Текст книги "Восход (СИ)"

Автор книги: Astery

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)

– Потому что твоя полнота мне НРА-ВИТ-СЯ. Но не из-за того, что ты больше и… господи, мы на полном серьёзе об этом говорим?

– Послушай, я… эм… ладно, да, это немного странно со стороны выглядит, но… я просто…

– Давай теперь ты мне скажешь, за что меня любишь? Нет, я знаю: потому что я толстая и тебя за лишний вес упрекать не буду, да? Да.

– Нет!

– Странно, я же тебя только за жир люблю.

– Ну всё, извини, я вовсе не хотел тебя обижать!

– Я к Рирзу, – она начала вставать.

– Нет, стой! – я схватил её ладошку и притянул к себе. – Соф, я правда не хотел обидеть. Я просто… я… я с Брэйвом поговорил…

Она подняла на меня взгляд.

– И это он тебя надоумил?

– Получается так, – виновато сказал я.

Софа глубоко вздохнула и потёрла висок.

– Рафи, какой же ты дурак.

– Я правда не хочу ругаться, я люблю тебя, – заныл я. – Не обижайся.

– Я тоже люблю тебя. И да, мне тоже казалось, что это только из-за того, что ты крупнее. Но нет, – она нежно улыбнулась. – Ты очень хороший, добрый, и мне так нравится, что ты… ну… ну такой… чувствительный.

– В смысле? – растерялся я.

– Я до этого никогда не видела, чтобы парень плакал. Даже Дару. А когда ты плакал, ты такой… такой маленький беззащитный мальчик, которому страшно и которого так и хочется обнять и приласкать.

– Я не маленький мальчик, – пробухтел я в плечико Софит.

– Ну конечно, мой пухленький, – посмеялась она. – Ты опасный мужественный мужик.

– Мы просто пара пышечек, – я сильно поцеловал её пухленькую щёчку.

– И дело не в контрасте, – кивнула Софочка, льня ко мне. – Мой милый толстячок. Ох, тебе наверное не нравится, когда я тебя так называю?

– Нравится, – промямлил я, краснея. – Я смущаюсь, но это… мне приятно быть твоим толстячком.

– Блин, ну какой же ты… пончик. Иди ко мне, мой кругленький.

С этими словами она поцеловала меня, повалив на траву и поглаживая по животику.

Через два часа мы с Софочкой, Рирзом и Флеймом были на небольшом полигоне, который персонально для нас (ну и тренировки солдат) сотворил лорд Фейриблум. Холдбист создал кулон в виде меча и протянул Софит.

– Надевай. И попробуй меня свалить на землю.

– Окей, – с волнением кивнула булочка и надела кулон. Её глаза сверкнули. – Ох… меня мутит, это нормально?

– Да. Так, теперь представь, как твоё тело изменяется и становится похожим на подобных мне.

Софа зажмурилась. Через три секунды у неё появились длинные когти, клыки и хвост.

– О, всё, пока хватит. Как себя чувствуешь?

– Я… мне странно… внутри что-то нарастает…

– Ясно, иди сюда.

Рирз шагнул к ней, как Софа с рыком бросилась на него и замахнулась для удара когтями по лицу. Я и пискнуть не успел, как Холдбист скрутил ей руки и сорвал кулон с шеи. Когтей и клыков как ни бывало, только она пошатывалась и тяжело втягивала воздух. Я подскочил к ней и придержал.

– Чш-чш-чш, тихонечко дышим, всё хорошо, – шептал я, гладя её по макушке.

– Ей ещё рано твою магию давать, – констатировал Флейм. – У неё своя-то не устоялась.

– У Форестов же она выдерживает, у Варфайров тоже, я и подумал, что можно.

– Так им руками махать надо, а не своё тело изменять.

– Чего, блин? – не поняла Софит.

– Я говорю, что у других родов магия на изменения твоего тела не влияет, а у Холдбистов влияет, и так как у тебя силы пока нестабильны, тебе лучше их даром не пользоваться.

– Нет, стой, когда я… на севере Мэхиген тоже отращивала когти…

– Это делала Мэхиген, а не ты. Она молниями управляет нормально, а ты ещё нет.

Софочка протяжно вздохнула.

– Мне иногда кажется, что я бесполезная.

– Да ути ж моя маленькая девочка, иди к… кто я тебе там… иди к дедушке, короче.

Она подошла и уткнулась в его пухлое тело лбом, пока Флейм обнимал её и укачивал. Рирз же подошел ко мне и вложил в руку кулон.

