Текст книги "Рождённые побеждать (СИ)"

Автор книги: Astera

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 13 страниц)

========== Пролог ==========

Небеса Тамриэля хранят его силой Девяти Божеств – силой Акатоша, заставившей впервые зажечься Драконьи Огни; силой эйдра, когда-то сотворившей Нирн, способной исцелять умирающих и карать неправедных; силой, которой достаточно, чтобы защитить смертный Мундус.

Но иногда случается так, что небеса становятся бессильны.

Тогда смертные поднимают головы, и в их глазах просыпается ярость, что может переродиться равно в смертоносный клинок и надёжный щит; и само Забвение отступает перед ними.

Но иногда происходит так, что и сила смертных изменяет им.

Тогда приходят Герои.

Он должен был быть один.

Одного достаточно.

Он один прошёл бы там, где не могли пройти тысячи; заставил покориться то, что не могли покорить лучшие воины и короли; объединил то, что не может быть единым. Ему одному были бы подвластны скрытые тайны и забытые пути.

Под его Голосом крошились бы скалы и сминались прежние законы, и в конце времени Нирн лежал бы у его ног последним трофеем.

В нём объединилась жажда силы, власти и знаний; ему была дарована сила, способная сокрушить любого врага; он должен был стать последним героем умирающего Тамриэля.

Но…

Герой должен быть один.

Потому что если их будет больше, рано или поздно каждый из них решит стать первым.

Он должен был быть один.

Он должен был быть один; так говорили пророчества, так говорили Свитки – так должно было случиться… но пришло шестеро.

Шесть владеющих силой Голоса; каждый из них пришёл и занял своё место. Каждый из них был достоин – и желал – большего.

Женщина, что спасла Коллегию Винтерхолда от разрушения, женщина, чей Ту‘ум был стремительнее ветра и хранил в себе тайны, подвластные лишь магам.

Воин, что прошёл волчьими тропами и держал в руках легендарную Вутрад – Соратник, чей Голос мог сравниться силой с древними нордскими Языками.

Голос, который слышат только обречённые на смерть – Голос, похожий на тишину, колыбельную Матери Ночи.

Высокий эльф, чей Ту‘ум звенел в противовес Голосу Буревестника искристым алинорским золотом – талморский юстициар, отрицающий славу Талоса.

Довакин – валенвудский стрелок, чей лук мог сбить дракона; его сила провела его тропой Высокого Хротгара и по древним драконьим курганам, он стал охотником на Дова – и поклялся остановить Алдуина любой ценой.

Тень за спиной и ночной шорох; тот, кого ночь приняла как брата и хозяина, и он отплатил ей тем же. Он никогда не убивал, но добился власти и могущества без помощи смертей.

И каждый из них знал, что победит.

========== Глава 1. Кассий Эртос ==========

– Да помилует нас всемогущий Талос…

Шёпот быстро растворялся в загустевшем воздухе; женщина в длинной робе жрицы неосознанно сжала ладони, спасаясь от холода. Даже в Рифтене, самом южном городе Скайрима, с наступлением ночи на улицы опускался мороз предгорий.

Алтарь Талоса находился там, куда талморские ищейки не заглянули бы никогда, сочтя подобное ниже своего достоинства: на городском кладбище. Здесь почти всегда было пусто.

Почти.

Диния Балу оглянулась, близоруко прищурившись в сумрак. Ночные чёрно-лиловые тени скользнули прочь от подрагивающего сияния свечей на алтаре, но остались пустыми.

Или…

– Несомненно помилует, – негромко заметил кто-то из темноты, делая шаг вперёд. – Мне кажется, или в этот раз вы пришли позднее, сера? В такое время тут обычно никого не бывает.

– Я… д-да, сегодня был… о боги, Кассий, это вы, – Диния с облегчением выдохнула, понадеявшись, что её испуг остался незамеченным.

Мрак надёжно скрывал имперца, но замерцавший над ладонью жрицы волшебный огонёк осветил его, позволив Динии удостовериться, что она не ошиблась.

