Текст книги "Возвращение, или Конец Дома ночных призраков (СИ)"

Автор книги: Arliannet

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)

– Да. Извини, – пробормотал Сирил, вешая фотографию на место. Он не удержался и машинально провёл пальцем по лицу Рут Стокард, будто погладил, и тут же воровато оглянулся на Кристи. Но девочка ничего не заметила.

Внезапно она вскочила, бросилась к столу Вэннаката и принялась вываливать содержимое ящиков на столешницу.

– Ну должно же быть хоть что-то, – бормотала Кристин, лихорадочно перебирая бумаги и отшвыривая их в сторону. Сирил молча наблюдал за ней, не решаясь вмешиваться. «В конце концов, Крис убедится, что всё бесполезно, и мы отсюда уйдём, – думал парень. Затем он невольно вспомнил лицо мужчины в объективе камеры. – Стивен или Томас? Или глюк фотоаппарата, капризы техники, увидевшей то, что осталось здесь с 1931 года?» Сирил не верил в призраков, не признавал никакой мистики, но не мог отрицать того, что видел собственными глазами. Кто-то там был, и этот кто-то пытался вступить с ним в контакт. «Томас или Стивен, он хотел, чтобы мы ушли, чтобы я увёл Кристи отсюда. И в этом наши желания совпадают. Так что, надеюсь, он на меня не в обиде», – пытался успокоить себя парень

Вдруг Кристина, перелистав очередной блокнот Вэннакота, залилась смехом.

– Крис, ты в порядке? – забеспокоился Паркер.

– Рил, мы дураки! Это же очевидно, как… как то, что трава зелёная, а вода мокрая. Слушай! «Я одинок. Мне не с кем говорить, не перед кем открыться. Я знаю, что люди не поймут меня, испугаются и попробуют помешать. Этого нельзя допустить. Однако и молчать всё время я тоже не могу, иначе меня разорвёт изнутри. Я лучше, чем кто бы то ни было, знаю, как губительна для психики невозможность высказаться. Но единственный собеседник достойного уровня, единственный, кто никогда не станет противоречить и уж тем более никогда не предаст меня – это я сам. Только в разговоре с самим собой можно быть откровенным до конца. Разумеется, это тоже небезопасно, нельзя исключать варианта, что мои записки попадут в чужие руки, но приходится рисковать. Абсолютной безопасности не существует, история с ушами царя Мидаса тому подтверждение. Взвесив все за и против, я пришёл к выводу, что преимущества ведения дневника намного превосходят его потенциальную опасность...» – Девушка оторвалась от старого пропыленного блокнота и торжествующе взглянула на Паркера. – Дневник, Сирил! Вот оно, отражение души.

Парень с досадой пнул наваленную на полу кучу бумаг.

– Да, похоже, что ты права, Крис, – он постарался не выдать своего недовольства. Получилось неважно, но окрылённая удачей Кристина не слушала приятеля.

– Скорее к Наваджибигоквэ!

Девушка бегом бросилась вниз. Сирил поспешил за ней.

Эвелин не торопясь подошла к столу и полистала одну из папок.

– Да, Роберт, ты не ошибся. Признаться, я думала, что ты несколько переоценил системное мышление девчонки, но чего у Прайсов не отнимешь, так это мозгов. Здесь Кристина пошла в Стивена. Жаль, что не в эту безмозглую кривляющуюся курицу, свою мать. Но тем хуже для неё. И насчёт мальчишки ты, кажется, тоже прав – с ним будет легче, чем я думала.

Эвелин подошла к зеркалу и поправила волосы. Обстановка кабинета, отразившаяся в стекле, ничем не напоминала ту, что покинули только что Сирил и Крис: нигде ни пылинки, все вещи аккуратно разложены на своих местах, содержимое банок плавает в формалине, бумаги на столе разложены в полном порядке, фотография на стене выглядит сделанной совсем недавно.

Усмехнувшись своему отражению, Стокард пошла за ребятами.

Расставшись с Эвелин, Вэннакат неторопливо спустился в холл, подошёл к наружной двери и остановил взгляд на старой индианке. Та, словно не видя его, продолжала мерно раскачиваться и тянуть заунывную песню, больше похожую на плач.

– Ты действительно думаешь, что можно что-то изменить? – спросил наконец доктор.