– Пусть у тебя побудет. Ей лучше не давать.

– Даже потрогать?

– Даже потрогать. И надо бы попросить Мэхиген как следует научить её управляться с молниями, у нас времени очень мало.

– Слушай, а если… Флейм, – я перевёл на него взгляд.

– М?

– Если девочки смогли призвать тебя, то может стоит попробовать призвать остальных Первых, чтобы вы…

– Нет! – перебил он. – Не-а, нет!

– Почему? – изумилась Софа. – Мысль вполне здравая.

– Милое дитя, ты ещё слишком мала, чтобы понять своей маленькой головкой, что твоему дедушке нельзя видеться с остальными Первыми.

– Почему? – повторила девушка.

– Ну потому что… мы с ними разных взглядом на жизнь придерживаемся, и вообще… эм…

– Ты им тоже подгадил как-то? – прикрыла она глаза.

– Немножечко.

– Господи, зачем?!

– Ну а чё они?

– Аргумент, блин.

– Что ты сделал? – вмешался я.

– Моего отца ты кинул, – рассуждал Рирз. – Вероятнее всего разругался с Глейгримом… а что ещё?

– Ну допууууустим… допустим, я этого конечно же не делал, но просто предположим, что я вполне мог попытаться свергнуть Эклипс…

– Что?! – крикнули я и Софа.

– И вероятно, я не утверждаю, но теоретически я был бы в состоянии натравить на Глейгрима Варфайра, а потом попробовать урвать кусок земли у Фореста…

– Я тебя убью, – Софа закатала рукава рубашки.

– Моя милая, я был молод и глуп.

– Да мне насрать, сюда иди!

– Стой! – я стал её оттаскивать. – Софа, не надо.

– Отпусти меня! Из-за него нам всем пиздец!

Тут к нам пришла Мэхиген, хрустевшая яблоком.

– О, а что я пропустила?

– Этот обмудок натравил на нас чуть ли не все рода! Нас кроме Холдбистов побьют первые Глейгрим, Варфайр, Эклипс и Форест!

– А я думаю, чё мы с ними постоянно рамсили! – воскликнула блондинка, выкинув яблоко и хрустнув пальцами. – Сюда иди, любимый блять дедушка!

Флейм отошёл от них на пару шагов.

– Дамы, я не хочу с вами драться.

– А я хочу! – Софа вырвалась и призвала топор магией Брианы.

– Тебе пиздец! – Мэхиген собрала в руке шаровую молнию.

Обе кинулись на него с двух сторон. Я бы и рад был остановить их, дабы не допустить жертв жестокого избиения двумя разгневанными Флеймами, но Первый оказался не так прост, как я думал. Он очень шустро для своей комплекции отскочил и вышиб из рук одной оружие, а второй молнию. И он улыбался. Спокойно и слегка снисходительно.

– Девочки, давайте успокоимся?

– Обойдёшься! – выкрикнули обе и опять кинулись на него.

Мне теперь стало понятно, как его не убили Первые ещё в те времена, когда они существовали и начинали династии. Флейм был то ли очень быстрым, то ли он просто предугадывал атаки девочек. Во всяком случае, он не получил даже тогда, когда Софа кинулась на него сзади, а Мэхиген спереди. В какой-то момент он чуть не столкнул их лбами, но поймал обеих за руки и прижал к себе с боков.

– Вы закончили?

– Нет! – запыхавшаяся Мэхиген двинула ему в челюсть. – Мудачьё.

– Засранец, – добавила Софит, пихнув его в бок и высвобождаясь.

В общем, после этого все трое задыхаясь и спотыкаясь пошли восстанавливать силы. Софа – в спальню, Флейм и Мэхиген – на кухню. А чуть позже Первый получил по лицу от Дарона, который узнал, по чьей милости нам не помогут остальные основатели родов.

====== План Рирза ======

Прошло ещё некоторое время. Рирз покорно позволял себя исследовать, вызывая всё больше доверия. Я конечно был благодарен ему за то, что он спас Софочку, но если честно, он меня ещё немного напрягал. Сейчас мы с ним сидели в зале для тренировок, пока Мэхиген, Софит и Дару с Вердом бились двое надвое. Мэхиген вместе с Дару против Верда и булочки. Рирз молча и с интересом наблюдал за ними. И он заметил, как я на него поглядываю.

– Что не так? – спросил он.

– Всё так.

– Врёшь. Говори.

– Не могу.

Он снисходительно улыбнулся.

