Текст книги "Возвращение, или Конец Дома ночных призраков (СИ)"

Автор книги: Arliannet

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

– А здесь? Что меня ждёт здесь? – спросил юноша.

Вместо ответа Эвелин притянула его к себе, мягко прикоснулась своими губами к его губам. Сирил попробовал отстраниться, но она прижалась к нему крепче, её движения стали более настойчивыми. Парень ответил – сначала неуверенно, затем всё более страстно, потом перехватил инициативу и впился в рот Эвелин, оторвавшись лишь тогда, когда оба они стали задыхаться.

«Ого!», – подумала Принцесса, не ожидавшая такой страсти от сдержанного, спокойного, даже слегка заторможенного Паркера. Она с удивлением обнаружила, что ей льстит такой взрыв чувственности со стороны юноши, годившегося ей в сыновья. Между тем Сирил снова приник к её губам в не менее страстном и долгом поцелуе, потом резким движением опрокинул Эвелин на перила и сунул руку ей под юбку. Женщина инстинктивно отдёрнулась, но, увидев совсем близко от лица широко распахнувшиеся, потемневшие от страсти глаза Сирила со зрачками, разлившимися почти во всю радужку, покорилась.

Когда всё закончилось, Паркер обессиленно откинулся спиной на ступеньки и, не открывая глаз, хрипло спросил:

– Что вы с ней сделаете?

«С ней, – удовлетворённо отметила поправлявшая одежду Эвелин. – Не с Кристиной, не с Кристи – с ней. Надеюсь, Ричард, ты будешь удовлетворён хотя бы вполовину так же, как и я».

– Она нам не нужна, – пожала плечами Стокард, тоже избегая называть девушку по имени, – нам нужен Стивен.

– Используете её как приманку? – заинтересованно приподнялся Паркер. – А потом?

– Не знаю. Это решать Вэннакату. И в интересах Прайса не злить доктора, иначе это скажется в первую очередь на его дочери.

Сирил безропотно проглотил очередную наживку. Теперь что бы ни делали с Кристи, виноватым он будет считать Стивена – ведь это отец девушки разозлил Вэннаката.

Эвелин торжествующе усмехнулась.

– Мне придётся вместе с вами пытать пациентов? – не унимался Паркер.

– Сирил, – женщина положила руку на его колено, с удовольствием отметив, что от её прикосновения по телу юноши пробежала дрожь, – давай договоримся: здесь никто никого не пытает. Да, опыты Ричарда Вэннаката могут казаться сомнительными с точки зрения ревнителей морали. Ну так они протестуют и против тестирования лекарств на животных. А потом, если заболеют, несутся к врачам и хотят лекарства не какого-нибудь, а проверенного, надёжного. А на ком проверять? Здешние обитатели – это не люди в обычном смысле слова. У них человеческая физиология и разум животных, причём примитивных животных. Возможно, это выглядит жестоко, но Вэннакат стоял в двух шагах от создания лекарства против рака, сделанные им открытия в области лечения сахарного диабета послужили основой для разработки препаратов последнего поколения, он нашёл средство, позволяющее мгновенно снизить болевой шок в десятки раз без применения сильнодействующих наркотических средств. И всё это предназначалось для здоровых, нормальных людей, таких, как мы с тобой.

Теперь касательно твоего вопроса – разумеется, никто не предлагает тебе брать в руки скальпель или электрошокер. Для этого нужно соответствующее образование и опыт работы. Но у нас много других занятий. Ты ведь любишь возиться с механизмами?

Паркер молча кивнул.

– С тех пор, как пациенты подняли бунт и захватили часть лечебницы, у нас огромная нехватка технического персонала. Техники погибали первыми, и гибнут до сих пор. Сегодня погибло четыре человека: два охранника и два оператора. Благодаря Прайсу, – лицо Эвелин потемнело. – Он освободил группу сумасшедших, те напали на персонал и в считанные секунды разорвали людей в клочья. Трупы невозможно опознать.

– А его не тронули? – заинтересовался Паркер.

– Нет, – покачала головой Стокард. – Поэтому его необходимо обезвредить как можно скорее. Если он объединится с психами, всем нам конец. Ты не представляешь, на что способны эти люди.

