Текст книги "Последняя из рода Блэк (СИ)"

Автор книги: Anastay

сообщить о нарушении

Текущая страница: 36 (всего у книги 43 страниц)

ЗОТИ я сдала почти нормально, за исключением традиционного провала на просьбу создать патронуса. На этот раз темного патронуса я вызывать не стала и перечислила шесть альтернативных способов, как защититься от дементора.

– Дать в глаз, мисс Блэк?! – возмутился Тоффи, которому снова не посчастливилось принимать у меня практику. – Как вы себе это представляете?!

Очень даже представляю. Ну, я, конечно, не видела, в глаз я попала дементору или куда в другое место под его капюшоном, но нокаутировать их ненамного сложнее, чем оборотней.

Я пожала плечами, а Тоффи затрясло от негодования.

И это я еще про Аваду Кедавру не упомянула. Которая с дементорами, надо сказать, справляется просто прекрасно.

По Артефактологии я закосячила теорию – Том в этот день отказался мне помогать. У Гермионы был свободный от экзаменов день, и он вызвался помочь ей повторить Зелья. Драко был этим очень недоволен, но что делать – сам он тоже сдавал экзамен.

На выходных перед следующей экзаменационной неделей я хотела смотаться в родовой дом Блэков, но Том категорически воспротивился этой идее – он уже пообещал свою помощь в подготовке Гермионе, а мне велел отвлекать Драко. Я в этих их разборках участвовать отказалась, тем более, в пятницу они снова чуть не подрались.

Вместо разруливания их любовного треугольника или копания в книгах, я поймала Криви и затащила их в Тайную комнату, чтобы они показали мне ускоритель и другие свои изобретения.

Оказалось, что ускоритель – вовсе не ускоритель, а двигатель будущего звездолета. Криви, вооружившись отвертками, лазили вокруг, на и под двигателем, объясняя мне его устройство, а я сверяла их расчеты с непонятно откуда взявшимися у них секретными документами НАСА.

Они были настолько увлечены своим изобретением, что заразили и меня своим азартом. В итоге в воскресенье я уснула почти в четыре утра прямо в Тайной комнате и едва не проспала экзамен. А когда проснулась от вопля «Подъем!» в моей голове, увидела чумазого Колина, делающего какие-то расчеты.

Иногда мне казалось, что я сломала жизнь ребят, законфундив тогда Распределяющую Шляпу и отправив первого из Криви на Райвенкло.

Как ни странно, легче всего мне дались Зелья. И это при том, что Снейп не переставал называть меня бездарем, способным сварить что-то нормальное только по подробной инструкции. Я вышла с экзамена в состоянии глубокого удивления заниженными ожиданиями экзаменаторов.

Астрономию я завалила, несмотря на все старания Тома. Впрочем, он тоже не был в ней специалистом.

Нумерология далась мне кровью и потом – все же для подготовки к СОВ нужно было заниматься, и на чистых инстинктах мне выехать не удалось.

С Историей Магии, наоборот – все было классно. Том диктовал, я записывала. Красота.

Едва выйдя из аудитории и дав Тому попрощаться с Гермионой, я вызвала Кричера.

Несмотря на то, что СОВ потребовали много сил, толком отвлечься мне не удалось. Все две недели я была в ужасном напряжении – что же происходит там, в реальном мире.

За две недели произошло многое.

Отросла, но еще не шевелилась, рука Сириуса. Снейп начал спускаться обедать вниз. Люпин опробовал Зелье Разумности и при превращении сумел остаться в здравом уме. Флер и Билл назначили на август свадьбу. Найджелус впервые обрел человеческий облик. Тонкс забеременела.

Я сидела на другом от Снейпа конце стола и тайком на него поглядывала. У меня получилось. Я спасла его. Возможно, когда-нибудь… Когда-нибудь он снова станет ловким боевым магом и будет летать по коридорам, вызывая своей развевающейся мантией воздушные вихри.

Сам Снейп демонстративно на меня не смотрел, а смотрел на Дамблдора. Дамблдор что-то объяснял Сириусу. Сириус сидел рядом с Грюмом и поглядывал на меня. Грюм вращал глазом и держал в поле зрения всех.

В глубине дома звякнул колокольчик, и через минуту в кухню вошла МакГонагалл.

– Минерва, вы как раз к ужину, – обрадовалась Молли.

МакГонагалл поджала губы. Она явно была не в духе.