Старуха продолжала своё занятие, ничем не показывая, что слышала его слова.

– Это очень неплохо, что ты привела сюда этих юнцов, – продолжил Вэннакот, усаживаясь прямо на пол напротив старухи. – Особенно девчонку. Да и юноша перспективный, у меня такое ощущение, что он не откажется перейти к нам по доброй воле. Или в этом и состоял твой замысел? – Мужчина сощурился и понимающе кивнул. – Прайс основательно приложил руку к исчезновению твоего племени. Хочешь узнать, что он делал с твоими детьми? Что мы с ними делали?

Наваджибигоквэ наконец взглянула на доктора и выпустила в его сторону очередную порцию коричневой слюны.

– Мне считать это отказом? – невозмутимо поинтересовался Роберт, брезгливо отирая халат носовым платком. – Я не настаиваю, тем более, что ты и так всё знаешь. Ты же умеешь говорить с духами, правда?

Почему тогда ты не поговорила с Прайсом? Он ведь был тут, встречал свою дорогую девочку и пытался уговорить её немедленно бежать подальше от этого проклятого места. Тебе не стало его жаль? Жаль их обоих?

Индианка, не прекращая пения, прикрыла глаза, демонстрируя, как утомил её монолог Вэннаката.

– Видимо, нет, – заключил доктор. – И правильно. Тебе нет резона жалеть кого-то из Прайсов. Ладно, вижу, что моё общество тебе неприятно, так что не буду надоедать. Разве что устрою специально для тебя одно маленькое представление. Ты же видишь всё, что происходит в стенах дома, правильно? Что ж, смотри. Советую сосредоточить внимание на подвале. Ничего нового ты не узнаешь, но лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать, как уходили из этого мира твои соплеменники.

Вэннакат поднялся, смахнул с халата приставшую грязь и паутину и, не оглядываясь, ушёл в глубь дома.

Когда он скрылся из вида, старуха на миг прервала своё пение и пробормотала:

– Ничего нельзя изменить… если не пробовать.

Перепрыгивая через несколько ступенек, Кристина сбежала по лестнице, пересекла холл, выскочила из дома и протянула старухе небольшую истрёпанную, побуревшую от времени тетрадь.

– Это отражение души доктора Вэннаката.

– Крис, ты уверена, что она умеет читать по-английски и поймёт, что ты ей принесла? – негромко поинтересовался Сирил.

Кристи лишь досадливо дёрнула плечом, не отрывая взгляда от старухи.

Та взяла тетрадь, провела над ней свободной рукой, забормотала быстрее что-то ещё более заунывное и, наконец, согласно кивнула.

– Да, ты нашла то, что нужно.

«С таким же успехом можно было принести ей бухгалтерские ведомости или выпуск Еженедельника Американской Медицинской Ассоциации, – скептически подумал Паркер. – У Вэннаката как раз подшивка лет за восемь лежала. Похоже, старая ведьма нас просто разводит.»

Парень никак не мог признаться себе, что всей душой хотел бы, чтоб дела обстояли именно так.

– И что теперь? – поинтересовался он. – Может, нужно что-то ещё? Помёт летучих мышей, крылья из хвоста полярной совы, молочный зуб полевой мыши, яйцо василиска, капля крови дракона…

– Или заткнись, – с неожиданной злобой повернулась к нему девушка, – или проваливай отсюда.

Сирил обиженно замолчал. Старуха никак не отреагировала ни на его уколы, ни на перепалку между молодыми людьми. Раскрыв тетрадь, индианка осторожно, словно ожидала подвоха, опустила её на землю, сориентировав так, чтобы верхний обрез лёг в одной плоскости с видневшимися сквозь дверной проём остатками витража, и, продолжая пение, стала совершать быстрые пассы руками.

Сначала не происходило ровным счётом ничего, потом Паркер разглядел тонкую струйку сероватого дымка, поднимавшегося от тетради. Постепенно струйка становилась всё гуще, наконец, дым повалил как при пожаре, при этом он не поднимался в небо и не стлался по ветру, а втягивался в дом, заполняя собой первый этаж. Из холла послышалось низкое гудение. Повернув голову, Паркер с ужасом разглядел среди клубов дыма, что витраж прогибается, будто под собственной тяжестью, его изображения словно оживают, хотя, несомненно, это было ничем иным, как оптическими эффектами преломления света. Так, по крайней мере, пытался успокоить себя Сирил.

