Текст книги "Разведи Огонь (СИ)"

Автор книги: Aphrodyte Valentine

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)

Аристократ согласно кивнул, поцеловал сестру в лоб и направился в Совет. Айя провожала брата взглядом, пока за тем не захлопнулась входная дверь. Как только они остались одни, Куран широко улыбнулся, оголяя клыки, и сказал:

– Ты, как я заметил, на такси приехала? Я отвезу тебя домой – благо, мой водитель остался жив; не знаю, кому сказать за это спасибо.

Айя стояла перед чистокровным, не говоря ни слова. Видимо, она до сих пор переваривала то, что сказал ей брат, и до нее не совсем доходил смысл слов Ридо. Тот грубым движением схватил ее за локти и посмотрел прямо в глаза.

– Что с тобой? Ты хочешь домой или нет?

– Да… Да, наверное.

Девушка не знала, как правильно поступить. Пока она соображала, стоит ли ехать с чистокровным, она и не заметила, как ее посадили в его автомобиль, а через полчаса они уже были в поместье семьи Шики. Ридо велел водителю ждать, а сам вывел аристократку из машины и завел ее в дом. Зайдя внутрь, Куран тут же отогнал прислугу, заявив, что им ничего не нужно. Когда они оказались одни, чистокровный усадил Айю на диван, а сам сел напротив в кресле и с выжидающим видом смотрел на нее.

– Спасибо, – все, что смогла выдавить из себя аристократка. Ридо усмехнулся и равнодушно ответил:

– Оно того не стоит.

– Нет, правда. Я Вам благодарна за спасение брата, – Айя наконец обрела способность нормально и связно говорить. – Я и не думала, что Вы можете сделать для него нечто подобное. Вам, оказывается, не чужда доброта.

Лицо Ридо вытянулось от удивления. Для него эти слова звучали настолько абсурдно, что он едва мог поверить, что слышит их. Убедившись, что ему все-таки не померещилось, Куран зашелся истерическим смехом. Айя жутко покраснела, пытаясь понять, что же такое глупое было в ее словах. Когда Ридо успокоился, и его смех перешел в снисходительную ухмылку, он заявил:

– Слышал бы тебя мой отец, катался бы по полу от смеха. А Харука вообще сознание бы потерял, – Ридо помолчал немного, наблюдая за реакцией аристократки, и добавил уже серьезным тоном: – Если во мне и есть какая-то часть доброты, то она покоится так глубоко внутри, что и мне не отыскать, где она.

Айя с грустью смотрела на своего собеседника. Так же, как и на балу, он сидел в темно-бордовом бархатном кресле, но на этот раз на нем было все черное, вплоть до рубашки, а пальто было длиннее – почти до пола – и полностью расстегнутое. Вампирша подумала, что если б не знала, кто такой Ридо, то она бы посчитала, что перед ней сейчас сидит настоящий демон, а не кровопийца. Хотя во многом ли Куран-старший отличался от адских созданий?

Айя втянула в себя воздух и с удовольствием почувствовала в нем уже знакомый запах чистокровного, который так бесстыдно опьянил ее в прошлый раз. Где-то в глубине души, она признавалась себе, что все эти дни постоянно вызывала в своей памяти образ этого мужчины и жаждала снова ощутить его восхитительный аромат. Только в одном она боялась согласиться со своим внутренним «Я» – в том, что ей хотелось попробовать на вкус его кровь. И видимо, поэтому она была так шокирована тем, что Ридо сделал для Йоширо – она бы с радостью оказалась на месте брата, если б такое было возможно.

– Я Вас совсем не знаю, – Айя едва ли осознавала, что говорит это вслух, – поэтому не могу утверждать наверняка. Но можно я буду считать этот Ваш поступок проявлением доброты? Лично для меня.

Ридо в очередной раз усмехнулся. Ему явно начинала нравиться эта девушка – с ее необычным подходом к поступкам других и непредсказуемым поведением. Ведь еще полчаса назад она готова была обвинить его во всех грехах человечества, а теперь говорит, что он такой добрый – чего ему никогда никто не говорил.

