Текст книги "Возвращение, или Конец Дома ночных призраков (СИ)"

Автор книги: Arliannet

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц)

====== Часть 1 ======

ВОЗВРАЩЕНИЕ или КОНЕЦ ДОМА НОЧНЫХ ПРИЗРАКОВ

…За всякое дело придется ответить,

Неправду не спрячешь в потемках:

Сегодняшний грех через десять столетий

Пребольно ударит потомка.

А значит, не траться на гневные речи,

Впустую торгуясь с Богами,

Коль сам посадил себе лихо на плечи

Своими, своими руками.

Не жди от судьбы милосердных подачек

И не удивляйся подвохам,

Не жди, что от жалости кто-то заплачет,

Дерись до последнего вздоха!

И, может, твой внук, от далекого деда

Сокрыт, отгорожен веками,

Сумеет добиться хоть малой победы

Своими, своими руками.

М. Семёнова

Он пришёл в себя от боли. Уже в который раз. Он давно должен был умереть, потому что невозможно выносить такую боль, нельзя жить с такими ранами, со вскрытой брюшной полостью и распотрошёнными внутренностями. Он врач, и знает это лучше, чем кто бы то ни было. Стоп. Почему врач?.. Он инженер, его зовут…

– Думал сбежать, Томас? – над ним склонилась смутно знакомая фигура в белом халате. Губы под тонкими усами кривились в ухмылке, а глаза оставались холодными и жёсткими. Халат был залит кровью, лицо тоже, но мужчина оставался странно спокойным среди творящейся вокруг вакханалии. Один из беснующихся психов вцепился в его плечо, но доктор властно отодвинул его руку. Сумасшедший послушно метнулся к соседнему столу, от которого неслись женские крики. – Нет, дружище, мы всё делали вместе, всегда были рядом, и здесь мы тоже будем вместе. Всегда.

– Стивен…– прохрипел мужчина на столе. – Меня зовут Стивен…

– Предпочитаешь второе имя? Хорошо, буду звать тебя Стивеном, если тебе так больше нравится, – покладисто согласился человек в халате. – Томас, Стивен – какая разница? Наконец-то ты здесь, дружище, и это главное.

Он коротко засмеялся хриплым, неприятным смехом. В плечи ему вцепились сразу трое, прижали к стене, один схватил со столика для инструментов скальпель и вонзил доктору в шею. Кровь из разрезанной артерии забила струёй, заливая всё вокруг. А доктор продолжал смеяться, пока издаваемые им звуки не сменились хрипами, перемежающимися с неприятным хлюпаньем.

– Стивен…Прайс… – зачем-то повторил мужчина на операционном столе.

– ПРАЙС!!!!! – взревел здоровяк с дегенеративным лицом, размахивающий пилой Джигли. Он зашлёпал вислыми толстыми губами, но, видимо, испытывая острую нехватку слов, перешёл к делу. Пила вонзилась в плечо Прайса и зажужжала, перемалывая кости. Тело мужчины выгнулось от нестерпимой боли, но сразу несколько человек навалились сверху, прижимая к жёсткой поверхности стола. Сознание угасало. В умирающем мозге, перемешиваясь, вспыхивали картинки: …клиника…парк аттракционов…медсестра Рут Стокард… Эвелин, его Принцесса, любимая и ненавистная… малышка Кристи… вскрытая черепная коробка очередного пациента, Бог знает какого по счёту… тело Шехтера, у которого больше не было лица… человек в белом халате и с окровавленным ножом на экране монитора…Вэннакат!

Мужчина понял, что не знает, кто же он – Томас Стивен Прайс, врач из печально известной психиатрической клиники доктора Вэннаката, сгоревшей в 1931 году, или создатель сети аттракционов «Ужасы Прайса» Стивен Хьюстон Прайс, в недобрый день 1998 года переступивший порог проклятого дома. Да это и не имело значения. Кто бы он ни был, сейчас он, абсолютно беспомощный, умирал под ножами, дубинками, зубами и ногтями окончательно взбесившихся, доведённых до предела отчаяния пациентов доктора Вэннаката. Гаснущее сознание сквозь вспышки боли пронзила ужасная в своей беспощадности мысль: это не кончится никогда…

Эдди остановил машину в указанном месте и, прежде чем выйти, снова перечитал записку. «Не льстите себя надеждой, что всё закончилось. Истории, подобные вашей, так просто не кончаются. Если вас беспокоит судьба Сары, давайте побеседуем об этом сегодня в 18.00 в *** «. К записке прилагалась схема проезда. Огни скромной, но, надо признать, стильной вывески подтверждали, что он приехал по адресу.

