Текст книги "Восход (СИ)"

Автор книги: Astery

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 13 страниц)

====== Знакомство и предыстория ======

Тёплое весеннее солнце мягко освещало колледж, в котором уже собирались представители знатных родов, что вернулись на учёбу после каникул. Сюда отправляют своих отпрысков лорды, леди, короли и королевы, а также их советники и наместники. Как правило, те, кто побогаче. Колледж называют Санрайз. Видимо, придумавший название проводил аналогию между восходом солнца, и восхождением на троны детей знати. Меня сюда запихнули родители, придворные одного из мелких лордов. Обучение я начинал в другом месте, как тут в один прекрасный день мама ворвалась в мою спальню и с восторженным возгласом: «Сынок, собирай вещи!» объявила, что у отца наконец появились деньги отправить меня в самое престижное учебное заведение в стране. Если честно, мне не очень хотелось покидать родной дом, пару раз хотелось плакать от тоски. Но мысли о том, что отец горбатился как проклятый, чтобы у меня было нормальное будущее, заставляли держаться. Поселили меня в общежитие, где, слава богам, живут по одному в комнате. Я и обжиться толком не успел, как меня поволокли на пары. Я слегка нервно занял место в кабинете у окна, дабы в случае чего особо не привлекать внимания. Здесь я должен буду учиться на советника правителя. Мой курс собрался минут через пятнадцать, и едва началось занятие по основам исцеляющей магии, как с улицы донёсся вопль:

– Не хочууууу! Помогите! Пусти меня!

Я от неожиданности вздрогнул и повернул голову к окну. Там ко входу в здание за руку волокли какую-то девушку. Делал это внушительных габаритов мужчина в оранжево-жёлтом камзоле. Лорд, видимо.

– Я не передумаю.

– Папа, ты меня не любишь, – жалобно заскулила эта девушка.

– Тебе не стыдно так говорить?

– Я домой хочу! Ты мне даже выспаться не дал!

– Я тебе говорил, чтобы ты пораньше легла. А ты что сделала?

– Да у меня там такой ответственный момент был…

– В майнкрафте! Какой важный момент может быть в майнкрафте?!!!

– Не в майнкрафте, а в «скайриме»! Майн про кубики, а скайрим про довакина! У меня там…

– Так, сейчас просто берёшь и заходишь. И только посмей сбежать с занятий.

– Ты меня обижаешь.

– Ничего подобного! Или я должен был просить твоего брата тебя отвести?

Девушка вздохнула и стала шариться в рюкзаке, вынимая какой-то футляр. Спустя пару минут оба выпали из моего поля зрения, а в класс вошла эта самая юная леди. Лохматые рыжие волосы выглядели так, будто она с сеновала свалилась и тормозила головой, полукруглые очки, клетчатая рубаха на размер больше и чёрные джинсы. Согласен, на леди или на наместницу она не особо похожа, однако едва её увидела учитель, как протяжно вздохнула.

– Ну здравствуй, солнышко.

– Мгм, – сонно кивнула рыжая и поползла к партам.

– Софа, – позвал её какой-то темноволосый парень, показывая на место рядом с собой.

Едва девушка его увидела, как мигом проснулась, и пошла к нему, одёргивая концы рубашки. Рыжая, пухленькая, очевидно ленивая и слегка неряшливая. Она милая.

Спустя пару часов ко мне потянулись знакомиться. Вопреки опасениям, тут были и нормальные, не избалованные и не капризные люди. И подружиться я успел со стройным брюнетом-лордом по имени Брэйв, который парень рыжей лохматки, леди Софии, с леди Дженной, лордом Клейсом, леди Брианой и Амнерис. Как я понял, они все друзья. После занятий они потащили меня проветриться в парке, где знакомство продолжалось.

– Рафаил, ты тут давно? – спросила меня Софа. – Город знаешь?

– Ну так, совсем немного.

– Класс, двигаем в кафе!

– Шикарная мысль, – поддержала Дженна.

Брэйв же как-то странно посмотрел на рыжую.

– Кхм, Соф, ты уверена?

– А что?

– Мы вроде говорили об этом.

– О чём?

– О твоих пристрастиях.

Софа как-то странно на него посмотрела. Я же ощутил неловкость.

– Народ, – вмешался Клейс, – давайте не надо? Мы не виделись две недели, Рафу надо показать город, давайте вы потом поругаетесь?

– Мы не ругаемся, – ответили они хором.

