Текст книги "Не будите спящего дракона (СИ)"

Автор книги: Андрасте

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)

Глава 5

В поместье Малфоев с отбытием Люциуса в некоторых апартаментах закипела жизнь. Леди Малфой очень хорошо понимала свой долг жены и матери. Она даже, по-своему, любила мужа, как любят то, что принадлежит только тебе. Она точно вычисляла по выражению его лица, когда у него появлялся постельный интерес, и когда он исчезал. И была уверена, что полностью контролирует ситуацию в своей семье. Но в последнее время с мужем творилось что-то непонятное. Он то запирался на полдня в кабинете, то часами гулял в саду, но никуда не ходил. Не ходил! «И сам не… и мне не дает», – думала с раздражением Нарцисса. Но не может же она, блистательная леди Малфой, быть пойманной на горячем. «Это так пошло!»

Поэтому, когда муж за завтраком объявил ей, что он намерен прогуляться по магазинам, у леди Малфой аж дыхание сбилось. Наконец-то она снова сможет выполнить и свой вассальный долг. Тесное общение Нарциссы с Темным лордом оставило у нее незабываемые впечатления. Ведь после возрождения у него там, как у всех змей, мужской орган в виде латинской буквы «V». При воспоминании о пикантных подробностях физиологии Лорда Воландеморта у женщины повлажнело в промежности. И как только Люциус скрылся в зеленом пламени камина, она поспешила в покои почетного гостя. Но тут ее поджидал сюрприз. Питер Петтигрю с кривой ухмылкой объявил ей в приемной, что Лорд занят «серьезным разговором» с Блейзом Забини, одноклассником ее сына. И на этом ее неприятности не закончились, разговор с крысюком не остался тайной. В дверях стояла Белла и от души потешалась над сестрой-неудачницей. Хотя, наверняка, сама пришла в покои Лорда для того же.

– Мне так жаль, сестра, что ты не можешь в данный момент выказать нашему Лорду своего почтения. Облом по полной, сестрица?

– Я вижу и тебе не удалось этого! – парировала шокированная Нарцисса. То, что Лорд предпочел ее обществу общение с темнокожим мальчишкой, неприятно царапнуло по самолюбию. «Что этим кобелям еще нужно? Красавица и умница блондинка. Чистокровная и воспитанная. Так нет же, потянуло на мальчиков!»

– Дорогая, не расстраивайся ты так! Наш Лорд щедр и силен. Он еще выкроит минутку для тебя, – с ехидной улыбкой пропела Белла. – Ты только жди!

– Я что-то не припоминаю, чтобы спрашивала у тебя совета, но… тебе, дорогая, даже надеяться на подобное не стоит! – вернула колкость Нарцисса со светской улыбкой. – После Азкабана ты не в форме.

– Ах, ты сучка… я… я… за наше дело… лучшие годы, – Беллатрикс покраснела от гнева, – я сейчас тебе объясню! – и с кошачьим визгом кинулась на сестру.

– ААААА, помогите!!! Уберите от меня эту сумасшедшую! – заорала хозяйка поместья, закрывая лицо от возможных увечий.

– Щас и твое лицо будет не в форме! – рычала Белла, пытаясь расцарапать сестре-сопернице хорошенькое личико.

Питер Петтигрю разнимать женщин не стал, только наложил на дерущихся сестер заглушающее заклинание, чтобы не потревожить хозяина. И стал наблюдать за дракой. Побеждал опыт в лице Беллы. Нарцисса драться не умела, только визжала и царапалась.

– Что, черт возьми, тут происходит? – в приемную вступил, запахивая на ходу халат на обнаженном теле, Лорд Воландеморт.

Белла выпустила из рук растрепанную шевелюру сестры и сделала легкий книксен:

– Мы… Мы не сошлись в оценке новой коллекции мадам Малкин, мой Лорд! – отрапортовала ни на грамм не смущенная Белла.

Лорд перевел строгий взгляд на рыдающую и встрепанную леди Малфой.

