Текст книги "Восход (СИ)"

Автор книги: Astery

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)

– Бриана страсть питает к белладонне:

Ей нравятся прелестные цветы.

И думаю, не станет равнодушной

К беседам об оружии она.

– Вы долго белыми стихами будете говорить? – встрял я.

– Ладно, больше не будем, – сказал Дару, оттягивая от шеи воротник. – Фух, жарковато здесь. Софа, давай правду, я сильно плохо выгляжу?

– Ты всегда будешь самым прекрасным лобстером в моих глазах, братик. – Софа довольно прижалась к его щеке своей.

– Софа, – захныкал блондин.

– О, о, давай позовём её на свидание?

– Через некоторое время.

– Какое время?

– Через десять килограмм, – он встал с кровати и направился к выходу. Затем остановился. – Стой, помнишь, ты на диете сидела?

– Ну и?

– Помогло?

– Немного, если учесть, что я срывалась. Я похудела-то килограмм на пять.

– Ладно, учту, я пошёл.

– Эй, а я?

– У тебя Рафи. Он тебя развлечёт, а мне пора.

– Ты по мне не скучал? – обиделась Софит.

– Ну конечно же скучал, – он вздохнул и сильно поцеловал сестру в обе щеки. – Я к маме.

– А, так бы и сказал.

Дару взъерошил волосы булочки и вышел. Софа же потянула ко мне руки. Я сел рядом, и она обняла меня за живот.

– Рафи, мы должны их свести.

– Софа. Бриане 19, а Дару 21. Они явно в состоянии сами разобраться.

– Ну ты ж видел, как они друг на друга смотрят?!

– Я не думаю, что влезая в чужую жизнь ты сделаешь лучше.

– Моя плюшечка, – она взяла меня за щёки и сильно поцеловала губы. Сладко. А я-то думаю, кто моё какао выпил. – Ну ладно, мы поступим по-твоему и не будем лезть. Но если у них не срастётся…

– То тоже не будем лезть, – я обнял её, сцепив руки за спиной в замок. – Ты не уважаешь их личное пространство.

– Это неправда!

– И право на выбор.

– Так, отпусти меня, ты злой.

– Я не злой, я честный. Соф, позволь Дару хотя бы попытаться самому всё сделать. К тому же он ведь старше, у него явно больше опыта.

Она вздохнула, перестав пытаться выскользнуть из моих объятий. Погладила щёку.

– Ладно, возможно ты прав.

– Класс, – я чмокнул её руку.

– Теперь к другим новостям, хех.

– Мне это «хех» как-то не нравится.

– Тут такое дело… ты главное не нервничай…

– Тааааааак.

– Давай я тебе животик помну, чтобы не волновался?

– София Флейм, если ты… а-ах… – она стала гладить меня по пузечку и нежно надавливать. – Мамочки… п-повыше…

– Пончик настоящий, – улыбнулась она, подняв ладонь к области желудка. – Мой самый вкусненький и милый.

– Мммф… ах… ещё, пожалуйста…

– Мой аппетитный толстенький тюленчик. Ну так вот, там проблемка-то малюсенькая, даже волноваться, по сути не о чем…

– Хорошо… – постанывал я, выпячивая и надувая живот, лишь бы она не останавливалась. – Не буду…

– Просто маленькая фигнюшечка, это даже нервов твоих не стоит, мой любимый пирожок.

– Мгм… аф, с-сильнее…

– Там в общем… папа скоро приедет.

Меня будто водой из шланга окатило. У меня умерла нервная система.

– КТО?!!! – подорвался я.

– Тихо ты! – она закрыла мне рот. – Т-ты чё орёшь так?

– Господи, Софа, мне пиздец! Он меня… а тебя?

– Меня-то как раз нет, – неловко сказала она. – Тебя… давай тебя спрячем?

– Лорд Фейриблум всё равно ему скажет, что «ой, здрасьте, а тут по соседству с вашей дочерью комната занята, там Рафаил живёт. Который Гранде, да, вы с ним знакомы? А, хорошо, ружья у нас вот тут, хотите я его подержу, чтобы вы не промахнулись?».

– Амнерис попросит отца не говорить про тебя.

– В замке-то мы с ним явно не пересечёмся, да?! Фаааааак, ну твою же мать, за что?! – я стал нарезать круги по комнате. – Может, мне уехать? Или в городе жильё снять? Нет, стоп, у меня нет денег… можно я продам телефон, который мне лорд Крейд взял?

– Нет! – она встала и взяла меня за плечи. – Рафи, Софочка всё придумала.

– И что Софочка придумала?