Сирил зябко передёрнул плечами. Последние сомнения, копошившиеся в нём, угасли. Прайс действительно был чудовищем, что бы там ни говорила Кристи. Конечно, ей трудно смириться с очевидностью, ведь это её отец, но придётся.

– Что я должен сделать? – спросил юноша.

– Приведи Кристину в камеру психопропитки.

–Куда? – не понял парень.

– Она знает.

– А где мне её искать? – Паркер по-прежнему упорно избегал называть девушку по имени.

– Иди по центральной лестнице, затем прямо по коридору. Она движется очень медленно, думаю, ты её скоро догонишь. Если она куда-то свернёт, наши люди тебе подскажут, не пугайся их. Да, безумцев здесь сейчас нет, они все оттеснены в южное крыло. – Откуда взялся человек, напавший на них с Прайсом, Принцесса старалась не думать.

– Хорошо. – Сирил легко поднялся на ноги, крепко поцеловал Эвелин в губы и зашагал в указном направлении. Женщина проводила его взглядом, провела по губам указательным пальцем и довольно засмеялась. Дело было сделано, до развязки оставалось совсем немного.

Стивен свернул в очередной проход и упёрся в глухую стену. Тупик! Он запутался в этих коридорах, похожих один на другой, переходивших друг в друга или расходившихся из одной точки под немыслимыми углами. Часов у него не было, но мужчина чувствовал, что уже не меньше двух, а то и трёх часов пополудни.

– Да будь ты проклят со своими лабиринтами, – зло пробормотал он, возвращаясь в центральный переход и пробуя идти в другую сторону.

Здесь ему повезло больше – на стене висел план эвакуации. Теперь ориентироваться было легче. Прайс нашёл дверь, через которую вышел из затопленного крематория, определил, где находится сейчас, и попробовал составить маршрут до холла. По схеме выходило, что он должен пройти через изолированное помещение – копию операторской, которую недавно покинул, и сделать это нужно было как можно быстрее.

Домчавшись до неё за несколько секунд, Стив обнаружил дверь запертой. Похвалив себя за предусмотрительность, попробовал использовать универсальный ключ. Дверь открылась, Прайс вошёл, захлопнув её за собой, и резко остановился: огромная, вытянутая в длину комната со ступеньками в конце, ведущими к выходу, расположенному, очевидно, на следующем уровне, не была пустой, за пультом в её глубине спиной к Стивену сидел человек. Он даже не обернулся посмотреть на вошедшего, лишь поднял руку в знак приветствия. «Логично, – подумал Прайс, – раз у вошедшего есть ключ, значит, он имеет право здесь находится. Значит, он свой. Теперь только бы этот тип не повернулся».

Махнув в ответ и пробормотав что-то неразборчивое, Стив натянул бейсболку пониже на лоб, прошёл мимо человека, пересёк комнату и шагнул на первую ступеньку. Перед самым его носом обрушилась огромная стальная плита, перекрывшая выход.

«Номер не прошёл», – понял Прайс. Он оглянулся на оператора. Человек за пультом опустил руку, по-прежнему не поворачиваясь к посетителю. Стивен неторопливо подошёл к нему, стал за спиной и жёстко потребовал:

– Открой.

Тот не шевельнулся. Прайс рывком развернул его вместе с креслом.

– Я сказал... – и осёкся. Перед ним сидел Карл. Карл Шехтер, его друг и помощник, вместе с которым они планировали вечеринку в проклятом доме. Но всё пошло наперекосяк, и когда Стивен видел Карла в последний раз, тот был мёртв. Какая-то сила вырвала у него переднюю часть черепа, оставив лишь пустую черепную коробку.

Сейчас, к счастью, у Шехтера было лицо. Скособоченное, застывшее, словно прилепленное кое-как, второпях, но всё же это было лучше жуткого зрелища, что предстало Стиву в ту кошмарную ночь.

– Привет, Хьюстон! – улыбнулся Карл. – Карл, ты... Ты жив... – поражённо пробормотал Прайс. – Нет, – покачал головой Шехтер. – Хьюстон, подумай, как можно оставаться живым с выпотрошенной головой? Не ожидал от тебя. – Не меняя ни тона, ни позы, мужчина спросил: – Зачем ты привёл меня сюда? – Прости, Карл, – опустил глаза Прайс. – Я не знал... представить себе не мог, что всё вот так обернётся. Думал, будет обычная игра, и мы хорошо повеселимся. – Игра... – задумчиво протянул Шехтер. – Ты всегда всё делал играючи, Хьюстон, мы никогда не понимали толком, серьёзно ты или шутишь. И не знали, чего от тебя ждать. Знаешь, как тебя называли за глаза?

