Текст книги "Не будите спящего дракона (СИ)"

Автор книги: Андрасте

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)

Глава 40

POV Северуса

Я лежу в разгромленной комнате на разбитой кровати и просто обалдеваю от нежности.

Спит мой маленький дракончик. Спит. Руки, ноги на меня сгрузил. Когда только успел вырасти. Вон ноги, какие длиннющие. А был-то: маленький, шейка тоненькая, причесочка под подвядшую хризантему. Ну, впрочем, прическа и сейчас такая же. Теперь-то я понимаю, что полюбил его сразу, как только увидел его крылышки. Удивительно, какие странные формы может принимать любовь. Я даже представить себе не могу, чего вчера ожидал малыш, но, то, что вышло неплохо – это точно. Я представил себе, что стоя на коленях, высокими словами, говорю ему о любви и мне самому становится смешно.

Мой дракончик почувствовал мою улыбку и улыбнулся сам, вот так, не просыпаясь. Я вспомнил, как он прыгал за нашими спинами, когда мы громили предмет «высокого искусства» и снова едва сдерживаю смех: «И этого козла давай шарахни, не фиг в нашей постели безобразия нарушать! Это можно только нам!» А потом Малфой кинулся целовать его восторженное лицо, как будто ничего важнее в этот момент для него не было.

Удивительно, но мне с Люцем рядом с Гарри не тесно, а ведь я всегда считал себя собственником. Но это же, Поттер! С ним всегда все не так как с остальными. Да и не Поттер он уже. Как я понял, вчера магия создала новый род: и я, и Люц, и Гарри просто Дракон. И дети наши будут Драконами.

Что-то в мозгу мелькнуло при упоминании о детях, но я не успел поймать эту мыслишку за хвост, потому что мое солнышко открыло глаза. Ясные, зеленющие. Потянулся как кот, изловчился и ткнулся мокрыми губами в мой нос. Вот ведь дался он ему!

– Это потому, что он мне очень нравится – говорит это чудо хрипловатым со сна голосом,– твой нос самый лучший и самый красивый.

И я чувствую, слышу, знаю, что он не врет. Ему действительно нравится то, что по недоразумению называют моим носом:

– И тебе доброго утра, Гарри.

Он прижимает ухо к моей груди и требует: – Скажи еще раз, у тебя тут так прикольно вибрирует! У меня аж мурашки по телу бегут от этого. Ну, скажи!

Я послушно повторяю;

– Доброе утро, мой маленький!

– Еще, еще, ну пожалуйста!

Я что-то там еще говорю, глажу его по тугим лепесткам-локонам его волос, и чувствую себя просто неприлично счастливым.

Просыпается Люц, и мы решаем принять душ. Там, все немножко выходит из-под контроля. И в итоге, у нас в ванной образуется целая толпа темных эльфов. Они чопорно кланяются и через нашу разгромленную спальню выходят на волю.

– Может нам и ванную комнату у гоблинов заказать? – спрашивает Гарри, смущенно краснея.

Я представляю себе этот шедевр, и меня передергивает.

Конец POV Северуса

POV Гарри

Теперь-то я знаю, что чувствуют мои мужья когда, ну… во время «этого», кто-то вламывается к нам с верхних планов. Раньше я спокойненько себе засыпал, предоставляя им самим разбираться, а теперь вот стою и хлопаю глазами, когда к нам в ванную комнату выбираются эльфы. Причем я знаю, что эти – темные. В отличие от светлых, с мечами и луками. Если светлые радетели и творцы, эти охранители и воины. Все бы ничего, если бы они не пялились на моих мужей. Причем и мужчины и женщины, еще немножко и слюни закапают. И тут я вспоминаю, что и сам не особенно одет и наши позы тоже не дают разгуляться фантазии, совершенно очевидно, чем мы тут занимались, но Люца с Севом это не смущает. Кивают с королевским видом и все, а у меня от щек можно прикуривать. Чтобы сбить напряг, спрашиваю:

– Может нам и ванную комнату у гоблинов заказать?

Северус вздрагивает, а Люц начинает смеяться. Икает и похрюкивает, и ржет, ну совсем не так, как обычно; сползает по мраморной стенке, вытирает выступившие от смеха слезы и говорит:

– Представляю себе этот шедевр! Вместо душа писающий дракон, а вместо унитаза…– тут он всхлипывает и уже просто умирает со смеху.

