Текст книги "Лагерь у моря (СИ)"
Автор книги: Arclide
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)
– Как ты… догадал-с-с-с-я?! – удивленное шипение, казалось, шло отовсюду.
Хрупкая фигурка лже-Юли взорвалась облаком черного дыма, и на месте, где она стояла, появилась огромная змеиная голова, тело которой не было видно, его кольца терялись в лабиринте деревьев, словно заполняя весь лес. Гадкая тварь! Скопировала облик Юли, видимо, ещё со времени, когда гоняла бедную девочку, пытаясь её слопать.
– Тело скопировано идеально, но Юля пахнет по-другому, – говорил я, вставая и готовясь в любой момент рвануть в сторону, – она пахнет теплым лесом, цветами, травой, дергает слегка левым ушком, наклоняя голову вниз, она – большая, добрая кошечка, и взгляд её тебе не повторить.
Мои слова глухим эхом разносились по призрачному миру, а тварь пока не спешила атаковать.
– От тебя же, – я выдержал паузу, прикидывая в уме, куда я ломанусь, когда змея бросится, – от тебя веет холодом, и, во что бы ты не превратилась, взгляд остается пустым.
– Хссс. Ты не глуп. Но рано или пос-с-с-дно… соверш-ш-ши-шь ош-ш-ш-ибку…
С нашей последней встречи змейка заметно подросла, хотя, казалось, куда ещё больше. Пошли впрок солдатики? Шиза говорил – она питается страхом, болью, а на холме всего этого было в избытке. Мир вокруг задрожал, реальность начала рассыпаться – кошмар на сегодня заканчивается, да? Безмолвно тварь провожала меня взглядом ничего не выражающих глаз.
***
Первое, что я почувствовал проснувшись, – это тепло. В глазах плясали солнечные зайчики, весь кабинет утопал в ярком, дневном свете. Но тепло было не только от этого. Ульяна, неугомонный рыжик, каким-то чудом меня не разбудив, умудрилась забраться на кушетку и свернуться калачиком у меня под боком. Рыжая макушка упиралась мне в шею, и пушистая шевелюра мелкой щекотала кожу. Вот ведь… Как приятно-то. Сердце вдруг защемило: я не особо сентиментальный, но когда после кошмара просыпаешься и первое, что видишь, – это такая вот, заспанная милая мордашка – тут любого бы растрогало.
Я аккуратно, стараясь не разбудить малышку, приподнялся. Алиса лежала и смотрела на нас с легкой усмешкой. Я приподнял брови и с немым вопросом посмотрел на неё, потом на Ульянку.
– Она недавно проснулась, – шепотом сказала Алиса, но в тишине кабинета, прерываемой лишь редкими звуками, долетающими в окно третьего этажа, её голос был слышен весьма отчетливо, – и сгрызла шоколадку на твоем столе, а потом – просто залезла к тебе.
У, блин, лунатик-сладкоежка! Я невольно погладил мелкую по голове: для неё ничего не жалко. И, спохватившись, посмотрел на соседку, и медленно убрал руку с мягких волос.
– Да ладно, Док, я не возражаю, – немного ехидно прокомментировала Алиса, – вижу же, как ты к ней относишься. Но учти: я ревную!
На подоконник с шумом, можно было сказать приземлился, но нет, с шумом рухнул воробей: наглые, откормленные детьми птицы, чувствовали себя хозяевами лагеря. Смастерить, что ли, Ульянке рогатку, помню, неплохо их делал. Хотя, вооружать это стихийное бедствие – Оля мне за это спасибо не скажет. Лето за окном создавало особую атмосферу: далекий шум прибоя, возгласы отдыхающих, свист морского бриза – ляпота… Даже не глядя, я воочию представлял, что сейчас там происходит.
– Док, а что произошло? – задала старшая рыжая вопрос, которого я так боялся.
Сказать правду? Нет, я попробую не впутывать их в это – слишком уж они мне дороги стали. Впервые за несколько лет я подпустил кого-то так близко, открылся, снова позволил себе привязаться. Сколько раз уже обжигался, а жизнь меня ничему не учит, к черту, им я доверюсь. Ульянка заворочалась во сне и, недовольно фыркнув, спрятала глаза от солнца, уткнувшись лицом в меня. Эти рыжие заразы, ну как их можно не любить?!