Стивен помотал головой.

– Питер Пэн, – улыбнулся Карл. – Вечный ребёнок, который ни за что не хотел вырастать. Это не то чтобы плохо, Хьюстон, но иногда бывает опасно. Если заиграться.

–Я заигрался, Карл, – с сожалением кивнул Прайс. – И это обошлось слишком дорого не только мне. Прости.

Шехтер печально улыбнулся.

– Карл! – Стивен схватил его за плечо, – мне нужно пройти. Понимаешь, Кристи здесь. Она пришла за мной, надеется меня вытащить. Я должен найти способ отправить её отсюда до заката. Я не хочу, чтобы она осталась здесь и попала в руки этих…этих…, понимаешь ? Открой. Пожалуйста…

Шехтер кивнул, но не пошевелился.

– Понимаю, Хьюстон, но я не могу.

– Почему?!!

– Дом, – коротко ответил мужчина.

Прайс машинально обвёл глазами помещение. «Этот дом живой, – вспомнил он горячечный шёпот Притчетта. – Мы обречены. Он убьёт всех нас». Притчетт оказался прав. Почти все они погибли, только Саре и Эдди удалось выбраться. А сейчас дом собирался сожрать Кристи.

– Карл, неужели ничего нельзя сделать? Но ведь должен быть выход, должен быть хоть какой-то способ!

Шехтер задумался, потом кивнул.

– Пожалуй, ты прав. Один способ есть. Вот, – он кивнул на кочергу, которую Прайс до сих пор машинально стискивал в руке.

Стивен непонимающе взглянул на неё, потом перевёл взгляд на Карла. Тот снова повернулся к нему спиной и наклонил голову.

– Ты что спятил?! Я не могу… Ты же мой друг!

– Хьюстон, другого пути нет, – не поворачиваясь, произнёс Шехтер. – Ты должен это сделать. Подумай о малышке, представь её здесь – у тебя получится. Давай. Ради неё.

– Господи, нет!

– Это единственная возможность. И поторопись, за тобой уже вышли. Тебе повезло, что система блокирует все переходы, кроме аварийных, при затоплении нижнего уровня, иначе охрана давно была бы здесь. Они смогут пройти только тем путём, что шёл ты. За этой дверью ты будешь в безопасности. Относительной, конечно. Но надо спешить. Не тяни, будет только тяжелее.

Стивен судорожно сглотнул, вспомнил лицо Крис, её глаза, улыбку, мягкую прядь волос, вечно спадающую на глаза, которую она отбрасывала таким знакомым, привычным движением, удобнее перехватил кочергу обеими руками, замахнулся и, стараясь не смотреть на лысеющую макушку Карла, обрушил вниз.

Удар был настолько силён, что кочергу вывернуло из рук Стивена и она, лязгнув об пол, откатилась в сторону. Прайс проводил её взглядом, потом обхватил лицо ладонями и опустился на пол.

– Хьюстон, Кристи, – мягко напомнил Шехтер, смахивая с пульта осколки пластика.

– Нет, Карл, не могу, даже ради неё. И знаешь, – Стивен говорил, не отнимая рук от лица, поэтому его слова звучали глухо, – я чувствую, что этим ей не помогу. Помогу им, – Прайс кивнул в сторону подвала. Шехтер не переспрашивал. Он понимал, о ком говорит Стив. – Я ведь не тебя убью – себя. Уничтожу то, что отличает меня от них. Выпущу на свободу Томаса.

Отниму у Кристи последний шанс, если он ещё есть.

Шехтер молчал. Стивен тоже умолк, оставаясь сидеть на полу в той же позе.

За дверью, через которую он вошёл, послышались голоса. Пока ещё отдалённые, они становились всё ближе. Прайс не шевелился.

– Ты окончательно решил? – последний раз спросил Карл.

–Да.

Дверь распахнулась.

