Текст книги "Тени стёртых душ (СИ)"

Автор книги: Ariruchy

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 9 страниц)

Жили так, словно жить им было отсчитано – вечность.

И ни минутой меньше.

Время остановилось только для одного Нацу, который молча, облизывая сухие обкусанные до крови губы, стискивал зубы и смотрел на переплетения облаков с крыши – того самого – дома. Мира не существовало вовсе, как ему казалось.

Только лишь Он.

Один.

Во всей вселенной.

Преданный, сломленный, брошенный в самый центр механизма, где шестеренки смачно перемололи все мысли и кости вдребезги. Всячески проклинал дарованную ему жизнь, каждую минуту сотни раз повторяя – вслух и мысленно – лишь одно имя.

– Люси.

Где ты?

– Люси.

Не прячься.

– Люси.

Вернись ко мне.

– Люси.

Ты меня слышишь?

– Люси.

Чёртов ангел.

– Люси.

Помнишь, говорила, что я люблю?

– Люси.

Кажется, ты была права.

– Люси.

Ты обещала.

До боли в костях сжимал проржавевшие перила, въедавшиеся в кожу мелкими осколками, и смотрел в небо. Вглубь, прошибая все слои атмосферы, разгоняя облака мыслями и разрывая это назойливо-яркое полотно в клочья.

Он, по всей видимости, понял, что ангелам доверять тоже нельзя.

– Как знал, что найду тебя здесь, – грубоватый голос прорезал глухую тишину, – не зря все-таки придумал правило трех звонков.

– Уходи прочь, – Нацу резко ответил, даже не задумываясь.

– Тогда не ушел, – устало выдохнув, Грей подошел поближе и облокотился на перила, выглядывая на улицу сверху, – и сейчас не прогонишь.

Нацу промолчал, сглотнув, и не пошевелился. В тишине стало на одного человека больше.

– Что случилось, Драгнил? – сипло поинтересовался Грей.

Тот осторожно опустил взгляд и усмехнулся, пусто глядя на серые жилые дома.

– Меня, кажется, предали.

– Вот как, значит… – задумчиво тихо протянул он в ответ, ожидая продолжения. – Кто?

– Одна странная-странная… – запнулся, прищурившись. – И еще раз странная особа.

– Девушка? – удивился Грей, повернувшись лицом к тому.

Нацу тяжело вдохнул и медленно кивнул.

– В тебе проснулся мужчина, надо же, – грустно бросил насмешку тот и вновь вернулся к изучению городской – наконец-то весенней – панорамы.

– Ты, может, и не дурак, – поджав губы, Нацу поник, – но никогда не поймешь, что значит быть преданным.

– Попробуй рассказать мне.

– Если расскажу, как трещали внутри кости от обиды, как кровь кипела до боли в мозгах, как кричать не было сил, как боялся поднять глаза к солнцу, – открыл рот и застыл, глотая воздух, а затем повернулся к тому. – Если расскажу обо всём – ты лишь удовлетворишь своё любопытство. А я горел тогда синим пламенем, понимаешь?

Замолчал, закрыв глаза. Сипло хрипел, пытаясь не накричать на друга. Затем, чуть остыв, произнес почти не слышно:

– Горел. И боялся, что не догорю. Потому что жить с пеплом в лёгких смертельнее прочих болезней.

Грей молча наблюдал за другом, сцепив руки в замок, и внимательно смотрел в его глаза, понимая, лишь то, что тот

в самом деле

внутри

горел.

– А сейчас?

Нацу устало потер висок и тряхнул головой, намеренно отрываясь от перил и медленно ступая к двери спиной:

– Вот здесь, – указал пальцем на легкие, – пепел прямо вот здесь.

Затем резко развернулся, спрятав руки в карманы курточки, и покинул крышу, устремленно куда-то направляясь.

Его будто звало что-то.

***

– Сгорела, – хрипло произнес Джерар, тихо поклонившись серафиму.

