Текст книги "Восход (СИ)"

Автор книги: Astery

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)

– Они приплыли! Просыпайтесь, поднимайтесь, Софа и дядя Крейд живые!

Услышав имя любимой, я сначала обомлел и рухнул с кровати. Спустя полчаса в замок ворвался некто с возгласом:

– Мамочка вернулась, детки!

Лорд Дарон налетел на дочь и брата, лобызая обоих в губы и щёки. А потом Софа налетела на меня.

– Рафи! Мой милый сладкий вкусный Рафи!

– Софочка! – я подхватил её на руки и закружил, расцеловывая румяное личико. – Булочка, пышечка, конфеточка моя любимая, неужели!

Благо, отец вернувшейся плюшечки был занят зашуганным братом и не обращал внимания на меня и мои поцелуи. Софа высосала всю влагу из моих губ, после чего спрыгнула с меня и стала щупать живот.

– Так, посмотрим, – сказала она, прильнув к пузу щекой.

– Дорогая, я всё понимаю, ты соскучилась, но кругом люди…

– Пусть смотрят, я должна тебе животик пощупать. Ты ведь мог похудеть, Рафи, неужели не понимаешь, что я волнуюсь?

– Это я должен говорить, – я наклонился было за поцелуем, но меня остановила её пухленькая ладошка, пухленькие пальчики которой сейчас трогали мне брюхо.

– Ты поправился? – обрадовалась она.

– Я стресс заедал, так что это не я виноват, а причина моих волнений.

– Мой самый красивый! – она жадно меня поцеловала и стала поглаживать большой живот. – И самый сладкий пончик.

Через пару минут до замка дошли лорд Глейгрим и Брэйв. Следом за ними шёл и осматривался брюнет ростом слегка повыше лорда Флейма, коренастый и с длинными волосами. И пока Верд радостно здоровался с лордом Раялом, а семья Фривинд обнимала выжившего сына, Софит приобняла брюнета за бок и огласила:

– Экхм, дамы, господа, и неопределившиеся. Позвольте представить, это мой новый кент, Рирз Холдбист.

В следующий миг парня прижала к стене гневная Бриана лезвием топора. А следующие два часа моей жизни были полны изумления, шока, и периодического порывания сломать лицо некоему Рогору Холдбисту.

Этим же вечером был устроен праздник в честь возвращения лорда и леди Флейм, лордов Фривинд и Глейгрим, и просто чтобы развеять атмосферу вечного напряжения. И когда я заметил отсутствие Софит, я рванул её искать. Девушка обнаружилась в саду. Я обнял её со спины, сложив на пузечке руки.

– Рафи, милый. – позвала она тихо.

– М?

– Я тебя люблю.

Она притянула меня к себе и поцеловала. Нежно, чувственно, искренно и трепетно. Моя леди. Моя любимая булочка. Я сел на землю, усадив Софочку себе на колени, и чмокнул в щёчку.

– Ты не голодная? Там твоих любимых перепёлок подали.

– У меня не очень хорошие ассоциации с едой появились.

– Тогда вытесним их хорошими. Тебе нужно поесть, ты не завтракала и не обедала.

– Не могу, – тихо сказала она.

– Почему?

– Потому что вот, – Софа похлопала себя по пузику.

– Что – вот? – не понял я.

– Я… я… потолстела… сильно… в рубаху еле влезла.

– Насколько, моя булочка?

– Пять, – совсем уж стыдливо сказала Флейм.

Я умилительно улыбнулся и обнял её, жамкая бочок.

– Моя плюшечка.

– Я не плюшечка, я плюшище.

– Не-а. Ты моя милая фигуристая леди.

– Знаешь, сколько я теперь вешу? Девяносто пять. При моём росте. Я огромная и тяжёлая кобыла.

– Ну какая из тебя кобыла?

– Прожорливая, – захныкала Софа.

– Ты не выглядишь на свой вес, милая. Ты выглядишь легче. Кило на двадцать точно.

– Ты это специально говоришь, чтобы я не ныла.

– Это неправда. Соф, мы сколько не виделись? Я сейчас рад что угодно от тебя слышать, хоть нытье, хоть истерический плач. И раз уж на то пошло, то давай я тоже скажу, насколько потолстел. Но сначала скажи, сколько ты мне дашь.

Она прошлась оценивающим взглядом, положила ладошку мне на живот и стала его массировать. Боже, как же мне этого не хватало.

– Ну… гм… сто… тринадцать?

У меня вырвался смешок.

– Ну ладно, пятнадцать. – я засмеялся. – Двадцать? Двадцать пять, не больше! Двадцать семь?!