– Мы прямо скажем папе, что тебя сюда отправили родители, от греха подальше. Частично мы скажем правду, просто…

– Просто мои родители знать не знают, где я и что со мной, а от правды останется только то, что я ехал с вами от лорда Глейгрима.

– Ну, этого достаточно! Южане не любят ссор и разборок, и папа тут как бы в гостях, он не станет тебя убивать.

– А бить?

– И бить. И даже матом крыть.

– Софа, я тебя люблю. Сильно-сильно, сильнее чем альбатрос любил волну в «Сказках для Каприны», и сильнее чем котлетка любит пюрешку. Ты для меня дороже сладенького, потому что ты и есть самое сладенькое в моей жизни…

– Рафи, господи, – она аж прослезилась. – Рафи…

– … Я всегда буду рядом, моя милая леди Флейм. Я всегда буду видеть твой светлый образ и нежное личико, я навсегда сохраню в памяти наши прикосновения друг к другу. Ты аппетитней, чем шашлык, и слаще, чем какао. Я люблю тебя, моя дорогая…

– Боже, у меня сейчас лицо треснет, милый!

– … Ты прекраснее первой весенней маргаритки, которую нежно ласкает своими лучами солнце… нет, ты и есть моё солнце! И луна, и звёзды, ты мой мир!

– Рафи, моё ты счастье!

– … И поэтому я бесславно сбегу, чтобы лорд Дарон меня не нашёл.

– Мой дорогой, я… стоп… РАФАИЛ!

Я вскочил на потолок, чтобы она меня не прибила, раскусив мой коварный план по обольщению.

– Ах, любовь моя, я только жить хочу!

Но раз отец ваш этим недоволен,

Я жизнь самоубийством завершу

Когда-нибудь. Теперь бежать я волен.

– Лишь только попадёшься мне, зараза,

Тебя сама в бараний рог скручу,

Прибью, повешу, как достану – сразу!

– Я к вам с вечерним солнцем прилечу! – я жадно поцеловал её сладкие губы, напоследок обласкав плечи и животик, а после трусливо выбежал в окно, слыша обещания, что она меня прибьёт, как только я к ней заявлюсь.

====== Очень сильно жестокая драка ======

По городу я шатался до тех пор, пока не захотел поесть и поспать. Случилось это уже ближе к закату. Так, ну, лорд Дарон скорее всего уже приехал, и сейчас ест после долгой дороги и ведёт светские беседы с детьми. Скорее всего в коридоре я с ним не встречусь, значит, пора обратно. Но уже через полчаса я осознал, что моему везению не позавидовал бы даже человек, рождённый в пятницу 13-го под лестницей роддома, а перед акушеркой, что несла его взвешиваться, пробежало стадо чёрных кошек. А всё почему? Правильно, потому что я не то, что встретился, я врезался в отца Софы, когда он выходил из-за поворота.

– Простите! – выпалил я, судорожно подтягивая брюхо и одёргивая свитер.

– Смотри, куда ид… – он поднял голову и увидел меня. – ТЫ?!

Софа, пожалуйста, пусть на моей могиле будет эпитафия: «Он был влюблённым имбецилом»!

– З-здравствуйте, милорд Ф-Флейм, – заикаясь сказал я, отшагнув от него.

– Ты откуда тут взялся, советничек?!

– Й-я… я… м-меня отправили родители… – мямлил я версию, придуманную Софой. – П-подальше от угрозы…

Он помолчал. Лорд рассматривал меня, и лицо его начинало краснеть от злости. Мне кажется, он сейчас меня натянет. Он вдруг глубоко вдохнул, выдохнул, и перестал внушать ужас своими недовольными глазками.

– Узнаю, что ты снова к моей дочери лез – накажу. – спокойно произнёс лорд Флейм.

– Не узнаете, – сказал я, словив его готовый сжечь меня взгляд. – Ой, т-то есть… я н-не в том смысле, милорд, й-я хотел сказать…

– Ты меня понял? – прервал он моё жевание соплей.

– Д-да, сэр.

– Молодец.

