Текст книги "Абсолютное зло... Так ведь? (СИ)"

Автор книги: Amortentia 2.0

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

– Пожалуйста. Пожалуйста, Баки. Хочу тебя глубже, – стонет она едва разборчиво, но он всё равно поддаётся. Толчки не слишком быстрые и совсем не жёсткие, как на её вкус, но напряжение растёт. Тем более когда затуманенный взгляд напротив скользит по лицу, засосам и груди. Его язык машинально облизывает губы. Джеймс вряд-ли представляет, какой именно эффект производит одним этим движением. Кажется он тоже что-то бормочет, совсем неразборчиво, но Лилит слишком сосредоточена на ощущениях, на том, как крепкие руки держат её, будто пушинку, на том, как напряжение увеличивается в десятки раз, а потом разрывается приятной пульсацией внизу живота. Из горла вырывается гортанный стон. Кажется, что в этот момент весь мир отходит на второй план, оставляя ей только Джеймса и наслаждение. Фрикции не ускоряются, хотя он тоже близок к финалу. Только руки сжимают её чуть крепче, губы дарят сотни поцелуев. Он сдавленно шипит, прикусывая нежную кожу у ключицы, вздрагивает и замирает глубоко внутри. Лилит жадно целует, опуская чуть затекшие руки на крепкие плечи.

– Я подчинилась, Баки? – шёпотом спрашивает она, ногтями раздражая загривок.

– Да, – так же тихо отвечает он в приоткрытые губы и, судя по хитрой улыбке, понимает, что наверное сморозил что-то глупое.

– Я могла ведь поманить тебя за собой, соблазнить, а потом отказать. И что тогда? Это в твоём понимании непокорность? Я выбрала удовольствие, думая, в первую очередь, о себе. Так же было и с командиром. Мне нравилась та игра.

– Он больше не твой командир и не мой куратор, – а вот теперь она слышит отчетливые новые нотки ревности и собственничества.

– Верно.

Она надеется, что сможет всё-таки намекнуть ещё несколько раз, что любит немного жёстче, да и в лицо смотреть не обязательно и поз невероятное количество существует. Лилит твёрдо уверена, что он уйдёт, когда будет готов. Более того, она сама настоит на этом уходе, для его же блага. Так почему не насладиться этим сполна? Однако Джеймс или не понимает, что возможно, или просто не хочет следовать её подсказкам. Он нежный любовник. Раньше, где-то до 20-ти, ей нравились такие, но теперь хочется большего. Да, секс регулярный, как и оргазмы, но её половая жизнь утратила ту самую перчинку. Успокаивает только одно – его умиротворенное, блаженное выражение лица. Солдат отогревается в её руках. Уже и не назовёшь его Зимний. Ей порой кажется, что на базе Гидры был совершенно другой человек, которого украли, подменив чувственной, сердечной, тёплой копией.

Какого хуя я так поступаю? спрашивает себя Лилит, когда закатывает глаза, представляя Рамлоу на месте Джеймса.

За первые полгода многое изменилось, а за вторые ещё больше. Он вспоминает больше подробностей прошлой жизни, вспоминает даже своих жертв. И это ест его изнутри. Тут сексом не поможешь, остаётся только слушать, сопереживать, говорить «Это был приказ, которому ты не можешь сопротивляться. В этом нет твоей вины», поглаживая голову, которая лежит на её коленях во время “исповеди”. Кажется будто он верит её словам, но это только видимость. Олсен замечает обман не сразу, упуская важные звоночки. Во время разговора всё чаще мелькают слова и словосочетания «Не достоин», «Не заслуживаю», «Солдат», «Убийца».

– Замолчи! Закрой рот, Джеймс! – этот взрыв эмоций происходит за ужином, когда для неё все становится ясным. Будто прозрение, правда. Её пальцы так сильно сжимают вилку, что белеют костяшки.

– Я что-то не то сказал? – Баки удивлён криком, ведь вроде бы просто излагал свои мысли, как и всегда раньше.

