Текст книги "Не будите спящего дракона (СИ)"

Автор книги: Андрасте

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)

Глава 20

– Вы понимаете, все возможные последствия мы залечили, но больные, по каким-то не зависящим от нас причинам, не хотят возвращаться к жизни, – сказал тюремный доктор Гарри, устало потирая переносицу, – я сожалею.

Дело происходило на третий день после возвращения из Малфой-мэнора. Гарри мотался из одной спальни в другую, сидел с больными постоянно. Иногда один, иногда к нему присоединялся Драко. Но белобрысый, на неподвижные тела отца и крестного реагировал слишком тяжело, и, когда выражение его лица принимало уже совсем загнанное выражение, Гарри выставлял его вон, не обращая внимания на вялые возражения. Гарри возвращался к больным, а Драко, нога за ногу плелся в лабораторию к Гермионе, которая не покладая рук, варила зелья, мази и притирания для больных.

Гарри постоял у окна, качнулся с пятки на носок и решительно приблизился к постели, где бледный и недвижный, с заострившимися чертами лица лежал Северус Снейп.

Продираться через заросли, которые вырастил профессор для защиты своего разума, удовольствия было мало, но они не слишком задержали юного дракона. Он оказался в вековом лесу, где стволы деревьев, как колонны древнего храма, уходили в молочный туман.

Зельевар сидел у огромного ствола на земле и угрюмо смотрел на незваного гостя:

– От вас, Поттер, нигде не спрятаться?

– Неа, проф, не спрятаться, – подтвердил Гарри, – а зачем вам прятаться? Неужели храбрый Северус Снейп, чего-то боится?

– Я вас боюсь, Поттер. Вы везде и всюду. Во сне, наяву, в горячечном бреду! Я устал, я на пределе. Я не могу больше! Ждать, когда вы выбросите меня, как старый ботинок, выше моих сил. Отпустите меня, Гарри, прошу вас. – Северус встал и сжал кулаки.

– Ни-ког-да, – отчеканил Гарри, и подошел ближе. Обнял упрямца и поцеловал легко-легко в судорожно сжатый рот, – я никогда вас не отпущу и не просите.

Он, как большой кот, стал тереться о напряженный пах Северуса. Сначала медленно, постепенно ускоряясь.

Сначала Северус держался, но недолго. Скоро он обхватил свое наваждение руками, прижал к себе и полностью отдался нехитрой ласке. Когда развязка была уже близка, Гарри выскользнул из сознания Снейпа, который содрогался в оргазме.

Когда, кончив, так и не прикоснувшись к себе, как третьекурсник, Северус открыл глаза, первое, что он увидел умильную физиономию Гарри. Зеленоглазая сволочь, с удовольствием пронаблюдала процесс и протянула:

– Один – один, проф! С возвращением!

Если бы у профессора на тот момент было хоть немножко побольше сил, то Гарри огреб бы по полной, но он смог только гневно посмотреть на свою добровольную сиделку. На Гарри грозный взгляд не подействовал совершенно. Он споил Северусу зелья, чмокнул в нахмуренную бровь, поправил одеяло и уселся у кровати, рассказывая местные новости. Рассказ вышел недлинным, Северус уснул.

Гарри еще раз поцеловал своего профессора в лоб, вздохнул и пошел в спальню напротив к Люциусу.

Проникнуть к Люцу в сознание было одновременно сложнее и проще. Самодельную защиту он почти не заметил, но вот родовая доставила ему массу неприятных моментов. Так или иначе, но Гарри проломился на вершину башни за облаками, где на парапете, спустив ноги в бездну, сидел его блондин.

Люц, услышав позади себя шум, оглянулся, но тут же отвернулся, продолжая глядеть на облака под ногами.

– Пришел проститься?

– Нет, я пришел за тобой!

– Я не вернусь, вот поговорю с тобой и уйду… туда, – Малфой кивнул на море облаков.

– Но почему? Что я сделал не так? – спросил, закипая Гарри, его уже пугала отстраненность и холодность Люциуса.

– Дело не в тебе.

– Тогда в чем? – продолжал настаивать дракон. Он подошел и положил руку на плечо Люциуса, но тот раздраженно скинул руку, передернув плечами.

