Текст книги "Рождённые побеждать (СИ)"

Автор книги: Astera

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)

Пока был жив Савос, в покоях архимага всегда царил легкий полумрак, искристый отблеск кристаллов и свечение трав создавали зыбкое марево иллюзии и присутствия магии. Арганта же, сменив его, впустила свет, яркий и не признающий компромиссов, потому что время полулжи и недомолвок неизбежно заканчивалось.

Альтмерка зябко передернула плечами.

– Я догадывалась. Дело в избранной вами политике, не так ли?

Арганта Синтар чуть заметно склонила голову.

– Многие альтмеры остались на стороне Империи, – негромко промолвила Фаральда.

– Да, – спокойно согласилась архимаг. – Но меня интересуете вы.

Мастер школы Разрушения промолчала.

– Не мне говорить вам о том, что Талмор представляет угрозу не только недам, – продолжила Арганта. – Тех, кого они сочтут перебежчиками… или просто не согласными с ними, щадить не будут. Сентинел хорошо запомнил, каким жестоким был их удар. Вы так уверены, что именно к вам проявят снисхождение?

Свет был слишком ярким и проникал в каждую щель, выжигая тени. Свет и небо – в глазах Арганты Синтар.

– Что же предлагаете вы? – глухо спросила Фаральда.

– Защиту, – коротко ответила Арганта. – Свободу и привилегии сейчас, и много больше – после нашей победы. Вы ведь знаете, кто я, верно?

Небо отозвалось рядом беззвучно-оглушительным раскатом грома, отозвалось грозовым разрядом в грудной клетке. Ветер ворвался внутрь силой и властью, равных которым не было среди смертных, и обратился Правом Приказывать, что с истинного начала времен принадлежит лучшим.

Дракон-Арганта-Синтар взглянула на мир.

Фаральда сипло втянула воздух сквозь стиснутые зубы, но упрямо не отвела взгляда.

– Да, – едва слышно отозвалась она. – Я догадываюсь… знаю, кто вы. Но что, если и у Талмора есть dovahkiin?

В серых глазах Синтар блеснул интерес.

– Вот только не надо держать меня за дуру! – неожиданно для самой себя возмутилась Фаральда. – Я тоже имею некоторое отношение к магии, как вы могли заметить, и вполне способна сделать определенные выводы.

Сказала – и невольно напряглась, словно ожидая удара.

Арганта улыбнулась.

– Ни в коем случае, мутсера. Напротив, мое стремление удержать вас в числе моих союзников растет с каждым мгновением. Да, вы правы – у Талмора есть… свои ресурсы. Но неужели вы думаете, что я бы вступила в игру, не рассчитывая на победу?

“Неужели ты думаешь, – вкрадчиво шепнул дракон, – что я могу проиграть?”

Свет истончился и обратился иглой, вошел куда-то глубоко под ребра и остался там, источая равно тепло и холод, обещание, вознаграждение и возмездие. И Фаральда, независимо-гордая альтмерка, считавшая себя выше подобных воззваний и лозунгов, с каким-то неясным бессильным удовлетворением осознала, что здесь и сейчас она

безоговорочно

ему

верит.

– Что от меня потребуется? – чуть охрипшим голосом спросила она. Дернула головой, раздраженно откашлялась. – Помимо того, что мне придется периодически подпаливать задницы Братьям Бури и нянчиться с легионерами Туллия?

Архимаг расхохоталась, легко и беспечно, и присутствие колючего ветра ушло, растворилось, словно его и не было.

– О, я не отказалась бы посмотреть на это зрелище как-нибудь на досуге, – весело отозвалась Арганта. – Но еще больше я хотела бы – если вдруг вам придет определенное предложение от известных нам лиц…

– Чтобы я отказалась, – сухо закончила Фаральда.

Синтар с едва заметной улыбкой качнула головой.

– Чтобы вы его приняли.

Несколько секунд альтмерка молча смотрела на архимага, пытаясь понять, было ли это просто не слишком удачной шуткой. Но судя по всему, Арганта Синтар была настроена более чем серьезно, и…

…дэйдра подери, кажется, она действительно собиралась дернуть дракона за хвост.

