Текст книги "Калгари 88. Том 9 (СИ)"

Автор книги: Arladaar

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)

В этом месте речи товарища Кучана раздались одобрительные выкрики и бурные аплодисменты. Арина сразу же подумала, что этому не бывать – в её времени арена лишь слегка обновилась, был произведён косметический ремонт, но в глобальном плане, увеличения вместимости здания не произошло. Да и в Югославии всего через пять лет начнётся гражданская война, в ходе которой эта страна развалится на несколько мелких государств. И похоже, им уже будет не до ледовых арен…

Через короткое время товарищ Кучан продолжил:

– Но всему бывает начало, и бывает конец, дорогие друзья. Этот великолепный праздник спорта закончился, и сейчас настал другой праздник, который мы отмечаем в этом великолепном ресторане: ваши спортивные свершения. Ещё раз поздравляю вас с вашими прекрасными результатами, и сейчас приступаем к веселью.

Раздались аплодисменты, спортсмены и члены делегаций, на ногах слушавшие товарища Милана Кучана, сели за столы, а официанты, одетые в камзолы и треуголки, начали разносить блюда. Опять заиграла живая музыка, в этот раз «Вальс-фантазия» Михаила Глинки, и гости принялись за еду, запивая её разновидностью местного лимонада из шиповника, лечебных трав и мандаринов под названием «Кокта». Но присутствовали на столах и минералка, и «Кока-кола», и «Спрайт» с «Фантой».

Спиртного за столами, естественно, не было, так как большинство спортсменов-участников банкета были несовершеннолетними. Но при желании всё-таки получить спиртное было можно, так как в ресторане работал бар, который обслуживал взрослых людей.

В подаваемом меню сегодня упор был сделан в основном на средиземноморскую кухню, с обилием козьего сыра, риса, пасты, оливкового масла и оливок в разных вариациях, свежих овощах; подавали салаты из помидоров, баклажанов, болгарского перца, цукини, щедро приправленные свежей зеленью: тимьяном, розмарином и базиликом.

– Эх, жаль, дома такого не попробуешь, – даже с какой-то жалостью сказала Малинина, поглощая креветки на шпажках, жаренные в кляре.

– Для того чтобы такое есть, нужно регулярно выигрывать на соревнованиях и заявляться на зарубежные старты, – авторитетно сказала Арина. – Всё зависит только от нас, лишь от нас, девчонки. Я вам повторяю: будем много тренироваться, будем хорошо выступать, пойдут результаты, будем всегда ездить за границу. А там и до взрослого чемпионата мира дело дойдёт, и даже до Калгари-88!

– Ха-ха-ха, – посмеялась Соколовская, – ну у тебя и планы!

– Ставь самые большие планы, тогда малые придут сами собой! – с поучительным видом заявила Арина.

Планы у неё были именно такие. Калгари 88! Попасть на Олимпиаду и выиграть её!

Глава 12
Долгая дорога домой

Банкет удался на славу. Среди приглашённых спортсменов и членов делегаций нашлось много одарённых и талантливых людей, которые устроили настоящее представление уже вечером, когда зажглись светильники под старину и свечи на столах. Один фигурист мастерски играл на гитаре, тот же самый парень-американец, который развлекал всех мастерской игрой вечером перед гостиницей, да так играл, что даже музыканты из ансамбля хлопали ему и кричали «Браво!». Несколько человек умели прекрасно петь и пели модные песни хорошо поставленными голосами. Американцы-парники, которые на показательных катали номер под музыку из фильма про Чарли Чаплина, ещё раз повторили этот номер по просьбе собравшихся, только уже в исполнении живой музыки и с другой хореографией, на земле, но с двумя красивыми поддержками.

Потом, в самом конце вечера, уже когда автобусы для гостей стояли на парковке, чтобы отвезти их в гостиницу, оркестр начал играть медленный томный фокстрот. Обстановка была крайне романтическая. Усталый саксофон тихо разрывал свежий вечерний воздух, сверху ярко светили звёзды и луна, дул слегка заметный ветерок, пахнувший травами и цветами. Арина и подружки, уже утомлённые и отяжелевшие, сидели за столом и ждали когда объявят конец вечеринки. Спать охота! И тут подошёл Лёха Гурманов, одетый в свой простенький костюм, но уже с галстуком-бабочкой. В руке у него было два хрустальных бокала, с золотистой жидкостью, из которой выделялись пузырьки газа. Свет загадочно играл в хрустале.