– Я не собиралась там… – Софа вздохнула. – Я ничего не собиралась. Я просто хотела показать Рафаилу кафе, в котором мы часто бываем.

Пару недель назад, от лица Софии

Я скакала по комнате, стараясь натянуть и застегнуть ставшие очень уж тесными джинсы. Странно, сели что ли? На прошлой неделе же нормально были.

– Ты чем занята? – раздался голос Брэйва, после чего он вошёл в комнату. – Оу.

– Короче, какие-то гномы нагло украли мои джинсы и сделали их меньше, – устало вздохнула я, падая на кровать и оставив штаны не застёгнутыми и не натянутыми до конца. – Хух, подустала я. Там какао ещё есть?

– Софа, я верно понял, они стали малы? – мягко заговорил брюнет, идя ко мне.

– Да. Стой, я поняла, это всё Верд! Он нарочно уменьшил мою одежду! Вот засранец, мы ему отомстим. Тащи уксус и соль.

– Знаешь, по-моему это не Верд и не гномы.

– Гм. Да, ты прав, зря я их в горячей воде постирала.

– И они не сели. – я вопросительно уставилась на парня, повернув к нему голову и слегка приподнявшись на локтях. Он же вздохнул. – Правда не понимаешь?

– Неа. Что я должна понимать?

Брэйв положил руку мне на живот, который предательски выпирал от того, как я приподнялась.

– Я об этом. Твой живот вырос.

Я густо покраснела.

– Я… это… неправда.

– И щёчки стали немного круглее. Ты поправилась, Соф. Заметно.

– Н-нет… я эм… э… может, я беременна, а ты сидишь и опускаешь!

– Ты не могла забеременеть. Нужно признать, чей-то животик подрос, потому что кто-то очень любит поесть.

Я отвела взгляд и втянула живот. Брэйв изогнул одну бровь.

– Серьёзно? Зачем?

Я отвернулась от него и уткнулась лицом в подушку. Мне стало очень стыдно. Парень придвинулся и взял меня за размякшие бока.

– Соф, ты обиделась на меня?

– Я очень сильно потолстела? – сказала я вместо ответа.

– Ну… заметно. Я ведь говорил, не надо на ночь так много тортиков кушать.

– Не смотри на меня, – я укрылась одеялом с головой и сглотнула подступившую горечь в глотке. Собственный парень сказал, что я поправилась, это ж сколько надо было наесть? Боже, как же стыдно. Подумав, я встала с кровати и подошла к большому зеркалу, смотря на себя в полунадетых джинсах и лифчике. Грустно вздохнула. Пухлый живот из двух мягких складок, особенно выпирала нижняя, очень пышные бёдра, большая грудь, округлое лицо с заметным вторым подбородком, господи, какой пиздец. Сзади встал Брэйв и взял меня за живот, который вздрогнул от прикосновения и который я снова втянула. Он погладил меня. – Тебе не противно?

– Было бы противно, я бы тебя не трогал. Нам с тобой просто нужно немного похудеть. Сесть на диету, от сладенького ограничиться, в зал походить.

Я глянула в сторону весов. Сглотнула и взвесилась. Брэйв глянул на число и посмотрел на меня.

– Ты меня догнала.

Девяносто, мать его, килограмм. Мне хочется плакать. Я сняла джинсы и затолкала их вглубь шкафа, а оттуда вынула широкую пижаму-панду, застегнула и надела капюшон. Брэйв мягко улыбнулся и слегка похлопал меня по животу.

– Выпирает.

Я раскраснелась ещё гуще, втянула живот и поплелась к двери.

– Погоди, ты так и пойдёшь?

– Дома можно. – тихо сказала я. – Всё остальное прямо на мне порвётся.

– Софа, – он взял меня за руку. – Ну ладно, мне не надо было развивать эту тему, извини, но ты действительно прибавила, я о тебе же беспокоюсь, о твоём здоровье. Давай я тебе сам диету подберу? Ко мне в зал походим, жирок сгоним, и всё будет хорошо.

– Мгм, – кивнула я, опустив голову.

– Ну ты чего? Я же не ругаюсь, я понимаю, у тебя вся семья склонна к полноте, это было ожидаемо. К тому же, зная твой аппетит…

– Ну всё, ну хватит!

– Молчу-молчу.

Тут дверь в мою комнату открылась и вошёл брат.

– Вау, – отметил он, увидев меня в виде унылой панды. – Ты чего? Всё нормально?

