Текст книги "Калгари 88. Том 9 (СИ)"

Автор книги: Arladaar

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц)

Пресс-конференция продолжалась ещё примерно час. Потом она переросла практически в дружескую весёлую беседу, тон в которой задавала Арина. Она не стеснялась никаких вопросов, и говорила абсолютно обо всём. О учёбе, о спорте, об отношении к жизни. Чувствовалось, что она готова свободно и непринуждённо разговаривать и много раз делала это. И опять же никому не закралась в голову мысль: как провинциальная фигуристка может так хорошо разговаривать и так удерживать внимание публики? Арина практически перетащила всё внимание журналистов на себя. Они не хотели разговаривать с вежливой улыбающейся Татьяной Малининой, которая очень аккуратно отвечала на все вопросы. Она была хорошей девушкой, но с ней не пошутить и она остро не ответит! То же самое касалось Юки Сато, которая была по-японски вежлива и скромно отвечала на все вопросы. Но, увы, даже сегодня можно было сказать, кто в этой компании теоретически может поднять зал.

Наконец пресс-конференция завершилась, журналисты стали расходиться, взяв у фигуристок автографы, а им тут же пришлось вернуться к прерванному делу – сдаче допинг-теста. От него никуда не убежать! Прямо у пресс-центра спортсменок терпеливо поджидала всё та же компания допинг-офицеров. Рядом с ними стояли врач сборной Александр Васильевич Фицкин и переводчик Тамара Васильевна Флоте, только что присутствовавшая на пресс-конференции.

– Прошу вас проследовать за нами, дамы и джентльмены, – строго сказала Летиция. – Сейчас, как вы видите, все протоколы соблюдены. Так что добро пожаловать на допинг-тест.

Глава 3
Допинг-тест

Когда все приглашённые расселись в подготовительном отделении отбора биологических образцов, госпожа Летиция Санчес взялась за дело и начала с того, что снова достала большую пачку бумаги из чемодана.

Арина снова внимательно осмотрела помещение для отбора проб. Несмотря на красивую внутреннюю отделку, оно показалось ей технологически довольно убогим по сравнению с пунктами допинг-контроля, которые она видела в своём времени. Тогда всё управлялось электроникой и компьютерами, даже освещение и климат-контроль, не говоря уже про учёт и документацию. Сейчас всем в ручную управляли люди: вместо ноутбуков на столах допинг-офицеров лежали большие тетради и ручки.

– Сейчас я вам расскажу о процедуре забора биологического материала, – начала говорить Летиция Санчес, усевшаяся за стол. – Один из моих коллег закроет дверь, и выйти из неё можно будет только после полной сдачи проб. Ни один человек не имеет права выйти до того, как пробы будут полностью сданы, опечатаны, а протокол сдачи проб полностью заполнен. Вам это понятно?

Тамара Флоте тщательно перевела с английского языка на русский, хотя было видно, что понимает она допинг-офицера тоже с небольшим трудом.

– Сейчас я раздам протоколы, в формах которых вы должны заполнить на английском языке свои личные данные и ответить на вопросы анкеты, – сказала Летиция. – Вы также можете использовать услуги переводчика, если вам английский язык непонятен или он неродной. Как только вы полностью заполните формы и анкеты, мы перейдем к следующей фазе допинг-теста. Обратите внимание на графы под названием проба А и проба В. Оставьте их пустыми. В них вы запишете номера ваших пробирок. А сейчас прошу вас приступать к заполнению бланков.

Арина под руководством Фицкина быстро заполнила бланк и отдала его Летиции. Вопросов в нём было в два раза меньше, чем в тех официальных бланках отбора проб, которые были ей знакомы в своём времени. Основные вопросы были стандартные: принимали ли вы перед соревнованиями какие-либо лекарственные препараты? Страдаете ли вы какими-либо заболеваниями, которые требуют регулярного приема каких-либо лекарств? Обращались ли вы в ближайшие перед соревнованиями пять дней за медицинской помощью? Есть ли у вас терапевтические исключения для приёма запрещённых препаратов по медицинским показаниям, надлежащим образом оформленные в антидопинговом агентстве?