– Здесь он, на месте, – удовлетворённо произнёс кто-то, обернувшись к невидимым собеседникам. – Вставай, Прайс, доктор заждал…

Громкий металлический лязг и грохот, сопровождавшие падение многоцентнерной махины, оборвали его на полуслове. В то же время с другого конца комнаты послышался натужный скрип поднимающейся плиты. Стивен поднял голову и, ещё не веря своим глазам, смотрел, как медленно ползёт вверх металлический щит, загораживавший выход.

– Карл…

Шехтер с усилием, будто что-то пыталось, но так и не могло удержать его руку, тянул вверх один из рычагов.

– Карл, идём со мной, – вскакивая на ноги, предложил Прайс. Шехтер лишь грустно покачал головой.

– Поцелуй от меня малышку, напарник. Удачи тебе!

Он поднял руку. Стивен хлопнул по раскрытой ладони, как они делали всегда, пройдя очередной трудный, рискованный этап работы, и помчался дальше.

Шехтер опустил за ним и второй щит, оставшись сидеть в заблокированной комнате.

– Открой дверь, скотина, хуже будет! – бесновались за первой дверью.

– Куда уж хуже, – пробормотал Карл, застыв за пультом.

– Кто-нибудь, принесите резак!

– А операторская крематория? Там были дублирующие системы.

– Забудь! Разве что договоришься с медузой или крабом, чтоб они тебе нужные кнопки нажали. И то морзянкой придётся перестукиваться. После того, как Прайс там порезвился, другого пути нет.

Когда дверь, с немалым трудом вскрытая автогеном, рухнула, Стивен был уже далеко.

Кристи шла вперёд, прислушиваясь к малейшему шороху, и думала, что она станет делать, когда найдёт отца – «если найдёт» – шевельнулась пораженческая мысль, но девушка решительно прогнала её. Не «если». «Когда». Раз уж у неё получилось попасть в реальность 1931 года, куда, по её предположениям, затянуло Стивена, значит, она обязана его найти. А потом надо выбираться в холл, Наваджибигоквэ подскажет, что делать, она наверняка знает. Но захочет ли старая индианка, пережившая всех своих соплеменников, говорить? Кристи знала, что Сирил был прав – у женщины не было причин сочувствовать потомкам Томаса Прайса. А вот причины для ненависти были. Старуха так и не сказала, что хочет за помощь. Денег Крис не предлагала – понимала, что индианке, живущей на городской свалке в которую постепенно превратилась отнятая у её народа земля, они не нужны.

Почему же тогда она согласилась? – Крис не знала, но, как и Стивен, предпочитала решать проблемы по мере поступления. Сейчас главным было найти его и не попасться самой. Девушка пожалела, что не взяла пистолет. Против призраков он бесполезен, правда, но здесь, в 1931 году, обитатели клиники ещё живы, это обычные люди из плоти и крови. Не совсем обычные – насколько поняла Кристи, все они раз за разом переживают свои последние часы, в крови, муках и страданиях. Но индианка сказала «нет», и Крис подчинилась.

Девушке было непереносимо думать, что приходится испытывать отцу, она словно чувствовала его муку, его боль. Именно это, а вовсе не вопрос, который ей так нужно было ему задать, привело её сюда. Да и неважен ей был ответ, который она и без того знала. Важно было лишь то – и Кристи понимала это отчётливо, как никогда – что связывало их всю жизнь, любовь и память.

«Не расслабляться, – одёрнула себя Крис. – Сентиментальные воспоминания хороши дома у камина дождливым вечером за чашкой чая. А сейчас собраться. Знать бы только, куда запропастился Рил, и пошёл ли он за мной вообще».

Кристина попыталась представить себе, как отец оценит её избранника, и вынуждена была признать, что Сирил навряд ли понравится Прайсу. Да и парень навряд ли будет в восторге. Девушка вспомнила спор из-за шутки с «конфетным стеклом», упорные попытки Сирила уговорить её отказаться от поисков и, наконец, восторги в адрес Стокард, неважно, Эвелин или Рут, и снова почувствовала раздражение.

Вдруг дверь перед ней распахнулась и в коридор вышел мужчина в белом халате. Увидев девушку, он удивлённо приподнял брови.