– Больше не могу смотреть на то, как ты мучаешься. Я понимаю, что твою жизнь сломали, тебя искалечили. Из благородного человека, отважного солдата сделали убийцу. Я повторяю – ты не виноват в этом. Твой мозг прожаривали тысячи раз, загоняя в него слова и установки. Ты год без крио, без обнулений. Год! И он не восстановился до конца. Так это с твоей регенерацией. Баки, я прошу тебя, хватит, – она кладёт руку поверх его ладони, снижая громкость голоса, – Есть люди, которые убивают по собственному желанию или ради денег. Ты сидишь напротив такого человека. Вот кого нужно ненавидеть.

– Перестань, ты…

– Не нужно. Ты можешь найти оправдание мне, я знаю, но не нуждаюсь в этом. Мы разные. Ты светлый и чистый, а я противоположность. Найди оправдание для себя, – Лилит мало того, что перебивает его, так после речи встаёт, выбрасывает остатки в мусорное ведро и выходит на улицу. Как бы она не старалась избавиться от дурной привычки, сигареты её успокаивают, ставят мир на паузу, давая подумать.

Олсен малодушно думает о том, что с Рамлоу всегда было так просто. Они знали друг о друге всё и не поднимали неприятные темы. Его можно было послать и не загоняться по этому поводу. Казалось, что они даже обидеть или задеть друг друга не могут. С Баки нужно взвешивать каждое слово, сдерживать себя, меняться. Лилит всегда сложно даются перемены.

Она возвращается в дом часом позже, чуть проветрившись. Баки не любит запах сигарет… Она знает, хоть он никогда не говорил ни слова по этому поводу. Он смотрит какую-то передачу, упираясь спиной в правое быльце, Лили садится на другую сторону. И всё в абсолютной тишине.

Вибрация телефона заставляет её вздрогнуть. Номер не определён.

Какого хуя я так поступаю? спрашивает она сама себя, ведь точно знает, что ответит на смс.

Я говорил, что не уверен встанет ли он ещё хоть раз, но стоит закрыть глаза и представить тебя… Хоть гвозди забивай.

И ты говоришь мне это потому что..?

Я пьян.

Зато честен.

Надеюсь твой ручной киборг не отправился на мои поиски?

Командир боится? Как странно.

Боюсь? Просто прикидываю сколько раз успею подрочить на твой образ, пока он не найдёт меня и не придушит.

Зачем же стирать ладони? Неужели ни одна женщина не хочет узнать что такое мультиоргазм?

Это комплимент? Ты флиртуешь? Вы что ещё не трахались?!

А что если так? С тобой нельзя флиртовать?

Флирт имеет последствия.

Это угроза или предложение?

Скорее предложение с угрозой… Потому что твои колени будут дрожать ещё пару дней после.

Ммм. Заманчиво.

Серьёзно? У него с этим проблемы? До сих пор?

Нет у него никаких проблем. Они есть у меня. И ты именно тот, кто может их решить.

Я не слишком далеко. Но что ты скажешь ему?

Он мне не муж. Встретимся завтра?

Ты ведь шутишь? Я может и нажрался, но не отупел.

Командир, я хочу тебя. По твоим правилам. Сделаю всё, что ты захочешь, а я уверена, что с фантазией дела не изменились.

Минет до самых яиц? Да, пожалуйста.

Шлепки? Да и побольше. Ладонью, ремнем? На твое усмотрение, командир.

Хочу забыть свое имя.

Будь в центре у аптеки к 13.

Есть, сэр.

Она откладывает телефон и заливается румянцем. Всё тело будто горит в предвкушении. Какого хуя я так поступаю?! Джеймс сперва обратил внимание на сбившееся дыхание, но он и представить себе не мог причину, поэтому просто вернулся к просмотру.

– Детка, прости, что повысила голос. Я не хотела ссориться.

– Всё нормально, Лили. Я постараюсь больше не расстраивать тебя.

– Ты меня не расстраиваешь. Я боюсь, потому что не могу помочь. Я не психолог, а он тебе очень нужен.

– Рассказывать о прошлом кому-то, кроме тебя? Я не хочу. Никто меня не поймёт, – он поджимает губы и Лилит в тот же миг начинает ненавидеть себя.

– Ты мне очень дорог, – вместо заветного «Я тебя люблю». Потому что запуталась. Потому что никогда не говорила этих слов. Потому что не уверена. Если она любит его, то что тогда испытывает к Броку? Нельзя ведь любить двоих одновременно.