– Ну, хорошо, – наконец кивнул он. – Это твое право думать обо мне то, что ты хочешь. Я в свою очередь попытаюсь тебя не разочаровывать.

Сказав это, Ридо встал с кресла и направился к выходу, но остановился, когда услышал за спиной:

– Снова уходите, не говоря ни слова.

Чистокровный скривился, но подумав, что это лишнее, выдавил улыбку и повернулся назад.

– А что ты хочешь услышать?

– Простое «до свидания». Или вульгарное «пока». Воспитанные особы не уходят из чужого дома молча.

Хотя последняя фраза и прозвучала довольно резко, Куран не обратил внимания на этот тон. Грациозным движением он подошел к девушке, взял ее ладонь и, немного поведя пальцами по нежной коже, поцеловал ее руку. Почувствовав, как по коже Айи пробежала дрожь, мужчина довольно улыбнулся и произнес, пытаясь сделать свой грубый голос как можно слащавее:

– До скорой встречи, юная леди.

Не дождавшись ответных слов от вампирши, Куран покинул комнату и вышел из дома. Лишь услышав рев автомобиля, Айя очнулась от грез и, не отдавая себе отчет в том, что делает, прошептала:

– Надеюсь, до очень скорой…

*****

Прошло примерно полчаса после прибытия Ридо к себе в особняк, как на пороге оказался Шики. Выглядел он изрядно измотанным, хотя и двигался бодро. Видимо, он еще старался не валиться от усталости, чтобы выслушать то, что приготовил для его ушей Куран.

– Что там Ичиджоу? – с ходу поинтересовался чистокровный.

– С отрешенным видом выслушивал мою болтовню, – вяло ответил аристократ. – Судя по всему, он уже принял решение, а мои показания были чистой формальностью.

– И что, по-твоему, он решил?

– Думаю, удача на нашей стороне – все уже говорят о том, что Шизука сошла с ума, и Совет в целях безопасности остальных вампиров приговорит ее к тюремному заключению. Надо только подождать, что скажет глава Гильдии. Впрочем, вряд ли этот тип пойдет против решения Совета.

– Прекрасно, – при этих словах Ридо показал свою самую злобную улыбку, на которую был способен. – Мотылек попался в клетку. Именно то, что мне нужно.

Посмотрев внимательно на чистокровного, чье жуткое веселье, казалось, сейчас перельется через край, Йоширо, наконец, решил присесть и начать разговор.

– То, что нужно? Ридо-сама, связано это как-то с тем, что Вы хотели мне рассказать?

– Напрямую. Я сначала был на тебя жутко зол за твою самодеятельность, но сейчас я готов тебя благодарить, потому что все само собой пошло по моему плану. Мне нужно было заточить Шизуку, упрятать ее в надежном месте до поры до времени. Пока она не понадобится.

– Ридо-сама… – начал Шики неуверенно, понимая, что совсем не вникает в суть дела. – Могу я узнать – для чего?

Куран пристально посмотрел на аристократа, как будто все еще решая, можно ли доверять этому типу свои планы и намерения. Но он до сих пор чувствовал свою кровь внутри Шики, и это помогало ему не забывать, что в любой момент он сможет подчинить его волю себе, заставить замолчать или даже покончить с собой. Это обстоятельство было самым приятным во всем деле, так как позволяло Ридо надеяться не только на себя, но и на суждения Йоширо, что могло оказаться полезным.

– Все, что ты сейчас услышишь, остается исключительно между нами, Шики.

Ридо сверлил своего собеседника взглядом до тех пор, пока тот не кивнул, выражая свое согласие на молчание.