– Здравствуйте, мистер Мар, – выпалила Крис, прежде, чем он успел что-то у неё спросить. – Не подскажете, где я могу найти мисс Стокард?

– Думаю, она сейчас в операционной, ассистирует доктору Вэннакату, – машинально ответил Джаспер Мар, которого Кристи мгновенно узнала по фотографии. – А зачем она вам? И кто вы такая, каким ветром занесло в нашу скромную обитель столь юное и прекрасное существо?

– А мистер Прайс тоже с ними? – продолжала допытываться Кристи, проигнорировав вторую часть вопроса.

– Прайс? – Мар слегка нахмурился. – Он… немного нездоров. А зачем вам Прайс?

– Вообще-то мне нужна тётя Рут, – доверительно сообщила ему Кристина, благоразумно обходя молчанием, зачем ей нужен Прайс.

– Рут – ваша тётя? – расхохотался Джаспер. – Надо же! А вы совсем с ней непохожи.

– Да, я больше похожа на отца, – кивнула Крис.

–Странно, что Рут никогда о вас не упоминала, мисс…

– Паркер, – поспешно выпалила Кристи. «Надеюсь, Сирилу это будет приятно», – подумала она про себя. – Вы знаете, меня это не удивляет. Меня больше удивило бы, если б тётя рассказывала о своих близких коллегам или близким о коллегах.

– А откуда же тогда вы знаете моё имя? – не успокаивался Мар. Хотя никаких подозрений он, по-видимому, не испытывал – ему действительно было интересно.

– От мистера Прайса, – с деланным смущением созналась Крис. – Только умоляю, не говорите тёте! Я совершенно случайно познакомилась с ним, когда тётя его в очередной раз… кхм… скажем так, отшила. Мы разговорились, он просил меня помочь, я обещала.

– В этом весь Томас, – фыркнул Джаспер. – Нагрузить своими проблемами первого встречного. И как, мисс Паркер, вы преуспели?

– Честно говоря, не очень, – потупилась Кристина. – Но мне так жаль бедного мистера Прайса, я ещё попробую.

– Если вам его жаль, – серьёзно проговорил Мар, – уговорите его бросить эти ухаживания и забыть о Стокард. Это лучшее, что он может сделать.

«Вы себе не представляете, насколько я с вами солидарна», – подумала Крис.

– Вы сказали, что он нездоров? А что с ним? – стараясь не выказывать лишней озабоченности, делая вид, что спрашивает из обычной вежливости, поинтересовалась девочка.

Мар заметно смутился.

– Он… как бы это сказать… он слишком переутомился, у него нервный срыв. Сейчас он отдыхает, к нему нельзя.

Настаивать означало вызвать подозрения.

– Тётя хотя бы заходит к нему? – как бы невзначай поинтересовалась Кристи, рассудив, что этот вопрос выглядит вполне невинно.

– Деточка…э…как вас зовут?

– Кристина, – ответила Крис, прикинув, что в этом случае можно сказать правду.

– Кристина, неужели вы так плохо знаете свою родственницу? Естественно, даже не смотрит в его сторону.

– Бедный мистер Прайс, – вздохнула Кристи.

– Надеюсь, вы сами не будете так изводить беднягу, который очень скоро в вас влюбится? А то наследственность, знаете ли, страшная штука.

Крис невольно вздрогнула, но тут же энергично замотала головой.

– Что вы! Никогда. А где я могу подождать тётю, чтобы потом поговорить с ней наедине?

– Четвёртый этаж, прямо по коридору, потом налево. На кабинетах таблички. Дверей мы в этом крыле не запираем, здесь только персонал, можете чувствовать себя в безопасности. Разгуливать по клинике не рекомендую – сами понимаете, контингент больных специфический, охрана работает хорошо, но нельзя исключать досадных случайностей.

– Спасибо, мистер Мар! – поблагодарила Крис.

– Рад был помочь, мисс Паркер, – ослепительно улыбнулся Джаспер и скрылся за соседней дверью.

«Пронесло!» – с облегчением вздохнула Крис. Но как расценивать слова Марча? Выходит, Стивен не занял место Томаса. «Папа никогда не будет мучить людей. Он мог довольно зло разыгрывать их, его шутки – чего уж там – иногда бывали жестокими, но он не получал удовольствия от чужих страданий», – подумала Кристина, направляясь в кабинет Рут Стокард. Может, там она сможет узнать что-то о местонахождении Стивена Прайса.

