Текст книги "Восход (СИ)"

Автор книги: Astery

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц)

– Пузечко моё любимое, брюшко самое сладенькое, – бухтела она. – Давай тебя ещё откормим? Чтобы ты был очень толстенький, жирненький и аппетитный, а потом я тебя съем.

– Буду знать, что тебе лучше не пить, – вздохнул я, расстёгивая её толстовку. – Не елозь.

– Я запеку тебя с пончиками и съем, – пьяно улыбалась девушка. – Ты будешь вкусненьким и сладеньким толстячком.

– Хоба! – я стянул её толстовку, и Софа плюхнулась на постель в одной белой маечке и джинсах, с пуговкой на которых возилась и пыхтела. – Чего ты? Давит?

– Да… ммф, я их не надевала с тех пор, как Брэйв сказал, что мне нужно похудеть.

– Давай помогу, втяни животик немножко.

Она втянула. Я расстегнул пуговицу, с молнией она справилась сама, и её пузико вышло вперёд. На коже оставался красный след от пуговицы. Софа вздохнула.

– Рафи.

– Да?

– А я красивая?

– Да, ты красивая, моя пышечка, – я сел рядом и положил руку ей на живот.

– Знаешь что?

– Не знаю.

– Когда ты меня трогаешь, мне не стыдно.

– То есть?

– Когда Брэйв мне пузо трогал, мне было очень неловко и стыдно. А когда трогаешь ты – нет. Мне нравится и мне приятно. У тебя мягкие тёплые сильные руки… ну у Брэйва они тоже сильные, но не такие… они пожёстче и грубее, а у тебя нежные и пухленькие.

– Ну наверное, потому что я сам пухленький, нет? – усмехнулся я.

– Ты приятный и желанный, – бухтела она мне в ляжку. – Я хочу, чтобы ты меня за живот чаще трогал. Сказать всё стеснялась. А ещё хочу узнать, что чувствуешь, когда много съешь, а потом тебя ласкают.

– Тогда давай утром выясним, – улыбнулся я, улёгся рядом и стал ласкать ей пузико. Оно подрагивало, по бледной коже проходились мурашки, Софа постанывала, льня ко мне. И пока я гладил ей животик, она улеглась мне на руку и заснула.

Утром, помня её пьяные откровения, я решил прикормить её. Но до меня дошло, что с её-то аппетитом я заколебусь на кухню бегать. Тогда я решил сделать по-другому: пусть она наестся в зале, потом я принесу ещё еды в спальню, а потом стану её тискать и жамкать. Правда, когда я разбудил Софочку, изложить свой план мне не удалось, ибо к ней стал стучаться отец. Пискнув, я выскочил в окно и ломанулся к себе. Там я грустно пошёл в душ один, хотя очень хотел с Софой, ибо уже привык, и потом, одевшись, пошёл завтракать. В замке жили леди Гартон, пятеро знакомых мне Флеймов, Фейриблум, из Форестов – Дженна, из Варфайров – Бриана, но скоро должны были прибыть её старшие сёстры, и ещё через какое-то время должны быть лорд и леди Фривинд с детьми, Брэйвом и его братом Мортоном. Интересно, как Софа на них отреагирует? Ей же наверно неприятно будет, а она со мной ещё и попышнела чуточку… ладно, без паники. Если её начнут прессовать, врубаем режим рыцаря на белом коне и защищаем нашу прекрасную леди. К тому же, это я её прикормил, так что всё справедливо. Ну так вот, в зале собралась куча лордов и леди, самыми разговорчивыми и активными были Флеймы, Дженна и Амнерис. Я сидел рядом с Софочкой и всё подавал ей, что она ни попросит, и подливал соки и винцо. Наверное, часа три прошло, когда она наелась и откинулась на спинку стула. Вскоре зал покинули, и я своровал побольше еды и питья. Софу я усадил за стол в своей комнате и стал потчевать. Через какое-то время она устало вздохнула и рухнула на постель.

– Я всё… сил нет…

– А как же кексики? – невинно спросил я.

– Ты меня раскормить собрался?

– Ну, не совсем… не сильнее, чем себя.

– А… эм… й-я всё, я пойду. – она попыталась встать, но затем легла обратно. – Ссс, фак, тяжело.

– Лежи, не вставай. Пить будешь?

– Не смей меня мацать, – она стала отползать.

Ухмыльнувшись, я навис над ней, отрезав путь к бегству.

– Вчера ты говорила по-другому.

– Я была пьяная. – она стала краснеть.

