Текст книги "Возвращение, или Конец Дома ночных призраков (СИ)"

Автор книги: Arliannet

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

– Стив, ты ещё здесь? – в дверь просунулась круглощёкая физиономия Карла Шехтера. – Шёл бы отдыхать, свалишься ведь. Представляешь, какой антирекламный ход, если ты заснёшь на открытии прямо перед камерами?

Парень засмеялся, довольный своей шуткой.

– До открытия время есть, успею, – не открывая глаз, ответил глава “Прайс Индастриз». – Отпусти людей, и сам тоже можешь идти.

– А ты?

– Я переночую здесь, чтобы утром не тратить время на дорогу.

«И силы на семейные скандалы», – мысленно добавил Шехтер. Он был в курсе сложной ситуации Стивена.

– Тут тебе пакет из Roberts Express, – протянул он шефу небольшую коробку, обтянутую фирменной упаковочной бумагой. – Наверное, что-то срочное, раз отправитель не посчитался с такими расходами ради скорости.

– От кого? – поинтересовался Прайс, протягивая руку.

– Указан только адресат, то есть ты – пожал плечами Карл. – Стивен, может, ко мне махнём? Отдых по полной программе обеспечу, вплоть до самых изысканных капризов, – подмигнул парень.

Прайс помотал головой.

– У меня сейчас один каприз – добраться до койки и чтобы про меня часов шесть никто не вспоминал.

– Тогда мой тебе совет: что бы это ни было, – Шехтер кивнул на пакет, – оставь его до завтра, а сам ложись. Я пошёл. Спокойной ночи.

Стив махнул рукой в знак прощания, и когда дверь за Карлом закрылась, задумчиво повертел в руках посылку. На штампе отправителя значился город, в котором жила Кристи. Прайс тут же разорвал обёртку и вытряхнул из плотного конверта небольшую фотографию и кассету от диктофона.

На фото был изображён мужчина, смутно знакомый Стивену. Где-то Прайс его видел, причём совсем недавно. Стив напряг память и вспомнил, как утром, возвращаясь домой за оставленным в кармане вчерашнего пиджака сотовым, встретил этого хлыща в машине Эвелин.

«Шантаж? – прикинул он, подбрасывая в руке кассету. – С Принцессой понятно, очередной трахальщик, но при чём тут Кристи?»

Вставив кассету в диктофон, он нажал кнопку воспроизведения. Сначала из динамика доносились обычные шумы, звенела посуда, слышался детский смех. По отдалённому выкрику «Свободная касса» Стивен догадался, что запись делалась в Макдональдсе.

– Мистер Доу! Джон! – громкий выкрик перекрыл остальные звуки. Прайс узнал голос дочери.

Кристи терпеть не могла ни обстановку, ни еду Мака, и завлечь её туда могло лишь что-то чрезвычайное. Этот разговор, несомненно, относился к разряду чрезвычайных событий. С первых слов «мистера Джона Доу» Стивен напрягся, а услышав его предложение, рванул воротник так, что отлетело сразу несколько пуговиц. Когда запись закончилась, мужчина перемотал кассету и прослушал снова, стараясь уловить все оттенки в голосе неизвестного, и особенно в голосе Кристи. Потом ещё раз. Прогнав запись в четвёртый раз, Стивен выключил диктофон и задумался. Не было сомнений в том, что кассету прислала Кристи. Но что она хотела этим сказать? Предупредить его о заговоре или дать понять, что готова нанести удар? Девочка по-прежнему не желала с ним разговаривать, и Прайс понятия не имел, что она думает и как переживает их разрыв.

– Если ты меня так подставишь, малыш, – негромко произнёс мужчина, – подняться я уже не смогу. Только сдаётся мне, девочка, что всё будет хорошо, и в этот раз мы с тобой их сделаем.

Стивен ни минуты не сомневался, что инициатором и вдохновителем этой гнусности является Эвелин. Поняв, что по доброй воле Прайс никогда не даст ей развода, она словно взбесилась и устраивала мужу пакость за пакостью, от мелких до вполне серьёзных. Но с Эвелин он разберётся позже, а вот про этого типа стоит узнать подробнее.