– Да, – тихо сказала я. – Чего хотел?

– Ну, только вас заждались. Отец весь извёлся, без вас двоих же обедать начать нельзя – некультурно.

– Мы идём.

Верд посмотрел на Брэйва. Тот жестом дал ему понять, что потом объяснит, и мы двинулись в обеденный зал. Там, за столом желудок завывал песни умирающего кита, благо, этого не было слышно за оживлёнными разговорами папы, Брэйва, мамы, Верда и пары родственников, что приехали в гости. Я давилась слюной и апельсином, было стыдно сидеть здесь и тем более есть. Родня это заметила.

– Софочка, дочь, что-то случилось? – спросил папа.

– Ты чего такая тихая? – добавила мама.

– Ничего, – пробухтела я, заканчивая чистить фрукт.

– София, – отец взял меня за руку. – Ты не заболела? Обычно ты такая оживлённая, у тебя прекрасный аппетит, а тут ты уже второй час сидишь тише воды. Да оставь ты этот несчастный апельсин, поешь как следует, что ты хочешь? Сладенькое хочешь? Может, жаркое? Или стейк?

– Я не голодная, не надо, – совсем тихо сказала я, не смея поднимать глаз.

– Я беспокоюсь, как ты себя чувствуешь? Давай я сейчас позову врача, и мы всё исправим! Брэйв, ну-ка честно, её опять продуло? Она снова спала с открытым окном? Софочка, милая, ну хоть кусочек съешь. Совсем ведь исхудала, бедняжка.

Он издевается?! Я встала из-за стола, впихнув апельсин в карман. Папочка тоже подорвался и вскочил.

– Ешьте без меня, я пойду посплю.

– София, я же…

– Дарон, – прервала его мама.

Она что-то зашептала, после чего папа вздохнул и сел на место. Я же покинула обеденный зал, вернулась в свою спальню и там свалилась на кровать, тихо себя ненавидя. Затем снова подошла к зеркалу, сняла пижаму и стала себя рассматривать. Ну просто пипец. От сотни меня отделяет несчастных десять килограмм, после чего я смело перевалю эту запретную черту и стану как отец. Он конечно часто шутил, что его большой живот унаследовал скорее первенец, Верд, поделив напополам со вторым сыном, Дару, и что мне такая радость не досталась, но видимо, я на пути к исправлению сей генетической оплошности. Какой же пиздец, какая я огромная. Ради интереса я подпрыгнула. Грудь колыхалась конечно сильнее, чем жирок на всём теле, но страху и противности это тоже нагоняло. Почему я раньше не замечала, какая стала жирная? Почему мне раньше в голову не приходило взвеситься? Почему я ем так много и не обращаю внимания? Господи, в какой же я жопе. Большой и толстой, как и я сама. Пиздец усиливался от того, что Брэйв пару лет назад активно ходил в зал и накачал шикарные кубики пресса, и тут рядом я такая булка из желе стою. Я подошла ближе к зеркалу и стала рассматривать лицо. Зелёные глаза, рыжие волосы, редкие ресницы, бесформенные брови, тонкие губы, пухлые щёки, такой же подбородок, нос с горбинкой… фак, ну офигеть теперь, у меня ещё и прыщ… фу блин, мерзость, не могу больше на себя смотреть. Я залезла обратно в пижаму, зеркало завесила куском красной ткани, а сама села в углу. Я очень толстая, страшная, без бровей и ресниц, но зато с прыщом размером с Юпитер. Как там Пушкин писал? «Месяц под косой блестит, а во лбу звезда горит»? у кого звезда, а у кого вот эта красная херовина, как будто индианка замуж вышла и ей в знак начала семейной жизни красную точку на весь лоб нарисовали. Ещё и живот как у беременной, и эти дебильные бёдра. Я такая мерзкая и противная, как меня все терпят?

====== Конфликт ======

В спальню вошёл Брэйв. Он подошёл ко мне и опустился рядом.

– Я и не подумал, что ты станешь так сильно загоняться.

– Не смотри на меня, я слишком жирная, – я сильнее натянула на голову капюшон.

– Софа, ну, ты довольно пухленькая, но не надо так себя гнобить. За пару месяцев жирок уйдёт, вот увидишь.

Я не ответила. Я молча глотала горечь в глотке, стараясь не дать животу урчать громче голоса парня. Получалось плохо. Брэйв положил ладонь мне на пузо и слегка погладил.

– Принести тебе поесть?

