Текст книги "Абсолютное зло... Так ведь? (СИ)"

Автор книги: Amortentia 2.0

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)

– Ты слабая, Олсен. Ты слабая рядом со мной и ничего не можешь с этим сделать, – шепчет он в ухо, коленом разводя её ноги в стороны.

– Ты хочешь меня такой видеть.

– Да, потому что уже видел и теперь не могу выбросить из головы, – он тяжело дышит, прежде чем больно укусить за трапецию через ткань влажной футболки. Бедра толкаются сами собой и это вдвойне приятнее, ведь на нем только шорты и белье, никаких плотных джинс.

– Мы договаривались…– остатки разума ещё взывают к благоразумию, но возбуждение уже сочится под кожей.

– Как часто ты думала обо мне на этой неделе?

– Каждый день.

– Аналогично. Не ври, что не хочешь этого.

– Хочу, но договор был на один раз. Я не собираюсь играть в любовь, которой нет, – Лили ерзает под ним, осознавая, что делает только хуже. Накаляет атмосферу.

– К черту любовь. Нам нужно не это, – другая рука протискивается между ними и тянет её спортивные лосины вниз, вместе с трусиками.

– Как давно твой член был в ком-то до меня?

– Месяца три назад. Я пользовался резинкой. К тому же, мы проходили обследование на прошлой неделе. Я чист.

– Я тоже. К черту резинка. Хочу почувствовать тебя, – Олсен прогибается в пояснице, чтобы более выгодно поднять ягодицы.

– Да, детка, – мычит он куда-то в загривок, попутно вводя член в упругое, тугое, влажное лоно до самого основания, – Я скучал. Жаль, что сейчас не услышу твоих криков снова.

– Мог бы подождать до вечера пятницы. А лучше до утра субботы. Роллинс не отстанет с традиционным походом в бар. Черт… Да, – Олсен старается стонать тише, но выходит плохо. Несмотря на захват, она всё равно подаётся навстречу глубоким толчкам. От матов, которые лежат на ринге, исходит запах резины, этого она никогда не замечала.

– Лили, твою мать… – вот теперь он шипит сквозь зубы, чувствуя пульсацию вокруг члена. Её возбуждает сразу несколько факторов одновременно. Брок – её командир. Его доминантные наклонности. Место, в котором их могут застукать в любой момент.

– Ещё хочу. Не останавливайся, – она почти что отдаёт приказ, но потом смягчается, опомнившись, и добавляет: – Пожалуйста, командир.

– Так-то лучше, детка. Приказы тут отдаю я, – фрикции ускоряются, оба стонут, будто вокруг стены с шумоизоляцией. Сразу после второго оргазма он вынимает член и без слов поворачивает её на спину, подносит к лицу. Олсен слишком благодарна за двойную разрядку, чтобы спорить, поэтому покорно открывает рот и позволяет ему глубоко войти несколько раз, а потом кончить с протяжным стоном. Она не брезгует, ведь уже пробовала эту сперму на вкус. Глотает всё до последней капли. Рамлоу ложится рядом и оба стараются перевести дух. Скоро нужно будет присоединиться к остальным, надо бы привести себя в порядок и сделать менее довольные лица.

– Нам нужно прояснить ситуацию. Если твои взгляды совпадают с моими, мы можем заключить своеобразный договор.

– Какой?

– Станем друзьями с привилегиями. Я не заинтересована в отношениях и не влюблена, но секс с тобой мне нравится. Никаких свиданий, разговоров под луной и прочей хуйни. Секс тогда, когда мы оба этого хотим, так, как мы хотим. Никаких запретов.

– Никто не должен узнать, иначе тебя переведут. Я согласен.

– Думаю, что не станут переводить, а закроют глаза. Им некуда меня переводить, я нашла общий язык только с тобой.

– Знали бы они каким путём, – он смеётся и этим вызывает ответную улыбку.

– Раунд в душе? Или старенький устал? – она смеётся, глядя в широко раскрытые глаза. Идёт в душевую, попутно стаскивая с себя одежду. Олсен уже и не ждет, что он присоединится, прошло добрых минут 5, но потом чувствует шершавые ладони на ребрах, пока смывает пенную воду с волос.