Вдруг витраж лопнул, однако осколки его не рассыпались в беспорядке, а вытянулись в тонкую стеклянную дорожку. Первый осколок упал на раскрытые страницы дневника.

– Иди, – на миг прервав бормотание, кивнула старуха, по-прежнему обращаясь исключительно к Кристи. Девушка кивнула, на секунду зажмурилась, крепко сжала кулаки, глубоко вдохнула и, наступая на стёкла, бросилась в дом.

– Крис! – отчаянно крикнул Паркер, но девушки уже не было видно.

Дым начал скручиваться в тугую спираль, осколки витража приподнялись на несколько сантиметров над землёй. Их продолжала удерживать вместе какая-то неведомая сила.

– Крис!!! – снова закричал Сирил и бросился следом.

Снова раздался звонкий хлопок, напоминающий звук разбитого стекла, и наступила тишина. Последние струйки дыма то ли развеялись, то ли втянулись обратно в тетрадь. На полу, остались вытянутые в линию осколки витража, последний из которых лежал на ладони индианки.

Холл был пуст. Кристина и Сирил исчезли.

Стивен мчался вперёд, лихорадочно пытаясь на бегу восстановить в памяти расположение подземных коридоров. Но, как правильно заметил Приттчет, подвал являлся подлинным лабиринтом. Возможно, будь у Прайса возможность остановиться и собраться с мыслями, он бы вспомнил дорогу, но доносящиеся сзади безумные возгласы не позволяли сосредоточиться. Приходилось полагаться лишь на интуицию и удачу, хотя в последнюю он уже год как перестал верить.

Стив с разгона влетел в очередной поворот, едва не потеряв равновесие, и почувствовал, как чьи-то руки схватили его и отшвырнули в сторону. Не удержавшись на ногах, он ударился плечом о стену, окончательно сбил дыхание и, всхлипывая от нехватки воздуха в лёгких, сполз вниз. Через мгновение из-за угла выскочил его преследователь. Человек, оттолкнувший Прайса, с маху опустил на голову сумасшедшего огнетушитель. С отвратительным звуком лопнул череп, капли крови и ошмётки мозга разлетелись в стороны, забрызгивая стены и людей. Пациент по инерции пробежал ещё несколько шагов и рухнул у ног Стивена, так и не выпустив ножа из рук. Прайс инстинктивно отшатнулся, с ужасом глядя на труп.

– Томас, можешь перестать бояться, он уже готов, – со смехом произнёс кто-то.

Стив поднял голову и взглянул на говорившего.

Высокий мужчина в таком же халате, как у него, с распахнутым воротом, из-под которого выбивались густые чёрные волосы, смеялся, всё ещё сжимая в руке окровавленный баллон.

– То-о-омас, – его коллега несколько раз махнул ладонью перед лицом Прайса. – Приходи в себя, тут все свои, тебя никто не обидит.

Оба мужчины выглядели дружелюбно и смотрели на него хоть и насмешливо, но без всякой подозрительности.

«Они принимают меня за Томаса, – пронеслось в голове Прайса. – И, получается, не знают, что Томас сейчас в немилости у Вэннаката. Или в их персональном аду этого ещё не случилось».

– Вставай, Томми, а то доктор нам голову оторвёт, если мы тебя напугаем до потери работоспособности, – опустив на пол огнетушитель, – протянул руку высокий. – Видела бы тебя сейчас Рут, что бы она о тебе подумала, а?

– Рут? – невольно переспросил Стивен, тут же обругав себя за оплошность.

– Томас, ты что, совсем мозгами повредился с перепугу? – озабоченно бросил крепыш. – Или вы со Стокард общаетесь исключительно официально, по фамилии?

Прайс ухватился за протянутую руку и встал, предпочитая оставить вопрос о Рут без ответа.

– Это ж откуда он тебя гнал? – не унимался высокий. – Неужели прямо из операционной? Прыткий попался, однако. Обычно твои пациенты живостью не отличаются.

Он снова захохотал, довольный собственной шуткой.