– Почему мне тебя не мацать? Тебе неприятно?

– Не в том дело…

– В чём тогда? Ты меня откармливаешь, я тоже хочу.

– Стесняюсь я, – Софа залилась краской.

Я невольно засмеялся.

– Значит, когда я стесняюсь, она меня трогает, а как сама засмущалась, так всё!

– Ну я до сих пор иногда думаю, что я очень противная, – призналась она тихо.

Я перестал смеяться и взял её за руку. Поцеловал в губы.

– Ты вовсе не противная. Ты милая, приятная, мягкая пышечка.

Софа прильнула щёчкой к моей ладони. Я же опустил вторую руку ей на округлившееся пузико и стал гладить. Оно не такое, как у меня. Поменьше, погорячее, у неё даже жирок какой-то более мягкий, чем у меня. Видимо, очень много воды пьёт. У неё широкие бёдра, жирочек на которых делает их ещё и пышными. Мягкие ляжки и руки, нежный заполненный животик, которому сейчас, судя по виду моей булочки, требовался массажик, чтобы помочь переварить всё, что съела его хозяйка. Мне интересно другое. У Софы очень хороший аппетит, она ест едва ли меньше Верда, но при этом она не такая полненькая, как он. Это притом, что у женщин склонности к набору веса больше. А в их роду уж тем более. Почему она меньше Верда, когда ест столько же? Да даже поменьше Дару, хотя он ест немного меньше. По идее, она тогда должна быть более активной, чем братья. Я задумался и случайно передавил ей на живот, после чего заметил одну вещь.

– Ай! Рафи, больно, – ахнула она, хватая моё запястье.

– Прости меня, я не нарочно, – я поцеловал её в животик, гладя жирок на нём ладонью. – Можешь кое-что сказать?

– Что именно?

– У тебя пресс есть?

– Ну он как бы у всех есть.

– Нет, он там, – я легонечко похлопал её пузико. – Под жирочком. Откуда?

Софа покраснела.

– Ну ходила же я в зал пару месяцев, когда загналась. Кто ж знал, что сначала надо жир согнать, а потом мышцы накачивать.

– Хах, стой, то есть ты вот так прямо сходу пошла качаться?

– Ну я бегала ещё… неудачно… потом я почти сломала себе шею штангой. Но не сломала, она расплавилась.

– Что ж ты такая аварийная?

– Зато со мной не скучно.

– Это точно, – я лёг рядом и поцеловал её в бочок. – Моя пышненькая.

– Я… я очень-очень сильно смущаюсь, но мне как бы нравится, – промямлила она.

– Моя самая-самая сладенькая мармеладка, мой пирожочек с ягодами, моя шоколадная булочка, моя…

– Давай мясное что-нибудь.

– … моя фрикаделька с подливкой, мой аппетитный рулетик, моя тёплая и вкусная лазанья, моя самая красивая сушина.

– Ыхыыыыых, – захныкала она. – Я тебя люблю, пончик.

– И я тебя, мой милый наггетс.

– Сука, как же это мило!

– Кексик?

– Давай три.

Она объелась и стала тихо постанывать. Больно. Я аккуратно переложил её на подушки и укрыл пузико пледом.

– Зачем? – спросила она, тяжело дыша.

– Надо чтоб животик в тепле был, полегче станет.

– Легче станет, если ты погладишь, – смущаясь попросила она. – Я не думала, что это так… так приятно. Вернее думала, но не предполагала. Так, стоп… – она зевнула.

– Потом подумаешь, – улыбнулся я, гладя ей брюшко. – Кто-то наелся и спать хочет.

Она вздохнула, упёршись в меня. Я чмокнул её в пузико, а потом в лоб.

– Засыпай, моя любимая котлетка.

– Ты не уйдёшь?

– Куда я от тебя уйду, сладенькая?

– Ммф… спокойной ночи.

– Спокойной, – усмехнулся я, обняв её поудобнее.

Софа улеглась так, чтобы щёчкой упираться мне в грудь, а ладошкой накрыла мою на своём животике. Вздохнула. И вскоре задремала, пока я довольно тискал её, целовал, и любовался любимой ватрушкой. Я очень люблю её. Мог ли я знать, как недолго продлится моё счастье?

====== До конца ======

Всё завершилось в один день. Тем утром Софочка была в саду, тренировалась обращаться с молниями, а я был в библиотеке. Я хотел почитать что-нибудь, как увидел за стеллажами лорда Дарона. Он тяжело дышал, опираясь рукой на стену, а второй держась за грудь.