– Да… Мы слегка разошлись… во мнениях, – еще всхлипывая, ответила Нарцисса.

– Дамы, а вы не могли бы выбрать для теоретических споров другое место? Я занят! Вы мне мешаете!

– Да, милорд.

– Ну, тогда для памяти – Круцио! Круцио! Круцио! – тонкие губы дрогнули в легкой улыбке. Дамы корчились очень сексуально. – Фините! – дверь за лордом закрылась.

– Идиотка, нашла место для разборок! – простонала, вконец измученная Нарцисса. – А у меня нет подходящего зелья от последствий пыточного!

– У меня есть, пойдем, я тебе дам, – вполне миролюбиво предложила Белла.

– И в кого, ты мне скажи, ты такая стерва? – тоже примирительно спросила леди Малфой.

– Жизнь заставила, – пожала плечами миссис Лейстрендж.

Дамы рука об руку удалились из приемной.

– Да… Воспитание – великая вещь! – пробормотал получивший «круцио» за компанию Питер. – Только что дрались как две мартовские кошки, а через минуты две светские львицы… только слегка потрепанные.

Только в покоях Беллы их поджидал новый сюрприз. Во всех пяти комнатах покоев мадам Лейстрендж не было зелий, как не было и мебели, в которой они могли бы храниться. Да что там мебели, в комнатах Беллы не было даже обоев. Голые каменные стены и грубые доски на полу.

– Это твоя работа? – угрожающе поинтересовалась у ошарашенной сестры Белла.

– Ты что? Я же все время с тобой была, когда бы я успела? Да и зачем мне это? – ответила Нарцисса. – Дилли! Дилли!!!

На зов хозяйки поместья никто не явился.

– Если я что-то не напутала, то у нас, дорогая сестрица, проблемы! – зашипела рассерженной гадюкой Белла.

Нарси только растерянно кивнула.

Альбус Дамблдор, Директор школы чародейства и волшебства, нервно мерил шагами свой кабинет. Тяжелые размышления и расчеты полностью заняли его внимание.

«Все очень-очень плохо. Пришлось расстаться с двумя соратниками почти без пользы. Что толку от мальчишки в тюрьме, да и с Северусом я просчитался. С чего бы это у него благородство проклюнулось. Вот ведь не вовремя! Надо было его тщательней подготовить, заболтать… Эх, старею… ошибаюсь… Теперь и денежки накрылись, и зельевара надо нового искать!» В зеленом пламени камина появилась голова разгневанной Молли:

– Альбус, нам нужно поговорить! – решительно заявила рыжая и без разрешения шагнула в кабинет.

Директор внутренне поежился, но вслух сказал:

– Конечно, дорогая, я всегда рад тебя видеть.

Молли оправила на себе цветистое платье и традиционный фартук, кашлянула и начала издалека:

– Ах, Альбус, я все понимаю… происки чистокровных… враги повсюду… но кушать надо и семью кормить… мне много не надо. Девочка потеряла жениха – это раз! Наследство опять же…

– Девочка моя, но…

– Альбус, я и моя семья, мы же всегда с вами… и мы заслужили… Джинни плачет, все время плачет, она уже привыкла к мысли, что станет Миссис Поттер, а интересы света оставили ее ни с чем! Вы понимаете! Ни с чем!!! Мы должны… вы должны компенсировать ребенку потерю.

– Я?!!

– Ну да, это ж вы запрятали Поттера в Азкабан!

– Молли! Мальчик опять нас всех спас и еще раз спасет, я уверен в этом. И скажу тебе по секрету, твоя Джинни еще вполне может успеть выйти замуж за героя. Не за одного, так за другого. Под пророчество попадают два мальчика. И Невилл, ну ни чем не хуже Поттера! А в чем-то даже лучше!

Молли задумалась.

– Я не думаю, что бабушка Лонгботтома одобрит этот союз, – выдала наконец она.

– Ну это уже мои заботы, я обещал, ты помнишь, моя девочка? – директор собрал последние остатки терпения. «Денег ты не получишь, в любом случае», – подумал он.