– Я не жду ответа прямо сейчас, – негромко добавила Арганта. – Но решайте сегодня. Если вы не согласны, завтра утром вас не должно быть в Винтерхолде. В противном случае я буду считать, что вы приняли мое предложение.

Фаральда поджала губы и коротко кивнула.

В дверь постучали.

– О, и еще одно, – мягко сказала Синтар, усаживаясь за стол. – Когда я закончу свои дела здесь, мне же придется оставить Коллегию на кого-то надежного, верно?

И почти что без перехода позвала громче:

– Заходите, Древис, мы вас ждем!

Древис Нелорен выглядел одновременно воодушевленно и заинтересованно, черта, не столь часто присущая рожденным под Красной Горой. Но мастер иллюзии был либо достаточно беззаботен, либо достаточно уверен в своих силах, чтобы позволить себе держаться непринужденно под взглядом дракона, и Арганта Синтар легко признавалась себе, что худощавый данмер имел полное право на ее уважение.

Тех, кто мог похвастать подобным, было немного среди йорре.

– Архимаг.

– Благодарю, что выделили мне время, – произнесла Арганта. Чуть откинулась назад, сложила руки на столе, переплела тонкие пальцы. – Но не будем тратить его зря. Коллегия приняла на себя обязательства во всем поддерживать Империю, и это подразумевает действия. Как вы наверняка знаете, кузина Императора собирается вступить в брак с представителем Братства Бури. У меня есть сведения, что наши… друзья с этим не согласны.

Древис вопросительно-насмешливо приподнял бровь.

– Ну право, было глупо ожидать, что Талмор так легко смирится с вопиющим нарушением их планов. Ульфрик, по убеждениям или по глупости, играет по их правилам, и они не дадут ему свернуть в сторону.

Арганта на мгновение прикрыла глаза.

– Да, – спокойно согласилась она. – Но марионетка всегда может сменить кукловода.

Во взгляде Древиса Нелорена проскользнула отчетливая тень любопытства, но он промолчал.

– Мы создадим иллюзию, – прошелестел дракон. – Я бросаю вызов вашему искусству, мастер Древис.

Любопытство сменилось азартом.

Маг наклонил голову набок, сощурился, задумчиво вглядываясь куда-то в видимые лишь ему плетения светотени. Арганта знала слишком хорошо – его не завлечь ни политикой, ни обещаниями власти; Нелорен был художником, исследователем и творцом, искателем запретного даже магам, и единственное, что она могла предложить ему в награду за служение, был достойный вызов его мастерству.

И дракон уже чувствовал – отказа не будет.

– Вы не хотите привлекать внимание, конечно же, – пробормотал Древис. – Ну что же, если Фаральда возьмет на себя защиту, я мог бы, конечно, сделать так, чтобы ни одна крыса ни учуяла ни малейшего следа магии. Даже если эти крысы родом с Алинора.

Фаральда недовольно фыркнула, и Арганта негромко рассмеялась. Тонкие пальцы архимага невесомо огладили пушистую кромку пера.

– Там будут крысы из Темного Братства, – негромко проговорила Арганта Синтар. – Но не поймите меня превратно. Я вовсе не хочу, чтобы вы предотвратили покушение.

Она замолчала на мгновение, позволяя другим понять суть идеи.

– О, – тихо сказал Древис.

Во взгляде его теперь было вполне отчетливое восхищение.

– Вы не хотите этого союза, не так ли?

Арганта передернула плечами.

– Это полная чушь. Империя не должна втягивать себя в эту абсурдную дипломатию, время уступок уже прошло. Тит Мид не рискует отвести легионы с южных границ, чтобы подавить мятеж, и лишь поэтому вынужден играть в эти игры, но он пока что не знает про нас.

Про драконорожденных.

Про свет и время, и власть, и силу в их руках и голосе.

Про то, на что они способны.

– Уступки Братьям Бури лишь усложнят положение, – сухо сказала Синтар. – Ульфрик будет требовать больше вольностей, и все в итоге выльется в окончательный раскол, и Скайрим будет для нас потерян. Нет, мятежников надо уничтожить сейчас, вырезать полностью – силой и кровью, если потребуется.

