Текст книги "Восход (СИ)"

Автор книги: Astery

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)

– Этим? – фыркнул я, показывая на свои золотистые патлы. – Или лишним весом?

– Извините меня за грубость, я вовсе не хотел…

– Смотрите! – перебил я, показывая на Софит.

Она стояла с закрытыми глазами, изо всех сил удерживая в руках растущий огненный шар, вокруг которого сверкали молнии. В следующий миг шар вспыхнул и взорвался. Я рванул к дверям зала, перепугавшись за свою ватрушку, и увидел её там в состоянии одуванчика. Очевидно, молния у неё получилась, как и получилось огрести разрядом тока, после чего её волосы очень сильно магнитились. Один в один одуванчик. Софа поочерёдно моргнула левым и правым глазом.

– Не смей ржать, – сказала она.

– Не могу, – рассмеялся я.

– Ргх, покрышка ты подлая, злодей беспринципный, – ворчала она, пытаясь уложить волосы на родину.

И едва она их пригладила, как с кончика её пальцев сорвалась молния и чуть не попала лорду в плечо. Пискнула.

– Боже, пардон!

– Ну, у вас получилось, уже хорошо, – сказал он, стараясь не выглядеть перепуганным.

– Можно я заберу? – она взяла листок.

– Конечно. Мне ни к чему заклинания, которыми я не пользуюсь.

– Спасибо, – Софа аккуратно сложила бумагу и запихнула себе в декольте.

Лорд растерянно уставился на это. Я неловко кашлянул, встав перед Софочкой и закрывая ему обзор. После этого инцидента Софа заперлась у себя в комнате и настежь распахнула окно, что было видно из внутреннего двора замка, откуда я, собственно, и орал:

– Открывай!

– Не открою!

– София, я не шучу, ты чё удумала?!

– Пока не скажу, сладкий!

– Я ж через окно к тебе влезу!

– Я тут голая.

– Лезь бегом, – шутливо пихнул меня в плечо пришедший Клейс. – Что происходит?

– Лорд Раял отдал ей одно из заклинаний молний Флеймов, и она, видимо, решила его осваивать, закрывшись ото всех. Но видимо кто-то не понимает, что может получить током и убиться нахрен, и его уже фиг вылечишь!!! – крикнул я последнее предложение, смотря на окно.

– Знаешь что?! – она выглянула из окна и перевесилась через подоконник. – Этого кого-то ещё как раз вылечишь, а тебя, если я случайно молнией ёбну, точно нет!

– Ну и в каком месте ты голая? – она была в своей рубахе. – Тебе не говорили, что врать нехорошо?

– Мне говорили, что ложь во благо – дело святое.

– Софит, шмальни молнией! – крикнул Клейс, сложив руки рупором. – Никогда не видел, чтобы кто-то из ваших так делал!

– Смари! – она совершила замысловатый жест, после которого из её руки вырвалась сверкающая молния и ударила в дерево, у которого мы стояли. Дерево стало гореть. – Вот блять, простите!

Клейс и я отскочили от пламени, которое принялась убирать Флейм.

– Ну всё, я иду к тебе! – я пошагал вверх по стене.

– Нет. – она стала расстёгивать рубаху. – Теперь точно голая.

– Д-да окно хоть закрой тогда!

– Конечно, любимый, – она улыбнулась и зашторила окно. Собственно, на этом наш диалог и исчерпался, ибо больше она никого не впускала.

Следующим утром наша компашка собралась в комнате Дженны. Она беспокойно на нас смотрела.

– Ради чего ты нас позвала? – как можно мягче спросила Бриана, зная, что подруга шибко чувствительная.

– Я… Соф, помнишь, когда мы были детьми, мы с тобой делали какие-то вещички, которые позволяли нам пользоваться магией друг друга?

Флейм улыбнулась.

– Точно, вспоминаю. Ты подарила мне колечко, а я тебе серёжки.

– Я просто подумала… неизвестно, что с нами случится. Мы можем потеряться, или на нас нападут. Мне кажется… может, мы могли бы заключить по части своей магии в какие-то предметы и поделиться друг с другом? Для безопасности.

Бриана подумала и спокойно улыбнулась.

– Хорошая мысль. Клейс, ты когда-нибудь пользовался магией?

– Было пару раз.

– Тебе я дам свою. Людям без магии нельзя сходу по нескольку видов использовать – быстро устают и теряют сознание. Рафаил, ты только исцелять умеешь?