Забыв об усталости, Прайс отсканировал фото, внёс его в компьютер и запустил поисковую программу. Через пять минут он знал имя Фрэнка Колмана, через полтора часа – всё, что было нужно для достойного ответа. Набросав на листке план действий, Стивен открыл сайт завтрашней программы телеканалов, затем вывел на экран список журналистов, делающих прямые репортажи из города Кристи. Ещё час, и он вычислил, кто и когда будет освещать сюжет. Всё должно было решиться завтра, в четырёхчасовых новостях.

«О Колмане я позабочусь в любом случае, – размышлял Прайс, поигрывая колпачком «Паркера», – а остальное пусть идёт как идёт. Твой ход, моя девочка. Дарю тебе эту партию. Выиграет тот, чью сторону ты примешь. Надо ещё успеть…»

Стивен очнулся от того, что кто-то бесцеремонно тряс его за плечо.

– Стив, ты же часов шесть собирался поспать? – возмутился Шехтер.

– Я и поспал, – Прайс с трудом открыл глаза и потянулся.

– За столом, перед монитором? – Карл понимающе взглянул на хозяина. – Та посылка, да? Что-то серьёзное?

– Пока неясно, – не стал лукавить Прайс. – К вечеру будем знать.

Он встал и потянулся за пиджаком. Шехтер в удивлении уставился на разорванный ворот.

– Стивен, ты точно в порядке?

– В полном, – улыбнулся Прайс. – Но отдохнуть всё-таки не помешает. Так что сейчас я поеду домой, переоденусь, приму душ и отосплюсь. Вернусь к пяти. Сегодняшний день на тебе. Справишься?

– После тебя главное ничего не трогать, чтобы не испортить, – засмеялся Карл. – Езжай спокойно, присмотрю за всем и за всеми. Стив, может, тебе такси вызвать? А то как бы за рулём не заснул.

Стивен отрицательно качнул головой, налил стаканчик двойного эспрессо из кофеварки и спустился в гараж. Его действительно клонило в сон, но дорога пока ещё была свободной – Шехтер не мог усидеть на месте, и явился ни свет, ни заря, так что Прайс спокойно доехал до особняка. Поднявшись к себе, он снова сел за компьютер. Как бы ни обернулось дело после репортажа, сегодня Колман будет уничтожен. И лишь убедившись, что всё готово, разослав все необходимые распоряжения и получив недовольный ответ Карла «да успокоишься ты, наконец?», Стивен позволил себе заснуть.

Прайс никогда не ставил будильник, но не было случая, чтобы он проснулся позже намеченного срока. Вот и сейчас он открыл глаза ровно в 15.30.

Приняв душ, Стивен зашёл на кухню, чтобы перекусить – он ничего не ел уже почти сутки: вчера было не до того, а сегодня с утра не было сил, так хотелось спать. В кухне он столкнулся с Эвелин.

– С чего это ты дома торчишь? – вместо приветствия поинтересовалась супруга. – У тебя же завтра открытие? Полгода ты безвылазно сидел на работе, а накануне такого важного события решил поменять режим? Или ты, как младенцы, стал путать день с ночью?

– Главное, что я не путаю свою постель с чужими, – парировал Стив, делая себе бутерброд. Окинув Эвелин быстрым, но внимательным взглядом, он отметил, что та просто извелась от нетерпения. Ну конечно, ждёт новостей.

– А какая тебе разница, ты ни в своей, ни в чужой ни на что не годишься.

Прайс пропустил эту шпильку мимо ушей. Обвинения были безосновательными, и они оба это знали. Значит, по мнению Стивена, на них не стоило затрачивать время, которого ему вечно не хватало.

– И всё-таки, почему ты дома? – продолжала допытываться Принцесса.

– Заехал переодеться, если тебя это так волнует, – улыбнулся ей Стивен. – А что, я помешал чему-то? Или кому-то?

– Вот ещё, мы не станет обращать на тебя внимания, – фыркнула Эвелин.

Сигнал микроволновки известил, что завтрак готов. Прайс накинулся на еду. Принцесса, присев напротив, внимательно следила за тем, как он ест.

– Милая, не смотри так пристально, – проглотив очередной кусок, попросил Стив. – Мне начинает казаться, что ты добавила стрихнин и теперь ждёшь, пока я его проглочу.

– Тебя термоядерным зарядом надо брать, а не стрихнином, – в тон ему нежно проворковала Эвелин.