– Половина экзаменационной комиссии ходатайствует о том, чтобы исключить вас из школы и передать в руки отдела по работе с несовершеннолетними волшебниками, – заявила она, когда я невинно спросила, как прошли СОВ.

О. Я переглянулась с Томом.

– Почему? – округлил глаза Сириус.

– Потому что нельзя на вопрос об альтернативе Веселящим чарам писать марихуана! Потому что Бомбардо не относится к списку чар, отпирающих двери! Потому что правильный ответ на вопрос «Как победить боггарта» – заклятие Ридикулус, а не третье непростительное!

– У них устаревшая программа, – пожала плечами я.

– А что вы ответили на тридцать седьмой вопрос экзамена по Защите от Темных искусств? Отличительные особенности оборотней? При чем здесь вообще взаимодействие их слюны и корня златоцветника?!

Снейп хмыкнул и быстро отвел глаза, когда я поймала его взгляд.

– Зелье, на которое вы намекали, относится к разряду запрещенных! – воскликнула МакГонагалл, и Дамблдор успокаивающе сказал:

– Не волнуйся, Минерва, уверен, все не так плохо.

– А что говорит вторая половина комиссии? – спросила я, когда Сириус тяжело вздохнул.

– Вторая половина настаивает на оценке «Превосходно», – сухо ответила МакГонагалл.

====== Глава 136. Отцы и дети ======

– Покажи!

– Нет.

– Том! Ты должен быть на моей стороне!

– Поэтому и не покажу!

– А ну, показывай!

Утром Сириус громко орал в гостиной. Когда я спустилась вниз, он с разъяренным лицом выскочил вон, едва не сбив меня с ног. В гостиной остался Снейп, который был мрачнее тучи, на все вопросы отвечать отказался и ушел, смерив меня ледяным взглядом.

О чем они говорили, я не слышала. Слышал Том.

После короткой перестрелки, трех на двоих ссадин и одного вывиха он меня скрутил.

– Не покажешь – я расскажу Гермионе о твоей маленькой хитрости! – пригрозила я.

Он сильнее заломил мне руки.

– Это гнусный шантаж! – прошипел он мне в ухо.

Я воспользовалась тем, что он отвлекся, и вырвалась из его стальной хватки.

– Почему ты вдруг стал так настроен против него?!

– Потому что ты достойна большего!

– Раньше ты так не думал!

– Раньше я ждал, что это пройдет!

Вот как.

– И кого же я достойна? Тебя, может быть?! – зло спросила я.

Я думала, он рассмеется, но он на секунду замер, а потом вскинул подбородок.

– Хотя бы Гриндевальда.

Тут уж рассмеялась я.

То есть, по шкале наилучших вариантов первым номером идет он, вторым Гриндевальд, а потом уже все остальные.

– С какой стати ты стал об этом переживать? – развеселившись его ответом, спросила я.

Том скрестил руки на груди и хмыкнул. Помолчал, глядя в пол.

– Скоро мы расстанемся. Или одного из нас убьют, или связь между нами исчезнет. Я не хочу оставлять тебя… со Снейпом.

– Ты чертов собственник! – возмутилась я. – Сам заполучил любимую девушку, я тебе и слова не сказала – несмотря на то, что в этой ситуации пострадал мой кузен!

– Гермиона не моя любимая девушка.

Я захлопала глазами.

– Тогда зачем ты ее добивался?

Он пожал плечами.

– Она мне симпатична. К тому же это было просто.

Вот как.

– Ты говоришь жестокие вещи.

– Потому что я жестокий человек.

Я смотрела в его упрямые глаза и понимала, что так я ничего не добьюсь.

– Ты меня пугаешь. И отнюдь не своей жестокостью, – произнесла я, потому что от его взгляда мне и впрямь стало жутко.

Он отвел глаза.

– Мне тоже не по себе от мысли, что мы скоро расстанемся, – собрав себя в кучку, сказала я. – Я привыкла, что ты всегда рядом. Что всегда поддержишь меня, поможешь, спасешь, вытрешь сопли. Да что там не по себе – мне страшно тебя потерять.

– Но это неизбежно случится.

– Я не хочу так думать.

Он тряхнул головой, в два шага подошел ко мне и обнял.

– Если бы я не знал тебя так хорошо… Если бы не видел каждую твою мысль, эмоцию… Не знал о твоих чувствах к этому подлецу Снейпу… – он вздохнул. – Прости. Я дурак.