– Ну как бы специализация на лечении, но я и другой магией владею. Там левитация, гравитация, мелочи.

– Мгм. Ну в принципе, левитация-гравитация-мелочи и у нас есть, так что всё нормально.

Дженна сотворила четыре браслета с гербом своей династии, в которые и заключила магию. Бриана сделала кулоны. Я – кольца. Софа же закрыла глаза и сотворила перстни, как в следующий миг они заискрились, а девушку с вскриком отбросило в стену. Я подскочил к ней.

– Ты как? Больно?

–Немножко… мф, почему я не… погодь, – она поднялась. – Я ещё раз попробую.

Было то же самое. И во второй, и третий, и даже в шестой раз.

– Какого хрена?! – рявкнула она, глядя на свои руки.

– Это может быть связано с тем, что ты научилась делать молнии? – предположил Клейс, на всякий случай встав подальше.

– Не понимаю… почему я не могу? Возможно ты и прав, но где тут связь?

– Когда ты в депрессии была, мы проходили такую штуку, как усиление и прирост магии, – взялась пояснять Бриана.

– Да, надо было рассказать тебе, – закивала Форест. – Когда человек осваивает новую часть своей магии, она начинает нарастать, и передавать её кому-либо опасно и сложно. Она неуправляема в руках того, с кем ты поделишься.

– Ну офигеть, чего так рано-то сказали? Подождать надо было, пока поедем и на нас Холдбисты бросятся, вот тогда было бы самое то. Такой момент испортили, – язвила Флейм, пиная стену. – И чё делать?

– Будем без твоей магии, если разделимся, чё ещё? – вздохнула Бриана.

Мы обменялись предметами. Кольцо я надел Софе на безымянный палец. Она сглотнула и обняла меня.

– Прости, что я бесполезная, – прошептала она.

– Это вовсе не так, булочка. Просто так сложилось, ты не виновата.

Бриана стала обучать Клейса и Дженну призывать оружие. Благо, Соффит и я в этом не нуждались, опыт уже имелся. Флейм с ней как-то менялись для прохождения задания, а я умел с детства, когда к нам заезжал родственник леди Варфайр, и давал мне поиграться с мечами и арбалетом. Помню, как я случайно прострелил стоявшие в коридоре доспехи сына лорда Лоудбелла, и как меня наказал отец, лишив прогулок и сладкого на месяц. Мне кажется, он и дал бы мне по лицу, но пожалел. Стало грустно от нахлынувших воспоминаний. Мама с папой наверняка ищут меня. Или думают, что я умер. Но если я им позвоню, начнутся расспросы, ссоры и вечное «нельзя». А возможно, они вовсе дойдут до отца Дженны и попросят людей для поиска сына. Выяснят, что я тесно общался с Флеймами, выйдут на них, а затем и на меня.

Через три часа мы ехали на машине. Все пятеро. С нами отправили и жену Раяла, леди Гартон, ибо в случае нападения с севера первыми пострадают Глейгримы и Варфайры, чуть погодя Флеймы. Судя по виду леди, ребёнка она не потеряла. Ну и хорошо. Она должна была ехать в отдельной машине, но была посажена с нами на первые пару часов пути. Мне кажется, она хотела посмотреть на дочь Дарона Флейма, коего подставили, напав на неё.

– Миледи Флейм, – вежливо обратилась женщина. Ей было лет 25, она была худоватой с длинными тёмно-каштановыми волосами. Она держала руку на округлом животе. Месяц где-то 5-й. – Могу я поговорить с вами?

– Конечно, миледи Глейгрим, – тихо ответила рыжая. Она явно испытывала стыд и вину за то, чего не делала.

Дженна делала вид, что спит у Клейса на плече, тот всунул в уши наушники, и только Бриана невозмутимо смотрела в окно. Я уже пожалел, что едем мы на столь вместительном авто. Софа упиралась бёдрами в мои, я хорошо чувствовал её напряжение и лёгкую дрожь. Леди Гартон тоже видела волнение девушки, мягко улыбнулась и взяла её за руку.

– Вы меня боитесь?

– Я? Нет… не совсем… вам честно?

– Если можно.

– Я не знаю, как реагировать. Отца подставили, лорд Раял об этом знает и не держит на нас зла, но мне всё равно неудобно перед вами.