– Старенький значит? – прежде нежные касания, превращаются в губый захват и упирают её лбом в кафель, – Напомнить, как ты просила пощады? Впервые в своей чёртовой жизни, Олсен.

– Напомни, командир. Напомни, – слова превращаются в сдавленный крик, когда член скользит во всю длину.

– Не сомневайся. Ты попросишь ещё не один раз.

**********

Пасмурное утро. Капли дождя выстукивают неровный ритм по стеклам и подоконникам. И вроде бы, каждый день похож на предыдущий, но не сегодняшний. Что-то изменилось, осталось выяснить что именно.

Брок вылетает из постели и поднимает трубку так быстро, будто звонит сам президент. Причём громкость динамика он делает максимально тихой, будто ей есть какое-то дело до его пиздежа в 5 гребаных утра. Он даже не говорит слов, только «Угу» и «Да». А после сброса, натягивает одежду с такой скоростью, что едва не валится на пол, запутавшись в штанинах.

– Тише можно? Заебал со своими подъемами в такую рань. Рамлоу, после секса будешь уезжать к себе. Мне надоело, – она поднимается с постели и фыркает, понимая, что больше не уснёт, как не старайся. А могла бы спать как минимум до 7:00. После чистки зубов и умывания, она, как и была, нагая, плетется на кухню и включает кофемашину.

– Прости. Обещаю, что заглажу свою вину, – шепчет он, прикусывая загривок, она невольно подаётся назад и прогибается в пояснице.

– Нет. Ты ведь уедешь через жалких пять минут. Ты что-то скрываешь от меня?

– Пока не могу сказать.

Этот день более чем странный. Командир не является на работу, поэтому сперва тренировку ведёт она, а потом приходит Капитан и всё идет по одному месту. Не сквернословить. Не плевать на пол. Не использовать силу, а только практиковать приёмы.

– При всём уважении, капитан Роджерс, мы здесь должны знать что такое боль. В полевых условиях не дерутся в пол силы.

– Стив. Меня зовут Стив, – не забывает он уточнить в сотый раз.

– Ладно, Стив, – она закатывает глаза и возвращается к команде. Чёртов Капитан Америка и его высокая мораль. Ладно-ладно, – Джек, со мной на ринг. Остальные на кардио.

– Агент Олсен, для вас в этом зале нет соперников, – капитан отрывается от избиения груши и скрещивает руки на груди, словно говорит с непослушным подростком.

– О, так вы сексист, капитан. Имеете что-то против женщины в команде? – её глаза краснеют, а команда сосредотачивает весь свой слух на их перепалке. Они знают на что способна Олсен, тем более в гневе, но ещё толком не знают характера Капитана. Он только-только переехал в Вашингтон.

– Нет. Я не против, если женщина связист или медсестра, или сидит в штабе.

– Фанат ролевых игр. Видите меня в костюме медсестры? Надеюсь это не ваша сексуальная фантазия? – она прекрасно видит румянец на щеках, поэтому так себя ведёт. Смутить его проще простого. Её это забавляет и слегка щекочет нервы. Нельзя вести себя так со старшими по званию.

– Мисс Олсен…

– Да, капитан Роджерс? Вам не хорошо? Кажется вам нужна перевязка… Снимайте форму, – с придыханием говорит она, обрушая на зал полную тишину. Кэп не злится, он горит от стыда, как ребёнок.

– Простите.

– Нет. Не прощаю. Джек, займись ребятами, они что-то хлебалами щелкают, вместо занятий. Командир будет недоволен. А вы, капитан, прошу, присоединяйтесь ко мне.

– Я не стану драться с женщиной.

– Я не женщина на работе. Агент, солдат, называйте как хотите, но мы тут существа бесполые. Прошу.

– Нет.

– Стив, пожалуйста, – называет его по имени и это как ход козырной картой. Он сдаётся и поднимается на ринг.

Глаза в глаза. Ей нравится напряжение, ему не по себе. Роджерс чётко решает бороться не то что в полсилы, а вообще только блокировать её нападки. Так он думает вначале, пока она ходит вокруг, затягивая волосы в пучок потуже. А вот когда начинается раунд, уже не до этих мыслей. Да, в нем сыворотка и мощь, но по-сути у него не так много опыта в рукопашном бою. Тем более без своего Щита. Лили не щадит, наступает и наступает. Она не бьёт по лицу, хотя знает, что на нем заживает, как на собаке. Отбивает его удары и проходится по болевым точкам. Нужно отдать должное капитану, он не целится в лицо и запрещённые зоны. Уже завалившись кубарем на маты, она изворачивается и заламывает руку.

