокер правдоподобно изобразил удивление.

– Ты платишь мне за секс, как проститутке.

Он снова хохотнул и постучал ладонью по столу, будто Лизи рассказала первоклассную шутку. Но она-то знает, кто тут на самом деле шутник. Рассказать кто? Тридцать восьмой калибр, куколка.

– И ещё… Ты не должен больше приходить, у меня появился мужчина.

Как она вздрогнула, когда решилась рассказать маленький секрет.

– Я знаю, – он облизнул губы и закивал. – Артур, да?

Лизи ухватила Джокера за рукав и замерла, глядя на Джокера не то с мольбой, не то с ужасом. А может , всё вместе смешалось. Он чувствовал, как слова роились у неё на языке, не в силах сорваться. Наверное, она даже хотела закричать, упасть на колени и зарыдать. Думаешь, поможет?

– Не трогай его, – её голос задрожал.

– Я и не собирался, – засмеялся Джокер. – Ну, и раз мы заговорили о любовниках…

Он подцепил из пачки новую сигарету и щёлкнул зажигалкой. Затянулся, глубоко и вкусно, ухмыляясь и не сводя с Лизи взгляда. Хорошенькая, но такую так просто не приручить.

– Подержи-ка это, – он сунул сигарету ей в руки и потянулся к боковому карману пиджака. – Любовник должен заботиться о своей женщине. Ведь так? Дарить подарки.

Джокер выудил из кармана бархатную бордовую коробочку и протянул Лизи. Поначалу она не решалась принять подарок, но и не могла отвести взгляд от вычурной вещицы. Так и читалось в глазищах: зачем? В конце концов она покачала головой, и тогда Джокер открыл коробочку.

***

– Что?.. – она задохнулась в вопросе.

Из бордовой гробницы сверкнули два камушка на золоте. Лизи протянула было руку к ним, но отдёрнула. Отпрянула назад, вжалась в спинку дивана и с ужасом посмотрела на Джокера. Любовник? Подарки? Ничего другого это не означало, и набатом билась мысль, как птица в золотой клетке: он не желал её оставлять, не хотел уходить из её измученной, растоптанной жизни. И он словно не замечал её кричащего страха в глаза, немого крика, застывшего на исцелованных губах.

– Нет, – единственное слово, рискнувшее сорваться вниз, со скалы безумия Лизи.

Джокер не слушал. Он склонился над ней, убрал длинные каштановые пряди за уши и шептал что-то, Лизи не могла разобрать слов. Она закрыла глаза, твердя себе, что это страшный сон, в котором её заперли в одной клетке с убийцей, пока Джокер вдевал серьги в её уши. Трущобы боготворили Джокера, люди засыпали и просыпались с его именем на устах, творили бесчинства в его честь, грабили и убивали во славу своего кровавого вождя. Лизи среди них не было. Она ненавидела это страшное имя: Джокер, и кровь стыла в жилах. Джокер, и сердце замирало в ужасе.

– Я ненавижу тебя, – Лизи повторяла слова как молитву.

Лизи покупали вопреки её желанию. Она дотронулась до ушей, нащупала золотые серьги, хотела сорвать их и выбросить, но Джокер перехватил её руки.

– И раз уж мы любовники…

Джокер сел рядом с Лизи, расстегнул ширинку и похлопал себя по коленям.

– Иди сюда, ра-адость. Давай сделаем это нежно.

*Френк Синатра «That’s life»

Я говорю, такова жизнь, каким бы забавным это ни показалось

Лишь некоторые чувствуют себя счастливыми на пути к мечте

И я ничему не позволю испортить этот настрой

** Джон Леннон «Imagine»

«Нет причин убивать или умирать… Представь, что все люди…»

*** Элвис Пресли «Can’t help falling in love»

Но не могу ничего поделать с любовью к тебе,

Остаться ли мне,

Будет ли это грешно,

Раз я не могу ничего поделать с любовью к тебе.