– Ты не доверяешь мне? – я не смог ответить, и лишь стыдливо опустил взгляд. – Это ожидаемо, я ведь сын врага. Флейм и та брюнеточка из Варфайров тоже мне не особо верят.

– Эту брюнеточку зовут Бриана, и было бы страннее, если бы она с распростёртыми объятиями встречала человека, чей род убил её отца.

– Я знаю, – вздохнул Рирз. – Мне жаль, наверное.

– Наверное?

– Да, наверное. Не уверен, что смогу ей посочувствовать. Я не знаю, каково терять любимого отца.

– Ты своего не любишь?

– А должен? Он мечтал о моей смерти с того момента, как обзавёлся законными детьми. Я скорее буду рад, если его удастся убить.

– Допустим, он умрёт. И что потом?

– Я займу север. Но перед этим убью брата. Не надо так смотреть. Да, я возможно и был к нему привязан в детстве, но это было столетия назад. Мне не жаль их. Я знаю, что буду править лучше. По крайней мере, в мои планы не входит продолжать геноцид и убивать всё, что движется и не движется. Я только хочу, чтобы мой род не был забыт и снова запечатан. Я хочу жить.

Я задумался.

– Я думал, ты менее… как сказать… человечный.

– Я желаю смерти брату и отцу, я почти бесчеловечен, – ухмыльнулся он.

– Ты спас Софу. Спасибо.

– Я это сделал не из благородства. Если честно, она была для меня пропуском на юг и гарантом сохранения жизни. Но мне кажется, я сейчас вполне могу назвать её другом. Она забавная. И менее истеричная, в отличие от папаши и пращура.

– Ты не станешь ей вредить?

– А зачем мне это? Я же сказал, я править хочу не ради войн. – Рирз посмотрел на меня и чуть улыбнулся. – Ты любишь её.

– Ты сама проницательность.

– Знаю. И это тебе навредит.

– Пардон?

– Если Рогор узнает, что у вас любовь, то использует одного из вас в какой-нибудь момент.

Я поджал край губ. А ведь он прав. Порассуждать над этим мне не дал счастливый ворвавшийся Флейм с булкой в руках, в которого чуть не попали огненной стрелой. Беглым взглядом он прошёлся по родственникам, сообразил, что они сейчас заняты, и вдоль стены пополз к нам с Рирзом. Затем присел рядом.

– Чего такой довольный? – поинтересовался Холдбист.

– Зейир сказал, что людям неудобно звать меня «Флейм», и попросил придумать имя. Так что теперь все зовите меня Ренуар.

– Как скажешь, – вздохнул я, оперевшись подбородком на ладони и уставившись на скачущую по стене Софит, уклонявшуюся от молний.

– Иди сюда, сырная жопа! – выкрикнула Мэхиген, замахиваясь и целясь.

– Молчать, ёршик!

Флейм… пардон, Ренуар устроился поудобнее, наблюдая за ними с умилением.

– Дети так быстро растут, – пискнул он.

– Можешь сказать кое-что? – спросил я.

– Что именно?

– Почему Мэхиген не может управлять огнём?

Он вздохнул.

– Гм. Она наверное потом ворчать будет. В общем, дело было так: в семье родилось пятеро детей, она была старшей. И единственной без магии. Двоих сестёр уже выдали замуж, брат готовился стать лордом, а второй – советником, а она оставалась одна. Никто не хотел связывать себя с лишённой магии леди. И вот, началась война с Холдбистами. Всю семью убили, выжила только Мэхиген. Ей было… так… шестнадцать, если не ошибаюсь. Она горела жаждой мести Рогору, и тогда она соблазнила его сына, который командовал войском, что перерезало её семью. Как его звали, не подскажешь? – он посмотрел на Рирза.

– Ротр.

– Да, точно! Спасибо. Так вот, через Ротра она собиралась отомстить Рогору. Она убила его и сбежала к Глейгримам. И там, когда разъярённый Холдбист приказал смести всех на пути, но привести Мэхиген, когда они ворвались в замок, в ней пробудилась магия. Немного другая, этот дар встречается куда реже, чем этот… как вы его по-умному назвали… пирокинез! Она смогла спасти себя и несколько Глейгримов. А потом она шарахнула скопом молний в небо, привлекая внимание других династий. Чуть позже она вышла замуж за кузена правящей леди Грейгрим, он согласился продолжать нашу фамилию. Она долгое время не могла умереть, молнии не давали сердцу остановиться, и тогда она заключила себя в собственный дар. Ну а потом её случайно пробудила София.