– Ты же знаешь, что семья Куран печально известна в мире вампиров. Некогда королевская семья, ныне потерявшая свою власть. Благо, лишь формально. Аристократы до сих пор кланяются нам в ноги, да и некоторые чистокровные выказывают свое уважение нашему клану. Как думаешь, что заставило моего отца сложить корону? В документе об отмене монархической власти старый Куран указал, что наш клан якобы не может нести на себе эту ношу в одиночку и что все решения должны приниматься совместно чистокровными и аристократами, а не только волей короля. Он пытался ввести что-то вроде демократии. Но на деле все было по-другому. Это сейчас вы все верите, что так оно и было, но тогда, три тысячи лет назад, все прекрасно понимали, в чем суть. Истинная причина была банальна и очевидна: отец пытался не допустить войны за престол между братьями. Казалось бы, что новым королем должен стать я, так как я старше, но в действительности все зависело от решения Джури. Ее муж мог претендовать на трон, ведь только от такого союза мог родиться будущий наследник клана, а значит, замена предыдущему королю. Отец готовил меня к этой роли, и даже пытался одно время влиять на выбор Джури, пока он, мягко говоря, не разочаровался в моих «человеческих» качествах. Парадокс, но мы были с ним слишком похожи, чтобы понимать друг друга. Он, как и я, был жестоким и властным, но одно нас сильно отличало – отношение к людям. Политика Куранов всегда строилась на защите человечества, я же всегда презирал его. Как можно защищать то, чем ты питаешься? Одно дело не допускать их вымирания, другое – казнить каждого вампира за нападение на людей, что и делал мой отец и наши предки. Я считал, что мы в первую очередь должны охранять покой нашей расы, а о людях пусть беспокоятся люди. Отец этого понять не мог. И он был уверен, что даже если Джури выберет Харуку, я не перестану бороться за престол. Как я сказал, мы с ним были очень похожи – он знал, что я не успокоюсь. Поэтому монархию было проще отменить, чтобы не допустить междоусобной войны кланов. Но он не учел одного – я не успокоюсь ни в каком случае. Отмена единоличной власти для меня была просто бумажкой с подписью моего старика. Я хотел возрождения клана после такого падения. И в течение сотен лет я искал способ вернуть себе власть, завещанную предками. И наконец, я его нашел, хотя он оказался так близко. Гроб с Прародителем находился в святилище поместья Куранов. Надо было лишь пробудить древнего монстра от тысячелетнего сна. А для этого требовалось одно – чистая и незапятнанная кровь младенца, который принадлежит клану Куран.

– О, Боже! – вдруг воскликнул Шики, прекрасно понимая, что означают слова Ридо. – Значит, это все-таки…

– Правда, – продолжил чистокровный, хищно улыбаясь. – Я действительно напал на сына Харуки и Джури. Но признаюсь честно, у меня не было планов убить именно их ребенка. Для пробуждения требовалась кровь чистокровного младенца, который ведет свой род от Куранов. Вот для этого мне и понадобилась Шизука. Мне всего лишь нужно было, чтобы она родила мне сына, которого я мог бы принести в жертву Прародителю. Но для полного его восстановления нужна была и чужая кровь, поэтому я должен быть убить и ее, чтобы Канаме-сама смог полностью вернуть свои силы. Но Шизука не беременела, а Джури очень удачно родила сына, который был абсолютным наследником клана. Жертва, лучше которой и желать нельзя! Я подумал, что его крови будет достаточно для Прародителя, но просчитался – и предок был вынужден принять форму дитя, чтобы восстановить силы со временем.

– Значит, – Йоширо едва ли верил своим ушам, – тот ребенок, который сейчас растет в доме Куранов, это Прародитель?

– Верно. Благодаря моим стараниям. А Шизука ему еще пригодится – для этого и я пришел за ней. Я изначально готовил в жертву и ее, но не вышло. Канаме-сама растет как ребенок, и когда он станет совершеннолетним, ему понадобится источник силы для полного восстановления. Поэтому я решил заключить ее в клетку до того момента, но хотел организовать все как неожиданное исчезновение чистокровной из клана Хио. А ты, Йоширо, сам того не зная, сделал все намного лучше – в Совете она будет находиться под охраной официально, и когда придет время, Канаме сам придет к ней и возьмет то, что ему нужно. Чего мне еще можно желать?

Закончив речь, Ридо расхохотался так, что стены начали дрожать. Шики было не по себе. Его буквально выворачивало наизнанку – он и подумать не мог, во что именно ввязался. Но один вопрос все еще вертелся на языке и никак не сходил с губ. Наконец, аристократ набрался смелости и заговорил.