– Лорд Флейм? – позвал я. – Милорд, вам нехорошо?

– Ты откуда… ссс… откуда здесь? – шипя сказал он.

– Я з-за книгой зашёл. Вам плохо? Вам больно?

– Я не… ай! – он начал падать.

Я подскочил к нему и придержал. Какой же он тяжёлый. И очень горячий.

– Что с вами? – спросил я, но ответа не получил. – Милорд? Милорд Флейм, в-вы как?!

Я поднял его лицо, и обомлел. Его глаза сияли, а затем стали как бы моргать. Как лампочка, что вот-вот перегорит. На секунду я ощутил ужасный жар, после чего он вскрикнул и свалился на пол. Я в панике опустился к нему и стал пытаться привести в чувство.

– Милорд, господи, да что с вами такое?!

– Холдбисты… идут… – тяжело дыша сказал он. – Я больше не могу…

– Чт… Холдбисты? Что вы не можете?

– Лорд Раял будет первым, потом земли Варфайров… ргх, мне плохо…

– Позвольте, й-я… секунду.

Я положил ладонь ему на грудь и стал лечить. У лорда Флейма оказалось мощное магическое истощение, как будто он колдовал без перерыва несколько месяцев. От перенапряжения тело не выдержало и стало словно гореть изнутри. Благо, магия отказала, и он не умер такой ужасной смертью. Я восстановил спокойное биение сердца, снял жар с внутренних органов и убрал слабость.

– Лучше? – спросил я.

– Почему ты не говорил, что ты целитель? – растерялся лорд.

– Как-то момента не представлялось, – промямлил я. – Вы истощены в плане магии, почему?

– Держал огненную стену очень долго, – ответил он, поднимаясь. Его пошатывало. – Мф, тяжко.

– Я сейчас, – я перекинул одну его руку через себя и поднял.

– Рафаил, – его голос стал строгим. – Помоги мне дойти до кабинета лорда Вихта Фейриблум.

– Конечно, идёмте. Простите, но какую огненную стену вы держали?

– Которая отделяла север от земель королевства. На собрании лордов и короля было решено, что наш род создаст преграду, пока Глейгримы и Варфайры подготовятся к удару, когда мы устанем. Я не должен был быть один, но Крейд и Зейир, мои братья, пропали. Детей мы отослали, чтобы если и умрём, наш род продолжался. Я слишком долго держал стену один, сыновья и Софа мне бы не помогли, про племянников я вообще молчу – из них колдовать могут только двое, одному одиннадцать, второму шесть. Надо срочно рассказать об этом лордам и оповестить короля. Если… наверно, вернее сказать, когда лорд Глейгрим падёт… мы обречены.

Внутри нарастал ужас. Почему? Зачем? Не может же такого быть, чтобы Холдбисты были абсолютно непобедимы, есть же у них слабое место! Должно быть!

– Милорд, пожалуйста, скажите, что есть способ их уничтожить. Он должен быть.

– Даже если есть, нам он неизвестен. Там, когда я был у лорда Раяла… я видел, как всего трое из этих чудовищ махом разнесли отряд воинов. Мёртвых воинов. И не думаю, что у живых шансов будет больше.

Я сглотнул комок в глотке. Но если… но я больше не увижу родителей. Дом, друзей, и Софа… неужели и она умрёт? Неужели нас больше никогда не будет?

Я довёл лорда Дарона к лорду Вихту, и вышел в коридор. Уже спустя три часа вся знать, что была в замке, за исключением леди в положении, знала о грядущем геноциде. Мне было страшно, больно, скорбно, я хотел найти утешения у любимой женщины. Я хотел уйти с ней куда-нибудь в потаённый уголок, предаться ласкам и поцелуям, наслаждаясь каждой секундой, что нам осталось жить. Софа ударила рукой по столу.

– Надо спасти лорда Раяла! Он там совсем один, он умрёт за просто так!

– Мы все умрём за просто так! – в истерике выкрикнула её кузина. Леди Эриза. Измученная, запуганная, и сломленная.

– Милорды и миледи Варфайр, останьтесь пожалуйста. Остальные, прошу вас уйти, – вежливо сказал лорд Фейриблум. – Нам надо решить ещё один вопрос.

Нас выставили. Софа быстрым шагом направлялась к себе в покои. Я шёл следом. Она чуть не влепила дверью мне в лоб, врываясь в комнату. Я закрылся.

– Софа, я…

– Не говори ничего, – она села на кровать и взялась руками за голову. – Просто ничего.