– Прошу вас, леди, – сказал Гурманов и протянул Арине один из бокалов. Та почувствовала знакомый запах шампанского.

– Ты что, шампусик стырил? – насмешливо спросила догадливая Соколовская, мигом пришедшая в активное состояние. – А чё нам не принёс? Лёха, не по-товарищески как-то.

– Знаешь, Лёша, я не хочу, правда, – отказалась Арина. – Отдай девчонкам, если они хотят. А потанцевать, давай потанцуем при свете луны и свечей. Романтик-пати, так сказать.!

Едва начали танцевать, примкнув к уже медленно кружащимся парочкам, как неожиданно громко бабахнуло, и по бокам банкетной площадки застреляли фейерверки. Громыхало знатно. Да что там фейерверк… Это был настоящий салют! Установки ухали где-то за кустами, заряды взмывали далеко вверх, в ночное небо, и там разрывались бесконечным морем разноцветных огней. Со свистом взмывали вращающиеся шутихи и тоже взрывались, рассыпаясь на снопы ярких искр в тёмной вышине. Гости встали, любуясь поразительным зрелищем, и стали восторженно кричать и аплодировать. Лёха, улучив момент, обнял Арину за талию, а та автоматом обхватила его.

– Люська везде успевает, – звонко рассмеялась Соколовская, глядя на пустой бокал, только что поставленный ей на стол и неумело облизываясь. – Блин, она на каждом чемпионате себе ухажёра находит.

Но смеялись девчонки недолго, тут же к столику подошли Юрка Цимбалюк с Вовкой Петренко и тоже пригласили их на медленный танец. Девчонки смущённо хихикнули, покраснели и пошли танцевать.

Так и завершился этот прекрасный вечер, поставивший жирную точку в чемпионате мира среди юниоров 1986 года. На следующий день предстояло ехать на родину…

… Странно… Вчера не соревновались, и даже тренировки не было, а устали так, как будто провели весь день на катке. Да ещё и проспали. Когда утром в 9:00 в номер постучали, подружки ещё спали, и даже не было намёка на подъём. Они наконец-то расслабились. Волнение отпустило их, оставив лишь чувство эмоционального выгорания и усталости. Тело просто не выдерживало повышенных нагрузок в конце сезона.

– Кто там? – сонным голосом спросила Арина, с трудом открывая глаза.

– Вы что, спите ещё? – раздался озабоченный голос Левковцева. – Вставайте, в 12:00 будет автобус до Загреба. Уезжаем. Собираетесь, завтракайте и к 11:30 спускайтесь вниз.

– Ну вот… И сейчас не удалось поспать, – недовольно пропищала Соколовская и завернулась в одеяло.

Однако Арина не дала ей просто так поспать! Слово тренера – закон.

– Вставай давай! Пора! А то останешься тут! – рассмеялась Арина и сдёрнула с Марины одеяло.

Лежи не лежи, а идти надо. Кое-как встали, приняли душ, умылись, сходили позавтракали, тщательно собрали вещи и вышли из номера. Арина по привычке выходила самая последняя. С привычной грустью взглянула на очередной номер, который они оставляли. Сколько чувств и эмоций оставлено и приобретено здесь. Эта частичка мира стала на время их домом. Даже мягкие игрушки, подаренные болельщиками, расставляли почти как дома… Колесо времени сделало ещё один оборот. Вот и закончен очередной жизненный этап, пора двигаться вперёд…

…Валентин Игоревич Шеховцов готовился ехать на родину в прекрасном настроении. Советские фигуристы завоевали восемь медалей, по две в каждом виде, у парников и танцоров по золоту с серебром, а у одиночников по золоту и бронзе. Медальный план, спущенный комитетом по физкультуре и спорту, был выполнен и даже перевыполнен. Теперь есть что сказать руководству. Может, и премию хорошую дадут.