И он пошёл дальше по своим делам. Я же схватился за сердце и пополз в свои покои. Мне сейчас страшно было даже думать о том, чтобы к Софе заглянуть. Он меня ненавидит. С одной стороны то, что мы теперь живём в одном замке – даже хорошо, у меня есть шанс наладить с ним отношения… в теории… но с другой стороны я его боюсь, боюсь потерять Софу, боюсь, что он найдёт родителей и силой вышвырнет меня домой, боюсь что если он меня и не убьёт, то побьёт точно… я очень многого боюсь. Я никогда не отличался храбростью, но таким трусом я себя не помню. Признаюсь, я – юноша впечатлительный, застенчивый и ранимый, но я не боялся раньше всего и вся. Любовь заставляет бояться потерять дорогого сердцу человека. И от этого вытекают остальные страхи. Скажи я Софе, что боюсь даже одним воздухом с её отцом дышать, как она отреагирует? Наверно улыбнётся, засмеётся, потом нежно обнимет меня, приласкает и зашепчет: «я люблю тебя, мой пончик. Даже если отец против, всё равно люблю». Я невольно улыбнулся, представляя это, и завалился к себе в комнату. Закрылся изнутри и посмотрел в окно. Здесь, на юге красивые закаты. Заставляют смотреть на них и думать о чём-то хорошем. Я так люблю тебя, моя милая леди. Когда с Холдбистами всё закончится, когда снова станет спокойно и мирно, я приду к тебе одной светлой лунной ночью, тихо постучусь в окно, ты откроешь, поцелуешь меня, и потом мы убежим. Далеко-далеко. Где нас не найдут ни проблемы, ни обязанности, ни родители. Где ты будешь в кигуруми-панде, пухленькая и хорошенькая, где я буду ласкать и целовать тебя без страха, что нас застанут.

Вскоре стало темнеть. Я успел заскучать по своей булочке, и только собрался идти к ней по стене замка, как ручка двери стала дёргаться. Это чё? Я подошёл и открыл. В меня упёрся лбом Верд. Я не успел удивиться, откуда он тут, гипотеза о его прибытии вместе с отцом позже посетила мою голову, как учуял запах алкоголя.

– Ммф… Раф? – он схватил меня за бока, чтобы не шататься.

– Ты чё делаешь? – выпалил я.

– Это ты чё в моей комнате делаешь?

Боже, как от него разит, какой же он пьяный. Я взял его за плечи, отстраняя от себя и своих боков, трогать и мять которые имела право только Софит, и легонько тряхнул.

– Верд, трезвей, это моя спальня уже два месяца. Ты наверное перепутал.

– Я трезвый! – он отмахнулся от меня и шатаясь решил стоять сам. Хватило его на пять секунд, после чего он опёрся рукой о стену. – А ты чё тут делаешь?

– Живу.

– Спишь с моей сестрой?

– Ч-чё?!

– Спишь с моей сестрой, или нет?! – рявкнул он, схватив меня за грудки и прижав к себе.

Господи, спаси!

– Верд, от-отпусти меня!

– Значит спишь, – он замахнулся.

– Стой!!! – крикнули пара чьих-то голосов.

– Сука!

– Подожди! – вскрикнул я, вырываясь.

В следующий миг я ощутил сильную боль на всей левой части лица, и чуть не свалился, чудом удержав равновесие. Из глаз искры сыпались, я одной рукой держался за лицо, а второй за дверной косяк. Бляха, как же больно. Я слышал топот, выкрики и касания себя за плечи, руки и живот.

– Рафаил? Рафаил, посмотри на меня. Давай-давай, убери руку.

Мою ладонь отняли от лица, и я увидел перед собой лорда Дарона, который меня рассматривал. Верда тащили куда-то Дару и Клейс, пока тот матерился. Сзади меня кто-то держал за бок и брюшко.

– Ох… чёрт, извини его, – сказал лорд. – Очень больно?

– Проживу, – шикнул я.

– Шатаешься, сильно ударил. Сядь, посиди, я врача позову.

– Не надо, – я снова взялся рукой за скулу и глаз. – Ссс… фак.

– Сейчас приведу, сиди.

Он закрыл дверь, а передо мной из-за спины выскочила Софит. Ахнула.

– Господи! Рафи, милый, как ты? Мой бедный, садись-садись, я полечу тебя.

– Ты откуда тут? – опешил я.

– Мы с папой и Дару шли по комнатам, услышали оры Верда, видим, он тебя бить собирается. Дару к нему рванул, но не успел. Боже, за что он тебя? Хотя нет, не говори, он пьяный был… сука, я ему лицо откушу. Рафи, малыш, пожалуйста сядь. Я тебя вылечу.

– Не вылечишь. У тебя моя магия, а себя я лечить не могу. – я сел на кровать, шипя и постанывая.

– Блять… дай посмотреть, сладенький. Я только посмотрю, трогать не буду, честно-честно. Маленький, сладенький, вкусненький, покажи.

Я убрал руку. Софа икнула.

– Твою ж… аж царапинки…

Я повернулся к зеркалу. Под глазом образовывался внушительный синяк, на котором было две мелкие царапинки. Сейчас заплывать начнёт, и буду я выглядеть так, как будто меня пчела укусила.