Я сидел и офигевал. У Мэхиген изначально не было магии? Боюсь представить, как её дискриминировали в детстве. Благодаря ей семья Софочки сейчас живёт. И сейчас эта женщина, спасшая целый род, дразнит нынешнюю леди Флейм, называя её «сырной жопой».

Следующим вечером, когда лил дождь, Софочка и я валялись на кровати, уплетая пончики и смотрели сериал. Она прильнула щёчкой мне к животу.

– Толстячок, – довольно мурлыкала булочка.

– Пышечка, – улыбнулся я, приобняв и жамкая её бочок.

– Вкусненький.

– Почему ты меня так называешь? «сладенький» куда не шло, «сахарный» и «медовенький» тоже, но почему «вкусненький»?

– Потому что пончики не вкусными не бывают. И эти, – она взяла один и поднесла к моим губам, – и этот, – похлопала по брюшку.

– Ясно, – усмехнулся я, кусая пончик. – Люблю тебя.

– И я тебя. Мне показалось, или у тебя животик подрос?

– Эмф… возможно? Я не знаю, – пожал я плечами, доедая пончик и выпячивая пузо, лишь бы область желудка массировалась как следует.

– Мой самый толстенький и самый красивый, – улыбнулась Софа, целуя меня в щёку. Облизнулась. – И сладенький в прямом смысле.

– Знаешь, в эту игру «засмущай меня» могут играть и двое.

– Да ну?

– Ну да, – я прижал её к себе и стал поглаживать по животику. – Моя пышечка, моя сладенькая, моя самая любимая пухленькая заварная пироженка. Моя вкусненькая фрикаделька, моя тарталеточка…

– С сыром? – смущённо спросила рыженькая, льня ко мне.

– И чесноком.

– Вах… – у неё заурчало в животике. – Так, я за тарталетками.

– Нет, я не закончил, – я уложил её на себя. – Моя тефтелька, моя самая аппетитная ватрушечка, моя самая красивая плюшечка с самыми красивыми формами, так бы и съел, мармеладка.

Она напрочь раскраснелась и уткнулась в меня личиком. Потом Софа нежно улыбнулась и взяла меня за руку.

– Рафи.

– Да, Соф?

– Когда до нас доберутся Холдбисты, и когда начнётся лютый пипец… ты же не умрёшь?

– Нет, – я поцеловал её. Прислонился к её лбу своим. – Я буду жить для тебя.

– А я для тебя, любимый.

– Всё закончится, мы будем живы. И мы будем всегда вместе.

– Даже после смерти?

– Даже после смерти, дорогая. Я написал нашу историю.

– Я всё равно боюсь… я не хочу тебя потерять, – её голос дрогнул. – Блин, й-я сейчас заплачу…

– Это такой трогательный момент, – улыбнулся я, чувствуя, что сырость подступает и к моим глазами.

– Меня будут трогать?

– Да, – усмехнулся я, полулёжа устроившись на постели и прижав к себе девушку. – Софочка.

– М? – она шмыгнула носом.

– Я всегда буду с тобой. – я взял её пухленькую ручку, на которой было надето кольцо с моим даром, и поцеловал, вдыхая побольше магии. – Я всегда буду рядом, любовь моя. Не плачь, моя милая, я с тобой. Я здесь.

Она расплакалась и сильно меня обняла.

– Ох…

– Мне кошмар сегодня приснился, ч-что тебя убили, и что й-я пытаюсь тебя вылечить, и не могу… ты умираешь… и улыбаешься. Я проснулась вся в слезах. М-можно я у тебя останусь на ночь?

– Ну конечно можно, моя маленькая, – я снова поцеловал её руку, а затем щёчку. – Моя чувствительная испуганная девочка. Это был всего-то ночной кошмар. Я здесь, живой и здоровый.

Раздался раскат грома. Софа всхлипнула и прижалась ко мне, ища утешения и защиты. Я ласкал её, целовал и утешал в своих объятиях. Моя бедняжка. Моя самая любимая булочка, я никогда тебя не оставлю.

На следующий день стало известно, что через двое суток войско Холдбиста будет здесь. Был собран совет, на котором лорды и несколько леди придумывали план.

– Он принесёт с собой метель и вьюгу, – говорил Рирз, рассматривая карту. – У южан нет опыта сражения в снегах и в холоде. К границам нужно отправить хотя бы двоих Флеймов.

– Если они возведут огненную стену, мы просто окажемся загнаны. – сказала Амнерис пугливо.