– Прародитель Вам нужен для абсолютной власти – Вы теперь его хозяин, а значит, полноправный правитель вампиров. Но неужели все так банально? Неужели это все только ради власти? Наверняка есть еще что-то, ради чего Вы это сделали.

Ридо, посерьезнев, устремил на Шики суровый взгляд. Но терять было нечего – этот подхалим и так знал уже практически все.

– Да, действительно, есть кое-что. Ты слышал легенду, что наш предок Куран Канаме якобы любил Прародительницу, которая пожертвовала своим сердцем и жизнью, чтобы создать оружие охотников?

Шики кивнул, жадно слушая каждое слово собеседника.

– Из-за того, что она покинула его, он не смог ее забыть и страдал от любви к этой единственной женщине все тысячи лет, что ходил по этой земле, пока отчаяние не свело его с ума, и он решил оставить этот мир. Но в день, когда родился его первый наследник совсем от другой чистокровной, он проклял весь свой род. Это было проклятие любить одно и то же существо на протяжении всей своей жизни.

– Но ведь это сказки! – Йоширо развел руками в стороны, сам не веря, что Куран-старший мог считать эти легенды правдой.

– Нет, Шики. Истина в том, что проклятье на самом деле существует… Три тысячи лет я не могу думать ни о какой другой женщине. Три тысячи лет в каждой девушке, что ложилась в мою постель, я видел лишь ее черты. И все это время я схожу с ума от невероятно жуткого голода – ведь ты же знаешь, что только кровь возлюбленной может утолить жажду.

– Джури-сама, – почти шепотом произнес аристократ.

– Да, – уже усталым голосом сказал чистокровный. – И пусть подо мной будут литься реки крови, но я либо заполучу сестру себе, либо избавлюсь от этого проклятья.

========== Глава 9: Горячий лед ==========

Тюрьма, в которой держали заключенных вампиров, мало чем отличалась от обычной. Такие же серые и взбухшие от влаги стены, холодные ржавые решетки, тусклый свет дешевых ламп и тошнотворный запах плесени, которая, казалось, была здесь повсюду. Каменный пол был покрыт ямами, которые появились неизвестно от чего, и теперь были наполнены бурого цвета грязью, тоже непонятного происхождения. По такому коридору и вели чистокровную принцессу клана Хио.

Шизука шла с закрытыми глазами, то и дело спотыкаясь, когда нога ступала в неглубокую яму, но не имело уже никакого значения, как она идет – гордо выпрямив спину и ровно шагая или согнувшись и еле-еле перебирая ногами. Она теперь заключенная, и для нее это было позором, таким страшным, что проще было умереть. Представляя в уме картину чистого и свежего снега, Шизука сожалела, что уже никогда не сможет сравняться с ним по белизне – ее душу замарали, окунули в грязь и выставили на всеобщее обозрение. И очиститься уже вряд ли можно было.

Охранники проявляли мало уважения к падшей чистокровной и не церемонились. Отворив железную дверь в камеру, один из них грубо толкнул Хио внутрь, после чего запер на ключ и через решетку сообщил:

– Здесь мало удобств, Шизука-сама, но насчет питания не волнуйтесь. Вам будут присылать людей, преступников по большей части, которых ожидает смертная казнь. Глава Гильдии позволил Вам убивать этих подонков – все равно их судьба решена. Думаю, это доставит Вам определенное удовольствие.

Чистокровная промолчала. Дождавшись, пока охрана покинет коридор, Шизука села в углу и прикрыла голову руками. «Прошла только одна минута. Одна минута из бесконечного множества. Как же все это вытерпеть?» Хио тяжело вздохнула, своим дыханием раздувая рукава кимоно, в которое была одета. Глядя на изгибы перламутровой ткани, женщина вспомнила, что такого же цвета на ней было платье, когда она впервые встретила Ридо. О, если б она только знала, чем обернется для нее эта встреча…

Она сидела в мягком кресле, обтянутом приятной на ощупь тканью, название которой ей не было известно. На бежевой поверхности золотой нитью были вышиты цветы, очень напоминающие орхидеи. Водя пальцем по контуру стебля, Шизука подумала о том, что эти цветы являются чем-то вроде талисмана семьи Куран, по крайней мере, именно они были изображены на фамильном гербе королевской династии. Внимание Хио отвлекла темная фигура впереди нее, перекрывшая обзор на залу, в которой находилось не меньше сотни чистокровных и аристократов. Приглядевшись, Шизука поняла, кто преградил ей вид. К ней спиной стоял Куран Ридо, старший сын последнего Короля. Женщина отметила про себя, что он выше, чем ей представлялось, но ей до смерти хотелось увидеть его лицо, ведь каждый в ночном мире знал, что у старшего принца необычные глаза.