– Кстати, Томас, мы с Дэвидом будем очень благодарны, если эта падаль после твоей обработки сохранит способность хоть чуть-чуть передвигать ноги. Тащить их на себе до пункта назначения – не самое желанное занятие, знаешь ли, – сплюнул второй.

– Куда? – снова переспросил Стивен. Он не понял ни слова из того, что говорили Дэвид с приятелем.

Оба удивлённо воззрились на него, потом высокий Дэвид хлопнул себя по лбу.

– Ну да, ты же у нас чистоплюй, со своей верхотуры до нас, грешных, не снизосходишь, разве что загнать тебя как зайца. – В его голосе отчётливо послышались презрительные нотки, и Прайс отметил про себя, что Томас не пользуется уважением коллег. – Раз уж оказался здесь, пошли, посмотришь на наше хозяйство, а то чую, что в следующий раз тебя долго ждать придётся.

– Тем более что возвращаться лучше через диспетчерскую, по служебному ходу, – добавил безымянный товарищ Дэвида, – чтобы опять ни на кого не нарвался. В другой раз может так не повезти: загонит тебя в блок С, оттуда уже не вырвешься.

– Юджин, не пугай Томаса, а то он больше шагу из своего кабинета не сделает, – хохотнул Дэвид и хлопнул Прайса по плечу. – Пошли, Томми.

Дойдя до конца прохода они снова свернули, и глазам Стивена представился длинный коридор, по обеим сторонам которого высились огромные, почти в человеческий рост, печные заслонки. Здесь было очень жарко и стоял специфический запах палёного.

– Тебе повезло, что в пересменку попал. Первую партию утилизировали, а вторая ещё не подошла.

– Томас, не знаешь, с чего вдруг сверхурочная работа? Обычно ведь не более двух партий в день, утром и вечером, а тут личное распоряжение Вэннаката срочно принять внеочередную.

Стивен неопределённо пожал плечами.

– Работаете там, наверху, в поте лица, – разглагольствовал дальше Дэвид, – а у нас техника в любой момент отказать может от перегрузок. Механизмы – не люди, энтузиазма не знают, должны работать строго по определённым нагрузкам. Сегодня уже был выброс, одну печь разворотило. Говорят, до самого верха шибануло. Если так и будет продолжаться, здесь всё сгорит к чёртовой матери в один прекрасный день

Прайс вспомнил поток горячего воздуха, обжёгший его, когда он спускался по вентиляционной шахте. «Точно, сгорит, – мысленно согласился он с Дэвидом. – Я даже знаю, в какой – 11 октября 1931 года, и этот день будет действительно прекрасным.»

Стивен давно догадался, что перед ним. Вэннакат, чтобы скрыть следы зверств, творимых им и его помощниками в стенах больницы, оборудовал в подвале крематорий. Видимо, после пожара нижний уровень подвала был изолирован и замурован, Прайс точно помнил, что его не было на планах, предоставленных Притчеттом.

Впереди послышался гомон и шарканье множества ног. Шли люди. Живые люди. Стивен растерялся. Он думал, что сюда доставляют трупы. Хотя, Юджин ведь хотел, чтобы пациенты Томаса сохраняли способность передвигаться самостоятельно. До конечного пункта назначения. А куда уж дальше?!

«Они что, будут убивать всех прямо здесь?! – Стивен почувствовал, как к горлу подкатила тошнота. – Я же этого не выдержу».

Прайс не был тепличным существом, он многое успел повидать в жизни. Как ни парадоксально, но именно пройдя через серьёзные передряги, он приобрёл лёгкость и беспечность, с которыми и шёл по жизни. Почувствовав однажды, как хрупка и беззащитна человеческая жизнь, насколько легко она может оборваться, Стивен подсознательно решил жить на всю катушку, по полной, не упуская ничего из тех ощущений, что она могла ему дать. Со временем это стало частью его самого, теперь Прайс не представлял, как можно жить иначе. Но при этом под напускной легкомысленностью и полной безбашенностью он оставался добродушным и глубоко порядочным человеком. Просто нормальным человеком, а нормальный человек не сможет безучастно смотреть, как на его глазах убивают других людей.

Из-за угла показались будущие жертвы. Они едва брели, многие были страшно изуродованы, некоторых приходилось поддерживать – они не могли идти сами.