– Гриффиндорец до конца, да? Хорошо я скажу тебе. Я не хочу и не буду выпрашивать то, чего больше не достоин.

– Да ты можешь, наконец, сказать, что случилось? – в панике спросил Гарри, – я ничего не понимаю!

– Разве ты не видел, что они сделали со мной? Они обрили меня. И волосы быстро не отрастить и вот… – он ткнул себя куда-то в скулу. – Я больше не достоин тебя. Что я могу тебе дать? Деньги? У тебя их больше. Влияние? Ха! Да влиятельней тебя никого нет. Я не хочу и не буду выпрашивать то, чего больше не достоин, – еще раз повторил он.

– Да, я видел и шрам на скуле и волосы твои жалко, но какое это все имеет значение? Если уж начистоту, то это тебя совершенно не портит. У тебя идеальной формы череп и ушки теперь не спрятаны, а они у тебя такие…мм… сладкие. А шрам? А что шрам? Шрамы украшают мужчин. И у меня, кстати, тоже есть. Мне, что, тоже туда? – Гарри махнул на облака.

Люциус помолчал и развернулся. Искоса глянул на юношу и тихо спросил:

– Ты теперь считаешь меня тщеславным болваном, озабоченным только своей внешностью?

– Нет, я считаю, что трудно лишиться маски, за которой ты успешно прятался все прошлые годы. Я знаю, что такое, когда окружающие видят только ее. Вернись ко мне.

Ты мне нужен, – прошептал Гарри. Он провел рукой по серебристой поросли на голове Люциуса и поцеловал его в уголок губ, – ты и такой… самый красивый. Вернись, а?

Малфой кивнул и Гарри облегченно вырвался из чужого сознания.

Через минуту длинные ресницы больного затрепетали, и Люциус открыл глаза.

Глава 21

Альбус Дамблдор после разговора с растерянным Питером и попытки разговорить помещенного в госпиталь Захарию Смита был вне себя. Если Питер рассказал о том, чему был свидетелем, охотно и подробно, то комендант Азкабана смотрел исподлобья, шипел, что-то нелицеприятное о бородатых придурках, которые мешают ему отдыхать, плакал, звал семью и ничего не помнил из того, что с ним произошло.

Стало ясно одно, что надежда на то, что с этими непонятками разберется Воландеморт, не оправдали себя. Кристалл жизни, напоенный кровью Тома, мерцавший даже после его развоплощения, потух. А это, как ни крути, значило, что Том Риддл отправился к праотцам, несмотря на предпринятые им отчаянные меры. И это было плохо. Очень плохо. Министерство так и не признало его возвращения, обыватели не запуганы, а это значит, что и его усилия по созданию самого страшного врага человечества пропали зря. Новое поколение магов старых врагов знало плохо, прежние заслуги ценило мало, и еще года два, и победитель Гриндевальда потеряет с таким трудом завоеванные позиции.

Нет, оставить все как есть нельзя, это понятно. Дамблдор решил, что историю с победой над врагом человечества Воландемортом, он отыграет до конца, даже без участия самого Лорда.

Верные люди у директора были. Нет, это не члены ордена Феникса, а привязанные к нему лично неразрывными интересами, а именно зельем вечной жизни, изготовленным из философского камня. Люди, служившие еще во вторую мировую войну и готовые за порцию зелья на все. Их было немного, но все они стоили десятка других. Только на роль самого Темного лорда нужно было подобрать кого-нибудь менее ценного.

Размышления старца были прерваны визитом Молли Уизли, которая сообщила, что дети, отправленные искать крестражи, разругались. Молли вопила, ныла и пробовала снова выкрутить какие-нибудь деньги и заодно вернуть детей домой, считая затею с поисками опасной авантюрой.

– Я понимаю, моя девочка, наверное, ты права, и я действительно переоценил возможности детей! Что поделаешь, я стремлюсь спасти многих, и наверное, что-то упускаю. Что ж забирай наших героев домой и пришли Рона ко мне, у меня для него будет новое задание, – доброжелательно сказал Дамблдор, – не бесплатное и не опасное, – добавил он, чтобы избежать новых воплей Молли.

– Но... – начала было мать рыжего семейства.

Дамблдор вздохнул и отсчитал пятьдесят золотых.