– Что ж, меня успокаивает лишь то, что все ядерные арсеналы под надёжной охраной.

– Не обольщайся, дорогой, как бы не пришлось разочароваться, – хмыкнула женщина.

Глянув на часы, Стивен сложил тарелки в посудомойную машину, зная, что Эвелин к ним не притронется, и вернулся к себе. Можно было посмотреть и в кухне, но, не будучи уверенным, как обернётся дело, Прайс предпочитал остаться один. Если Кристи всё-таки решила, что их размолвка стоит клеветы, вываливания в грязи всего, что было в их предыдущей жизни и 250 тысяч долларов, которые Стивен в любой момент мог вручить ей не задумываясь и не спрашивая, для чего понадобилась такая сумма, то пусть он хотя бы не увидит торжества в глазах Принцессы.

На экране появилась заставка новостей и диктор перечислил сюжеты выпуска. Репортаж, посвящённый завтрашнему открытию и интервью с Кристи, шёл четвёртым по счёту. У Прайса оставалось ещё 15 минут. Он вполуха прослушал рассказ о визите президента в одну из Богом забытых африканских стран, биржевые сводки, отчёт о юбилейных торжествах (так и не поняв, юбилей чего так пышно отмечался), и вот, наконец, на экране появилась эмблема «Прайс Индастриз», а бодрый голос сообщил, что, «как известно дорогим зрителям, завтра открывается очередной аттракцион империи ужасов Стивена Прайса». Репортаж вёл Фрэнк Колман. Сначала Фрэнк вкратце напомнил зрителям историю создания трёх предыдущих парков, пустил несколько особо впечатляющих кадров, снятых с самых немыслимых ракурсов, а затем перешёл к Кристи. Появилась огромная, на весь экран, фотография маленькой девочки с восторженными глазами, потом целая серия снимков: Кристина на плечах Стивена, Стивен держит дочь за руку, Стивен с малышкой на пляже, отец с дочерью на улице, в зоопарке, у афиши кинотеатра, рядом со входом на аттракцион.. . Вскоре Прайс заметил ожидаемую закономерность: на большинстве фотографий выделялись детали, которые при желании можно было истолковать двояко, да и сама очерёдность снимков могла натолкнуть желающих на определённые мысли. «Сволочь,» – пробормотал Стив, бессильно сжимая кулаки. Но сейчас от него ничего не зависело. События шли по предначертанному пути.

«Фанаты аттракционов Прайса помнят маленькую Кристину, которая вместе с отцом неизменно принимала участие в открытии очередного парка развлечений. Увы, в этот раз традиция будет нарушена. Почему это произошло, вы сможете узнать от самой Кристины Прайс, с которой встретится наш специальный корреспондент после рекламы как всегда, в прямом эфире», – лучезарно улыбнулся Колман.

Пока известный актёр убеждал всех не изменять очередной чудодейственной марке шампуня и гарантировал за верность волшебные результаты, Стивен отключил телефоны, плеснул в стакан бренди и приготовился ко всему.

Вместо студийного павильона на экране появился уголок осеннего парка, занесённый листьями. Он вызывал ощущение заброшенности и навевал тоску. Кристи сидела на лавочке у громадного дерева. В бесформенном балахоне, без косметики, которой дочь и так никогда не злоупотребляла, обхватившая себя руками за плечи, она казалась маленькой и беззащитной. Поза девочки, казавшаяся такой естественной, на самом деле была тщательно подобрана и отрежессирована, понял Прайс. Всё работало на образ, придуманный Колманом.

В кадре появилась вульгарная блондинка с ярко накрашенным ртом. Именно её ожидал увидеть Стивен. Сьюзан Беркли, статистка, спавшая с руководством трёх телеканалов сразу, абсолютно беспринципная и наглая. Когда-то они с Колманом начинали вместе, делили одну квартиру, воровали друг у друга сюжеты, но позже поделили сферы интереса, что позволило им сохранить приятельские отношения. Время от времени Колман подбрасывал Беркли особо грязные сплетни, а она взамен выполняла его сомнительные поручения, вроде этого.

– Здравствуй, Кристина, – обратилась она к девочке. Кристи слабо улыбнулась и тихо пробормотала: – Здравствуйте.