Половина проходов была перекрыта. Где-то стальными плитами, где-то обычными дверями. Некоторые из них универсальный ключ открывал, к другим не подходил. Но, войдя в очередной коридор, Стивен снова наталкивался на тупик. Приходилось возвращаться и искать новый путь. Постепенно Прайсу начало казаться, что Дом нарочно морочит его, водит по кругу. Но мужчина не сдавался.

Коридоры, по которым он проходил, были пусты. В какой-то момент Стив утратил осторожность и на очередном повороте едва не столкнулся с двумя сотрудниками клиники. Прайс осторожно отступил, открыл первую попавшуюся дверь – к счастью, ключ подошёл – и застыл у порога, надеясь, что так некстати попавшиеся ему на пути коллеги Вэннаката долго здесь не задержатся. Увы, они остановились прямо перед дверью и завели долгий, беспорядочный разговор о футболе, рыбалке, жёнах, детях, машинах... Стивен зло ударил кулаком по стене. Он не мог рисковать, вступая в схватку сразу с двумя. Пока будет драться с первым, второй наверняка поднимет тревогу. Оставалось только ждать, пока им надоест. Но те не собирались умолкать.

– Дэнни вчера научился строить дом из кубиков, – восторженно сообщил один из собеседников. – Элиза говорит, уже мои шаги на лестнице узнаёт. На соседей не реагирует, а когда я подхожу, бежит к двери и лепечет на ходу «папа, папа». – Поздравляю, – вежливо заметил второй. Видимо, тема детей не представляла для него интереса. – Не понимаю я Прайса, – не унимался первый. – Бросить жену, ребёнка, и ради кого? Стервы, которая его за человека не считает. – Не скажи, – усмехнулся второй. – Стокард очень эффектная женщина. – Особенно эффектно его отшивает. Он, бедняга, уже дошёл до того, что через её родственников пытается действовать. – В смысле? – Мар говорит, племянница Рут объявилась, о чём-то хочет с ней переговорить. Не исключено, что о Томасе. Сказала, он просил её помочь повлиять на тётушку. – Боюсь, это бесполезно. Не родился ещё тот человек, который повлияет на Рут, особенно в вопросе Томаса.

Оба засмеялись.

– И что, племянница такая же стервозная, как тётя? – поинтересовался тот, что считал Рут Стокард очень эффектной женщиной. – Джасперу она показалась вполне приличной и даже очень приятной девушкой. – Все они приятные до поры, до времени. Я бы не стал доверять женщине по фамилии Стокард. – У неё другая фамилия. Паркер, кажется. Да, точно, Кристина Паркер.

Кристина! Стивен ни секунды не сомневался, что это его дочь. Мужчина едва не взвыл от бессилия. Девочка уже тут, а он заперт в мышеловке.

Собеседники заговорили о вчерашнем матче и шансах «Лос-Анджелес Кингс» на победу в Лиге.

Прайс искал, на ком сорвать злость, и не находил. Машинально проведя ладонью по лицу, он почувствовал под пальцами пластырь и в бешенстве рванул его. Пластырь легко оторвался от щеки, Стив не ощутил ничего, кроме обычного натяжения кожи. Мужчина ощупал место пореза. Ни следа от глубокой раны, рассекшей щеку едва ли не насквозь.

Стараясь не шуметь, Прайс расстегнул рубашку и отклеил повязку. На месте страшного багрового шва остался чуть покрасневший рубец, из которого торчали остатки ниток. Дом заботился о своих игрушках и после каждого сеанса игры приводил их в порядок для следующего развлечения.

Сознавать себя игрушкой в чужих руках, бессильным исполнителем чужой злобной воли было невыносимо.

–…любопытный экземпляр, – донеслось из коридора. – Представляешь, даже с перерезанным спинномозговым каналом пытался до меня дотянуться. Не представляю, за счёт чего ему это удавалось.

«Господи, вы же нормальные люди, вы только что о детях говорили, а теперь о том, как людей потрошите, – ужаснулся Стивен. – Неужели это Дом заставляет вас делать это? Неужели он может заставить любого человека делать то, что в нормальных условиях было бы немыслимым, принудить каждого играть по своему сценарию и своим правилам?»