– ….раззявленная пасть Аластора Грюма … и чтоб искусственный глаз вращался не переставая! – закончил за него Северус. Он тоже смеется и тоже сползает по стенке, усаживаясь рядом с Люцем. Я ржу вместе с ними и одновременно чувствую, такую какую-то непостижимую нежность к этим двоим: скажи они мне – умри, умер бы, не задумываясь.

Потом смех стихает и мы, молча, моем друг друга, вытираем и сушим, и все – так… как будто важней в мире ничего нет. Для меня это так и есть. Мне даже страшновато, что можно быть таким счастливым и беззаботным. Мы одеваемся и идем завтракать к нашей большой уже семье. В столовой все уже собрались и тут что-то произошло. В воздухе ощущается какое-то напряжение. Прислушиваюсь к Драко и с ужасом оборачиваюсь на родовой гобелен, который появился еще вчера. Он почти пуст, внизу трехголовый дракон и от голов Люца и Северуса идут тоненькие побеги. Если я правильно понял Драко, то получается…

П…ц, что получается!

Я слышу звук падающего тела и голос обалдевшего Северуса:

– Мерлин, и его лохматые яйца, не может быть!

Конец POV Гарри.

POV Люциуса

Когда я узнал, что больше уже не Малфой, нельзя сказать, что это известие так уж меня порадовало, но и не расстроило. Я все-таки, сделал все, чтобы воспитать нового лорда для моего рода. И если раньше у меня и возникали сомнения, то теперь я уверен – Драко справится. На острове он стал совсем другим. Да и выбора у меня не было, ни за что на свете не откажусь от малыша. Рядом с ним я чувствую себя живым, целым, настоящим.

Вот и сейчас, мы идем втроем, по анфиладам покоев дворца и я чувствую, что мои ноги едва касаются пола. Удивительное чувство, быть счастливым просто шагая рядом. Класс!

Когда мы вошли в столовую, нашу большую парадную столовую, что-то изменилось в настроении Гарри, что-то его взволновало и даже испугало, я это сразу почувствовал.

Я прочитал его мысли и проследил за его взглядом. Я знаю, что на гобеленах отмечается тоненьким побегом. Мне стало как-то нехорошо, и я позорно свалился в обморок.

«Началось» – успелось подумать.

Первое, что я увидел, когда сознание вернулось ко мне, это огромные, испуганные и виноватые глаза Гарри. «Испугался, глупенький, думает, я сейчас истерику закачу, дурашек!»

– Это от радости, – хриплю я, но вижу, что малыша я, ни капельки не успокоил.

– Ну, ты чего так испугался-то, папаша, – говорю я мягче, – это же здорово, у нас будут дети!

– Я не…, – я закрываю ему рот ладонью, – «не надо, маленький, не оправдывайся, все ведь правильно, так как и должно быть, лучше уж мы с Северусом, чем допустить до тебя какую-нибудь бабу»

– Мужчины всегда, делали женскую работу лучше самих женщин, – философски замечает рядом Северус, и мне становится совсем хорошо и спокойно. «Пусть все идет, как идет. Втроем мы справимся!»

Конец POV Люциуса

-

Глава 41

Драко подловил Гермиону на выходе из школы. Гриффиндорская умница, совершенно очарованная эльфами, помогала им с малышами и попутно, исподволь засыпала их вопросами, на которые они охотно отвечали. Поэтому учебный день девушки продолжался до самого вечера. Она шла по осенней аллее и на ее волосах играли последние лучи заходящего солнышка.

– Привет, Герми, погуляем? Я хотел поговорить с тобой. – Драко вышел ей навстречу.

– Ух, напугал! Да мы и так все время разговариваем, Драко, – улыбнулась Герми, – что-нибудь случилось?

– Ну, это как посмотреть!

– Драко, ты меня пугаешь, такое вступление! Можно подумать ты предлагаешь мне руку и сердце! – она хотела пошутить, но взглянув на Драко, поняла, что попала в точку, – Ты же, шутишь, правда? Ты же теперь лорд и тебе нужно подобрать кого-нибудь более подходящего твоему статусу. У нас такие славные дружеские отношения, я не думаю, что их надо портить.

– Герми, Герми… не умеешь ты врать! Думаешь, я не вижу, как ты на него смотришь! А для него никого кроме мужей не существует, – горько сказал Драко, – я хорошо тебя понимаю, потому, что чувствую то же самое, но… разве тебе хочется целовать его, или родить ему детей? Это не любовь Гермиона, это магия Дракона. Мы все под влиянием его харизмы, поверь, это совсем другое. А я предлагаю тебе отношения, основанные на доверии, уважении и симпатии: это гораздо больше, чем в большинстве аристократических браков.