– И вот разрыв суставной сумки, кэп, – шепчет она едва слышно, но не доводит дело до конца. Зачем?

– Примите мои извинения, мисс Олсен. Я понял, – так же тихо говорит он, даже не пытаясь вырваться.

– Ну давайте, сделайте что-нибудь, – она настаивает, но кэп не ведётся, от чего Лили цокает языком и закатывает глаза, а потом поднимается на ноги и поворачивается к бойцам, – С хуя ли рты пооткрывали? Занимаемся. Все прекрасно понимают, что капитан не может бить на тренировке в полную силу. Он поддался и это раздражает.

– Не стоит принижать свои заслуги, – чуть позже говорит Стив подходя ближе и откручивая свою бутылку с водой, – Это был прекрасный поединок и я проиграл.

– Чушь собачья. Я на это не поведусь. Хотите сказать, что командир Рамлоу может разложить меня на матах, а вы нет? Я похожа на идиотку?

– Нет, вовсе нет.

– Я не надеялась победить. Знала, на что иду.

– Лили, – дверь с грохотом открывается и заходит командир, все ещё в гражданском, – Капитан. – тут же отдаёт честь, опомнившись, но сразу возвращает взгляд на неё, – Приводи себя в порядок. Через полчаса у тебя важная встреча.

– Есть, сэр, – она спокойно идёт в душевую, хотя в груди селятся беспокойство и тревога.

Капли прохладной воды обволакивают её тело, чуть остужая. Новый комплект униформы висит на крючке чуть вдали. Она даже не слышит, как в душевой оказывается кто-то ещё. А когда замечает, то хмурит брови. Рамлоу показывает на уши и за спину, призывая не выключать воду, а сам подходит ближе. Одежда намокает, но ему плевать, на лице сожаление, такого она не видела никогда.

– Брок, что не так?

– Я не хотел, правда. Это не моё решение, я хотел бы уберечь тебя от этой хуйни, – он непривычно нежен, когда берет её личико двумя ладонями и целует в лоб. Её бы это взбесило в другой ситуации, но не сейчас. Голос командира, мягкий и дрожит.

– Объяснить можешь?

– Он узнает, так что нет. Тебе нужно будет принять решение. Непростое. В свое время я сказал «Да», не зная, что выхода оттуда нет. Подумай.

– Я не из пугливых, но твой тон меня напрягает.

– Поторопись, Пирс не любит опозданий, – он целует её, не так как всегда, страстно и напористо, а мягко и со всей нежностью, что осталась в этом человеке. Будто прощается мелькает у неё в голове. В каком-то смысле так и есть. Рамлоу понимает, что она выйдет из кабинета Пирса другим человеком или не выйдет вовсе.

Он остаётся в раздевалке, даже когда она уходит. Сидит, уперевшись локтями в колени и сцепив руки в замок. Если бы он помнил хоть одну молитву, он бы проговаривал её вслух.

Тем временем Лили уже на подходе к кабинету Александра Пирса. Одета по форме, как и всегда. С идеально уложенными волосами. Короткий стук и сразу же голос из-за двери «Входите, агент Олсен». Она делает глубокий вдох, прокручивая слова любовника в голове, и входит в кабинет. Пирс стоит у панорамного окна с бокалом, в котором искрит темно коричневая жидкость. Пьёт на рабочем месте? Что ж, славно. Она бы тоже не отказалась.

– Добрый день, мистер Пирс, чем могу быть полезной?

– Присаживайся. У меня есть разговор. Очень серьёзный, – он возвращается к столу и нажимает на кнопку небольшого устройства. Глушилка. И тут же подмечает её вздернутую бровь, – Это конфиденциально.

– Ясно. Слушаю.

– Мне нужны такие люди, как ты. Сказать честно, наблюдаю за тобой уже достаточно долго. Прирождённый боец, меткий стрелок, безжалостный солдат. Не слишком любишь правила, но сейчас не об этом.

– Не люблю правила? Разве я что-то нарушаю?