– Сто сорок два.

– Ах… и ох… – опешила она.

– Мне правда стыдно, с понедельника сяду на диету. Ох, нет, сегодня понедельник. Тогда в следующий, сегодня я уже накушался.

– Тебя так много! – восторженно улыбнулась Софа, прильнув к моему животу и к груди. – Не надо диет, ты самый-самый-самый!

– Не будешь загоняться – не сяду на диету.

– Хорошо, шантажист несчастный, – посмеялась рыжая, чмокнув меня в нос.

– Очень даже счастный, – я довольно прильнул к её щёчке. – Теперь пойдём кушать? У кого-то в желудочке урчит.

– Это всё местные белки, – смутилась булочка.

– Белки и другая живность. Теперь идём. А, стой, я вспомнил.

– Что такое?

– Так как ты подло и бессовестно бросила меня одного, у меня есть право на тебя обидеться.

– Ну не надо, сладенький, я же не специально, – она полезла ластиться. – Мой пончик, пирожочек, ну пожалуйста, прости.

– Прощу, если разрешишь кое-что сделать.

– Конечно, что ты хочешь?

– Можно я тебя подброшу?

Она моргнула.

– В… в смысле?

– Два разика хотя бы.

– С ума сошёл? Я тебе руки своей тушей оторву!

– Ну тогда я обиделся.

– Нет, стой, ну ладно! Хорошо, только пожалуйста…

– Люблю тебя, – я быстро её поцеловал, схватил на руки и кинул вверх.

Софа взвизгнула, а когда я её поймал она схватила меня за воротник блейзера.

– Т-ты дурак или где?! Я ж тебя чуть не раздавила!

– И второй раз, – я опять её подбросил. В этот раз не так высоко, ибо после первого у меня немного стрельнуло в спине. Говорить об этом пышечке нельзя, не то она окончательно в депрессию уйдёт. Да и ловить её мне нравится. Как будто ловишь большой и вкусный тортик, ощущая приятную тяжесть которого идёшь домой и думаешь, как будешь его есть. Поймав Софу я её поцеловал и поставил на землю, ладонью массируя поясницу. Лишь бы с утра спину не ломило, не хочу над своей булочкой издеваться. – Я всё.

– Мазохист блин, – смущённо проворчала Софочка. – Дурачок.

– Это от любви. Теперь двигаем.

– Хор… – она резко осеклась и взялась за голову. – Ммф…

– Соф? Софочка?

– Мне нужно… ох… утром мне понадобится твоя помощь…

– Конечно, сладенькая, только что с тобой?

– Это от магии Мэхиген. Её многовато, и мне поплохело от переизбытка.

– Моя маленькая слабенькая булочка, – я чмокнул её в лоб.

Наутро мы стояли на этом же месте в саду. С нами были Дженна, Дару и Бриана. Софа нарисовала палкой на земле герб своей семьи, села перед ним и упёрлась руками в землю.

– Напомни, что она делает? – спросила Бриана, на всякий случай затачивая нож.

– Хочет дать временное тело предку, потому что его магия в её теле растёт, и Софе её сложно удерживать.

– Она сама-то молнией не убьётся? – прошептала Дженна с волнением.

– Не должна, – рассуждал Дару. – По крайней мере, в первый раз не убилась.

– Можете звук сбавить? – проворчала Софа.

– Прости, – хором сказали мы и замолчали.

Руки Софы заискрились, как и её волосы. Затем искриться стал рисунок, и молнии от него стали образовывать чей-то силуэт. Раздался хлопок и яркая вспышка света. Затем перед Софой появилась валявшаяся на земле девушка с волосами песочного цвета и примерно того же роста. И той же комплекции. Светлая прядь с волос Софит исчезла, левый глаз вновь стал зелёным. Она отдышалась и потыкала девушке в плечо.

– Эй. Мэхиген?

– Я живая! – воскликнула белобрысая, вскочив с земли и прыгая на месте. она рассматривала руки и лапала себя за грудь и попу. Её длинные волосы развевались, серо-голубые глаза были широко распахнуты. – А я живая! Вхах, у меня есть тело! Я чувствую холод! – она сделала несколько шагов. – Я чувствую почву!

– Давай чуть сдержанней, – Бриана наставила на светловолосую нож.

Та с любопытством потыкала на лезвие. И улыбнулась.

– Боль… как же давно я её не чувствовала.

– Эхех… в общем, ребята, это Мэхиген Флейм, наша с Дару дохера дальняя родственница, – нервно улыбнулась пышечка.