– Звезды будут оберегать ее крылья, – тихо ответил Макаров, сцепив руки за спиной и наблюдая за первым весенним солнцем.

На небесах было душно, воздух прел от тяжести совершенных поступков и мнимых домыслов. Пелену облаков покрыл тонкий слой пепла благословленного, который попрощался со своей душой.

– Пожертвовать собой ради жизни подопечного, – задумчиво поникло протянул он, сверля поверхность неба тяжелым взглядом, – способен ли кто-нибудь из нас на такое, Джерар?

Господство скользнул взглядом по полу и вдруг поднял взгляд на высшего.

– А что, если многие способны?

– Что? – от неожиданности Макаров удивленно повернулся к подчиненному. – О чем ты?

– Я уверен, – прикусив губу, но все же твердо продолжал тот, – уверен, что каждый из нас поступил бы так же, – остановился и взглянул в окно, – просто кто-то эти стены возводит, а кто-то в силах их разрушить. И раз уж мы выбрали свою участь, то должны предоставить остальным выбор.

– Но ведь история повторится, если память будет возвращена, – сипло промолвил серафим.

– Нет, – Джерар заставил того в нетерпении ждать объяснений, – примером им послужат миллионы погибших при «массовом очищении», которые вы проводили многие века назад, – сглотнул, – и эти двое. Эти двое тоже станут им примером.

– Примером, как погибнуть за подопечного? – усмехнулся.

– Примером, как ради него выжить.

Макаров покачал головой и, выпрямившись, наконец-то произнес:

– Полагаю, надо внести некоторые изменения в устройство нашей вселенной.

Глухо выдохнув, Джерар разрезал тишину голосом:

– Люси сказала бы, что этих вселенных две, – протянул отрешенно, – две наших вселенных, подумать только.

Ты, Люси, была права.

***

Резкие покалывания в кожу неприятным зудом въелись в сознание, заставляя то вынырнуть из бездны, что окутала разум. Приоткрыв глаза, девушка тут же сжалась и обняла себя за плечи, не понимая, почему находится в каком-то переулке, среди снежной растопленной каши в одной белой одежонке, напоминавшей обычную простыню.

В мыслях хоть и понимала, что далеко не обычную.

Однако внутри – пусто.

Звоном лишь отдается что-то приглушенно. На фоне воющего от холода и треска в костях сознания – какие-то перезвоны. Буквы. Кажется, четыре. Только вот она не может вспомнить, тряся головой из стороны в сторону, надеясь избавиться от этого назойливого шума.

И что-то едко прилипло к легким. Напоминающее копоть. Словно пепел, но еще не потухший – мелкими искрами горит, просит больше огня.

Люси безучастно улыбнулась: ни спичек, ни пожара рядом.

Пожара чужого, возрождающего из пепла.

Чужого-почти-родного.

Или же…

Родного-совсем-не-чужого?..

Того, чье имя высечено на ребрах;

чья улыбка в глазах мелькает;

чьи жестковатые – яркого цвета – волосы под пальцами мнутся.

И чей образ – словно дымка пустого тумана – ускользает в дыхании города, прогнившего насквозь людскими проблемами.

– Н-н-н-н… – неумело пробубнила под нос, стуча зубами от холода. – На-а-а-а…

Сжала тонкими пальцами одеяние и уставилась на кирпичную стену перед собой. В голове комом мысли спутались, паутиной липкой, а распутать было некому. Люси нещадно царапала руки и тянула по букве из памяти, шипела на себя, что такая слабая.

Но слабой она не была.

– На-а-ацу… – через силу произнесла, вырывая из глотки по звуку.

И резко встрепенулась, облокотившись на стену позади. Широко раскрыв глаза, пыталась понять, почему искры приятно защекотали в воздухе.

– Нацу, – повторила более уверенно.

Кажется, она нашла те самые спички. Огонь внутри мелкими переливами коснулся сердца и вновь начал утихать.

– Нацу, Нацу, Нацу, – спешно промолвила, зажмурившись и прислушиваясь к ощущениям.