В следующий миг ему пришла в голову безжалостная по своей сути мысль – «а я сам? Разве я сам не делал того же? Разве я не заставлял играть по моим правилам и моему сценарию всех, кого считал нужным?»

Это было так неожиданно, что у Стива перехватило дыхание. «Неужели Эвелин и тот парень, что пришёл с Крис, были правы, и я ничем не лучше остальных обитателей этого Дома?!»

– Ну что, убедился, что ты и сам далеко не святой? – Прайсу показалось, что голос, произнесший эти слова, раздался у него прямо за спиной. Стив порывисто обернулся, едва не впечатавшись в стену. Сзади никого не было.

– Где ты? Где ты прячешься? – прошептал Прайс, покрываясь потом.

– Успокойся. Я здесь. С тобой.

Догадка пришла почти мгновенно.

– Томас?.. – Неуверенно спросил мужчина.

– Да.

– Ну всё, шизофрения подоспела. – Стивен запрокинул голову и закрыл глаза.

– Ты здоров, – возразил Томас.

– И это сказал мне голос, засевший у меня в голове. Извини, но мне почему-то не верится.

–Ты здоров, Стивен, говорю тебе как врач.

–Об этом бы хоть не упоминал, – поморщился Прайс.

–Ты же знаешь, до чего может довести любовь к женщине.

Стивен невесело усмехнулся. Он понимал, о чём, вернее, о ком говорит Томас. Да, он и сам изменился после брака с Эвелин. Раньше он не был таким жёстким, а его шутки – столь безжалостными. В чём-то за это стоило благодарить Кристи, которая сколько раз, выслушав его очередной план, мягко улыбалась и говорила:

– Папа, а может, пожалеем? Мы и так сильнее.

И Стив смягчался. С Эвелин всё было по-другому. Очень скоро Прайс понял: главным и, пожалуй, единственным, что притягивало к нему Принцессу, были его деньги. И ради них женщина была готова на всё. Стив отлично понимал, что все неприятности, посыпавшиеся на него словно из рога изобилия, не были случайными. За ними стояло холодное, обдуманное желание Эвелин убрать его, чтобы унаследовать капиталы.

Прайс принял вызов, иначе он не был бы Прайсом. Отсутствие Кристи развязывало ему руки, а за себя Стивен не боялся. Он был на голову выше Эвелин и всех её сообщников, вместе взятых. Да, он легко мог бы доказать факт покушения и упрятать её за решётку, но не хотел этого делать. Почему? Возможно, потому что всё-таки вопреки всему продолжал любить Эвелин, если, конечно, можно назвать любовью неестественную, неодолимую тягу к тому, кто тебя ненавидит. На взаимность Прайс давно перестал рассчитывать, но пока Стокард надеялась получить его деньги, она оставалась рядом. И пусть Принцесса отдавалась десяткам проходимцев, принадлежала она ему, и узы, скреплявшие их, были куда сильнее брачных. Жадность и одержимость калечили их обоих. Стокард становилась всё беспутнее и развращённей, Стивен – безжалостней и жёстче.

Но он так и не переступил той черты, за которой человек изменяется необратимо. Прайс уничтожал и растаптывал тех, кто – он знал, – пытался его убить, но ни разу не опустился до бессмысленной жестокости и тем более вымещения своих разочарований на ни в чём не повинных людях.

– Всё так, – согласился Томас. – Поэтому ты сильнее меня. Но это продлится недолго. Вэннакат дал понять, что необходимость во мне перевесила стремление мучить меня за то, что я остался жив. Он хочет, чтобы я снова помогал ему. Я устал, Стивен. Последние месяцы я был на грани самоубийства, но у меня не хватило духу . Потом этот пожар… Не скажу, что моя жизнь после него был радужной, но не шла ни в какое сравнение с тем кошмаром, что творился тут.

– Томас, твоя исповедь мне не нужна, – прислушиваясь к продолжающейся болтовне в коридоре, – оборвал его Прайс. – Если ты решил поболтать…

– Ты не понял главного, Стивен. Всё, что хочет от меня Вэннакат, я буду делать твоими руками. И ты будешь чувствовать и осознавать это, как чувствую и осознаю я всё, что делаешь или испытываешь ты.