– Алиса, – начал я осторожно подбирая слова, – там, под скамейкой, было осиное гнездо, и нас покусали, сильно. Простите, это моя вина. У вас обеих на них аллергия, и вы потеряли сознание.
– А, точно, припоминаю, перед тем как отключиться, я почувствовала, как меня что-то кольнуло в шею, – потерла старшая место, где в её изящную шейку впился дротик.
– Сейчас уже всё хорошо, опасность миновала. Так что продолжим наслаждаться отдыхом.
Моей наигранной улыбке позавидовал бы и опытный лицедей: всё же происшествие на холме оставило нехилый отпечаток. Надеюсь, подобного не повторится! Я пересел за свой стол и, на всякий пожарный, сжевал пару таблеток кофеина: если вояки не сдержат обещание, лучше быть бодрым. Спустя полчаса проснулась и Ульянка: протерев маленькими кулачками сонные глаза, мелкая медленно встала, и, осмотрев, нас задумчивым взглядом…
– Пить хочу, и голова кружится, – недовольно сморщила носик малышка: необычно видеть её, такую активную, сонной. Рыжик самая маленькая из нас, и перенести интоксикацию транквилизатором ей труднее всего.
Кулаки под столом сами собой сжались, до хруста в суставах: если бы я не тормозил тогда… Надо больше практики, и срочно, чтобы в следующий раз, случись нападение, размазать врага – никакой жалости!
«Чувак, держи себя в руках», – подала голос шиза.
«И это ТЫ мне говоришь?! Тебя же хлебом не корми – дай побольше зрелищ».
«Так-то оно так, но одно дело – просто побить, и совсем другое – то, что ты только что представил».
– Ладно, рыжики, – сказал я, протягивая Ульянке и Алисе по бутылочке с холодной минералкой: полезно иметь холодильник в кабинете, – до вечера, отдыхать.
– Но… – сказала было Ульянка.
– Никаких “но”, Алиса объяснит почему, а пока – марш в постели!
Когда рыжие ушли, я почувствовал необъяснимую тоску: ненадолго расстаемся, а оставаться одному без них уже тяжело.
«А как же я?» – имитируя голос Карлсона, вклинился в размышления Шиза. – «Ща обижусь».
«Напугал.
«И буду весь день напевать про себя липучие песни.»
«Ты этого не сделаешь!»
«Шейкер, шейкер…»
«Нет, нет, нет!»
«Лада сседааан!..»
«Заткнись! Заткнись!»
«Хорошо, что я, сам себе враг?» – сдался шиза.
«Однажды я от тебя отделаюсь!» – в шутку сказал я.
«Да ладно тебе, чувак, мы столько лет вместе, я тебе экзамены сдавать помогал, помнишь же? Память-то у нас одна».
Ещё даже не вечер, а с момента нападения, казалось, прошла целая жизнь. Девочки приняли историю с укусами или просто сделали вид? Как же тяжело врать, глядя им в глаза. Я посмотрел на экран телефона: там, среди контактов, было имя Виолетты. Из кожи вон вылезу, но ускорение надо улучшить или оборвать все связи с рыжими: если они пострадают из-за меня, этого себе я не прощу.
«Пора вооружаться, да, шиза?»
«Не знаю, что ты задумал, но мелькающие в голове образы мне нравятся!»
Комментарий к Лагерь у моря 31-32 часть
Вычитано бетой.
========== Лагерь у моря 33-35 ==========
Ночь. Летняя ночь на живописном пляже. Лениво плывущие по небу облака то и дело загораживают полную луну, и на несколько минут землю накрывает плавно движущаяся тень. Мягкий песок в сумерках и лунном свете казался причудливым ковром, по которому босиком шла невысокая девушка с кошачьими ушками, одетая в легкое платье темно-бежевого цвета. Листва окружающих пляж деревьев тихо шелестела, ласкаемая порывами ветра. Иногда один из листиков отрывало, и он, влекомый потоком, отправлялся в свое последнее путешествие. Один из таких, пролетая мимо, задел ушко девушки, которое тут же недовольно дернулось.
Изо рта кошкодевочки, в такт дыханию, шел пар. Воздух вокруг был пропитан холодом.