– Я не аристократка, Драко, – тихо ответила девушка.

– Это не важно, разве ты не поняла, здесь на острове, все чистокровные! Мне даже кажется, если сюда каким-то ветром занесет маггла, через некоторое время, и он изменится.

– Значит, ты мне предлагаешь брак по расчету,– голос девушки дрогнул.

– Нет, что ты! Ты самая нежная, красивая и милая девушка. Когда я смотрю на тебя, мне все время хочется тебя спрятать ото всех. Даже от НЕГО. Мне нужно, чтобы ты была рядом. Прости, что не говорю о любви. Любовь может пройти, если ты конечно не дракон, а вот то, что у нас… не думаю. Ты для меня родной и очень нужный человек. А Гарри… ну что Гарри, мы всегда будем рядом с ним. А большего же и не нужно, – в голосе Драко прорезалась нешуточная горечь.

– Давай попробуем, только не торопи меня, ладно? – прошептала Гермиона и почувствовала, что что-то в ее душе сдвинулось, как будто отпустило.

Драко улыбнулся светло и облегченно, взял девушку за руку и они пошли по чудесному осеннему парку в сгущающихся сумерках к уютно светящему окнами дворцу.

****

В это же время в кабинете директора островной школы для волшебников состоялся еще один разговор. Вошедший Сириус, постоял у разожженного камина, глянул на пишущего в большой конторской книге Долохова, и сказал:

– Я получил письмо от кузины. Вернее от ее мужа Тонкса. Он сообщает, что у Нифмадоры был ребенок. От Люпина. Они боятся, что он станет оборотнем, вот спрашивают совета, что им делать. Кузина плоха, совсем сдала после смерти дочери.

– Ты хочешь взять этого малыша? И пришел спросить совета у меня? – Долохов оторвался от работы и посмотрел на смущенного Сириуса.

– Он мой внучатый племянник и сын моего друга. Одному осиротевшему ребенку я не смог помочь… не хочу повторять прежних ошибок…

– Ну, тогда, ты не откажешься выйти замуж за меня. Ребенок должен расти в семье.

– Ну, разве что, ради ребенка…

– Да неужели, только ради ребенка? – глаза напротив не спрашивают. Они пронизывают насквозь.

– Нет, не только… мне очень нравится твоя мама, Тошенька – хохочет Сириус отбиваясь от медвежьих объятий.

****

Еще одно чудо на свадьбе дракона прошло незамеченным. Потому, что его участники стояли в самом последнем ряду, стараясь не привлекать к себе внимания. Когда дождь из золотых искр накрыл гостей и участников ритуала, на месте где стоял Том Риддл появился его двойник, только глаза у него были не синие, а насыщенного фиолетового цвета.

Патрик еле сдержал крик, а бывший дракон быстрее всех пришедший в себя, обхватил своих спутников и аппарировал домой, к лесной хижине, стоящей в сосновом лесу на берегу моря.

Том пошатнулся, как-то беспомощно всхлипнул и убежал к морю.

– Что думаешь, воробушек, что делать будем? – дракон-Том спросил у Патрика, смотрящего в след убежавшему Тому-магу.

Мальчишка пожал плечами, но глаз от ссутулившейся у самой кромки прибоя высокой фигуры, не отвел.

– Он, пока жил с нами, полюбил тебя и теперь не знает, что ему делать, – голос дракона был задумчив и печален, – магия простила его и вернула тело, но не знаю, рад он этому или нет.

– Ты хочешь, чтобы он жил с нами? Да? – спросил Патрик.

– Да, – твердо ответил бывший Дракон, – он такой же как мы. У него кроме нас никого нет и не будет. Я видел, я знаю, но решать все равно тебе, малыш.

Немногословный Патрик поднял на своего любимого сияющие глаза и потянул туда, где сидел на песке бывший Воландеморт.

Он не оборачивался, но по внезапно разлившейся теплоте в груди он понял, что к нему идут те, что стали его семьей. Первой и последней в его жизни.

-

Эпилог часть 1

– Сев, родной мой, ну почему ты решил, что мистер Смит коновал и шарлатан. И ты сам знаешь, что он преисполнен только самыми лучшими намерениями. – Гарри гладил супруга по плечу, стараясь успокоить.

– Потому, что он такой и есть, ну и что, что он колдомедик высшей категории. Много ты знаешь случаев мужской беременности? Не знаешь? Правильно! Потому, что их не было!