– Вы очень отличаетесь от милорда Верда, – продолжала ласково улыбаться леди Глейгрим. – Он то и дело кричал, что его отец сметёт наш род с лица земли, что ваша династия куда благородней нашей, и что мой муж «мерзейший трупоед».

– Господи, какой дебил, – Софа прикрыла свободной рукой глаза. – Пожалуйста, простите за него. Мой брат, очевидно, имбецил. Его в детстве роняли часто, и видимо, играли им в футбол. Потому что иначе я не знаю, как оправдать весь его тупизм и хамство.

– Зачем вы так о брате? Вы же одной крови, дети одних родителей.

– Вы его не знаете. А я с ним живу. Жила. Буду жить… мф, вы поняли… короче суть в том, что его подобное не обидит.

– Он был на взводе и расстроен, я понимаю. Я не злюсь и на вас, миледи Флейм, я догадывалась, что вас подставили. Лорд Дарон может и не воплощение хитрости, но он достаточно умён, и если бы он что-то приказал своим людям, они бы не светили гербами своего правителя направо и налево. К вам лично у меня нет никаких претензий.

– Честно?

– Ну конечно!

– И вы меня не ненавидите?

– Разве я могу ненавидеть ребёнка, который сам чуть не погиб уже несколько раз?

Софа слегка зарделась.

– Странно.

– Простите?

– Я не понимаю, почему мне твердили, что Глейгримы омерзительные и ужасные. Ну вернее, после того, как Хагсон отдал на растерзание своим солдатам мою сестру, я… ладно, неважно.

– Были готовы его задушить?

– Мягко сказано.

– Мой муж тоже очень хотел. Едва сдержался. Мне очень жаль леди Эризу, она была последней, кто мог бы быть виноват во всей ситуации.

– Дядя Зейир говорит, что хочет своими руками разорвать Хагсона из мести за дочь, но… мне кажется, что не в дочери дело. Он никого не любит, а страдания Эризы оправдывают любую жесть, которую он сотворит с вашими людьми.

– Остаётся надеяться, что когда всё кончится, каждый получит то, что заслужил за эти месяцы.

– Или не заслужил, – вздохнула Софит.

Долгое время мы ехали молча. Софочка задремала на моём плече, обняв за живот. Вскоре, видя за окном смешавшиеся пейзажи, заснул и я, обнимая её за бочок.

====== Утро начинается не с кофе... ======

Комментарий к Утро начинается не с кофе... Глава откровенная. Сильно откровенная. Начиная с середины особо смущающимся лучше не читать. Я предупредила

Прошло время, и мы наконец добрались до земель лорда и леди Фейриблум. Во внутреннем дворе на нас налетела Амнерис, обнимая и повизгивая.

– Наконец-то вы приехали! Я уже думала, что вы не доберётесь. Пошли, идём-идём, я покажу вам замок.

– Амнерис, – вежливо начала Дженна, взяв подругу за руки. – Мы очень долго ехали, мы устали и…

– Ой, да, конечно! Я покажу вам покои. Вы есть, кстати, не хотите?

– Хотим! – в унисон отозвались Софочка и я.

Амнерис отвела Бриану, Дженну и Клейса к покоям, а меня и Флейм привела в обеденный зал, где мы радостно кинулись на еду. В дороге нас конечно кормили, но не так много, как хотелось, я не наедался, а Софочка то и дело вздыхала о том, какие шикарные обеды устраивал отец. С сервировкой, шикарной едой, оживлёнными беседами и бесконечной сменой блюд. Рассуждая об этом мне становилось понятно, отчего в их поместье все довольно упитанные. Думаю, в их замке тоже все откормленные. Пока моя леди и я счастливо уплетали всё, что было, Амнерис ела вместе с нами и всё планировала, как будет нас развлекать. В итоге мы решили, что завтра пойдём на пляж, который был в сорока минутах езды от города. Вечером в замок лорда Фейриблум приехала мама Софы, леди Марион. Похоже, у них с леди Гартон срок примерно одинаковый.

– Мамочка! – Софа налетела на женщину и сильно обняла.

– Моя доченька! – леди стала целовать лицо рыжей. – Моя красавица. Я так соскучилась. Как ты? Как папа, Верд с Дару?

– А… э… в-всё шикарно, хех, папа дома, в Файрфорте, рамсит с Глейгримами. Но лорд не хотел воевать, он хотел мира, поэтому…

– Да, я знаю, мне говорил Верд.