– Я на вас надеюсь, вы же для нас… как отец родной! – запричитала Молли.

– И вы для меня, почти… семья, – проговорил директор, подталкивая женщину к камину. Молли в упор не замечала маневров Дамблдора и все причитала и причитала. В конце концов, директор не выдержал и выдал настырной бабе 50 золотых – целое состояние. Молли резко свернула свою болтовню и резво шагнула к камину. Когда она наконец ушла, усталый Дамблдор спросил горестно нахохлившегося Фоукса:

– Как, скажите на милость, бороться за идеалы света в таких условиях?

Феникс, переживающий завершающий период перед самосожжением, промолчал. Впрочем, как всегда.

Глава 6

Огонь, везде огонь. Гарри сжался в комочек, пряча лицо от языков пламени. В стене огня то и дело появлялись самые горькие и самые печальные воспоминания его жизни.

– Малыш, нельзя сидеть тут. Пойдем со мной!

– Мама?! Откуда ты здесь?

– Маленький мой, мне разрешили прийти. Я должна помочь тебе выбраться. Здесь нельзя долго оставаться.

– Мам, я устал… Я хочу к тебе, – Гарри попытался дотронуться до матери, но его рука прошла сквозь нее.

– Не надо… малыш… послушай меня! – женщина начала приходить в отчаяние. – Я всегда была с тобой, и ты знаешь, что не моя вина, что все это произошло с тобой. Не делай мою жизнь напрасной, сынок. Встань и иди. Ну же, мой хороший, ты сможешь.

Гарри заставляет себя встать и идет сквозь огонь. Он чувствует, как горит одежда на его теле, как занимается пламенем его собственная плоть, но упрямо идет за образом своей матери.

– Нам еще немножечко, вон в ту арку… ты молодец, сын! Я горжусь тобой!

Юноша вываливается в арку из последних сил. Тут нет пламени. Только серый непрозрачный туман. Ожогов на теле нет, как нет и следов огня.

– Это ведь не простой огонь, это ментальная проекция твоих обид. Я знаю, как тяжело тебе пришлось в детстве, но ты прошел через это и оставил все позади навсегда. А ведь есть люди, которые всю жизнь горят там и сгорают дотла.

– Значит, огонь был ненастоящий?

– Еще какой настоящий! Тебе ведь было больно, – Лили горько улыбнулась. – Мне жаль, что я не могу пойти и наказать всех, кто так обижал тебя!

– Да ладно, мам. Тетя Петунья и так не слишком счастлива. Я так понял, что она решила, будто дядя Вернон ее последний шанс. Вот и терпела. Ей тоже не легко было.

– Ах ты мой милосердный! Даже тетку свою пожалел. Жаль, что она тебя не пожалела, – засмеялась Лили.

– Мам, мы это уже прошли, Бог с ней, с теткой и ее семьей. Я туда больше не вернусь.

– Ты не вернешься, а зло, которое они творили – вернется. Это как круговорот воды в природе. Ты сделал – тебе сделают. Зло возвращается всегда. Это закон.

– Откуда ты знаешь?

– Для мертвых нет секретов. Для этого я здесь. Меня прислали помочь тебе, – важно произнесла Лили, внимательно глядя на сына.

– И ты всегда будешь со мной, вот так, во сне! – спросил обрадованный юноша.

– Нет, малыш, я буду до тех пор, пока буду нужна, – тихо ответила женщина

– Ну, тогда, навсегда! – засмеялся Гарри.

– Я должна тебе кое-что рассказать, сынок. Тот дракон, чья душа обитает в Азкабане, не невинная овечка. На его совести множество злодеяний, но он… как бы это сказать, не зло в последней инстанции. Он творил безобразия и проливал невинную кровь не потому, что это его природа, а потому, что был силен. Очень силен, и страдания каких-то там людишек его не слишком занимали. И наказание он получил заслуженно. Основатели освободили мир от его присутствия и построили школу, но… Они не учли одного. Они все были его потомками. И не знали об этом. Да еще после победы получили, как трофей, драконьи дары, ну и, как откат за почти убийство предка, все умерли один за другим. Передав своему потомству драконову сущность. Но магия – не терпит пустоты. Пропал дракон – пропало что-то очень важное из мира. И она сделала все, чтобы новый дракон появился на свете. И это ты.