– Ставь везде «нет», – по-русски сказал Фицкин. – Всегда и во всех непонятных ситуациях говори и пиши именно это слово.

Арина ощутила резкое состояние дежавю, потому что вспомнила допинг-контроль после юниорского чемпионата мира в Тайбэе в 2021 году, когда сын Фицкина, похожий на него как две капли воды, говорил ей почти такие же слова, что и сейчас. Что она чувствовала тогда? Кажется, растерянность и неловкость. Так же, как японка Вакаба Саюхара, занявшая тогда второе место, и Софья Акатова, ставшая третьей. Нет! Этого не может быть!

Арина выронила ручку на стол, таким неожиданным стало осознание того, что сейчас, на этом чемпионате мира среди юниоров, реально произошло частичное повторение событий 2021 года. Или сейчас, наоборот, первая версия того события?

В призёрах две русские спортсменки и одна японка. Россиянки заняли первое и третье места, а японка – второе! И спортивный врач сборной один из Фицкиных. Что же тогда было ещё? Кажется, она подсушивалась перед соревнованиями, мало пила, и моча из неё от волнения просто не лезла. Приходилось в станции забора допинг-проб пить воду. Здесь тоже есть питьевая вода. Вот она, стоит в пластиковых упаковках на отдельном столике. На этикетке надпись «Аква минерале».

А тренер Вакабы Саюхары… кажется, был тот же самый японец, который и сейчас тренер у Юки Сато, только, естественно, он сейчас моложе на 36 лет. Да… Это какой-то оксюморон! Тут впору покрутить пальцем у виска!

Когда фигуристки сдали заполненные формы обратно Летиции, она внимательно проверила их, разложила в ряд и обратилась к присутствующим.

– Сейчас я вам расскажу о регламенте сдачи проб. Проба состоит в целом из 100 граммов мочи. Для её отбора есть вот такие приспособления.

Летиция выложила на стол две запечатанные в полиэтилене пробирки с красной и синей этикеткой, небольшую пластиковую мерную кружку в целлофановой упаковке и резиновые перчатки.

– Вот эта пробирка называется проба «А», она красного цвета, – Летиция показала пробирку с этикеткой красного цвета, на которой была заклеенная скрытая область с номером и крупной буквой «А». – А вот это называется проба «Б». В чём их различие? Проба «А» – это основная проба. Проба «Б» – дополнительная контрольная проба. Если в пробе «А» обнаружится запрещённое вещество, то спортсмен, если уверен в своей чистоте, может дать согласие на открытие пробы «Б». Однако спортсмен может отказаться открывать пробу «Б» для дополнительной проверки биоматериала. Тогда результат допинг-теста пробы «А» признаётся положительным и безошибочным. Если при проверке пробы «Б» запрещённое вещество будет не обнаружено, то есть, при сканировании пробы «А» произошла ошибка, результаты допинг-теста объявляются отрицательными. Вам всё понятно?

– Можно прояснить одну деталь? – неожиданно спросила Арина.

– Спрашивайте, мисс Хмельницкая, – разрешила Летиция Санчес. – Это ваше право.

– Сданные сегодня допинг-тесты сразу будут проверяться или будут храниться какое-то время? – спросила Арина.