«Мест нет», – гласила табличка на входе. Парень остановился у двери, держа в руках конверт.

– Мистер Бейкер? – окликнул его швейцар, рослый накачанный крепыш, похожий скорее на вышибалу.

– Да, – кивнул Эдди.

– Проходите, Вас ждут.

Крепыш посторонился, Эдди прошёл в дверь и с изумлением увидел совершенно пустой зал. Впрочем, не совсем пустой. С диванчика в глубине к нему кинулась Сара.

– Эдди, что происходит? Ты тоже получил записку? Что это за место, почему здесь никого нет? Боже, неужели снова этот кошмар…

Девушка, не договорив, прижалась к товарищу и спрятала лицо у него на груди. Эдди чувствовал через свитер, что она вся дрожит. Его самого передёрнуло при воспоминаниях о событиях годичной давности.

– Спасибо, что пришли, господа, – прозвучал у них за спиной спокойный мужской голос. Эдди слегка отстранился от Сары и резко обернулся.

С парадной лестницы к ним спускались двое – молодой человек в вечернем костюме и девушка в обычных джинсах и куртке, накинутой поверх рубашки. Оба молодые, немногим более 20 лет. Держатся уверенно, отметил Бейкер. Бывший бейсболист мог поклясться, что видит их обоих впервые, хотя в девушке ему почудилось что-то знакомое. Может быть, в походке, в манере держать голову. Эдди не стал заморачиваться, решив, что это журналистка, которую он мог видеть в какой-нибудь программе.

– Это вы написали записку? – накинулся он на мужчину. – Что вам нужно от нас? Мы рассказали полиции всё, что знали, почему бы не оставить нас в покое?

Он снова повернулся к девушке, смотревшей на него в упор внимательным, оценивающим взглядом.

– Так, я понял. Ты, цыпочка, подцепила богатого мальчика, но его денег тебе недостаточно, тебе хочется сделать карьеру, написать репортаж о кошмарном доме, пожирающем тех, кто оказался в нём после захода солнца? Так вот, – он махнул перед лицом девушки. Та не дрогнула, а вот её спутник нахмурился и сжал кулаки. – Сейчас я и Сара уйдём отсюда, а завтра напишем заявление в полицию. Приложим вашу записку, и вам придётся объяснять, что вы хотели и почему преследуете нас. Идём, Сара!

Он схватил Сару за руку и размашисто зашагал к выходу.

– Подождите, мистер Бейкер! – властно окликнула его девушка.– Вы ошибаетесь.

– Плевать, – рявкнул Бейкер, остановившись у выхода, который неожиданно оказался заперт – Или вы прекращаете свои штучки и даёте нам уйти, или я вызываю полицию прямо сейчас!

Будто не слыша, девушка обошла своего спутника и остановилась перед разъярённым Эдди.

–Я не журналистка и мне нет необходимости цеплять богатых мальчиков, – продолжила она ровным голосом. – Зато мне необходимо поговорить с вами о том, что случилось в лечебнице Вэннаката год назад.

– Кто вы такая? – спросила Сара, и Эдди с облегчением отметил, что она совсем успокоилась.

– Моё имя Кристина Эллис Прайс, – тем же ровным голосом ответила девушка. – Я дочь Стивена Прайса. Теперь вы понимаете, почему я позволила себе пригласить вас на разговор?

– Ну конечно, – взорвался Эдди. – А я – внук президента Кеннеди. Если ты дочь Прайса, почему тебя не было на вечеринке в честь дня рождения его жены?

На секунду девушке, представившейся Кристиной Прайс, изменило самообладание. Лицо её исказилось от ненависти.

– Я пришла бы разве что на её похороны, правда, боюсь, для них у меня был бы слишком радостный вид, – тут же взяв себя в руки, она продолжила прежним невозмутимым тоном – Вот мои документы.

Она протянула Эдди водительские права.