– Бррр… – по всему телу девочки прошла зябкая дрожь, – ну и дела.
Недовольный голос девушки эхом разнесся по пляжу. А эхо это создавала огромная, насквозь замерзшая волна, титанической глыбой льда нависшая над ночным пляжем. Море промерзло до дна: на много километров вдаль, до самого горизонта, виднелся только искрящийся лед, заканчивающийся у пляжа и наползающий на всё еще хранивший остатки тепла песок. Субтропическое море превратилось в заледеневшую пустошь.
То и дело раздавался гулкий треск, когда от ледяного гиганта отламывалась часть и с высоты падала на поверхность. Без шума волн тут было непривычно, но кошку это не волновало. Она пристально смотрела на одну из отколовшихся глыб льда. На ней, казалось, не обращая никакого внимания на холод, сидел высокий человек, в одних лишь джинсах и, задрав голову наверх, смотрел на звезды.
– Привет, киса, – раздался в темноте голос, без тени эмоций, ну, разве что немного грустный, – смотри, какая красота, не каждый день такое увидишь.
– Я же просила называть меня по имени, – ответила девушка, при этом своевольный хвост пару раз дернулся, выражая неодобрение хозяйки. – Ю-ля, Ю-ля, так меня зовут!
Девочка без опаски подошла, и начала с любопытством и некоторой даже обеспокоенностью рассматривать сидящего со всех сторон.
– Ищешь у меня хвост, кис?
– Да ну тебя, я, между прочим, помочь пришла, – скрестив руки на груди, и отвернувшись, надулась Юля, всем видом выражая, насколько она обиделась. Выдавали её только лукавые глаза, и едва заметная улыбка.
– Ну, как видишь, я и сам справился, – указал её собеседник на замерзшее цунами, – если хочешь помочь, кис, научи меня путешествовать между мирами, как ты. Этому – я уже не нужен…
– Злой ты, Док. Знаешь, там, где я недавно была… – и небольшая девушка одним ловким прыжком уселась на колени парня и, удобно устроившись, продолжила свой рассказ. – Ты веселый, и рядом с тобой не замерзает всё подряд. Там, в это время, – продолжила она, – шел дождь, а ты остановил цунами по-другому. Правда, чуть ласты не склеил, вот я и пришла сюда.
– Спасибо за беспокойство, кис, но последнее – уже перебор, – Док задумчиво погладил девочку по голове, почесал за нежным, пушистым ушком, – я не верю, что кто-то не убежал от меня…
– Ты к себе слишком критичен, – Юля, прижав ушки к голове, тихонько мурлыкала от удовольствия, – если не получалось до этого, может, просто ты ещё не нашел ту самую?
– И когда это ты успела начитаться любовных романов, ки-са?
– Ты специально меня дразнишь! – хвост девочки распушился, и она, в притворной агрессии, обнажила небольшие клыки. – Укушу!
– Перестань, Юль, – Док снова погладил девочку, в знак примирения проведя рукой по пушистой голове, изящной спинке и…
– Хвост не трогать! – Юля покраснела и отняла свой хвостик, вытащив его из загребущих больших рук.
– Прости, прости. – И человек, немного развернувшись, посмотрел на замерзшую волну. – Пора уходить, я, в отличие от кое-кого, не невидимый. Тут скоро половина лагеря будет, а может, и ещё кто на огонек заскочит.
– Я очень даже видимая! – сказала Юля, и тихо добавила, чтоб никто не слышал, – только вот видят меня не все…
Налетевший порыв ветра взметнул с земли песок и слегка приподнял подол платья девочки. Шум листьев стал отчетливее, а причудливый айсберг затрещал с удвоенной силой.
– Ты так и не помирился с ней? – прервала молчание ушастая.
– Помирился? – Док поднял с песка свою майку, а вместе с ней – и лежавшую сверху книгу – книгу, которую когда-то читала одна девушка, «Над пропастью во ржи», гласило название. – Я сам во всем виноват, а она заслуживает большего. Она, – Док выдержал паузу, приводя мысли в порядок, – заслуживает светлого будущего. Я, – он кивнул на ледяную статую, – просто помог ей, а заодно и другим, не упасть с этой дороги, о большем – не мечтаю и не прошу. Мир – большая мозаика, а я в нем – лишняя деталь.