– Том?

– М?

– Ближе тебя у меня никого нет. Ты же не думаешь, что кто бы то ни было сможет встать между нами?

Он погладил меня по голове.

– Ты абсолютно права.

– Надеюсь, ты помнишь о нашей договоренности, Нюниус?

– Я ни о чем с тобой не договаривался, – Снейп отвечал раздраженно и зло.

– Не смей даже смотреть на мою дочь! – напомнил ему Сириус.

Снейп фыркнул.

– Мне глубоко плевать на твою дочь.

– Принимаешь меня за идиота?

– Ты и есть идиот.

– Лучше заткнись, а не то я не посмотрю, что ты калека!

– Иди к черту, Блэк.

О паркет стукнула трость, а затем послышался глухой звук, будто кого-то приложили к стене.

– Мы не закончили разговор. Грета жалеет тебя. Я не знаю, что произошло перед тем, как ты чуть не сдох, но она чувствует себя виноватой – она сама говорила. Даже не думай этим воспользоваться, ясно?

– Иди. К черту, – повторил Снейп.

– Если ты хотя бы подумаешь… Если хоть одна грязная мысль придет к тебе в голову…

– Ты совсем охренел, Блэк? – прошипел Снейп. – Воспитывай лучше свою соплячку!

– Я тебя предупредил, Нюниус.

Судя по звуку, он вновь приложил Снейпа о стену и вылетел вон.

Я помялась перед дверью, вздохнула и вошла.

– Профессор. Собрались на прогулку? – спросила я, потому что застала его, тихо ругающимся под нос в тщетных попытках справиться со шнурками на тех ботинках, в которых он тогда вывалился в чайной комнате. Ума не приложу, почему он не позвал эльфа – он всегда пользовался их услугами ужасно неохотно и только в крайнем случае.

– Блэк, – он выпрямился и метнул в меня убийственный взгляд. Его всегда злило, когда я появлялась в такие моменты. – Убирайтесь.

Я прислонилась плечом к косяку, совершенно не зная, что сказать. Не извиняться же за Сириуса, в самом деле.

– Хотя, постойте, – передумал Снейп. – Одолжите мне вашу запасную палочку, – потребовал он.

– И зачем она вам?

– Не ваше дело!

Я посмотрела на сложенную мантию на его кровати, на криво завязанные шнурки.

– Сбегаете?

Он прожег меня взглядом.

– Знаете, Блэк, идите к дьяволу. И с вашей палочкой, и с вашим… папашей.

Мне стало очень обидно. Разозлил его Сириус, а досталось мне.

– Не захлебнитесь ядом, – посоветовала я, сдерживая тяжелый вздох. – Куда вы пойдете? Ваш дом в Паучьем Тупике разрушен.

– Не вашего ума дело! – он поднялся на ноги, тяжело опираясь на трость.

– В Хогвартс, – догадалась я. Правильно, куда же еще. – Вас там убьют, – убежденно сказала я.

– Если и так, вас это совершенно не касается!

Я со злостью громко захлопнула дверь за спиной и сделала шаг к нему.

– Знаете, что?! Вы меня – достали! Я прыгаю вокруг вас, как дура! А вы только шипите и огрызаетесь! За все время – ни единого хорошего слова! Нет, я, конечно, и не ждала, что вы будете благодарны – вы ведь не способны на какие-то чувства, кроме ненависти, да?!

Лицо Снейпа перекосило, но я не дала ему сказать ни слова.

– Что, Сириус наговорил гадостей – и все, вы готовы сбежать и сдохнуть?! Ах, задето ваше болезненное самолюбие?! А обо мне вы не подумали?! Конечно, нет! Вы ведь думаете только о себе! Я вас люблю, а вы меня только мучаете, мучаете и мучаете!

Я осеклась и развернулась, чтобы не видеть его лица.

И вылетела вон из комнаты, чтобы не слышать, какую гадость он на это ответит.

====== Глава 137. Грета Блэк и Принц-Полукровка ======

Следующие полтора месяца проходили в нервной напряженной атмосфере и местами напоминали кошмар.