– Проверка проб не обязательна сразу же после соревнований, – объяснила Летиция. – Однако в течение 10 лет эти пробы обязательно будут проверены, и если в них обнаружится запрещённое вещество, то, естественно, завоеванные медали будут аннулированы. Добавлю, что у спортсменов всегда есть право обратиться с иском к нашему агентству в спортивный арбитражный суд в Лозанне, если они не согласны с допинг-тестом. А сейчас давайте перейдём конкретно к тому, как будет проходить отбор проб. Вы сами выбираете две пробирки, достаёте из саквояжа, сами открываете упаковку, ставите на стол, потом очищаете защитный слой и сами заполняете в форму их номер, расписываясь в графе напротив номеров. Берёте мерную кружку, перчатки, идёте с пробирками вот в то помещение с унитазом, ставите пробирки на специальный столик, открываете их, располагая крышки на столике резьбой вверх, надеваете перчатки, вскрываете мерную кружку и над унитазом мочитесь в неё, стараясь, чтобы проба мочи вышла не с начала и не с конца акта мочеиспускания. Потом из мерной кружки наливаете в пробирку с красной крышкой примерно 60 миллиграммов мочи, по красному уровню, в пробирку с синей крышкой 40 миллиграммов по синему уровню. Следом закручиваете пробки до щелчка. Остаток мочи выливаете в унитаз. Использованные перчатки и мерную кружку бросаете в мусорное ведро и несёте пробу мне. Я на ваших глазах упаковываю её в герметичный пакет, ставлю пломбу, и вы расписываетесь в протоколе, что допинг-проба принята у вас по правилам и без замечаний с вашей стороны. Вам всё ясно?

Арина заметила в процедуре кое-какие неточности, которые имели расхождение с её временем, и поэтому сразу решила прояснить непонятные детали.

– Скажите, пожалуйста, – робко спросила Арина, – а видеокамеры там будут нас снимать? В той комнате будет присутствовать допинг-офицер?

Надо признаться, похоже, её вопросы вызвали чуть ли не шок у допинг-офицеров, потому что они с огромным удивлением посмотрели на неё, едва не покрутив пальцем у виска. А Соколовская не удержалась, чтобы не хихикнуть. Похоже, личное наблюдение допинг-офицера и видеонаблюдение за процессом мочеиспускания в этом времени были ещё не приняты в антидопинговом протоколе.

– Мисс, мы занимаемся допинг-пробами, а не снимаем фильмы порнографического содержания для взрослых, – непреклонно ответила Летиция и с удивлением в глазах посмотрела на Арину. – Как такое вообще в голову могло прийти? Кстати, я не договорила: если вдруг у вас по физиологическим причинам не получается отобрать нужное количество биологического материала, имеется и вода для питья, она нейтральная и проверенная в лаборатории. Делается это в таком порядке: если вы чувствуете, что не можете сдать допинг-тест, либо количество биологического материала получилось недостаточным, то берёте тайм-аут длительностью не более получаса. В это время начинает сдавать допинг-тест следующая спортсменка по порядку. После того как почувствовали, что можете сдать допинг-тест, делаете процедуру отбора пробы и доливаете недостающее количество биологического материала в нужную ёмкость. Вода вот стоит.

Летиция показала на пластиковые бутылки с водой, стоящие на столике.

– А сок есть? – стеснительно спросила Арина, помня, что в их времени для облегчения процесса сдачи проб, кроме воды, давался ещё и фруктовый сок.

– Сока нет, только вода, – уверенно ответила Летиция. – Вам всё объяснили, всё показали, поэтому, мисс Хмельницкая, давайте не будем терять время. Начнём с бронзовой медалистки.

Но Арина спросила не просто так, шутки ради, чтобы насмешить присутствующих! В её время процесс сдачи проб фиксировался на видеокамеры, и на нём присутствовал допинг-офицер женского пола. Хитрые спортсмены-допингисты стали массово проносить чужую чистую мочу в мягких мешках, привязанных к животу, и сдавать её вместо своей, либо накачивать мочу себе в мочевой пузырь! Удивительно и мерзко, но это факт! Поэтому WADA позже ввели видеофиксацию процедуры отбора и даже присутствие допинг-офицера на пробе, что, конечно, сильно не нравилось спортсменам, особенно несовершеннолетним… Но ничего не поделать – полез в большой спорт, сопи в тряпочку и повинуйся правилам!