Фаральда смотрела на нее, словно видела впервые.

– Вы знаете, что кузину Императора хотят убить, – чуть ли не по слогам проговорила она. – И вы позволите ей умереть.

– Именно, – коротко ответила Арганта Синтар.

Дракон позволил острому свету пролиться наружу, хлестнуть наотмашь – нет и не будет ни сомнений, ни колебаний, лишь стальная воля, ее не сломить ничем. Несколько жизней – ничто по сравнению с абсолютной победой.

Тит Мид был исключением, но Тит Мид был Императором.

– Сделайте вид, что мы пытались спасти их, но не смогли, – проговорила Арганта. – Это должно выглядеть максимально достоверно, чтобы Талмор поверил в свою безнаказанность. И следующий удар нанесем уже мы, и он будет смертелен.

Время компромиссов с Империей закончилось.

Пришло время побеждать.

Древис Нелорен молчал и чуть заметно улыбался краешком тонких губ, и это значило, что иллюзионист на ее стороне, и о, она постарается удержать его внимание. Никого из мастеров Коллегии нельзя было списывать со счетов – слишком важны теперь были союзники, особенно союзники, знающие свое дело.

Фаральда…

…как скоро она поймет, что теперь, когда она знает детали настоящего плана, у нее попросту нет выхода?

Драконы не терпят предательства.

Драконы не терпят слабости.

Драконы готовы убивать ради победы.

Арганта Синтар бесстрастно решила, что в этой игре им больше не стоит полагаться на волю случая или удачи.

Небо над заснеженным Винтерхолдом слепило глаза.

***

Свадьба даже со стороны выглядела несколько нелепо.

Солитьюд подготовили к празднеству, но словно впопыхах; казалось, знаменитая имперская педантичность никак не могла найти общий язык с нордской беззаботностью. Мед начали обильно разливать на улицах и в тавернах еще за несколько дней до начала торжеств, и легионеры, которые были созваны в город обеспечивать безопасность брачующихся, были вынуждены отлавливать бесчисленных пьяных-до-беспамятства и пьяных, все еще способных держать оружие. С последними было больше всего бед – мед горячил кровь и голову, и ни один уважающий себя норд не сдавался страже без хороших тумаков.

Арганта, получившая приглашение от ярла Элисиф, позволила себе не вмешиваться в это. Дракон свернулся в груди и наблюдал за местной суетой без особого внимания – что бы ни произошло здесь, оно произойдет лишь потому, что так было необходимо.

Даже Кассий с ней согласился.

Кассий согласился даже слишком охотно, выслушал Арганту молча, и лишь коротко кивнул – да, пускай. Мастер-вор был на удивление немногословен во время их последней встречи, но, впрочем, Синтар знала причину – успех их следующего хода практически полностью зависел от того, успеют ли люди Гильдии напасть на второй след.

Кассий Эртос знал, что они больше не имеют права на ошибку.

С ним теперь почти постоянно был Энтир – на тот случай, если бы потребовался портал или знания, которыми владели маги. Время, постоянный спутник дова, уходило слишком быстро.

Двое стояли против них, талморский юстициар и убийца Братства, – и еще был маленький босмер из диких лесов Валенвуда, говоривший с Седобородыми на вершине Хротгара, и глава Соратников, вернувший в Йоррваскр легендарное оружие Исграмора.

На чьей они стороне?

Смогут ли стать союзниками?

Арганта ощутила присуствие другого во время начала церемонии – это было сродни вызову, ярчайшему всполоху и приветственному оклику, ра̀вно торжеству и азарту. Да, они были врагами – но это были достойные враги, гордые враги, и поединок с ними был честью.

Где-то в толпе стояла сосредоточенная Фаральда; Синтар на мгновение поймала ее взгляд – внимание, уверенность, четкость. Невидимо-неосязаемая под покровом иллюзии пленка щита растекалась над улыбающимися брачующимися, Виттория Вичи, счастливая и молодая, махала рукой с узорного балкона. Кажется, это был тот редчайший случай, когда политика и чувства были на одной стороне.

Арганта Синтар ощутила искреннее сожаление.