Вот только Хмельницкая… Что с ней вчера произошло? Неужели девчонка словила звёздную болезнь? Её протест был абсолютно непонятен, хотя Шеховцов раньше встречался с подобными выкрутасами, когда фигуристы начинали требовать своё. Обычно всё это вольнодумство заканчивалось на заседании парткома или комсомольской организации.

Но Хмельницкая… Она протеже Бориса Ельцина и, судя по всему, председателя совета министров СССР Николая Рыжкова. С ней стоит держаться осторожно. А ещё лучше выдать всё, что ей причитается. Или пусть Грамов сам лично решает на заседании совета министров, как поступать с талантливой фигуристкой. Ведь спорт – дело такое… Мотивацию очень легко потерять, если не получать финансовой отдачи. Сейчас медали есть, а завтра их может и не быть…

…Фанаты как будто знали, когда отходит автобус, идущий в Загреб. Когда большой «Мерседес» плавно подкатил к центральному входу в гостиницу, у него уже стояла большая толпа поклонников. Увидев выходящих советских фигуристов, они начали кричать и размахивать нарисованными плакатами с изображениями любимок. Несмотря на активность, в целом, проводы советских фигуристов проходили чинно-благородно. У гостиницы предусмотрительно стоял наряд югославской милиции.

– Люда! Мы будем тебе писать! – по-английски крикнул один из болельщиков, молодой парень в джинсовой куртке. – Не забывай нас! Мы будем смотреть все твои выступления в любой точке земного шара. Где бы ты ни была, куда бы ты ни поехала, мы везде будем там! Да мы в Советский Союз приедем, если будет надо!

Арина опять улыбнулась, помахала рукой, положила громадную спортивную сумку в багажный отсек и вошла в автобус. По привычке расположилась рядом с Соколовской.

– У тебя уже целое море поклонников, – как будто констатируя факт, сказала Марина даже с некоторой завистью.

– Но там и твои стоят, – Арина толкнула плечом Соколовскую. – Вот смотри!

И правда, поклонники Соколовской с плакатами, на которых мастерски изображена белокурая девушка в военной форме, затерялись в глубине фанатов Арины. Увидев в окно свою любимицу, они тоже стали что-то кричать ей по-английски.

Соколовская тут же неожиданно расцвела, как цветок, мило улыбнулась и, прислонившись к стеклу, помахала им двумя руками. Автобус медленно тронулся и покатил по цветущим улицам Любляны, оставляя благодарную публику далеко позади…

…Дорога в столицу СССР промелькнула, как картинки в диафильме. Из теплого зелёного края, встретившего и проводившего спортсменов так гостеприимно, прилетели в холодную Москву. Дождём и порывистым ветром встретила родная столица советскую команду, точно так же как и проводила при отъезде. Но тем не менее, кроме дождя и ветра, фигуристов встречал ещё кое-кто. Непонятно уж каким образом, но советские любители фигурного катания узнали, когда прилетает рейс со спортсменами, и пришли встречать в Домодедово.

И опять целая масса народа, с цветами, плакатами и, самое главное, позитивным, хорошим настроением. Не успели фигуристы получить багаж, как любители фигурного катания увидели их. Встречали, конечно, не только Хмельницкую, а всю команду.

– Вот-вот, смотрите, они идут! – крикнула и замахала рукой невысокая девушка лет восемнадцати, в сиреневой курточке, насквозь промокшая от дождя. – Ребята! Мы с вами!

Естественно, здесь был порядок, и встреча спортсменов проходила относительно. Постовой милиционер сразу предупредил болельщиков, что встречать разрешается, но чтобы все при этом соблюдали порядок. Но как-то соблюдать порядок, если видишь любимых спортсменов, которые только что завоевали столько медалей???

– Ну подойдите, поговорите с людьми, – улыбнулся Шеховцов. – Мы уже дома, и торопиться нам некуда. Автобус ещё не подошёл. А люди… С ними надо разговаривать.

Пока взрослые отошли в сторону, фигуристы очутились прямо в центре группы встречающих. Бесконечные поздравления, рукопожатия и опять подарки.