– Вот этот точно твой, – кивнул Дэвид на пожилого мужчину с крупным орлиным носом. Его лицо было страшного синюшного оттенка, губы запеклись, тело покрыто огромным количеством кровоточащих разрезов, кое-где схваченных наживую.

Стивен вспомнил, как аккуратно его руки, управляемые Томасом, накладывали стежки швов. Томас любил себя и страшно о себе беспокоился, не считая нужным делать это для других. Зачем? – Ведь всё равно они предназначались для печи крематория.

Мужчину вели, вернее, волочили на себе две девушки, выглядевшие не лучше. Взгляд одной из них остановился на Прайсе, и Стивена будто обожгло – столько в нём было ненависти.

Группа подошла ближе и по сигналу Юджина остановилась. Люди были сломлены морально и физически, они подчинялись беспрекословно. И что самое страшное – не все они были безумны. У многих, в том числе старика и девушек, на лицах отражалось глубокое понимание происходящего. Понимание и обречённость.

Сквозь людскую массу пробились два конвоира. Они волокли молодого человека с таким же характерным носом, как у старика.

– Ты умрёшь последним, – сказал ему один из мучителей. – После того, как мы отправим в бескрайние поля великой охоты всех твоих соплеменников.

«Индейцы, – понял Стивен. – Кому-то понадобилась земля».

– Эй, – забеспокоился Дэвид. – Он же практически здоров. С таких надо начинать. Гарри, тебе фортели нужны?

– Приказ Вэннаката, – пояснил Гарри. – Доктор сказал, что этот пойдёт после всех.

– Вэннаката здесь нет, – осторожно заметил Дэвид.

– И что? – резко спросил его собеседник. – Я не собираюсь нарушать его распоряжение из-за твоей трусости. Я не хочу быть следующим.

– Да я просто так сказал, к слову, – смешался Дэвид.

– Займись делом, – жёстко посоветовал Гарри.

Юджин открыл заслонку. Из огромного жерла печи дохнуло жаром, огонь ревел и бесновался, требуя пищи. Дэвид бесцеремонно рванул старика из рук девушек, сгрёб в охапку – у того не было сил сопротивляться – и швырнул в печь. Живого. Тот страшно, по-звериному закричал, люди в коридоре разразились криками, стонами и плачем, охранники заработали дубинками, заставляя их замолчать. Молодой индеец напрягся, стараясь разорвать верёвки.

Стивена затрясло. Он сделал шаг вперёд, поднял брошенный Дэвидом огнетушитель и ударил мужчину по плечу. Дэвид, уже тащивший в огонь новую жертву, охнул и удивлённо обернулся к Прайсу.

– Ты что ж делаешь, скотина?! – прохрипел он. – Да ты…

– Прайс?!! – удивлённо воскликнул Гарри. – Вэннакат приказал взять его…

Он бросил индейца и кинулся к Стивену. Молодой человек, воспользовавшись этим, прыгнул ему на спину и впился зубами в шею. Очевидно, ему удалось перекусить сонную артерию. Брызнула кровь. Увидев это, второй охранник попытался пустить в ход оружие, но прыжок индейца послужил спусковым крючком, высвободившим страх, ярость и ненависть остальных. Охранника схватили десятки рук и швырнули на землю. Он скрылся под массой копошащихся тел. Несколько человек вцепились в Дэвида, всё ещё державшегося за ушибленное плечо. Кто-то вырвал огнетушитель из рук Стивена и ударил им Юджина. Тот упал. Он был ещё жив, когда толпа, молниеносно разделавшаяся с конвоирами, принялась рвать его на куски со всей яростью доведённых до предела отчаяния людей.

Всё было кончено за несколько минут. Люди поднялись и отступили. На полу остались лишь четыре изувеченных человеческих тела, и уже невозможно было определить по останкам, кем они были при жизни. Взгляды жертв Вэннакота остановились на Стивене. Молча, неумолимо и грозно, люди стали надвигаться на него. Прайс вздрогнул, машинально сделал шаг назад. Потом ещё один.

«Они меня же в эту печь сейчас и затолкают, – похолодев от ужаса, сообразил он.