Дракон-Арганта-Синтар насторожился и расправил крылья, готовясь к удару. Другой был уже слишком близко, непозволительно близко – как там держатся Фаральда и Древис?

Сумеют ли проиграть?

А потом время содрогнулось и замерло.

Растянулось в вечность.

В абсолют мгновения.

И дракон-Арганта-Синтар, обратившаяся в совершенную ясность неба, опоздала на этот один-единственный всесильный миг.

Темное Братство выполнило свой заказ.

========== Глава 9. Братья по тени ==========

– На сегодня всё? Могу я уже отдохнуть, скамп тебя подери?

Кассий философски задумался о том, почему его люди позволяют себе такое пренебрежительное отношение к главе собственной Гильдии. В этом вопросе он зашел в тупик достаточно быстро, но выход из тупика имелся очень простой.

Поэтому Кассий только подарил Энтиру долгий задумчивый взгляд, а затем перевел его на Могильщика. Проследив за нехитрой комбинацией, волшебник неожиданно преисполнился миролюбия и понимающе прижал уши. При достаточно склочном характере босмера, понимания ему было не занимать.

– Так я могу отдохнуть? – весьма дипломатичным, мягким и дружелюбным тоном по сравнению с первой попыткой повторил Энтир. – Это, знаешь ли, непросто – порталы тебе туда-сюда открывать через весь Скайрим.

Эльф не стал упоминать о том, что находиться рядом с главой Гильдии сейчас было сродни объятиям чумного. Кассий предупредил их об этом – Темное Братство знает его в лицо, Темное Братство хочет его смерти, и то, что у них не получилось убить его в первый раз, могло оказаться всего лишь счастливой случайностью.

Его могло спасти то, что девчонка не знала, кто он – и едва ли Братство сможет разыскать мастера теней в короткий срок без помощи самих воров. Но это же одновременно ставило под удар его гильдейских.

Надо сказать, Кассий Эртос не любил беспричинные смерти полезных людей. Вообще он к убийствам относился довольно отрицательно, когда это касалось политики, и дракон внутри только недовольно фыркал: Voprulos. Дилетанты. В настоящей Игре клинки и отравленные стрелы являются лишь посланием, но не орудием смерти. Вовремя вышептанное слово в спальне королевской служанки убивает бескровно – но куда надежней.

И куда изящней.

В другое время Кассий с удовольствием бы потосковал о старых добрых временах настоящих Игр за бутылкой вина Сурили, но дракон был беспокоен. Его глаза видели каждую тень Скайрима – и всё же не могли различить в ней следующий шаг.

Время уходило.

Время просыпалось ржавыми песчинками в бездну Обливиона, золотыми монетами в крови Виттории Вичи, и даже дракон не мог остановить их падение.

– Отдыхай, но ты можешь мне понадобиться в любой момент, – Кассий скользнул взглядом по недовольно сжавшему губы в тонкую линию Энтиру и дружески бросил, уже отворачиваясь, – на твоем месте я бы носил с собой побольше эликсиров.

Последние несколько дней он побывал во всех краях Скайрима, не дожидаясь, пока вести шпионов Гильдии достигнут его самостоятельно. Но ни один предательски важный слух не пронесся незримой крысой по золотым мостовым Солитьюда, ни одно невовремя брошенное слово не упало в снег Виндхельма, ни один отчаянный голос не прошептал чужой тайны южным предгорьям и не продал его маркартскому серебру и вайтранской ярмарочной меди.

Гильдия воров впервые была глуха и слепа.

Кассий бросил дорожный плащ на спинку стула и, подойдя к стойке, легко облокотился на нее, не заботясь о мученически скрипнувшем дереве. Векел Воин, не дожидаясь просьбы, молча налил ему меда и толкнул кружку ближе. Эртос благодарно кивнул и отхлебнул меда; бодрящий вересковый хмель немного разогнал усталость.

– Где Делвин? Он мне нужен, – без лишних предисловий приступил к делу Кассий.

Векел пожал плечами.

– Ушёл. Сказал, что если не вернется – значит, Братство подарило ему нож.

Ругательство, выдохнутое сквозь зубы, прозвучало подозрительно отчетливо. Кассий заглушил его кружкой.