– Ёб твою мать, – вырвалось у меня.

– Рафи, милый, что мне для тебя сделать? Давай я сейчас холодненькое принесу.

– Спасибо, – прошипел я, вновь берясь за болевшую часть лица.

Она пулей выскочила из комнаты и вернулась со шматом льда. Я чуть не завизжал, когда моей скулы коснулся кусок холоднющего пакета.

– Давай-давай, надо. – сказала мне Софит.

– Больно, – заныл я.

– Мой маленький мальчик, – она обняла меня, поглаживая пузо. – Маленький пострадавший мальчик. Ну приложи, нужно. Потихонечку, давай.

Лёд с писками-визгами и слезами я держал минуты три, а потом лорд Дарон притащил за шиворот врача. Тот обработал мне синяк и заставил выпить какой-то отвар. Боль утихла. После слов о том, что отвар уберёт синяк через пару дней, он покинул меня, а лорд ещё раз извинился за сына.

– Софа, идём, оставь человека в покое.

– Папа, я… ладно, я иду, – осеклась она, не желая вызвать подозрений.

Я остался один. Через пять минут мне пришло сообщение от булочки, что она дождётся, пока лорд Флейм уснёт. Она снова спрашивала, как я себя чувствую, и не принести ли мне чего-то вкусненького. Я умилительно улыбнулся, тихо пообещав себе завтра отомстить бухущему наследнику рода любимой. Я попросил у неё что-нибудь сладенькое, и стал дожидаться. Через полчаса ко мне прошмыгнула моя ватрушка, прижимая к себе тарелку булочек и тортик. Она положила это всё на стол, и прыгнула ко мне, начиная обнимать и гладить.

– Пожалуйста, прости за него, – говорила она. – Я его утром натяну и сломаю, только не злись пожалуйста, дорогой.

– Всё нормально, – я обнял её. – Меня другое удивляет.

– Что, пирожок?

– Лорд Дарон меня не убил. Вернее, не добавил.

– Верд избил первого попавшегося человека, ещё бы он не стал извиняться!

– Меня никто не избивал, Соф, это был один удар.

– А если бы он тебе глаз вышиб?!

– Во-первых, не вышиб. Во-вторых, я не сюся, я могу дать сдачи.

– Ну конечно ты не сюся, – она положила мою голову себе на грудь, целуя в макушку. – Ты мой мужественный брутальный маскулинный мужЫк. Иди, животик поглажу.

– Иду, – промямлил я, прильнув к ней пузечком.

На следующий день я и Верд встретились в коридоре. Он был помятый, лохматый, и растерянно на меня уставился.

– Это… это я тебя так? – сказал он. В голосе слышалась нотка вины и изумления.

– Нет блять, я просто люблю падать на чьи-то кулаки. – огрызнулся я.

– Слушай, я… эм… я пьяный был, извини…

Я прикрыл глаза. Размахнулся и вдарил ему по челюсти. Верд пошатнулся и чуть не влетел в стену.

– Прощаю, – сказал я.

– Ты чё… ммф…

– Я ничего не сломал, не надо.

Он возмущённо на меня смотрел, но ничего не говорил. Видимо, не привык получать за пьяные выходки от кого-либо, кроме родителей. Я выдержал его взгляд, после чего Верд, матернувшись, пошёл дальше.

– И тебе доброго утра, – победоносно улыбнулся я.

– Пошёл в хуй, – шикнул лорд.

– Может НА хуй?

– Тебе именно В хуй.

Он скрылся за поворотом. Я же довольно ухмыльнулся и пошагал завтракать в зал, где меня заждалась моя булочка. Я отмщён. Я герой.

====== Об узких дверях и пари ======

Проходили дни. Со всего королевства лорды и леди уезжали во владения Фейриблум, Эклипс и Форестов – людей, чьи земли далеко от севера, и до которых добираться очень долго. Нам не говорили, что сейчас происходит в землях Варфайров, Глейгримов и Флеймов, но отсутствие новостей об отце Брианы и о дядях Софы угнетало обеих. Однажды я застал их вечером в саду. Они сидели у небольшого рукотворного пруда, где плавали рыбки, утки и селезни, и грустно смотрели в воду.

– Надеюсь, он жив, – сказала Софа, взяв руку подруги.

– Я тоже. Насчёт твоих.

– Я боюсь только за дядю Крейда.

– Это который? Паникёр?

– Да, он ещё потолще дяди Зейира.

– Мгм. А чем тебя лорд Зейир не устроил?