Девочка играла. Она никогда не мямлила и не запиналась. Но вот за кого она играла? Стивен ждал.

– Кристина, все мы привыкли видеть тебя рядом со Стивеном Прайсом на открытии очередного парка развлечений. Но прошёл слух, что завтра тебя не будет.

Кристи согласно кивнула.

– Наши зрители хотели бы знать, почему? – блондинка умело направляла разговор в нужное русло.

– У меня напряжённый и ответственный период в школе, я хочу получить как можно более высокий балл и поступить в колледж, – невинно глядя на Сьюзан, ответила Крис, – поэтому не могу позволить себе пропустить занятия.

– Да! – Стивен хлопнул ладонью по колену и расслабленно откинулся на стуле, глотнув бренди. Девочка играла на его стороне. Ей захотелось поиздеваться над этими мерзавцами, и малышка не смогла отказать себе в удовольствии. Кристина вела себя как истинная дочь своего отца.

– Я знаю, что ты больше не живёшь с отцом, – полувопросительно продолжила Беркли.

– Да, у него теперь другая семья, – кивнула Кристина. Стивен нахмурился. Крис бешено, люто ненавидела Эвелин. Очевидно, Колман посоветовал сообщнице сыграть на этом, если что-то пойдёт не так. Кристи могла потерять контроль над собой и наговорить лишнего. Прайс не сомневался, что до обвинений в педофилии не дойдёт, даже если Кристина будет вне себя от ярости, но девочка могла рассказать и о других малоприятных вещах, которые Стивен не стремился выносить на публику.

– И тебе не нашлось в ней места? – с напускным сочувствием спросила Сьюзан.

– Почему? – пожала плечами девочка. – Я сама не захотела мешать. Да и вспомните себя в 13-14 лет – разве вам не хотелось самостоятельности, не хотелось пожить отдельно?

– Насколько мне известно, ты живёшь с матерью, – поправила Беркли.

– Мама постоянно на гастролях, на репетициях, у неё нет времени на гиперопеку, – пояснила Крис.

– Значит, Стивен опекал тебя слишком сильно? – ухватилась женщина за новую возможность.

– К этому шло. Знаете, иногда если у одного из родителей появляется новый партнёр, то возникает и чувство вины по отношению к ребёнку, и, как следствие, желание проводить с ним как можно больше времени и быть в курсе всех его дел. Это очень осложняет отношения между всеми членами семьи. Чтобы избежать этого, я предпочла вернуться к маме. Но отец регулярно звонит мне, – добавила Кристи, умолчав при этом, что практически ни разу не ответила на его звонки. «Ну и правильно, малыш, – подумал Стивен – Мы сами между собой разберёмся. Посторонним про это знать необязательно.»

На лице Сьюзан мелькнула растерянность. Время, выделенное для прямого эфира, подходило к концу, и женщина понимала, что шансов перевести разговор на нужную тему почти не осталось.

– Кристина, какое чувство ты чаще всего ощущала в детстве? – спросила она.

Крис задумалась, потом снова улыбнулась, но не робко и скованно, как в начале репортажа, а такой знакомой Прайсу открытой, уверенной улыбкой.

– Раньше мне казалось, что это драйв, адреналиновый восторг, – сказала девочка, – но сейчас я поняла, что главным было ощущение надёжности. Я никогда ничего не боялась, потому что знала: отец рядом, и ничего плохого со мной не случится. Наверное, поэтому я так люблю его аттракционы.

– Что бы ты пожелала нашим зрителям, Кристина? – с трудом скрывая разочарование, подводила интервью к концу Бейли:

– Почаще кататься на аттракционах Прайса и отрываться по полной. Это здорово! – улыбнулась Крис. Теперь она ничем не напоминала жалкую, съёжившуюся то ли от страха, то ли от смущения серенькую мышку из первых кадров программы. – А папе я пожелаю удачи. Завтра и вообще.

Девочка улыбнулась, а затем на экране снова появился Колман. Он выглядел обескураженным, но пытался сохранить лицо.

– Итак, дорогие зрители, вслед за Кристиной Прайс приглашаем вас на завтрашнее открытие нового парка развлечений Стивена Прайса. Только не забывайте об осторожности!

Стив щёлкнул кнопкой пульта и выключил телевизор. Из глубины дома послышался звон разбитого стекла. Это бесновалась Эвелин, поняв, что очередной её план провалился.