Она горела.

Короткими мгновениями – четырьмя буквами длинною – горела ярким багровым пламенем.

И пожалуй, это пламя заглушало боль, прошибающую каждую связку, кость, мышцу. Даже спина, казалось, не ныла так, будто от нее что-то отломали, победно после этого выцарапав на коже «Нацу».

Дышать было невмоготу – горячо.

Словно этот летний незнакомец.

Она быстро встрепенулась, поднявшись на ноги и тут же прислонившись к стене, чувствуя, как падает от слабости в ногах.

– Н-нацу, – схватилась пальцами за поверхность и попыталась царапнуть, загнав под ногти грязь.

Неуверенный шаг в сторону уличного шума.

Еще один.

Третий.

– Нацу, – произносит, потому что не в силах остановиться.

Мелкими шажками пройдя один метр, она прислонилась к стене и грузно выдохнула. Больно.

Это все слишком больно.

– Кто ты, Нацу? – обессиленно прошептала, сползая вниз по стене.

Чертовски больно.

***

– Ты как выбрался?! – опешив на ступеньке рядом с квартирой, Нацу неподвижно и испуганно наблюдал за Хэппи, который любопытно оглядывался по сторонам.

– Беги, – приказал бархатный голос.

После чего кот намеренно наблюдая за реакцией хозяина, начинает спускаться вниз.

– Стой, Хэппи! – закричал на весь подъезд Нацу и побежал за резво спускавшимся котом. – Стой, я кому говорю?!

– Использовать кота для этого? – усмехнулся второй голос.

– Кот ему куда важнее собственных желаний, – проговорил первый, – он потерялся сам, потому что потерял ее.

Выскочив на улицу, Нацу на секунду остановился, выискивая своего питомца. Тот сидел поодаль, рядом с поворотом на улицу, где туда-сюда сновали прохожие – и не очень – люди.

– Иди ко мне, малыш, – аккуратно сделал пару шагов к том, улыбнувшись раскрываясь для объятий, – хочешь кушать? Пойдем кушать.

Хэппи замешкался, заинтересованно слушая хозяина и собираясь протянуть лапу по направлению к тому.

– Покажи ему, – вкрадчиво прошептал голос.

Передернувшись, кот поднялся и рысью бросился за поворот.

– Какого хрена! – выругавшись, Нацу кинулся вдогонку, смешиваясь с неплотным потоком незнакомцев.

– Думаешь, догонит?

– Догонит, – улыбнулся первый, – главное, чтобы сначала добежал туда.

Неловко извиняясь перед прохожими и ныряя между нитями движения, наконец-то заметил Хэппи, который хитро мяукнув напоследок, скрылся в очередном повороте-проулке.

– Ты у меня месяц будешь травой питаться, – шипя под нос проклятия, Нацу завернул за здание и остановился, чтобы отдышаться, ведь надобности бежать больше не было – кот спокойно сидел в пяти метрах дальше, не собираясь продолжать внезапную прогулку, – или год, если сейчас хотя бы сдвинешься с места.

Шаг вперед – Хэппи неподвижно наблюдает за хозяином.

Второй – неловко придвинулся ближе к стене и обиженно насупился.

Третий – замер, почувствовав прикосновение, и радостно мяукнул, повернувшись мордой к стене.

– Н-нацу? – глухо просипела девушка, встрепенувшись от ощущения чего-то мягкого в ладони.

Сбоку сидел черный кот, чья шерсть переливалась синими тонами, и безустанно мяукал. Удивившись ему, она слабо улыбнулась и прищурилась, понимая, что этот кот никак не мог быть каким-то Нацу.

– Люси… – надломлено произнес кто-то слева.

Она резко повернула голову и увидела незнакомца.

Треснувший взгляд, обсохшие губы, болезненно-бледная кожа.

И почему-то хотелось откинуть всё это и обратить внимание на его безумно яркие волосы розового цвета. Хотелось увидеть, как он улыбается, услышать, как смеется.