А этот мистер Cмит ведет себя… я не знаю, как будто каждый день у него мужчина вынашивает ребенка. Достал со своими советами – зельевар почти забытым движением, скрестил руки на груди и выставил подбородок, ни дать ни взять – ужас подземелий. Данная демонстрация не имела успеха, потому что у Гарри давно выработался иммунитет, он потерся о щеку гневного супруга, поцеловал сжатые губы и примирительно произнес:

– Успокойся, родной, ну пожалуйста! Не нравится этот, наймем другого.

– Ты не слушаешь меня, да?– взревел Северус, – тут никто не подойдет, потому, что никто с этим не сталкивался!

– Родной мой, но ведь нужно, чтобы кто-то следил, как развиваются дети, и как вы переносите свое состояние, а с этим мистер Смит вполне справляется, – Гарри постарался, чтобы его голос был предельно убедительным.

– Он меня трогает! – неожиданно плаксиво, заявил зельевар, – а у него холодные руки, а потом, он запрещает мне заниматься наукой. Этот коновал решил, будто я могу навредить ребенку. Будто я не знаю, что может ему навредить, а что нет.

– Тут он и, правда, загнул! Я поговорю с ним. А ты потерпи немножко. Не надо все-таки было швыряться в него подушками. Он очень расстроился. У него вообще жизнь не сахар. Он доктор, а на острове никто не болеет, а эльфы его к детям не подпускают, да и нет там ни травм, ни простуд. Вот он на вас и оттягивается. Но он ведь счастлив, что может помочь! Ты и сам знаешь!

Зельевар сник, вполне осознавая, что Гарри прав. И ему даже стало чуточку стыдно за свое поведение и он, заглянув в обеспокоенные глаза Гарри, мрачно кивнул и неохотно сказал:

– Ну, хорошо. Но извиняться я не буду, так и знай!

– И не надо, мой хороший, я сам. Ты подожди, сейчас я его позову, он послушает сердечко у малыша, померяет давление, ну и все остальное что нужно, и все, ладно? – обрадовался Гарри.

– И пусть руки согреет! – уже на пороге настиг его упрямый возглас зельевара.

Гарри и не подозревал, что на него свалится столько проблем в связи с новым состоянием мужей.

Если Люциус очень серьезно относился к своему состоянию и подолгу беседовал с врачом, вникая в самые мелкие и незначительные детали, часами обсуждая меры против растяжек и особенности лечебной физкультуры для беременных, то Северус…

Каждое свидание с доктором превращалось в нешуточное противостояние и скандал. Хорошо, что доктор, горя профессиональным энтузиазмом, относился к закидонам пациента философски, обвиняя в приступах гнева гормональную нестабильность.

С грехом пополам и этот осмотр был закончен, и можно было еще на неделю забыть об этой проблеме. А вечером они полетят вместе, как всегда.

Это началось еще полгода назад, когда Люциуса начал мучить токсикоз. Не по утрам, как у женщин, а вечерами. Его рвало, голова кружилась, и Гарри предложил ему полетать и проветриться. Они обнялись втроем и белоснежный дракон о трех головах, взлетел в вечернее небо.

Это было незабываемо. Ну, во-первых, Гарри на собственной шкуре смог ощутить все прелести состояния мужа, а во-вторых, уже через несколько минут полета неприятные симптомы исчезали, и ничего не отвлекало дракона от радости единения и полета.

С тех пор, они летали всегда. Чаще всего над морем, но иногда совмещая приятное с полезным, и в другие страны. В конце января, побывали в Китае. Любили друг друга в золотом дворце на белой пирамиде, купались в горячих священных источниках. Китайские маги готовы были их на руках носить, но не слишком докучали своим вниманием и на прощание подарили Северусу какие-то редкие шелковые свитки с рецептами.

Культура и наука этой страны произвели на зельевара неизгладимое впечатление, и он всерьез принялся за изучение китайского языка, варил зелья по новым рецептам и осваивал основы акупунктуры.

Люциус же продолжал рулить. Хотя жизнь на острове протекала спокойно, но дел и без этого было очень много: бюрократическая переписка с правительствами разных стран, выдача виз, разрешений и прочее, приводило его в восторг. Он занимался управлением страной, не просто с удовольствием – с упоением. И, надо сказать, делал это хорошо. Если бы в Британии был такой министр, то они давно уже никаких бед не знали.

Когда Сириуса Блэка все-таки отстранили от преподавания в школе, потому что он, по мнению эльфов, недостаточно ответственен и серьезен, именно Люциус предложил ему заняться гостиничным бизнесом и помог возвести целый комплекс зданий на побережье.