Меллори не дурак, чтобы класть голову в пасть дэйдроту, а дела с Братством сейчас значили именно это. Если сейчас Делвин получит заказ найти неизвестного с приметами Кассия – сколько еще они смогут водить убийц за нос?

Кассий-Эртос-дракон настороженно глядел в темноту, в которой впервые оказался слеп. Каждая минута промедления сейчас стачивала те нерушимые опоры, на которых держалась его репутация – его сила, его влияние и верность его людей. Темное Братство, чем бы оно ни являлось на самом деле, вселяло страх в людские сердца со времён, которые забыты даже летописями; воры же никогда не были легионерами, готовыми отдать жизнь за своего командира.

Гильдию вёл лучший. И пока он оставался лучшим – за ним шли.

Каждая минута приближала его к тому возможному мгновению, когда его собственные люди толкнут его на любовно протянувшиеся к нему ножи Братства.

– Хорошо, – беззаботно улыбнувшись, сказал Кассий, усаживаясь за стойку, – я подожду его здесь. Надеюсь, я не напьюсь в дым до того, как он вернется.

Ждать пришлось долго.

Кассий успел выпить с Векелом, Бриньольфом и парой гильдейских новичков, когда к нему неслышно подошел высокий остроносый бретон. Кассий повернулся, чтобы встретиться с ним взглядом.

– Этьен, – дружелюбно поприветствовал он его. – Садись. Векел, еще меда!

– Ты разоришь Гильдию, – проворчал Векел, но послушно налил Этьену. Бретон, коротко поблагодарив, сел за стол напротив Кассия, нервно сжимая кружку в ладонях.

От острого взгляда Эртоса не укрылось то, как выступили скулы на лице Этьена. Вор выглядел так, словно его долго морили голодом.

– Я тебя видел, – тихо сказал Этьен, не поднимая глаз, – в этих проклятых подземельях Талмора.

Кассий кивнул, вмиг теряя хмельной шуточный настрой.

– Я не знал, что ты попался Талмору. Я шел туда за талморскими документами, – признался он. Этьен махнул рукой.

– Неважно… мне помог другой. Лучник-босмер. Он в этой дыре искал информацию о Клинках. Как и талморцы, дери их дэйдра. Я знаю о старике Эсберне, что живет в Крысиной Норе, они уже искали его здесь и не нашли, но как-то пронюхали о том, что я его видел. Надо поменьше трепать языком в тавернах, – мрачно скривил губы Этьен и отхлебнул меда, делая паузу. – Говорят, этот босмер тебя интересует.

– Верно говорят, – настороженно подтвердил Эртос.

– Это тот самый, что убил дракона у Вайтрана и был призван на Хротгар Седобородыми. Он связан с Клинками. Эсберн, я слышал, пропал из Норы совсем недавно, чуть ли не день-два назад, а трупы талморцев хоть и подъели крысы, но те, кто их видел, в один голос говорят – убиты стрелами. А тела Эсберна никто не нашел. Думаю, он сбежал.

– Подальше от нас – и слава Девятерым, – нахмурился Кассий. Клинки не были хорошей новостью для него. Он почти не знал о теперешней их связи с Императором, но, вопреки своему обычному миролюбию, считал, что дела, подобные всеобщим чисткам, необходимо доводить до конца. Выжившие Клинки были слабым звеном, брешью в защите Императора – если только им не было позволено выжить, чтобы остаться его агентами уже в тени иного рода.

Кассий предпочитал думать об этом со всей возможной осторожностью. Какие бы слухи ни ходили о разведке Империи, даже дракон внутри уважительно склонял голову перед братьями-по-тени и противниками-по-духу: то были достойные соперники и достойные мастера.

Пожалуй, он бы с удовольствием поучился у них паре трюков.

– Разговор о Клинках, мхм? Не самая безопасная тема для разговора, но у меня новости не лучше, – заметил новый голос из-за спины Эртоса. Кассий, мгновенно узнав говорившего, обрадованно обернулся.

– Делвин! Старый пес, я ждал тебя целую вечность!