– Нам не нужна огненная стена, миледи. Они сдержат пургу своим жаром, пока армия доберётся до границ.

– Летать умеют только Дару и София, – сказал лорд Дарон настороженно. – Мне двоих младших детей отправлять на смерть?

– Армии будут добираться четыре дня. Ваши младшие дети долетят за день. Поэтому да, именно это я и предлагаю.

– Да я…

– Пап, – Дару остановил его. – Кто кроме нас доберётся туда быстрее армии?

– Я думаю, я могла бы попробовать, – рассуждала Мэхиген. – Но я не сдержу метель.

– Нет, ты пойдёшь с нами, – Софа взяла её за руку. – Молниями херачим только ты, я и Ренуар. Мы с Дару остановим метель, а ты займёшься чудищами.

– С вашего позволения, армию поведу я, – заговорил лорд Раял. – Армию мёртвых. Они пойдут впереди.

– Я с тобой, – Верд посмотрел на него. – Я помню твою дебильную привычку, вести за собой людей и бросаться под пули.

– Я никогда не бросался под пули.

– А всё! К тому же, они к тому моменту устанут, – он показал на брата и сестру. – Я сменю их и тормозну метель сам.

– Дико извиняюсь, – вмешался Брэйв. – Но я тоже умею летать. Я мог бы отправиться с Флеймами и тоже притормозить вьюгу.

Надо было видеть моё лицо в этот момент. Я очень не хотел отпускать мою милую Софочку с этим огузком. Ну вот прямо очень. Но я не умею летать и моя магия не поможет перебить хоть частичку войска из жутких тварей, которых хер убьёшь. На меня перевёл взгляд Рирз.

– Не напомнишь, какой у тебя дар? Извини, я забыл.

– Ты и не знал. Я хиллер, – с досадой сказал я.

– Настоящий?! – выпалил он в один голос с Ренуаром.

– Чего раньше не говорил? Так, тогда ты сотворишь штучки со своей магией, чтобы мы могли исцелять себя и солдат, – повелительным тоном сказал мне Первый. – Сколько времени ты сможешь делиться магией и не умереть?

– Я не знаю, дня три. Смотря, как часто использовать будут.

– В смысле «не умереть»? – завелась Софит. – Ты его на износ использовать собрался?!

– Это война, Софочка. Без жертв никуда.

– Почему бы нам тогда тебя Холдбисту не отдать? Это ведь из-за тебя он нас ненавидит.

– Ладно, уела.

– Мне кажется, будет разумно взять каждому по два вида магии, – заговорила Дженна. – Магия исцеления – обязательно, и какой-нибудь второй. Больше двух брать опасно.

– По полезности лидируют дар Варфайров – оружие, и молнии. Но молнии слишком опасны для использования… сделаем так, тем, кто в эпицентре боевых действий нужно будет взять дар оружия, тем, кто подальше – дар огня, – сказал Рирз. – Вы наверно удивитесь, но мы вполне себе горим. Просто температура должна быть достаточно высокой. Люди, которые будут охранять мирное население, возьмут дар защиты Фейриблум. У замка пусть будут люди с даром ветров, они вместе с магией защиты сдержат войско на какое-нибудь время. Да, и лучше ещё взять магию Глейгримов, трупы тоже займут чудовищ. Исцеление – обязательный второй дар для всех и каждого.

Я сглотнул. Я никогда раньше не снабжал магией такое огромное количество людей.

– Нам нужен дар Его Величества, – вставила Мэхиген. – Я, Софит и Ренуар попробуем наложить новую печать на Рогора. Только на Рогора. И в этот раз навсегда.

– Почему именно вы? – не понял Зейир.

– Мы владеем молниями. Их ток не даст сердцу остановиться от перегрузки магии. Следовательно, мы трое не умрём, в отличье от вас.

– Я принесу дар от короля, – сказала Дженна, превратившись в птицу и вылетев в окно.

– Так, ну, план вроде есть, я пойду, – нервно улыбнулся Ренуар.

– Стоять, – Рирз схватил его за руку и заглянул в глаза. – если сбежишь, я приду за тобой. И накажу.

Флейм поджал край губ и высвободил руку. Мы же все разошлись. На следующее утро Софа, Дару, Мэхиген и Брэйв покинули замок. Я долго не мог выпустить её из объятий, но пришлось. Я смотрел на её огромные полыхавшие крылья, наблюдая, как она удаляется от меня. Я люблю тебя, пышечка. Береги себя.