Комментарий к Нет причин умирать

Нашли ошибку? ПБ к вашим услугам :)

Музыкальные темы главы:

John Lennon “Imagine” https://www.youtube.com/watch?v=YkgkThdzX-8

Frank Sinatra “That’s Life” https://www.youtube.com/watch?v=TnlPtaPxXfc

Элвис Пресли “Can’t help falling in love” https://www.youtube.com/watch?v=gSOZoaMaOzs

Артур Флек:

***Улыбка :) https://psv4.userapi.com/c828601/u155091902/docs/d1/3696e74f1639/video.mp4?extra=YjeTjaxkBUvVHCplKqnZaQwML00FW8YCSgxI_jPsD3JhKheTsE3x8M8VCUxTMFQfY-uWD2P9Q7VoUIqT3ppfYVatsliV0NaxRASwihPdl1Rgo-MCMyuxGtJeDACVK-lvHnNTlqO4Jqz51OMxnjQe7wA&dl=1

***Артур-Джокер https://sun9-47.userapi.com/c850420/v850420416/1f1509/P5R7YdwRj-4.jpg

***Джокер танцует https://www.youtube.com/watch?v=lb5KTBWZUUk

♠♥А ещё я пишу небольшой миник по Джокеру Нолана ^^ https://ficbook.net/readfic/8733795

========== Дьяволово – дьяволу ==========

Прозвенел будильник, и Лизи вздохнула, перевернувшись на другой бок. Совсем не хотелось вылезать из тёплой уютной кровати, особенно видя какое солнце заливалось за окном. А может, уволиться? Ну её, эту работу, которая не вызывала никаких чувств, кроме желания повеситься прямо над своим столом. Бумаги, бумаги, бумаги, и ещё кипа бумаг сверху. Ничего кроме рутины, целый день сидеть на одном месте и наблюдать, как жизнь проплывает мимо. Уволиться? Снять все деньги, закрыть чёртов счёт в банке и смотаться из этого адского пекла. Кругленькой суммы хватит с лихвой, чтобы навсегда забыть про Готэм.

Лизи потянулась, выныривая из одеяла и стягивая сорочку. Хотелось ходить по квартире раздетой и никуда не идти.

Вот сегодня же она напишет заявление, и поминайте как звали. Прощайте все!

Лизи замерла, а полная радости улыбка сползла с её лица. А Артур? Если говорить начистоту, Лизи не хотела бросать его, он славный, хоть и не без странностей. Тогда надо позвать его с собой, она не станет объяснять ему, откуда у неё столько денег: в конце концов, всегда можно приплести какую-нибудь несуществующую одинокую троюродную тётку, у которой одна надежда – Лизи, и очень кстати тётка как будто отошла в мир иной. Лизи с Артуром уедут, и не будет больше ни душного, серого Готэма, ни слишком яркого на его фоне Джокера. Сердце почему-то ёкнуло: Джокер – чёртова привычка, такой же обязательный ритуал, как утренний кофе. К плохому привыкается так же быстро, как и к хорошему.

Нет, решено. Лизи вскочила, накинула халат и выбежала в коридор в домашних тапочках. Она добежала до квартиры Артура и забарабанила в дверь.

– Артур! Артур! Давай сбежим! Я, кажется, влюбилась в тебя!

Никто не открыл. Странно, вроде бы он ничего не говорил про утреннюю смену, хотя до этого предупреждал всегда. Лизи приложила ухо к двери и прислушалась. Тихо.

Ну что ж. Она не спеша вернулась обратно в свою квартиру, планируя заскочить вечером к Артуру ещё раз. За стеной муж и жена привычно выясняли отношения, не изменяя традициям: с самого утра, едва только лучи солнца коснулись города. Словно у этой парочки включался какой-то тумблер: «О, уже утро, а мы до сих пор не отмутузили друг друга?» Лизи опустилась на диван и подтянула к себе одеяло. Она бросила взгляд на патефон. Со вчерашнего вечера пластинку так никто и не достал. Сперва остро захотелось разбить и чёртову пластинку, и патефон, искалечить эти воспоминания, стереть их из памяти, и Лизи уже протянула руку, но в последний момент подцепила иглу и опустила её на пластинку. Тишину пронзило шуршание, и Элвис затянул песню про любовь.