Арина заметила ещё одну неточность в сдаче пробы. В её времени мерную кружку сразу же не нужно было опорожнять в унитаз. Остатки мочи нужно было отдать главному допинг-офицеру, который ареометром проверял её плотность для того, чтобы узнать, пригодна проба для анализа или нет. В этом времени всю мочу нужно было сразу вылить. Но это уже Арина постеснялась выяснять и принялась наблюдать, что будет делать Малинина, для которой, похоже, сдача допинг-теста мочи была первой в жизни.

Малинина шла сдавать пробу с таким видом, словно выходила на эшафот. Знакомое чувство каждого человека, которого проверяют на что-то незаконное в то время, когда он абсолютно невиновен. Точно такое же чувство испытывают трезвые водители, которых привозят в наркологический диспансер сдавать пробу на алкоголь или которых перед работой вынуждают пройти алкогольную пробу. Ты вроде ни в чём не виноват, а уже чувствуешь себя виновным, потому что тебя подозревают в чём-то, и от этого начинают трястись руки и пробирает волнение, и уже начинаешь думать: «А вдруг произойдёт ошибка, и, хоть я ничего не выпивал, результаты проверки окажутся положительными?»

Арина, помня, что её допинг-тесты всегда проходили с употреблением дополнительной воды, спросила, можно ли взять воду для питья.

– Да, вы можете взять воду, мисс Хмельницкая, – согласно кивнула головой Летиция Санчес.

Арина встала со своего места, подошла к ряду бутылок, взяла одну, прошла на свое место, открыла и сразу же мелкими глотками выпила всю бутылку целиком, всю половину литра.

Через несколько минут смущённая, покрасневшая Таня вышла из комнаты отбора пробы, держа в руках две пробирки, поставила их на столик приёма готовых проб. На её глазах Летисия Санчес положила пробирки в картонные коробки и запечатала их, со всех сторон обмотав клейкой лентой с гербом международного Олимпийского комитета.

– Вы свободны, мисс Малинина, вместе со своим представителем, – сказала Летиция Санчес и показала на дверь.

После Малининой настала очередь Юки Сато. Японка тоже очень стеснялась этой процедуры, ей пришлось дополнительно брать тайм-аут и пить воду, потому что с первого раза не получилось сдать допинг-тест.

Пока японка приходила в себя, настала очередь и Арины. Вовремя! Она уже чувствовала, что сейчас польётся! Быстро распечатала пробирки знающей рукой, уверенно вписала номера пробирок в протокол, расписалась в нём, взяла пробирки, перчатки и мерную кружку и отправилась в пункт сдачи проб, стараясь быстрее сделать свое дело.

Соколовская, как лицо, выбранное по жребию, в очереди была последней. Сначала она выражала показное неудовольствие из-за того, что выбрали её, несмотря на то что она не завоевала никакой медали. Но чем ближе к сдаче пробы, тем более дух независимости покидал её. Волновалась всё-таки железная Марина! А ведь по большому счёту, если допинг-проба покажет положительный результат, это будет означать конец всему спорту в твоей жизни.

Однако всё прошло удачно. После того как допинг-пробы были сданы всеми приглашёнными фигуристками, Летиция объявила, что процедура сдачи проб объявляется завершённой, пробы она забирает, и ответственное лицо может снова закрывать кабинет.

Арина терпеливо подождала в коридоре, пока освободится Соколовская, и, когда Марина вышла, встала с пуфика и почувствовала, что её слегка качнуло.

– Вы куда сейчас? В гостиницу? – спросил Левковцев у Арины. – За парней придёте поболеть? Они в 17 часов выступать будут. Надо бы поддержать. Сейчас уже можно.

– Придем, – заверила Арина и, помолчав, добавила: – Скорее всего.

А «скорее всего» сказала, потому что почти точно знала – никуда они не пойдут. Сейчас часы показывали 16:00. Два с половиной часа ушло на награждение, пресс-конференцию и допинг-тест. Банально не хватит времени. Да и состояние неожиданно стало неважным. Именно сейчас, когда она поняла, что всё, главное дело этого сезона сделано, и сейчас настало время собирать приятные награды своего труда, на неё навалилась сильнейшая усталость и моральное опустошение. Цель оказалась достигнута, и силы покинули её. Пришло сонное состояние, когда хочется только одного – завалиться в кровать и спать пару суток подряд.