Сириус со мной не разговаривал. Сперва он дулся после нашей беседы, которая больше походила на мой монолог с угрозами, оскорблениями и оплавившейся люстрой. Потом – из-за того, что я не включила его в список. В список вошли Рита, Нарцисса, Кричер и Грэм, и они были единственными, кто мог входить в детскую, под которую я отдала самую защищенную комнату в доме – свою спальню. После того, как Грэм уложила на лопатки Наземникуса, под Империусом пытавшегося пробраться в старую детскую, я приняла повышенные меры безопасности. Сперва я вообще хотела отправить детей в домик Мерлина или замок Гриндевальда, но подумала, что здесь будет надежней. В случае чего Грэм живо их всех эвакуирует.

Гермиона бросила Драко, и тот страдал. Страдал он очень живописно – со стонами, вздохами и нытьем. Его очень жалели Кристина и Джинни. В какой-то момент они начали жалеть его наперегонки и чуть не подрались.

Том выносил мозги Гермионе. За полтора месяца они успели три раза разорвать их тайные отношения и три раза их возобновить. Гермиона с каждым разом влюблялась в него все больше, а я проводила параллели и думала, что в каждой девушке есть этот некоторый мазохизм.

У Тома вообще здорово испортился характер. Он успел сразиться с МакГонагалл, Грюмом и даже Кингсли, каждого из которых довел до белого каления своим мрачным юмором и знанием отдельных болезненных фактов их биографии.

Когда я залечивала его исцарапанное после «беседы» с МакГонагалл лицо, он морщился и на все призывы к благоразумию лишь фыркал.

– С тобой стало очень тяжело. И чем дальше – тем тяжелее.

– А что ты хотела? – огрызнулся Том. – Попробуй получить все эти воспоминания и остаться милым.

– Ты должен...

– Ничего я не должен! – вспылил он. – Думаешь, мне просто?! Просто жить с тем, кто я есть?!

– Том...

– Думаешь, я не замечаю, как на меня смотрят? Грюм, МакГонагалл, Дамблдор, Гермиона... ты. С недоверием. Со страхом.

Я промолчала.

– Раньше мне это нравилось. Внушать страх. Но не теперь.

– Послушай, – я взяла его за руку. – Порой ты ведешь себя и вправду пугающе. Никто не знает, что творится в твоей голове. И я, как и они, тоже боюсь тебя. Но это не самое важное, пойми.

– А что тогда важно? – угрюмо спросил он.

Я обняла его за шею.

– То, что я с тобой. Я тебя люблю. И пойду до конца к нашей цели. Да, мне сложно тебе доверять, всегда было сложно. Ты должен это понимать. Но я буду до последнего слепо верить в то, что ты сделаешь правильный выбор.

Он сглотнул и прошептал:

– А если не сделаю?

– Ты всегда должен выбирать тех, кого любишь. И слушать свою совесть.

Он криво улыбнулся.

– У меня ее нет.

– Есть. Она делает тебе невыносимо больно здесь, – я положила ладонь ему на грудь, там, где стучало сердце, – когда ты ошибаешься.

Прочувствованный диалог результатов не дал, и через три дня мы с Ритой и Гермионой втроем откачивали его после второй драки с Грюмом.

Тем временем близнецы довели до заикания Грейбека, на котором тестировали свои изобретения. Молли назвала это варварством, и за беднягу оборотня вступился даже Люпин. В итоге Грейбека перевели на чердак, в соседнюю комнатушку с той, где теперь жила я, и по ночам я слушала его стенания и рассказы о былых деньках. Когда он надоедал слишком сильно, я начинала вслух перечислять темномагические зелья, где используются органы оборотней, и он замолкал. Большинство этих зелий было выдумкой, но оборотень об этом не знал. Неуч.

Криви тайно мотались в Хогвартс, и в один прекрасный день на пороге родового дома Блэков появились хогвартские эльфы с паникой на ушастых лицах. Как потом выяснилось, при тестировании двигателя звездолета что-то пошло не так, и теперь Тайная комната лежала в руинах.

Дамблдор только качал мудрой седой башкой. Он выполнил мою просьбу, и Снейпа в Хогвартс не пустил. После их прочувствованного разговора Снейп остался в родовом доме Блэков.

Он заперся у себя в комнате и вниз спускался крайне редко. А если спускался, то ни с кем особенно не разговаривал, а в мою сторону вовсе не смотрел.

Я к нему тоже не ходила. И без того было, чем заняться. Мы с Томом тренировались – много, до изнеможения. Когда не тренировались – то тайком ото всех таскались с Грюмом или вампирами на ночные прогулки по волшебным кварталам. Иногда встречали кого-нибудь интересного, но чаще было глухо – пожиратели затаились. Они что-то готовили, и все в напряжении ждали – что же именно.