– Люда, смотри, это я сделала! Это ты! – с гордостью сказала промокшая девушка и протянула Арине небольшую куклу, самодельную, сшитую из ваты и разноцветных. Кукла была плоская, в определённом аутентичном стиле и чем-то походила на пряничного человечка из мультфильма «Шрек». Правда, кукла изображала жар-птицу. И даже сходство с Ариной кое-какое было, по крайней мере волосы у них были чёрные, а глаза зелёные.

– Ой, какая прелесть, – с удовольствием ответила Арина и взяла куклу, приобняв девушку. – Спасибо огромное. Тебя как звать? Где учишься?

Оказалось, девушку звать Алёна, учится она в школе «Запятая» и тоже когда-то занималась фигурным катанием, но оставила по причине травмы. Зато теперь смотрит его по телевизору и горячо болеет за советских фигуристов, особенно за Людмилу Хмельницкую. Потом внимание Алёны переключилось на Соколовскую, которой она тоже подарила куклу в виде светловолосой фигуристки в гимнастёрке и синей юбке. Арина ненадолго осталась одна, и тут же сзади раздался до боли знакомый голос.

– Привет-привет, чемпионка! – радостно сказал кто-то сзади.

Люда обернулась и увидела Серёгу Николаева. Парень, на удивление, был одет очень официально: в костюм, рубашку и галстук. В руках держал букет тюльпанов. Выражение лица у Серёги было смущённое, но в то же время радостное, голубые глаза горели от восторга.

– Дорогая Люда, – смущённо сказал Серёга. – Искренне поздравляю тебя с золотой медалью чемпионата мира. Я знал, что ты лучшая!

Серёга легко, словно стараясь не повредить, обнял Арину и вручил ей букет цветов.

– Как ты узнал, что мы прилетаем? – с удивлением спросила Арина.

Для неё действительно казалось непонятным, как люди в этом времени могут узнавать требуемую информацию, когда нет доступных телефонов и отсутствует интернет. В её времени всё что угодно можно узнать в интернете: расписание рейсов, маршруты, стоимость бронирования гостиницы, авиабилетов.

– Да так же, как и все, – улыбнулся Серёга Николаев. – Как только вы улетели, приехал в аэропорт и посмотрел расписание рейсов. Хотел сначала в справочное по 09 позвонить, но у них опять что-то занято было. А вы, кстати, куда сейчас?

– Серёж, я и правда не знаю, – смущенно ответила Арина и растерянно посмотрела на делегацию, стоявшую чуть поодаль. – Нам ещё вещи нужно в федерации забрать. Наверное, на поезде домой поедем сегодня-завтра. Не знаю, получится или нет…

Арина в крайнем смущении замолчала, не зная, о чём говорить дальше.

– Я, кстати, тебе кое-что обещал, – улыбнулся Николаев и достал из пакета небольшой фотоальбом. – Это фотографии, которые я делал на первенстве СССР. Как хорошо, что мне удалось вручить тебе их лично.

– Спасибо большое, – в ещё большем смущении ответила Арина, взяла фотоальбом, и в это время их окликнули. Шеховцов и Писеева стояли рядом с каким-то человеком в плаще и номенклатурной шляпе.

– Ну всё, нам пора ехать! Автобус приехал, и встречающий! – позвал Шеховцов. – Ребята! Ребята! На выход!

Арина хотела было обнять Серёгу и поцеловать его в щеку, просто из вежливости. Ничего такого! Это было принято в её времени! Но вокруг было столько людей, смотревших на них, и ещё рядом Соколовская, которая начала опять усмехаться.

– Ладно, Серёж, мне пора! – помахала рукой Арина. – Телефон ты мой знаешь? Адрес? Вот и хорошо. Звони, приезжай в Екатинск.

– Обязательно! Будет летом отпуск, приеду! – улыбнулся Серёга и помахал рукой в ответ. – Счастливо.

Команда вышла из аэропорта под козырёк входа и огляделась. В тридцати метрах стоял красно-белый туристический «Икарус». Но до него ещё нужно было добежать, спасаясь от дождя, сунуть сумку в багажный отсек и потом запрыгнуть внутрь салона.