И до жжения в мозгу хотелось спросить его имя.

– Люси… – словно зачарованная, повторила за ним и усмехнулась. – Кажется, меня так зовут.

Нацу чуть качнулся и резко подошел на пару шагов вперед.

– А тебя? – подняла на него свой светлый взгляд. – Тебя как зовут?

Он неловко опустился на колени перед ней, заглядывая в глубину зрачков и глубоко часто дыша. Скользил взглядом по осунувшемуся лицу; спутавшимся до безобразия блеклых, когда-то солнечно-ярких, волосам; тонким, красиво изогнутым губам.

Смотрел и молчал.

– Он просто слишком много себе надумал, Люси, подожди, – приговаривал второй голос, следя за обстановкой.

– Она вас все равно не слышит, святейший.

– Зато слышит свое сердце, – усмехнулся, – наконец-то ожившее горячее сердце.

А оно и вправду стучало.

Рвалось за пределы грудной клетки, грозясь пробить кости и выскочить на долгожданную свободу. Без крыльев, сверхспособностей, ясновидения, небесных кодексов и жгучего чувства несправедливости внутри.

– Нацу? – неуверенно спросила она, в ожидании повернувшись лицом.

Тот хрипло выдохнул и плавно подполз ближе, наклоняясь к лицу, затем прижимаясь лбом к ее и закрывая глаза.

– Ты совсем ничего не помнишь? – аккуратно пальцами гладил передние пряди и пытался дышать размеренно.

– Мне… Я… – запнулась она, не ожидая такой реакции, в конце концов, неуверенно произнесла: – Не помню. Но ты… – не могла найти слов, пробуя на вкус все, что знает. – Мне горячо, Нацу.

– Мне тоже, Люси, – усмехнулся.

Медленно вздохнул и приблизился, даря поцелуй. Трепетно прикасаясь к ее щеке ладонью, отдался ощущениям, о чем просило сердце. Бережно вдыхая свои чувства, прикасался поцелуй за поцелуем к мягким, словно растаявший воск, губам, ждал.

И Люси ответила, прижимаясь к нему ближе, приподнявшись на ослабших ногах и закрыв глаза. Обняла рукой за шею и неловко рвано дышала.

Она нашла этого Нацу.

Мальчишку-мечтателя и парня-лунатика.

Летнего юношу с весенним цветом волос и по-осеннему теплой улыбкой.

До пожара в сердце родного-незнакомца.

Как только он разорвал поцелуй, сознание прошибло мощным зарядом. Словно раскаленным копьем грудь пробили и прокрутили пару раз против часовой стрелки.

– Я вспомнила, – глотая сухой воздух, схватилась она за горло и отмахнулась, – я всё вспомнила!

– Всё?

– Все мои двадцать лет жизни, – протараторила наспех, заставив Нацу поникло улыбнуться, – и тебя, Нацу… – тот встрепенулся. – Тебя я тоже вспомнила, мой пятый подопечный.

Он крепко ее обнял, прижав к стучащему сердцу, в котором уже в третий раз разгорелся пожар багрового цвета. Кусал губы уже от радости и пытался не засмеяться вслух, чтобы не спугнуть эту – такую желаемую – иллюзию-не.

– Но как я выжила? – удивленно сказала она, теряясь в пустоте своих догадок.

– Ты и не должна была умереть, – качая головой, приговаривал Нацу.

– Должна была, – прошептала.

– Я и не думал, что она вспомнит, – произнес первый голос.

– Эта девушка давно не поддается нашим догадкам, – насмешливо бросил второй, – но нам пора всё прояснить, чтобы больше не мучила себя.

– Она поймет?

– У нее нет выбора, – ответил, – в который раз безысходная истина.

***

– Осторожно, – приговаривал себе под нос Нацу, положив Люси на диван, – что болит? Что хочешь? Кушать? Пить? – ударил себя по лбу. – Ангелы ж не кушают и не пьют.

– Я больше не ангел, – спокойно произнесла она, ухмыльнувшись.