Пой, Элвис, пой.

Пока Лизи собиралась на работу, она представляла, как бы они с Артуром сели на поезд и сбежали из города. Так ли уж важно куда? Главное вместе. Ведь нечасто можно встретить своего человека, в глазах которого расцветал целый мир. Ещё в первый день их встречи, в кафе Лизи рассматривала чудаковатого соседа, и ей отчего-то хотелось сказать: «Артур, я знаю тебя всю свою жизнь, ты мой человек, ты мой глоток свежего воздуха в этом проклятом городе». То, как он прикасался к ней, как гладил её щёку, даже его поцелуи были родными. Мягкие губы. А вечером, когда он целовал её у себя дома, Лизи будто узнала эти поцелуи. Кто бы мог подумать, что Артур, этот чудик и едва знакомый мужчина, вдруг станет сразу родным. Их словно соединяла невидимая красная нить, прошедшая через их непростые жизни.

К чёрту всё. Она уговорит Артура уехать вместе с ней, запрыгнуть в уходящий поезд и смеяться, прощаясь с Готэмом, а потом стоять в тамбуре, бросив вещи прямо на пол, и целоваться. И не будет никого счастливее на всём белом свете.

Лизи улыбалась, сжимая ключ, и представляла, как мимо будут проходить незнакомые люди, смотреть на счастливых сумасшедших, которые бросили всё и уехали навстречу свободе.

Лизи закрыла дверь, твёрдо решив сразу же написать заявление, как придёт на работу. Плевать, где они найдут ей замену, катитесь к дьяволу!

Утро принесло добрые вести: никто не стал отговаривать, никто не падал в ноги – что нисколько не удивило – и не умолял, не посылал проклятия на голову стажёра, посмевшего отнять целых три месяца у банка. Хочешь уволиться? Без проблем. И между мечтой и реальностью медленно потянулись невыносимые минуты ожидания: начальник должен поставить подпись на заявлении, дескать, вали отсюда и отпустить на все четыре стороны. И долгожданная награда, ожидание окупилось сладкими, как сахарок, словами секретаря: «До конца недели надо отработать, а с понедельника уже всё». Лизи кивнула, изо всех сил стараясь подавить желание закричать от радости и послать всех к чёртовой матери.

В висках стучало слово с привкусом карамели: «Свобода». Лизи не запомнила, как вернулась на место, она всё ещё не верила в то, что уволилась. Теперь до маленькой мечты рукой подать: Лизи представляла, как сегодня же вечером постучится к Артуру и уговорит его сбежать с ней, а он непременно согласился бы. И дальше как по маслу: поезд, пролетающие мимо города с пустыми глазницами, бетонные коробки, стук колёс, долгие ночные поцелуи до головокружения. Лизи так замечталась, что пропустила момент, когда началась паника. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Лизи поняла в общей суматохе, что это не пожарная тревога. На банк действительно напали. Вооружённые грабители в масках клоунов сгоняли всех в холл: и женщин, и детей, не щадили ни стариков, ни богачей, ни бедняков. Лизи в общей суматохе видела, как двое мужчин, не сговариваясь, рискнули дать отпор негодяям, но одному из смельчаков разбили нос, а другого, кажется, избили. Лизи отвернулась, не в силах вынести этого зрелища. Вандалы. На улице уже выли сирены, но, кажется, полиция не могла так просто прорваться в здание.

Преступники кричали в рупоры: «А ну закрыли свои пасти, сукины дети!» Не единожды открывали стрельбу в воздух, призывая не глупить. Постепенно гул голосов затих, было слышно в основном только захвативших банк, переговаривающихся между собой.