– Лилит, – на лице проскальзывает самодовольная улыбка, – Неуставные отношения в такой организации, как ЩИТ, это грубое нарушение.

– Сука командир, – она улыбается, вопреки его ожиданиям. Он ождал хотя-бы тень страха, но его нет, —Растрепал?

– Он не знает, что я знаю. Это не так важно.

– Просто интерес, могу задать вопрос? – после короткого кивка, она продолжает, чуть наклоняясь вперёд, – Как вы узнали?

– Я ведь сказал, что наблюдал за тобой. У меня есть записи с твоей квартиры. Даже сегодняшней ночи.

– Жучки?

– Всего один солдат.

– Ясно. Я слушаю.

– ЩИТ падёт. Он исчерпал себя. Все эти безуспешные попытки контролировать безопасность…

– Если можно, чуть ближе к делу.

– Нетерпеливая. Понимаю командира. Что вы знаете о Гидре? – он вдруг убирает улыбку с лица и складывает руки в замок. Тут к ней приходит осознание. Осознание всего, что произошло за последнее время. Странное поведение Рамлоу, его слова о выборе. Теперь уже нет пути назад, она это понимает. Варианта всего два. Принять предложение, которое он собирается озвучить, или сдохнуть.

– Не слишком много, но мне расскажут, когда я приступлю к своим обязанностям. Так ведь?

– Быстрое решение.

– Мистер Пирс, – она вздыхает и откидывается обратно на спинку, – Вы, должно быть, изучили меня и мою биографию. Я не слишком патриотична, работаю там, где хорошо платят. Поэтому, нам стоит обсудить этот вопрос в первую очередь.

– Таких людей, как ты, стоит или бояться или уважать. Практически нет возможностей влияния. Нет семьи, нет друзей. Есть Рамлоу и Роллинс, но они-то уже с нами. Платить вам будут достаточно. Зарплата Щита останется неизменной, но во второй будет на два нуля больше.

– График ненормирован, это я поняла по командиру. Есть условие. Отпуск должен совпадать с нормальным. Я не остаюсь в стране.

– Ещё что-то?

– Да. Я хочу получить копии записей. И познакомиться с человеком, который их добывал. У него есть чему поучиться. Редко, кто может находится рядом так незаметно. И последнее, раз Гидра уже знает о моих отношениях с командиром, это не будет проблемой?

– Мы не поддерживаем это, но и не запрещаем. С солдатом вы познакомитесь в скором времени. Большая часть работы будет сосредоточена на нём, – Александр протягивает ей небольшую флешку, предположительно с записями, и задумчиво кивает.

– На самом деле у меня ведь не было выбора, мистер Пирс. Вы это понимаете, я это понимаю. Повезло, что я не Капитан Америка с его принципами, – она улыбается уголком губ, принимая флешку. Крутит её меж пальцев, будто думая над решением, которое приняла.

– С вами свяжутся. А пока не привлекайте внимание. Живите, как жили, будто этого разговора и не было. Мы нашли общий язык?

– Безусловно. Могу идти?

– Да.

Они жмут руки и перед выходом она замечает, что заглушку он выключает. Продолжается обычный рабочий день. В голове слишком много мыслей и большое желание надрать кому-либо зад, а потом напиться до беспамятства. В зале бойцов уже нет, поэтому она направляется на стрельбище, где и находит команду. По яростному взгляду командир понимает, что лучше бы к ней не подходить. Она разряжает обойму в свои цели и нажимает на кнопку, чтобы рассмотреть. Хотя и смотреть там не на что. Одна крупная дыра в самом центре, куда попали все пули до единой.

– Отличная работа, Лили, – Джек кладёт руку ей на плечо, но сглатывает, когда замечает злой взгляд из под ресниц. Ох, в нем можно читать настоящую, черную ненависть.

– Грабли убрал или сломаю нахуй. Стрелять ещё не скоро сможешь.

– Да что с тобой? Я же ничего не сделал, – он пытается оправдаться, но руку поспешно убирает.

– Я закончила тут. Могу приступать к тестам и тактической работе? – громко спрашивает она, обращаясь к стоящему вдалеке Рамлоу. Он сжимает челюсть.

– Да, агент Олсен.