Такой поворот вполне устроил Молли. Она шумно поблагодарила и скрылась в зеленом пламени камина.

«Вот и кандидатура на замену Тома нашлась. Рон глуп, жесток и жаден. Это то, что надо. А придет время, его не жалко будет пустить в расход. У Молли еще шестеро останется, а магический мир ничего не потеряет. Но это все мелочи. Что делать с этой рептилией, которая вполне разумна, как утверждает Питер?»

Альбус оглядел стопки книг о драконах, которые внимательно просмотрел, но ничего похожего на поведение белоснежного дракона не нашел.

Дамблдор нервничал и злился. Привыкший, что все идет по плану и согласно его расчетам, он выходил из себя, когда нити управления ускользали из его рук. А вокруг творилось, что-то совсем уж непотребное. Кроме неизвестной силы, окопавшейся в Азкабане, существовала еще одна проблема – Хогвартс.

Здание школы стремительно превращалось в развалины. Потух знаменитый потолок в большом зале, постоянно срывались здоровенные куски штукатурки с потолков, разрушались незыблемые ранее стены, пропала защита. Эта проблема нуждалась в разрешении в первую очередь. И директор пошел в комнату основателей. Там он был всего один раз, когда вступал в должность и приносил клятву директора. Войти в комнату стоило очень многих сил и являлось, по сути, тестом на способность занять должность директора.

На этот раз он вошел в комнату основателей легко. То ли развеялись древние чары, то ли основатели посчитали, что директору просто необходимо посещение, но в этот раз никаких препонов на пути Альбуса не было.

В небольшой комнатке с округлым окном в потолке было очень пыльно, что удивило Альбуса. Когда он был здесь в последний раз, тут царил идеальный порядок и чистота.

– Не очень-то ты торопился, – услышал Альбус скрипучий женский голос, – ждешь, когда у тебя дракон завоняет?

Дамблдор резко обернулся и увидел небольшой портрет, написанный примитивно и архаично, изображавший женщину средних лет со смутно знакомым, неприятным, лошадиным лицом.

– Мадам?

– Хельга Хафлпафф, с вашего позволения.

– О каком драконе, вы изволили мне сказать? – волнуясь, спросил Дамблдор, всей шкурой понимая, что сейчас он узнает что-то очень важное, что поможет ему в борьбе.

– Куда катится этот мир. Мы же предупреждали, чтобы вы не будили спящего дракона. Или ты думал, что это фигуральное выражение? Кто-то снял печати, сотворенные из крови всех нас, с закованной души дракона в Азкабане, и старый дракон сдох. Его магия больше не держит нашу школу, и скоро, очень скоро он будет вонять и разлагаться. Но и это не самое плохое.

– Что же может быть хуже, мадам?

– А то, что пока старый дракон спал, из мира ушли эти дети сатаны, эти адские выродки: эльфы, гномы и прочая сволочь. Мы столько сил положили, чтобы этого добиться, а ты любезный, все просрал! Появилась новая тварь и все начнется сначала!

– Я ничего не понял, причем тут школа?

– А школа и есть тело дракона, или ты думаешь, что великие волшебники будут возиться с камнями и раствором?

– Значит, Хогвартс не спасти? – удрученно спросил Дамблдор у портрета основательницы.

– Не спасти, если ты не сможешь, повторить наш подвиг и обезвредить нового дракона. И учти, не убить, а только обезвредить. Тебе понадобится много сил, еще три единомышленника – три сильных мага, заклинание и описание обряда в нефритовой шкатулке. И главное – флейта, сделанная из бедренной кости Орфея. Все это здесь на столе. Не дай погибнуть тому, чего мы добились. Сделай это. И помни… – договорить портрет не смог. Бледно голубой вихрь ввинтился в портрет, корежа и уничтожая изображение.

Директор бросил в привидение заклятье развоплощения, даже не разглядев, кто посмел прервать такую важную для него беседу.

Он не знал, да и не мог знать, что Елена Ровенкло, счастливо летела в несбыточное, выполнив свое жизненное предназначение. Когда-то серая дама любила и была любима, но ее мать сделала все, чтобы ее возлюбленный эльф не смог больше оставаться с ней. И долгие годы посмертия Елена ждала, когда что-нибудь случится, и она сможет хоть что-то исправить. Единственное, о чем она жалела, что не смогла пораньше заткнуть эту старую суку, и она успела многое рассказать директору. Многое, но не все!