– Извини, – пожал плечами Меллори. – Есть дела, с которыми нельзя торопиться, такие, особенные дела… ты понимаешь.

– Так ты по девкам ходил? – поразился Кассий наглости своего помощника. Это было, конечно, вполне в духе Делвина, но только дурак не понимал, что сейчас куда безопасней залечь на дно во «Фляге», нежели кутить в городе.

– Я укрепляю наши узы сотрудничества с Братством! – возмущенно ответствовал Делвин, впрочем, оглянувшись, есть ли неподалеку Векс. Кассий закатил глаза. Он давно подозревал, что с Астрид бывшего ассасина связывают не только деловые отношения.

Впрочем, оно и к лучшему.

Этьен поднялся, освобождая место Меллори.

– Я больше не знаю ничего важного, но если тебе будет что-то нужно – найдешь меня, – кратко сказал он, прежде чем отойти. Кассий кивнул ему на прощание и обратил всё внимание на Делвина.

– Я уже выслушал странные новости про Клинков и Талмор. Ты тоже будешь про них рассказывать?

Делвин неспешно уселся за стол и подвинул к себе кружку с недопитым медом Этьена.

– Нет, я буду рассказывать тебе о том, в какое дерьмо вляпались мы и вся Империя. Мы по горло в дерьме, Кассий. Если нас не четвертуют и не отравят к концу месяца, нас можно будет считать счастливчиками, но это маловероятно.

– Ну, давай, выкладывай, – вздохнул Кассий. Делвин помолчал немного.

– Астрид нужна печать Пенитус Окулатус.

Кассий тоже немного помолчал.

– Прости? Я, кажется, ослышался. Мне показалось, будто ты сказал, что нас просят подделать печать тайной службы Императора, – очень вежливо сказал Кассий.

– Вот поэтому мы по горло в дерьме.

– Нас не отравят и не четвертуют. Нас просто будут резать на кусочки и скармливать червям в течение полугодового допроса, если Пенитус Окулатус найдет нас после этого дела, – уверенно сообщил Кассий.

– Я всегда верил в лучшее, – вздохнул Делвин. – Послушай, мы еще можем выйти сухими из воды и оставить головы на плечах. У Пенитус Окулатус будут проблемы посерьезнее, чем поиск виновых в подделке печати. Видишь ли, помимо печати, нам нужно подделать письмо Гая Марона.

В голове у Кассия с тихим щелчком встала на место еще одна деталь безумной двемерской головоломки.

Пенитус Окулатус – сторожевые псы Тита Мида, и они не щадят чужаков и не знают промаха. Чтобы всадить клинок в сердце Императора, нужно вначале обезглавить псов.

Гай Марон был сыном командира Марона, имени которого – по крайней мере, настоящего имени – Кассий не знал. Командир Марон был резидентом имперской разведки в Скайриме, уполномоченным отвечать за безопасность Императора во время его визита в северную провинцию. Из этого простого факта уже следовало то, что командир Марон был не последним человеком во всей системе Пенитус Окулатус – и достаточно надежным во всех аспектах, чтобы доверить ему подобное задание.

Фальшивое письмо от имени Гая Марона могло быть направлено только на одну цель: подставить Пенитус Окулатус. Сбить псов с толку на одно-единственное мгновение, но на мгновение, за которое Тит Мид заплатит жизнью.

Обязанность обмануть псов и убийц ложилась на плечи Кассия тяжелой ладонью палача.

– Текст, – кратко потребовал Кассий. Делвин незамедлительно положил перед ним свернутый листок бумаги – короткую записку, которую Кассий пробежал глазами за несколько секунд.

Делвин смотрел на него, ожидая реакции, но глава Гильдии молчал – и только в глазах его старому вору мерещилась хищная тень, затаившаяся в глубине зрачков. Делвин Меллори умел читать людей по прищуру глаз и линии губ – но даже у тех людей, что прятали в себе зверя, не было в глазах подобной уверенности во всемогуществе.

Уверенности в победе.

То, что пряталось за дружескими улыбками и полусерьезными поклонами Кассия Эртоса, не было человеком. Не было зверем. Делвин не взял бы на себя смелость ответить, что это было.