Кассий Эртос был из той породы людей, что кажутся слишком хороши для жизни, которую ведут. Слишком уверенны, слишком учтиво-дружелюбны, слишком правильны, слишком много знают обо всём. Едва простившись с таким, начинаешь невольно подозревать: не окажется ли всё то, что ты знаешь о нём и видишь в нём, всего лишь поверхностной иллюзией?..

И как он видит тебя – не удобным ли инструментом?..

…Но стоит встретить его снова, и наваждение исчезает такой же иллюзией, потому что его улыбка остаётся искренней, а движения легки – как никогда не бывает у тех, кого гнетёт вина.

– Кому тут ещё быть, – вздохнул Кассий, плотнее закутываясь в тёмный плащ. Капюшон он предусмотрительно снял; огонёк высветил острый нос и чуть ироничную улыбку. – Будьте осторожней, сера Балу, ночью Рифтен становится непредсказуем. Несмотря на труд и заботу Чёрного Вереска, сейчас даже жрецам храмов стоит остерегаться темноты. Вы закончили молитву, сера? Вас проводить до храма?

Диния решительно покачала головой. Мерцающий магический светлячок поднялся выше, осветив несколько футов.

– Благодарю вас, Кассий, я всё ещё верю в людскую добропорядочность. Да хранят вас Девятеро.

Кассий Эртос деликатно отступил с тропинки, позволяя жрице пройти к выходу с кладбища, и подошёл к святилищу Талоса. Для обострённого слуха шаги Динии Балу звучали отвратительно отчётливо.

Кассий мысленно вздохнул. Его вид был явно далёк от вида молящегося, но образ добропорядочного человека требовалось поддерживать.

– О великий Талос, я прошу твоего благословения… – Кассий весьма отдалённо представлял себе официальную молитву Девятерым, и вынужденно пытался придумать, что обычно говорят после этого. С непривычки получалось плохо.

К счастью для него, жрица храма Мары уже исчезла за воротами: это подтвердил тоскливый скрип решётки.

Кассий деловито стряхнул иней с ледяного на ощупь алтаря и дружески хлопнул по резной рукояти меча – символу Талоса. К богам он относился более недоверчиво, чем в игре в карты с Бриньольфом.

– …как-нибудь в другой раз, – лаконично закончил Кассий. Благословение Талоса заботило его мало, тем более, боги не любили благословлять преступников.

Тени расступились под его взглядом, обнажив пустоту – удостоверившись, что теперь на кладбище точно никого не осталось, Кассий подошёл к каменному склепу и привычно нашарил рукой едва заметно выступающий камень. Механизм послушно заскрежетал – исцарапанные чуть больше других плиты пола неохотно сдвинулись в сторону, открывая проход в убежище Гильдии воров.

– Делвин, наше убежище – полное дерьмо. Сделайте нормальный незаметный вход, не через канализацию и кладбище, – Кассий вытянул из воровской сумки бережно сложенное письмо и торжественно положил перед мастером скрытности. Меллори заинтересованно пригляделся к печати; на красном сургуче отчётливо виднелся угловатый дракон в окружении множества витиеватых линий.

– Убежище находится в канализации, было бы подозрительно, если бы тут не было дерьма. А императорская печать выглядит неплохо, – сдержанно заметил Делвин.

– Ещё бы, из рук самой Элисиф Прекрасной, – хмыкнул Кассий, по-хозяйски оперевшись на стойку бара. Старое дерево, непонятно каким чудом выдерживающее постоянно влажный воздух Цистерны, стоически выдержало. – Ну, точнее, из её прекрасного письменного стола. Император прибывает в Скайрим, дэйдра меня подери! Во время гражданской войны! Хорошо хоть он не решил наведаться в Виндхельм… пока что.

Делвин неторопливо убрал письмо. Шершавая толстая бумага приятно грела пальцы, особенно тёплое ощущение придавала ценность императорской печати.

– Ходят разные слухи… – как всегда, издалека начал старый вор, изредка поглядывая на Эртоса. Кассий терпеливо сложил руки на груди, приготовившись слушать, но бритоголовый бретон так же туманно увёл разговор в едва различимые дали, касающиеся дел Мавен и Эленвен.