– А мы куда сейчас поедем? – спросила Соколовская у Шеховцова, когда все мокрые сели в автобус. – Когда мы домой попадём?

– С домом придётся подождать! – неожиданно развернулся человек в номенклатурной шляпе и плаще, сидевший рядом с главой федерации. – Неужели вы думали, что чемпионы просто так уедут из Москвы?

На лице говорившего скользнула улыбка. Автобус тронулся с места и не спеша покатил по залитой дождём серой дороге.

– Вам предстоит несколько мероприятий, посвящённых вашим выступлениям за границей. Так что сейчас мы поедем в одно секретное место. Недалеко отсюда.

– Что за место? – насторожилась Соколовская.

– Увидите! – коротко ответил мужчина и отвернулся от фигуристок.

Через залитые дождём стёкла автобуса было плохо видать, куда они ехали. Но, кажется, ехали не в сторону Москвы, а скорее в обратную сторону, и ехали совсем недолго, минут 20 от силы. Неожиданный поворот с шоссе под знак «Движение запрещено», открытые металлические ворота с будкой охраны, и вот уже автобус подкатывает к большому старинному особняку, похожему на старый помещичий дом, где до революции жили какие-нибудь графы.

– Добро пожаловать в лечебный пансионат ЦК КПСС, его еще называют «Дом рыбака», – сказал мужчина в плаще и номенклатурной шляпе. – Здание историческое. Раньше оно называлось усадьба «Александрово», история которой связана с именами знаменитых дворянских родов – Голициных, Морзовых, Бестужевых-Рюминых. Сюда Пушкин приезжал! Лермонтов в карты играл! А сейчас вы приехали! Это Подольский район Московской области, деревня Пёсья.

– Зачем мы здесь? – спросила Соколовская, глядя на белоснежный дворянский особняк.

Дождь внезапно закончился, и только висевшая в воздуха влажная дымка, мокрый асфальт и испарения показывали, что недавно он был.

– Вам всё расскажут! – опять улыбнулся мужик. – А сейчас берите свои вещи и на выход. Только спортсмены и тренеры! Остальные едут к конечной остановке на Лужнецкой набережной.

Автобус остановился у входа в дом, водитель открыл багажный отсек. Арина взяла свою сумку и вместе с другими отправилась к входу в дом, который вблизи оказался огромен. Белоснежное здание в три этажа украшали снежные колонны с портиком, от которого простирались в стороны два массивных крыла. Это был типичный господский дом XIX века в классическом стиле. Вывески никакой на доме не было. Абсолютно никакой!

Входная дверь из морёного дуба была закрыта, но её тут же открыл один из коротко стриженных молодых людей в чёрных костюмах, стоявших у неё. Фигуристы, озираясь, вошли внутрь.

Внутри всё было так же, как в XIX веке: шик и роскошь в классическом стиле. Белые мраморные плиты пола с лежащим на нём громадным персидским ковром. Мраморные колонны стен с бронзовыми светильниками, безрукие Венеры на постаментах, громадные амфоры в псевдоклассическом стиле, на стенах громадные картины с претензией на ренессанс, хрустальные люстры. В общем, всё то, что называется номенклатурный шик-модерн…

Глава 13
Фанатская поддержка

За стойкой, похожей на стойку портье в фешенебельной гостинице, сидел ещё один человек в чёрном костюме. Арина почему-то подумала, что это солдат либо работник госбезопасности, судя по короткой причёске и уверенному виду. Увидев вошедших фигуристов и тренера, он поднялся с места, улыбнулся и подошёл к ним.

– Здравствуйте, дорогие товарищи! Вы находитесь в пансионате «Дом рыбака» Центрального комитета КПСС. Вас поселили здесь, потому что завтра у вас будет официальная встреча с высшими должностными лицами государства в Георгиевском зале Большого Кремлёвского дворца. Но это будет завтра, а сегодня у вас день отдыха. Вы прилетели издалека. Сейчас вам выдадут ключи от ваших комнат, вы заселитесь и остаток дня отдыхайте и наслаждайтесь природой Подмосковья. Столовая при пансионате работает до 23 часов. Приятного отдыха!