– Заливаете горе в вине? – спросила его Шизука, наблюдая, как Куран наливает себе в бокал красную жидкость.

Тот вовсе не спешил с ответом: наполнив до краев стеклянную тару, чистокровный сделал небольшой глоток и лишь потом обернулся. Шизука слегка охнула. Глаза были не просто разные по оттенку, а абсолютно противоположные: один почти черный, с примесью бордового, а другой кристально голубой. Первое впечатление было неприятным, но потом Хио подумала, что это придает Ридо особый шарм.

– Скорее, топлю его в крови, – небрежно ответил чистокровный, показывая на бокал в руке.

– Одному сделать это очень тяжело. Позвольте составить Вам компанию, – сладким голосом пропела Шизука, очаровательно улыбаясь.

Ридо быстро оглядел чистокровную: платинового цвета волосы прямым каскадом лежали на плечах и руках своей хозяйки, глубокое декольте перламутрово-серебристого платья позволяло увидеть чуть больше, чем сейчас хотелось Курану, но он, как мужчина, не мог не отметить, как выгодно этот вырез подчеркивал грудь принцессы.

– Хио Шизука, верно? Я знаком с Вашим отцом, Вы очень сильно похожи, – отозвался, наконец, Ридо, все еще изучая изгибы тела собеседницы.

– А Вы, конечно же, Куран Ридо. Ваши глаза Вас выдали.

– Это моя визитная карточка, – самодовольно ухмыльнувшись, Ридо сел в кресло рядом с Шизукой. Закинув ногу за ногу, он принялся поглощать питье из бокала, одновременно рассматривая присутствующих на балу кровопийц. Краем глаза Куран видел, как чистокровная наблюдала за его действиями. Принц оторвался от своего занятия и повернулся в сторону Хио.

– Вам есть что сказать? – спросил он ее надменным голосом.

Шизука сделала серьезное лицо и чуть придвинулась к чистокровному.

– Вы одиноки. Так же как и я. У Вас отобрали самое ценное, и я даже догадываюсь, что это, и теперь Вы пытаетесь убежать от реальности, забыться. Найти выход из этого мира, ставшего для Вас адом. Разве не так?

Ридо недоуменно посмотрел на нее. Пальцы нервно теребили бокал.

– Святые Небеса, да Вам надо стать писательницей. Сочиняете на ходу. Но стоит отдать Вам должное – неплохо получилось, браво, – на этих словах Куран слегка похлопал ладонью по стеклу. Шизука криво улыбнулась.

– Я вижу твою душу насквозь, Ридо. Твое лицо и глаза говорят больше, чем нужно.

– Мы теперь на «ты»? – слова Хио о своей душе он решил проигнорировать.

– Думаю, лучше обойтись без формальностей. Тем более, разговор носит слишком личный характер.

– Чего же ты хочешь? – устало произнес Куран, разглядывая волосы собеседницы, которые отражали свет свечей и буквально заставляли свою хозяйку сиять, отчего ее красота становилась еще более изысканной.

– Я предлагаю тебе свою поддержку. Ты потерял то, чем дорожил больше всего, а мне же терять нечего. Так какая нам разница, как проводить время? А когда есть компаньон, то одиночество бессмертия становится незаметным. Или ты хочешь страдать как идиот до тех пор, пока тебе голову не снесут?

Говоря это, Шизука надеялась на выгодный расклад обстоятельств: стать утешением для принца и заполучить его доверие – это дорогого стоило. Такое могло обеспечить ей уважение среди чистокровных, а войти в семью Куран, пусть и на правах невесты, а не законной жены, давало ей право называться принцессой королевского клана, что тоже влекло за собой определенную выгоду.