Чёрный Вереск уверенно держал оборону, не собираясь уступать Талмору ни фута рифтенских владений. Эльфы готовы были платить полновесным золотом за власть в Скайриме, но Кассий был спокоен за судьбу города. Мавен слишком хорошо знала, какова истинная цена такого лёгкого богатства, и предпочитала доходы с Гильдии и медоварен.

Пока добрые две трети всей провинции обвиняли Чёрный Вереск во всех возможных грехах, Мавен была единственной защитой Рифтена от всевидящих золотых глаз юстициаров. Ярл Лайла была для неё удобным прикрытием; при том, что Лайла поддерживала Братьев Бури, Кассий искренне восхищался талантом Мавен сохранять хорошие отношения с юстициаром Эленвен и Имперским Легионом.

Чёрный Вереск – что цепной пёс; рявкнет на щенка и сцепится с равным соперником за кусок мяса, но уступит дорогу сильному. Пока что Рифтен мог держаться в стороне от Талмора и позволять себе относительный нейтралитет.

Пока что.

Со временем альтмеры подберутся ближе, и тогда Империи потребуется защита надёжнее.

Делвин замолк и выжидательно поднял взгляд на Кассия. Эртос задумчиво побарабанил пальцами по барной стойке; был бы Векел здесь – попросил бы эля, но ночью «Буйная Фляга» пустовала.

Ночью Рифтен открыто принадлежал Гильдии, и они каждый раз охотно это подтверждали.

– Гражданская война началась очень невовремя, – наконец произнёс Кассий, не глядя на Меллори. Голос прозвучал неожиданно глухо – вор сглотнул, ощущая знакомое тянущее ощущение в горле. – Я был бы рад, если бы Ульфрика казнили в Хелгене… возможно, нам стоит поработать над тем, чтобы дать Империи возможность исправить это досадное упущение. Но немного позже.

Меллори понимающе кивнул; взгляд обычно невозмутимо-спокойного мастера скрытности показался Кассию острее эльфийских стрел.

Недооценить Меллори означало быстро исчезнуть с лица Тамриэля. Бывший ассасин недаром пережил двух глав Гильдии, выйдя невредимым из всех смертельных передряг.

– Эсберна искали талморцы два дня назад; слишком неосторожно – заметили нищие, – Делвин выглядел абсолютно расслабленно, но голос звучал непривычно сухо. Кассий чуть прищурился. Видеть Делвина Меллори таким было… непривычно; слишком успокаивал его ежедневный образ старика-бездельника, чьим главным занятием было часами напролёт доставать Векс.

– Что тебе известно про Эсберна?

– Старик, один из бывших Клинков, прячется в Крысиной Норе от Талмора, – покачал головой Меллори.

– Опасно, – негромко пробормотал Кассий, неосознанно взлохматив пальцами тёмные волосы, и без того не являющие собой идеальный порядок.

Так считал осторожный Кассий Эртос, Кассий-Эртос-не-принимающий-опрометчивых-решений, Кассий-Эртос-глава-Гильдии-воров. Так он считал, потому что старик, четверть века прячущийся от ищеек Доминиона, опасен уже своими знаниями – знаниями Ордена Клинков.

Особенно если он разделит эти знания с тем, кто способен создать из них оружие.

В своей личной комнате главы Гильдии, с запертой дверью и защитным зачарованием, Кассий Эртос становится настоящим.

Свет, беспощадный огненный свет внутри сжимается в напряженно-дрожащий клубок и подступает к горлу; Кассий подпускает его до той грани, на которой уже может не совладать с неистово рвущейся наружу силой – и беззвучно выдыхает, не позволяя Голосу прозвучать.

Огонь кипит внутри.

Свет становится тьмой, тьма – светом; грохот силы сменяется вкрадчивым шёпотом; вечное повторение-отражение друг друга.

На одно мгновение, всего лишь одно – невыносимо долгое – мгновение Кассий Эртос знает, что он победит.

Ему принадлежит этот мир – по праву Драконорождённого.

Кассий Эртос закрывает глаза и ощущает биение душ Дова в своей груди – и ему кажется, что даже если пронзить ему сердце клинком, оттуда вырвется не кровь, но свет.