А Дамлдор вдруг вспомнил, на кого была так похожа основательница. В его памяти всплыло раздраженное лицо Петунии Дурсль.

Глава 22

Гарри проснулся в отличном настроении. Не спав до этого почти трое суток он вернувшись от Люциуса, свалился в постель и проспал не менее двенадцати часов. И проснулся с ощущением, что все в его жизни просто замечательно. Полежал, понежился, прислушиваясь к текущим в его организме новым силам, потянулся и рывком встал. За окном правило лето: светило во всю солнышко, летели как снежинки лепестки какого– то цветущего растения, оплетающего фасад, курлыкали голуби, звенели струи водопада. Его новый дом жил своей загадочной жизнью, просто растворяя в себе своих обитателей.

Гарри улыбнулся. Его партнеры живы и здоровы и сегодня он сможет… Чего он сможет, он старался не конкретизировать, просто он радовался тому, что они выбрались из силков болезни и будут рядом. Кто-нибудь, конечно, сказал бы, что в теле подростка бушуют гормоны, но на самом деле, в теле юного дракона гуляло предвосхищение счастья и радость жизни. С удовольствием помылся и почти бегом понесся в столовую.

На открытой веранде, залитой солнечным светом, его уже ждали, но не только те, о ком грезил Гарри.

– Доброе утро! – поздоровался со всеми присутствующими Гарри.

За столом уткнувшись в газету, сидела Гермиона, рядом с ней устроился, потягивая кофе Драко. Профессор зельеварения в легкой, но все же черной мантии стоял у перил и смотрел на море. Он оглянулся, улыбнулся одними глазами и кивнул. Люц оторвался от разговора с важным гоблином, который при появлении Гарри подрастерял свою уверенность и теперь с опаской поглядывал на юного дракона.

– Доброго утра и тебе, Гарри. А у нас тут новости. Вот ждем тебя, чтобы решить, что с ними делать, – улыбнулся Люциус.

– Новости могут подождать, я голодный, – безапелляционно заявил подросток. Плюхнулся за стол, пододвинул к себе тарелку с беконом и омлетом.

– А где Сириус? – с полным ртом поинтересовался Гарри.

– В какой «колбасной» тебя воспитывали? – ехидно поинтересовался Драко.

– Тебе показать в какой? – не менее ехидно отозвался гриффиндорец.

– Мальчики, мальчики! – забеспокоилась Гермиона.

– Не бойся, Герми. Дракон салагу не обидит! – ухмыльнулся Гарри, – я сегодня добрый! И вообще, я сижу, ем человеческую еду, не терзаю еще живую добычу за общим столом, не ем белобрысых слизеринцев; и за это, мне доброму, воспитанному дракону – спасибо!

– Большое спасибо! – заржал Драко.

– Пожалуйста.

– Сириус вместе с Долоховым пошел обследовать остров и пирамиду, – ответил Северус,– по-видимому, старым боевым коням стало скучно в этом сонном царстве.

Он оторвался от перил и уселся за стол рядом с Гарри, наливая себе чашечку кофе.

Некоторое время на веранде стояла тишина.

Гоблин застыл в крайне неудобной позе. Он, стоя перед креслом Люциуса, старался при этом, повернуться к дракону. Выходило это плохо.

Гарри сжалился над несчастным гоблином и сказал, с сожалением оглядывая, накрытый стол,

– Ну, давайте ваши новости.

– Сир! Мы не дожидаясь ваших указаний, оформили в международных организациях полную автономность ваших территорий. Вот, признания за островом Дракона, территориальной неприкосновенности и автономности. Ваши земли признаны независимым от Великобритании государством, с вами и вашими соправителями во главе.

– Обалдеть! – только и сказал Гарри.

– Территория вашего острова на сегодняшней день, около пятидесяти тысяч квадратных километров

– А что, завтра он может быть больше? – поинтересовался подросток.

Гоблин кивнул.

– А магллы? Они же заметят новые территории? – спросила пораженная Гермиона.

– Нет, мисс. По нашим источникам, а они поверьте, самые точные, атланты очень вольно обращались с временем и пространством, и для магглов острова не существует.