Спортсмены и тренеры в большом недоумении смотрели по сторонам и тут же друг на друга. Слов не было – одно большое удивление. Сюда привезли всех: и кто завоевали медали, и кто нет. И как вообще реагировать на всё это? Встреча с высшими должностными лицами государства… Как это, что это? Никто не знал. Знал только один человек – естественно, Арина. Ведь она уже после Олимпиады в Корее встречалась с президентом в Большом Кремлёвском дворце. И даже получила из его рук медаль Дружбы народов. Может, сейчас будет нечто подобное? Это только предстояло узнать… Но естественно, подобному развитию событий были свои причины…

…Первый секретарь Московского горкома партии и кандидат в члены Политбюро ЦК КПСС Борис Николаевич Ельцин выходные дни, субботу и воскресенье 30 и 31 марта 1986, проводил на Дальней даче в селе Семёновское. Дача была построена в 1937 году Лаврентием Берией для отца народов. Потом дача переходила от генсека к генсеку, но с постройкой более современных резиденций, таких как Горки-9, Кунцево, Русь и Барвиха, стала использоваться для отдыха членами Политбюро и ЦК КПСС по очереди.

На даче с территорией в 100 гектаров было чем заняться: велосипедные дорожки, теннисный корт, крытый бассейн с оранжереей, пруд с форелью, охотничий вольер с егерем, фазанами и кабанами. Но даже эти развлечения рано или поздно приедаются. Поэтому два вечера подряд товарищ Ельцин смотрел по телевизору фигурное катание, чемпионат мира, проходивший в Югославии, на котором выступала Людмила Хмельницкая, запомнившаяся ему по Свердловску и Екатинску. Не сказать, что Ельцин сильно любил фигурное катание или сильно переживал за Хмельницкую. О талантливой фигуристке он вспоминал эпизодически, так как дел вокруг было по горло. И даже вспомнил, что она должна принимать участие в чемпионате мира, недавно, только из заметки в газете «Советский спорт», которую он просматривал достаточно регулярно.

Решит посмотреть фигурное катание на пробу. Посмотрел один вечер – увлёкся. И вот так получилось, что два вечера кряду товарищ Ельцин не отходил от телевизора, так заинтересовали его соревнования и, естественно, Люда Хмельницкая. Особенно порадовало, как встречали её зарубежные зрители. Очень тепло встречали. И тут же созрела мысль, что неплохо бы устроить встречу приехавших фигуристов с первыми лицами государства. Возможно, наградить чем либо. Так было не принято, но всё-таки… Наступали новые времена. Времена демократии, и следовало быть ближе к народу, понимаешь…

Однако, однако… Идеей федерализации Союза и децентрализации власти Ельцин уже загорелся, и сейчас в Хмельницкой видел этакое своеобразное знамя надвигающихся перемен. Следовательно, стоило как можно шире проталкивать её везде, при этом делая акцент на то, что она не московская, а с Урала.

В самый кратчайшие срок Ельцин связался с Рыжковым и донёс до него свою мысль, чем сначала вызвал сильное удивление у председателя Совета министров. Рыжков не понял, зачем нужно встречать спортсменов, пусть даже и талантливых, в Большом Кремлёвском дворце.

– А зачем это, Борис Николаич? – спокойно спросил Рыжков по телефону.

– Иначе наверняка состоится их тёплая встреча у них на родине… в Екатинске… – быстро сказал Ельцин, чувствуя, что логика пошатнулась. – Это, конечно, неплохо, но в таком случае Москва окажется выключена из главного спортивного события года. А это допустить никак нельзя. Да и у обычных людей наверняка есть много вопросов по этому поводу. А ком у задавать их, как не нам? Надо, Николай Иванович, надо. Не так уж это всё и сложно выглядит и страшно кажется. Мы для людей работаем, понимашь… Поселить спортсменов на пару дней в один из пансионатов ЦК КПСС, купить им костюмы, понимашь, хорошие, и в большом дворце чествовать так, как надо. Снять это дело на телевидение, понимашь. Это же мощный воспитательный и пропагандистский фактор для народа.

– Хорошо, – сдался Рыжков. – Ну, раз ты в курсе, и знаешь, как и что делать, так займись тогда уже этим сам. Но надо ведь ещё и Михаилу Сергеевичу сказать об этом. Надо, чтобы товарищ Горбачёв согласился принять участие и был свободен в этот день.