– Ну и что? – упорствовал Бейкер. – Прайс – не такая уж редкая фамилия. Откуда мне знать, может, ты решила воспользоваться совпадением и раскрутить нас на репортаж, придумав всё это, чтобы мы согласились?

Спутник Кристины хмыкнул, удивлённо приподняв бровь.

– Вы не заговариваетесь, мистер Бейкер? – насмешливо поинтересовался он, окинув Эдди насмешливым взглядом.

– Слушай, ты… – мгновенно завёлся темнокожий атлет.

– Сирил, – укоризненно произнесла Кристина, недовольно взглянув на парня и предостерегающе подняв руку. – Мистер Бейкер прав, я ведь тебе рассказывала, на какие только уловки не идут журналисты, чтобы состряпать сенсацию. Хорошо, – она снова повернулась к Эдди, – а это вас убедит? Правда, снимок старый, ему больше десяти лет, но если присмотреться, меня можно узнать.

Говоря это, она вытащила из кармана куртки свёрнутый журнал и протянула его Бейкеру.

– Надеюсь, вы не станете утверждать, что при нынешних технологиях мне бы не составило труда подделать номер. В конце концов, его подлинность всегда можно установить на сайте издательства.

Развернув выпуск «Индустрии развлечений» десятилетней давности, Эдди взглянул на обложку. Прайса он узнал сразу, хоть тот выглядел значительно моложе и без усов. На руках Стивен держал девочку лет семи-восьми. «Я ничего не боюсь, если рядом папа», – заявляет Кристи Прайс», – гласил заголовок под снимком. Бейкер перевёл взгляд на девушку. Конечно, она сильно изменилась, но была вполне узнаваема.

– Открытие первого парка аттракционов, – пояснила Кристина. – В качестве рекламного хода отцу предложили взять меня в стартовый рейс. Он спросил, не страшно ли мне. Но я никогда ничего не боялась рядом с ним.

Голос девушки чуть дрогнул, но она снова почти мгновенно справилась с собой и вопросительно взглянула на Эдди и Сару. – Ну что, теперь я вас убедила?

– Теперь – да, – признал Эдди, подумав про себя, что и без журнала было ясно, что перед ними представительница семейки Прайсов. Дурацкая записка, пустой зал, эффектное появление – всё это было до боли знакомо. И сама девушка недаром показалась ему знакомой. Разумеется, он никогда раньше её не видел, и прямого сходства со Стивеном у Кристины не было, но её походка, улыбка, мимика и жесты повторяли отца.

– А для чего всё это? – спросила Сара, обведя рукой пустой зал.

– Чтобы не мешали, – пояснила Кристи. Терпеть не могу суеты, пьяных криков, дурацкой музыки. А так можно быть уверенной, что нас никто не побеспокоит. Присядем?

И, не дожидаясь ответа, направилась в глубь зала. Сирил последовал за ней. Эдди, пожав плечами, взглянул на Сару. Девушка решительно двинулась за Кристиной. В конце концов, это Стивен Прайс смог найти выход из того страшного дома, и погиб, спасая её, Сару. Оттолкнул с пути ужаса, которому она даже в мыслях не могла подобрать названия, а сам не успел отскочить…

–Итак, – произнесла Кристина, когда они расположились на мягких кожаных диванах у стены, – расскажите мне всё, что произошло в ту ночь.

Эдди и Сара неуверенно переглянулись. Им не раз уже дали понять, что рассказы о доме, где поселилось зло, уничтожающее всех, кто осмелился остаться внутри после захода солнца, приписывают тяжёлому потрясению и готовы отправить ребят в психушку, если они будут настаивать на своём.

– Полиция пришла к выводу, что в доме орудовал маньяк, – неуверенно начал Эдди. – Он подстроил всё, что мы видели, используя разные трюки, оптические иллюзии... Возможно, конкурент мистера Прайса...

– Меня не интересуют выводы полиции, – резко оборвала его Кристина. – Я хочу знать, что там случилось на самом деле.

Девушка выразительно взглянула на гостей.

– Я понимаю, чего вы опасаетесь. Не бойтесь, вас не сочтут сумасшедшими. То, что вы расскажете, нигде не будет упомянуто. Я тоже не заинтересована в огласке. Я хочу лишь одного: понять, что произошло с отцом.