– Благодаря которой наш род выжил, – гордо вскинула голову Мэхиген. – Здравствуй, Дару, ты симпотный. А где твой старший братик?

– Даже не мечтай, – Софа пихнула её в бок. – Я всё ещё злюсь. Это из-за тебя меня чуть не убили.

– Но не убили, – Флейм приобняла потомка за бочок, ухмыльнулась и стала мять её тельце, включая пятую точку и молочные железы. – гм. Сколько тебе, девятнадцать? Ты давно созрела, самое время завести ребёночка. Тебе будет легко рожать, у тебя широкие бёдра. Тебе даже кормилица не понадобится, ты сможешь выкормить малыша сама.

– Х-хватит! – рыжая отпихнула от себя предка. – Я не хочу детей!

– Тогда зачем ты живёшь?

– Не в детях смысл жизни!

– Ой, ну расскажи мне, – усмехнулась Мэхиген, отпуская Софочку. – Ладно, давай, веди меня к семье. Хочу потрогать твоего младшего братика или сестрёнку. И старшего братика тоже потрогаю. И возможно папочку.

– ты офигела?!

– Ты просто не знаешь, что и как я могу.

– Ты озабоченная, да?

– Не больше тебя, – пожала плечами Флейм. – ну всё, давай-давай, я хочу со всеми познакомиться.

После этого она расцеловала лордов Дарона и Крейда, поприставала к Зейиру, что примчался сюда с неделю назад, а затем её целью стал Верд. Не буду описывать историю их знакомства. Скажу только, что оба были не против облапать друг друга. Позже выяснилось, что Мэхиген управляет только молнией, огонь ей неподвластен. На вопрос, почему так получилось, она вдруг как-то помрачнела и приуныла, и ответив «оставь меня, старуха, я в печали», увела Верда изучать анатомию и производить пальпацию тел друг дружки. Вот так, после трёх часов знакомства. Где такая самоуверенность продаётся? Продайте, мне очень надо!

====== Первый ======

Прошло три дня. Мэхиген, облапав Верда, унялась и стала вести себя адекватнее и приличнее. Они с Софой характерами довольно похожи, только если моя булочка порой смущается от того, что я её тискаю и мацаю, то Мэхиген зачастую выступает инициатором этих мацаний и приставаний. Бриана уже второй день подряд не выходила из комнаты после того, как узнала, что её отец погиб. Этим утром она появилась на завтраке. Вела себя как обычно. Я хотел было спросить, могу ли что-нибудь сделать, но она отказалась. Ладно, лучше её не трогать сейчас. Наевшись, я поплёлся к Софочке, дабы дёрнуть её погулять, но в спальне её не обнаружилось. Я обошёл весь замок, её нет. В саду что ли? Я направился туда. И оказался прав. Софа и Мэхиген сидели под деревом, в пяти шагах от них стояли лорд Дарон, Верд и Крейд. Девочки держались за руки с закрытыми глазами, перед ними лежал перстень лорда Флейма.

– Что вы делаете? – спросил я, подойдя.

– Тихо, – негромко сказал мне Верд. – Не мешай.

Тут обе девочки вспыхнули на несколько секунд, меня обдало диким жаром. Крейд схватил меня за руку, защитив от пламени. Через минуту Софа жадно вдохнула, а Мэхиген закашлялась.

– Фак… кхех… зачем так делать?!

– Мамочки, мне жарко!

– Да что происходит?! – истерил я, переживая за булочку.

– Да подожди ты! – шикнул лорд Дарон.

Пламя, окружавшее девочек, стало угасать. И когда оно испарилось, рядом с ними появился человек. Песочные волосы, светлые глаза, и очень странная одежда. Ростом он был с лорда Флейма, но потолще. Если уж не в два раза, то в полтора точно. Мужчина сонно потёр глаза и приподнялся.

– Так… нгх… кто это сделал? Кто наступил утро? – кряхтел он. Мужчина уставился на свои руки, а потом на всех Флеймов и меня. – А… оу…

– А я вас не так представляла, – сказала Мэхиген, тыкая ему в пухлый бок. – Я думала, вы круче.

– Чё? – мужчина глянул на девочек. У него вырвался странный смешок, после которого он шустро их приобнял. – Дамы, позвольте я…

– Вы первый из Флеймов, мы знаем.

– Здрасьте, – нервно улыбнулась Софа. – Я Софочка.

– Ути бозе какая булочка, – он начал тискать её щёчки. – Сколько нам годиков?

– Девятнадцать.

– Какая большая красивая булочка. Идём, рыжик, и ты тоже, – он прижал к себе Мэхиген. – Я вам кое-что покажу.