Прайс набрал номер Кристи, хотя понимал, что та, скорее всего, ещё не включила телефон. «Здравствуйте! Вы звоните Кристине Прайс, – отозвался знакомый голосок. – Сейчас я не могу ответить, но вы можете оставить сообщение после сигнала».

– Спасибо, малыш, – негромко произнёс Стивен. – Я знал, что ты меня не предашь. Я люблю тебя, моя девочка.

Сунув телефон в карман, мужчина направился в гараж – надо было съездить в парк и удостовериться, что всё готово к завтрашней церемонии. Звон битого стекла всё ещё доносился из комнаты Эвелин – Принцесса никогда не умела принимать поражение.

– Что, не утерпел всё-таки? – встретил его Карл. – Выглядишь гораздо лучше, чем утром. Вижу, что поспал. И сегодняшнюю ночь не вздумай за компом проторчать, завтра нужно быть в норме на все сто. Конфиденциальные источники сообщили, что будут представители Такабиши. Стив, ты представляешь, что будет, если мы подпишем с ними контракт?

– Минимум полгода придётся провести в Токио, – кивнул Прайс.

– Да ну тебя к чёрту! Будто ты сам об этом не мечтаешь. Кстати, Хьюстон, ты что, проплатил рекламу этому придурку Колману? Не скажу, что это лучшее наше капиталовложение, но получилось неплохо. Кристи молодчина, всё-таки внесла свой вклад в открытие, хоть и не будет присутствовать лично.

Прайс улыбнулся.

– Да, Кристи молодец, всё сделала как надо.

– Хьюстон, как у вас с ней? – осторожно спросил Карл. Он знал, что Прайс не любит, когда лезут в его личные дела, но Стивен был не просто его шефом – он был другом. И парень знал, что он скучает по дочери.

– Лучше, чем я думал, Карл, – немного помолчав, ответил Прайс и, меняя тему, спросил: – Ты сделал то, о чём я тебя просил утром?

– Всё готово. Товар изготовлен, упакован и доставлен по назначению, – хохотнул Шехтер. – Обошлось даже дешевле, чем я думал – люди на ТВ стоят недорого. А ты в своём репертуаре. Зачем тебе это понадобилось? Колман много запросил за рекламу? Или – лицо парня посерьёзнело – он хотел подсунуть нам свинью, а Крис разрушила его планы и сыграла по-своему?

– Именно, – жёстко процедил Стивен.

– Это было в том пакете, что ты вчера получил? – продолжал допытываться Шехтер.

– Да. И, Карл, давай на этом закончим. Пошли, обойдём объект в последний раз.

– В последний? – преувеличенно изумился Шехтер. – Хьюстон, неужели ты не будешь ночевать под билетной будкой? Я тебя не узнаю!

Отвесив ему шуточный подзатыльник, Прайс двинулся на контрольный осмотр. Как он и предполагал, всё было в порядке. Последний раз проинструктировав охрану и попрощавшись с помощником, Стивен вернулся домой.

Эвелин встретила его налитым кровью взглядом.

– Опять набралась? – брезгливо поморщила Прайс и ядовито поинтересовался: – Есть повод?

– Да пошёл ты, – прошипела Принцесса.

– Милая, я в своём доме и никуда из него не пойду, как бы тебе этого ни хотелось, – благодушно ответил Стив. – Садись лучше, новости вместе посмотрим. Может, ещё что-то скажут о завтрашней церемонии.

Эвелин подозрительно взглянула на него сквозь бокал.

– Что, скотина, уже подготовил Фрэнку какую-то гадость? – Она потянулась к телефону, но Прайс перехватил её руку.

– Сядь! – рявкнул он. – И смотри.

Принцесса вырвала руку, прошипела что-то нечленораздельное и плюхнулась на диван. Она была в таком состоянии, что ноги уже отказывались её держать.

– И что же на сей раз? – продолжала она допытываться.

– Сейчас увидишь.

«Как хорошо, что канал Колмана принципиально даёт только прямые эфиры», – подумал Стивен. В противном случае осуществить его замысел было бы не так легко.