Он абсолютно точно был уверен только в одном: он не хочет стоять на пути того, кто смотрит из темноты.

– Астрид требует результат как можно скорее, – негромко произнес Меллори, обрывая тягучую смолистую нить молчания.

Тень обратила на него взор – и заглянула в него легко, словно в раскрытый кошель, скупо считая оставшиеся медяки.

Кассий-Эртос-дракон улыбнулся.

– Тогда – мы его предоставим.

***

Золото проливалось на Солитьюд слепящими солнечными искрами и разбрызгивалось по вычищенным камням мостовой и сверкающим крышам. Заржавевшие от крови и грязи тайны хранили подземелья под городом и глотающие потроха беспечных узкие закоулки, но не главная улица, горделивым светлым ковром разостлавшаяся от ворот и до самого Синего Дворца.

Мужчина в имперской броне галантно придержал под руку молодую волшебницу, благосклонно улыбнувшуюся ему в ответ. Стражники, бдительно патрулировавшие улицу, исправно салютовали, а после завистливо провожали взглядами леди магессу в изящно-легком голубом платье, словно и северный морской лютый холод не смел коснуться ее. Сама же волшебница не замечала этих взглядов, она смотрела лишь на Синий Дворец далеко впереди да порой, улыбаясь, поглядывала на своего спутника.

– Эх, – мечтательно вздохнул Кито, не сводя глаз с неспешно удаляющихся фигур. – Была бы на моей броне печать, как у него, и я бы с такими же девками ходил.

Его напарник оказался немного более рассудителен.

– Во-первых, эта девка – волшебница аж из Винтерхолда, и может тебе кое-что щелчком пальцев поджарить. А во-вторых, попробуй не так глянь на легионера с такой печатью. Ты хоть потише говори, дубина. По карцеру соскучился?

Оба стражника, тихо переругиваясь, развернулись и направились в сторону ворот. Голубой росчерк платья всё так же заманчиво поблескивал на светлом золоте дороги, ведущей ко дворцу.

– Я не знал, что в Солитьюде меня ждет столь теплый прием. Должен ли я благодарить за это госпожу Архимага или лично вас, леди Элленти?

– И то, и другое, господин Марон, – улыбнулась Тремелла Элленти. – Как вам, должно быть, прекрасно известно, Коллегия рада сотрудничеству с Империей, и это честь для меня – быть вашей сопровождающей в Солитьюде.

– Вы слишком добры, миледи, – рассмеялся Гай Марон, – но я безмерно рад, что судьба моего путешествия повернулась именно так.

Солитьюд был первым городом, в который он прибыл с инспекцией, и напряжение, навеянное разговором с отцом, таяло, как туман после зари. Архимаг Арганта Синтар действительно прилагала немалые усилия, чтобы улучшить и укрепить отношения Коллегии с имперской властью, и Гай не слишком удивился, обнаружив, что его приезда ожидала винтерхолдская магесса. Отец во многом был слишком осторожен, но против подобной предосторожности Марон-младший никоим образом не собирался возражать.

Ему предстояло собрать отчеты агентов в каждом из городов и убедиться, что Император будет в безопасности в Скайриме. Пенитус Окулатус ревностно стерегли правителя Империи от чужих глаз и даже от глаз имперских подданных – особенно от глаз имперских подданных; и сейчас защитные линии сплетались в сложный узор, которому нельзя было позволить лечь неверно.

Имперские флаги пылали бездонно-алым на мачтах кораблей. Гай задержал взгляд на стройных фрегатах и неуклюжих торговых судах вдали, у доков, почти что с тоской провожая плескавшихся в яркой синеве неба гербовых черных драконов. Слишком мало алого было на проклятом Севере. Алым его расцвечивала только кровь.

– Прекрасное зрелище, – заметила Тремелла, проследив за его взглядом. – Скайрим очаровывает красотой своей древней дикости, но Солитьюд, оплот культуры и современности… воистину, этот город не зря стал королевским.

– Я всецело согласен с вами, миледи. Солитьюд напоминает мне Сиродил, откуда я родом. И я рад видеть, что, как и Сиродил, город Верховного Короля принимает всех в свои владения, независимо от устаревших предубеждений.