Я старался не подавать признаков жизни. Иначе у неё бы возник вопрос, что советник делает здесь, с лордами и леди, которых сослали подальше от опасности. Софочка увела мать, а я пришёл в отведённые мне покои. Нет, нельзя же вечно врать и прятаться. Но с другой стороны, что я могу сделать? Интересно, как там мама с папой? Я увидел, как леди Марион была рада видеть дочь, и мне стало тоскливо. Мне захотелось увидеть мать. Я и до этого никогда надолго дом не покидал, и очень скучал первое время, а теперь, вдалеке от них, скрываясь из-за запретной любви к прекрасной леди я чувствовал себя очень виноватым. Я подошел к окну и посмотрел на горизонт, на заходившее солнце. Папа, извини, что твой единственный сын сбежал. Я благодарен тебе за всё, правда, но я полюбил женщину, ради которой готов сбежать куда угодно. Разве ты бы не сделал подобное ради мамы? Разве тебе не было девятнадцать? Я вздохнул. Простите меня. Но я наверное не вернусь. Возможно, никогда.

Солнце скрылось за лесом, небо было очень красным, словно горело. Я услышал шаги. Нежное объятие со спины и тёплые ладошки на животе.

– Ты грустишь, что-то случилось? – спросила Софа, прильнув щёчкой к моей спине.

– Я так… задумался. Ностальгия.

– Ты скучаешь по дому?

– Да, – я повернулся к ней и обнял.

– Мне совестно, что ты всё бросил ради меня.

– Не всё. Только семью, – виновато подумал я. Я поцеловал её в макушку, нежнее прижимая к себе.

Софа подняла на меня свои зелёные глаза. Словно летние холмы, словно изумруды… нет, малахит. Она погладила мою щёку большим пальцем.

– Я тебя люблю, – сказала она, лаская меня.

– А я тебя больше, – улыбнулся я.

Мы обнимались. Небо алело и темнело, собираясь зажигать звёзды. Я чувствовал её в своих руках. Нежную, тёплую, мягкую, приятную, пахнущую конфетами и специями. Похоже, перед тем как прийти ко мне, она заскочила на кухню, где повара корпели над мясом, и стянула кусочек. Я так люблю тебя, моя прекрасная леди Флейм. Добрая, нежная, ласковая, заботливая, взрывная и порой слишком эмоциональная.

– Я хочу поспать с тобой, – она погладила меня по боку. – Можно?

– Ну тут думать надо, договариваться, настроиться, искать решение… – улыбался я.

– Пока думаешь, договариваешься, настраиваешься и ищешь решение я прилягу, – посмеивалась Софа и потянула меня за руку к кровати.

Мы улеглись, я укрыл нас одеялом, Софочка придвинулась поближе и обняла мне живот. А затем начала его поглаживать.

– Совсем ты у меня исхудал в дороге.

– Да, мне кажется, что я умираю, – я приложил руку ко лбу.

– Побледнел, отощал, оголодал, – подыгрывала Флейм.

– О боже, я совсем исчезну! Только посмотри на это, – я похлопал себя по боку. – Кости таза уже выпирают!

– Кошмар! Ты глянь, – она взяла наеденное пузо ладошками и легонечко покачала. – Живот совсем ввалился! Плоский, как гладильная доска.

– А это! – я взял себя за щёки, посмеиваясь. – Господи!

– Кожа да кости! Щёчки закончились, теперь скулы как у трупа. Или стоп, у кого там… короче, щёк больше нет, один череп как у скелета.

– Да я теперь весь как скелет!

– Именно! Ужас, у тебя как там органы уместились? – она легла щекой мне на брюшко. – В животе же места нет совсем… да о чём я, у тебя животика теперь тоже нет, он усох. Вот раньше красавец был: высокий, импозантный, упитанный, с пузцом, румяный, пирожками вкусными откормленный, прямо вылитый лорд, а теперь – всё! Я тебя одним выдохом снесу. Был раньше пончик толстенький, а теперь худой как палка.

– Да, да, я такой тощий! Я в замочную скважину пролезу! Может, ещё есть шанс всё вернуть?

– А всё! А вот надо было раньше! Процесс необратим, ты исчезаешь. Тебя больше некуда откармливать, ты закончился.