– Всё началось с того, что мы – Эдди, Мелисса, Блэкбёрн, – получили приглашение от Стивена Прайса на день рождения его жены. Празднование почему-то проводилось в каком-то Богом забытом месте. Никто из нас до этого никогда не слышал имени Прайса, и мы бы проигнорировали это приглашение, посчитав его чьей-то глупой шуткой, но в нём было написано, что на праздновании будет проведена игра, каждый участник которой, дошедший до финала, получит миллион долларов. Это тоже не походило на правду, но интриговало, и все мы откликнулись...

Сара замолчала. Сердце её начало колотиться о рёбра, как бывало всякий раз, когда девушка возвращалась мыслями к событиям той ночи.

– Вы не назвали своего имени, – заметила Кристина.

– Что? – не поняла Сара.

– Перечислив имена приглашённых, вы не назвали себя.

– Да. Я не получала приглашения. Оно было адресовано моей начальнице, Дженнифер Дженсен. Я не успела ей показать, Дженнифер выгнала меня, мне нужны были деньги, и я подумала...

Кристина нетерпеливо мотнула головой.

– Это неважно.

– Важно, – возразила Сара. – Все приглашённые были потомками сотрудников больницы, выживших при пожаре в 1931 году. Мы нашли фотографию. Там были Прайс, Бейкер, Дженсен, Марр, Стоккард. Стоккард – это...

– Знаю, – недовольно поморщилась Кристина.

– И Блэкбёрн? – спросил до сих пор молчавший Сирил.

– Не думаю, – снова скривилась дочь Прайса. – По моим данным, он получил личное приглашение от виновницы торжества.

– Да, наверное, – согласилась Сара. – На фотографиях сотрудников больницы мы не видели фамилии Блэкбёрна. Мисс Прайс, Ваш отец сказал, что он не рассылал этих приглашений, в его списке были совсем другие люди. Нас позвал... – Девушка закрыла глаза, собралась с духом и выпалила, – сам Дом. Так считал Притчетт, владелец дома. Он говорил, что в доме находится зло. Он ни за что не хотел оставаться на ночь, он...

– Не хочу показаться невежливым, но как дом мог разослать приглашения? – скептически поинтересовался Сирил.

– Я же говорил, что вы не поверите... – с горечью бросил Эдди.

– Продолжайте, пожалуйста. – Кристина по-прежнему выглядела непроницаемо, невозможно было догадаться, о чём она думает и как расценивает услышанное.

– Зачем, если вы всё равно нам не верите? – взорвался Бейкер.

Кристина ничего не ответила, и Сара продолжила рассказ. В самые тяжёлые моменты, когда у девушки перехватывало голос, Эдди помогал ей. Сирил больше не проронил ни слова, хотя его недоверчивый взгляд говорил, что юноша не верит услышанному. Ни Бейкер, на Сара не винили его в этом: чтобы поверить, нужно было самому оказаться в том доме, пройти по его коридорам, спуститься в подвал, уставленный жуткими результатами экспериментов безумного доктора Вэннаката, ощутить непередаваемый ужас, которым, казалось, был пропитан сам воздух дома... Кристина тоже молчала. Лишь когда Сара упомянула, что стреляла в Стивена, подняла голову и пристально взглянула девушке в глаза.

– Я была уверена, что это он убил Блэкбёрна, он был весь в крови, он шёл на меня, я была напугана до смерти, – стала оправдываться Сара.

– Эвелин говорила, что такие розыгрыши были в стиле вашего отца, – вмешался Бейкер. – Должен заметить, мисс Прайс, что у него было очень странное чувство юмора. И вообще, вы не находите, что вся эта идея с празднованием в доме, где были замучены и сгорели заживо десятки, если не сотни людей, отдаёт чем-то извращённым?

– Это была не его идея, – возразила Кристина. – Отец был совершенно нормальным человеком. Оригинальным, своеобразным, но абсолютно нормальным. Это Эвелин, такие штучки в её духе.

– А мне показалось, что они оба друг друга стоили, – буркнул бейсболист.

– Вам показалось. – В голосе Кристины прорезалась сталь.

– Я так и не поняла, любили они друг друга или ненавидели, – призналась Сара. – Простите, вам, наверное, неприятна эта тема.