Аргонианин в мешковатой грубой одежде рабочего с натугой тащил мимо них ящик, в котором весьма обыденно позванивали бутылки. Гаю показалось, что аргонианин поглядел на него немного осуждающе, но, испробовав эту мысль на вкус, отбросил ее: ни один рабочий из доков не посмел бы даже взглянуть на него вблизи, зная, что означает эмблема, отпечатанная алым на его броне.

Дорога вновь легла вглубь города, отступая от побережья, и доки с игрушечно-хрупкими фигурками кораблей остались позади, открывая взгляду площадь у Коллегии бардов. Гай знал, что здесь непрестанно звучат песни и играют представления, но всё же замедлил шаг, чтобы вслушаться в голос лютниста. Он был готов смириться и с «Рагнаром Рыжим», но слова звучали слишком нечастые в северных краях и, пожалуй, слишком опасные.

Слова, которые он не ожидал услышать.

Гай остановился за спинами людей, зачарованной толпой окруживших певца, и остановилась Тремелла Элленти рядом с ним.

Лютнист пел о Тайбере Септиме. Гай не знал прежде этой песни, и менестрель ни разу не упомянул имени древнего героя, но ошибиться, слушая о подвигах первого Септима, было невозможно.

Кровью дракона, духом дракона…

– Словом дракона, – почти беззвучно прошептала Тремелла Элленти. Гай, очнувшись, взглянул на нее полувопросительно – и в глазах женщины прочел ложь.

Сквозь ложь беспощадным холодным пламенем сверкало небесное серебро.

– Скажите мне, мессер Марон, – прошептала она, не отводя взгляда, – вы сможете защитить Императора?

Серебряный блик сверкнул под золотым солитьюдским солнцем в руке рабочего-аргонианина. За ту долю мгновения, что бесконечно отражался этот блик в зрачках Акатоша, Гай успел отрешенно подумать о том, что уже видел его – на празднестве Виттории Вичи, что завершилось смертью невесты. И тогда аргонианин ничуть не отличался от обыкновенного охотника, что ловят дичь на просторах Скайрима и продают в городах.

Как же ярко сверкали алые флаги на имперских фрегатах, отводя его взгляд.

Как же ярко блестела сталь, за мгновение короче удара сердца целуя Гая Марона в открытое горло.

Кровью дракона…

Гай не успел заметить, как в руке его оказался клинок. Он смотрел только на аргонианина, что нелепо сделал несколько шагов назад, поднеся руки к горлу, будто закашлявшись, и рухнул в золотую пыль площади.

Свободной рукой Марон-младший коснулся собственного горла. На его коже не было ни царапины. Метательная звезда, блестящая от свежего яда, безобидной игрушкой лежала у его ног.

– Простите, что я была с вами не до конца честна, господин Гай, – серебряно прозвенел рядом голос Тремеллы Элленти – и одновременно не её голос. Гай повернул голову, уже зная, что увидит: мерцание спадающей иллюзии.

Арганта Синтар с наслаждением встряхнула кистями рук, избавляясь от последних капель сложного волшебства, пившего ее силы каждый шаг по Солитьюду.

– Барьер абсолютного отражения очень сложно поддерживать на расстоянии, а это казалось мне самым надежным способом защитить вас от атаки.

Гай подошёл к мертвому аргонианину, не обращая внимания на испуганные вскрики за своей спиной. На чешуйчатом горле посланника Братства остался надрез, рассекший сонную. Аргонианин лежал на спине в луже собственной крови, и в пустых глазах отражалось столь же пустое небо.

Марон-младший склонился над телом и вытащил за острый кончик чуть помявшееся сложенное письмо, торчащее из рукава убийцы. С бумаги на него бесстрастно смотрело око в оскаленной драконьей пасти.

Отведя взгляд от печати, Гай встретился глазами с невзрачным лютнистом. Он осторожно держал в руке метательную звезду, предварительно одев перчатку. Гай знал этого человека. Он был одним из агентов, которые должны были предоставить ему отчет.

Лютниста на миг заслонили подбежавшие стражники, но этого мига ему было достаточно, чтобы исчезнуть. Гай поднялся.