Колман мучил очередную жертву, допытываясь у третьеразрядной актрисы порнофильмов, чья молодость уже давно прошла, особо пикантных подробностей её работы. «Текст составляли люди, имеющие опыт работы с подобным инцидентами, и всё выглядит максимально правдоподобно», – вспомнил Стивен самодовольный тон журналиста и передёрнулся от гнева, представив, какую гадость тот подсунул Кристине.

«Сейчас ты за это заплатишь, сволочь».

Фрэнк взял в руки папку, лежащую перед ним на столе, не глядя, выудил фотографию и продемонстрировал её публике. На фото Сьюзан делала минет хозяину канала. Прайс жестоко ухмыльнулся, искоса взглянув на Эвелин – с неё вполне сталось бы вцепится в него ногтями. Стивен не хотел появиться завтра на открытии с расцарапанным лицом. Но Принцесса вперилась в экран расширенными глазами и больше ни на что не реагировала. На следующем фото красовался сам Колман с дочерью своего босса в весьма недвусмысленных позах.

– Надеюсь, дети это не смотрят, – всё-таки не удержался Прайс. – Дорогая, не сомневаюсь, что с тобой он открыл для себя много нового.

Эвелин зашипела, будто рассерженная кошка.

Фрэнк, очевидно, заметил сигналы оператора, потому что перевернул фото. Глаза его выпучились, рот мелко задрожал, он втянул голову в плечи и затравленно оглянулся. Актриса, как и он, видевшая только обратную сторону фотографий, выглядела безмятежно, и на её фоне Колман казался обезумевшим. Он лихорадочно сунул папку в стол и тут же вскочил с диким визгом, заметавшись по студии. Его собеседница, не ожидавшая ничего подобного, отшатнулась в сторону, смахнув со стола остававшиеся там листы. По полу веером рассыпались кадры со сценами зоофилии, лесбийской и гомосексуальной любви, причём на последних фигурировал и сам Фрэнк, исподтишка гордившийся своей бисексуальностью. Оператор, видимо, не жаловавший коллегу (и Прайс даже знал, почему), взял их крупным планом, прежде чем перевести камеру на журналиста.

– Уберите!!! – дико завывал тот, размахивая руками. Но несколько жуткого вида пауков, облепивших его руки и рукава рубашки, держались как приклеенные. Этот состав Стивен использовал для спецэффектов в своих аттракционах, и ещё ни разу не имел повода жаловаться. Данные, которые Прайс раскопал на Колмана, оказались точными: репортёр страдал арахнофобией. Поскольку в этом он был не одинок, на складах «Прайс индастриз» имелись приличные запасы арахнидов всех видов и размеров. Покрытые специальным клеющим составом, который намертво прилипал к определённым видам поверхности, включая некоторые ткани и человеческую кожу, они раскачивались, шевелили лапками, могли выплёвывать паутину или жидкость ядовито-зелёного цвета, которую безграмотные обыватели принимали за яд. «Хьюстон, пауки не плюются, это ж не кобры, – отговаривал его Карл.

– Ты думаешь, кто-то будет листать справочник энтомолога при виде наших милашек? – иронизировал Прайс, и оказался совершенно прав. Впечатление пауки производили непередаваемое. Но реакция Колмана, и так взвинченного появлением в прямом эфире компрометирующих фотографий, превзошла все ожидания.

В студии спешно пустили рекламу.

– Ну ты и мразь, – снова разглядывая его через стекло стакана с виски, процедила Эвелин. – Ты его уничтожил. Он завтра с моста кинется. Доволен?

– А разве ты не утешишь своего дорогого друга и сообщника? – поинтересовался Стивен. – Ах да, конечно, ты не любишь неудачников. Именно поэтому ты всё ещё со мной, любимая, правда?

Женщина, задыхаясь от злости, плеснула содержимое бокала ему в лицо. Прайс едва успел увернуться, чтобы не попало в глаза. В бешенстве он вышиб бокал из рук Принцессы и схватил её за запястья.

– А теперь внимательно выслушай то, что я тебе скажу, детка, – проговорил он, низко наклонившись и глядя в расширившиеся то ли от опьянения, то ли от злости зрачки жены, – и постарайся, чтобы мои слова пробились через винные пары, окутавшие то, что ещё осталось от твоего мозга…

Эвелин попыталась вырваться, но Стивен держал крепко. В ответ мужчина встряхнул её так, что клацнули зубы. Принцесса перестала дёргаться, с ненавистью глядя на мужа.