Тем временем приближался день моего шестнадцатилетия. Он выпадал на полнолуние. На душе было тоскливо и мутно, и я хотела ненадолго сгонять к Гелле, но неясная угроза со стороны Волдемортовой шайки не позволяла отлучиться даже на пару дней.

Праздновать я не хотела, а потому с вечеринки сбежала. Нашел меня Драко, который пребывал в таком же унылом, как и я, настроении. Был он не один, а в компании бутылки огневиски.

Он прикрыл за собой дверь бывшей камеры Грейбека, где повсюду валялась шерсть, а толстая деревянная дверь была исцарапана. Сел рядом на скамью.

– Предлагаю грустить по-взрослому, – он запустил пробку в угол камеры, первый отхлебнул прямо из бутылки и протянул ее мне.

Я пожала плечами.

А почему бы и нет.

– Блэк, – уронил Снейп, когда я закрыла дверь и прислонилась к ней спиной. Он куда-то собирался, потому что стоял со своей тростью посреди комнаты.

– Профессор.

Я, пошатываясь, подошла к нему.

– Вы пьяны, – с отвращением заметил он.

– Немного.

– Немного? Вы едва держитесь на ногах.

Я фыркнула и кивнула на его трость.

– Вы тоже.

– Очень смешно, Блэк. Зачем вы пришли?

Я пожала плечами.

– Сегодня мой День Рождения.

Он скривился.

– Я знаю, и что?

Грубиян.

– Я пришла за своим подарком.

Я подошла совсем близко к нему и положила ладонь на его щеку, как тогда, в чулане.

– Остановитесь, Блэк, – Снейп оттолкнул меня своей дрожащей рукой и нахмурился.

– Почему? – выдохнула я, но он лишь покачал головой. – Дайте мне внятное объяснение, почему я должна остановиться, и я уйду.

Он дернул щекой и принялся сверлить меня мрачным взглядом. Я скрестила руки на груди и подняла брови.

Я ожидала какого угодно ответа, но он меня удивил.

– Потому что вы разочаруетесь, – наконец, сказал он.

Ого. Такого я еще не слышала.

– Что? – мои брови грозили доползти до макушки.

– Что слышали.

– Разочаруюсь в вас? – уточнила я.

– Именно.

Я фыркнула.

– Что я еще должна о вас узнать, чтобы разочароваться? Мне кажется, я видела все, но я все еще здесь.

Он скривился.

– Я объясню вам, Блэк, – с неохотой начал он. – Нет ни единой разумной причины, почему такая, как вы, обратила бы внимание на такого, как я. Ваша странная привязанность – не более чем подростковая прихоть. Рано или поздно она пройдет, и вы это поймете. А потом найдете того, кто подходит вам намного больше.

Вот как.

– Значит, дело в том, что вы не уверены во мне? – нахмурилась я.

– Я уверен в том, что только что сказал.

Прихоть, да?

Я закусила губу.

– А может быть, дело не во мне, профессор? – спросила я, и он выгнул бровь. – Думаете, я не знаю, как вы целыми днями торчите возле того дурацкого портрета? Может быть, дело в том, что вы все еще любите Лили Эванс?

Снейп вскинул подбородок.

– Возможно.

Я вздрогнула от одного этого слова.

Вот как.

– Конечно, – я скривила губы. – Ее светлый образ любить намного проще, верно?

– Даже не представляете, насколько.

Я до боли закусила предательски дрожавшие губы, развернулась и вылетела из его комнаты.

Лили металась внутри рамы, истошно орала кошка. Ребенок на метле скрылся за пылающей рамой.

Портрет горел ярко и жарко. Защитный контур Протего слабо мерцал, не давая пламени перебраться на соседнюю картину и закоптить дыму потолок.

– Иди вон, – приказала я Кричеру, и тот, неодобрительно посмотрев на локальный пожар, поджал губы и исчез.

Я прислонилась к противоположной стене и сложила руки на груди.

Сквозь треск осыпающейся углями рамы я не услышала шаги. Но увидела краем глаза, как он подошел ко мне, посмотрел на портрет и со вздохом прислонился к стене рядом.

– Я устала, – сказала я спустя вечность молчания. Повернулась к нему. – Устала вас добиваться.