– Он жестокий и… я его побаиваюсь. Верд рассказывал, что когда родители оставляли его с ним, дядя бил его палкой. По большому-то счёту Зейиру наплевать на то, что сделали с Эризой, он никого не любит кроме себя. Наверное, папа только из-за воспоминаний о детстве испытывает к нему какие-то тёплые чувства.

Бриана помолчала.

– Когда мне было десять, отец взял меня на праздник лорда Фейриблум. Там я познакомилась с Амнерис, Клейсом и Дару. Верд мне не понравился, прости за прямоту.

– Он истеричка, он мало кому с первого взгляда нравится, – посмеялась Софа.

– Уже не помню, чьи это были вассалы, но они стали оскорблять меня и издеваться. Кажется, это было из-за того, что я самая хилая из всех Варфайров. Дару увидел это и стал меня защищать, а я заплакала и убежала. Меня отыскал отец, и утешая, сказал: «Слёзы – это слабость. Не позволяй никому и никогда видеть её. И никогда не плачь». С того дня я не проронила ни одной слезы, и сейчас, когда я думаю, что он мог погибнуть… не знаю… не знаю, как дать чувствам выход.

– Бриана, – Софа приобняла её. – Ты красивая. Да, из вашей семьи ты самая невысокая и стройная, даже хрупкая в какой-то мере…

– Я воспринимаю это как оскорбление.

– Прости. Я к тому, что близким людям не важно, хилая ты, или самая здоровая бабень под два с половиной метра, которая может пинком дуб сломать. А слёзы – это не слабость. Это просто эмоция.

Варфайр вздохнула, поглаживая руку Софочки.

– Не задумывалась об этом.

– Плакать – это нормально. Это хорошо.

– Почему?

– Потому что если ты никогда не будешь плакать, ты взорвёшься.

Бриана усмехнулась.

– Ответ, достойный дворянина.

– Ну дык, я ж фигни не скажу, – не без гордости улыбнулась Софит.

– Не удивляюсь, что Рафаил в тебя влюбился. Вы гармонично смотритесь.

– Мы просто две плюшки, которые тискают друг друга за щёки, давай честно.

– Я о характерах. Он весь такой интеллигентный, культурный, уравновешенный…

– Он такой красивый и милый! – Софа сложила лапки.

–… А ты взбалмошная, нагловатая и иногда истеричная.

Я невольно улыбнулся. Моя булочка правда такая. За это я её и люблю.

– Ну то есть, он культурный, а я гопарь?

– Считай так.

– Раз на то пошло, то я начну шипперить тебя с…

– Не смей говорить мне о Дару.

– А причём тут Дару? Я хотела сказать про Клейса.

Бриана как-то потерялась. На щеках стал проступать румянец.

– Эм… ну, я… ты просто так посмотрела на меня, что я… э…

– Бриааааана.

– Чё нааааааадо?

– Колись, давай, Софит никому не скажет.

– Я об этом и говорю. Ты не уважаешь право людей на личное пространство.

– Да чё вы такие сразу? Рафи мне то же самое говорил.

– Потому что это правда. Закроем тему, я не хочу об этом.

Софа протяжно вздохнула. Посмотрела в воду.

– Бриана.

– Да?

– Если Холдбисты доберутся и сюда… только никому не говори, особенно Рафи или маме.

– Никому.

– Я выйду к ним первая. Я умею летать, они меня не поймают. Они плохо восприимчивы к огню, но скорее всего проводят электричество. Думаю, если шарахну по ним молнией, они если и не умрут, то пострадать должны.

Бриана повернула к ней взгляд лиловых глаз.

– Я сама хотела выйти к ним первой. Всё-таки, я здесь единственный оружейник, а в замке полно беременных. Я пойду с тобой.

– Будем биться вместе, как века назад это делали праотцы?

– Именно.

– Класс, бабёнки – это сила! – взвизгнула Софа, протянув руку Бриане. – До конца.

– До конца, – ответила брюнетка, взяв ладонь Софит.

Я опёрся спиной на стену, с ужасом сознавая, что случится, если Софу поймают, если догонят, если сумеют сбить на землю. Я не отпущу её. Да, пусть она думает, что я ни о чём не знаю, пусть считает, что это ни к чему. Только я не пущу её на верную смерть.

Это было несколько недель назад. Сегодня же я проходил мимо тренировочного зала, где дверь сорвалась с петель, а меня чуть не обожгло огненной волной. Там стояли друг напротив друга Верд и Софа, поодаль сидели Амнерис, Дженна и Дару.

– Устала? – ухмыльнулся Флейм.

– Да щас! – Софа размахнулась и кинула в него огненное копьё.