– Э-э-э, это моё! – Верд вырвал у него из объятий девушку.

– Слыш, пацан, иди погуляй, я её потом верну!

– Почему я думал, что наш Первый будет вести себя иначе? – тихо спросил Крейд брата.

Так, ладно, я понял. Девочки призвали первого из своего рода, который оказался не менее озабоченным, чем Мэхиген. Дарон кашлянул в кулак и отнял у предка дочь.

– Здрасьте. Можешь не приставать к моей дочери?

– Дарон! – Первый улыбнулся и обнял его. – А я тебя знаю, ты мне нравишься.

– Я польщён, – пробурчал Дарон, чей живот упирался в чрево прародителя и мешал объятиям.

– Ты… ты Крейд, тебя я тоже видел, – мужчина приобнял его за бок. – Мне жаль, что ты столько перенёс, хочешь напьёмся?

– Й-я лучше воздержусь… простите, вы так и не назвались.

– Флейм, не очевидно что ли?

– А имя?

– Флейм, – теряя терпение повторил Первый.

– Вот прям так и зовут что ли? – уточнил Верд. – У нас у всех фамилия Флейм, а не имя.

– Так, всё, вы мне больше не нравитесь. Девочки нравятся, а вы больше нет. А ты чё молчишь? – он посмотрел в мою сторону.

– Я? А я… а что мне говорить?

– Так, погодь, – он приблизился и всмотрелся мне в лицо. – Гм. Ты мой дальний родственник?

– Эхех, нет, я не Флейм.

– Кто тогда?

– Гранде. Рафаил Гранде, можно просто Раф.

– Мгм, – задумчиво протянул Флейм. – Ты симпотный. Жена есть?

– Да откуда, – смутился я.

– Шикос, ты с нами! – он приобнял меня и девочек за бока.

– Стоп! – тормознула его Софит, схватив за щёки. – Дяденька, давайте не надо, давайте лучше поесть пойдём?

– У меня новая фаворитка, – он подхватил её на руки. – Пойдём, ватрушка.

– Я вас сломаю, – Софа попыталась слезть, но ей не удалось.

Одним словом, Флейма повели знакомиться с остальной семейкой и жителями замка Фейриблум, а потом трапезничать. И так жалко поваров мне не было ещё никогда. Человек разом съел большого поросёнка и махом три кувшина вина выпил. Мне аж плохо от такого зрелища стало. Как он не лопнет? Каким образом? Научите, а?

Вечером, когда он только встал из-за стола, Флейма повели осматривать замок. А потом в зал советов.

– Напомните, для чего меня разбудили? – спросил он, хрустя яблоком.

– Чтобы вы помогли…

– Ты, Софочка. На «ты».

– Чтобы ты помог нам защититься от Холдбистов.

Флейм замер, выронив фрукт.

– К… кого, пардон?

– Холдбистов.

Он попятился назад, затем стремительно помчался к выходу из замка.

====== Неприятные новости ======

Отдышка сморила его через пят минут, поэтому особо ловить его не пришлось.

– Ты чего? – спросила Мэхиген. – Ты же блин Первый, ты сильнее всех нас вместе взятых.

– Да, да, конечно, – нервно улыбнулся Флейм. – Я эм…

– Ты боишься? – Софа подошла к нему.

– Слушайте, ладно, сейчас я вам всё объясню. Я просто… я… нет, я не боюсь, я только… мф, я наебал Холдбиста, кинул его и сбежал. Ну и как бы он обиделся. Сильно.

– А если не секрет, как ты его наебал? – с нервной улыбочкой спросила Мэхиген.

– Ну мы должны были вместе дать леща Варфайрам, а земли поделить, но я как бы рассказал им обо всех его планах, и мы вдвоём его нагнули.

– Зачем?! – возмутилась Софит. – Ты же… так, стоп, а с тобой что? – она перевела взгляд на Мэхиген. – Ты тоже что-то натворила?

– Хех… мы с его сыном снюхались, и когда он собирался захватывать власть, я… я любезно рассказала о его планах всем династиям и убила его сынка.

У Софы аж руки опустились.

– То есть, наша семья дважды нагнула Рогора Холдбиста?

– Да, – стыдливо сказали Флейм и Мэхиген.

– Да из-за вас… да вы… вы… вы двое…

– Тихо, не ругайся, – мягко сказал ей Дару. – Тут отец рядом.

– Я вас убью, идите сюда оба!

– Я научу пользоваться молниями, а если ты меня убьёшь, то всё, пипец! – выпалила Мэхиген, зажмурившись.