– Идиот, – второй раз ударил себя по лбу. – Я мигом что-нибудь приготовлю, – собирался отойти и вдруг обернулся, присев рядом, обняв ее за плечи и прижимаясь носом к волосам.

– Мне щекотно, – хохотнула Люси слабо.

– Дай мне еще мгновение, – глухо прошептал он умоляющим тоном.

«Дай мне еще мгновение», – голос отдался эхом в голове.

– Спасибо, – нежно поцеловав ее в висок, Нацу резво вскочил и, перепрыгнув лежащего у порога в комнату Хэппи, пошел на кухню.

Воздух загудел пустотой, сминая все мысли до треска.

– Я чувствую вас, – боязливо тихо произнесла она.

– Мы тебя тоже, Люси, – возникший возле кресла Джерар внимательно осматривал комнату, – в тебе еще осталось немного энергии.

– Надолго? – прищурившись, спросила.

– День-два, – рядом на диван присел серафим Макаров, заинтересованно вглядывавшийся в ее зрачки, – затем она пылью рассеется.

Люси раздраженно выдохнула, понимая, что лучше было бы ничего не вспоминать.

Абсолютно ничего.

Абсолютно.

Ни-че-го.

– Как я…

– Как ты выжила? – перебив, уточнил серафим и устало потер переносицу.

– Я сказала ту фразу, Нацу жив, – сглотнула, – и я почему-то тоже.

– Помнишь, каким образом ты вернула себе воспоминания? – начал Джерар и, дождавшись кивка, продолжил: – Что я говорил Эрзе? – поднял взгляд на нее и сказал, напоминая: – «Ее душа все еще живая, ты имеешь на нее влияние хранителя…»

– «Подари ей сон, как делала это раньше», – без запинки прошептала Люси и непонимающе взглянула на того. – Но причем здесь…

Словно выстрел.

Прямо в сердце.

Вырвали, разорвав на части и скормив страхам.

– Нет, нет, – отрешенно пробормотала она и отрицательно закачала головой, – такого не может быть, – оперлась локтями на колени и закрыла уши руками, схватившись за волосы и сжимая пряди что было силы, – скажите мне, что я ошибаюсь, – на последнем слове голос сорвался в хрип, а в глазах уже стояли слезы, – не может такого быть.

– Мне в который раз жаль, – склонив голову, произнес Макаров.

***

Дверь с хлопком закрылась, оставляя двоих в комнате дышать тишиной и надеяться унять свои раздумья. Она будто цеплялась пальцами за кожу и тянула на себя, смеясь от безутешности.

– Могу я кое-что спросить? – голос Эрзы разрывался в голове гнутым металлом.

– Да, – спокойно ответив, Джерар повернулся к ней и замер в ожидании.

– Вы сказали, что можно спасти подопечного ценой собственных крыльев и души, – тихо говорила, – так?

– Именно так и есть, – кивнул он.

– А я… – хрипло прошептала, заставив того опешить. – Я могу пожертвовать собой ради своего подопечного?

Господство, недолго размышляя, сказал:

– Ты архангел, у тебя нет подопечного.

– Люси, – выдохнула резко.

– Что?

– Люси все еще мой подопечный, если я могу на нее влиять, – воздуха в легких критически не хватало, отчего Эрза с дерзостью скинула кирасу и поднялась, выпрямившись перед господством, – я хочу ее спасти.

Джерар пару мгновений без эмоций смотрел на Эрзу и вдруг усмехнулся:

– Хранитель впору подопечному, – грустно заметил он и сжал губы. – Я не вправе запрещать, ведь это твоя душа. Но хотя бы пойми то, что это не имеет никаких подтверждений: выживет она или погибнете вы обе.

– Почему? Правило ведь…

– В данном случае никакие правила не помогут и ничего не посоветуют, – повысив голос, перебил ее Джерар.

– Значит, могу? – и не дождавшись ответа, она направилась к выходу.

Когда ее остановил тихий оклик по имени.