Я тихо вошёл и подошёл к кентам, пока моя булочка дралась со старшим братом.

– Чё происходит? – поинтересовался я.

– Они забились, что сегодня выяснят, кто из них сильнее, – ответила мне Амнерис, жуя попкорн. – И победитель получает право пойти и забухать в городе на деньги проигравшего.

– Я пыталась им объяснить, что очевидно победит Верд, но Софу это только разозлило, – вздохнула Дженна. – Я люблю её, но как же раздражает её упрямство.

– На то она и дружба, – улыбнулась Фейриблум.

Софа и Верд шмальнули друг в друга файрболами, и в следующий миг булочка вскочила на скамейку и воскликнула:

– Ну всё, готовь жопу! Сейчас я тебя трахну сильнее, чем жизнь!

– Инцест – дело семейное, – фыркнул тот. – Дару, ты с нами? Раф?

– Цыц, я не закончила, обмудок! Ща я херану тебя молнией!

– Чем? Ты чё?

– Я умею стрелять молниями, как Алуза в «Аватаре», – довольно улыбнулась Софа.

– А ну давай. Давай, я весь во внимании.

Софа свела перед собой руки, резко вытянула, и ничего не случилось. Молнии не желали загораться. Видимо, она ещё плохо их контролирует.

– Ну и где? – посмеивался Верд.

– Да заткнись ты! – Софа щелкала пальцами, жестикулировала, а молний не было. – Ргх, да почему их нет?!

– Ладно, хорош. Я сделаю вид, что ты типа в меня попала, и поддамся немножко.

– Да я правда умею!

– Верд, она правда может, – встрял я, идя к ним и встав рядом с пышечкой. – Она делала это у лорда Глейгрима.

– Ну и где тогда молнии?

– Я не знаю, – потерялась Софа, смотря на руки. – Давно не тренировалась, видимо… не получается.

Верд изогнул одну бровь.

– Ты обманываешь.

– Не обманываю!

– Ты просто врёшь, чтобы я не разносил тебя в ноль, хитрая ты жопа.

– Я сказала, что я не обманываю!!!

– Да, Софа грубая и безответственная, но она не обманывает! – сказал я решительно. Оба повернули ко мне голову, Софа смотрела с нотками осуждения. Я нервно улыбнулся. – Т-ты знаешь, что я люблю тебя.

– Мгм. – кивнула она, надменно улыбнувшись.

– Очень люблю…

– Спи и ужинай сегодня один. Теперь ты, – она повернулась к Верду, а я издал удручённый грустный вздох. – Я умею делать молнии. Дженна, подтверди!

– Подтверждаю!

– Понял? Я просто как-то чё-то где-то… ну одним словом…

– Пиздишь?

– ЗАВАЛИ!!! – рявкнула она. Её волосы заискрились, и от девушки стрельнуло несколько молний, ударивших в потолок и стены. Я стоял рядом, и мне чуть не попало. Поддавшись рефлексу я сильно втянул живот, и пусть у меня дико заныл пресс, зато я остался жив. На Софу с шоком таращились все. Даже она сама, снова став одуванчиком с торчащими во все стороны волосами. Моргнула. – А… оу… ха-ха, увидел? Убедился, презренный?!

Верд молча погасил вспыхнувший на пряди волос огонёк и кивнул.

– Бугагашеньки! Итак, а теперь финал! – Софа спрыгнула на него со скамейки и придавила к полу. – Я победила.

– Чт… да не честно так!

– Честно! Вахаха, отдавай деньги, братец, я их заработала!

– Нету у меня их, – он спихнул с себя сестру и начал подниматься. – У отца надо выпросить.

– Ну так идём выпрашивать. Давай-давай, двигаем. – Софа стала толкать его к выходу.

Стоная и бросаясь ругательствами Верд с Софой плелись к выходу. Мы пошли следом, ибо развлечение закончилось. Но нас ждал новый инцидент. Так как вход был узковат, и не рассчитан на то, чтобы в него проходили не то, что два средних, но даже два худых человека, наши дуэлянты неаккуратным движением ввалились одновременно и застряли. Оба упирались спинами в стены, а животом друг в друга. Дару и Амнерис с этого заржали.

– Нихера не смешно! – рявкнул Верд.

– Я задыхаюсь… втяни живот, сделай милость! – кряхтела Софа, пытаясь вылезти, но потом лишь застряла ещё больше.

– Я втянул вообще-то, – буркнул Флейм.

– Блин, и чё делать? – запаниковал я. – Соф, ты поменьше, ты не можешь спуститься или как-то подняться?

– Во-первых, я на тебя обиделась. А во-вторых нет, я сильно прижата.