– Не надо. – я убрала от себя его руку. – Не трогай пожалуйста, мне и так стыдно.

Он вздохнул.

– Тебе всё равно нужно есть, иначе сил совсем не будет.

– От голода я ещё года три не умру, обойдусь. – я начала вставать и поплелась в ванную. Там я выкрутила наполную горячую воду, села под душ и взялась за голову, глотая горечь и тихо плача от обиды и злости на себя.

Прошло два месяца. За это время я несколько раз ломала себе руки на беговой дорожке, ибо кто-то постоянно падает, пережила шесть срывов на диете, в последние три меня ловил Брэйв у холодильника, и моя самооценка пробивала дно, ну и нельзя не вспомнить замечательную историю о том, как я попробовала качать пресс, а потом неделю не могла самостоятельно встать с кровати. О своих проблемах, уж тем более о том, что мне на них указал собственный парень, я никому не рассказывала, из-за чего родители усиленно пичкали меня едой, а папа и вовсе решил, что у меня токсикоз, потому что я раньше в здравом уме в сторону редиски и шпината даже не смотрела. Собственно, после его подозрений о том, что я залетела, я ещё сильнее возненавидела себя, хоть отец и говорил, что решил так из-за новых пристрастий, а не из-за надуманных изменений в обширности фигуры. Да и вообще, как он сказал: “Мне ли кого-то в полноте упрекать?”. В колледже мы часто виделись с нашими общими кентами, а подружившись с новеньким, Рафаилом, и с ним тоже. Я даже слегка разочаровалась, когда узнала, что он не лорд. Он высокий, статный, импозантный, красивый. Вполне тянет на представителя благородной династии. Полнота ему шла, он выглядел очень милым и мягким. По характеру. Впрочем, и на ощупь тоже. Стыдно признаваться, но мне кажется, что одной из причин того, что мы с ним дружимся было то, что на его фоне я себя не такой жирной чувствую. Блин, какая я мерзкая, меркантильная, лживая, корыстная и просто сука.

Сегодня после занятий Брэйв и я шли по коридору. Он вдруг остановился и повернул меня к себе за плечи.

– Соф, нам надо поговорить.

– Здесь? Что-то случилось?

– Я… послушай, эм, я думаю… давай расстанемся?

Я замерла. Вот он, день моего падения на самое дно.

– Потому что я толстая?

– Я не буду говорить причину.

– А она не очевидна? Хорошо, давай. Всё, мы официально расстались.

– Софа, ты хороший человек, правда, но ты не для меня. А я не для тебя.

Я сглотнула ком в глотке. Вот фак, сейчас заплачу.

– Давай честно. Это из-за того, что я растолстела.

Он промолчал, смотря мне в лицо. Тихо, спокойно, не будем закатывать истерики прямо посреди коридора. Сейчас просто пойдём домой, там закроемся и поревём как следует. Так, чтобы потом под шумок сдохнуть от обезвоживания. Я поджала губы.

– Ладно. Пока.

– Пока, – Брэйв убрал от меня руки. Я только сейчас поняла, сколько брезгливости было в его касаниях.

Я развернулась и быстро направилась к выходу, шмыгая носом. Там, на лестнице я столкнулась с Рафаилом и Амнерис.

– Софа! – улыбнулась блондинка. – Нашлась. А где Брэйв? Я хотела вас всех в кафе затащить, там сегодня… что случилось? – она подняла моё лицо и увидела блестевшие глаза от слёз.

– Ты чего? – обеспокоено добавил Раф.

Ответить я не смогла, мешала горечь в горле. Я всхлипнула и, отпрянув от подруги, помотала головой и убежала домой. Там, растолкав братьев в коридоре, я ворвалась в свою спальню, закрылась, и заплакала, рухнув на кровать. Как же стыдно, как же мерзко. Смойте меня в унитаз кто-нибудь. Тут ко мне постучались.

– Софа! Софит, открывай! – настойчиво ломился Верд. – Систер, чё случилось?

– Все мужики козлы! – проорала я, всхлипывая и сползая на пол. – Отстань от меня!

Я вру. Мужики не козлы, уж тем более не все. Это просто я слишком жирная и страшная. Раздался голос второго брата:

– Софочка, ты чего? Открой пожалуйста, что у тебя произошло?

– Оставьте меня одну!

– Кто тебя обидел? Хочешь, я ему лицо сломаю?

– Мне сломай! А Верд потом пусть на помойку меня выкинет!