– Отец любил её, – задумчиво произнесла Кристи. – Спускал все её грязные выходки. Он умел держать удар, мог, не задумываясь, нанести ответный, ставил на место эту сучку, но расстаться с ней не мог. А ей нужны были только его деньги. Эвелин хотела развода и отступных. Отец отказывался. Не от жадности – деньги сами по себе для него ничего не значили. Он не мог расстаться с этой...

Лицо девушки снова исказилось в гримасе отвращения.

«Эти Прайсы ненормальные все, – подумал Эдди, – и все друг друга стоят.»

Сара вспомнила, как обмяк Прайс у тела Эвелин, как гладил её по лицу, по волосам, как бросился на них – один против всех, полагая, что убийца кто-то из гостей, и подумала, что Кристина права.

– И как вы только с ней уживались, – хмыкнул Бейкер.

– Никак, – резко ответила Кристи. – Я практически не общалась с отцом с момента его женитьбы на Эвелин.

– Что, совсем? – удивился парень.

– Да. Он звонил мне, присылал подарки, прилетал несколько раз. Я не хотела его видеть, не отвечала на звонки. Сказала, что пока Эвелин рядом с ним, меня в его жизни не будет. Но отец не мог с ней порвать, хотя ничего хорошего в их браке не было с первых минут.

– Так почему сейчас... – начал Эдди.

– Год назад я поняла, – по лицу Кристины скользнула тень, – что веду себя глупо. Позвонила ему. Но он не ответил. «Абонент вне зоны доступа». Это был тот самый день. Учитывая разницу во времени, в Лос-Анджелесе было около 11 вечера. Отец уже был в Доме. Забавно, вы не находите?

Ни Сара, ни Эдди не находили это забавным. Сирил, видимо, тоже. Да и самой Кристине, судя по выражению лица, было не особенно весело. Но эта девушка умела держать себя в руках. Ещё раз мотнув головой, будто стряхивая ненужные мысли, она попросила продолжать.

Финальную, самую безумную часть эпопеи, Сара рассказывала, крепко зажмурившись, торопливой скороговоркой. Ей казалось, что если Кристина или Сирил сейчас её перебьют, продолжить она не сможет – слишком велик был ужас пережитого и слишком невероятным, безумным, нереальным казалось оно в этом уютном, тихом зале. Лишь описывая последние минуты Стивена Прайса, она не удержалась, чуть приподняла ресницы и бросила быстрый взгляд на его дочь. Кристи по-прежнему выглядела спокойной, её выдавали только судорожно сжатые кулаки с побелевшими от напряжения костяшками. Сирил, очевидно, тоже заметил это, потому что накрыл своей крупной, широкой ладонью руки девушки.

Сара закончила рассказ, и в зале установилась тишина. Кристина подняла чуть покрасневшие глаза, и слегка охрипшим голосом проговорила:

– Мисс Вулф, мистер Бейкер, благодарю вас, вы оба очень мне помогли.

«Железная девчонка, Прайс мог бы ею гордиться,» – пронеслось в голове у Эдди.

– Я признаю, что доставила вам некоторые неудобства и готова их компенсировать. – Кристина вытащила из кармана чековую книжку.

– Не стоит, – протестующе поднял руку Бейкер. Сара поддержала его молчаливым кивком. – За ночь в этом доме нам достались пять миллионов. По два с половиной каждому. Похоже, деньги для вашего отца действительно ничего не значили.

Да, он ценил лишь то, что можно было получить с их помощью,

девушка не стала настаивать и спрятала книжку. – Риск, азарт, торжество. Эвелин смешила его своей жадностью. Это было её уязвимое место, и отец не упускал случая напомнить ей об этом. Надо сказать, весьма успешно. «Всё-таки Прайсы законченные психи. Все, – подумал Эдди, но счёл за лучшее промолчать из уважения к чувствам Кристины и памяти Стивена. – И хотелось бы знать, зачем она затеяла этот разговор. Неужели только для того, чтобы услышать о последних часах жизни Прайса? Девочка не очень-то сентиментальна, и если унаследовала от отца не только экстравагантность, но и деловую хватку – а судя по всему, так оно и есть, – у неё должна быть и другая цель».

Будто подслушав его мысли, эхом откликнулась Сара:

– Кристина, зачем вы расспрашиваете нас? Что вы задумали?