– Моя милая, – я опустился перед ней и взял за руку. – Я понимаю, что ты чувствуешь. Пожалуйста, давай будем вместе всё оставленное нам время? Я всё скажу лорду Дарону, и пусть он на меня наорёт и возможно изобьёт, но…

– Нет, – прервала она, поднимая на меня взгляд ледяных глаз. – Не будем.

– Чт… прости?

– Мы не будем вместе оставленное время, Рафаил. – я вытаращился на неё с недоумением и шоком. – Я не буду тебя жалеть и обнимать. Езжай домой, к родителям. Будь с ними эти дни. Но не со мной.

– П… почему ты так говоришь? О чём ты вообще?!

Она отпрянула от меня, встав на ноги. Её губы подрагивали.

– Оставь меня. Уйди. Я не хочу тебя, не хочу утешать тебя, как труса.

– Ты зачем… что я сделал?!

– Ничего! В этом и дело!

– Нам жить осталось меньше двух месяцев, я хочу… почему ты так говоришь? Что я натворил?

– Уйди от меня! Я тебя не люблю больше, сгинь!

В груди что-то кольнуло. В глотке зашевелился мерзкий ком, а глаза стало щипать.

– Ты… ты… почему?

– Ты мне надоел.

– Я? Я?!

– ТЫ!

– Я бросил дом. Я убежал от семьи, я оставил родителей, которых так любил, я предал их надежды и любовь ради того, чтобы быть с тобой. Я бросил всё ради тебя, София.

– Я говорила, что об этом надо лучше подумать, – её голос дрогнул.

Мои руки сжались в кулаки.

– За что ты так? Зачем ты так?

– Да уйди же ты!!! – навзрыд закричала она. Из глаз полились слёзы. Она опустилась на пол и заплакала. – Уходи… помирись с родителями, попроси прощения… прошу тебя, оставь меня…

– В чём дело? – я сел к ней и взял за руку. – Зачем ты так гонишь меня?

– Мне страшно! Очень страшно! – зарыдала она. – Я боюсь тебя терять, я не хочу видеть, как ты истекаешь кровью или валяешься разорванный, как стражники! Я не выдержу, я не смогу! Я хотела, чтобы ты ушёл, чтобы разозлился на меня, но в последние дни жизни был с близкими людьми, с родителями! Я не могу, я слишком сильно тебя люблю, я хотела как лучше… Рафи, умоляю, пусть ты не умрёшь!

– Чшш, – я притянул её к себе и обнял. По щекам покатились слёзы. – Дурочка ты, Софа.

– Мне так больно… – она стала целовать мои ладони, шею и лоб. – Господи, если ты есть, пускай он живёт.

– Господи, если ты есть, пусть она выживет.

– Мы не сбежим. Не станем жить одни, не купим домик у моря, – всхлипывала Софа. – Не выпьем какао в морозный вечер, не проводим вдвоём закат лёжа в постели у камина.

– Мы напишем книгу, – сказал я, целуя её волосы. – Мы расскажем нашу историю на бумаге, и пусть нас уже не будет, нас не забудут. И однажды какой-нибудь мальчик или девочка наткнётся на эту книгу и прочтёт. И расскажет эту историю другим. И пока будет жить история, будем живы и мы.

– К-как Хиро и Ноль два? Как Ромео и Джульетта?

– Да, любимая.

– Прости, что я… т-тебе обидно было… милый, любимый, мой дорогой, я никогда не…

– Всё, забыли, я уже понял, что ты как лучше хотела. Хотела прогнать меня, чтобы я примирился с семьёй напоследок, я понял. Только я не уеду. Если я увижу их, мне станет ещё больнее. Я напишу им. Скажу, что жив-здоров, что влюбился в леди Флейм, что встречу смерть в её объятиях.

Софа кивала, всхлипывала, вытирала мои слёзы, а я её.

– Ты моё сокровище, – прошептала она, обняв меня.

– А ты моя утренняя звезда. Мой свет во тьме.

Она всхлипнула, слабо усмехнувшись.

– Ты женился бы на мне?

– А ты бы согласилась?

– Нет. Брак – означает стать вещами друг друга. А я так не хочу. Разве нам так не достаточно хорошо?

Я чуть улыбнулся, вытирая её слёзки.

– Хорошо. Стесняюсь спросить, что насчёт детей?

– В нашем-то мире? Эгоизм, нарциссизм, преступление.

– Ответ, достойный дворянина.