Они ещё что-то говорили и стучались, но я плохо слышала из-за собственных завываний и всхлипов. Потом я подошла к зеркалу. Макияж был размазан по всему лицу, одежда помята, на рубашке вообще пуговица на груди оторвалась и потерялась. Какое я чмо. Шмыгнув носом и вытершись рукавом, я стянула с себя одежду, залезла в свою безразмерную пижаму, и закрыла окно шторами. Включила телевизор и пошла к двери. Едва я открыла, как застала подошедшего отца. Вот блять.

– Ой, – выдал он, увидев мой боевой раскрас. – Банк грабить собралась?

– Мгм, уже ограбила и огребла, синяки замазала, – буркнула я вытирая глаза и всхлипывая.

– Соф, – он вошёл и сел со мной на кровать. – Что случилось?

– Я случилась.

– Я серьёзно, почему ты плачешь? Кто посмел обидеть мою маленькую девочку?

– Жизнь, – пискнула я, держась, чтобы не разреветься снова. – Зачем вы меня с мамой родили? Не могли третьего сына захерачить?

– Во-первых, мне двух сыновей хватает. Во-вторых, я хотел дочь.

Я начала тихо подвывать, натянув капюшон и уткнувшись в рукава лицом. Папа придвинул меня к себе и обнял.

– Ну-ну-ну, моя маленькая любимая девочка, ну пожалуйста, скажи папе, что случилось? У меня сердце разрывается, когда я вижу, что ты плачешь.

– Ну не смотри, – всхлипнула я.

– Как мне не смотреть, если я всё равно знаю, что ты сидишь и слёзки льёшь? Софочка, доченька, иди ко мне, – он поцеловал меня.

Я снова всхлипнула и уткнулась в грудь отца лбом. Папа стал гладить меня по спине и по голове, стянув капюшон.

– Ватрушечка, бусинка, – тихо ласкал меня родитель. – Моя милая малышка. Папочка поймёт, папа утешит. Моя любимая доченька, моя прекрасная маленькая леди. Я очень тебя люблю, доченька.

Я сглотнула, льня к отцу.

– Пап.

– Да, солнышко?

– Меня Брэйв бросил.

Он помолчал три секунды и сильно меня поцеловал.

– Ну и дурак. Такое сокровище потерял.

У меня вырвалось невнятное скуление и подвывание, после которого я повесилась на папу и продолжила реветь. Когда я немного унялась, папу дёрнули на один из советов. Он шикал, чтобы его не трогали, но советник долго объяснял, что там без него никак нельзя. Папа чмокнул меня в щёку, вытер слёзы, и пообещал, что скоро придёт обратно. Я кивнула. Он ушёл, а через пять минут я поплелась в сторону кухни. Там я взяла из холодильника мороженое, торт, нарезку, стянула из винного погреба вино и унесла всё к себе в норку. Там я включила сериал, закуталась в одеяло и стала есть, изредка всхлипывая и шмыгая носом, пока Хулио объяснялся в любви Маддалене, а та рассказывала ему про своего внебрачного сына Алехандро.

====== Подружка по имени Рафи ======

От лица Рафаила, месяц спустя

Я шёл по улице, рядом стучала каблуками Дженна, мы с ней двигались в сторону поместья Феймов. Шли мы проведать Софочку, потому как после той встречи на лестнице, когда она чуть не плача неслась куда-то прочь, я больше её не видел. Когда Амнерис приставала к Брэйву с расспросами, он тихо что-то пробубнил, но ничего внятного не сказал. Вскоре он и вовсе куда-то уехал. Как я понял, они расстались. Стыдно конечно, очень, но часть моей корыстной души даже радовалась тому, что Софа теперь свободна. Она мне нравилась… сильно нравилась. И было больно видеть, как её обнимает и ласкает другой, а когда я видел, что они целуются, мне и вовсе плакать от обиды хотелось. Отбивать её у лорда я не смел, во-первых он выше по статусу, во-вторых я не такой самоуверенный, чтобы нагло подваливать к чужой девушке, пусть она и нравится мне так сильно, что я засыпаю и просыпаюсь с мыслями о ней.

– Дару сказал, что она из дома почти не выходит, – вздохнула леди Форест. – Бедняжка.

– А давно они с Брэйвом встречались?

– Полтора года. Их родители даже о помолвке хотели договариваться.

– А с чего вдруг он её тогда бросил?

– Не знаю.