Док посмотрел на Юлю и, впервые за много дней, искренне улыбнулся. А затем он просто ушел, растаяв в тени деревьев.
– Научи меня однажды, как покинуть этот мир, – прозвучали из темноты печальные слова.
– Глупый, – грустно вздохнула девушка, вспоминая теплые руки, – ты только себе кажешься холодным и ненужным. Люди! Сколько с вами возни!
В темноте ночи внезапно вспыхнул сияющий свет – это на пляже появился четко видимый синий круг, внутри которого отражалась другая реальность, другой мир, даже другое время. Легкой тенью в портал прыгнула небольшая девушка, напоследок взмахнув хвостом. И пляж снова накрыли сумерки, в которых с громким треском начала рушиться огромная глыба льда, сверкая осколками в тусклом лунном свете.
***
Док. Наше время.
Нужен инструмент. То, что будет козырем, припрятанным в рукаве. Так я думал, когда рылся в сумке со своими вещами. Вот, наконец, нашел! В маленькой коробочке лежала россыпь стальных подшипников. Круглые металлические шарики удобно лежали в ладони: это было одним из моих хобби – собирать такие вот стальные кругляши.
«Ага, а помнишь, как таможенников в аэропорту чуть Кондратий не хватил, когда они увидели на рентгене твой схрон, с коробкой, начиненной этой шрапнелью?». – предался «веселым» воспоминаниям шиза
Странная форма клептомании – собирать и собирать, всё подряд. Коллекционировать мелочи, не всегда полезные. Это преследует меня уже давно. Одно время я, раз в месяц, даже сохранял на диски все скачанные за это время картинки, музыку, книги. Тогда оптические диски были популярными, но их время прошло – только флешки, только хардкор. Да и привычка делать запасы, в том числе и цифровые, до конца себя не изжила. Просто – вдруг потом понадобится, вот как сейчас?
«А какие картинки то были, ух!»
«Только без подробностей!»
«Да ладно тебе, подумаешь, как будто это противоестественно», – молвил карманный философ и социовед.
В коллекции были шарики разных размеров, от небольших до парочки диаметром с перепелиное яйцо, был даже один от КАМАЗа. Зачем они мне? Просто я вспомнил, какой эффект получился от броска простого камня в режиме ускорения. И я прикинул вес пары подшипников на руках: эти штучки могут стать неплохим оружием, которое всегда будет при мне. Летящая со сверхзвуковой скоростью сталь…
«Неканон! Где меч, посох, лук, в конце концов!» – веселился шиза.
«Да ну!» – конечно, было приятно представлять себя с мечом, не какой-нибудь хлипкой катаной, а хорошим таким клеймором. Круто! Н, о во-первых, где его взять, а во-вторых, ходить на людях с железным дрыном? Пфф. Но свой складной ножик я теперь буду носить с собой.
«Вы только посмотрите на него, а? Герой, – не унимался внутренний голос, – тебе нужен плащ, крутой костюм, и пару десятков раз стукнуться башкой о стену».
«А это зачем?» – усмехнулся я в ответ.
«Затем, – пояснила шиза, – чтобы обрести истинно геройский тип мышления».
«Ты как всегда, радикален, друг», – прозвучал мой ответ.
«Друг… да…»
«Что-то не так?»
«Да нет, чувак, не обращай внимания».
Сейчас полдень, в лагере самый пик жизни, отдыхающие оккупируют пляж, клубы, комнаты отдыха. Странно, что-то давно ко мне никто не заглядывал: людей перестали беспокоить мелкие болячки?
«Фу, что за слово – «болячки», ты же клинический специалист, откуда такие жаргонизмы?»
Стараясь не обращать внимания на назойливые комментарии, я подумал, куда бы податься, чтоб скоротать время на сегодня, предварительно нацепив на дверь недавно сорванную табличку – вдруг кому-то да понадоблюсь. Теперь я могу добраться до любого угла лагеря вмиг. Полезная всё же способность.
Со всей этой суетой нервы натянуты, словно струны. Пока ещё глаз не дергается и не появилось желание кого-нибудь покалечить, необходимо развеяться. И, перебрав в уме несколько вариантов, я направился в спортзал. Там наверняка людно, но, так уж и быть, иногда можно и не сычевать.