– Ты мне тоже. Будем готовиться ко сну? Ты устала сегодня?

– Я хочу кое-что… Можно? – она решает отключить душевные терзания до лучших времен и сделать то, что умеет хорошо. Кладёт руку на бедро и скользит ею выше, к паху. Его щеки сразу же вспыхивают, но Джеймс берет себя в руки.

– Мне нужно в душ.

– После.

– Лили, я целый день…

Договорить он не успевает, потому что дыхание сбивается окончательно. Слова теряются в очередном всхлипе. Олсен редко ведёт в постели, но когда это происходит ему сносит крышу. То-ли это нравится Баки, сильные женщины никогда не могли оставить его равнодушным. То-ли это чувства солдата, который рад подчиниться своему куратору. А в этой ситуации вообще непонятно кто кому подчиняется. Она вроде бы на коленях, вылизывает колом стоящий член, поджатые яички и ту самую точку за ними. Но и он становится податливым, готовым на всё, уязвимым. Дальше не то что говорить, но и думать об этом проблематично. Всё внимание уходит на ощущения и чувства.

Лили сама не знает зачем делает то, что делает. Может это чувство вины за ещё несовершенное, а может просто захотелось. Но Баки хорошо и это самое главное.

**********

Ровно в 13:00 Лилит там, где договаривались. Она выехала «по делам» в обычной одежде и пальто, но переоделась, остановившись на проселочной дороге. Об этом не нужно знать ни одному из её мужчин. Она кормит своих демонов, чтобы случайно не сделать больно тому, кто заслуживает любви. И если были маленькие сомнения, они развеиваются, как по щелчку пальцев когда приходит смс с названием отеля, номером и фальшивой фамилией постояльца. Благо он не слишком далеко, потому что Олсен совершенно не хочет терять времени.

Номер просторный, но темноватый. Занавески задернуты. Из ванной слышен шум воды. Она вдыхает и выдыхает несколько раз, собираясь с мыслями, а потом сбрасывает пальто у входа, оставаясь только в белье и чулках. Ему так нравилось. Опускается на колени посреди комнаты и покорно опускает голову, складывает руки за спиной. Сердце стучит всё быстрее, зубы терзают нижнюю губу с такой силой, что она отекает.

Стоит ли говорить о том, что Брок закончил принимать душ ещё минут 15 назад? Просто стоит под струями и боится не оправдать ожиданий. Раны затянулись уже давно, но шрамы… Он даже сам не привык к такому отражению в зеркале, а что говорить о ней? Она засыпает и просыпается с мужчиной, который выглядит, как с обложки журнала. Барнс красив, с этим не поспоришь. Но если она здесь, значит её заботит что-то ещё, кроме внешности. Сколько вечеров он провел в сожалении, что ушёл тогда, но гордость не позволяла вернуться. И если бы не лишний бокал бурбона, этой встречи не было бы.

Рамлоу наспех вытирается, собирается с силами и выходит. Картина, которую он видит, выбивает из лёгких остатки воздуха, а из мозга неуверенность. Нет права на ошибку.

– Я скучал, – хрипит Брок, делая несколько быстрых шагов навстречу.

– Докажи, командир, – она не поднимает глаза, но уже дрожит от возбуждения.

– Чего ты хочешь?

– Тебя.

– Я хочу чтобы ты говорила вслух о желаниях, – шершавые пальцы поднимают её голову за подбородок и оглаживают скулу, губы. Лилит не упускает возможности облизать его и поиграть языком.

– Сперва я хочу член в рот. Как ты любишь. До горла. И чтобы ты управлял головой. Я хочу быть твоей…вещью для удовольствия.

– Язык, – он сдерживает порыв поговорить. Вещью? Я никогда не считал тебя вещью. Алая головка постукивает по языку, оставляя на нем вкус мужского возбуждения. Брок не церемонится, она здесь не за этим. Вскоре слюна течёт по её подбородку, по шее на грудь. Слезы водопадами бегут по щекам. Глаза закатываются от невозможности вдохнуть. И она счастлива в этот самый миг. Слушая его стоны, чувствуя сильный захват в волосах у самых корней.