Я вздохнул. Интересно, а почему её родители не выпинывали в колледж? Я же в первый раз её увидел, когда лорд Флейм за руку волочил дочь на пары, а тут нет. Наверное, ей слишком уж херово. Бедная девочка. Мы пришли к красивому поместью, Дженна нажала на кнопку звонка. Нам открыл дворецкий, после чего к нам спустился старший брат Софы, Верд. Следом спустился второй, Дару. Они оба полненькие, Верд покрупнее. Дару и Дженна приветственно обнялись.

– Как она? – заботливо спросила Форест.

– В последний раз из комнаты выходила позавчера. – вздохнул Дару. – Даже не ест почти.

– Ещё и родители уехали, некому её в колледж выгнать, – добавил Верд. – Меня она не слушается. Ну вернее… как бы…

– Она плакать начинает.

– Не обязательно это всем говорить!

– Мы пройдём к ней? Может, она хоть как-то отреагирует? – попросила Дженна.

– Идём. Эм, Рафаил, – неловко обратился ко мне Дару. – Я думаю… ну, ты на всякий случай голос не подавай.

– Это почему? – не понял я.

– Ну потому что когда я пытался с ней поговорить, она с фразой «все мужики козлы» вытолкала меня из комнаты.

Я сглотнул.

– Ладно, я буду молчать.

Дженну и меня оставили перед дверью в спальню Софы, а сами удалились. Мы переглянулись, и девушка трижды постучалась.

– Соф? Софа, это Дженна. Открой пожалуйста.

Через пару минут послышалась возня, и дверь открылась. Перед нами предстало грустное и милое существо в кигуруми-панде. Белое брюшко, чёрные ушки на макушке капюшона. Фак, она такая прелесть. Я рассматривал Софу и испытывал умиление с примесью тревоги. Унылая пухленькая панда медленно и сонно моргнула, смотря на нас с подругой.

– Привет, – слегка улыбнулась Форест.

– Мгм. Чё хотели? – лениво и монотонно спросила Флейм.

– Как ты?

– Ясно, – она собралась закрывать дверь.

– Стой! – я ухватился рукой за арку.

Софа прикрыла глаза.

– Я закрою тебе пальцы.

– Ничего, я исцелюсь. Соф, пожалуйста, поговори со мной… кхм, с нами.

Она молча отпустила дверь и ушла вглубь комнаты. Дженна и я вошли за ней. В спальне творился лютый срач, вокруг кровати валялись грязные тарелки, ложки, кружки и фантики с упаковками от тортов, несколько пустых бутылок от вина, негромко работал телевизор, окна были плотно зашторены, а в воздухе стоял запах чего-то горелого. Софа рухнула на запачканную кремом, шоколадом, помадкой и ещё чем-то неизвестным постель и, закутавшись в одеяло, стала смотреть сериал. На нас она не реагировала. Форест подошла к ней, села на кровать и взяла за руку.

– Софочка, ну пожалуйста, давай поговорим. Я понимаю, тебе больно и грустно, мне тоже было обидно, когда меня бросали, но ведь не надо закрываться ото всех. Я волновалась, Рафи переживал, мы все на взводе были. Мы думали, ты с собой что-то могла сделать.

– А надо было? – изумилась Софа.

– Н-нет конечно!

– Так нет, или конечно?

– Ты шутишь? – несмело улыбнулась леди. – Ты шутишь!

– Нет, я пытаюсь понять, надо мне вскрываться, чтобы оправдать ожидания, или нет.

– Софа, я же не…

– Не сходишь вниз? Пить хочу.

– Да, конечно, сейчас.

Дженна вышла за водой. Я же остался неловко стоять и пялиться на разбитую унынием Софию. Я должен что-то сказать.

– Соф?

– Чё?

– Я… эм… с-слушай… красивая пижама, х-хех.

Господи, что я несу?! Убейте меня, чтобы я не позорился! Софа повернула ко мне голову и уставилась в глаза.

– Померить не дам.

– Й-я и не претендую…

– Естественно.

Сказала она это слово с какой-то отравляющей самоиронией, мол: «естественно, будто кто-то согласится мои вещи мерить!». Я сглотнул, дыша поглубже и стараясь выглядеть уверенней. Так, ладно, надо собраться. Её бросил парень, она совсем приуныла, сейчас надо всем видом показывать, что я могу и хочу о ней позаботиться, и тогда, месяцев через двести, она согласится пойти со мной гулять!

– Тебе очень грустно?