«Ну конечно, а взмокшие и разгоряченные девочки, в спортивной форме, тут не при чем», – ехидно прокомментировала шиза. – Просто приятный бонус?»
Пока я шел по коридору, то заметил, что атмосфера в лагере поменялась. Большая часть отдыхающих активно общалась между собой. А ведь пару дней назад львиная доля народу сидела, уткнувшись в мобильники и планшеты, отрываясь лишь на обязательные мероприятия, вроде костров или линеек, ну и пожрать, само собой. Сейчас же все с энтузиазмом обсуждали слухи, и деятельность кружков.
Слухи были самые разные: от того, что цунами, чуть было всех не угробившее, остановили пришельцы, до странного паломничества вертолетов, которые всё прилетали и прилетали на холм к обсерватории. Туда, кстати, никого не пускали, устроив у подножия лестницы и по периферии, настоящий кордон, с вооруженной охраной. Пара отдыхающих ребят, сильных, как быки, и почти таких же умных, попытались пройти, но отгребли по полной программе. Лес вокруг холма, скорее всего, тоже патрулируется, пока вояки прибираются наверху. Брр, при одной мысли о том, что там случилось, в груди вспыхивает коктейль эмоций: гнев, страх, сожаление.
Я мог предотвратить ту бойню, если бы не стал медлить, и просто раскидал наглых вояк! И…
«Если бы. Все бесполезные рассуждения начинаются с этих слов. Что было – то было. Они первые напали, и тебя и девочек, жалеть не собирались!» – кое-кто остается всё таким же кровожадным.
Свет из больших стеклянных окон бликами отражался на зеркально чистом полу. Уборщики наконец вспомнили о своих обязанностях? Или Славя с Ольгой припахали очередных «почти добровольцев»? Какая разница, главное, было чисто. Представляю, каково это – мыть такие большие стеклянные окна, да ещё и с деревянными рамами. И почему не поменяют на пластиковые – сохраняют ретро-стиль? Несколько совсем ещё маленьких детишек, младше, наверное, даже Ульянки, сидели на подоконнике и смотрели видео с планшета, судя по комментариям малышек, то самое, с отлетающим цунами.
«И когда им надоест? » – подумал я про себя.
«Чувак, где твое честолюбие? Иди, скажи всем, что это твоих рук дело!» – подначивал меня шиза.
«Ага, во-первых – нафиг надо, во-вторых… Кто поверит?»
Вот, наконец, и вход в зал. Большие, двустворчатые двери.
«А двери-то пластиковые, где логика, я вас спрашиваю?»
«Ты всегда был таким дотошным?!» – спросил я внутреннее альтер-эго.
Я зашел внутрь и обвел взглядом объемное помещение, с высоким потолком, большими окнами, для надежности укрепленными решетками, и кучей спортивных снарядов. Чего тут только не было: волейбольная сетка, площадка для баскетбола, лестницы на стенах, козел, ну, для прыжков козел, а также куча мячей и ракеток разной степени потрепанности. Был даже столик для пинг-понга, сиротливо стоящий в углу зала. Я тут не впервые, забирал отсюда как-то парня с вывихом плечевого сустава, тогда и познакомился с физруком, здоровенным детиной, с широкими плечами и бицепсами. Тот долго смотрел на меня снизу вверх, я-то был выше, хоть и не такой накачанный. Физрук, помню, долго возмущался:
– Какой материал пропадает! – сетовал он, рассматривая меня со всех сторон.
К спорту меня приучали всё детство, долго, нудно, пихая меня куда только можно, от плавания до греко-римской борьбы. Кончилось дело тем, что к старшей школе я ненавидел спорт и избегал его, как бес ладана. Да и сейчас я пришел сюда из праздного любопытства, а не желания размяться.