Мисс Прайс удивлённо приподняла бровь.

– Разве это не очевидно?

– Нет! – рубанула Сара. – Вы… вы что, собираетесь пойти…туда?!!

На сей раз Кристина не стала делать удивлённое лицо и переспрашивать. Она лишь усмехнулась такой знакомой ехидной прайсовской улыбкой.

– В любом случае, вам не о чём волноваться. Я не стану уговаривать вас составить мне компанию. Это было бы, во-первых, слишком жестоко по отношению к вам, а во-вторых, слишком глупо, потому что всё равно вы туда не пойдёте. Деньги в данном случае не являются для вас стимулом, способным перевесить страх, особых угрызений совести из-за гибели моего отца вы тоже не испытываете – в конце концов, именно он пригласил вас туда. Подчёркиваю, пригласил, а не затянул на аркане, связанных по рукам и ногам, хотя навряд ли это является в ваших глазах смягчающим обстоятельством.

– Эй, послушайте!.. – Эдди захлебнулся от негодования, выслушав такую отповедь. – Я понимаю, что вы расстроены нашим рассказом, но это не даёт вам права…

– Что вы хотите там найти? – перебила его Сара, глядя Кристине в глаза. – Стивен мёртв, понимаете? Мёртв. Почти год прошёл. Его нет, а вы… вы рискуете разделить его участь. Не думаю, что он захотел бы этого.

– Не захотел бы, – кивнула Кристи. – Но и остановить бы не смог. Наследственность, помноженная на воспитание.

Она снова как-то странно усмехнулась.

–Не делайте этого, – беспомощно пробормотала Сара. – Ну хоть вы ей объясните, – повернулась она к Сирилу. – Почему вы всё время молчите, вы что, тоже собрались с ней в этот дом? Задумали коллективное самоубийство?

Сирил пожал плечами.

– Вы преувеличиваете, мисс Вулф, – ответил он девушке, но обеспокоенный взгляд, брошенный на Кристину, выдал юношу с головой.

– Да что с ним говорить, ты же видишь, в этой парочке не он всё решает, – раздражённо рявкнул Бейкер.

Сирил вспыхнул и шагнул к бейсболисту.

– Ну, хватит, – властно бросила Кристина, становясь между ними. Потом мягко улыбнулась и повернулась к Саре. – Не бойтесь, я не собираюсь умирать в этом доме. Мы пойдём туда днём, Сирил присмотрит за мной. Всё будет хорошо. Я обещаю.

Сара с сомнением покачала головой.

– Ну и ладно, делайте, что хотите, но только без нас, – проворчал Эдди, толкая дверь. В этот раз она оказалась открыта. Видимо, персонал получил точные указания относительно регламента встречи. – Сара, ты на машине? Могу подбросить.

Девушка кивнула и вышла, на прощание бросив на парочку в зале умоляющий взгляд.

– Не делайте этого. Пожалуйста! – шепнула она. Вместо ответа Кристина лишь улыбнулась и махнула рукой в знак прощания.

Выйдя из клуба, Эдди и Сара сели в машину Бейкера.

– Неужели они пойдут туда? – пробормотала Сара, – после всего, что услышали?

– Девчонка из семьи Прайсов. Значит, сумасшедшая, – ответил Бейкер, поворачивая ключ зажигания. – Ты же видишь, она точная копия Стивена: ходит, улыбается, говорит, думает и поступает, как он.

Продолжая следить за дорогой, он повернулся к Саре и погладил её по щеке.

– Не думай об этом. Мы её предупредили. Она знает, что туда нельзя соваться, да и незачем: от Прайса даже праха не осталось. Если всё-таки пойдёт, то последствия будут только на её совести.

Сара печально кивнула. Остаток пути оба молчали. Эдди высадил девушку у дома, проводил до подъезда, подождал, пока в её квартире зажёгся свет, и отправился к себе. И он, и Сара смогли заснуть лишь под утро. Сон их был тревожным и прерывистым, в него то и дело врывался высокий худощавый человек с рыжеватыми усами, одетый в когда-то белый, а сейчас перемазанный кровью халат. Он смеялся, запрокинув голову, но глаза его при этом пугали выражением холодной, равнодушной жестокости.

Когда машина Бейкера отъехала от здания, Кристина повернулась к Сирилу.