Он искоса посмотрел на меня и ничего не ответил. Я оттолкнулась от стены и подошла к нему так близко, как полчаса назад в его комнате.

– Слышите меня? Идите к черту.

Он неподвижно стоял, опираясь на трость, и просто молчал, глядя на меня черными глазами, в которых отражался огонь.

Какой же идиот.

Я приподнялась на цыпочках, обняла его за шею и поцеловала.

Он тихо выдохнул и ответил на поцелуй.

У меня, кажется, остановилось сердце.

– Вы противоречите себе, Блэк, – прошептал он, когда отстранился, и провел своими дрожащими пальцами по моей щеке.

– А вы?

Он смотрел на меня совершенно другим, чем обычно, взглядом.

– Вы даже не представляете, насколько сложно вас любить, – тихо добавил он. – Насколько это… страшно.

Я моргнула.

– Вам нечего бояться.

Он покачал головой. И поцеловал меня. Сам.

====== Глава 138. Морковный торт ======

Я постучала.

Не помню, когда я последний раз стучала, и уж точно не помню, когда последний раз так волновалась. Наверное, только весной, когда часть инфери вышли из-под контроля, и их пришлось спалить Адским Огнем.

За дверью что-то произнесли – я не разобрала, что, но приняла это за приглашение и вошла.

Снейп сидел на диванчике, читал газету и пил кофе.

Я помялась у двери, не зная, как себя вести. Не зная, как он себя поведет.

– Да, Блэк? – не отрываясь от газеты, спросил он.

Я тряхнула головой – что это я, в самом деле, такая нерешительная? – и подошла к нему. Уселась на диванчик рядом.

– Я принесла вам вчерашний торт.

– Вы же знаете, я не люблю сладкое, – он коротко взглянул на меня поверх газеты.

– Он почти не сладкий. Морковный. Птичка. Ну, птичье молоко, – пояснила я, когда он выгнул бровь.

– Какая гадость, – прокомментировал он, откладывая газету и брякая чашку на низкий столик.

Я пожала плечами, крутя в руках тарелку. Ну, да. На любителя торт.

– Давайте сюда, – он забрал тарелку и тоже брякнул на стол. Нахмурился.

– Вот только не надо, – предостерегла я его.

– Не надо что?

– Говорить, что вчерашний поцелуй был ошибкой.

Он тяжело вздохнул, и я взяла его лицо в ладони. Он не сопротивлялся.

– Даже не думайте снова оттолкнуть меня, ясно вам? – строго сказала я и поцеловала его сжатые в ниточку губы.

Он меня не оттолкнул и поцеловал в ответ.

– Для человека вашего возраста вы ужасно целуетесь. Я думала, у вас были женщины, – усмехнулась я, отстранившись.

– Тех женщин, которые у меня были, мне никогда не хотелось целовать. А вы, Блэк, если недовольны, можете целоваться с морковным тортом, – предложил он даже без раздражения.

– Ну, щас.

Так все это и началось.

«Прекратите».

Я эту направленную только мне мысль проигнорировала.

– Хватит, Блэк, – недовольно произнес он вслух и попытался забрать тарелку.

Я положила еще ложку сырного салата и под тяжелым взглядом Сириуса поставила тарелку на стол.

– Вы худой, как дементор, – заметила я, и Люпин, который сидел напротив, подавился вишневым соком, разбрызгав его на скатерть.

– Грета, разве можно так говорить! – всплеснула руками Молли, от избытка чувств двинув бедром стул, на котором сидел Дамблдор. Тот умиротворенно улыбался.

– Что я сказала? – удивилась я.

Том, который никогда не садился за стол, а всегда ел стоя у окна, хмыкнул. Его единственного, кажется, не смутил мой юмор. Его, да еще Грюма.

– Тебе тоже не мешает подправиться, девчонка, – заметил он. – Аваду мне в глаз, твой доспех скоро будет на тебе болтаться.

– Не ссы, Шизоглаз, доспех можно и ушить, – успокоила я его.

Молли опять охнула, а близнецы синхронно фыркнули.

– Доедай и пошли, – Грюм крутанул глазом и глотнул из своей фляжки.

– Куда это вы идете?! – возмутился Сириус, когда вместе со мной из-за стола встали трое авроров и Дориан. Еще пять вампиров ждали нас в гостиной.

Я поморщилась. Говорила я Грюму, что не надо оглашать мое участие.