– А я значит нет! – возмущался Верд, коего сильно вжимала в стену пышная грудь Софит. – Наела арбузы, блин, хер сдвинешься.

– Завидуй молча.

– Я… стоп, чё?

– Знал бы ты, как Раф хочет быть на твоём месте, – ржал Дару. – И я ведь говорил, хорош на ночь есть! Говорил? Говорил!

– Я тебя сожгу, когда выберусь!!!

– Не дёргайся ты! Мамочки, моя селезёнка! – Софа упёрлась руками в плечи брата, пытаясь оттолкнуть его и добиться места для вдоха. Получилось только сильнее вжаться в стену. – Дышать тяжело.

– Что делать-то будем? – волновалась Дженна. – Не ломать же стену.

– Ждать, пока похудеют. – сказал Дару, продолжая смеяться над бедой сестры и брата. – Ну или пока их увидит отец, и они сгорят со стыда.

– Ты чё такой обмудок? Я-то что тебе сделала? Господи, Верд, ты мне желудок раздавил!

– Класс, мне больше еды будет доставаться, – буркнул он, ёрзая.

– Да куда тебе ещё больше-то! – прокомментировал брат.

– Завались, Дару!

– Ладно, – прервал я их. – Я попробую вас вытолкнуть. Оба живот втяните.

Они сделали, что просили. Я упёрся каждому в плечо и стал толкать. Они шли, но очень тяжело. Через секунд десять у Софы закатились глаза.

– Э-э-э, стоп, хватит! – Верд остановил меня, взял её лицо в руки и похлопал по щеке. – Соф? Софа, мать твою, дыши!

– Что с ней?! – в унисон взвизгнули девочки и Дару.

– Да втянул я живот, втянул, вдыхай!

Верд ещё пару раз похлопал её щёчку. Софа сделала несколько вдохов и откинула голову на стену.

– Плохо очень… голова кружится…

– Софочка! – я со всей дури влетел в Верда. Тот вскрикнул и вывалился в коридор, а Софу я подхватил на руки и подул в личико. – Всё-всё, больше не застряли, дышим. Давай, вдох – выдох.

– Ты мне плечо сломал, – буркнул лорд Флейм. – Чё вы все меня ни во что не ставите?

– Ты чуть сестру не раздавил своей тушей, молчи давай! – налетел на него Дару.

– Софа, ты как? – подскочила к ней Дженна.

Та старательно дышала. После удачного избегания обморока, все Флеймы отправились к отцу, дабы Верд торжественно попросил у него денег. Так вышло, что мы с ним столкнулись в коридоре.

– О, вся компания, – усмехнулся лорд.

– Па, дай денег. – сходу начал старший брат моей ватрушки.

Лорд Флейм прикрыл глаза.

– То есть так? Ни «привет», ни «как дела?», а просто «дай денег»?

– Привет па, как дела, дай денег. Так лучше?

– Папа, как твоё здоровье? Мне тоже, мне очень надо, – подключился Дару.

Благородный лорд Флейм протяжно простонал.

– Всё время! Всё время «па, дай», «па, отмажь», «па, хочу машину»! А хоть бы раз кто-нибудь сказал «папа, на!». Так ведь нет!

– Мы пойдём, – Дженна потянула Амнерис в сторону библиотеки.

– Вымахали здоровые, как кони, и никто даже не подумает о том, как тяжело эти деньги достаются!

– Да тебе они по наследству перепали, потому что ты удачно родился, – фыркнул Верд.

Тут Дарон бросил гневный взгляд. Первенец сглотнул, готовясь получать.

– Да. Да, ты прав. Но если бы я не работал, мы с матерью бы разорились ещё до твоего рождения. Я уж о Дару с Софой не говорю. По-твоему, быть лордом – значит развлекаться?

– И делать новых лордов. – добавил Верд.

– Боже, кого я вырастил! Мой наследник – кутила и мажор!

– Мажоры ведут себя отвратительно. А я ещё прилично. Ну па, ну дай. Мне немножко, тысяч десять.

– И мне тоже, – добавил Дару робко.

Софа вздохнула, подошла к отцу и обняла его. Поцеловала в щёку.

– Папа, я тебя люблю.

Тот аж растаял, прижал к себе дочь и расцеловал её лицо.

– Моя ты маленькая искорка.

– Верд из-за меня денег просит. Мы поспорили, он проиграл. Не надо, у меня пока есть, потом попрошу, – она посмотрела на брата. – И ещё извини, что я тебя толстым назвала.

– Погоди, это когда? – насторожился Верд. – Я что-то не помню.