====== Утрата ======

Прошло два дня. У зеркала, что сотворила Амнерис, и которое показывало, что в мире происходит, сейчас стояли я, сама Амнерис, Бриана, лорды Дарон и Крейд, лорд Фривинд, Ренуар и леди Флейм, которую уговаривали пойти позавтракать или прогуляться абсолютно все, ибо на её сроке лишний раз нервничать не надо, но она была неумолима. Она Верда-то еле-еле отпустила полком командовать, про дочь ей вообще сказали, что Софа просто Дару проводить полетела. Боже, а как трепетно Раял с женой прощался, это вообще отдельная тема. Я когда на них смотрел, я себя абьюзером чувствовал. Это при том, что мы с Софочкой только и делаем, что ласкаем друг дружку. Наверное, мне так показалось, потому что леди Глейгрим в положении, и он её крайне нежно утешал и обещал вернуться и гладил их ребёночка. Леди Гартон на седьмом месяце, а мать Софы на девятом. Ну и кроме них тут ещё штук семь беременных леди и с десяток служанок. Одним словом, полно. Ну так вот, стоим мы и смотрим на крепость у границ, а там всё в снегу. Чувство такое, что это и не юг вовсе, а ближе к северу. Тёмные облака заволокли небо, слышался свист ветров. Я приблизился к зеркалу, и рассмотрел, что высоко-высоко мелькают две ярких точечки. Затем была мощная вспышка, от которой снег тупо выжег огромный порыв огня. Пониже, над землёй летал Дару, поддерживая тепло и убирая сугробы. В облаках летали Софочка и Брэйв. Флейм буквально сжигала тучи, из которых сыпал снег, Брэйв отгонял те, что были подальше.

– Что моя дочь там делает?! – воскликнула леди Марион. – Дарон, ты же говорил…

– Дорогая! – он взял её за руки. – Я в шоке, не меньше твоего. Она ослушалась, как вернётся – накажу, теперь давай мы с тобой пойдём и воздухом подышим?

В это время в зеркале появились войска Холдбистов. Они словно чума охватывали землю и приближались к крепости. Я и лорд Крейд встали вплотную друг к дружке, закрывая обзор леди Марион. Та же хмурилась, смотря на мужа и слушая его оправдания, одной рукой упираясь в бок а другой в круглый беременный живот.

– … Ну не при людях же, в конце-то концов! – завершил он свою тираду.

– Что ты за человек? Зачем было вообще её с Дару отпускать! Боже, моя девочка же погибнет там!

– Она не погибнет, можешь быть уверена, – ободряюще сказал Ренуар, пробуя улыбнуться. – А если и да, то у вас всё равно ещё один ребёночек на подходе.

– Ренуар!!! – рявкнули на него Дарон, Крейд, Марион и я.

– Ладно, я молчу!

– Ах… мне плохо… – Леди Флейм начала падать.

– Марион! – лорд поймал жену на руки и понёс из комнаты. – Господи, я ж просил не идти сюда, хоть бы раз послушала!

Он вышел, а я вернулся к зеркалу. Софа с небес шарахнула молниями в войско. Несколько чудовищ упали, но другие продолжали наступать. Дару пронёсся прямо перед ними, магией сотворив столбы огня и соединил их в стену. Затем полетел вверх. Через пару минут из крепости выскочила Мэхиген. Она начала падать, а затем пальнула чем-то в небо, где сверкнула молния. Получилось так, что она схватилась своей за ту, что была в небе, и по инерции полетела вперёд, стреляя вниз. Там её поймала Софа, и вдвоём они стали шарашить молниями и огнём. В следующий миг в мою ватрушку прилетела стрела, попав в плечо. У меня сердце чуть не отказало. Она моей магией исцелила рану и поднялась повыше. Моя булочка, плюшечка, любимая, умоляю, поаккуратнее. Я перевёл взгляд на армию и у меня опустились руки. Их очень-очень много. И хуже всего то, что с собой они несут снег, который местами гасит огонь. Несколько штук прорвались и помчались к крепости. Меня осенило, что им ничего не стоит просто смести здание со всеми, кто внутри. Дару опустился и сделал несколько жестов. Земли под тварями треснула и стала краснеть. Затем глаза Флейма засветились, а из-под почвы стала вытекать лава. Рядом с собой я услышал облегчённый выдох. Рядом была Бриана. Она не моргая следила за происходящим. В лаву рухнули трое монстров, и пусть уровень её ещё был неглубоким, но твари с визгами бросились к снегу. Из упавших выжил только один, который зарылся в сугроб. Метель стала усиливаться, а лава замерзать. А после началось ужасное. Вдали за облаками мне сперва показалось, что я видел что-то тёмное. А затем меня уже трясло от страха за любимую. Этим тёмным оказались полчища тварей. Они летели.