Ридо поставил бокал на столик и сложил руки на груди. Прищурив глаза, он заговорил полушепотом:

– Несмотря на все мои страдания, я не хочу, чтобы мне снесли голову. Я все еще надеюсь получить массу приятного из своего бессмертия. Но скажи мне, Шизука, ты хоть понимаешь, с кем связываешься? Я иногда сам себе не доверяю, а ты предлагаешь мне стать кем-то вроде твоего жениха. Не боишься подвоха рано или поздно?

– Во-первых, – начала Хио с хитрой улыбкой, – я не говорю, что буду доверять тебе. Во-вторых, ты будешь мне не кем-то вроде жениха, и именно женихом. Подумай только, Ридо, все это время Кураны производили на свет наследников только от членов своей же семьи. Если мы с тобой будем вместе, то сможем дать начало новому роду чистокровных – Куран-Хио. Мой клан такой же древний, как и твой, по мощи мы вам почти не уступаем, и я даже боюсь представить, насколько сильными могут быть наши с тобой наследники.

Куран слушал Шизуку, широко раскрыв глаза, внимая каждому слову.

– Эта идея пришла тебе в голову не вдруг, – наконец промолвил он. – Ты явно размышляла над этим, и довольно долго.

На это Хио лишь в очередной раз одарила его улыбкой. Ридо еще раз внимательно обсмотрел Шизуку с ног до головы.

– Думаю, наши наследники будут не только могущественны, но и до неприличия красивы. – Ридо медленно провел ладонью по щеке чистокровной. – Соединение мрачного обаяния Куранов и светящейся прелести Хио – поистине гремучая смесь.

В тот же вечер Ридо сообщил отцу, что Хио Шизука официально его невеста. Старику эта мысль показалась нелепой, но возражать не стал – пусть лучше старший сын живет хоть с кем-то, чем всю жизнь будет воспитывать в себе ненависть к брату и сестре. В особенности к сестре, которая отвергла его чувства.

Каждая новая встреча со старшим принцем Куран дарила Шизуке что-то новое в плане познания его личности: с виду хмурый и нервный при общении с другими, он был спокоен, когда оставался один или думал, что за ним никто не наблюдает. Он мог часами проводить взаперти в своей комнате, и только потом Шизука узнала, что он все это время развивал свои магические способности чистокровного: метаморфозы, перемещение, горение, взрывы, испарение и расщепление – лишь малый список из того, что он тренировал в себе. Хио также заметила, что он любил, чтобы кожа его тела была свободна, и по возможности носил одни только брюки. Костюмы и пальто, которые он был вынужден надевать для бала, были наказанием для него. И было крайне сложно наблюдать, как такой красавец бродит по дому с открытым торсом, спиной, руками…

Первый поцелуй с ним не принес ничего необычного в плане ощущений, только губы были холоднее, чем у других мужчин. Но первая ночь с Ридо была воплощением эйфории для Шизуки: он превращал любовное соитие в произведение искусства. Каждое его движение и положение тела можно было запечатлеть в статуе – настолько красиво и сексуально он двигался, что Хио боялась смотреть, думая, что потеря сознания от перевозбуждения вовсе не досужий вымысел. Но что бы ни говорило его тело, губы всегда были сомкнуты: ни разу он не сказал и слова любви, симпатии или привязанности. Да и не нужно было. Договоренность – вот что связывало этих двоих. Поэтому Шизука просто наслаждалась сильными объятиями, горячими прикосновениями и ледяными поцелуями, которые напоминали ей, какая она шикарная и все-таки желанная женщина.