И свет уничтожит любого.

Кассий Эртос был одним из Драконорождённых. Он прошёл сквозь грязь и предательство, став главой Гильдии воров.

И он собирался пойти дальше.

Конечно же, ничто не могло быть так просто. В мире, получившем по неведомой прихоти Акатоша шестерых Драконорождённых вместо одного, не существовало понятия “просто”.

В Гильдии воров информация равнялась почти безграничной власти. Кассий имел все основания подозревать, что пойти дальше осуществлённого собирался не он один. По крайней мере, действия Талмора стали на порядок увереннее и агрессивнее; Соратники вновь приобрели почти утерянное влияние, а барды с упоением горланили баллады о победителе драконов с луком самого Ауриэля.

Кассий был главой Гильдии; Кассий знал то, что другие считали слухами. И ему казалось – о, он был почти уверен – что те, кто возглавлял остальных, не были людьми.

В крови каждого из них кипела сила Дова, а Дова…

…Дова всегда жаждут обрести власть.

Личный кабинет главы Гильдии после вступления в должность Кассий почти не менял – его устраивал и невесть откуда взявшийся бюст Серого Лиса на полке, и изящная модель золотого кораблика, и прочие радующие глаз ценные вещицы. Кассий с удовольствием опустился на стул, ощутив, как приятная усталость разливается по телу.

Путь от Солитьюда до Рифтена не бывает коротким и приносящим наслаждение. Впрочем, тут же поправил себя Кассий, зависит от того, с кем путешествуешь.

Скрытый маской Серый Лис насмешливо улыбался с полки. Кассий едва слышно фыркнул: эта статуэтка порой казалась ему чересчур живой; извечная полуулыбка наводила на мысли, что Серый Лис мастерски умел раздражать своих последователей одним только видом.

Кассий не любил людей, скрытых маской. Это было принципиально.

И, потом, человек в маске вызывает вполне обоснованные подозрения, поэтому, несмотря на иногда возникающее желание спрятать лицо под капюшоном, Кассий заставлял себя так не делать. Особенно это было полезным в разговоре с прекрасными и не очень леди – хотя это порой стоило больших усилий, Эртос заставлял себя выглядеть похожим на “добропорядочного человека”. Впрочем, чаще всего он ограничивался изничтожением щетины и тем, чтобы его в меру короткие, по сравнению с заросшими нордами, волосы не превращались в воронье гнездо, а мирно и прилизанно лежали сзади, не доставая до плеч. Небритая воровская рожа мало помогает при ведении важных переговоров. Будучи имперцем по крови и духу, Кассий знал это намного лучше молитв Девятерым.

Множество бумаг, лежащих на столе, остались ещё от Мерсера Фрея – Кассий был благодарен ему уже за то, что бывший глава Гильдии содержал их в удивительном порядке. Не иначе, такая традиция пошла ещё со времён Галла Дезидения.

К ним обоим Кассий испытывал нечто вроде отстранённого уважения – уважения к достойным.

Равными он не мог их назвать, но достойными они были. Эртос был рад, что Мерсер согласился решить их небольшую проблему мирным путём – ему не хотелось бы видеть мастера-вора убитым из-за поста главы Гильдии.

Из-за Гильдии и так погибло слишком много.

Историю Триады и предательства Кассий узнал от самого Фрея – о Ключе Ноктюрнал, о плате за её покровительство, о том, как Мерсер выбрал убить двоих, но спасти десятки. Для себя драконорождённый вынес несколько полезных выводов: во-первых, зачарованный амулет в древней гробнице очень полезен и может спасти от отравленной стрелы; во-вторых, любую проблему можно решить без убийства (или, по крайней мере, не обязательно совершать его лично); в-третьих, не стоит связываться с дэйдрическими артефактами.

Став свидетелем убийства Карлии (и услышав от неё же подозрительно похожее на правду обвинение Мерсера в предательстве), Кассий Эртос был бы совершенным дураком, если бы этим не воспользовался.

Толково применённое знание равняется хорошему выигрышу. Фрей согласился рассказать ему правду, и, если они не смогут прийти к мирному договору, рискнуть поставить мастерство мечника и силу Ключа против Голоса Кассия.