– Горбачёву я скажу сам, лично! – заявил Ельцин. – Не думаю, что он будет против. Для людей работаем!

Горбачев был не против чествования спортсменов, но тоже сначала не понимал, для чего это нужно.

– А для чего это всё? – недоуменно спросил генсек. – Есть же ответственные товарищи из комитета по физической культуре и спорту, пусть займутся этим. Да и не такое уж ответственное соревнование спортсмены выиграли. Не олимпиада же.

– Затем, что сейчас не только в Союзе, но и во всём мире ажиотаж, связанный с нашими спортсменками, понимашь, – решительно заявил Ельцин. – Первая в истории чемпионка мира, понимашь! Разве может партия и советское правительство остаться в стороне? Вы же сами, Михаил Сергеевич, говорили месяц назад, на 27 съезде партии о необходимой диверсификации партийной и государственной работы. О демократизации, о том, что ближе к народу надо быть, убрать бюрократию, формализм и признаки застоя.

– А вы умеете подловить на сказанном слове, Борис Николаевич, – рассмеялся Горбачев. – Ну что ж, вам и, как говорится, даётся это партийное задание – встретить советскую команду и разместить, как положено, в свободном профилактории или пансионате и организовать встречу. Позвоните через час в финансовый отдел ЦК и скоординируйте совместную работу.

Таким образом и родился простой план – встретить советскую команду, разместить её в пансионате ЦК КПСС и спланировать встречу с партийными и государственными деятелями страны советов.

… Надо сказать, Ельцин был прав во всём. Советские люди, даже не следящие за фигурным катанием, но подогретые статьями в «Советском спорте», «Московском комсомольце» и региональной прессе, смотрели фигурное катание довольно активно, особенно дети и подростки, для которых чуть не откровением стало, что Хмельницкой лишь недавно исполнилось 15 лет. Конечно, улицы не пустели, как при показе телефильмов «Место встречи изменить нельзя» или «17 мгновений весны», но зрителей и болельщиков было много.

Школа номер два в Рабочем посёлке, где и до этого существовала группа поддержки Людмилы Хмельницкой, заболела фигурным катанием, как свинкой или ветрянкой после каникул. Инициатором этого увлекательного занятия стала Анька и, в меньшей степени, Стас. Ещё полтора месяца назад знавшие про фигурное катание только то, что оно где-то там есть, будущие родители Стольниковой неожиданно очень прониклись им.

Впрочем, это легко можно было объяснить. Анька, сначала воспринимавшая участие в группе поддержки Хмельницкой как своего рода развлечение и способ удрать со школьных занятий, неожиданно прониклась им, в первую очередь из-за своей тяги к творчеству, ведь фигурное катание – это тоже искусство. Анька неожиданно стала видеть в обычной дворовой Люське Хмельницкой большого мастера, который тоже может рисовать шедевры, только на льду.

Анька, когда в составе группы поддержки ездила болеть за Хмельницкую в Свердловск, воспринимала этот вояж как весёлое путешествие в пионерлагерь с приколами и подушечными боями, но уже на первенстве СССР, которое она смотрела по телевизору, её отношение к этому делу резко изменилось. Не говоря уже про что чемпионат мира. Она смотрела прокаты Люськи и лила слезы, так зацепили подростковую душу выступления и чувства, которые Люда выражала на льду.

Со Стольниковым было ещё проще. Когда он стал заниматься хоккеем на серьёзном уровне, то на себе ощутил, что это такое – мастерское движение по льду. И не просто движение, а езда длительное время, с разгонами, остановками, набором скорости, изменениями направления движения, поворотами, разворотами. Это было тяжело для пацана, игравшего в дворовый хоккей без правил. И только начав заниматься хоккеем в екатинском ДЮСШОР номер один, Стас понял, какой это тяжёлый вид спорта – фигурное катание. А ведь со стороны казалось, что у фигуристов получается всё легко и просто. Парень понял, что эта видимая простота нарабатывается тяжким трудом, слезами и травмами. Тогда и пришло понимание, что кататься на льду и выкатать программу, причём выкатать её так, чтобы поднять зал, это огромный труд, мастерство и талант. Хмельницкая полностью соответствовала этому принципу. А ведь она своя, родная. Пример для подражания.