– А я… а я… я твой предок, без меня тебя бы не было, так что прояви уважение! – попытался защититься Флейм.

– Я тебя первого и прибью, – Софа полезла драться. – Жужелица хитрожопая, покрышка лживая, скумбрия!

– О, точно, скумбрию хочу!

– Ты издеваешься?!!!

– Софа, пожалуйста, не надо! – Дженна потянула её за руки от Флейма. – Тише, успокойся…

– Да из-за этих двух опарышей меня чуть не убили! Дядю Крейда чуть не съели! Пусти меня, я их нагну!

– Милая девочка, – Первый подхватил милую девочку на руки и чмокнул в лоб. – Ну ладно, не ругайся. Я всё порешаю.

– Пусти меня!

– Зачем? Мне нравится тебя трогать.

– Рафи, убей его! – захныкала Софит. – Дару, сломай ему лицо!

Флейм усмехнулся и кинул девушку так высоко, что я испугался, что она головой о люстру ударится. Рыжая булочка взвизгнула, а когда её поймали, она схватилась за плечо и шею прародителя и сглотнула.

– У тебя что-то хрустнуло, – сказала она.

– Я долго спал, кости затекли.

– Ну всё, спусти меня, я тебя сломаю.

– Не сломаешь, – он поставил Софит на пол. Чмокнул в щёку. – Булочка.

– Хватит!

Ревновать к предку девушки нормально или нет? Вернее даже не ревновать, а беситься, что он к ней лезет? Я сделал глубокий вдох, слушая возмущение Софит и ответы Флейма.

– Чё ты тогда к Дженне не пристаешь?! Или к Амнерис с Брианой?!

– А мне нравится, – ухмыльнулась Мэхиген. – Пусть продолжает.

– Вот! – Флейм прижал к себе за зад блондинку.

– А мне нет!

– Я к ним не пристаю, потому что они мне не нравятся. Не обижайся только, – сказал он Дженне.

– Я переживу, – усмехнулась Форест.

– Женщина должна быть полной, – со знанием дела говорил он Софе. – Румяной, от неё пышит здоровьем, и с хорошим аппетитом.

– Ах, это прямо про меня, – посмеивалась Мэхиген. – И про тебя, а, Софит?

– Цыц!

– Зачем женщине быть худой? Полнота делает её красивее, мягче, нежнее и женственней. Она ведь не должна воевать и носить тяжёлые узкие доспехи, она должна просто быть красивой и вдохновлять на подвиги мужчину.

– Мгм, а дети?

– Ну если до них дойдёт, то да, и дети. Хотя мне кажется, что без детей было бы лучше.

– Погоди, если это так, как ты стал основателем рода?

– Эм… – он улыбнулся. – Влюбился. В четверых. А потом сбежал к пятой и растил ребёнка с ней.

– В см… ах ты бабник!

– Я не бабник. Я любвеобильный. Я бросил своих бастардов, и мне не стыдно.

– Ну ты и…

– У любви недолог век, если хочешь знать.

– А у ответственности?! Господи, мне очень жалко женщин, которые на тебя повелись и залетели.

– Можно подумать, они страдали! Я не воспитывал бастардов, но голодать и бедствовать им не давал, так что не надо.

– Подведём итог: ты кинул Холдбиста, разосрался с Глейгримами, бросил четверых, ЧЕТВЕРЫХ женщин со своими детьми, чтобы вырастить одного с пятой. Ты мудак.

– Зато счастливый.

Чуть погодя он увидел Рирза. Взвизгнул и собрался было убегать, но свернул в сторону тренировочного зала, в дверях которого не так давно застряли Верд и Софа. Нетрудно догадаться, что Флейма ждала та же участь. Застрял он боком, и когда его нагнали Софа, я и Рирз с Дару, последний начал ржать.

– Вхахв, второй раз! на том же самом месте.

– Уйди от меня! – размахивал рукой Первый, пытаясь отогнать Холдбиста. – Не подходи, я тебя спалю к хуям!

– Я тебя где-то видел, кажется, – рассуждал брюнет. Улыбнулся. – Да, точно! Это же ты их Первый, я тебя помню! Мне было только десять, когда мы встретились. Ты ещё напился у нас дома, а потом стал лапать служанок.

– Пошёл вон, псина!

– Кто? – Рирз в момент оказался перед ним и оскалился.

– Сука, твоё счастье, что я застрял, – ворчал Флейм, стараясь вылезти.

– Давай ты потом его нагнёшь за «псину», – вмешалась Софочка. – Его вытащить надо.

– Сам виноват, нефиг было так жиреть.