– Ты была прекрасным хранителем, – по-доброму улыбнулся господство, – таким же прекрасным и осталась.

– Берегите ее, когда меня не станет, – ответив той же улыбкой, Эрза все же вышла из кабинета.

– Обещаю, Эрза, – в тишину промолвил Джерар, – она больше не будет несчастной.

***

Ловко переступив Хэппи, Нацу подошел к Люси и протянул ей тарелку с раменом и палочки для еды.

– Более полезного у меня, увы, ничего нет, – произнес и задумчиво почесал подбородок.

– Спасибо, Нацу, – благодарно кивнув, она приняла тарелку и с наслаждением понюхала порцию.

Тот в свою очередь уселся рядом и внимательно посмотрел на нее.

– У тебя глаза опять заплаканные, – серьезно произнес.

– Ничего страшного, правда, – успокаивающе заговорила она.

– В последний раз, когда я застал тебя в таком состоянии, ну… – запнулся. – Ты ведь помнишь, что случилось?

Я чуть не сгорела дотла.

– Я переродилась, – упростив все до шутки, она ловко схватила палочки и начала перемешивать рамен в бульоне.

– Ты пропала, – холодно заметил Нацу.

Моя звезда погасла и возродилась заново, забирая свет чужой звезды.

– Меньше, чем на день, – цокнула и вдруг спросила с толикой грусти: – Хочешь, расскажу тебе четверостишие, которое мне всегда помогало в переломные моменты?

– О чем оно?

Люси отложила палочки и, найдя, что ответить, прищурилась:

– О том, как важно жить дальше, даже если на небе стало одной звездой меньше.

Замолчав на мгновение, она теплым до жжения в воздухе голосом произнесла такие родные-полюбившиеся-навеки-в-сердце-оставшиеся строки:

Когда гаснет звезда, растворяясь в пустотах,

мы идём по пути, не сбиваемся с шага.

Когда гаснут созвездья, теряясь в высотах,

плачут все. Может быть, это что-то да значит?

_______________________________________

Ну что же. Мне даже не верится, что я закончила макси, который когда-то (без трех месяцев год как) внезапно для самой себя начала. Это не было что-то глобальное для меня в тот момент, просто накатило вдохновение. И вылилось все в эту работу, которую я ценю сильнее большинства своих драбблов. Здесь не просто придуманная вселенная, я вплела в главы многие свои размышления и взгляды. Надеюсь, вы всё заметили и прочитали эти послания «между строк».

И я до безумия благодарна всем читателям, которые проживали эти главы наравне с персонажами, ощущали их мысли и пытались понять, чего же можно ожидать дальше.

Это мой первый завершенный макси – хоть я и была ранее уверена, что не способна на такие объемные работы, – но правда, не верится.

Отдельное спасибо всем тем читателям, которые в отзывах оставляли частички тех горящих следов от прочтения главы. Вы, ребят, действительно спасали меня многие разы, заставляя продолжать это писать. Если бы ваших слов не было, я бы его забросила, уверена в этом.

Грустно расставаться с фиком.

Но я постараюсь продолжать писать объемные работы, если будет время и вдохновение.

Потому что я еще не рассказала вам о многих вещах.

Спасибо ♥

Ваша Ричи.

========== Бонус. Зыбкое небо под нами. ==========

Комментарий к Бонус. Зыбкое небо под нами.

Здравствуйте, дорогие.

Знаю, давно не появлялась здесь, много всего произошло, однако вчера был первый учебный день. И я вдохновилась. Осень располагает к депрессиям и унынию, я же в такое впадать не собираюсь, поэтому решила подарить свою теплую любовь к осени поклонникам данной истории.

Давно думала написать хотя бы еще одну главу для тех, кому она было дорога, для себя, в том числе. Ну, не могу я так просто забыть то, с чем я развивалась на протяжении всех глав.

И да, я возвращаюсь. На этот раз точно. Часто писать не буду, но и творческий кризис уже пережила, как показала эта глава.