– Мама, ты что? Ну какой из меня дракон?

– Ой сынок, забыла сказать. Истинный дракон это не родственник венгерской хвостороги. Это как сравнить ящерицу и динозавра, что-то похожее в облике, но не более того. Истинный дракон был один и имел много способностей, а не только пламенем дышал. Он мог становиться человеком для обретения потомства, например. Ну еще много чего. И даже если ты освободишь азкабанского пленника от печатей, и он доберется до своего тела и как-то сможет вернуть его, он уже не будет драконом. Но будь осторожен, для него раньше люди были пустым местом, букашками под ногами.

– Тогда я не стану его освобождать!

– Нет, сынок. Все не так просто… понимаешь, в жизни нет случайностей и если ты начал его освобождать, значит где-то там, – она показала вверх, – его помиловали и дали шанс прожить другую жизнь, пусть не такую яркую и длинную, как раньше, но… Даже боги рождаются в человеческом обличии, чтобы… а впрочем это длинная история. Я расскажу ее тебе когда-нибудь позже.

– Значит, я дракон…

– Да ты вступил в наследие, последние предохранители установленные на тебя Дамблдором пали.

– Значит, он знал? Ну, об этом?

– Нет, родной, он не знал, но он чувствовал твою силу и перестраховался, а потом он был в курсе, что Поттеры наследники Годрика Гриффиндора, он не мог пустить все на самотек. Ему не нужны соперники за власть.

– Мам, ну он же не захотел становиться министром, я знаю, ему много раз предлагали.

– Министр – просто большой чиновник, ему этого мало. Я уж не знаю, чего он там хочет добиться, но он опасен, может, поэтому магия и привела в мир тебя.

– Ты пугаешь меня, я не думаю, что хочу быть драконом, хотя я бы полетал на своих крыльях. Это, наверное, прикольно!

– Дурачок мой, ну какой же ты еще маленький. Дракон это не внешность, а сущность. Хотя, если захочешь, полетаешь, конечно. Форму дракона сможешь принимать по желанию, это не анимагия, но что-то близкое. Разница в том, что анимаг принимает чужую звериную форму, а ты свою… как-то так.

– Ладно, мамочка, я понял. Но мы ведь еще поговорим об этом? Мы ведь не прощаемся?

– Нет, сын, сейчас мы попрощаемся, тебе туда, видишь темнеет еще одна арка? А мне туда нельзя. Там… ты должен быть один. Ничего не бойся. Там не должно быть чего-то опасного, но ты должен пройти и это.

– Но мам…

– Не спорь, родной, иди… еще увидимся.

Войдя в темнеющую арку, Гарри оказался в полной темноте, не угрожающей, а какой-то бархатной и теплой. Вдалеке затеплился небольшой огонек, это было пламя свечи. Сильные теплые руки обняли гриффиндорца сзади, и он почувствовал себя удивительно спокойно в этих объятиях. Свеча оказалась в руках человека, который приближался. Длинные светлые волосы, серые глаза… Люциус Малфой. Смотрит внимательно и загадочно. Берет Гаррину руку и медленно-медленно подносит к своему лицу. Потом, он раздвигает указательный и средний пальчики и так порочно проводит там языком, что у Гарри вся кровь, что была, ринулась к члену. Тот, что обнимал его сзади, что-то одобрительно хмыкнул и несильно оттянув голову за волосы, дал себе простор для поцелуев-укусов в плечи и шею Гарри. У юноши снесло крышу. Ему показалось, что он плавится в этих умелых руках. Он повернул голову и встретился с горящим взором Северуса Снейпа. И это понравилось ему. «Это сон, это просто сон», – твердил он, пока Люциус не обхватил умелым ртом его жаждущий продолжения член. Тут все мысли о том, что правильно или неправильно, исчезли из его головы, и он сорвался в оглушительный оргазм. Вместе с оргазмом юноша вернулся в сознание.