Несмотря на обилие инвентаря, людей было немного. На участке, выделенном для волейбола, играли девочки из старших отрядов да на одной из скамеек у стены сидел физрук. Стараясь не слишком откровенно пялиться, я с наслаждением наблюдал, как девушки в спортивной форме пинают мячик. Среди них было и одно знакомое лицо, очень, кстати, красивое лицо. Славя. Златовласая валькирия не прыгала – парила над площадкой. Её волосы, заплетенные в неизменные косы, в свете солнца были похожи на сверкающее золото. Славя двигалась с грацией хищницы, под гладкой кожей, покрытой ровным, не сильно бросающимся в глаза загаром, виднелись гармонично развитые мышцы. В белом топике и шортах, на которых были небольшие следы пота, и кедах на ногах, атлетка выглядела ну очень соблазнительно. Высокая, стройная, с правильными очертаниями лица, большой красивой грудью, длинными ногами, и такими шикарными бедр… блин, будем называть вещи своими именами – такой аппетитной попой! Своей красотой и природным обаянием она затмевала всех других играющих девушек. А капельки блестящего пота, виднеющиеся на открытой спине и плоском животике, будоражили инстинкты.
«Носить такую форму ей надо запретить законом! – сказал шиза, как и я, восторгаясь девушкой. – Нет, ты посмотри, какие ножки, – это же оружие массового поражения!»
Заметив меня, блондинка взяла тайм-аут, и, пока другие девочки продолжили играть, подошла ко мне. Обостренное обоняние сразу уловило теплый, витающий в воздухе, аромат свежего пота, распространяемый спортсменкой, приятный запах её дыхания. И мне стоило определенных усилий, чтобы взять себя в руки и не смотреть на вздымающиеся в такт вдоху-выдоху упругие холмики.
– Привет, – первой поздоровалась Славя, если она и заметила моё не совсем приличное внимание, то, по крайней мере, виду не подала, – ты сегодня один?
Звонкий и чистый голос, ясные светло-голубые глаза, и искренний, открытый взгляд. Кто останется равнодушным?
– Привет, – улыбнулся я, – ты, как всегда, великолепна.
Как просто делать комплименты тому, кем восхищаешься, а не просто говорить дежурные фразы. Красота внешняя, хоть я и не очень давно знаком со Славей, наверняка меркнет перед красотой её души, стремящейся помочь ближнему, проявить участие, поддержку. Славя зарделась, щеки девушки, тронул нежный румянец.
– Док, а ты непрост, – кокетливо сказала она, при этом взяв в руки одну из своих кос, – парой слов в краску вгоняешь.
– Ты слишком добра ко мне, ангел, – ответил я, на мгновение представив за спиной Слави белоснежные крылья, а ей пойдет…
Как всегда, стоит только мне начать с кем-то мило общаться, северный лис, в простонародье именуемый писец, сует, сцуко, свою морд, куда не надо. Со стороны, где девочки играли в волейбол, послышался короткий вскрик и шум падающего тела. Пока окружающие только приходили в себя, я уже был рядом с упавшей девушкой, на пару мгновений опередив бежавшую следом Славю. Обогнал её без ускорения, хм, показатель! Одна из играющих, молодая темноволосая девушка, неудачно упала прыгая за мячом, и, судя по тому, как она держалась за лодыжку, подорожником это не вылечить. Стоп, да это же та, чей телефон у меня в кабинете, а где её очки? О, вот, на полу.
Раздалось несколько смешков – это часть девушек, вместо того, чтобы помочь, обсмеяли упавшую. Другие игравшие застыли в ступоре. Я, как огня, боюсь незнакомых людей, и в простой ситуации даже поздороваться с девушкой не решился бы, тем более, в прошлую нашу встречу разозлил её. Но тут – дело другое: девочка плакала, из глаз её текли непрошенные горькие слезы. К испытываемой боли примешивались насмешки окружающих. Некоторых ничего не меняет. Ну да, характер у девочки не сахар, но зачем так перегибать палку?
– Тихо, маленькая, тихо, не плачь, – успокаивал я девушку, – всё хорошо, я врач, я помогу тебе. Давай, потерпи, дай взглянуть на ножку, – я закатал штанину и аккуратно ощупал голеностопный сустав, который уже немного припух и покраснел.
Смешки не стихали, и я снова ощутил зарождающуюся внутри злость. Как так можно-то издеваться над девушкой?! Из стайки девчонок слышались отрывки слов, таких как жужелица неуклюжая, четырехглазая, и подобных обидных выражений.
– Девочки, прекрати… – хотела вмешаться Славя, но я её прервал.