– Мне плевать на твои выходки, пока они касаются одного меня, – продолжил Прайс, когда Эвелин угомонилась, – но если ещё хотя бы раз ты попробуешь втянуть Кристи в наши взрослые игры – клянусь, я тебя уничтожу. Усвой это.

Отшвырнув Принцессу на диван, Стивен, не оборачиваясь, вышел. Ему надо было как следует выспаться перед открытием, и он искренне надеялся, что погром, который обязательно устроит Эвелин, ему не помешает.

*** *** *** *** ***

– Мы правильно идём? – спросил Сирил. Юноша чувствовал себя неуютно в этих мрачных коридорах с облупившимися стенами, растрескавшейся штукатуркой и даже вывалившимися кое-где кирпичами.

– Да, если верить планам, кабинет Вэннаката где-то здесь. – Кристина внимательно читала таблички на дверях.

– Чёрт! – Паркер споткнулся о выбоину в полу, стараясь удержать равновесие, попал рукой во что-то мягкое и омерзительное липкое. – О, Боже!

– Ты уже определись, что ли, – улыбнулась Кристи.

– Несмешно, – возмутился Сирил.

– А мне кажется, наоборот, – возразила девушка и тут же воскликнула: – Вот он, пришли!

На двери, такой же ободранной и скособоченной как и все, что попадались им прежде, было выведено «Д-р. Роберт Б. Вэннакат». Надпись потускнела от времени, но была вполне читаемой.

Кристи решительно потянула дверь на себя. Из кабинета пахнуло пылью и затхлостью. Сирил закашлялся. Крис вошла, настороженно оглядываясь. Юноша поплёлся за ней.

Обиталище Вэннаката было уставлено всеми атрибутами безумного учёного: у дверей стоял человеческий скелет в натуральную величину (Сирил не хотел даже думать, кому он мог принадлежать ранее), стены были увешаны таблицами с изображением человеческих органов в разрезе, на полках выстроились банки с засохшими фрагментами тел.

Резким контрастом окружающей обстановке выглядело несколько пейзажей, украшавших стену справа от стола. Кристина остановилась перед ними. Паркер подошёл к девушке.

– Может, его душа в одном из них? – предположил юноша. – Всё-таки, это то, что ему нравилось, чем он любовался в перерывах между…

Он замялся, пытаясь подобрать подходящее слово.

–…пытками и опытами вивисекции, – закончила за него Кристи. – Для его души это слишком хорошо. Надо искать что-то более мрачное.

Сирил пожал плечами.

На противоположной стене висели старые фотографии. Ребята подошли к ним.

– Кажется, об этой говорили Бейкер и Вулф, – девушка сняла со стены групповой портрет персонала лечебницы. В верхнем ряду гордо красовался сам Роберт Вэннакат, довольно красивый мужчина, если не принимать во внимание неприятного взгляда холодных, безжалостных глаз. Но Кристи смотрела не на Вэннакота. Её взгляд сразу остановился на втором слева мужчине в следующем ряду. «Томас Стивен Прайс», – прочитал Паркер.

Томас и отец Кристины, которого Сирил не раз видел на фото за последний год, были очень похожи. «Так, может, я видел не того Прайса? – подумал парень. – Может, это был Томас? Его призрак вполне мог разгуливать в этих стенах».

– Потрясающее сходство, – отметил он очевидное, скорее для того, чтобы оторвать Кристи от созерцания. – Всё-таки кровь есть кровь.

Девушка метнула на него недовольный взгляд.

– На что ты намекаешь?

– Да ни на что, – растерялся Паркер. – Просто говорю, что Томас и Стивен копия друг друга.

– На первый взгляд – да, – задумчиво протянула Крис, – но знаешь, если присмотреться… У отца выражение другое, взгляд, улыбка... И вообще, он другой. Другой, понимаешь! – горячо воскликнула девушка, опустив фотографию.

– Само собой, милая, кому хочется числить в своих предках маньяка и признавать его сходство со своим дорогим папочкой, – язвительно бросила Эвелин. Она уже несколько минут находилась в кабинете за спинами ребят. Те, разумеется, её не услышали.