Из самых глубин психики поднялась волна животного ужаса и затопила Стивена целиком. «Нет! НЕТ! НЕ-Е-Е-Е-Т-Т-Т-Т-Т-Т!!!!!!! – забилась в сознании единственная мысль. – Жить! Я хочу жить! Я не могу здесь умереть вот так!!!» Лишь колоссальным усилием воли Прайсу удалось удержаться от того, чтоб не покатиться по полу, воя, визжа, рыдая и умоляя о пощаде тех, кому сам он не оставлял ни единого шанса.

«Томас!» – понял Стив. Тот, о ком Вэннакот презрительно отозвался «уже бы валялся в ногах, вымаливая прощение».

–Ну нет, скотина, – пробормотал Стив. – Ты не сумел достойно жить, но я смогу достойно умереть.

Краснокожий юноша выступил вперёд и подошёл к Прайсу. По лбу и вискам Стивена беспорядочно стекали струйки пота , тело всё ещё била дрожь. Лицо индейца исказилось от презрения и ненависти. Он занёс руку с отобранным у охранника ножом.

Стив стиснул зубы, усмиряя противную дрожь, поднял голову и взглянул ему в глаза. Рука юноши, уже опускавшаяся, чуть задержалась.

Вместо ненависти на лице проступило недоумение.

– Кто ты? – спросил он, не опуская ножа.

– Я Стивен… – ответил мужчин и, сглотнув, твёрдо добавил – Стивен Прайс.

При этом имени толпа заволновалась. Из-за спины молодого воина к Стивену потянулись руки, вцепились в него, готовые разорвать. Юноша вскинул руку и одним гортанным возгласом успокоил людей.

– Ты не он, – полувопросительно-полуутвердительно сказал он. – Ты другой.

– Да, надеюсь, – кивнул Прайс.

– Ты не с ними. – Снова полувопрос-полуутверждение.

– Нет, – твёрдо ответил Стив.

Юноша повернулся к нему спиной и что-то сказал. В ответ ему послышался глухой ропот. Но индеец напирал на людскую массу, и недавние пленники вынуждены были отступить. Они медленно делали назад шаг за шагом, пока не свернули в коридор, из которого пришли. Перед тем, как скрыться за углом, молодой человек повернулся к Стивену.

– Останови это, – произнёс он.

– Как? – тихо спросил Прайс.

– Не знаю, – так же тихо ответил тот и скрылся вслед за своими людьми.

Стивен вытер пот, с трудом оторвался от стены и, стараясь не смотреть на распростёртые тела, двинулся в противоположном направлении, к двери в конце коридора, на которой красовалась надпись «Операторский центр».

Толкнув дверь, мужчина осторожно вошёл и огляделся, сразу отметив второй выход в дальнем углу.

Комната, рассчитанная на двоих, пустовала. На пульте управления валялась небрежно брошенная бейсболка, в углу на вешалке висел комплект сменной одежды – рубашка и куртка, со спинки стула свешивались джинсы. Критически осмотрев халат, после всех перипетий последнего часа превратившийся скорее в грязную тряпку, Прайс сбросил его и натянул рубашку. К счастью, вещи принадлежали Дэвиду, с которым Стив был почти одного роста. Будь это рубашка Юджина, рукава оканчивались бы где-то возле локтей. Брюки, залитые кровью, перепачканные пылью и сажей, тоже пришлось сменить. Джинсы были чуть широковаты, но в целом держались.

Переложив универсальный ключ в карман и затянув ремень потуже, Стивен склонился над пультом.

– Так, понятно, – забормотал он, – это подача газа, это блокировка, это регуляция нагрева...

Соблазн взорвать здесь всё к чёртовой матери был очень велик, но Прайс не знал, где сейчас Кристи. Если девочка нашла то, что ищет (а зная её настойчивость, Стив не сомневался, что в конце концов так оно и будет) и сейчас находится здесь (Господи, где – здесь?!), лучше не рисковать.

– А что вот это? – он задумчиво взглянул на очередную кнопку. – То есть, понятно, это подача воды – печи надо время от времени мыть, а вот откуда берётся вода?

Стив ещё поколдовал над пультом и удовлетворённо кивнул. Всё оказалось очень просто. Вырубленное в скале здание нижними уровнями спускалось ниже уровня моря, и вода подавалась прямо из океана. Туда же смывался пепел несчастных жертв. Это значительно упрощало дело и заодно объясняло, почему у первого этажа такие мощные перекрытия – на случай проникновения воды в подвал.