– А НУ ЗАТКНУЛИСЬ! – я хотел просто громко сказать, но в последний момент что-то зашевелилось внутри, что-то дикое, не поддающееся таким глупостям, как нормы морали, и с губ слетел громогласный рык, мигом прервавший поток глупостей.
Собственному рёву, от которого задрожали окна в спортзале и поднялась с пола пыль, удивился даже я, что говорить о других. Физрук выронил изо рта свисток, которым собирался прервать безобразие, его падение, в наступившей тишине, слышал наверное весь зал, молчавшие девочки замерли, а те, что сыпали оскорблениями – и вовсе побледнели.
«Чувак, чувак, а теперь крикни: фус ро…»
«Отстань, шиза! Нашел время».
«А что я, я ничего!»
– Ну ты и выдал, Док, – потирала Славя свои уши, – предупреждай в следующий раз.
Не став терять время, я осторожно, одной рукой придерживая у спины, второй под коленями, поднял пострадавшую девочку, которая перестала плакать, и лишь молча смотрела мне в глаза. Вес почти не ощущался, теперь бы не выдохнуться по пути. Никто не вымолвил ни слова, пропуская меня и мою ношу из зала.
До кабинета мы втроем добрались без приключений. Правда, всю дорогу Славя порывалась помочь мне нести пострадавшую, да и зеваки провожали взглядом. Я был без халата, просто джинсы и майка, и так как раньше большую часть своего времени проводил в одиночестве в медкрыле, мало кто, кроме тех, кто туда попадал, знал, кем я тут работаю. Хорошо, никто не попытался поинтересоваться, куда это подозрительный тип несет девочку в спортивной форме.
В кабинете я уложил девушку на кушетку, стараясь не задевать подвернутую лодыжку.
– Больно-то как, – простонала она.
– Потерпи, Женя, – Славя успокаивала девушку, одновременно раскладывая на стоящий рядом стул её вещи и очки, умница, я про них забыл, – Док тебе поможет.
Женя, значит. Что-то припоминаю, о ней тогда говорила Алиса?
Поможет ли? У меня ни рентгена, ничего, тут нужен травматолог со стажем. Но да ладно, попробуем сами, а если что – отвезем в ближайший стационар, благо, состояние не критическое. Итак, знаю прекрасный способ собраться с мыслями…
– Шифт.
Реальность дрогнула и застыла, звуки затихли, тишина окутала разум, ставший работать в разы быстрее. Мышление обрело кристальную четкость, вытаскивая из уголков памяти всё, что я помнил о голеностопном суставе. То, что поврежден именно он, не вызывало сомнений: и характер травмы, и клиническая картина – прямо классика.
Сложность в том, что я не знаю, вывих тут, подвывих, или просто растяжение. Этот чертов сустав травмируется достаточно часто – на него приходится огромная нагрузка, плюс ко всему, при неудачном падении на ноги, нагрузка ротационная, скручивающая сустав.
– Шифт.
И время вернулось в привычное русло. А я начал медленно ощупывать пострадавшую ножку, предварительно сняв с неё кеду и носок. Теплая, слегка влажная лодыжка, с гладкой коже… Бррр, так, взять себя в руки! Патологической подвижности нет, крепитации и синяков тоже, небольшой отек и неестественное положение. Почти наверняка тут подвывих: слегка вправим, наложим повязку, и завтра на рентген…
– Док, тебе чем-нибудь помочь? – Славя места себе не находила. – Я всё что угодно сделаю – только объясни как.
«Уиху, чувак, от такого предложения грех отказываться! Давай объясним ей, как, она может нам помочь своим великолепным телом», – горбатого, как говорится…
– Славь, достань вон в том ящике простынь, – указал я на один из отсеков шкафа.
Пока Славя доставала ткань, я рылся в ящиках с медикаментами. В принципе, можно обойтись местным обезболиванием, но весь лидокаин, который был здесь, давно просрочен, а новый ещё не привезли, хотя я заказал его неделю назад! Ну, крайние меры значит крайние меры, вправлять просто так – адская боль, тем более для девочки. Из сундучка с неприкосновенными запасами, в который я собирал списанные заранее препараты как раз на такой случай, был извлечен хлороформ, хранившийся изначально для опытов и как реагент, а смотри – пригодился.