Буду ждать отзывы ♥

По желанию, музыка под атмосферу:

Vibe feat. Chen (EXO) – 썸타 (Lil’ Something) Acoustic Ver.

태연 (TAEYEON) – Fire

Оказывается, осень так похожа на зиму.

Вместо снега – листья.

Вместо зыбкого холода – щадящая прохлада.

Вместо белесых ураганов – точеные дожди.

Но люди все так же проклинали погоду. Прямо, как зимой.

Люси подняла голову и завороженно следила за переливами золота, которые мерцали в воздухе. Атмосфера тягуче разлеглась вдоль улиц сквозняками, прикасаясь к людям и заставляя их время от времени ежиться. Осень дарила тепло цветными листьями, отбирая на уличных термометрах градус за градусом взамен. И люди неосознанно грелись, подставляли лицо солнцу, что мельком насмешливо показывалось в прорванных насквозь тучах.

Эти громоздкие лоскуты, прогибаясь под тяжестью вобранной влаги, временами рвались по швам, откликаясь в городской плоскости громами. Люди на миг застывали, крутили головами в поисках эпицентра дождя, но, обнаружив его отсутствие, ускоряли шаг в надежде успеть до выбранной цели и не промокнуть.

А Люси любила гулять под дождем. За что не раз выслушивала бурчания Нацу, который бежал наперегонки с ливневыми нитями и открывал зонтик над ней.

И сколько бы раз она не объясняла, что столько лет жаждала пройтись под дождем и почувствовать его, – он не понимал. Точнее, понимал, но боялся простуды, особенно, если эта простуда затронет Люси.

– Сегодня ты рано, – обернувшись на спешные шаги и заметив Нацу, подметила Люси.

– Отпросился, – весело махнул рукой тот и начал рыскать в кармане курточки. – Смотри, что подобрал.

Аккуратно вытащил довольно большой листок из кармана и протянул его Люси, присев на скамейку рядом.

– Это… – она бережливо взяла его в свои хрупкие ладони, внимательно изучая.

– Кленовый, – сразу ответил, зная вопрос наперед. – Но ты на цвет посмотри, внимательно.

– Он прекрасен, – взгляд скакал по прожилкам, сквозь которые просвечивался солнечный свет.

Но лист и впрямь очаровывал именно окраской. В голове пронеслась мысль, что какой-то художник отобрал все теплые цвета и разлил их палитрой по поверхности хрупкого древесного одеяния. Они смешались, переливаясь между собой где спокойными линиями, где вихрями, а в самом центре – будто вулкан. Прожигал сердцевину, разветвляясь на части и пуская мелкие потоки насыщенной красной лавы по разным частям.

У Люси и самой сердце начало гореть.

Она долго вглядывалась в чудесный рисунок и ощущала, что тонула в этом безумии. Будто проживала каждую секунду своего прошлого заново, но не боялась – грелась.

– Я знал, что тебе понравится, – Нацу довольно сложил руки на груди и откинулся на спинку скамейки, оглядываясь по сторонам.

Осень бушевала в самом ярком своем обличии. Только вчера она мирно прохаживалась по клеткам города своими слякотными дождями, а уже сегодня была подобна морскому шторму, заставшему команду моряков врасплох. Отовсюду был слышен свист разъяренного ветра, что, царапая землю, поднимал ворох жалящих своих желтизной листьев и разносил его вихрями.

Тучи, сбившись в одно большое полотно, угрожающе покачивались, словно волны, и уносили сознание ввысь, к страхам быть брошенным в бездну, которая казалась так близко – руку протяни и провалишься.

Осень была сегодня неумолима.

– Нам стоит пойти домой, – прищурился Нацу, почувствовав напряжение в атмосфере, – скоро начнется дождь.

– Это ведь прекрасно, – Люси отвлеклась от листка и упрямо посмотрела в уставшие от споров глаза того.

– Опять ты начинаешь, – выдохнул он.