– Что?! – Стивен едва не позабыл об осторожности.

– Поэтому надо его остановить. Думаю, что без него я смогу уйти. Поверь, я сам не хочу этого симбиоза.

«Останови это,» – вспомнил Прайс слова молодого индейца. Теперь того же хотел от него Томас.

– В данный момент моё желание полностью совпадает с твоим, но, чёрт возьми, как это сделать? Ты знаешь?

– Нет, – признался Томас. – До сих пор Дом был неуязвим, но была у него одна странность.. Ты знаешь замурованную комнату недалеко от кунсткамеры?

Стивен сразу понял, о чём говорит его предок. Заложенная дверь, которую он сломал, когда швырнул Эвелин, зашедшую слишком далеко в своих откровениях. Из открывшегося пролома на него дохнуло мраком, а потом выполз сгусток Тьмы, поглотившей Принцессу, потом Притчетта, и гнавшийся за ними по всему дому. Тот самый, с пути которого Стив оттолкнул Сару, а сам уже не успел отскочить.

– Сначала там было оборудовано несколько операционных. Персонал пребывал в недоумении, но Вэннаката тянуло именно туда. Однако вскоре ему пришлось отказаться от своей идеи: больные приходили в чрезмерное возбуждение, на них, а потом и на врачей накатывали то приступы необъяснимого страха, то необъяснимой агрессии. И оборудование… Оно тоже вело себя странно. Потенциометр зашкаливало от совершенно необъяснимой энергии, там ничего не было, никаких приборов, никаких установок. Со временем влияние этого Нечто стало распространяться и дальше по Дому. Тогда Вэннакат принял решение замуровать комнату, хотя сам очень часто приходил туда. Говорил, что там ему думается лучше.

– Могу себе представить, до чего он там додумывался, – Стивена передёрнуло.

Сверху что-то затрещало. Прайс вскинул голову.

– Что это?

– Селекторная связь, – ответил Томас. – Вэннакат хочет сделать объявление персоналу.

Кристина подходила к кабинету, любезно указанному ей Джаспером Маром, как вдруг сбоку что-то зашуршало.

– Крис, – услышала она вдруг сдавленный шёпот со стороны бокового коридора. – Кристи, сюда!

– Сирил! – обрадовалась девушка, – наконец-то! А я уже боялась, что потом придётся и тебя искать.

«Потом, – отметил про себя Паркер. – Ну конечно, я же на втором месте навечно. Эвелин была права.»

– Крис, я его видел, – лихорадочно зашептал он. – Видел твоего отца.

– Где?! – Кристи схватила его за руку.

– Его только что провели по тому коридору, – Сирил неопределённо махнул рукой в сторону. – Я слышал, что Вэннакат приказал доставить его в… в…

Юноша сделал вид, что припоминает.

– Ну же, Рил, – торопила его Кристина.

– В камеру психопропитки. Ты знаешь, где это?

– Да, – кивнула Кристи. – В подвале, за кунсткамерой Вэннаката. Помнишь, Сара про неё вскользь упоминала?

Паркер не помнил, так как не очень прислушивался к рассказу Сары, но на всякий случай кивнул.

– Они ещё спорили, выдержит он двухчасовый цикл или нет, – добавил юноша. – Сказали, что до сих пор никто не выдерживал. Заключали пари, в каком состоянии он будет, когда они вернутся за ним.

– Вернутся? – переспросила девушка – Значит, они просто запирают его, не оставляя охраны. Ну да, я читала отчёт комиссии – камера психопропитки устроена так, что открыть её можно лишь снаружи. Это наш шанс, Сирил. Идём!

– А вдруг они решат насладиться зрелищем? Что мы тогда будем делать? – поинтересовался Паркер. – Оружия у нас нет, эта Женщина с Камней…

– Срединной скалы, – машинально поправила Крис.

– Неважно, но именно благодаря ей нам нечего им противопоставить.

– На месте решим, – отмахнулась Кристина. – Раз она запретила брать пистолет, значит, так и надо. Я ей верю, Сирил.

– А мне? – спросил Паркер, останавливаясь перед дверью. – Мне ты веришь?

– Конечно, – улыбнулась девушка, толкнув дверь.