Кассий тогда решил, что это довольно выгодное предложение.

Цель Фрея была достойной, но вор, сам того не зная, попался в ловушку Ноктюрнал так же, как и прочие Соловьи. Для Кассия это выглядело очевидным: смертный не может безнаказанно владеть дэйдрическим артефактом; однажды ты проснёшься и поймёшь, что тебе не спастись (или ты сам не захочешь спастись).

Эртос не имел никаких претензий на Ключ Ноктюрнал – наоборот, был бы счастлив, окажись он как можно дальше. Кассий предложил Мерсеру очень простую сделку: Фрей оставляет Ключ себе и уходит из Скайрима, передав титул главы Гильдии, и получает взамен свободу, вольный заработок и молчание Кассия.

Он до сих пор не знал, почему Мерсер согласился – Фрей, пятидесятилетний старик Фрей был уверен, что сможет опередить эльфийскую стрелу, и был готов выйти против драконорождённого; Ключ выжег из него страх, оставив уверенность и нечеловеческие возможности. Мерсер мог рискнуть.

Нашептал ли ему Ключ решение или Мерсер сам решил остановить череду убийств – Кассий не знал. Позже он понял, что Фрей и так собирался оставить Гильдию, едва лишь завладев Глазами Фалмера, и передача титула Эртосу стала для него приемлемым условием.

(Наверное, решил Кассий, ему было уже всё равно.)

Глаза Фалмера было жаль терять, но догнать владеющего Ключом было слишком близко к невозможному даже для драконорождённого. Кассий не стал долго оплакивать потерянное (нагло украденное! – возмущённо взвыл тогда внутренний голос Эртоса) сокровище.

В конце концов, хорошие повелители награждают своих подопечных?..

Кассий приучил себя спать в любое время суток, но подниматься утром не любил – в основном потому, что все вернувшиеся с ночных походов гильдейские в это время падали по кроватям. Цистерну строили на совесть, и каменные стены заглушали звуки, но работать было до отвращения не с кем – от главы Гильдии утром пользы не было никакой.

Осторожно проходя по скользким мосткам, Кассий обогнул общий стол, ранее так же принадлежавший Фрею и использовавшийся для хранения разнообразных бумаг, которые держать в своей комнате Мерсеру, очевидно, опротивело. Учитывая количество бумаг, Эртос вполне мог его понять. Кассий безразлично скользнул по белеющим стопкам бумаг взглядом, безуспешно попытался разглядеть под ними тёмную древесину, поймал краешком глаза рубиновый отблеск, сделал три шага в сторону выхода и резко обернулся.

– Это определённо не видение, – вполголоса пробормотал вор, глядя на невозмутимо поблескивающий на столе амулет.

Утро начиналось хорошо.

Более чем.

Кассий усилием воли заставил сердце биться в прежнем темпе. Он не хотел тревожить никого из гильдейских ещё на заре, но у него просто не оставалось выбора.

– Доброго утра, Делвин, да укроют тебя тени и пусть твоя выпивка ни разу не будет разбавлена, – на одном дыхании поприветствовал старика Кассий, торопливо пробираясь через лабиринт столов «Фляги». Он не ошибся, отправившись к бару – личная комната Делвина была заперта, и на стук никто не ответил. – Ладно, я оценил. Кто принёс мне амулет Совета Старейшин?

Взгляд Меллори не блистал ни скрытой радостью, ни восторгом, ни чем-либо похожим на эмоции, которые следовало бы испытать любому нормальному человеку, увидевшему на столе настоящий амулет Совета Старейшин.

Чутьё Кассия подсказало, что, наверное, не всё так хорошо, как ему показалось в начале.

– Человек, которого ты бы хотел увидеть мёртвым, – кратко ответил Делвин.

Меллори был собран и сосредоточен, как взведённый и уже нацеленный на врага арбалет. Кассий ощутил, как пробежал по артериям едва ощутимый холодок – отрезвляющий ум и заставляющий превратиться в живой инструмент, не знающий ошибок.