Обычно он кончал, засадив до самого конца, но сегодня ситуация другая. Сегодня хочется пометить её собой. Поэтому сперма остаётся на лице и груди. Лилит совсем не против, она сейчас мало соображает. Старается слизать остатки и он позволяет.

– Спасибо.

– Сколько у нас времени?

– Часа три, не больше.

– Почему ты здесь, а не с ним? Что с ним не так? Ты любишь его.

– С ним всё так. Очень чувствительный, отзывчивый, может кончить и затвердеть заново, без паузы. Может с ночи до утра, но… Он нормальный, понимаешь? Нежный, ласковый. А я люблю вот так. И как сказать об этом, если он за засос четыре дня извинялся? Для него даже лёгкий шлепок по заднице это насилие.

– Ты кончаешь?

– Да. Правда самый яркий был именно в первый раз. Тогда он не мог удержать себя в руках. Сжимал сильнее, двигался резче, даже кусался. А на утро притащил букет белых лилий.

– Сейчас ты здесь, чтобы трахаться со мной или чтобы получить ревностный секс от него после?

– Я с тобой. Сейчас с тобой. И кто ещё ревнует? Ты можешь говорить что угодно, но член не обманешь.

– Умойся, кожу стянет. Возвращайся без белья и быстрее.

Три часа пролетают быстро, слишком быстро. Оскома сбита, но нет насыщения. Лилит осталась бы тут на неделю с перерывами только на сон и еду…

Она хочет оставить его запах не теле, но трёт кожу мочалкой так сильно, что есть риск снять верхний слой. Хочет оставить сперму внутри, но тщательно вымывается даже там. Наносит сильнопахнущий крем на лицо и надевает обычную одежду. Выходит, даже не думая о чувствах Рамлоу, коротко поцеловав его на прощание и ещё раз поблагодарив.

Джеймс ждёт её на террасе с лёгкой улыбкой. Помогает занести пакеты, разобрать их. Он видит странную зажатость, скованность движений, румянец, опущенный взгляд.

– Что-то случилось?

– Нет. Просто устала. Хочу принять душ, а потом приготовлю нам ужин. Хорошо? – она целует его в щеку и улыбается.

– Хочешь я помогу?

– Нет, Баки. Я сама, но спасибо.

Она закрывается на замок, чего раньше никогда не делала. Сбрасывает одежду и пристально осматривает тело. Рамлоу был аккуратен. Да он шлепал ягодицы до красноты, но она сошла, прикусывал кожу, но не до синяков, душил, но не оставил следов.

Слабость осталась незамеченной. Безнаказанность породила желание. Желание толкнуло на повторение и не один раз. В среднем, она встречается с командиром раз в 4-6 недель. Рамлоу хочет Лилит себе навсегда, но принимает её решение ничего не менять, чтобы не потерять даже эту крупицу удовольствия. Однако слишком надолго его не хватает. Брок предлагает ей работу, предлагает уехать вместе и они ссорятся.

– Чего ты добилась?! Живёшь с одним, трахаешься с другим! Не жизнь, а мечта. Лили, я прошу тебя, давай уедем. Тебя не ищут. Заработаем ещё и заляжем на самое дно. Будем вместе.

– Что будет с Баки? Я не могу так с ним поступить.

– Он взрослый мальчик, даже слишком. Тем более, что, судя по твоим словам, он почти полностью восстановился. Ждёшь, пока он сам уйдёт? Лучше самой пережить боль, чем причинить ему?

– Он и так перенес слишком много боли, не считаешь? Осталось немного времени, я чувствую. Скоро всё изменится.

– Я не хочу больше ждать. У меня есть работа и я уеду подальше от этого ебучего места. У тебя есть неделя на подумать. Точку сбора, дату и время отправлю смс.

– Суть работы?

– Месть.

– Кому?

– Тому, кто испоганил мне жизнь.

Она ничего не отвечает. Возвращается домой, как обычно после подобных встреч. Становится ласковой и нежной, тёплой и заботливой. Готовит завтраки, обеды и ужины. Всячески поддерживает и слушает. Отдаётся, как в последний раз. Уже не представляет на его месте никого другого. Любит его таким, какой он есть. А Джеймс быстро учится, всё больше понимает окружающий мир, его разность и многогранность. Ему нравится познавать новое и просто жить, как человек, а не машина. Нравится принимать решения и нести за них ответственность. Нравится быть с ней. Лилит была и остаётся его проводником. Сперва из мира крио в мир живых, теперь из мира Гидры в обычный, не такой злой и агрессивный.