Как только он чуть-чуть пришел в себя, он увидел, что лежит в роскошной кровати, рядом с которой, стоят Люциус Малфой и Северус Снейп и с каменными лицами наблюдают, как на пижамных штанах расплывается влажное пятно.

– Упс… – чирикнул Гарри и провалился в спасительную темноту, в сон, к маме.

Глава 7

Первый звоночек для Гермионы Гренджер прозвенел, когда Дамблдор вызвал ее и Уизли в кабинет и долго с чувством разглагольствовал о долге, о свете и о том, что все, что ему приходится делать для победы, лежит у него на душе тяжким грузом. Но он надеется на молодую смену, ведь они уже почти выросли. Такие умные и ответственные. Они пили чай, говорили о тяжелой обстановке в стране. В начале разговора Гермионе показалось странным, что директор не позвал Гарри, но к концу чаепития все сомнения сами собой развеялись. И на следующий день, когда авроры забирали Гарри, и она поймала его растерянный взгляд, ее не покинуло приобретенное равнодушие. Раз взяли – значит, так надо. И точка! Она отвернулась от бывшего друга с уверенностью, что он обязательно поймет, что для победы не только свободу, но и жизнь отдать не зазорно.

Но ночью к ней во сне явился Гарри Поттер – первокурсник и, уставя на нее свои мультяшные глазки в очках-велосипедах, горько спросил:

– Герми, как же так! Я же не игрушка и не вещь, мне больно и страшно. И еще страшней оттого, что у меня не осталось друзей, которых я искренне любил. За что, Герми? За что?

Девочка ничего не могла ему ответить, только задыхалась от душивших ее слез. Она проснулась и долго плакала в подушку. Утром она с трудом поднялась с постели, но в гостиной Гриффиндора ее поджидал новый удар. Собрав вокруг себя однокашников, ее друг Рон Уизли с таким злорадством рассказывал всем, что они с директором(!), наконец разоблачили дутую знаменитость. И что «шрамоголовый придурок» получил по заслугам и пусть «мразь» сгниет в Азкабане, где ей, собственно, и место.

– Рон… но… – пыталась вставить в его горячий монолог хоть словечко Гермиона, но нарвалась на искреннее возмущение.

– Пострадал мой брат Билл, и все мы только случайно остались живы, и не надо… тут… – Рон попытался подобрать определение поведению подруги, но задача оказалась непосильной, и он замолчал.

– Я только…

– Да знаем мы твои «только», – влезла в разговор Джинни, младшая сестра и «возлюбленная» Поттера. – Дай тебе волю, ты не только домовиков, но и всех преступников Азкабана на волю выпустишь. Вон, всю ночь рыдала, спать всем мешала. Жаль тебе этого предателя, так и скажи! Правда, Невилл?

Невилл только невнятно буркнул что-то, не отводя взгляда, от пышных прелестей младшей Уизли.

– А тебе? Тебе его не жаль? – зло отозвалась оторопевшая Гермиона.

– Предателя света? Ни капельки, – отчеканила Джинни.

«И что я от них хочу добиться? Признания, что они, зная, что Гарри невиновен, предали его? Глупо! Мы все его предали, слили, вычеркнули из жизни… Ради высоких идеалов!»

Головой девочка понимала, что, наверное, Дамблдор знает, что делает, но сердце продолжало болеть, и растревоженная совесть не давала спать по ночам. Потом последовал вызов к директору на откровенный разговор, и вплоть до отъезда из Хогвартса сны Грейнджер не мучили.

Домой Гермиона не доехала. На вокзале ее встречал опечаленный профессор Люпин и Нимфадора Тонкс. Они-то и сообщили, что родители Гермионы погибли в автокатастрофе и она теперь круглая сирота.