– Я её притащу! – заверила неугомонная Соколовская и подхватила Арину под локоть. – Но сейчас ей нужно отдохнуть. Вы же видите, её качает на ходу.

Поддерживая Арину за локоть, Соколовская привела её в раздевалку, и там они уже обе, просто упали на диваны для отдыха. Соколовская тоже морально и физически сдала, ощутив окончание соревнований…

На соседнем диване, уже переодетая, сидела Таня Малинина и ждала подружек, чтобы вместе поехать в гостиницу. Увидев, что они освободились и пришли в раздевалку, помахала им рукой и пригласила сесть рядом.

Хорошо, что, пока шла пресс-конференция и сдача допинг-теста, раздевалка опустела, никто не напрягал разговорами и вопросами, и удалось немного отдохнуть. Пожалуй, это был первый полноценный отдых за прошедшие как минимум 4 часа. Сначала были тренировки, потом соревнования, потом награждение, потом пресс-конференция, потом сдача проб, и всё это время тратились физические, а потом и моральные силы. В результате их почти совсем не осталось. Зато сейчас можно было навалиться на спинку дивана и просто тихо посидеть несколько минут в полудрёме, закрыв глаза.

Но всё-таки молодые организмы берут своё, и, немного отдохнув, подружки стали собираться в гостиницу. А ведь ещё нужно нести подарки!

– Чё вам там подарили? – спросила любопытная Соколовская.

– Медаль, цветы и кольцо, – сказала Арина. – А что в пакете, не знаю, но он не слишком тяжёлый. Там лежат какие-то коробочки, упакованные в бумагу и завязанные сувенирной лентой. Но что в них, я не знаю.

Арине и самой вдруг стало любопытно, что же там такое лежит в пакетах и в красной бархатной коробочке? Но, естественно, пришлось терпеть до гостиницы. Однако, до гостиницы ещё ведь надо доехать!

Глава 4
Хорошие призы

Советским фигуристкам после церемонии награждения и допинг-контроля мало доехать до гостиницы! Самое главное – донести призы! А ведь кроме призов, нужно тащить в гостиницу подарки, брошенные зрителями на лёд! И эта задачка выглядела посложнее чем транспортировка призов. Подарков у каждой фигуристки опять набрался большой мешок, причём их количество получилось почти равным у всех. Что Хмельницкой, что Соколовской, что Малининой бросали на лёд примерно одинаковое количество подарков. Ну, разве что Арине чуть-чуть побольше.

Во всяком случае, самим не утащить. Огромные чёрные холщовые мешки были такого размера, что в них поместился бы человек очень крупного размера, и все эти мешки под завязку полны подарков. Что делать? К незнакомым людям обращаться не хотелось. Левковцев и Ксенофонтов, движимые чувствами долга и патриотизма, естественно, ушли на трибуны болеть за парней.

Однако Арина тут же вспомнила, что дядя Саша Федотов просил обращаться с любой проблемой в любое время. Точно! Можно попросить Федотова. Правда, сейчас он находится на соревнованиях, на прокатах парней. Но, может быть, сумеет отлучиться на полчаса?

– Подождите здесь, – велела Арина Соколовской и Малининой. – Я сейчас Александра Федотова попрошу нам помочь.

– Один человек не утащит все три мешка! – уверенно заявила Соколовская. – Он не штангист!

– Посмотрим… – неопределённо ответила Арина и быстро направилась на каток.

Для того, чтобы обратиться к Федотову, пришлось идти обратно на ледовую арену. А идти на неё почему-то не хотелось. Арина чувствовала, что на данный момент досыта, до отвала насытилась фигурным катанием и льдом. Но идти пришлось. Впрочем, долго она там не находилась.