– Да я тебя… да ты… да мне…

Теперь ясно, откуда у Флеймов склонность к оскорблению короткими междометиями во время злости и исчерпания словарного запаса.

– А что, я не прав? – ухмыльнулся Рирз. – Когда мы виделись, ты был куда стройнее. Примерно как он, – брюнет показал на смеявшегося Дару. – может даже поменьше.

– Заткнись ты!

– Серьёзно, зачем ты столько ешь? Ты ведь правда очень толстый. Даже нет, толстый скорее Верд, а ты жирный.

У Флейма дёрнулся глаз.

– Нельзя так людям говорить! – Софа отпихнула Рирза в сторону и взяла за руку Первого. – Ты не жирный, ты просто… просто… просто. Вот. Втяни пузико пожалуйста, я попробую тебя вытащить.

– Отойди, – он отвёл девушку в сторону, прицелился, и пальнул в Холдбиста потоком огня. Тот едва успел отскочить. – Ргх, промазал.

– Стоп! – встрял я. – просто втяни живот, давай, мы тебя тащим.

Он что-то проворчал и втянул. Особо это не помогло. Софа приобняла его.

– Больно?

– Жить буду.

– Принеси масло, – попросила она Дару.

– Вхух, ща, ща… ахах, подожди…

– Да блин, Дару! Если ты худой, это не значит, что ты можешь ржать над всеми, кто в проходе застревает!

– В том-то и дело, что я не худой, – смеялся он. – Ладно, всё, иду, ахах.

В общем, облив маслом живот и спину Флейма, мы его таки вытянули. С горем пополам. А потом он стремительно помчался давать пизды Рирзу, пока тот убегал и дразнил его. Софочка же и я пришли в её покои, где стали тискаться. Она повалила меня на кровать и обняла живот.

– Мой, – она гладила мне пузо мягкой ладошкой. – Только мой.

– У меня странное чувство возникло, – задумчиво сказал я, приобняв ватрушку.

– Какое, сладенький?

– Ну когда к тебе Флейм приставал, я… у меня мелькнула мысль, что… как сказать…

– Ты приревновал? Милый, я же только твоя, а он мой дальний родственник. Я люблю тебя, мой пончик.

– Да нет, я немного не о том. Мне просто подумалось, что я… что я недостаточно толстый.

Она странно улыбнулась и засмеялась. Я же стал краснеть.

– Не обязательно надо мной смеяться.

– Я не над тобой, сладенький… хих, просто это так умилительно выглядит. Иди ко мне, мой самый вкусный тортик, – она поцеловала меня. Потом прошлась пальчиками мне по щеке. – Раз уж ты подумал об этом… то да, надо срочно это исправить, тебя маловато.

– Тебя не смущает, что я и так почти полторы сотни вешу?

– Во-первых не сильно. А во-вторых, если так подумать… меня всё равно твоё здоровье беспокоит… а на диете я тебя видеть не смогу…

Она вздохнула, а следом и я. Потом я улыбнулся.

– Я придумал.

– Что, милый?

– Давай так, если я дойду до ста пятидесяти, то остановлюсь. Если будет больше, то похудею.

– Уверен?

– Мне слишком нравится быть твоим толстым мальчиком, – тихо сказал я, поцеловав её щёчку и положив маленькую ладошку на живот.

– Мой ты кругленький мягонький шоколадный рулетик, – улыбнулась Софочка, обняв мне живот и поцеловав. – Я люблю тебя, Рафи.

– А я тебя, Софа.

– Мой толстенький мальчик. Пойдём, перекусим? Я проголодалась за день.

– Конечно! – я шустро вскочил с кровати и приобнял девушку за бочок. Затем довольно стал её тискать и жамкать. – Моя мягонькая вкусная пышечка.

– Слушай, раз уж мы решили насчёт тебя, то может и со мной тоже определимся? – засмущалась она, взяв меня за руку.

– Туплю.

– Может, мне уже начать худеть?

– Нет, не может. До сотни дойдёшь, тогда и будем говорить.

– Да я тебе руки оторву, если до сотни доберусь, и тебе опять приспичит меня покидать!

– Соф, я достаточно сильный, чтобы любимую женщину на руки взять, не волнуйся. Пусть и не кидать, но носить я тебя всё равно смогу.

– Нет, всё равно. Давай если я до сотни всё-таки доползу, то я на диету сяду?

– Ты у меня разрешения что ли спрашиваешь? Ты немного не так понимаешь, мне нравится, как ты выглядишь. На цифру мне глубоко пофиг. Если ты поправишься, ты будешь нравиться мне, если похудеешь – тоже. Я не запрещаю тебе сбрасывать вес, я пытаюсь донести, что не надо загоняться из-за цифр на весах. Да и загоняться вообще.