– Господи, – прошептала Бриана. – Господи, нет…

– Рирз! – заорал я, готовясь убить к хуям Холдбиста.

Он вошёл в комнату. Увидел то, что показывало зеркало и пошатнулся.

– Но… но они не умели…

– Я тебя порву! – я ринулся на него.

– Стой! – меня придержал Крейд. – Рафаил, он тоже не знал!

– Как он мог не знать?!

– Я не знал, клянусь!

– Они умрут из-за тебя! Моя женщина умрёт из-за тебя, ублюдок!!!

– Тихо! – рявкнул Ренуар. Коснулся зеркала, шепча что-то. – Кто-нибудь, скажите Верду и Раялу, чтобы торопились. Я не знаю, как долго их продержу.

Он прошёл через зеркало и оказался там, у крепости. Он падал с неба прямо к армии Холдбистов. Он засветился. И спустя несколько секунд вместо нелепого и нагловатого толстячка я увидел огромного, просто громадного человека, объятого пламенем, с такими же огромными крыльями за спиной. Он рукой взял Софу с Мэхиген и посадил себе на плечо, а затем дыхнул огнём, объятым молниями, в летевших чудовищ. Сказать, что я был в ахуе – это ничего не сказать. Но радовался я не долго. Раздался рёв:

– ФЛЕЙМ!!!!!

– Сидите в замке, – сказал Первый дамам и опустил их к стене. Затем хрустнул пальцами и шагнул вперёд, раздавив с двадцать тварей. – Холдбист!

На него налетела огромная разъярённая жуткая поебень. Клыкастая, когтистая, тоже с крыльями. Это и есть Рогор Холбист? Он хищно улыбнулся и с ноги ударил Флейма в живот.

– Сейчас мы с тобой поговорим, как старые друзья, а, Флейм?

– Мф… по-моему друзья немного по-другому здороваются…

– Иди сюда!

– Стоп! Стоп, хех, давай без крайностей?

– Давай! – он ударил Флейма в грудь. Тот едва не рухнул прямо на крепость, но кое-как удержался. Они сцепились и стали бороться, едва не упираясь лбами друг в друга. – Я слышу, как твоё сердце колотится. Ты дрожишь.

– Тихо! – огненный гигант пнул врага коленом в пах, ударил в грудь и в солнечное сплетение. Тот замешкался, и Флейм напрыгнул на него, с грохотом повалив на землю. В замке Фейриблум немного задрожал пол. Ренуар сидел на Рогоре, вдавливая его своей тушей в землю и стараясь задушить. – Сука грешная. Псина грязная.

– Сгинь! – прохрипел он.

– Тебе мало было Рианы?

– Чт… хех… – Холдбист прыснул. – Так ты всё из-за неё?

– Заткнись!

– Твой голос дрогнул? Наш двуличный кидала сейчас заплачет?

– ЗАХЛОПНИ ПАСТЬ!!!!! – прогремел Ренуар, вспыхивая так ярко и с такой силой, что от зеркала повеяло жаром. И из окна тоже подул тёплый ветерок.

Кто такая Риана? Ладно, кто бы она ни была, спасибо ей за то, что Флейм сейчас в бешенстве.

– ЭТО ВСЁ ТЫ ВИНОВАТ!!!

– Я ВИНОВАТ?!! – Рогор попробовал подняться, но Флейм был слишком тяжёлой ношей. – Я?! ЭТО ТЫ СДЕЛАЛ СВОЙ ВЫБОР. ЭТО ТЫ ОСТАВИЛ ИХ.

– Риана… потом Мэхиген… потом ты чуть Софию с Крейдом не убил… я тебя ненавижу. Своими руками давно бы задушил.

– Не задушишь. Ты трус, Флейм.

С этими словами Рогор вскочил и вогнал когти в брюхо Ренуара. Тот глухо вскрикнул и стал истекать лавой. Похоже, в таком виде она у него вместо крови. Наверное, он и распорол бы ему живот, если бы не вмешавшаяся Мэхиген. Она вылезла на крышу замка и со всей дури шарахнула молниями с неба Холдбисту в грудь. Он отпустил Флейма, и тот начал падать и уменьшаться. Его поймали Дару, Брэйв и Софа, и быстро затащили в замок. Мэхиген отрезала крепость от армии цепью шаровых молний. Рогор же тоже стал уменьшаться и скрылся. В следующий миг зеркало треснуло и перестало показывать. Я опустился на пол и схватился за голову, чувствуя, как их меня уходит магия. Ренуара лечат. Руки дрожали, в горле стоял комок. Флейма только что чуть не убили. Он проиграл. А мы обречены.