Прайс отключил подачу газа, температуру снижать не стал – если кое-где кладка обрушится – тем лучше, полностью открыл шлюзы и прислушался. Где-то под ногами зашумел поток, ворвавшийся в трубы. Если он правильно разобрался в механизмах, то, как только вода достигнет определённого уровня, сработают системы блокировки, и подвал окажется отрезанным от остального здания.

Стивен машинально постучал пальцами по столу. Честно говоря, он был не прочь тут остаться. Лучше захлебнуться, чем очередной раз очнуться на столе под скальпелем Вэннаката. Но пока не известно, что с Кристи…

В углу Прайс заметил кочергу и прихватил её с собой на случай нежеланной встречи с пациентами или персоналом клиники.

Под потолком завыла сирена, на пульте включился таймер. Через три минуты всё здесь будет заблокировано. Стивен задержался ровно настолько, чтобы полностью разгромить пульт и систему управления, потом схватил бейсболку, на ходу нахлобучил её на голову, выбежал через вторую дверь и помчался по небольшой лестнице. Вовремя! Из потолка уже выдвигался толстый стальной брус. Поднырнув под него, Прайс выкатился в коридор. За его спиной глухо лязгнул ударившийся о камень металл. Подобрав кочергу, Стивен пошёл по коридору. Он хотел вернуться в холл и узнать, что изменилось с того момента, когда он вынужден был спасаться бегством.

Выскочив из дымного марева, Сирил, откашливаясь, остановился и быстрым взглядом обежал холл. Помещение выглядело теперь по-другому: по-прежнему неся на себе следы разгрома, оно утратило следы дряхлости. Казалось, что его совсем недавно заботливо отремонтировали для того, чтобы тут же безжалостно разнести в клочья. Осколки, обломки и перевёрнутая мебель создавали гнетущее впечатление, но не было пыли и паутины. Да и пятна крови, приглядевшись, заметил Паркер, казались совсем свежими.

– Кристи! – Негромко позвал юноша. – Крис, где ты?

Девушка не отзывалась. Видимо, успела убежать достаточно далеко. Сирил рассчитывал найти её по следам в пыльных коридорах, но пыли не было! Парень завертел головой, прикидывая, в какой из проходов она могла броситься и, после недолгого размышления, шагнул к центральному, но не успел сделать и нескольких шагов, как приятный женский голос негромко окликнул его:

– Сирил! Подожди!

Подпрыгнув от неожиданности, Паркер резко обернулся. В углублении за колонной стояла женщина. Юноша узнал её – это была та самая, с фотографии. Рут Стокард. Или Эвелин?

– Кто вы? – с истерическими нотками в голосе крикнул Паркер.

– Я Эвелин Стокард, – мягко ответила женщина. – А почему ты кричишь? Я тебя напугала? Извини.

«Значит, всё-таки Эвелин, – подумал Сирил. – Тогда и тот тип в фотоаппарате был Стивеном, а не Томасом». Парень беспокойно завертел головой, думая, что если это был отец Крис, навряд ли он ушёл бы отсюда по доброй воле. Или Кристин уже нашла его здесь и они ушли вместе? А его бросили?

– Ты кого-то ищешь? – спросила женщина.

– Да, мою подругу, Кристину Прайс, – машинально ответил Паркер. – Вы… вы её знает.

– Разумеется, – недобро усмехнулась Эвелин. – Наверняка и она рассказывала обо мне. Правда, её рассказы…

– Где она? – Перебил Сирил. – Я должен её найти, может быть, ей нужна моя помощь.

Женщина засмеялась.

– Сирил, неужели ты до сих пор не заметил, что Прайсы никогда не нуждаются ни в чьей помощи?

Паркер невольно вспомнил постоянные ответы Кристи «нет, не надо», «спасибо, я сама», «я знаю, что мне делать и не нуждаюсь ни в чьих советах» и последнее, так зацепившее его «заткнись или убирайся».

Пристально глянув на него, Эвелин грустно кивнула.

– Я хорошо понимаю тебя, мальчик. Уж я-то отлично знаю, что такое жить с человеком из семьи Прайсов.

– Я люблю Кристину, – гневно возразил Сирил. – И она меня любит. Мы нужны друг другу.