– Они, видимо, очень торопились встретить тебя на вокзале вот и… – говорил Люпин, виновато глядя на замершую среди толпы школьников Грейнджер.

– Девочка поедет к нам! – Молли заботливо обняла гриффиндорку и замахала сыновьям, – Ну-ка, мальчики, возьмите ее багаж.

«Откуда они узнали… об аварии… так скоро?» – мелькнула и пропала мысль. Что происходило потом, Гермиона помнила смутно. Похороны, душная забота Молли, документы, которые требовалось подписать срочно, и еще, и еще…

А ночью, маленький Гарри смотрел внимательно и сочувствующе. Гладил ее по голове и молчал. Каждый раз, ложась в Норе спать, устав от постоянного пригляда Молли, желая остаться одной и уснуть, чтобы во сне ее бывший друг снова смотрел на нее, вздыхал и гладил по голове, как маленькую.

– Ты зря подписала бумаги, Герми. Теперь твой опекун Дамблдор, как и мой… Это плохо Герми, очень плохо.

«Дамблдор мой опекун? – вяло подумалось Гермионе, – И почему это плохо?»

А утром она с удивлением наблюдала за сборами Молли и Рона в банк. Вид Рона покоробил. «Он вроде бы презирает богачей, и Малфоя, в частности, так что он хотел изобразить?» – но отупляющее равнодушие не дало додумать и эту мысль до конца.

Что-то гнало девочку в комнату Молли, где Гермиона обнаружила пачку документов о продаже собственности Грейнджеров и в частности того автомобиля, в котором разбились ее родители. В графе «состояние транспортного средства» стояло «отличное». Так зазвучал второй звоночек тревоги. Но собраться с мыслями Гермионе не удавалось, какая-то тошнотворная муть застилала мозги и не давала сосредоточиться. «Да что это со мной?»

Шумный скандал, который разразился в благородном семействе по возвращении из банка, прошел для девочки раздражающим фоном. Визг Молли и ор Рона прерывался изредка благодушным говорком директора. Наконец, и они угомонились, и измученная Герми смогла заснуть.

– Беги, Гермиона, беги от них. Сегодня они наложили лапу на твое наследство, а завтра ты потеряешь и себя, – сказал ей одиннадцатилетний малыш Гарри.

– Куда, Гарри, я побегу? Я ж несовершеннолетняя еще, мне семнадцать осенью только будет.

– Ты волшебница и умница, а еще немножко и тебя, как крольчиху, заставят плодить маленьких предателей крови, и мяукнуть не успеешь. Ты по самые ушки в зельях, поэтому и не соображаешь.

– Ты больно много соображаешь!

– Я – это ты. Только не испорченная зельями подчинения и притупления. Я твое здоровое подсознание, а вид такой ты сама мне придумала.

– Я?!

– Конечно. Совсем подчинить им тебя не удалось. Все-таки Молли не профессор Снейп.

Сон с Гермионы как рукой сняло. Она сидела и тяжело дышала и помнила разговор с собой до последнего слова. «Неужели это правда?»

Она поднялась и стараясь не шуметь, пошла на кухню выпить воды. Не дойдя до первого этажа один шаткий лестничный пролет, она услышала голоса:

– Клиника эта не в собственности была, а арендовалась, продажа оборудования много не даст. Да что ж за напасть такая: за дом, автомобиль и оборудование клиники, мы получим не больше трехсот тысяч фунтов. А у гоблинов это еще меньше, минус половина Дамблдору, и останется всего-то ничего. Нашему Рону мы могли бы подобрать невесту и повыгодней.

– Есть еще банковские счета, но до них пока не добраться, с магглами связываться – себе дороже. Надо подождать. Молли, вечно ты торопишься!

.

Страх сковал несчастную девушку. Она скорчилась, на лестнице, боясь лишний раз вздохнуть. Адреналин смыл с души грязную муть. Голова работала четко. «Бежать! Куда угодно, бежать!» – решила Гермиона.