Они не разговаривают до самого вечера, пока не собираются в знакомом баре. Даже там она сперва молчит. Причём смотрит так, что пот бежит по спинам у обоих мужчин. После первого бокала, который осушает до дна в несколько крупных глотков, она затягивается сигаретой и откидывается на мягкую спинку.

– Зачем тебя вызывал Пирс сегодня? – Джек держит непроницаемое выражение лица.

– Собирается сделать меня помощником командира.

– Правой рукой?

– Правой дрочат, Роллинс. Это твоя прерогатива. Я лучше буду левой, – она наконец-то смеётся, хотя осадок за тайны остался.

– Сука ты, Олсен, – он смеётся в ответ, а вот командир напряжен, не издаёт ни звука, – Это надо бы отметить.

– Да, успеем ещё. Сегодня настроение не то.

Она не пьёт слишком много, так как планирует ехать домой на мотоцикле, зато много думает. Крутит флешку меж пальцев, приковывая взгляд Брока к ловким пальцам. Он даже не догадывается о содержимом и это отличный способ накалить обстановку до предела. Все его мысли сводятся к этому кусочку металла, внутри которого лишь крохи информации. Посиделки заканчиваются, как только Роллинс получает звонок от своей пассии, с которой он уехал в прошлую пятницу. Не сговариваясь, командир и Лили едут в одно место. Она скидывает ботинки у входа и пристально осматривается, но не находит ни единой зацепки, ни единого намёка на чужое присутствие. Брок наблюдает за её манипуляциями, но молчит. Сперва.

– Трахаться нам можно. Я спросила. Им всё равно что там между нами происходит, – неожиданно заявляет она, откупоривая дорогущую бутылку виски.

– Подожди, не говори пока ничего, – он достаёт прибор для обнаружения жучков и проходится по всему дому, но ничего подобного. Лили в это время подходит к небольшому музыкальному центру и вставляет туда флешку. Делает громче, чтобы стоны и крики было слышно и на второй этаж тоже. «Да, командир, да! Блядский Боже, Рамлоу, не останавливайся» орёт её севший голос с динамиков. «Олсен, я выебу тебя так, что ты снова не сможешь ровно ходить завтра» вторит другой, рычащий, с хрипотцой. И шлепки, шлепки, много громких шлепков. Крики разной тональности. Грязные разговоры так и льются, пока Брок не выдергивает флешку. Его глаза раскрыты так же широко, как и рот. Теперь-то не так просто выдавить из себя даже шёпот.

– Нет тут прослушки. Может чуть позже появится. Не знаю.

– Что это значит? Как?

– Видимо тебе не особо доверяют. Думали, что ты тут только тем и занимаешься, что рассказываешь мне о своей второй жизни, а не просто трахаешь. Гидра. Немного забавно сперва узнать, что Кэп жив, а потом, что организация, которую он якобы поборол, тоже. Но ты-то не удивлён. Ты знал уже давно.

– Я не мог рассказать тебе. Не хотел втягивать, – он наливает янтарную жидкость в свой бокал и садится в соседнее кресло. Голова уже печёт от потока разнообразных мыслей, – Так откуда запись?

– Какой-то солдат сделал, Пирс не уточнял. А он хорош. Обычно я чувствую присутствие людей, но он как призрак. Или твой член перебивает мои способности, – она смотрит, как Брок бледнеет на глазах. Тот румянец, что появился ещё в баре, сейчас превращается в мертвецкую бледность. Это странно.

– Солдат был здесь? – его шёпот такой тихий, что Олсен только догадывается о сказанном, а не слышит.

– Да. И не один раз. И возможно будет не один раз. Плевать.

– Ооо, нет, не плевать, Лили. Ты не знаешь кто он, – Рамлоу осушает бокал и отставляет его подальше.

– Не знаю, ты прав. Это возбуждает. Только представь, он был здесь. Слушал. А может даже смотрел. Как думаешь, он трогал себя?

– Нет, не думаю. Он не из таких. Он идеальный солдат. Ты потом сама поймёшь. Сама увидишь.

– Идём, тебе нужно расслабиться. Как и мне, – Олсен замечает заминку, поэтому продолжает, – Если он так хорош, как ты говоришь, то выследит нас, где бы мы не были. Не забивай голову. Только сегодня по моим правилам, Брок.