– Я и не собиралась заканчивать, – усмехнулась она и провела рукой по его волосам, будто успокаивая, – но так и быть, сегодня твой день.

Нацу удивленно моргнул и молча задал вопрос.

– Но я не хочу домой, хотя бы в кафе давай сходим, – проигнорировав знак, она бодро поднялась и заставила подняться того, цепко ухватившись за его руку.

Куда делась та спокойная Люси?

Почему здесь эта взбалмошная девчонка?

Люси шла с улыбкой, в то время как Нацу уже не впервые задавал себе эти вопросы. Пожалуй, за полгода с лишним он до сих пор привыкал к ней. Поначалу ничего не случалось, она была рядом с ним, будто и в зимнее время – как призрак. Спокойный и не особо общительный. С опаской относилась ко всему вокруг, потому что оно было ново для ее нового обличия.

Пришлось попросить Грея, чтобы тот сделал для нее документы. Оказалось, что у частного детектива есть свои связи с криминальным миром, о котором Нацу практически ничего не знал. И учитывая обстановку с мафией в Японии, он отдал предпочтение и не узнавать. Кстати, тот на удивление адекватно отнесся к правде насчет Люси. Или так показалось, и Нацу просто не заметил, как Грей в мыслях назвал его сумасшедшим, но знакомство прошло вполне спокойно.

Кстати, даже по документам Люси числилась старше.

Не слишком, всего на два года, но этот момент она до сих пор ему припоминает, когда хочет подшутить и показать авторитет.

«Проявляйте уважение к старшим, юноша», – иногда поучительно говорит она ему.

Когда-то Нацу было все равно, сегодня же – он ищет поводы, чтобы ответить другой шуткой. Но боится. Боится преувеличить и оскорбить, боится, что она отвернется и грубо попросит оставить ее одну.

И если ее одну оставлять он уже не боится, то самому остаться без нее – уже не представляет возможным.

Люси раскрывалась медленно, словно зимний цветок. Забавно, но именно параллельно их цветению она и обретала новую себя. Сначала своим хрупким тельцем пробивала морозный потолок над собой в поисках чего-то светлого и теплого. Нацу был рядом и грел.

Затем она становилась на ноги, опираясь на его любовь. Словно заблудший олененок, ходила по улицам, держа Нацу за руку и иногда чересчур сильно стискивала. Боялась, что опять заблудится.

Следующим этапом стало само цветение, раскрытие бутона. Люси наконец-то начала дышать, как человек, а не перерожденная сущность ангела. Нацу смотрел на это и вдыхал – ее душа пахла зыбким небом. Тем, что провалилось под ее ногами и унесло навстречу северным ветрам.

– Спасибо за это, – нарушив тишину раздумий, тихо произнесла Люси и прижала листок к груди.

– Ты все еще привыкаешь к моему миру, хоть и прошло уже восемь месяцев, – Нацу тепло улыбнулся и крепче сжал ее пальцы.

– Это не твой мир, – Люси глянула на него, из-за чего тот замешкался. – Ты мне его подарил, забыл уже? – звонко рассмеялась и расправила плечи, ощущая за собой свободу от тяжести крыльев, которых уже не было.

Бесспорно, летать над землей прекрасно.

Но парить в воображении, которое отняли у высших, куда интереснее.

– Я подарил тебе себя, а мир был обычным бонусом, – он приостановился и поцеловал ее в лоб.

– Этот лист мне кое-что напоминает, – она медленно подняла голову, – твое пламя.

– Пламя?

– То, что согревало меня, когда я еще была другой.

– Тогда держи его поближе, пока я на работе, – широко он улыбнулся и возобновил движение, утягивая Люси поближе к их общему любимому заведению, где подают вкуснейший вишневый чай и нежные сливочные пирожные.

Осень на миг приостановилась, посмотрев вслед этим двоим. Затем, чихнув напоследок и проклиная ветер, который разошелся не на шутку даже для нее, она дерзко побежала вглубь парка, танцуя под только начавшимся дождем.