Когда наконец одна из групп головорезов расступилась, из сердца её вышёл Джокер, как из пламени ада. Он фривольно вышагивал, что-то напевал себе под нос и беззаботно держал руки в карманах карминового пиджака.

– С добрым утром, Готэм! Сейчас мы вас развлечём, дамы и господа.

Одна из женщин, расценив происходящее как ограбление, сняла с себя серьги и кольца и протянула их людям Джокера. Он остановился напротив заложницы и по-домашнему накрыл её ладони своими, склонил голову и улыбнулся.

– Мне не нужны ваши драгоценности, я пришёл не за этим.

По рядам заложников прокатился гул. Главный злодей города пришёл не грабить? Тогда зачем? Что он задумал? Тут и там вспыхивали вопросы и тут же угасали, страх побеждал, не давая выйти вперёд и проявить неуместное мужество перед лицом неминуемой гибели.

– Мне нужен Петер Хаммаляйнен. Где же ты, Петер? Выходи, папочка хочет поиграть. Не зли папочку.

Он встал посреди зала и выудил из-за пазухи пистолет. Растянул губы в улыбке и пожал плечами.

– А если Петер не выйдет, я устрою комедию, вот только не обещаю, что вам будет смешно. Но в программе будут страх, кровь, просто море крови. Итак…

Шёпот голосов гудел пчелиным роем, звеня в мраморном просторном зале и эхом разносясь всё выше и выше, под расписной потолок. Никто уже не торопился геройствовать, вся бравада стухла на тех двоих, так толком и не начавшись. Кстати, вот один из них, сидел у касс прямо на полу и держался за бока. Из носа капала кровь, и по светлой рубашке растеклась алая клякса. Седой мрамор, серая рубашка, красная кровь на аристократичной белизне пугала.

Тем временем вооружённые люди Джокера обходили зал с ружьями наперевес: весомый аргумент, чтобы не выкинуть что-нибудь очень глупое. И всё же то тут, то там всхлипывали женщины, порой громче, чем нужно, и кто-то из преступников оборачивался на шум. Этого было достаточно.

Джокер, пританцовывая, прошёл вдоль напуганных пленников, улыбаясь и разглядывая их. Сколько эмоций! От звенящего в ушах гнева до молчаливой растерянности. Он ухватил одну из женщин за руку и вывел на середину зала. Люди ахнули, но террористы тут же задушили шорох голосов. Оглядев немолодую женщину с ног до головы, Джокер обнял её за талию и закружил в вальсе. Раз-два-три, раз-два-три. Они чеканили шаг под тихий шёпот и кружили по залу. Бедняжка постоянно оглядывалась, на ней лица не было от страха, но она повиновалась Джокеру, хотя видно было, что она постоянно охала и вздыхала. А напудренная дамочка умела танцевать. Даже страх и скованность не могли скрыть этого, как и того, что она породистая аристократка до мозга костей – голубая кровь Готэма. Длинное чёрное как смоль платье, широкополая шляпа, россыпь молочного жемчуга на шее, очки в дорогой оправе и парчовые перчатки с элегантным узором под викторианский стиль.

– Благодарю за танец, мадам.

Джокер коснулся губами пальцев напуганной аристократки, и один из преступников подтолкнул её обратно к остальным заложникам.

– Ну? И где же Петер?

Он качнулся на носках и хохотнул, манерно пожав плечами.