На арене громко играла музыка, это был Клод Дебюсси «Лунный свет», знакомая и до боли затасканная сюита. Та же музыка, что и у них в показательном, во второй части, где выходит на лёд Малинина! На льду вдохновенно катался какой-то парень в фиолетово-серебристой рубахе. Федотов стоял у калитки выхода на лёд, прямо у служебного коридора. Увидев краем глаза, что сзади кто-то подошёл, он обернулся, увидел Арину, чуть улыбнулся и сразу понял, что она пришла к нему.

– Что хотела, Люда? – спросил Федотов.

– Вы обещали нам помочь, если представится случай? – полуутвердительно спросила Арина. – У нас там небольшая проблема возникла. Не можем мешки с подарками и с призами переправить в гостиницу. Очень много всего тащить. Вы не могли бы помочь нам?

– Конечно, без вопросов! – согласился Федотов. – Пойдёмте, я помогу вам донести вещи до автобуса и до гостиницы тоже.

Через пять минут капитан Федотов уже тащил все три мешка. То, что казалось для фигуристок неподъёмным, для тренированного мужчины оказалось обычным делом. Два мешка он прочно связал горловинами и закинул себе через плечо, сделав шалгун, в виде перемётной сумы, в которой носят продукты в лес финны и карелы. Второй мешок просто закинул на плечо.

– Вот и всё! – с улыбкой обратился к фигуристкам Федотов. – Сейчас только до автобуса дойти.

А дойти до автобуса было не так-то просто! У выхода из спортивного центра фигуристок традиционно ждала толпа фанатов. И было их не менее ста человек! Специально терпеливо стояли и ожидали, когда советские фигуристки выйдут из здания, даже не пошли смотреть прокаты парней.

Находились здесь болельщики разные, но, в основном, модно одетые люди молодого либо среднего возраста. В этом не было ничего удивительного: на молодые неокрепшие мозги искусство влияет более сильно, чем на людей взрослых и умудрённых жизненным опытом. Однако и пожилые люди здесь присутствовали, впечатлённые прокатами советских фигуристок. Они, конечно, не кричали, не орали, не размахивали руками, а лишь стояли тихо-мирно в сторонке и смотрели с удивлением на своих любимиц, которые, сейчас выглядели совсем по-другому. Болельщики, возможно, только сейчас осознали, насколько сильно изменился облик спортсменок по сравнению с теми фигуристками, которые только что блистали на льду. Во время соревнований казалось, на ледовой арене выступали уверенные, матёрые артистки, мастера владения коньком и чувствами зрителей. Но сейчас, в спортивных костюмах и кроссовках, они смотрелись сопливыми девчонками-подростками, кем, в сущности, и были.

Национальность болельщиков определить было еще сложнее. Югославия считалась открытой страной, и на побережье Адриатического моря всегда отдыхало много туристов с Запада. Можно предположить, что сейчас здесь собрались люди со всего мира.

– Люда, Люда, Люда! Марина! Марина! Таня! СССР! СССР! – заволновалась и начала скандировать толпа, когда советские фигуристки вышли из ледового дворца.

Конечно, человеку, не вовлечённому в фигурное катание, могла бы показаться странной такая возросшая всего за пару дней популярность советских фигуристок, но, как Арина знала, на крупных, значимых стартах всегда так получалось. Люди, попав в атмосферу соревнований и спортивного праздника, проникались новыми впечатлениями, эмоциями, пускали себе в душу новые, доселе неведомые чувства и буквально прорастали ими, выбирая себе кумира. Здесь действовал тот же принцип, когда поклонники влюбляются в артистов и музыкантов. Чем фигуристки-то хуже?

У входа стоял строй из югославской милиции, и он помог фигуристкам дойти до автобуса. Однако фанаты через плечи милиционеров подавали блокноты и ручки для того, чтобы фигуристки поставили свои автографы. Арина, как ни торопилась, однако постаралась расписаться в каждом листе бумаги, который видела перед собой. Это называется работа со зрителями! И она напрямую могла действовать на результат! Ты относишься нормально к фанатам, и фанаты нормально относятся к тебе. И даже помогают чем-то. Например, воздействием на судей в виде свиста во время выставления оценок.