– Это было в моей голове, когда мы застряли.

Он со скепсисом прикрыл глаза.

– Мне правда очень стыдно.

– Мгм.

Софа обняла его и чмокнула губы. Верд протяжно вздохнул.

– Ты меня прощаешь? – виновато сказала Софит.

– Ладно, прощаю. Сестра моего брата – моя сестра.

Но в итоге, лорд Дарон сделал по-другому. Софочке он денег дал, а сыновей послал работать в город на целый один день. Дабы они не сильно надрывались с непривычки, он нашёл им очень простую работу. В таверне. Чистить картошку. Парни сначала выдохнули, но потом осознали, что это очень херово, ибо утро только начиналось, а чистить картошку им предстояло аж до одиннадцати часов вечера. Боже, как же они наверное материли родителя и сестру.

====== Котлетка ======

Комментарий к Котлетка И снова здравствуйте! Тут кинковый кинк, фетишный фетиш, но только лапают здесь не Рафи, и даже не Верда. Интрига, да. Могу, умею

Вечером, когда Софа всё-таки перестала на меня обижаться, мы с ней и Клейсом с Брианой зашли в эту таверну, где булочка принялась усиленно спускать отцовское золото на еду и вино. И через час она стала на меня вешаться и лапать живот.

– Раааааф… мой слаааадкий… мой круглый и толстенький, тебя стало больше… жирок наел, мой аппетитный… животик подрос, тебе не жмёт футболка?

– Соф, ты перебрала немного.

– Много…ик!.. пардон, леди не икают. Мф, Рафи, я так тебя люблю, – она крепко поцеловала меня в щёку. – Я всех люблю, весь мир.

– Пойдём домой, мой сгусток любви.

– Пхх… сгусток… смешное слово…

– Бриана, нет! – вскрикнул Клейс, глядя на то, как подвыпившая Варфайр полезла на стол. – Тихо, стой!

– Отстань, я хочу!

– Рафи, толстячок, иди целоваться! – посмеивалась Софит, хватая меня за пузо. – Я животик поймала!

– Тсс! – шикнул я, закрывая ей рот. – Кругом люди, не здесь же!

– А ты стесняешься, мой кругленький?

– Софа, дома я тебя зацелую, только не надо так орать и называть меня «толстячок» и «кругленький» перед кучей людей!

– Полапаешь? – попросила она ещё, жалобно на меня смотря и жмякая пузцо.

– Хорошо, полапаю.

– А мне пузико помнёшь?

– Помну, и с ложечки покормлю, и спатеньки уложу, только не ори.

– Урааааа! Ой, тсс, я всё, – зашептала она, приставив палец к губам и глупо улыбаясь. – Я буду тихо, как мышка.

– Поднимайся, мышка, поползём домой.

– Уйди! – крикнула Бриана, призвав меч и отталкивая Клейса. – София, вставай, идем сражаться с недругами!

– Драка! – взвизгнула Софит, вскакивая и нарушая наш уговор. Вскочила она слишком резко, и я, который её до этого старался поднять, пошатнулся и влетел затылком в стену. – Идём отстаивать нашу честь, земли и… и… и наш стол!

– За стол!

– За стол!

И девочки вдвоём вскочили на стол и уже собрались было нападать на ни в чём неповинного бармена, как тут из кухни выскочили Верд и Дару.

– ДАААААААА! – орали он. – Я свободеееен!

– Словно птица в небесах! – заголосили девочки.

– Пошли все нахуй! – вопил Верд, показывая средний палец. – Я отработал ебучих тринадцать часов, в гробу я видал вас и вашу картошку! Отсосите мне сбоку, ублюдки! Я богат! Я сука безмерно богат!

– Богач Деньгович, купи мне что-нибудь холодненькое приложить, – попросил я, потирая затылок.

– Я домооой! Я домооой!

Наконец-то выходноооой!

Я домооой, я домой!

Там пивас и рулеееет мяснооой! – пел Дару на мотив «Отпусти и забудь», кружась в танце с бутылкой вина. Затем он увидел воинственно настроенных дам. – Девочки, вы чего на столе стоите?

– Сгинь, презренный! София, это наш враг! – выкрикивала Бриана, не вполне соображая, кто перед ней, судя по прищуру и старательному старанию разглядеть.

– Огонь! – хихикнула рыжая, пальнув файрболом.

В общем, в замок я нёс Софу, Дару нёс Бриану, а Верд тащил Клейса, которого Варфайр в порыве защиты стола приложила затылком о кувшин. В покоях булочки я стал раздевать её, дабы переодеть. Софа повесилась на меня, настойчиво гладя по животику.