Мы смеялись и обнимались. Закончив причитать на тему того, что я отощал и исхудал, мы поцеловали друг друга и заснули. Утром я проснулся один, а за окном лил дождь. Видимо, поездка на пляж вынужденно откладывается. Интересно, а куда Софа делась? Я глянул на часы. Десять. Наверное, она либо у себя в комнате, либо дегустирует сейчас блюда, которые предназначены для завтрака. Я потянулся и начал подниматься. Стук капель дождя нагонял желание сесть в кресло у камина, завернуться в плед и читать, потягивая чай. Лучше с печеньками. И с одной булочкой. Я пошёл в ванную, заранее скинув с себя всё и обернулся полотенцем, ибо увиденное в зеркале округлое пузо смущало, даже когда я был один. Как Софе может это нравится? Нет, я понимаю как, но КАК? Задумавшись, я вошёл в ванную, где меня окатило струями тёплой воды, а полотенце свалилось на пол. В душе стояла Софа, на которую лилась вода. Рыжая ошалело уставилась на меня, а я на неё. Видимо, она проснулась раньше меня минуты на две, и пока возилась тут, я не слышал шума воды. Да и волосы её пока не сильно мокрые, но горячая вода, от которой поднимался пар, стремительно это исправляла. Я пялился на её тело. На полную пышную грудь, румяные щёчки, белую кожу, пухлый животик и бёдра, пухлые ляжки, от всего тела начинал подниматься пар. Становилось жарко. Во всех смыслах слова. Я видел её, горячую, мокрую, голую, пышную, смущённую, растерянную… и хотел. Софа так же таращилась на меня, рассматривая все изъяны фигуры. Я не знаю, сколько мы так пялились, но это прекратилось, когда она протянула мне руку и, взяв ладонь, потянула к себе. Я залез к ней под горячую воду и начал жадно целовать. Флейм обвивала мою шею руками, льнула ко мне и сквозь частое дыхание шептала: «возьми меня». Я мял её грудь, целовал шею, лез между бёдер, пока она водила кончиками пальцев мне по члену, раздразнивая меня. Она упёрлась спиной в стену, вытирая с лица капли воды, и притягивая меня. Я вошёл в неё, жадно целуя и вдалбливая в кафель. Софа прошипела.

– Ударилась?

– Сильнее, – она впилась мне в губы, заставляя чуть ли не раздавить себя. – Я не сломаюсь, ну же! – нетерпеливо порыкивала Софа, насаживаясь на меня и стоная.

Ладно. Если своей тушей и сломаю ей что-нибудь – потом буду долго извиняться, но исцелить-то смогу. Я вдавливал её в стену, ускоряясь то замедляясь, живот сильно упирался в неё, заставляя думать, что она просто задохнётся. А она улыбалась. Похотливо, блаженно, желанно. Она горячая на ощупь, внутри ещё горячее. Казалось, это вулкан, в чей кратер я ворвался. Зеркало сильно запотело, лишив меня искушения посмотреть на нас и ощутить новую порцию отвращения к себе. Похоже, это отразилось на моем лице и темпе.

– Ты стесняешься? – спросила София, вжимая меня в себя, держа за бока.

– Допустим. – пыхтел я, целуя её грудь.

– Ты прекрасен… ах!.. т-ты охуенен… фак… свяжи мне руки…

Связывать было нечем, так что я поднял и обхватил её запястья одной рукой, а второй ласкал. Она стала ещё горячее, как и вода, что струилась по нашим телам. Она стонала и закатывала глаза, выгибая грудь. Когда я кончил первый раз, Софа жадно меня поцеловала и вытерла лицо, убирая мне с глаз мокрые волосы. Дождалась, пока я отдышусь.

– Готов?

– К чему, прости? – сбивчиво дыша спросил я.

Она резко развернулась со мной, держа за плечи, и опустилась, вжимая меня в кафель за живот. Она обхватила член губами и стала сосать. Я простонал и откинул голову так, что ударился затылком, но сейчас на боль было плевать. Софа мяла мне живот обеими ладонями, покачивала и похлопывала, немного зажимая складки, и в эти минуты это было раз в двести приятнее, чем обычно. Её язык скользил по члену, облизывал головку, я чувствовал, что упираюсь ей чуть ли не в гланды. Я часто дышал, держа руку на её макушке и немного нажимая. Софа сильно давила мне на живот, по которому текла горячая вода, и я чувствовал, как немного жжёт от её ладони. Я простонал её имя. Язык обвивал член, скользил, она чуть не заглатывала, а потом снова начинала легонько обвивать меня и посасывать. Второй раз я кончил ей в рот. Она сплюнула сперму и поднялась. Софа убрала руку, прильнула ко мне и увидела красный след у меня на середине живота.