Наконец фигуристки сели в трансферный автобус, дядя Саша затащил мешки и поставил их прямо у входа, сев рядом. В это время фанаты всё-таки прорвались к автобусу, закрывшему дверь, и стали стучать в стёкла, что-то крича на разных языках. Арине этот момент напомнил японских фанатов на чемпионате мира в Сайтаме, где они буквально затерроризировали её так, что она была вынуждена ходить на тренировки окольными путями, накинув капюшон толстовки на голову.

Когда приехали в гостиницу, то внезапно все трое почувствовали резкое чувство голода. Молодые организмы требовали своё! Во время прокатов и хождений по ледовому дворцу на разные мероприятия, естественно, произошёл резкий расход энергии, который спортсменки, организм которых жил по принципу «что получил, то сразу же выбросил», должны были немедленно компенсировать чем-то. А чем можно компенсировать, кроме как не вкуснейшей югославской едой? Причём сейчас можно было даже не сдерживаться в её количестве, ведь всё уже позади!

– А не пойти ли нам в ресторан? – подмигнула Арина. – Сейчас уже можно навалить от пуза. Устроим праздник живота. Остались ещё показательные, но уж их-то как-нибудь проведём.

И это действительно было так. Основной старт проведён, впереди встречи с болельщиками, различные торжественные мероприятия, которые всегда следовали, если ты хоть где-нибудь завоевал хоть что-нибудь, постановки программ, потом отпуск, подтягивание учёбы, летнее межсезонье и отпуск. О будущем сезоне, когда нужно опять высчитывать калории и взвешивать свои килограммы, уже не думаешь, он маячит где-то там, вдалеке.

– Пойдёмте! – согласилась Соколовская. – Тоже жрать захотелось, как будто неделю не ела.

Когда оставили призы и игрушки в номере и проводили дядю Сашу, сразу же чуть не скачками побежали на обед: уже кружилась голова от голода. В ресторане сейчас оказалось немноголюдно, в основном обедали фигуристки, которые сегодня выступали, и тренеры, да и то не все: на ледовой арене сейчас происходило не менее важное действо – произвольная программа юношей, к которой тоже было приковано очень большое внимание.

Увидев вошедших советских фигуристок, немногочисленные присутствующие встретили их аплодисментами. Для Малининой и Соколовской такое проявление благодарности от зарубежных соперниц показалось удивительным, и они смущённо помахали рукой в ответ. Арина улыбнулась и сложила из пальцев обеих рук сердечко, выставив его перед собой.

…Обед обещал быть интересным. Арина наконец-то решила не ограничиваться рыбой, куриной грудкой и овощами. Положила себе большой смачный стейк с соусом из чёрных трюфелей и на гарнир большую порцию овощей в кляре, запечённых в гриле на шпажках: кабачки, баклажаны, сладкий перец, помидоры, тыква, картофель. Всё было поразительно вкусно! Арина вдруг ощутила, что вот этот сегодняшний обед, который они проводят с подружками, пожалуй что, сегодня самое ценное, после золотой медали, так хотелось есть.

Пример Арины оказался заразителен! Соколовская и Малинина, глядя на неё, тоже забили на диету и поставили себе на поднос несколько тарелок с мясом, гарниром, и добавили салаты и рыбные закуски.

Много ли надо для счастья спортсмену, утомлённому всем на свете и обуреваемому чувством голода? Лишь сытный обед, после которого количество дофаминов взлетает в небеса.

После обеда повеселевшие, хотя и слегка потяжелевшие фигуристки отправились в номер отдыхать, но перед отдыхом сначала нужно было посмотреть, что же такое ценное подарили им организаторы. Арина завалилась на кровать, подвинула к себе пакет и достала из него свою золотую медаль, которую тут же внимательно рассмотрела.