Софа обняла меня, уткнувшись лбом мне в грудь. Я погладил её по макушке. Она погладила мне живот, назвав «пончиком», и после мы пошли перекусывать, по пути встретив ругавшихся Верда и Мэхиген, которые не поделили ананас. Ругались они частенько, они оба конфликтные. Эх, то ли дело у нас с Софочкой. Гармония и мир, тишь да гладь.

Я ввёл Софу в зал, где разговаривали Флейм, Дару, Зейир и Раял. Дару защищал Раяла от родственников, самый старший из которых воинственно готовился запустить в Глейгрима огурцом.

– Чё тут происходит? – опешили мы с Софит в унисон.

– Я не собираюсь жить в одном доме с трупоедом! – прикрикнул Флейм.

– Я ни разу в жизни не съел ни куска мертвечины, – терпеливо объяснял Раял.

– А твой предок съел! И не один! И ладно бы с голоду, так он просто потому что захотел! Господи, до сих пор перед глазами это зрелище, – он потёр переносицу.

– Я не мой предок, милорд…

– Я тебе не лорд!

– Дару, сгинь, – прошипел Зейир, закатывая рукава камзола. – Я хочу кое о чём поговорить с братом мужа-ублюдка моей дочери.

– Так, стоп! – к ним подбежала Софа. – Не сметь его бить!

– А ну, брысь!!!

– Амнерис! – заголосила девушка. – Тут рамсы!

Ну а дальше всех отчитал лорд Фейриблум. В его доме было правило: все живущие здесь забывают о ссорах и оставляют разногласия за территориями их земель. Если правило игнорируется, то нарушивших его выставляют вон. После долгой нотации Зейир матернул род Глейгримов и направился проветриться, а Флейм обиделся и стал заедать стресс.

====== Очередная ошибка прошлого ======

Прошло несколько дней. Мне было немного странно видеться с Брейвом, который теперь тоже живёт здесь. Он старался как-то ухаживать за Софой и заботиться о ней, когда я появлялся, он продолжал и не реагировал на меня. Видимо, о нас он не знает. Этим утром мы с ним столкнулись в саду. Через минуту на нас наткнулся Рирз. И так, скопом из трёх человек, мы поплелись куда-то вперёд. Говорили мы о всякой фигне до тех пор, пока не завидели на горизонте в беседке у озерца Софу с мамой, леди Глейгрим, леди Фейриблум и самой старшей леди Варфайр. Все дамы, кроме моей пышечки, были в весьма пикантном положении. Рирз резко что-то вспомнил и направился к ним по тропинке, засаженной розовыми кустами, оставив нас одних. Я неловко кашлянул в кулак. Ладно, с ним надо просто поговорить и сказать, чтобы к Софе он не клеился. Это ведь совсем не трудно. Брэйв вздохнул и опёрся спиной на яблоню.

– Раф.

– Да?

– После того, как мы с Софой расстались… она сильно депрессовала?

– Она два месяца не выходила из дома, сидела в пижаме-панде и грустно смотрела сериал. Смею предположить, что да, сильно. Про комплексы вообще молчу.

– Я не хотел её обижать. Я должен был её оставить, но перед тем, как узнал об этом, я сказал, что она поправилась. Она бы в любом случае была уверена, что я её из-за этого и бросил. Я, кажется, хочу её вернуть, но Софа сказала, что у неё уже кто-то есть. Ты не знаешь, кто это?

Мне стало как-то страшновато.

– Эм… погодь, ну узнаешь ты, и что сделаешь?

– Буду настойчивее её добиваться, пока она вновь не полюбит меня.

– А если нет?

– Не знаю. Не бить же мне её парня. Так ты знаешь, кто он?

Я неловко улыбнулся.

– Это я.

– Чт… – он выкатил на меня глаза. – ты?

Я кивнул. Брэйв прошёлся по мне анализирующим взглядом. Хмыкнул.

– Что? – не понял я.

– Слушай, ты мой друг, не обижайся, но тебе не кажется, что она с тобой только из-за того, что на твоём фоне меньше выглядит? Не смотри так, я не хочу оскорблять, я просто говорю как есть.

– Она меня любит, – насупился я. – И я её тоже.

– Любит, или не комплексует, находясь рядом?

– Раз на то пошло, то из-за кого она загоняться стала?

– Я свои косяки сам знаю. Ты своё место забыл? Я лорд. Ты советник. Кого из нас более благосклонно примет её отец?