– Прогуляемся, – отмахнулся Грюм.

– Ты берешь ее с собой?! – воскликнула Молли.

– Никуда она не пойдет! – Сириус вскочил на ноги, вытаращив глаза.

– Все вопросы к Дамблдору, – перенаправил Грюм волну их возмущения. Ах, вот в чем дело. Дамблдор решил официально представить меня в качестве боевой единицы. Хитрожопый засранец.

– Дамблдор?! – воскликнули Молли и Сириус одновременно, поворачиваясь к старикашке.

– Ты спятил, Аластор? – тем временем тихо спросил Снейп, будто из-под земли появившись рядом с Шизоглазом. – Она еще ребенок.

Грюм сурово уставился на него обоими глазами.

– Нам всем не мешает об этом помнить, Снейп, – так же тихо ответил ему он.

У Снейпа едва заметно порозовели скулы, а я удержалась от того, чтобы не взять его за руку.

«Не волнуйтесь за меня. Это не первый раз».

Снейп пронзил меня взглядом и хотел что-то сказать, но я отвернулась и вышла, оставив за спиной гул возмущенных голосов.

Из кухни резво выскочил Грюм и махнул рукой в сторону чайной.

Поехали!

Я думала, такое невозможно, но одного вампира убили.

Угадайте, кто.

Беллатрикс Лестрейндж удалось то, что не удавалось мне долгое, долгое время.

Она выбила вампиру зубы и зашмаляла Аваду прямо в глотку.

Если бы она не была бешеной садисткой, которая едва не угробила двух самых дорогих мне людей, я была бы восхищена.

У меня состоялся очень неприятный разговор с Виктором. Он был недоволен – в вампирском мире происходило что-то недоброе, и у них были большие проблемы с демографической ситуацией, едва-едва выровнявшейся после выкрутасов Тома в далеком прошлом. Я поклялась отомстить, он пообещал выслать замену.

Снейп окинул меня убийственным взглядом, а Сириус выдохнул, когда я вышла из чайной комнаты.

– Что? – я вопросительно посмотрела на Аластора. – Разве ты им не сказал, что я в порядке?

Грюм крутанул глазом и молча вышел.

– Где ты была?!

Больше всего сейчас мне хотелось принять горячий душ и снять застрявший в плече Петрификус Тоталус индивидуальной модификации, а не отвечать на вопросы.

– В гостях, – я обошла Сириуса и потащилась на второй этаж в общий душ, потому что в моем чердачном пентхаусе не было даже раковины.

Спустя пару часов я сидела на кухне, поедала огромный сэндвич с ветчиной и зеленью и слушала Дориана.

– Я не могу поймать эту дуру уже полгода, – пожаловалась я вампиру.

– Она хороша, – согласился Дориан. – И вы с ней очень похожи.

Я сделала большой глоток экстра сладкого чая.

– Мне говорили.

– И тебя, как и ее, высоко ценят по ту сторону, – он многозначительно мотнул головой. – Цена за твою голову растет быстрее, чем волшебные бобы под Гербивикусом.

– И сколько сейчас? – поинтересовалась я.

– Восемьсот галлеонов.

Я присвистнула и вытерла пальцы салфеткой.

– Ну что, Том? – спросила я, когда он вошел в кухню. – Подождем, пока хоркрукс расщедрится до косарика, или пойдем сдаваться сейчас?

Восемьсот галлеонов – неплохой приз.

– Вы не должны ходить с Грюмом, – заявил Снейп, когда вечером я зашла к нему пожелать спокойной ночи. Спать я не собиралась – у нас с Томом были грандиозные планы.

– С Грюмом веселей. Когда я хожу одна, никто не матерится в ухо, и атмосфера совсем не та, – заметила я.

Он просверлил меня взглядом и прошипел, не давая себя обнять:

– Выберите себе другое развлечение!

Ого. Кажется, у нас назревает серьезный разговор. Не прошло и недели после первого нашего поцелуя, как он начал мне указывать, что делать.

– Я не развлекаюсь. Я так живу.

– Очень смешно. Вас могут убить!

Я дернула плечом и встала с диванчика.

– Мало ли, что может случиться.

– Грета.

О, да. Ему очень трудно это далось – привыкнуть к моему имени. Он произносил его нехотя и очень редко – будто стеснялся. И – да – получалось не так многозначительно-угрожающе, как «Блэк».