Медаль была довольно объёмная, сантиметров пять как минимум, по краю она была отделана окантовкой из белого металла, похожего на платину или серебро. По контуру шёл венок из лавровых листьев, внутри которого по-английски написано «World Junior Figure Skating Championships, Yugoslavia, Ljubljana, 1986». На другой стороне отлит знак Международного союза конькобежцев и его аббревиатура. Всё логично. Медаль смотрелась очень солидно на красно-бело-синей тесёмке, сделанной в цвет югославского флага, похожим по цвету на флаг России в её времени.

Подаренные цветы девчонки пока ещё не знали, куда девать, поэтому по бабушкиной привычке, просто намочили газетный лист бумагой, завернули цветы в него и положили в ванну. После изучения и спасения букетов пришёл черёд бархатным красным коробочкам, в которых, как говорил товарищ Никол Сплит, должны были лежать кольца.

И это были очень хорошие кольца! Они были мастерски свиты из золотых нитей, в верхней части завитушки сплетались в чашу, похожую на цветок кувшинки, в котором покоилась перламутровая жемчужина.

– Ой, какая прелесть! – воскликнула Соколовская и сразу же попросила: – А дайте померить?

Арина протянула ей кольцо, Марина надела на палец, повертела его, на руке, обозревая со всех сторон и вздохнув, сняла, отдав обратно Арине.

– Куплю такое же или похожее, если найду в магазинах, конечно, – заявила она.

Соколовская сказала это так буднично, как будто она постоянно только и делает, что ходит в ювелирный магазин за золотом. Честно сказать, особого смысла в кольцах не было, так же как и в серьгах. В школу их носить было нельзя, если только это не едва заметные гвоздики, как у многих девчонок. Более весомые серёжки училки заставляли снимать прямо перед уроком! Про кольца и разговора нет. Они были тотально запрещены даже старшеклассницам. Арина не понимала, зачем надевать и снимать украшения после школы и перед ней. Нафиг надо… Нет так нет.

Малинина тем временем залезла в свой пакет. В пакете лежали кассетный аудиоплеер марки Sony в коробочке, офигенно красивые стильные женские часы Christian Dior в подарочной упаковке, набор косметики, туалетной воды и духов от Versace, небольшой продолговатый серебристый клатч для вечернего выхода с надписью Calvin Klein.

Подарки эти были очень хорошие и по количеству, и по качеству. Особенно порадовал набор косметики и парфюмерии, очень большой и очень дорогой. В него входили тени для глаз, подводочные карандаши, помады, корректоры для губ и век, пудра. В общем, всё для нанесения профессионального макияжа, что для фигуристки было очень полезно. Парфюмерия тоже оказалась на высоте: два вида туалетной воды и два аромата духов. Арина перепробовала все ароматы, они очень понравились. Круто! Вот это настоящие призы!

С первого взгляда Арина определила, что вещи это очень дорогие, престижные и должны стоить кучу денег. Что называется, от кутюр. Только как сказать это девчонкам? Вдруг они не разбираются в современных заграничных марках и брендах?

Однако Арина оказалась не права! Несмотря на то что данные бренды, естественно, в СССР не присутствовали, но все советские модницы знали о том, что такое Versace и что такое Christian Dior. Во-первых, об этом иногда писали в журналах и газетах, а во-вторых, из рук в руки передавались каталоги и модные журналы западного производства, в которых изделия этих марок присутствовали. Особенно известен был каталог Quelle, который довольно легко можно было привезти из-за границы, так как он стоил там сущие гроши. Правда, заказывать из каталога было нельзя, зато можно рассматривать его как энциклопедию дорогой и сытой заграничной жизни.

– Дааа… – Малинина разложила свои подарки на кровати и внимательно изучила их. – Блин, да тут, наверное, годовая зарплата.

– Ни фига себе! Тут фирменные вещи! – восхитилась Соколовская, которая уж точно знала толк во всей этой роскоши. – Это бешеных денег стоит! Ну вот, вам очень повезло! Даже завидно стало! На халяву столько всего получить!