– Ты их тоже не хочешь?

– Я не знаю. Я их боюсь.

Она засмеялась.

– Я серьёзно. Они слишком хрупкие и уязвимые, я дыхну не так, и они сломаются.

– Нам незачем ребёнок. У нас есть ты и я.

– И наша история, – я поцеловал её.

Так мы и сидели на полу, обнимаясь, лаская друг друга, и роняя слёзы. До этого я никогда не чувствовал её такой беззащитной, такой испуганной. Я трепетно обнимал её, прижимая к сердцу, целовал и шептал, что люблю её. Софа льнула ко мне, всхлипывала, и отвечала тем же. Мы ушли в сад, где сели возле пруда и стали кормить уток и рыб, пока те беспечно и без боязни брали хлеб у меня из рук. В отражении воды подальше виднелись Клейс и Дженна. Они обнимались, и лорд целовал её макушку, что-то шепча, пока леди тихо плакала в его грудь.

– Пусть они тоже будут в нашей истории, – попросила меня София. – Пусть и они живут.

Я кивнул, поцеловав её. Вечером того же дня я взял побольше бумаги, несколько ручек, и начал писать то, что вы сейчас читаете, уважаемые. Наверное, стоило сказать об этом раньше, но момента как-то не находилось. Наверное, местами мой рассказ вышел слишком откровенным, я только хотел не упустить ни момента из того, что было с нами. Потому что я люблю. Некоторые части читала и добавляла Софа. Она же просила меня не вдаваться в подробности интимной жизни. Я кивал и соглашался. Но без лжи, как видите, не обошлось.

====== Молнии – вещь опасная ======

Прошло четыре дня. От лорда Раяла не было вестей, Верд весь изводился и наматывал круги вокруг дворца. Он упомянул как-то раз, что за время нахождения в замке Глейгримов он успел подружиться с врагом. От того он и переживал сейчас. Я, Софа и Бриана с Дару были в тренировочном зале. Флейм упражнялась в метании молний, Дару был её противником. Из живущих здесь Флеймов летать умели только они. Скорей всего из-за того, что были относительно родни менее упитанные, и в воздух легче поднимались. Леди Эриза тоже не очень полная, но магией не владеет. Я наблюдал за моей булочкой, за плавными движениями, искорками в волосах и глазах.

– Не устала? – спросил её брат, изворачиваясь и перенаправляя струю огня.

– Не, я энергетика жахнула, мне вообще хорошо.

– На голодный желудок опять? – встрял я. – Я ж говорил, нельзя так делать!

– Зато так быстрее действует, – улыбнулась она, шмаляя в Дару огненной стрелой, объятой молнией.

Лорд Флейм закрылся крыльями, в чьём пламени растворилась стрела. Затем шикнул.

– Током бьёт!

– Так и задумано. Больно?

– Жить буду, – сказал он, запуская в сестру сворой потоков огня.

Они атаковали друг дружку ещё минут пятнадцать, после чего Дару, слегка запыхавшись, спросил:

– А ты можешь прям как Азула из «Аватара» делать? Тоже руками махать, чтобы вокруг них молнии собирались.

– Ну… я только стрелять ими научилась, и к огню добавлять.

– Может, попробуешь? – предложила Бриана. – Лишним навык не будет.

– Ну ладно. Так, как там, – она сложила указательный и средний пальцы на обеих руках. – Молнию вроде через сердце пропускать нельзя, а надо через желудок, да? Да, они так говорили. А почему через желудок? Можно я через аппендикс пропущу?

– Тебе его вырезали, – сказал Дару.

– Да? Ну тогда через почку. Их всё равно две.

– Давай лучше через шейный позвонок? Их всё равно семь, – фыркнул я.

– О, да, ты такой умный!

Она отошла подальше и закрыла глаза. Затем начала движение руками. На кончиках пальцев что-то заискрилось, а затем послышались щелчки. Так бывает, когда сильно магнитятся волосы или плед в холодную погоду. Патлы булочки стали приподниматься и развеваться. А потом вокруг неё стали искриться молнии. Они не разлетались, они как бы соединялись в одну, от которой отходило множество ветвей, и она была вокруг Софы.

– Офигеть, – выдали мы с Дару в унисон.

Софа сдвинула брови и шикнула. Тяжело держать? Тут молния выскользнула и стремительно помчалась вверх. Отрикошетила от потолка и полетела в нас.

– В стороны! – выкрикнула Бриана, расталкивая всех.