– Ох… болит? Я не удержалась, извини.

– Я тебя люблю, – сказал я вместо ответа, вытирая со лба воду и пот. Слишком душно.

Она улыбнулась. Мылись мы вместе, натирая друг другу спинку и лапая. Когда вышли, то пар повалил так, что запотело зеркало у кровати и немного окно. Я рухнул на постель, жадно вдыхая прохладный воздух. Софа улеглась рядом, приспустив моё полотенце и мацая пузо. Смутившись, я поднял его обратно, накрыв её ладонь.

– Ты чего?

– Стесняюсь я.

– Это шутка такая? После того, что мы сейчас делали, ты до сих пор стесняешься мне животик показывать?

– Не тебе. Мне перед собой стыдно.

Софа нависла надо мной, поглаживая брюшко.

– Ох, Рафи. Мой милый робкий Рафи. У тебя очень красивый мягкий животик.

– Которым я об тебя бился сейчас сколько раз? Я думал, ты задохнёшься.

– Хах, нет. Мне… мне нравится, когда так делают.

– Вот так? – утвердительно спросил я, резко перевернувшись и наклоняясь над девушкой, в чей животик упиралось моё чрево.

– И желательно посильнее.

Я приподнялся, и тут с меня сползло полотенце, оголив пузо. Софа пискнула и заставила меня рухнуть на себя.

– Мой сладкий мягонький раскормленный пельмешек!

– Пусти, раздавлю!

– Нееееееет.

– У тебя что-то хрустнуло, Софа, отпусти!

– Это от большой любви, – она продолжала улыбаться, обвив меня руками и ногами.

Сделав усилие, я поднялся с булочкой на себе. Она такая… тяжеловата, но эта тяжесть такая приятная, ощутимая… как будто слиток золота поднимаешь, примерно такое же чувство.

– Извини, – Софа отпустила меня и упала на постель.

– За что?

– Ты дышишь тяжело, не буду больше вешаться.

– Я дышу тяжело, потому что упарился.

– Потому что кто-то жрёт слишком…

– Тихо! – я поцеловал её, уложив на себя. – Давай так: ты не унижаешь себя, а я себя.

– Ну давай. Ох, погодь, что там со временем? – она глянула на часы. – Половина двенадцатого! Рафи, мы на завтрак опоздали!

– Прискорбно. Может, перекусим чем-нибудь с кухни до обеда?

– Подожди, а если мы в город… – она глянула в окно. – Ясно, не сходим, там ливень.

– Смотри, обед в два часа. Сейчас полдвенадцатого. Два с половиной часа ты потерпишь, если мы стянем что-нибудь с кухни?

– Не то, чтобы у меня выбор был. – грустно вздохнула Софа. – На самом деле, у меня уже где-то дня четыре не очень хорошее ощущение.

– Что такое?

– Я вроде и ем… взять хоть вчерашний день, мы с тобой почти весь стол смели, я вроде бы наелась, но уже через час внутри сводит и хочется ещё.

– Это из-за магии, – я обнял её, гладя животик. – Она нарастает, чтобы удерживать её сил нужно больше. Следовательно, и есть тоже. И чаще.

– И стану я как папа.

– Тогда я тоже. И мы будем как два больших пельменя.

– Пирожка.

– С малиной.

– Вкусно звучит, – она вздохнула снова, улеглась на меня и свернулась клубком. – Ссссс, больно внутри.

– Моя бедная проголодавшаяся ватрушка, – я поцеловал её в щёчку. – Я сам за едой схожу, лежи.

– Блин, я домой хочу, – заскулила рыжая. – Там еды много-много. Там первый завтрак, второй, перекус, потом обед, снова перекус, потом полдник, ужин, поздний ужин, и частенько вечерний перекус.

– Не сочти за грубость, но с девятью приёмами пищи за день я вообще не удивляюсь, почему у вас все слуги упитанные.

– И не только слуги, давай честно. Но как же дома всё вкусно, – она мечтательно улыбнулась, сложив лапки на пузике. – Как шикарно на столе лежал поросёнок, как он вкусно пах, как красиво лежали нарезки, пироги и супы.

– Ты прям так сильно проголодалась?

– Ваще капец.

– Ладно, я сейчас, подожди пять минуточек, – я поцеловал её в живот и стал одеваться.