Она даже не смотрит смс с координатами, чтобы не было искушения, просто удаляет его непрочитанным, выбирает Баки. Уже во второй раз.

Всё меняется в один из февральских дней. Олсен возвращается домой выпившей, хотя приехала на машине. Она не говорит, не плачет, не улыбается. Её лицо похоже на кукольное, без эмоций. Баки бросается к ней, забыв про тарелки, которые вынимал из посудомойки.

– Собирай манатки, тебе пора двигаться дальше, – выстреливает она, чуть заплетающимся языком, прежде, чем он успел подойти.

– Что? Что случилось? Лили, пожалуйста, говори со мной.

– Ты восстановился. Теперь настало время найти Роджерса, поговорить и жить, как нормальный человек.

– Но я хочу быть здесь, с тобой. Мне нравится тут. Мне хорошо.

– Я сплю с другим мужчиной, Джеймс. Уже давно. Слишком давно, чтобы можно было посчитать это ошибкой, – она не хочет этого говорить, но говорит. Ему нужно уйти. Ей нужно, чтобы он ушёл.

– С кем? – он сжимает челюсти и кулаки, будто сможет её ударить. Ей на секунду становится смешно.

– Рамлоу.

– Почему?

– Потому что он другой. Он трахает, как я люблю, знает моё тело лучше, чем свое собственное. А ты…слишком мягок. Давай, сделай хоть что-то. Скажи мне что-то! Я трахалась с ним, сосала его хуй, а потом, через пару часов, целовала тебя этими губами. Скажи что я шлюха, ударь меня, убей. Сделай что-то! – она кричит, плюется ядом и оседает, уперевшись спиной о входную дверь. А Барнс молчит, ему больно. Он не понимает причин, ведь до этого дня был уверен, что они почти семья. Молча поднимает её на руки и несёт в спальню, не обращая внимания на удары и слезы.

Раздевает, пристально осматривает, будто сможет найти подтверждение её словам, но тело чистое, как и вчера, как и каждый день.

– Скажи, что ты соврала. Скажи почему ты так поступила и мы поговорим нормально.

– Он не оставлял следов, потому что боялся, вдруг ты обезумеешь от ревности. Я говорила правду. Уходи.

– Я люблю тебя, Лили. Знаю, что не говорил этого, но мне нужно было время. Неужели я так сильно затянул с признанием? – он снова сводит брови к переносице, а она прикрывает глаза. Больно. Чертовски больно слышать такое и понимать, что натворила. Но пути назад нет, поэтому она вытирает слезы и говорит то, что уже однажды говорила Рамлоу.

– Я тебя не люблю. Я никого не люблю, кроме себя. Почему вы ищете во мне что-то хорошее? С тобой было хорошо, с Рамлоу тоже. Пока вы оба были удобными. Теперь нет. Хочу перемен.

– Ты врешь. Я вижу. Забыла, что я могу читать людей, как книгу?

– Да? Тогда читай. Я люблю, когда меня берут силой.

– Правда.

– Я люблю, когда на ягодицах кровоподтеки от шлепков.

– Правда.

– Я люблю, когда меня душат во время секса.

– Правда.

– Я могу кончить, если тяжёлая рука держит мой затылок, не позволяя отодвинуться, пока член глубоко в горле.

– Правда.

– Что из этого делал ты?

– Ничего.

– Как думаешь, кто так делал?

– Брок Рамлоу.

– Верно. А теперь читай самое главное. Я люблю его, – кажется с этими словами вышел и весь алкоголь, она трезва, как стеклышко. Он морщится, как от ударов шокера в прошлом.

– Правда, – отвечает сухо, с надрывом. Хорошо, что Баки не догадывается спросить о её чувствах к нему. Потому что ответ был бы таким же, а ей этого не нужно.

– Тебе пора в большой мир, детка. Ты встретишь там прекрасную женщину, которая сможет оценить тебя по достоинству. Я не смогла. Мне жаль.