Молния пролетела над головой Дару, оттолкнулась от стены, пронеслась под ногами Варфайр, затем совсем рядом с моей щекой, и в следующий миг попала в Софу. Прямо в грудь. Флейм коротко взвизгнула и замерла, хватаясь за себя руками.

– Софа! – я рванул к ней.

– Стой! – меня удержал Дару. – Не трогай, нельзя! Самого током убьёт.

Софа мелко вдыхала. Прядь её волос стала того же светлого оттенка, что у братьев и отца, левый глаз и вовсе стал серо-голубым. Она опёрлась спиной на стену, опустив руки. Глаза сверкнули.

– Софа? Софочка, милая, т-ты как? Я сейчас помогу, дай ручку, – я приблизился к ней.

Она моргнула. Посмотрела в окно. У неё вырвался странный смешок.

– Меня зовёшь, сучка?

– Чего? – опешил я.

– Я не тебе. Люблю, сладенький, – сказала она, а потом сорвалась с места, вышибла стекло файрболом и пулей вылетела из окна.

Я медленно обработал то, что сейчас было. Схватил Дару за грудки и стал трясти.

– Что это нахуй было?! Куда она?! Иди лови её!

Он что-то промямлил и полетел за сестрой. А когда Дару вернулся через час, запыхавшийся и помятый, он поверг меня в ужас.

– Она просила передать три слова: «Я иду домой».

Я рухнул на пол. Я был растерян, напуган, взволнован, и даже зол. Мы втроём ломанулись к лорду Дарону, дабы разузнать, что это такое. Но едва он услышал, как дочь попала молнией в себя, как схватил меня и Дару за воротник и рявкнул:

– Какого хрена вы позволили ей молнии метать в помещении?!!! – отпустил нас и тревожно посмотрел в окно на серое небо. – Господи, пожалуйста, пусть она придёт в себя и повернёт назад, сюда.

– Папа… так что с ней? – промямлил Дару, поправляя рубаху.

– Наш предок, что разжёг сигнальный столб огня в первую войну с Холдбистами, тоже умел управлять молниями. Я где-то читал, что если Флейм попадёт молнией в себя, этот предок получит власть над его телом. Очевидно, это с Софой и случилось, и предок полетел разбираться в Файрфорт.

– У неё посветлели волосы и стал голубым один глаз, – сказала Бриана, рассуждая.

– Моя бедная малышка, – запричитал лорд Флейм. – Я прошу тебя, вернись к папочке!

Но она не вернулась. Ни вечером, ни на следующее утро, и даже через несколько дней. Я названивал ей, писал, у меня уже возникали мысли воспользоваться магией Дженны, обратившись в какого-нибудь оленя или волка, и побежать до Файрфорта, но когда прошла неделя, я наконец-то дозвонился.

– СОФА, ГДЕ ТЫ, МАТЬ ТВОЮ?!!! – заорал я.

– И тебе привет, сладкий, – ответила она с набитым ртом. – Я дома. Добралась шикарно, без происшествий. У нас оказывается такие вкусные зайцы в лесах, ты бы знал.

– Соф, какие зайцы? Ты какого хрена неделю не отвечала?! Я волновался, я думал, тебя убили!

– Ну и зря ты так думал, пирожок. Похудел наверное, не ел толком…

– Ты издеваешься?!

– Конечно нет. Слушай, тут дело обстоит так: лорд Раял еле-еле держался со своими трупами, я успела поджечь пару шавок Холдбиста и забрать его. Лорд сейчас спит, я его исцелила, так что передай пожалуйста леди Гартон, что её муж жив-здоров и скоро будет с ней. В землях Варфайров слишком дохера северных ублюдков, мне пришлось отделять их от других территорий, так что пока это их пристанище, как и, собственно, земли Глейгримов. Я одна пока что справляюсь, я цела и невредима, не волнуйся, мой пончик.

– Так, ладно, когда ты вернёшься? Зачем ты вообще туда совсем одна полетела?

– Папа сильно устал, чтобы держать огненные стены, Верд и Дару на большом расстоянии этого делать не умеют. Я, собственно, тоже. Поэтому я здесь. Ах да, предай ему пожалуйста, что дядя Крейд жив. Отец Брианы тоже. Они на севере, в плену у Холдбистов. Дяди Зейира у них нет, он сбежал. Я это случайно узнала, подслушала.

– Хорошо, это их порадует. Наверное. Теперь повторюсь, когда ты вернёшься?

– Я не знаю. Возможно, никогда, и я умру героем.

– София!!!