– Мне пиздец как весело, – монотонно сказала рыжая, поворачивая голову к телевизору. – Не видишь моей сияющей улыбки?

– Соф, я хочу помочь.

– Обойдусь.

– Нет, не обойдёшься.

– Меня парень бросил, а не мать камазом переехало и на колесо намотало. Проживу.

– Вот так? – я обвёл комнату рукой. – Одна, в темноте и мусоре на полу?

– И в красивой пижаме. Раф, я нормально, иди домой. Не заморачивайся. Дженне то же самое передай.

– Ты не хочешь со мной разговаривать, потому что я мужик, а все мужики козлы?

Она странно на меня посмотрела.

– Да. Считай так. Теперь уйди.

– Ладно, тогда вот, – я взъерошил себе волосы, сделав чёлку как у Брианны, и кокетливо смущённо сел рядом с Флейм. – Теперь я твоя подружка, давай говорить.

– Из тебя такая же моя подружка, как из меня балерина, а из Дженны киллер.

– Друзей не выбирают.

– Вообще-то выбирают.

– Экхм, – я кашлянул в кулак, и после фальцетом начал позориться. – Ну капец ваще, как этот ушлёпок мог тебя бросить?

Тут она не выдержала и прыснула.

– Просто трэш, как можно было оставить такую принцессу? кАзёл, мудАк, обмылок, конченый ваще.

– Тихо! – смеялась Софочка. – Тихо, молчи! Вхавхх, мамочки…

– Софаааа, ты же такая офигеннаяяяяяя, – не унимался я, разговаривая так, будто меня с трассы подобрали. – Проста императрица, заюшшь.

– Сука, – ржала леди Флейм. – ахахах, хватит!

– Все они не стоят наших слёз, кисуль, понимаешь? Давай, одеваемся, идём мстить этому обсосу.

– Вхыыыых, – она упала мне на плечо. – ахай, всё, всё, подожди, у меня уже живот болит… хух…

– Я шикарная подружка, – улыбнулся я.

– Да ващееее, заюшшь, хахах… только это чутка по-гейски выглядело… ты же вроде не гей?

– Не совсем, – смутился я. – Я би.

– Тогда вопросов больше нет, подружка.

Софа отсмеялась и вздохнула.

– Можно вопрос?

– Попробуй.

– Почему вы всё-таки расстались? У вас же всё хорошо вроде было.

– Было. Мы расстались, потому что кто-то любит много жрать.

– В смысле? – потерялся я, чувствуя, что затронул запретную тему.

Она поднялась на кровати и развела руки в стороны.

– В том смысле, что я – жирная бесполезная и страшная панда. – она упала на постель. – И ещё очень ленивая и тупая.

– Это… это он тебе что ли сказал?

– Нет. Только про то, что я толстая. – я закусил губу, рассматривая её. Софа повернула ко мне лицо. – Ты чего улыбаешься?

– Я думаю, как бы тебе понятней объяснить.

– Что объяснить?

– Что ты не толстая. – она смутилась этой фразой. – Соф, я серьёзно, ты не толстая. Ты такая… ну такая…

– Пухлая?

– Нет.

– Жирная?

– Да нет же!

– Желеобразная?

– Фигуристая. – она вопросительно и настороженно на меня уставилась. Я же ощутил, что слегка краснею. – Ну в том смысле, что ты очень женственная… миловидная… нежная, статная, мягкая… х-характером, Соф, характером! Такая, знаешь, хранительница очага.

– Я выгляжу как беременная!

– Вовсе нет.

– Хорошо, а так? – она повернулась боком. Белое брюшко пижамы слегка выпирало, как у настоящей панды. – Давай, скажи, что я не жирная.

– Я сделаю по-другому. Если ты жирная, то как меня тогда назвать?

Тут она потерялась.

– Ты… э… отвечать обязательно?

– Обязательно. Я, Верд, Дару, да даже твой папа тогда какие, раз ты себя жирной считаешь?

– Эм… но вы…

– Я думаю, можно придумать новую характеристику.

– Рафи, вы не…

– Может, в степенях измерять?

– Рафи, – простонала рыжая.

– Жиробас в степени зиллион!

– Ты с ума что ли сошёл?! – она встала на кровати и взяла меня за плечи. – Это грубо, неприятно, и звучит ужасно просто!

– А мне нравится.

– Тебе нравится оскорблять себя и других полных людей?

– Только себя.

– Зачем?!

– Ты же себя унижаешь. Почему мне нельзя?