– Вы не будете мной командовать, – я скрестила руки на груди.

– Я не собираюсь… вами командовать, – явно сдерживая резкие слова, сказал Снейп. – Но глупо рисковать жизнью впустую.

Впустую-не впустую, а не пером описать, сколько мы с Томом, аврорами и вампирами спасли маггловских и волшебных жизней, встав на пути пожирателей.

Пока я предавалась гордости за свои подвиги, Снейп глядел на меня черными глазами и подбирал слова.

– Чего вы добьетесь, если погибнете?

– Побольше веры в меня, пожалуйста, – я скривилась. По крайней мере, до сих пор мне удавалось выживать.

Снейп встал и подошел ко мне очень близко.

– Думаете, я не понимаю, что происходит? Вы продолжаете охотиться на нее, – проницательно заявил он. – Она вам не по зубам.

– Что такое? Беллатрикс теперь стала Той-которую-нельзя-называть? – огрызнулась я, и он вскинул подбородок. Я знала, что говорю жестоко, но не могла позволить ему вмешиваться в мои дела. Не ровен час, возомнит себя моим вторым папочкой, а мне и Сириуса хватало выше крыши. – Не нужно недооценивать меня. К тому же вы знаете – я никогда не хожу одна.

– Конечно, – тут уж скривился он. – Том.

Я подняла брови, а он ожидаемо продолжил:

– Вы безоговорочно ему доверяете.

– У нас общие цели. Что бы ни взбрело ему в голову, а пока мы их не достигнем – он верен мне так же, как и я верна ему.

Я хотела уйти, но он схватил меня за локоть.

– Стойте, – он сдвинул брови. – Я хочу, чтобы вы пообещали мне не совать свою голову везде, где только можно.

– Выпейте зелье и ложитесь спать, – я вырвала локоть.

Снейп выдохнул сквозь сжатые зубы.

– Вы не представляете, каких сил мне стоит не назвать вас сейчас упрямой идиоткой, – поделился он.

– Я очень ценю ваши усилия, – я закусила губу, потому что тоже сдерживала себя изо всех сил. Сделала два глубоких вдоха. – Поцелуй на ночь?

– Обойдетесь.

Я фыркнула и вылетела прочь из его комнаты.

«Высокие отношения», – прокомментировал Том.

Заткнись.

====== Глава 139. Летучий корабль ======

На кухне стоял густой аромат жареной курицы и яблочного пирога с корицей. Молли размахивала руками в рукавицах, а Дамблдор едва успевал уворачиваться от экспрессивно летающей в ее кулаке поварешки.

– С этим нужно что-то делать! – волновалась она. – Мальчиков нет уже три дня!

– Я думаю, ты зря переживаешь, Молли, – примирительно говорил Дамблдор, пытаясь дотянуться до блюдца с пирогом и едва не получая поварешкой по седой башке. Он со вздохом выпрямился, тоскливо глядя на печеные яблочки, посыпанные сахарной пудрой, и добавил: – Мальчики часто отлучаются, их невозможно удержать на месте.

– Три дня, Дамблдор! А если их схватили?!

– Кого схватили? – мне надоело шпионить за ними из-за угла, тем более что аромат пирога был и вправду сногсшибательный.

Я потеснила Молли и уселась за стол недалеко от Дамблдора, ловко придвинув к себе его блюдце. Дамблдор посмотрел на меня очень укоризненно и сказал:

– Братьев Криви.

– Их нет уже три дня?! – я даже забыла про пирог и уставилась на Молли. – И вы мне не сказали?!

Она, как всегда, поджала губы.

– За них отвечает директор, а не ты, Грета.

– Формально, может быть, за них отвечает и директор, – я метнула в Дамблдора, который стащил обратно тарелку с пирогом, убийственный взгляд. – А по совести – я!

– Не вижу причин для беспокойства, Грета, – беспечно сказал Дамблдор, доставая откуда-то из рукава маленькую вилочку.

Я с шумом отодвинула стул и крикнула:

– Кричер!

О местоположении Криви не знал никто. Ни Кричер, ни Гелла, голос которого по телефону звучал крайне взбудоражено. Криви ничего не сказали ни близнецам, ни Хорхе с Сэмом, в гараже и Хоге их тоже не было. Я даже смоталась в «Клык», но и там никто не слышал о том, чтобы пожиратели захватили в плен или убили двух хогвартских студентов.