– Я не знаю, кто он был; их посыльные всегда безлики и говорят не больше немых, – Делвин, скрестив руки на груди, смотрел на бесценный амулет, как на ядовитую змею. – Но я клянусь тебе, Кассий, даже мне стало не по себе от его… уверенности.

Кассий слишком хорошо знал, о чём говорит его подчинённый.

Дракон внутри вскинул голову: достойный противник; подчини его, заставь его подчиниться!

– Если бы я его увидел, я бы мог сказать наверняка, – Кассий подхватил амулет за цепочку, ловким движением намотал на пальцы, заставив драгоценный камень в изящной ромбовидной оправе упасть на ладонь. – Откуда у них эта вещь?

Совет Старейшин был опорой Императора – опорой всей Империи. Именно Совет Старейшин не позволил ей пасть во время Кризиса Обливиона, когда был убит вначале Уриэль Септим, а затем и его тайный наследник.

Достать амулет одного из Старейшин…

Кассий, пожалуй, мог бы рискнуть украсть его; но кража такой вещи вызовет волну, что перевернёт пол-Тамриэля. Никто ничего не слышал о пропаже – значит, амулет был получен другим способом.

Один из Совета Старейшин воспользовался услугами Тёмного Братства, заплатив им одним из ценнейших сокровищ Империи.

Камень насмешливо поблескивал под светом, падающим на кроваво-красные грани рубина.

– Одной Ноктюрнал известно, – мрачно ответил Делвин. – Хуже другое. Мерсер не рассказывал тебе о договоренности Гильдии с Тёмным Братством?

Кассий ощутил непреодолимое чувство близящихся проблем.

Меллори понял всё по его взгляду: в карих глазах главы Гильдии буквально светилось обречённое “ну что ещё?”

– Только кратко, – быстро предупредил Эртос. Делвин мог превратить короткое объяснение в целую повесть, достойную Коллегии бардов.

– Кратко – Братство не лезет в наши дела, а мы в их. А в данном случае… они платят нам, а мы обязуемся предоставить им определённые услуги, не превышающие наших возможностей и не нарушающие наших правил.

Кассий мгновенно подсчитал, что это означало.

Это означало, что Братство получило Заказ, для выполнения которого им нужна помощь извне – скорее всего, это будет информация или поддельные документы.

Но помощь ценой в пятнадцать тысяч золотых?..

Поймав напряжённый взгляд мастера скрытности, Кассий ощутил, как драгоценный камень в ромбовидной оправе в его руке будто приобретает вес в одно убийство.

Он не любил предметы, за которые требовалось платить убийством.

– Кто? – тихо спросил Кассий. Делвин в замешательстве провёл ладонью по бритому затылку.

– Считай меня безумным, но… кого можно заказать в Скайриме, в забытых богами снегах, на больше чем пятнадцать тысяч?

Мир вокруг Кассия замер, словно запертый во времени Древним Свитком, и осыпался каменной крошкой.

Кассию хотелось ясно и спокойно сказать, что это невозможно.

Ему невероятно хотелось ясно и спокойно сказать, что это просто невыполнимо.

Но он был драконорождённым.

И дракон, Кассий-Эртос-дракон вкрадчиво шепнул: ты уверен?

– Они убьют Императора, – ясно и спокойно сказал Кассий. – Вот ублюдки.

========== Глава 2. Арганта Синтар ==========

Снега Винтерхолда отливали серебром.

Истерзанный город спал – спал, все еще вздрагивая во сне от нечаянных шорохов и случайных бликов, если они слишком напоминали те сияющие всполохи, что расцвели смертью несколько ночей назад. Но люди упрямы, а норды упрямы вдвойне – и требуется что–то действительно непостижимое, чтобы заставить их уйти с земли предков.

Даже когда та самая земля чернела под драконьим пламенем и, рассыпаясь мелким крошевом, трескались горы.

Даже когда раскрывались небеса.

…и сбивалось само Время.

Толфдир неторопливо поднялся по каменным ступеням от молчаливого Арканеума, миновав Зал Стихий, выше – до знакомой двери. Негромко постучал, дождался короткого “войдите” и, толкнув тяжелую створку, переступил порог личных покоев архимага.