– Я… ты… ты сложный, – побеждённо протянула она, отпустив меня и сев рядом. – Я себя не унижаю, а говорю как есть.

– Да ты себя как только не назвала за то, что слегка пухленькая!

– Ты себя вообще жиробасом в степени зиллион назвал!

– А мог в степени дохренилиард.

– Нет, не мог! Это грубо, это мерзко, это… это… это пиздец просто, нельзя так о людях говорить! Ни о других, ни о себе!

Я опёрся подбородком на ладонь и слегка улыбнулся. Софа опустила руки, смотря на меня со скепсисом.

– И мне про себя?

– И тебе про себя.

– Ргх. Если я не буду вслух говорить то, какой себя считаю, ты не будешь называть себя этим отвратительнейшим и наихеровейшим словосочетанием?

– Нет, не буду.

– Зашибись.

– Софа.

– Что?

Я взял её за руку.

– Ты очень красивая. Ты наверное даже не представляешь, насколько. Ты весёлая, умная, начитанная, ты прекрасный и интересный человек. Пожалуйста, возвращайся в колледж. Там без тебя совсем уныло.

Она слегка зарделась и захлопала глазами.

– Ты… ты серьёзно?

– Конечно. Как будущий советник я не могу врать будущей леди.

Софа сглотнула. Затем подалась вперёд и обняла меня.

– Спасибо. Подружка.

– Не за что, заюшшь, – ответил я, гладя её по голове. Кажется, завтра утром я наконец-то увижу её на парах.

====== Тренировка ======

Прошло несколько дней. Софа наконец вышла из дома и даже пришла в колледж. Правда, приходила она только к последним парам, длилось это аж неделю, и когда Амнерис попыталась упросить подругу приходить нормально, Флейм приобняла блондинку и ответила:

– Рис, дорогая, неужели ты не знаешь главную тайну?

– Какую?! – пискнула девушка с восторгом.

– Нельзя организм стрессу подвергать. Это как с курением, резко бросать нельзя, а нужно уменьшать количество выкуренных сигарет в день.

– Но ты ведь не куришь.

– Если бы я курила, мамочка упросила бы отца скрутить меня в бараний рог и поджечь. Ну так вот, я давно не ходила, нужно к занятиям и раннему подъёму привыкать постепенно. Вчера я пришла в час, сегодня – в двенадцать сорок пять. Неужели тебя не радует положительная динамика?

– Радует, – кивнула Амнерис. – тогда получается, завтра ты придёшь в… в половину первого?

– Именно так.

– Нет! – строго сказала ей Бриана. – Завтра ты приходишь нормально, к восьми. У нас зачёт по искусству владения мечом, если тебя не будет…

– А меня не будет. – подтвердила Флейм.

– … То вызовут твоих родителей. Тебя и так долго не было, и мне даже странно, что лорд и леди Флейм ничего не сделали.

– Их просто дома нет. А телефоны они нарочно взяли новые, чтобы их не дёргали лишний раз.

– Ты же понимаешь, что они вернутся?

– Понимаю.

– И что они тебя в бараний рог скрутят, если ты не явишься на зачёт?

– Ну…

– И вероятнее всего тебя будут пилить ещё целый год, выносить мозг, и сравнивать с твоей кузиной.

Софа моргнула сначала левым, а следом и правым глазом.

– Я… даже если я и приду, меня всё равно натянут. Я ничего не сдам.

– Если что, попросишь о пересдаче.

– Я не хочу! – заныла Софочка, вешаясь на Бриану. – Меня побьют, нагнут, расхерачат и потом Верд ещё целый месяц будет надо мной издеваться! Мама, роди меня обратно!

– Зачем вообще вам учиться владеть мечом? – спросил я, недоумевая. – В моём прошлом колледже этому учились только парни.

– Здесь учится элита. И все выпускники должны быть лучшими из лучших, – улыбчиво объяснила мне Амнерис. – И уметь всё на свете.

– Самое интересное – отсюда редко отчисляют, – добавил Клейс. – Если у кого-то плохие оценки, его будут оставлять после занятий до тех пор, пока он не поймёт материал. Поэтому и девочки здесь какие-никакие мечницы.

– Что значит «какие-никакие»? – нахмурилась леди Варфайр, пытаясь унять нытьё Софит.

– Я не говорил, что все такие. Ладно, пардон, в твоём роду все девушки шикарные воительницы, но я просто имел в виду, что остальные не особо горят желанием рубить и сносить головы своими руками.