– Что скажешь?

– Крис, они правы. Мы ничего там не найдём. То, что ты задумала – это безумие. – Юноша заторопился, видя, что Кристина собирается его прервать. – Не думай, что я боюсь. Я пойду туда вместе с тобой и уверен, что если там и было то, о чём они говорят, оно получило, что хотело, и успокоилось.

– Такое не успокаивается, – пробормотала про себя Кристи. Сирил предпочёл сделать вид, что не расслышал. Откровенно говоря, он был согласен с версией полиции. Маньяк, безумец, по совместительству мастер иллюзий, – это было хоть и невероятно, но допустимо и возможно. Однако Кристина и слышать ничего не желала. Едва узнав о случившемся, она перелопатила горы сомнительной литературы, встречалась со странными личностями, место которым было если не в лечебнице доктора Вэннаката, то хотя бы в обычной психбольнице. И вот теперь решила сама наведаться в тот страшный дом. – За этот год ты места себе не находишь, – продолжал юноша. – Мне страшно подумать, что с тобой будет, когда ты ничего там не найдёшь.

Он подошёл к девушке и мягко опустил ладони ей на плечи.

– Крис, не вини себя. То, что ты столько лет с ним не разговаривала… Да в любой семье это бывает! Если бы было по-другому, ничего не изменилось бы. Ты же знаешь, твой отец всё равно не развёлся бы, значит, эта вечеринка состоялась бы там, где захотела Эвелин. Ты ни в чём, понимаешь, ни в чём не виновата!

– Понимаю, – кивнула Кристина. – И ничего не рассчитываю найти. Но я должна попробовать, слышишь, должна. Если не попробую, у тебя действительно появится шанс за меня боятся.

Сирил безвольно опустил руки. «Да что с ним говорить, ты же видишь, в этой парочке не он всё решает», – всплыли в памяти обидные слова Бейкера. «Надо было ему врезать», – подумал парень, сознавая, что в чём-то темнокожий был прав. Кристи всегда решала сама, и переубедить её, когда решение было принято, не удавалось никому.

Сирил Паркер никогда не встречался со Стивеном Прайсом, но по слухам, именно от отца унаследовала Кристина это упрямство, которое сама она предпочитала именовать волей.

– Сирил, ты меня слышишь? – в голосе девушки чувствовалось нетерпение.

– Что? – Паркер встряхнулся. – Извини, Крис, я задумался.

– Поехали? – Кристина поигрывала брелком с ключами от машины.

– Что, прямо сейчас, на ночь глядя? – удивился Сирил.

– Только не говори, что сможешь заснуть этой ночью после всего, что мы сегодня узнали. Я точно не смогу, а значит, чем зря мучиться, лучше стряхнуть напряжение. Нет ничего лучше быстрой езды, – улыбнулась она. – Но если ты устал, можешь идти спать, а завтра утром подъезжай прямо к Дому.

– Ещё чего, – буркнул юноша. – Дай хоть переоденусь, не в этом же ехать.

–А зачем вырядился? – засмеялась Кристи. – Я же говорила, форма одежды – повседневная.

–Зато так внушительнее, – Сирил невольно улыбнулся в ответ. – Видишь, меня приняли за богатого мальчика и хозяина этого заведения. Вот что значит с умом подбирать одежду и соблюдать дресс-код.

– Рил, никогда не старайся казаться значительнее, чем ты есть на самом деле. Этим ты сильно подставляешься, – хмыкнула девушка. – Я пока подгоню машину.

Оставив на столике чек за аренду клуба, она стремительным шагом вышла из зала. Проходя мимо, Сирил случайно взглянул на сумму и остолбенел. Это было лишь немногим менее годового заработка его отца. Настроение парня испортилось окончательно.

Сирил познакомился с Кристиной два года назад. Он был третьекурсником, она только поступила в колледж, но острый язык и умение дать отпор любому быстро сделали её знаменитостью кампуса. Сирил учился тяжело, он был тугодум, и науки давались ему с трудом. Его держали исключительно потому, что при нём футбольная команда колледжа, наконец, попала в высшую лигу и даже заняла второе место на Чемпионате. Кристи, напротив, не испытывала проблем с учёбой. Казалось, она вообще не испытывала проблем. «Нет выхода только из гроба», – любила повторять девушка, считая остальное не стоящим переживаний. Всё изменилось год назад. Натягивая джинсы и рубашку, Паркер снова и снова прокручивал в памяти тот день.