Здесь все значительно изменилось со времен Савоса – исчез ненужный хлам, годами копившийся на полках; исчезли бесчисленные реагенты – школа алхимии, равно как и все к ней относящееся, теперь целиком перешли под крыло Колетты. Толфдир не был единственным, кто считал подобное решение архимага едва ли не самым мудрым – склочный характер Колетты был известен не понаслышке, и теперь, когда та отвлеклась на новые обязанности, все маги вздохнули с облегчением.

Взгляд пожилого чародея невольно скользнул по крайней витрине, где покоился посох Магнуса, и, наконец, остановился на главе Коллегии Винтерхолда.

– Одну минуту, Толфдир, – спокойно произнесла Арганта Синтар. – Присядьте, пожалуйста, я скоро закончу.

Перо коснулось чернил и вновь заскользило по шершавым дланям пергамента.

Устроившись на ближайшей скамье, Толфдир молча следил за тем, как работает архимаг, и мог только удивляться, как же он не распознал еще тогда, еще несколько месяцев назад – если не при встрече, так в том же проклятом Саартале…

Что такого было в ней – невысокой, вроде бы ничем не примечательной женщине, родившейся где–то на окраине Сиродила? Прямые темные волосы до плеч – она вечно стягивала их в небрежный пучок, ибо стихийная магия вещь непостоянная; да глаза – пронзительные, серые, точно залитые сталью или cкайримским небом.

С каких пор этого стало достаточно, чтобы подчинить себе такую силу?

Сталь и небо.

Арганта Синтар отложила перо и скрутила пергамент в небольшой свиток. Капнула сургучoм на край, приложила печатку – официальный знак Коллегии расцвел изящной руной. Затем откинулась на спинку кресла, чуть слышно вздохнула, повела плечами – и если бы на этом месте был кто-то другой, можно было бы вполне списать на усталость.

Но нынешняя глава Коллегии словно не знала слова “усталость”.

– Найдите мне помощника, Толфдир.

Пожилой чародей поднялся, подошел ближе – он был выше ее почти на голову, но это не имело абсолютно никакого значения, когда все решала бегущая по венам магия. Добродушно усмехнулся в усы.

– Я на этой должности вас уже не устраиваю, архимаг?

– О, не говорите глупостей, – Арганта небрежно помахала свитком в воздухе; сургуч застывал медленно. – Без вас тут все провалится в Обливион, Толфдир. Нет, мне нужен кто-то для самых простых работ – доставлять сообщения, убирать кабинет, чай заваривать…

Толфдир не выдержал, засмеялся.

Женщина легко фыркнула в ответ, наигранно-покаянно развела руками.

А мгновением позже – повинуясь больше воле, чем жесту или слову – рядом содрогнулось пространство, разрываясь, открываясь в лиловую брешь портала.

– Лисица? – искренне удивился чародей.

Снежная лисица, выбежавшая откуда-то из-за бесконечного ряда стеллажей и шкафов, чуть заметно ерошилась и скалила зубки, но в общем и целом вела себя как более чем достойный представитель лисьего сообщества. И без активных возражений позволила наклонившейся Арганте привязать ей на шею бечевку со скрученным пергаментом.

Архимаг махнула рукой и лисица шмыгнула в портал.

– Когда-нибудь я овладею колдовством на уровне Финиса, – пообещала Синтар, но глаза ее смеялись. – И тогда все будет намного проще. Но пока что… пользуемся, чем имеем.

Портал свернулся, оставив после себя едва заметный запах дождя.

Женщина отошла к заваленному бумагами и картами столу – после смерти Савоса они начали скапливаться тут в удесятеренном количестве – помолчала немного, и Толфдир понял, что сейчас наконец-то прозвучит то, зачем его подняли посередине ночи.

Ему стало немного не по себе.

– Это письмо было адресовано генералу Туллию, – спокойно и размеренно сообщила Арганта Синтар, архимаг Арганта Синтар, уничтожившая одного из драконьих жрецов и совладавшая с силой Ока Магнуса. – С этой минуты Коллегия магов Винтерхолда официально обязуется оказывать Империи полное содействие и поддержку.