– Прайсам никто не нужен, – покачала головой Эвелин. – Они и сами друг другу не очень нужны, но это понятно: два вожака не уживаются в одной стае. Они бросят всё – и всех, – с нажимом подчеркнула женщина, – ради друг друга, но когда всё хорошо, предпочитают держаться на расстоянии, чтобы не вцепиться друг другу в глотки, просто от скуки.

Сирил вспомнил, что Кристина много лет практически не поддерживала контакта со Стивеном и мысленно был вынужден признать правоту Эвелин, но вслух сказал:

– Кристи говорила, что это вы… из-за вас она уехала от отца.

– Ах, ну конечно, все эти сказки о злобных мачехах и несчастных падчерицах, – снова фыркнула Стокард. – Обычная детская ревность, когда ребёнок не может простить родителям нового брака. Ты же знаешь о её условии Стивену: или она, или я. Стивен выбрал меня. Не от большой любви, а потому что они оба относятся к людям как к вещам, как к игрушкам, но сами игрушками не станут. С ней Стивен считался и уважал, а меня использовал. Они оба знали, что когда он наиграется, то выбросит меня на помойку, и его дорогая девочка снова к нему вернётся. Ненадолго – как я уже сказала, они не ужились бы рядом. Это стало ясно, как только Кристина подросла.

Паркер опустил глаза. Какая-то часть его кричала «не слушай её! Беги за Кристи!», но с другой стороны, парень не мог не признать, что в словах Эвелин есть определённая правота. Кроме того, ему не хотелось уходить от этой роскошной, соблазнительной женщины.

Эвелин вышла из своего укрытия и подошла к нему.

– Сирил, – проникновенно произнесла женщина, кладя руки ему на плечи, – не старайся зря. Ты никогда не выдержишь сравнения со Стивеном. Чтобы понравиться кому-то из Прайсов, нужно быть таким же, как они: безжалостным, язвительным, не считающимся ни с чужими чувствами, ни с чужими страхами, обращающим в игру всё – любовь, дружбу, уважение, преданность, не признающим никого, кроме себя и себе подобных. А ты – ты другой. Ты серьёзный, вдумчивый, тонко чувствующий. Ты очень скоро надоешь Кристине. И в лучшем случае, она тебя отшвырнёт, а в худшем – будет играть с тобой, как с игрушечным солдатиком. Я прошла через это, я знаю.

– Крис говорила, что вам нужны были только деньги её отца, – хрипло пробормотал Паркер.

– Деньги, – поморщилась Эвелин. – Ещё один пунктик Прайсов. Они уверены, что всем нужны исключительно их деньги. Кристина тебе ещё этого не говорила?

Сирил задыхался, от нахлынувших на него противоречивых чувств, он не мог произнести ни слова, только помотал головой.

– Ну да, она разбогатела сравнительно недавно. Стивен тоже стал таким не с первого дня. Но это неминуемо.

– Я… Я вам не верю, – выдохнул наконец Паркер. – Мне нужно найти Крис. Она здесь совсем одна.

– Здесь Стивен, – поправила его Стокард и юноша закусил губу, вспомнив, каким взглядом смерил его Прайс. – Едва он узнал, что Кристина направляется сюда, как разнёс половину больницы. Сирил, Прайс опасен. Он всегда был опасен, а здесь, в этом месте окончательно свихнулся. Его нельзя выпускать. Ты же знаешь, что он творил, а сейчас его никто не остановит.

Сирил взглянул на осколки витража и представил, как Кристи играет с ним подобную шутку. Она и раньше разыгрывала и подкалывала приятеля, и не всегда Паркер считал её розыгрыши безобидными, но относился снисходительно. Слова Эвелин заставили его по-другому взглянуть на прошлое.

– Но Крис без отца не уйдёт, – пробормотал он, почти сдаваясь. – а я не уйду без неё.

– А зачем тебе уходить? – неожиданно спросила женщина.

Паркер вскинул на неё недоумевающий взгляд.

– Что тебя ждёт там, за стенами дома, Сирил? Место младшего бухгалтера в таксопарке? Лет через двадцать пять дорастёшь до главного, не раньше. Рыбалка по выходным? Вечные поиски, где взять денег? Воспоминания и горечь от несложившегося?