Кто-то рядом с Лизи шепнул: «Я отвлеку их, а ты вали назад, выйдешь через…». Очередные герои созрели и решили показать, что не боятся принца хаоса. Лизи обернулась на шёпот, и неожиданно ей в лицо прилетел кулак. Несильно, скользнул, чиркнув костяшками по скуле, и Лизи вскрикнула. Кто-то подхватил её, чтобы она не упала, но и этого хватило, чтобы началась суматоха. Гул, громкие всхлипывания, огромный рой заложников зашевелился, расступаясь перед Джокером. Щёлк. Скользнувший было назад мужчина взмахнул руками, будто оказался не в гуще событий, а на празднике жизни. Ноги его неестественно переступили, движения искалеченные. Он как будто хотел пуститься в пляс, оказавшись на шабаше, но вместо этого осел, и жизнь его таяла на глазах. И вот уже на полу лежал не человек, а изломанная фигура. Уставшая, измученная. Один из преступников поднял над головой руку с пистолетом и медленно покачал им, молча предупреждая, что так будет с каждым.

***

Джокер погрозил пальцем смутьяну, ударившему Лизи.

– Кому-то захотелось поучаствовать в представлении, – он не спрашивал.

Начавшуюся панику задушили быстро, никто не хотел рисковать и делить участь незадачливых героев. Преступникам достаточно было продемонстрировать оружие и гаркнуть как следует на особо пугливых. Всё как всегда, люди берегли свои жалкие жизни, хватались за них, как за что-то очень ценное. Меньше всего высовывались богатеи, этим хотелось сохранить не только жалкие душонки при себе, но и толстые кошельки. Пожалуй, для этих звон монет и шуршание банкнот будут дороже собственной жизни.

Джокер взвёл курок и растянул губы в улыбке.

– Хочешь шутку? Да? Тук-тук.

Он выставил руку перед собой и выстрелил. Мужчина удивлённо охнул, и голова его запрокинулась назад. Тяжёлое тело грохнулось на пол, и люди испуганно расступились. Вокруг головы мужчины расплывался багровый ореол, а глаза застыли в немом удивлении. Женщины плакали, кто-то молился, где-то в дальних рядах заревел ребёнок.

– Ну что ж… Кто ещё хочет получить убийственную шутку в лоб? Есть смельчаки?

Он посмотрел на Лизи, и их взгляды встретились. Её лицо украшала кровавая россыпь жемчужин, и Джокер вскинул брови, улыбнувшись широко и приветливо. Кровавый саван на бледной коже.

– Эй, Джок! Смотри, кого мы нашли: мышка пряталась от кошки, но у кошки острый нюх.

Люди расступались, пропуская вперёд двоих преступников, что вели невысокого, полноватого мужчину, заломив ему руки за спину. Он повесил голову, и его русая чёлка закрыла глаза. Заложника толкнули к ногам Джокера, и он упал на колени, тяжело охнув. Наверное, перед этим ему знатно намяли бока, судя по тому, как он схватился за рёбра. Он поднял лицо и попытался приоткрыть набрякшие веки.

Джокер хохотнул.

– Ты ведь Петер, да? А ну-ка… – он подцепил бейдж и прочитал, шепча: – Петер Хаммаляйнен, кредитный отдел. Ну здравствуй, Петер. Я пришёл за тобой.

Улыбка сползла с лица Джокера, уголки губ опустились, и подборок задрожал. На смену обманчивому дружелюбию пришла ничем не прикрытая ненависть. Холодное дуло пистолета уткнулось в лоб заложника. Петер зажмурился и заскулил, заскрёб ногтями по полу, вымаливая себе ещё хоть немного жизни. Как маленький нашкодивший мальчишка, раскаявшийся в содеянном. Петер кривил губы, вязкая слюна стекала по подбородку, он вытирал её рукавом, размазывая по лицу.

– Прекрати это!

Кажется, люди облегчённо выдохнули, когда Лизи, всё ещё прижимая ладонь к ушибленному месту, вышла из толпы.

– А кто это у нас тут такая храбрая? – протянул Джокер, и улыбка снова заиграла на его лице.

Дуло всё ещё упиралось в лоб Петера.

Джокер поманил Лизи к себе. Наигранно спокойная и холодная, собранная. Куколка спряталась за придуманной стеной из кирпичиков храбрости. Набралась мужества. Посмотрим, насколько прочна твоя крепость.