Толфдир смотрел на нее почти минуту, и все, что приходило ему в голову, это короткое и лаконичное “вы сошли с ума”.

Когда пожилой чародей уходит – все еще ошарашенно качая головой; когда за ним тихо закрывается тяжелая дверь и едва слышно щелкает засов, отсекая покои архимага от остального мира, Арганта Синтар становится настоящей.

Она проговаривает с-л-о-в-а.

Сперва про себя, впуская в себя их истину, потом вслух, шепотом, чувствуя, как они раздирают грудную клетку и рвутся наружу.

И само время замирает и течет сквозь нее.

Потому что время всегда было частью драконов, а драконы – током времени.

Слова горят в ней, слова и свет изначального, Аури–Эля, Акатоша; свет выжигает все внутри до состояния Абсолютного Совершенства, свет течет по венам вместо крови, свет заливает разум осознанием, а тело – звенящей энергией.

Арганта Синтар, дракон-Арганта-Синтар, вдыхает время и усмехается.

Этот мир принадлежит ей.

По праву драконорожденной.

Магия кипит огнем на кончиках ее пальцев, души Дова сжигают в ней и неуверенность, и сомнения – небом и сталью – и на одно короткое мгновение длиной во всю вечность Арганта Синтар знает, что победит.

***

С Финисом Гестором было приятно работать.

С Финисом Гестором было более чем приятно работать, потому что чародей в ранге эксперта колдовства был в меру дружелюбен и в меру ненавязчив в общении и, что самое главное – не переоценивал своих сил и возможностей, всегда четко представляя, что именно и для чего именно ему требуется.

А еще Финис Гестор всегда знал чуть больше других.

– На два слова, архимаг, пожалуйста.

– Пожалуйста, – вежливо согласилась Арганта.

Визит в Арканеум откладывался, но в конце концов, время – лишь условность.

Они неторопливо прошли по занесенным снегом плитам, миновав величавую статую Шалидора, распростершего руки то ли в благословлении вошедшим, то ли в призыве чар. Стены Коллегии в лазурном отсвете магических огней казались мертвыми и словно призрачными, и женщина, плотнее закутавшись в теплую мантию, в который раз подумала о том, что мысль о гигантском костре в атриуме уже не кажется такой уж кощунственной.

По крайней мере, немного потеплеет.

Небо крошилось редким снегом – здесь, на самом севере Скайрима, другой погоды почти не существовало. Изредка лишь проглядывало солнце и, будто устыдившись подобной выходки, тут же пряталось обратно за тучи.

– Говорят, драконы умели прояснять небо, – негромко заметил Финис, глядя куда-то в сторону. – Было бы любопытно…

– Действительно, очень любопытно, – безмятежно отозвалась Арганта.

Комната Гестора, как и всех магов, была крошечной, и Синтар не без оснований считала, что большинство проводит эксперименты в Миддене. По крайней мере, это хорошо объясняло число неупокоенных мертвяков и ритуальных пентаграмм – выцветших, вымазанных кровью. Мидден истекал магией и смертью, но для некроманта магия и смерть – две лучших напарницы.

Финис жестом предложил ей присесть, отвернулся, закрывая двери. Несколько нервно прошелся из угла в угол, провел пальцами по грани одного из осколков камней душ.

…неудавшийся опыт…

Взглянул в глаза.

– Мне не очень нравится ваша затея с альянсом с Империей, – коротко и сухо сообщил чародей. Поджал губы, передернул плечами. – Работать боевым магом я не нанимался, а в том, что Талмор скоро вновь покажет зубы, можно не сомневаться.

Арганта смотрела на него с интересом исследователя.

– Признаться, я ожидала таких слов от Фаральды, а не от вас, мастер Гестор, – почти весело произнесла архимаг. – Но оставим патриотизм слепцам; полагаю, вам нужна более веская причина моего решения?

Финис кивнул.

А затем ему показалось, что он ослышался.

Ведь не могла же она на самом деле сказать…

…ведь не могла же сказать…

– Прорыв дракона, – спокойно повторила Арганта. – Этого объяснения вам достаточно?

Разум Гестора молниеносно выстроил сотни доводов и гипотез.