– Не ори на меня! – она поперхнулась и закашлялась. У меня сжималось сердце. Как я хотел быть с ней рядом, постучать по спинке, погладить, чмокнуть, и не мог. Софа откашлялась. – О чём мы?

– О «не ори на меня».

– А, да, спасибо.

– Соф, пожалуйста, не оставляй меня одного.

Она грустно вздохнула.

– Рафи, милый, я тоже скучаю. Очень. Я сильно-сильно тебя люблю, пирожок, я хочу защитить тебя.

– А я не хочу? – дрогнувшим голосом сказал я. Глаза защипало. – Почему ты улетела? Почему ничего не говорила? Неужели ты не понимаешь, как я волнуюсь?

– Мой дорогой Рафаил, извини меня за то, что я сбежала. Меня как-то само унесло, я не совсем поняла, что происходит. Я обещаю, со мной всё будет в порядке. Ты плачешь? Ох, сладенький. Мой маленький мальчик, мой пончик, мой малыш, мы совсем скоро увидимся.

– Я люблю тебя, – улыбнулся я, шмыгнув носом.

– И я тебя, очень, милый. Ты сможешь сделать кое-что, булочка?

– Конечно, что такое? – я вытер слёзы со щёк.

– Я нашла одно заклинание в архиве. Первые поколения Фейриблум умели делать зеркала, которые показывали, что происходит в мире. Я отправлю фотку, покажи её пожалуйста Амнерис. Если она сможет это сделать, то мне не придётся пересказывать вам, что происходит на севере и здесь.

– Хорошо. Ты сможешь нас видеть?

– Если она сумеет связать ваше зеркало с тем, что где-то рядом со мной, то скорее всего да. Мы с тобой увидимся, плюшечка. И даже если что-то пойдёт не так, я вернусь к тебе. Я не оставлю тебя умирать одного. – я сглотнул ком. Слёзы снова покатились из глаз. – Рафи, сладенький.

– М?

– Закрой глазки. Закрыл?

– Да.

– Представь, что я обняла тебя. Как глажу твой мой любимый животик, щёчки, как целую и вытираю твои слёзки.

Я невольно улыбнулся.

– Мне всё равно не хватает тебя здесь.

– Мой ты кругленький, мой чувствительный, мой самый любимый пончик. Лорд Раял просыпается, сейчас придётся всё ему рассказывать.

– Подожди…

– Я позвоню, любимый. Кушай как следует, не дай бог похудеешь, когда вернусь. Целую, сладенький.

Она отключилась. Я же опустился в кресло, прижимая к себе телефон, откуда слышал голос любимой. Через пару секунд он тренькнул. Софа заклинание отправила. Я смахнул слёзы и пошёл к Амнерис. Господи, пусть у неё получится. Я слишком скучаю по моей милой леди.

====== План ======

От лица Софии

Лорд Раял заёрзал на постели и, взявшись за перевязанный лоб, простонал. Я уселась поудобнее, хрумкая яблочком и прибавляя огня в камине. Он был загнан в угол в собственном замке, его охрану перебили, и когда Холдбисты уже вышибли двери тронного зала, лорд решил взорвать себя вместе с замком и чудовищами. Я поймала его падающим с огромной высоты вместе с монстрами, камнями и обломками. Никогда я ещё так не радовалась, что парень легче меня. У него был рассечён лоб, висок, и ранено плечо. Отрезав захваченные территории линией огня, я улетела в Файрфорт. Люди убегали, в замке не осталось никого, кроме меня и лорда Раяла. Прислуга и охрана уехали ещё вместе с отцом, так что обслуживать себя пришлось самой.

Глейгрим открыл глаза, приподнялся на кровати и увидел меня.

– Чт… миледи София?

– Здрасьте, – улыбнулась я. – Как вы?

– Неважно. Простите, но где я?

– У меня, в Файрфорте.

– Что я тут делаю? И вы-то откуда взялись? Ох, а что у вас с волосами? И ваш глаз… простите, но что с вами случилось?

– Короче! Я случайно шарахнула молнией и попала в себя, меня сначала перемкнуло, я думала, что умираю, а потом знаете… как будто какой-то толчок изнутри, я стала слышать голос и чужие воспоминания. Это всё произошло в секунду. Я видела, как четыреста лет назад наши рода защищались от Холдбистов. Тогда мой и ваш предок сражались вместе. Это были две девушки. Голос одной я и слышала. Она говорила, что для свержения правящего Холдбиста нужно снести ему голову. Запечатать их во второй раз будет очень сложно, за годы под землёй они освоили заклинания защиты от печатей. Я примерно знаю, как это сделать, мне недостаёт пары вещей.