Ей кажется, что он сейчас заплачет и хорошо бы этому не произойти, потому что тогда она тоже не удержится. Однако Барнс ожесточенно вытряхивает её из одежды. Что-то снимается легко, что-то разрывается с треском. Так же и со своими вещами. Он грубо втискивается меж бёдер и сильно, даже слишком, сдавливает шею. Олсен не сопротивляется. Какой в этом смысл? Более того, она наслаждается каждой минутой своего падения.

Вот сейчас можно сказать, что они трахаются, а не занимаются любовью, как всегда до этого. Он молчит, крепко стиснув зубы. Позы меняются по её желанию. Кожа усыпана засосами и следами укусов, ягодицы горят, как она и говорила. И это длится часами. Пока весь его гнев и обида не находят выход. Лилит лежит на боку, спиной к нему и тихо плачет. Нет, не от боли, от любви.

– Уходи.

– Я смогу простить тебя и делать так, как тебе нравится, если ты пообещаешь быть со мной. Только со мной.

– Слишком поздно. Я сделала выбор и пара качественных оргазмов его не изменят.

– Лилит, пожалуйста. Я полюбил тебя по-настоящему, искренне.

– Желание…– она не видит другого выхода, да его и нет. Ещё бы пара слов и она отступила бы от намеченного плана, а в последствии сделала бы только хуже для него. Поэтому код.

– Я жду указаний.

– Одевайся. Собирай все свои вещи. Бери в сейфе тысячу на еду и билеты. Код 814567. А потом уходи. Тебе нужно добраться в Нью-Йорк. Цель Стивен Грант Роджерс. Не убивать. Он твой новый куратор. Отвечать на все вопросы, слушать и вести себя, как подобает. Выполнять.

Солдат делает всё быстро, даже не останавливаясь и не говоря. А внутри мечется, как одуревший. Он всё помнит, всё понимает, но ослушаться не может. Тело будто двигается на автомате. Барнс даже не оборачивается, когда выходит за дверь. Олсен спускается вниз на дрожащих ногах и закрывает её на замок. Дом опустел и осуждающе замолчал. Тишина оглушает. Лилит пьёт. Ещё и ещё. Пока её не тошнит на ковёр несколько раз, а потом вырубается, свесив руку и ногу с дивана.

Причина такого поведения лежит в её папке с документами. Лист А4 с результатами анализа. Результат положительный. А рядом заключение врача и прогноз 3-4 месяца.

Лучше сделать больно один раз, чем делать больно на протяжении 3-х месяцев, а потом разбить окончательно. Лили знает как это. Она уже пережила подобное с мамой. Поэтому вскоре закупит большую партию нужного лекарства, закупит продуктов впрок и останется тут умирать. Через месяц она уже не сможет водить машину и стрелять без инъекции. Через два не сможет без дикой боли спуститься на первый этаж или подняться на второй, поэтому переедет на диван к телевизору.

Всё, что останется у неё, кроме боли, память о двух мужчинах, которых она любит. А потом не останется и этого…

Блядство. Какого хуя я так поступила? Теперь хотя бы на этот вопрос не нужно искать ответ. Он больше не имеет значения.

========== Часть 6 ==========

Так ужасно Барнс не чувствовал себя уже давно, а может и никогда. Да были вещи и страшнее, чем измена женщины, которую он полюбил, например десятки смертей от его рук. Но даже тогда он чувствовал себя лучше. Гидра заботилась о своём оружии. Своеобразно, но заботилась. Никто не выбрасывал его вот так, за ненадобностью. По началу он пытается сопротивляться уходу, а потом принимает, как должное. Становится пленником своего тела и подсознания Зимнего солдата. Есть не хочется, но он упрямо покупает еду и воду. Куратор дала деньги на еду, значит подразумевала её покупку и употребление. Куратор позаботилась о солдате.

На дорогу уходит чуть более трех дней, ведь в аэропорты и на вокзалы дорога ему закрыта. Он берет билеты на автобусы, некоторые города проходит пешком, если в них для покупки билета требуется подтверждение личности, которого он не имеет. Ещё пару часов уходит на незаметное проникновение на базу Мстителей. Солдат безошибочно определяет комнату Стива Роджерса и забирается внутрь. Осматривается, проверяет на жучки. Собственно он не может сделать никаких предположений насчёт характера, ведь вещей катастрофически мало. Поэтому солдат садится в дальнее кресло, что стоит в самом защищённом углу и ждёт.