– Что, в этом зале только у этих говнюков, – Джокер махнул рукой на пострадавших героев, – и у девчонки есть яйца? Где ваша храбрость? Где бравада, которую вы так любите демонстрировать в метро и в вонючих подворотнях? А?

Джокер схватил Лизи за локоть и толкнул к Петеру. Нет, куколка просто храбрилась, а сама вся дрожала как осенняя листва на ветру. Боится. Россыпь алого жемчуга на её лице превратилась в багровые осколки, капельки растеклись и застыли в неестественно убийственной красоте. Джокер усмехнулся и заключил её лицо в ладони, прижал пистолет к её щеке, улыбнулся. Да, то что надо. Лизи попробовала извернуться, но Джокер снова повернул это милое личико к себе.

– Смелая. Хах! Хочешь, чтобы я пощадил Петера? Мне не убивать его?

– Отпусти его, – голос её звенел и дрожал.

Он дотронулся губами до её губ, прижался, заключив в долгом поцелуе. Её холодные пальчики легли на его запястья и замерли. Несмелая, пугливая, хрупкая куколка. Безрассудная.

– Какая сладенькая, так бы и съел тебя.

Джокер присел напротив Петера и дулом приподнял его подбородок. Нос распух, под глазом наливался маковым цветом синяк. От носа до щеки пролегла неглубокая царапина, ровная, как по линейке. Били рукоятью. Врезали несильно, больше для острастки, но и этого хватило, чтобы посеять страх в этой никчёмной душонке.

– Сегодня твой день, Петер, – Джокер перевёл взгляд на Лизи. Глупая девочка. – Благодари вот эту куколку, это она тебя спасла. И не забывай, о чём мы с тобой разговаривали вчера. Будешь хорошим мальчиком – не получишь пулю в лоб. Ты ведь будешь послушным? Да?

***

Всё было как во сне. Лизи очнулась в комнате отдыха и вскрикнула.

– Тихо, тихо! Тихо!

Лео положил тяжёлые ладони на её плечи и надавил, не позволяя Лизи подняться с кожаного дивана. Одна из девушек, Лизи её не знала, наверное, из другого отдела, протянула стаканчик с остывшим кофе.

– Извини, электричество вырубили. Остался только холодный.

Лизи ничего не помнила. Ни как Джокер и его банда ушли, ни как всех отпустили домой раньше времени, ни как с ней разговаривал полицейский, а потом штатный психолог. «Бедняжка, он ведь мог убить её, конечно, она в шоке», – отпечатались чьи-то слова в памяти. Лео подвёз её до дома, и Лизи молча ушла.

Из коматозного состояния её вырвал телефонный звонок. Лизи сидела на диване и не с первого раза услышала трезвон. Телефон надрывался, взывая к глухой тишине. Да провалитесь все! Неужели в Готэме не осталось ни минутки на себя, почему надо принадлежать всем и сразу? Лизи нехотя сняла трубку.

– Да?

– Лизи? Лизи, это ты?

– Марта?

– Да-а! Ты куда пропала? Я уже устала звонить тебе. До тебя дозвониться – как до правительства: тебя вечно нет дома. Ну как жизнь?

Лизи потянулась к столику, пошарила, перевернула пустую пепельницу и отдёрнула руку. Это не для неё. Она не курила, но очень хотелось чиркнуть спичкой и втянуть горький дым, чтобы утонуть в нём. А эту жёлтую стеклянную вещицу она купила на распродаже, чтобы Артуру было куда стряхивать пепел. Впрочем, Джокеру тоже.

– Да нормально. А ты сама где? В твоей квартире живёт какая-то бабуля, я заходила пару раз, думала, это твоя родственница.

– Нет, я же съехалась с Робом, мы снимаем квартиру, через месяц у нас свадьба. Ничего такого, просто распишемся и в кафе сходим. Приходи, повидаемся с тобой, а то ты пропала, и концы в воду. Где пропадала, подруга?