С кухни я приволок шмат баранины, пирог с арахисовой пастой, корзинку фруктов и три тарелки нарезок. Несмотря на то, что нёс я это с большим трепетом, дабы не опрокинуть или хуже – не спалиться, увидев мою добычу Софа грустно вздохнула.

– И всё?

– Я старался вообще-то, – буркнул я.

– Извини-извини, мой кругленький, – она сладко поцеловала меня в щёку. – Ну мой пышненький, пожалуйста, не дуйся на меня. Спасибо, что принёс, ты мой герой и добытчик.

Я засмущался, слушая от неё дифирамбы, и потом мы приступили к еде. А наевшись, включили кинцо, улеглись под одеяло и стали смотреть, обнимая и жамкая друг друга.

====== Пляж и новости ======

Ливень шёл неделю. И вот, дождавшись солнца, наша компашка из четырёх леди, лорда и меня метнулась на пляж. Ехали мы на кабриолете Амнерис, предвкушая солнце, море и песок. Я же всё думал, что бы им лучше соврать, чтобы не раздеваться и не лезть в воду. Я наплел что-то про «укачало» и «подташнивает», лишь бы меня не трогали. Когда мы доехали, девочки и Клейс раскидали вещи по периметру машины и рванули к воде с радостным воплем, даже Бриана, и только Софа вздохнула и поволокла на пляж корзинку с вещами. Кому отдых, а кому свидание. И все счастливы, всем хорошо.

– Наконец-то мы на месте! – радостно объявила Софа, упёршись в свои бочка руками, когда нашла подходящее место для нас двоих. – Рафи, ты как?

– Я? я нормально, – промямлил я, расстелив на песке покрывало и магией установив зонт.

Рыженькая довольно потянулась и стала выкладывать еду на покрывало. Я сел с ней рядом и немного оттянул от себя края застёгнутой рубашки, глянув вниз и проверяя, на месте ли мой втянутый до предела животик, который я себе отъел за неделю ливня и который старался втягивать, дабы не краснеть перед Софой. Я люблю её, это не секрет, и я знаю, что она тоже меня любит, но мне всё же не даёт покоя навязчивая мысль о том, что она хотела бы видеть рядом с собой мускулистого парня, а не пухлого мямлю с щеками и животом, как я. К слову о рубашке, она стала мне тесновата, как и вся остальная моя одежда, но Софе об этом заикнуться я не мог. Хоть она тоже пухленькая, я всё равно не смел признаться ей в том, что растолстел. А на пляже была куча худых людей, и мне всё время казалось, что они на меня смотрят и думают, какой же я толстый. Софа придвинулась поближе, убрав рыжие волосы за ухо, отпила из бутылки и расстегнула свою лёгкую полупрозрачную рубашку, выставив на обозрение красивую белую грудь в купальнике и верх милого бледного животика.

– Ты на что это смотришь? – хитро спросила она, сжав грудь предплечьями.

– На самую милую девушку на свете, – ответил я, рассматривая её грудь и думая, что надо бы дома купальник с неё снять.

– Тогда в глаза смотри, сладкий, – она подняла моё лицо и улыбнулась. – Есть будешь?

– Я? н-нет, хех, я утром наелся

– Но ты утром съел только тарелку салата. Признавайся, в чём дело? – она села рядом со мной и приобняла за складочку на боку, которой явно было тесновато в этой рубашке.

Я начал краснеть и стыдиться.

– Ну просто… понимаешь… я поправился… сильно… – промямлил я виновато.

– Насколько, сладенький? – ласково задала Софа вопрос, поглаживая меня по боку.

– Четыре с половиной… я вешу целых сто тридцать три килограмма. Господи, я ужасно жирн… мм… – она не дала мне закончить, целуя.

Когда она отстранилась, я вопросительно уставился на неё. Софа опустилась не мои бёдра и положила руки на выпиравшие через рубашку бока.

– Не надо так себя называть, мой сладенький аппетитный розанчик. Мы кажется договаривались, ты не опускаешь себя, а я себя. Ты очень красивый, ты мой самый любимый пончик, Рафаил. Ты же знаешь, что я тебя таким пухленьким пирожком очень люблю. Если хочешь похудеть – твое право, но мне будет тяжко видеть, как ты себя изводишь.

Я обнял её и втянул запах волос.

– Ты самая лучшая пышечка на свете.