– Отлично, а теперь многоуважаемый, скажите мне, что гоблины хотят получить за свои услуги? – поинтересовался недобро дракон.

– Мы… – гоблин заметно пожелтел, что, наверное, обозначало крайнюю степень волнения,

– Мы, надеемся на плотное сотрудничество и … прощение,– уже тише добавил он.

Утренняя легкость покинула подростка и он вопросительно посмотрел на Люциуса.

– Я не берусь решать, я могу посоветовать… – нерешительно начал старший Малфой, – я думаю, что верность дракону, единственный выход для гоблинов.

Гоблин подтверждающе закивал.

– Тем, более, что судя по прессе, министерство готовит новый закон, ограничивающий их в правах, и они уже не смогут полностью контролировать финансовые потоки, – продолжил Люц.

– Они собираются прибрать к рукам выморочное имущество старых родов и ваше в том числе, – сорвался гоблин, – вы понимаете, министерство запустило свои загребущие лапы в закрытые до времени сейфы! Это катастрофа! Множество древних артефактов, перейдет в министерство, этим…этим…, – гоблин почти задохнулся от возмущения.

– Я понял. Если мои «соправители» – тут он открыто улыбнулся, – не против, я дарую гоблинам прощение за предательство и приглашаю их народ … к тесному сотрудничеству.

Гоблин всхлипнул и кинулся дракону в ноги.

– Северус, я могу попросить тебя показать нашему гостю, тот пролом в земле куда мы провалились, пусть там организуют свои хранилища и заодно пусть оприходуют тамошние сокровища. Это все?

– Нет, Сир, это только начало,– гоблин как фокусник, вытащил из воздуха толстую папку с бумагами.

Гарри аж застонал от количества бумаг, требовавших внимания.

– Не волнуйся, Гарри, мы сейчас со всем разберемся, – шагнул к нему Люциус, – и Драко с Гермионой, я надеюсь, не откажутся помочь.

Драко возмущенно вскинулся, но натолкнувшись на твердый отцовский взгляд, кисло кивнул.

Глава 23

Бумаг было огромное количество. Оказалось, что многомудрые гоблины нашли в международном магическом законодательстве пункт о «организации магического заповедника на территориях не занятых не магическим населением». Долгое время такой заповедник собирались организовать, то в Сибири, то в Гималаях, то в центральной части Австралии, но всегда находилось парочка настырных магглов, которым именно в этот момент приспичивало пойти в поход как раз в эти области и планы благополучно проваливались.

Поэтому когда всплыл остров, на котором никогда не было и не будет магглов, гоблины в атмосфере строжайшей секретности, через своих собратьев в других магических державах, стали готовить документы и согласования для придания данным территориям статуса заповедника и суверенного государства.

На первом этапе их план удался. Магическое сообщество радо было подложить свинью, высокомерной и магглолюбивой Великобритании, где попирались права магиков, но потом… Каждое правительство, пораскинув тем, что у людей называется мозгами, решило, что может, лучше было бы, самим наложить лапу на открытые территории. И понеслось…

Гоблины приложили все усилия, чтобы срубить эти планы на корню. В ход пошло все: взятки, шантаж и прочее из богатого арсенала подземного народа. И они победили.

По большому счету, гоблинам абсолютно безразлично магическое сообщество, но заслужить благосклонность дракона… Игра стоила свеч и денег, любых денег.

Когда-то, давным-давно, они уступили искушению и предоставили четверым основателям необходимое количество благородного металла, для проведения ритуала обезвреживания Дракона. Им обещали, что он не умрет и его золото станет их собственностью и они согласились. Это было очень большой ошибкой. С тех пор великая раса воинов и искусных ремесленников, стала расой карликов и уродцев, не могущих удержать в руках ничего тяжелее монеты.

Им удалось заручиться поддержкой элиты магомира, но все государства потребовали своего присутствия в заповеднике в виде посольств. Министерство магии Великобритании проинформировали в самую последнюю очередь, но те, испуганные разгулявшимся в стране террором Темного Лорда, активировавшегося в последнее время, не слишком обратили внимание на документ.

Министр бегло просмотрел письмо, поставил резолюцию «исполнить» и спустил по инстанции.