Баки, который было успокоился, снова начинает нервничать, только снаружи этого не видно. Он очень ждал и одновременно боялся этой встречи. Его лучший друг знает, что он убийца, он оружие. Как смотреть ему в глаза? Что говорить? Хотя говорить будет как раз-таки не он, а эта установка в его голове. Выбора и выхода нет, поэтому он позволяет всему случится. А сам мыслями где-то очень далеко, в том домике рядом с фермой, может на кухне, а может в спальне.

Так странно, но он называет это место своим домом и к чему-то другому нужно будет долго привыкать. Лилит уже бросила наш дом? Она уехала к Рамлоу? Или он переехал туда? Как можно было не заметить её измен? Но Лили всегда смотрела так…так…словно я что-то значу. Или суперсолдатская способность подвела, или он просто не хотел замечать очевидного.

Её настроение заметно менялось в течении месяца. И нет, не из-за критических дней. В этот период она была особенно жадной на ласки. Забавно, он никогда раньше такого не слышал, но она смеялась и называла это «Оральной неделей». И ей хотелось, желание в глазах ни с чем не спутать. Лили могла опуститься на колени абсолютно в любое время, независимо от того, чем он занимался в тот момент: смотрел телевизор, мыл посуду, ел, занимался изучением языка, чтобы не терять навыки.

Так вот о настроении. Она становилась слегка раздражительной, требовательной, даже нервной. А потом случалась очередная «большая закупка», после которой она возвращалась уже довольной, мягкой и податливой. Видимо именно в эти дни и были свидания с Броком. А он-то думал, что это чудеса влияния шопинга на женщин.

Как странно, что Баки никогда не слышал постороннего запаха. Или не хотел слышать или она мылась тщательно, едва ли не в химрастворах. А ещё на ней не было следов, хотя, судя по словам, командир совсем не был нежным.

Забавно, но только сейчас, потеряв её, он оборачивается назад и видит каждый намёк. Когда она сама ложила бионику на свою шею, но он сразу же убирал её подальше. Ожесточенно толкалась навстречу его точкам, чтобы ускорить, чтобы бедра бились друг о друга. Лилит всегда отзывалась более ярко, если он вдруг ненадолго срывался. Она шипела, он думал будто от боли, а это было наслаждение. Тем не менее, даже зная о её слабостях и желаниях, Джеймс не смог бы любить её грубо из раза в раз.

За окном медленно темнеет, а нового куратора всё нет. Напрягается уже солдат. У куратора может быть миссия. Безопасность куратора в приоритете, а солдат не рядом, не может это контролировать.

Впрочем слишком долго подумать он не может. Услышав тяжёлый чуть шаркающий шаг, он вытягивается по струнке и только сильнее вжимается в кресло. Обычно Роджерс ходит, как кошка, беззвучно, но сейчас видимо устал и может дать себе возможность быть обычным человеком, а не символом целой страны.

Дверь щёлкает и открывается. Теперь уже Стив напряжен, как во время миссий. Он ощущает присутствие постороннего. Глаз ещё не успел сфокусироваться после светлого коридора, поэтому, первым делом, он включает свет. И вот тут опускаются плечи, брови складываются домиком, рот слегка приоткрывается. Его лучший друг здесь, в его апартаментах. Он искал его два года! Два! А он сидит здесь и смотрит в упор.

– Баки?

– Стивен Грант Роджерс? – спрашивает он сухо, хотя уверен в ответе. Его последняя цель. А теперь новый куратор. Кэп жмурится, как от боли.

– Да.

– Солдат прибыл и ждёт указаний, куратор.

– Где ты был? Баки, тебя вернули в Гидру? Я… Мы уничтожили базы, но тебя нигде не было, – он делает пару шагов ближе и крепко прижимает его к себе. Солдат хочет взбунтоваться, но слышит последний приказ снова и снова. «Отвечать на все вопросы, слушать и вести себя, как подобает».

– Я жил в доме рядом с фермой.