– Конечно, Крис, – Сирил приобнял её за плечи. Но полный сомнения взгляд, который парень бросил на снимок, резко контрастировал с его словами.

– Конечно, нет. – Эвелин подошла к ним и тоже уставилась на фотографию. – Все Прайсы одинаковы до отвращения. И кажется, ты это уже почувствовал.

– Какая красавица! – вдруг восхищённо выдохнул юноша, кивая на женщину под портретом Вэннаката. Пальцы Кристи перекрывали её имя, но прекрасное лицо глубоко впечатлило Паркера.

– Неужели? – резко повернулась к нему Крис.

Сирил оторопел. Он никогда не видел Кристину в таком раздражении.

– Крис, ты что, ревнуешь? – нервно засмеялся он. – Да её уже полвека в живых нет, это всё равно что к Венере Боттичелли ревновать.

Кристи зло швырнула фотографию на стол.

«Рут Анна Стокард», – прочитал Паркер и прикусил язык.

– Крис, это она? – глупо спросил он, сам не понимая, что вкладывает в слово «она». Но девушка поняла и с ненавистью подтвердила:

– Она, она.

– А она похожа на … – Сирил замялся. Наверное, не надо было спрашивать, Кристи не на шутку завелась, но парень не мог остановиться.

– На Эвелин? – дочь Стивена Прайса снова взяла фотографию и внимательно всмотрелась в лицо женщины. – В общем, да. Эвелин более ухоженная, броская, эффектная, хотя эта выглядит умнее. Но по обеим сразу видно, что те ещё стервы.

– Ах, несомненно, милая, – засмеялась Эвелин, потом с интересом взглянула на Сирила. – А ты умеешь ценить женскую красоту, мальчик. И то правда, зачем тебе эта соплячка, у которой, как у её папочки, в голове только детские страшилки? Правда, как и у папочки, у неё полные карманы денег, это очевидный плюс, но к сожалению, достоинства Прайсов этим исчерпываются, а заставить их поделиться своими деньгами ох как непросто.

– Крис, но про эту женщину ты ведь ничего не знаешь. Я понимаю, – поспешно добавил Сирил, – Эвелин заняла твоё место возле Стивена, но Рут ведь ничего такого не сделала.

– Во-первых, – глядя ему в глаза, Кристи выплёвывала слова, сочащиеся ядом, – никто не мог занять моего места возле отца, когда я уехала, оно пустовало. Я не могла находиться с ней под одной крышей, и единственная причина, по которой отец не возражал против моего отъезда, это то, что он боялся за меня. Ты ведь не знаешь, какой поток несчастных случаев обрушился на него с тех пор, как эта гадина появилась в доме. Неисправный фен в ванной, расшатанные перила на балконе, перетёршийся тормозной шланг, неплотно завёрнутый вентиль газового баллона, искрящий выключатель в гараже, где стояли канистры с бензином…. Это далеко не всё, что я знаю.

– Да ты и знаешь далеко не всё, – презрительно хмыкнула Эвелин. – А его ничего не брало, твоего чёртова отца. Он смеялся мне в лицо каждый раз. Но сейчас я его, наконец, достану. С твоей помощью, маленькая дрянь. Твоей и этого милого мальчика, который уже начинает видеть вещи в правильном свете.

– Во-вторых, – продолжала девочка, – если бы не эта, – она кивнула на фотографию Рут, – ничего бы не было. Томас работал ведущим хирургом в Кливлендской клинике, ему прочили место главного врача, пока там не появилась Рут Стокард. Томас будто свихнулся, бегал за ней, как мальчишка, бросил семью, а когда она после интернатуры ушла к Вэннакату, оставил всё и кинулся за ней.

Сирил удивлённо воззрился на Кристи.

– Откуда ты знаешь?

– Я за этот год много чего узнала о Прайсах, Стокардах, Вэннакате, этой клинике… Да и о себе, пожалуй.

Кристина опустилась в запыленное кресло и подтянула колени к подбородку.

– Рил, фотография – пустышка. На ней ни у кого нет души. Обычный официальный снимок, где все выглядят как напыщенные индюки. Наваджибигоквэ сказала, что это единственный шанс, второго не будет. Рил, я чувствую, как уходит время, а мы сидим тут и обсуждаем двух стерв, из которых неизвестно какая хуже.