– Я не хочу на ней жениться. Я люблю её. Ты хочешь иметь её своей собственностью, поэтому вернуть хочешь?

– Да ты… – он вздохнул. – Я не хочу ругаться.

– Поэтому назвал меня толстым.

– Я не сказал, что ты толстый. Я сказал, что ты больше чем Софа.

– Это не одно и то же? Слушай, раз не хочешь ссоры – я тоже не хочу – давай закончим. Софа всё равно твоей уже не станет.

Он хотел было что-то сказать, как в кустах раздался вскрик:

– Мерзавец!

– Ай! Да что я сделал?!

– Я тебе не шлюха, мелкий засранец!

Мэхиген. И Верд. Оба вышли подальше от нас и блондинка стремительно зашагала в сторону замка, сыпля ругательствами. За ней плёлся Верд, потирая щёку и посмеиваясь.

– И всё же, ты покраснела.

– Заткнись!

– Ну если хочешь, то выбери её сама.

Мэхиген обернулась, посмотрела на своего кавалера и закатила глаза.

– Ладно, пошли.

– Я больше не мерзавец?

– ты покрышка. О, Рафи, Брэйв, привет! – она помахала нам рукой. – Амнерис не видели?

– Она в библиотеке, привет, – ответил я.

– Пошли бегом, я хочу в библиотеке, – пискнула девушка, хватая за руку Верда и волоча за собой.

– Я кажется влюбился. – улыбнулся он.

– Даже не мечтай.

Оба скрылись. К нам же направились Софочка и Рирз. А у меня на душе заскребли кошки от слов Брэйва. Если подумать, Софа постоянно напоминает мне о моём животе, постоянно называет толстячком, пончиком, кругленьким и тому подобными именами. И постоянно проверяет, не похудел ли я случайно. А вдруг он прав? Вдруг Софа со мной только из-за того, что я на полсотни тяжелее и толще? Так, нет, стоп. Она обо мне заботится… но эта забота всегда была связана с аппетитом или с болью в животе. Неужели… неужели она правда со мной только из-за контраста?

– Рафи! – вырвал меня из рассуждений голос Софит. – Ау!

– А? Что? – растерянно отозвался я.

– Я говорю, мы с Рирзом идём тест-драйвить его магию, хочешь с нами?

– Да, хорошо.

– Всё нормально? – она положила ладошку мне на щёку. – Ты бледненький. Как себя чувствуешь?

– Я в порядке… тошнит немного, – соврал я.

– Ты что-то съел? Идём, тебе отлежаться лучше. Я за доктором сбегаю, пойдём. Рирз, я тебя потом найду, ладно?

– Но он врёт, – спокойно сказал бастард, показывая на меня. – Я хорошо слышу пульс, он учащается во время вранья.

Софа вопросительно на меня уставилась. Рирз, ты извини, но какая ж ты сволочь. Брэйв молчал, сверля меня выжидающим взглядом. Ему нельзя знать о том, что я засомневался в булочке, нельзя и всё. Софит взяла моё лицо пухленькими ладошками.

– Ты в порядке?

– Да.

– Ложь, – вставил Рирз.

– Ты можешь помолчать? – шикнул я.

– Ладно, хорошо, я не буду лезть в ваши мега-супер-офигенно-возвышенные отношения с враньём, – сказал он, подняв ладони и отшагнув назад.

Уходя, он потянул за собой Брэйва. Мы остались наедине. Софа взяла меня за бока.

– Так, колись, что случилось?

– За что ты меня любишь? – в лоб спросил я.

Она опустила взгляд и улыбнулась, гладя мне живот.

– За то, что ты есть. За доброту, нежность, ласку, понимание. И ещё ты очень милый, интеллигентный, и…

– И толстый.

– Упитанный в меру. И мне это нравится, ты ведь знаешь.

– Может, ТОЛЬКО это и нравится?

– Ты о чём? – потерялась она.

– София, я…

– Судя по полному имени, это серьёзно, – она потянула меня вниз. Я сел с ней на траву. – Прости, перебила.

– Я сейчас прокрутил в голове все время, что мы вместе и… и всё выглядит так, будто ты со мной только из-за того, что я очень толстый, и на моём фоне ты не стесняешься себя.

Она моргнула, смотря мне в глаза.

– После всего, что мы пережили? После того, как хотели убежать вместе? После того, как я вернулась к тебе от Холдбистов, чуть не лишившись жизни?

– Ты сразу рванула проверять, не похудел ли я, – неуверенно заметил я, чувствуя вину за мысли о том, что она со мной только из-за внешности.