– Вот, эта пойдет? – Славя протянула мне простынь, скатанную в аккуратный рулон.
– Отлично, а теперь, сестра, откройте окно, – я, по мере возможности, старался разрядить обстановку, а то развели тут панику. Хотя, стоит признать, костюм медсестры неплохо бы на ней сидел.
– Вам бы хаханьки, а я тут мучаюсь, между прочим! – раздался недовольный голос с кушетки: Женя уже нацепила свои очки, и с недовольным взглядом смотрела на нас. Ну и характер… – Я тебя узнала! Это ты меня тогда… – начала было девочка.
– Что было – то было, я не со злым умыслом, сейчас надо заняться ногой, – поспешил я прервать откровения, не хватало только, чтоб Славя это услышала. Ну, шлепнул я её тогда по попе – это был самый простой и эффективный способ прервать панику. Кто знал, что она такая злопамятная! Другая девочка посмеялась бы потом и забыла. Но не эта.
«Овца, – коротко прокомментировал шиза. -Мы между прочим, её жизнь спасли».
«Не ругай маленькую, злой циник, она-то этого не знает, больно ей сейчас», – сказал не вслух, а про себя.
– Так, ассистент, мойте руки, – отправил я блондинку к крану, где только что обработал свои, – там ещё антисептик, им тоже воспользуйся.
– Что ты собрался делать! – в голосе вихрастой, послышались встревоженные нотки. – Я не хочу!
– Ничего, просто подыши, – я накрыл рот и нос девочки марлей, пропитанной хлороформом, – и посчитай до ста.
Посмотрев на меня раздраженным взглядом, неблагодарная зараза всё же начала медленно считать.
– Двадцать один, – голос слегка заглушала тряпка, – двадцать два, двадцать три… Двадцать во… – глаза девочки затуманились и начали закрываться, – двад… де…
Наконец, глаза Жени закрылись, а тело расслабилось, дыхание стало ровным: времени немного, используем все, что умеем, и что имеем. Лишнее долой. Зачем она их только надела? Я снял со спящей девушки очки и убрал подальше.
– Так. Славя, держи простынь и потихоньку тяни на себя, – я протянул ей конец ткани, которой обвязал бедро Жени, а сам начал вправлять сустав, – только аккуратно.
Атлетка помогала с радостью, но она очень сильная для простой девочки, и лишний энтузиазм может навредить. Вдвоем мы кое-как вправили лодыжку девочки. Времени на всё про всё, ушло минут пять, спасибо шифту, который я вовсю использовал, когда Славя отвлекалась.
– Что-то не так? – спросил я блондинку – она смотрела на меня как-то странно…
– Да нет, Док, просто, ты на секунду, хотя, ничего, – задумчиво сказала Славя, не сводя с меня взгляд, – что дальше?
Дальше я отправил её предупредить отряд, что Женя сегодня и ближайшие пару дней освобождена от всех мероприятий. Когда она умчалась, я немного прибрался в кабинете, расставляя всё по местам, в том числе – сложил раскиданные на стуле вещи Жени. Очки, юбка, рубашка, и сумочка… и вот зачем, спрашивается, ей сумочка в лагере? Я положил туда очки: странно, наверное, носить линзы в оправе, чтобы нормально видеть, у меня-то зрение стопроцентное с детства. Туда же отправился её телефон – вот и представилась возможность вернуть гаджет хозяйке.
Женя начала ворочаться во сне, веки её слегка дрожали: дурман отпускает, и, зная её характер, она не пролежит спокойно. Ладно, смешав в большом шприце обезболивающее, успокоительное и немного снотворного, я отсоединил большую иглу и на её место поставил иглу от двухкубового шприца.
– Видишь, я не стал дырявить тебя толстой, большой иглой, – сказал я вслух, хотя она вряд ли меня слышит.
«Да и не оценит, будь уверен», – вставил альтер-я пять копеек.
Приспустив штаны с девочки и самый край белых хлопковых трусиков, я сделал так необходимую инъекцию. В самый раз, и ей не больно, и Славя не видела. Пусть выспится, завтра, если вдруг не станет легче, транспортируем её в больницу. Но, думаю, всё обойдется.