Узнав по телепрограмме, когда будут показывать короткие и произвольные программы на чемпионате мира, Анька со Стасом заблаговременно подошли к Леночке, пионервожатой, в пионерскую комнату.

– Елена Геннадьевна, здравствуйте, а у нас есть пионерское дело, – тонким невинным голоском сказала Анька, прислонившись к косяку открытой двери.

– Аня, что случилось? – спросила Леночка, не отрывая взгляда от общей тетради, где она писала домашку по обществоведению для института.

– А вы знаете, что на следующей неделе будут показывать фигурное катание, чемпионат мира в Югославии? – спросила Анька, глядя на небольшой телевизор «Весна-308», стоявший тумбочке в пионерской комнате, накрытый кружевной белой салфеткой.

– Не знаю, не интересуюсь, – не отрывая глаз от тетради, ответила Леночка.

– Ну как? – воскликнула Анька. – Вы уже забыли, что у нас есть группа поддержки Людмилы Хмельницкой⁈ Всё забыли! Так нельзя!

Леночка подняла глаза и задумалась. Да, забыла. С чемпионата Свердловской области, на который она ездила вместе с ребятами, прошло больше месяца. А так как фигурным катанием она абсолютно не интересовалась, то в текущих делах моментальный порыв увлечённости быстро прошёл. Учёба, пионерия, быт, парни, танцы… Забыла. И сейчас Анька ей напомнила, что да, действительно, на базе школы и пионерской организации существует такой подростковый клуб, как фанатская группа Людмилы Хмельницкой.

– И что ты предлагаешь? – с интересом спросила Леночка, отложив ручку и тетрадь.

– Я предлагаю организовать совместный просмотр телепрограмм здесь, в пионерской комнате, среди вовлечённых ребят, – предложила Анька. – Принесём стулья из классов. А можно и угощение из дома. Напечь блинов, пирогов, булочек. И будем сообща болеть за Люську. Слать ей лучики добра и света.

Сама того не подозревая, Анька внезапно предложила концепцию спортивного бара, уже давно существовавшего в мире. А сейчас, возможно, и грозившего начать существовать в СССР.

– Но… Мы такого никогда не делали! – с неожиданным интересом сказала Леночка. – Да и кто нам разрешит?

– Нужно спросить у директора! – решительно заявила Анька. – Это же нужное дело! Увлечение спортом ребят!

– Ну хорошо! – сдалась Леночка. – Я поговорю с директором, Валентином Петровичем

Однако Валентин Петрович, к её удивлению, был не против, несмотря на то, что предполагаемое мероприятие никогда ранее не проводилось и не укладывалось ни в какие рамки. Директор знал, что увлечение спортом – крайне важный воспитательный момент, а если это ещё проходит под руководством пионерской и комсомольской организации, вообще красота.

– Естественно, я даю вам добро! Елена Александровна, займитесь этим делом! – согласился директор. – Привлеките в помощь ответственных ребят.

Ответственные ребята нашлись! Это была Анька! У неё был громадный организаторский талант! Анька развернула бурную деятельность для реализации совместных просмотров телетрансляций, в первую очередь изготовив в пионерской комнате яркие, зрелищные плакаты, которые развесила в школьном коридоре около раздевалки. На плакатах точная рука Аньки с помощью её зоркого взгляда и хорошей памяти изобразила Людмилу в самых шикарных и даже фантастических образах. Один плакат изображал Люську в бильмане, на фоне каких-то тёмных зловещих гор. Изображение было словно размыто то ли от ветра, то ли от дождя. Казалось, словно от огненного платья отходят красные языки пламени, а в глазах фигуристки тлеют зловещие огоньки. Внизу надпись «Людмила Хмельницкая. Наша звезда», и ниже «Для вступления в группу поддержки и совместного просмотра и обсуждения программ обращайтесь к Анне Фроловой. 5 А. Или к Стасу Стольникову. Тоже 5 А».