– Спасибо, сладенький. Теперь можно вопрос?

– Конечно.

– Если ты так поправился, то разве тебе не должна была стать маловата одежда?

– Ну… она, собственно, и стала…

– Покажи мне свой животик, – она расстегнула мою рубашку и положила руку на мой втянутый, но всё равно выпирающий живот, и погладила его. – Пожалуйста, сладенький.

Я сглотнул и выдохнул. Живот сильно вышел вперёд полукругом и улёгся мне на бёдра, упираясь в лобок Софы. Девушка улыбнулась и бережно обняла его обеими руками, отчего я вздрогнул.

– Не надо стесняться этого прелестного животика, сладенький, – она чмокнула мою щёку. – Бедняжка, тебя так долго прятали, тебе было так тесно в старой одежде.

– Ты с моим животом разговариваешь? – невольно усмехнулся я.

– Да, – Софа легла мне на бёдра, обнимая живот. Затем бережно похлопала его и погладила. – Урчит. Кушать просит, бедняжка. Не кормят его, несчастного.

– Раз на то пошло, то у тебя часом с собой пирожных нет?

– Конечно есть, – Софа магией их вынула и дала мне. – Ешь, дорогой.

Так мы и сидели. Милуясь, воркуя, подкармливая друг друга и целуясь. Но длилось это не очень долго, или просто мы с Софой часов не наблюдали, но закончилось наше романтичное откармливание тогда, когда наши кенты вытащились из воды и голодной сворой напали на нашу еду.

– Нет! Брысь! Я утром спросила, взять вам чего-нибудь, или нет, вы мне что ответили?! Ой, да нафига, не есть едем, плавать едем, загорать, так что руки убрали от моих запасов!

– Пожалуйста! Мы бедные и голодные дети! – заныл Клейс, обняв за ноги Софит.

В общем, еды у нас вскоре не осталось. Но нас это ничему не научило, поэтому бедные и голодные дети опять полезли плавать. Растратив все калории и в этот раз, они уже были грустные и усталые, потому мы все в скором времени отправились домой.

Через пару месяцев прибыл Дару. Софа напрыгнула на него и долго обнимала, расцеловывая и осматривая. Потом он увидел Бриану. И щёки его подёрнулись румянцем.

– Привет, Бриана, – промямлил он, одёргивая толстовку. – Т-ты так загорела…

– А ты потолстел, – ответила она, равнодушно встряхивая головой и убирая с лица чёрные длинные волосы.

Дару поджал край губ и подтянул пузико.

– Я случайно, – зачем-то сказал он. Бриана, Софа и я вопросительно на него уставились. – Я эм… я… у-у меня там…

– Дела, – Софит потянула его к себе в комнату, жестом подзывая и меня. – У нас с тобой есть дела.

Варфайр пожала плечами и пошла дальше. В покоях Софа усадила брата на кровать и с тихим визгом села рядом.

– Она тебе нравится!

– Пиздец, – парень откинулся на кровать. – Я правда так растолстел?

– Ну… Верд потолще всё равно. И Рафи тоже.

– Я здесь вообще-то! – возмутился я.

– Ты же знаешь, я любя.

– Чего? – растерялся Дару, приподнявшись. – В смысле «любя»?

Я и Софа смущённо покраснели. Он же улыбнулся.

– Понятно. И давно?

– Месяца два, – ответил я, взяв ладошку девушки.

– Я рад за вас, правда, но вы же понимаете, что если узнает отец…

– Не узнает, если мы не расскажем. А мы ведь не расскажем? – Софа посмотрела в глаза брату.

– Не расскажем, – сказал Дару.

– Класс, – улыбнулась булочка. – Возвращаемся к тебе. Что там с Брианой?

– В том-то и дело, что ничего, – он страдальчески поднял глаза к потолку. – Я… я как-то не понял, как это случилось… она такая… такая статная, гордая, воинственная… как валькирия. Ночью мне снится сиянье её лиловых глаз, я видел её образ даже на поле боя… фак, я не могу, я влюбился в неё!

– Как ты красиво сказал, аж глаз потёк, – умилилась Софа.

Я недовольно насупился. Разве я не красиво с ней говорю? Надо будет это исправить. Дару взял её за плечи.

– Сестра моя, мне требуется помощь.

– Ах брат, чем я могу тебе помочь?

– Скажи, как покорить твою подругу,

И сердце ей стрелой любви пронзить?