Подписанная бумага попала на стол третьего заместителя главы отдела по международному сотрудничеству лорду Нотту, который в отличие от начальников внимательно прочитал документ. И задумался. Потом, посовещавшись со многими по камину, решительно подвинул к себе чистый пергамент начал составлять свой документ.

Толстая папка с документами, которую хитрый гоблин дал для рассмотрения юному дракону, как раз и состояла из верительных грамот посольств разных стран мира.

– А нам обязательно принимать у себя этих… послов,– недовольно спросил Гарри.

– Сир, мы старались обеспечить вашему острову безопасность и гарантию от вмешательства, а это было условием. Нам не удалось отменить этот пункт. Я сожалею.

– Гарри, ты просто не совсем понимаешь, что удалось сделать нашим зеленокожим друзьям. Они совершили почти невозможное. Поверь мне, я знаю, – сказал старший Малфой, просматривая внушительного вида документ.

– Ну ладно, давайте я подпишу, – обреченно вздохнул Гарри, – Северус, ты все равно идешь в подземелье, посмотри там, на дверях был изображен город. Может, мы попросим остров восстановить его. Пусть уж эти послы там живут, мне бы не хотелось, чтобы чужие люди жили у нас.

Северус сдержано кивнул, внутренне ликуя. Ведь определив их, как «чужих» он определенно не считал его таким. «Я ему не чужой! И у НАС они жить не будут!» – пело в душе зельевара.

Тут его настиг лукавый взгляд зеленых глаз и он поспешил покинуть помещение. Довольный гоблин потрусил следом.

Некоторое время, вся дружная компания просматривала бумаги, подвигая проверенные Гарри. И тут спокойную рабочую атмосферу возмутило неприличное хрюканье. Драко читал какой-то документ и пытался сдержать толи смех, толи возмущение, а получалось, то, что получалось.

– Драко! Что за неприличные звуки ты издаешь? Что там тебя так поразило, что ты забыл о правилах хорошего тона? – строго спросил Люциус.

Драко ничего не ответил, только пододвинул документ, который читал, отцу. Тот прочитал его, как-то изменился в лице и передал Гарри.

Это была верительная грамота магической Британии. С послом господином Ноттом и длинным списком посольских работников: атташе, секретарей, охранников и прочих.

Все представленные фамилии были Гарри знакомы, особенно если учесть, что списочек представлял собой почти полный набор членов приснопамятного ордена «Пожирателей смерти», и как последний штришок госпожа Б.Лейнстридж числилась горничной.

Гарри хрюкнул, почти так же как до этого Драко и вопросительно уставился на Малфоя старшего.

Тот пожал плечами и отвернулся.

– Если они попробуют, чего-нибудь мутить у меня под носом, я ими с удовольствием закушу, – безразлично сказал подросток и подписал документ, с удовольствием отметив, что его Люц заметно расслабился.

– Какие мы кровожадные… – засмеялся Драко.

– Сам поражаюсь, – ответил Гарри.

Остальные бумаги подписали быстро и Малфой-старший, подхватив объемистую папку, вышел, следом вышла Гермиона. В комнате остались только бывшие школьные враги.

– Драко, ты чего-нибудь хотел спросить?

Блондин кивнул и протянул Гарри небольшое письмо. Это было извещение о новом статусе Нарциссы Блэк.

– И зачем ты это мне показал? – спросил Гарри.

– Мать не любила меня, но для меня она все равно остается матерью. Я хотел бы…Ты не мог бы… – Драко покраснел так, что ему стало трудно дышать.

– Я понял. Ты хотел бы обеспечить ей нормальное существование? И не хочешь обращаться с этим к отцу?

– Ему не позволит помочь кодекс рода, а я… у меня еще нет личных средств. Я отдам… Я все отдам.

– Драко, не волнуйся ты так! Конечно, ты все отдашь. И спасибо тебе!

– За что?

– За то, что ты не такой, как я о тебе думал. Вот, тебе поручение для гоблинов, возьми сколько надо. И ты прав, не нам судить родителей. Мама она всегда мама. Все еще может исправиться, не переживай.

Гарри написал несколько строк и передал бумагу Драко. Хлопнул его по плечу и вышел из комнаты.

А Драко смотрел на бумагу в руках и думал о том, что у него, наконец, появился друг, о котором он мечтал с одиннадцати лет.