И очень скоро отдых на острове Дракона стал очень модным и престижным местом.

Сюда предпочитали прибывать молодожены со всего мира, чтобы провести медовый месяц.

И собственное издательство Гермионе и Драко создать помог Люциус. Он успевал всюду и везде, гордо неся свой животик, как будто в его положении не было ничего необычного.

А Гарри заканчивал учебу в школе, заботился о семье, и пока не знал, чем займется в жизни. И еще… в последнее время его стал донимать звук, ни звук, плач, ни плач, а что-то такое, вроде ощущения чьего-то навязчивого присутствия. Он оставил Северуса разбираться в очередном шелковом свитке с зубодробительном текстом на китайском, а сам вышел на берег моря. Он сосредоточился на своем ощущении, отрешаясь от всего остального. Он ухватил, как тоненькую ниточку направление, и обратясь, полетел на звук.

Он приземлился на противоположном берегу и с удивлением огляделся. Раньше тут был пустынный каменистый берег, мрачный и неприглядный, а теперь здесь появился целый поселок. Каминный зал для прибытия, домики гоблинов обслуживающих паром, кафешка, небольшой филиал банка и автобусная остановка для «Ночного рыцаря». И все ухоженное, новенькое.

Гарри поежился, несмотря на раннюю весну на острове было по-прежнему тепло, а здесь дул холодный ветер. Он снова сосредоточился, и его внимание привлекла выбивающаяся из общего состояния ухоженности статуя. Она изображала, по-видимому, Мерлина, но выглядела неопрятно с облезшей местами позолотой. Голова великого волшебника была засижена птицами, но именно она являлась причиной беспокойства Дракона. И тут Гарри понял. И что за звук он ощущает и странные уклончивые ответы супругов о судьбе Дамблдора:

– Ну, здравствуйте многоуважаемый. Не знал, что вы здесь обретаетесь, а то бы я раньше вас посетил, – одним движением кисти он очистил от птичьего помета и позолоты голову статуи, и тут же услышал в своей голове беззвучный шепот:

– Мальчик мой, я знаю, что свет еще не совсем оставил твою душу, отпусти меня. Ибо то, что твои клевреты сотворили со мной ужасно и бесчеловечно!

– Да неужели? Вас мучает голод и холод? И вы всерьез считаете, что вам хуже, чем тем, кого вы обрекли безвинно на страдания?

– Я боролся за всех! За добро, за свет!

– Я сейчас заплачу, светоч вы наш! Надо бы вас оставить здесь навечно, может быть со временем до вас чего-нибудь дошло, но я не хочу, чтобы мои дети родились в мире, где есть такая гадость. Прощайте директор! Я думаю, вас ждет веселое посмертие. Вы ведь даже и не поняли, что у вас была уникальная возможность раскаяться, вы ведь так любили поговорить об этом!

Гарри отвернулся от памятника Мерлину и его просто не стало. Дракон – он потому и Дракон, что ему подвластна магия желания. Он не захотел терпеть эту мразь рядом с собой и его не стало.

– Ты понимаешь, что оказал ему великую услугу? – послышался голос любимого зельевара, который вместе с Люцем, уже некоторое время наблюдал за своим юным мужем.

-Да плевать, он мне мешал своими воплями, – мрачно ответил Гарри, – а вы-то как здесь оказались?

– Ты слишком громко переживал. И нам стало интересно, что могло взволновать нашего дракончика, – флегматично пожал плечами Люциус.

– Не расстраивайся, малыш, ведь все могло быть по другому, – шепнул Северус ему на ушко, – если бы у директора получилось, я наверняка бы погиб от рук Воландеморта.

– А я закончил бы свои дни в тюрьме, – подхватил Люциус.

– А я по вашей логике, победил, женился бы на Джинни и работал в аврорате, – хмыкнул юноша.

– Так бы все и было, если бы один упрямый гриффиндорец не разбудил бы дракона!

– Да я и не хотел его будить, это вышло случайно!

– А я говорю не о нем. То, что ты его разбудил действительно случайность, я говорю о тебе. Ты разбудил дракона в себе, а вот это – только твоя заслуга, малыш.

Все трое, не сговариваясь, обнялись, и к облакам рванул, блистая, сказочный дракон.

Воздух пел под его крыльями, свет играл на его чешуе, и у всех кто мог это видеть, в душе понималась уверенность, что пока он в облаках играет это чудо, все будет хорошо.

-