Прошло три дня. Зеркала не показывали того, что творилось на границе. Но после полудня из меня активно начала вытягиваться магия. Сражение началось. Мне было плохо, я отвратно себя чувствовал, сил не было ни на что, но я никому не говорил. Я не помогаю на поле боя, так пусть хоть это вытерплю. Я не неженка, я справлюсь. Я устал… голова кругом… мне надо прилечь.

Вечером в замок примчались Софа и Мэхиген. На расспросы, что и как, они отвечали сбивчиво и заикаясь. Видно было, что им страшно, и что их силой выпнули домой. Я в этот момент кое-как стоял, оперевшись спиной на колонну, и слабо обнимал любимую.

– Рафи? – гулко раздавался её голос. – Рафи, ты очень бледный, ты как себя чувствуешь?

– Нормально… мф… я в порядке…

Я начал падать. Меня кто-то придержал, я плохо понимал, кто это. Судя по одежде, это лорд Дарон. Он уволок меня на кровать и потрогал лоб.

– Лихорадит, похоже. Я за лекарем, – сказал он. – Рафаил?

– А?

– Совсем плохо?

– Нет… я в порядке… – повторил я заученную фразу. – Я нормально, мне просто… водички попить, и всё…

– Чшш, лежи, – он не дал мне подняться. Погладил по голове. – Лежи и не вставай, сейчас доктор придёт. София, посиди тут, что он не ушёл.

Лорд вышел. Софа же кинулась ко мне и стала целовать.

– Рафи, сладенький, миленький, ос-остановись, слышишь? Д-давай вместе, – она взяла мою руку в свои мягкие ладошки. – Сейчас берём и отрезаем передачу магии.

– Нет.

– Там очень много жертв, любимый, ты не выдержишь. В-вдруг у т-тебя сердце остановится? Ну же, мой дорогой, мой вкусненький, умоляю тебя, останови исцеление. Я боюсь, – она шмыгнула носом. – Не оставляй меня.

Не было сил ответить. Движения челюстью стали невыполнимой задачей, даже дышать было очень тяжело. Я был в каком-то полуобмороке, меня знобило и трясло. Я видел расплывчатые пятна вместо людей, я потерялся во времени, отдалённо слышал чьи-то голоса. Более-менее отчётливо я ощущал прикосновения. Мне проверяли пульс, дыхание, пальпировали живот и шею, что-то ещё делали. Плохо помню какие-то запахи и странный вкус во рту. Меня часто гладили по лбу и по груди, постоянно моих щёк касалось что-то тёплое и иногда влажное. Кажется, это Софа плакала, целовала меня и умоляла очнуться. Слабость и непонятные пятна были постоянно. Я не знаю, сколько времени прошло с того вечера. Может сутки, может неделя, а может два часа. Я более отчётливо расслышал диалог:

– Вас надо спрятать.

– Нам и им некуда бежать!

– Куда нам деваться, Рирз? Рафи не просыпается, я его одного не оставлю, а тащить куда-то не смогу.

– Я унесу вас в сады. Вряд ли станут искать там.

– Их точно не найдут?

– Я постараюсь их защитить, милорд Флейм.

– София, пожалуйста, подумай ещё раз.

– Я люблю его, папа. Он сейчас жертвует всем на свете, жизнью и здоровьем, чтобы у нас был хоть какой-то шанс на выживание, как я его оставлю беззащитного и ослабевшего?

Дальше помню плохо. Мне казалось, что я чувствую толчки и ветерок. Слабый запах гари и железа. Потом мне стало немного легче, и я ощутил, что лежу головой на чём-то мягком, а по груди и голове меня кто-то гладит и шепчет:

– Ну пожалуйста, любимый, сладенький, открой глазки. Посмотри на меня, Рафи, умоляю. Пожалуйста, мой дорогой, мой сокровенный мальчик, пожалуйста.

Я простонал и попробовал открыть глаза. Снова пятна и полумрак. В одном из пятен я смог рассмотреть очертания лица Софы.

– Со…фа… – еле-еле прошептал я.

– Да, да, это я, любимый, – закивала она, поцеловала меня в лоб и взяла за руку. – Господи, глазки совсем потухли…