А через некоторое время Ридо совсем замкнулся в себе. Постоянно размышлял над чем-то, пасмурный вид не сходил с его лица, глаза были затуманены. Плюс ко всему все свободные часы он проводил в библиотеке. Покупал какие-то старинные фолианты по истории вампиров, магические книги, справочники. Сначала Шизуке было просто забавно за этим наблюдать – старый злобный вампир превращается в книжного червя, но потом уже стало не до смеха. Откопать какую-то информацию стало навязчивой идеей для Ридо, и это начало пугать. Хио пыталась выяснить, что же он ищет, но тот не желал выкладывать свои карты. В конце концов, тень недоверия разрушила и без того хрупкие отношения двух чистокровных. Шизука больше не ждала его прихода, Куран проводил время с другими женщинами, либо опять же с книгами. А потом он исчез на несколько месяцев, что не особо ее волновало. Но вскоре произошло покушение на сына Куранов, в чем обвиняли ее жениха. И только тогда Хио поняла, что копание в стопках книг было не банальным желанием расширить кругозор, а поиском чего-то до боли важного. Но связать эти два обстоятельства Шизука не смогла – слишком мало было информации, чтобы делать уверенные выводы. И тем не менее, она пожелала, чтобы Ридо навечно остался в заключении…

Теперь, через пару лет на его месте сидела она. Не в той же самой камере, но это было неважно. Одна слеза покатилась по щеке, за ней последовала другая, третья… Шизука оплакивала свою судьбу, свое прошлое – не сделай она тот роковой шаг, все обернулось бы по-другому. Но в этом не было ее вины.

*****

Аристократка с темно-бордовыми волосами сидела у себя в гримерке, разбирая сценическую прическу. Бирюзовое платье ей безумно не нравилось, но приходилось терпеть, ибо такой цвет наряда был прописан в сценарии, а автору было все равно на мнение Айи, что ей не идет бирюзовый. Он утверждал, что она была прекрасна во всем. Вампирше было жаль, что драматург не разделяет ее мнения, но слышать подобный комплимент было приятно. И такие тешащие самолюбие слова она сегодня слышала и читала много раз – ей кричали из зала, писали записки, выражали восторг в букете цветов, коллеги со сцены тоже не скупились на льстивые комментарии. Глядя на свое отражение в большом зеркале в золоченой оправе, Айя думала о том, что променяла бы все это на единственное слово восхищения только от одного мужчины. И в этот момент, как по взмаху волшебной палочки, в дверь постучались. От неожиданности Айя немного подскочила на стуле, но тут же успокоившись, спросила:

– Кто там?

– Айя-сан, – раздался голос охранника, – к Вам посетитель.

Девушка перевела дух, зажала кулаки, моля, чтобы это был именно он, и задала еще один вопрос.

– Как его зовут?

– Господин представился как Куран Ридо.

========== Глава 10: Лихорадка ==========

Букет орхидей появился в дверном проеме чуть раньше, чем мужчина, держащий его в руках. Бледно-сиреневые с желтизной лепестки мгновенно засияли в свете хрустальной лампы, которая отражала благоухающую растительность в каждом уголке своих стеклянных шариков, и от этого казалось, что всю комнату залила сиреневая дымка. Взгляд Айи в один миг потеплел, как только она увидела насмешливое высокомерие разноцветных глаз, которые тоже поневоле вобрали в себя пару оттенков желто-сиреневого.

– О, Шики-сан, – с наигранной учтивостью проворковал Куран, – позвольте преподнести Вам сей скромный дар в знак восхищения Вашей сценической игрой. Вы были так божественны, что наверняка сама Афродита спустилась бы поглядеть на Вас.

В глазах Айи заблестел голубой огонек, а щеки слегка покрылись розовыми пятнышками.

– Это самый красивый комплимент, который я за сегодня услышала, – немного застенчиво произнесла аристократка, что для нее было странным, ибо она привыкла к красивым словам, и эти были далеко не самыми изысканными, но то, что это было произнесено именно им, заставило на ее лицо лечь тени смущения.

– Ах, неужели? – слегка недоверчиво сказал Ридо, приподнимая левую бровь и вручая, в конце концов, букет в руки девушке.

– Что ж, мне приятно это слышать.

Освободившись от пахучей ноши, Куран сел в кресло в углу и направил свой взгляд на Айю, внимательно рассматривая ее волосы, лицо и фигуру, все еще облаченную в сценический голубой наряд. Вампирша нежно и осторожно вдыхала аромат цветов, будто боялась, что вбирает в себя не запах, а их жизнь.