– Каких? Может, я могу помочь их достать?

– Можете. У вас как с магией? Истощения нет?

– Не помню, чтобы когда-нибудь от подобного страдал.

– Зашибись, тогда мне надо, чтобы вы поместили частичку своей магии в какой-то предмет, чтобы я могла её использовать.

– Это зачем?

– Это для спасения. Для изгнания нужны все виды магии. Кроме вас мне не хватает Его Величества и… и магии Холдбистов.

Он округлил глаза.

– Но… подождите, я дам вам часть моих сил, допустим вы чудом сумеете получить магию короля, но каким образом вы собираетесь заполучить её у Холдбистов?

– А… э… этот вопрос обсуждается.

– Кем?

– Мной и голосами в голове. Ну так вот, я не закончила. Когда вы… пардон, если вы дадите мне частичку магии, я отправлю вас на юг, там вас уже заждалась леди Гартон.

– Нет, погодите, но мои земли… я не совсем понимаю…

Я поджала край губ.

– Они больше не ваши. Они захвачены.

Лорд Раял отвёл от меня взгляд, таращась куда-то в угол.

– Я не удержал их…

– Вы бы не смогли. Их полчища, а вы один. Ими движет ярость, вами – желание защитить дом. А ярость – чувство более сильное, пусть и менее благородное.

– Я хочу вам помочь.

– Я же сказала, мне нужна ваша магия.

Она приподнялся и сотворил небольшой чокер, на подвеске которого был изображён его герб. Протянул мне.

– Я имею ввиду чем-нибудь кроме этого. Я бы мог подержать армию вокруг Файрфорта, или не подпустить к вам этих северных чудовищ, или…

– Или вы сейчас дадите исцелить вас и поедете к жене. Милорд, пожалуйста. Мною движет не отвага, уж тем более не храбрость. Лучше быть живым трусом, чем мёртвым храбрецом. Мною движет часть души той леди, что четыре столетия назад позвала на помощь все рода. Я не чувствую лишь своих эмоций и переживаний, иначе я бы разревелась от того, как скучаю по Рафаилу и как мне страшно. Это даже странно: мысли и рассуждения мои, а чувства другие.

– И вам не страшно?

– Я не знаю. Это ощущение больше похоже на азарт. Видимо, та леди Флейм была азартной. Теперь позвольте, я вас полечу. Рафи научил меня снимать боль и заживлять раны.

Я вылечила лорда Глейгрима, после чего мы с ним пришли обедать. У нас тут были целая оленья туша, гора фруктов, и несколько перепёлок. Сырых, разумеется. Слуг не было, а разделывать туши я не умею. Однако лорд решил эту проблему. Он поднял из крипты под замком моих предков и велел им обслуживать нас. Я прямо вижу покрасневшие от праведного гнева лица бабушек, дедушек и прочей родни, которые умерли ради того, чтобы спустя годы их подняли из могил и заставили готовить. Я села и выложила перед собой на столе предметы, хранившие магию. Чокер Глейгримов, кулон Варфайров, браслет Форестов, серёжки Фейриблум (слава богу, с Амнерис как-то раз магией махнулись, я забыла ей отдать), небольшое колечко от Рафи и перстень Фривинд. Я помню, Брэйв подарил мне его на день влюблённых со словами: «Пусть моя магия всегда будет с тобой, даже если меня не будет рядом». Как полезно хранить подарки от бывшего. Интересно, куда он пропал? Я не видела его с того самого дня, как мы расстались. Мой пирожочек говорил мне, что Брэйв уехал, но всё же о нём не слышно и не видно ничегошеньки. Напрягает немного.

Прошло несколько дней. Сегодня на рассвете лорд Глейгрим оседлал мёртвого коня, взяв с собой запасы еды, собранные мной, деньги, и отправился в путь-дорогу, взяв с меня обещание, что я не пострадаю, а если и пострадаю, то не сильно. Я же сидела в обеденном зале, увлечённо поедая небольшого поросёнка. Когда я с ним закончила, я выпила вина. Утёрла губы салфеткой, которые всегда лежали на пирах, что устраивал папа. И, стуча каблуками, направилась к лестнице, что ведёт к выходу на крыши башен. Пока я шла, мне позвонили. Отец.

– Да, папочка?

– София, что всё это значит?! В смысле ты отправила лорда Глейгрима и осталась одна?!