– Тебя обнулили? Тебя заставляли убивать снова? – теперь над Капитаном будто нависает грозовая туча.

– Последнее обнуление было перед миссией, с которой солдат не справился, во время запуска проекта Озарение. После этого миссий не было, целей не было.

– Баки, ты там? Пожалуйста, скажи, что ты помнишь меня. Баки, – Капитан берет его лицо в обе руки и внимательно всматривается в ледяной пустой взгляд, будто хочет увидеть тепло, какой-то живой огонек.

– Там, – отвечает солдат, – Настоящая личность… Я могу бороться с установкой, но нужно время. Прежний куратор научил его…меня вспоминать.

– Прежний куратор? Если ты не Баки, почему отвечаешь?

– Куратор Лили. Был приказ отвечать на все вопросы.

– Лилит. Ты был с ней всё это время?! У нас был уговор! Была сделка. Я выполнил условия, а она держала тебя при себе, как гарантию?! – Роджерс вспыхивает, как спичка. Кричит. Дёргает его за грудки.

– Баки не хотел уходить. Куратор никогда не держала Баки взаперти. Она говорила ему идти к тебе. Баки не хотел, – солдат раздражается, он не привык к такому обращению. Два последних куратора сильно отличаются от остальной массы. Они подвержены чувствам. Они тактильны. И они его не боятся. Зато сейчас новый куратор снова жмурится. Солдат честно пытается сопоставить обе личности, не говорить о себе в третьем лице, но плюёт на это.

– Почему сейчас?

– Куратор Лили направила меня сюда. Она сказала, что Баки готов. Он восстановился. Пора жить нормальную жизнь.

– Я требую её координаты. С команды УДАР сняты все обвинения, но удерживать человека почти два года… За это она должна ответить.

– Нет, – говорит это Баки или солдат? А может они вдвоём? В любом случае, ему очень сложно отказывать Стиву и как другу, и как куратору. Между бровей залегает складка, он хмурится, но не отводит взгляд. По всему телу пробегают электрические импульсы, будто фантомные удары шокера, как наказание за плохое поведение и неподчинение.

– Значит эти данные она приказала забыть? – если заглянуть в его голову, можно увидеть блокнот, в котором появляется пункт «Достать Лилит Олсен даже из под земли».

– Нет, – повторяет солдат уже увереннее, – Она никак не ограничивала и не ставила экспериментов ни с телом, ни с памятью. Не нарушала свободу воли до последних дней. Я не хотел уходить. Баки не хотел.

Роджерсу очень тяжело слышать такое. Они ведь друзья с самого детства. Самые близкие люди в этом времени, но Бак предпочёл компанию Лилит, вместо его. Ему не понять. Пока нет. Капитан Америка 70 лет был заморожен во льдах, а Барнс жил. Это сложно назвать жизнью, но он жил. Ко всему привыкаешь. Сперва он боролся, правда заканчивалось всё обнулениями, пытками, экспериментами и болью. Потому вскоре он выдохся. Перегорел. Сломался. Его надломили ещё в самом первом плену, а окончательно сломали уже намного позже. Прежнего Баки нет, но есть его воспоминания, чувства, правда, померкли. Да и Зимний солдат сильно изменился. Ему нравится быть «Деткой». Нравится чувствовать и просто жить, без крио и обнулений. Лилит лучшее, что случалось с ним. Она склеила его так, как смогла.

**********

Баки, не Зимний, начинает говорить спустя пару недель, отодвигая личность солдата. Стив замечает перемену даже в тембре голоса, не то что в повадках. Хотя даже сейчас он видит скованность и зажатость. Так Олсен его восстановила?! А ответ на самом деле прост. Джеймс не чувствует себя в безопасности, не чувствует себя дома. Роджерс единственный близкий ему человек, среди всех живущих на базе, остальные – потенциальные враги.

Хотя ему нравится молодая ведьма Ванда. Она много говорит с кэпом, объясняет то, что успела прочитать в голове его друга. Солдату не нравится такое вмешательство, но он терпит, потому что это успокаивает куратора. А Баки испытывает смешанные чувства. Он хочет, чтобы Стив знал правду, но без деталей. Потому что все время чувствовал себя лучше, чем когда либо. Хочет оставить подробности отношений с Лилит только в своей памяти.