У Кристины был последний экзамен, после чего они договорились съездить на озеро и провести там выходные. Сирил ждал девушку в парке. Со скамейки, где он расположился, была хорошо видна сидящая у окна Кристи. Она заполняла экзаменационный лист быстро и уверенно, как всегда, но потом будто споткнулась. Паркер видел, как брови девушки нахмурились, она занервничала, что-то быстро писала, зачёркивала, писала снова. Видимо, решение не сходилось. Наконец, она повернулась к соседу и что-то у него спросила. Тот, бросив быстрый взгляд на экзаменатора, показал тетрадь. Кристина нахмурилась и переспросила снова.

– Мисс Прайс, ваша оценка будет снижена на два балла, – не поднимая головы от журнала, проскрипел Гусеница – так каждое поколение студентов звало преподавателя биологии, высокого, худого, с изуродованными артритом суставами, действительно похожими на сочленения гусеницы. – Мистер Браун, вам минус один балл.

– Извините, профессор, Колин не при чём, виновата я одна, будет справедливо, если все три балла вы снимите с меня, – возразила Кристина.

– Как вам будет угодно, мисс Прайс, – легко согласился старик.

Больше Крис не оборачивалась. Вскоре она перестала писать, но до конца экзамена недовольно всматривалась в работу, шевеля губами, будто что-то подсчитывая в уме.

«Что это она? – удивился Сирил. – Вроде всё знала».

Когда прозвенел звонок и Гусеница потребовал сдать работы, Кристи поднялась одной из последних и, подойдя к столу, что-то тихо спросила. Профессор внимательно выслушал её, пожал плечами и кивнул.

– Не понимаю, почему это вызвало у вас такие затруднения, Кристина, – разобрал Паркер его слова, – я был уверен, что вы напишите одной из первых.

Крис была любимицей старого профессора, но, человек старой закалки, он требовал вдвое с тех, кому благоволил, поэтому обычно никто не рисковал демонстрировать хорошие знания по его предмету. Кроме Кристины, которая только смеялась, когда её предупреждали о чудачествах Гусеницы.

– А теперь минус три балла. Очень жаль.

– Мне тоже, профессор, – ответила Крис, и Сирил вздрогнул. Что-то в голосе девушки ему очень не понравилось. Очевидно, и профессор заподозрил неладное.

– Вы здоровы, мисс Прайс, с вами всё в порядке? – сухо осведомился он. Несмотря на холодный тон, для Гусеницы, который, не моргнув глазом, мог по часу и больше спрашивать студентов, валящихся с ног от высокой температуры и заходящихся в кашле, этот вопрос был высшим проявлением заботы и беспокойства.

– Да, всё в порядке, профессор, спасибо. Извините.

Кристина положила листок и выскочила за дверь. Сирил поспешил к ней.

– Что случилось, Крис? Сложный вопрос попался? Ты была сама не своя.

– Да, не ожидала такого и растерялась, – вымученно улыбнулась девушка. – Рил, извини, у меня сейчас нет настроения куда-то ехать. Я пойду к себе. Встретимся завтра, ок?

– Как хочешь, – пробормотал Сирил. Он так ждал этих выходных, закупил продукты, отпросился с работы, а это, между прочим, стоило немалых трудов, и такое разочарование! Будто не замечая его недовольства, Кристина рассеянно чмокнула юношу в щеку, вскочила на мотоцикл и на бешеной скорости рванула из кампуса.

На следующее утро Сирил застал девушку с телефоном в руках.

– Крис, нельзя же так, всё утро тебе звоню! Я ведь волнуюсь за тебя. Вчера была сама не своя, с утра занято, я уже не знал, что думать.

Кристина, не отвечая, снова набрала номер. «Абонент вне зоны доступа», – откликнулся механический голос.

Девушка с досадой бросила телефон на кресло.

– С вечера не могу дозвониться, – пожаловалась она.

– Может, телефон разрядился. Подожди пару часов, проснётся твой абонент, увидит, что аккумулятор сел, поставит на зарядку, тогда и поговорите. Кому звонишь-то?