– Спасибо большое. Вы все-таки пришли на спектакль. Вам понравилось?

– А то как же! – всплеснул руками Ридо, закатывая глаза. – Твой надоедливый братец мне все уши прожужжал этой постановкой, и у меня просто не оставалось выбора.

Это прозвучало так, будто чистокровного насильно заставляли или слезно уговаривали – что более вероятно – посетить театр, и у него не было никакого желания туда идти. Погрустнев, Айя отвернулась от своего гостя, делая вид, что занята поиском вазы.

– Но это было занимательно. Такая трагичная история любви… И тебе очень идет страдать от безответных чувств, Айя.

Аристократка слегка вздрогнула. Повернув голову и поглядев на Курана, она поняла, что он не шутит – в его глазах не было и доли привычной насмешки. Девушка выдавила из себя печальную улыбку.

– Надеюсь, только на сцене.

– Как знать, как знать, – небрежно парировал Ридо. – Порой женщину красит не внешняя привлекательность, а чувства, которые отражаются на ее лице. И иногда совсем неважно, что это за чувства – любовь, горе, гнев, счастье, ненависть, страдание.

– А мне… – Айя медлила с вопросом, – какое из этих чувств идет мне? Кроме безответной любви.

– Гнев, – совершенно не задумываясь, ответил Куран.

– Что? – судя по тону, Айя была обескуражена. Она ожидала услышать вовсе не это.

– Да, гнев, – все так же беспечно продолжал Ридо. – Я видел, как ты злилась на Йоширо, тогда на балу. Ты выглядела очень… хищно, я бы сказал. Что придает тебе немало очарования. Думаю, ненависть к кому-либо тоже делает тебя безумно привлекательной.

Айя не знала, что отвечать. Она никак не могла угадать настроение чистокровного и понять, как правильно расценивать его слова. Не находя себе места, вампирша подошла к окну и открыла его, чтобы вдохнуть свежий воздух. И как бы невзначай спросила.

– Вы сильно переживаете из-за Шизуки-сама?

Ридо нахмурил брови.

– Почему я должен переживать из-за того, что моего неудачливого убийцу на веки вечные посадили в тюрьму?

– Она же была Вашей невестой.

– И что с того? – Куран пожал плечами. – Если ты намекаешь на какие-то остатки чувств в моем сердце, которые должны заставлять меня страдать, то в таких случаях подобное не к месту. Она пыталась меня убить. У нее помутился разум. Ни о каких чувствах речи быть не может.

Айя вздохнула и села на свой стул у гримировочного столика, бросив мимолетный взгляд на свое отражение в зеркале.

– Вы любили ее? – наконец, осмелев, задала вопрос девушка.

– Чего? – Ридо состроил презрительную гримасу, а потом громко расхохотался. Из-за этого смеха Айя совсем растеряла свой сегодняшний запас храбрости говорить с этим человеком. Отсмеявшись, Куран зажмурил глаза, протер ладонью лоб и выдал:

– Ты, я хочу сказать, сегодня в ударе. Нет, серьезно. Ты определенно мне нравишься, Айя.

Последняя фраза заставила сердце аристократки забиться немного быстрее. «С чего бы это?» – подумала про себя вампирша, хотя в глубине души она знала ответ, но боялась признаться себе в этом. Ее терзало множество вопросов.

Он привлекал ее. Не только внешне, но и внутренне. Пусть он был не безупречен, зато его окружал ореол тайн, которые так стремилась разгадать любопытная натура Айи. О нем нельзя было судить однозначно – добрый он или злой, мягкий или грубый, вежливый или дерзкий. Многочисленные оттенки эмоций, которые он проявлял, невозможно было отнести к какому-то определенному типу – положительные или отрицательные. Всегда в его словах чувствовалась особая двойственность. Это огорчало ее, с одной стороны, потому что никогда нельзя было утверждать точно, что он имел в виду. Но с другой стороны, она с легкостью могла представить, что его дерзкие и грубые, на первый взгляд, слова были исполнены нежности и уважения по отношению к ней лично. Пусть она это лишь представляла. Сам образ неравнодушного к ней Курана уже грел душу.