– Твоим правилам? Разве у нас доминирование не в одну сторону? – он усмехается, смотрит захмелевшим взглядом и облизывает губы. Видимо страх заставил сердце разгонять кровь по организму быстрее.

– Я много прошу? Один раз за 4 месяца.

– Так ты всё-таки просишь? – он не ждёт ответа. Вместо этого поднимается и идёт в гостевой душ. Лили следует за ним на второй этаж, но скрывается в своём душе.

Спустя минут 10 оба пересекаются в спальне. Обнажённые и возбужденные. Особенно подстегивает тот факт, что возможно за ними снова следят. Она начинает с требовательного поцелуя, подталкивая командира к постели. Всё выглядит так, будто они и не менялись местами. Рамлоу ведёт, хотя позволяет ей делать вид. Дёргается он уже тогда, когда наручники, которые она вынула из под подушки, охватывают сперва запястье, а потом изголовье. Пока его одолевает замешательство, она проделывает тоже самое и со второй рукой.

– Мои правила, детка, – мурчит она в ухо и проводит ногтями по напряжённому торсу, оставляя красные полосы. Брок шипит, он зол сам на себя, что позволил этому случится. Хотя… Это возбуждает, чего врать. Он чуть вскрикивает и заламывает брови, когда пальцы выкручивают твёрдые соски.

– Блядь… Олсен, пожалуйста…

– Значит просить ты всё-таки умеешь, – она улыбается, но улыбка больше похожа на оскал. Опускается на давно стоящий член и сразу же задаёт безумный ритм. Все его колкости, вся ругань застревают где-то в горле. Брок даже перестал чувствовать, как металл натирает запястья. Это не мягкие наручники, а вполне обычные. Лилит прикрывает глаза и сосредотачивает все остальные органы чувств. Теперь, когда она знает о возможной слежке, легче уловить почти неслышный шорох. Обычно они закрывали дверь, но не сегодня. Она замедляется, закусывая губу.

– Не останавливайся! Я сейчас вырву это изголовье к чёртовой матери! И тогда тебе ничего не поможет.

– Тебе нравится так? – Олсен садится наоборот. Спиной к Рамлоу, лицом к двери. Она даже сама не понимает у кого именно спрашивает. Угол изменился и теперь она едва не кричит от запредельного возбуждения. Сжимает грудь руками, крутит соски. Смотрит куда-то в темноту, потому что чувствует – Он там. Он смотрит. Он слушает.

– Да, Лилит, блядский… Я… Мне нравится, – мычит Рамлоу позади, но она не обращает внимания.

– Тебе нравится то, что ты видишь?– вопрос к солдату, но Брок даже не догадывается о его присутствии.

– Да. Мне нравится. Нравится, – стоны уже превращаются в рык. Член становится твёрже. Командир не выдержит долго.

– Хочу видеть твоё лицо, – говорит Олсен, хотя на пике удовольствия хочет прикрыть глаза. На записи, которая наверняка идёт в данный момент, не будет понятно, что говорит она не с Рамлоу. Солдат стоит там, в самом тёмном углу коридора. У него есть цель, есть задание, которое он должен выполнить. Всё сразу пошло не по плану. Женщина, объект слежки, знала, что он наблюдал, у неё были записи, она знала о нем, догадывалась, что он придёт и этой ночью. Вмешиваться команды не было, но он чувствует, что обращение к нему, словно он человек, не машина. Она говорит с ним, будто имеет супер зрение и видит его там, смотрит в глаза. Поддаваясь неизвестному порыву, он вздрагивает и подставляет лицо под свет от уличного фонаря. Нижняя часть закрыта маской, но глаза… От них веет холодом. Лили кричит, содрогаясь всем телом. Такого оргазма не было уже давно, если вообще когда-то был. Всё догадки подтверждаются, он действительно там и наблюдает, слушает и слышит. Её жадный взгляд мечется по его лицу, отросшим волосам и останавливается на глазах. Мгновение… и его тень мелькает по лестнице вниз. Он уходит, сбегает. В голове одна мысль Дестабилизация. Сбой программы. Сбой программы. Возвращение на Родину.

Олсен ускоряется снова, пока хрипы сзади не становятся похожи на скулеж.

– Не могу больше, Лили… Пожалуйста! Пожалуйста! – он кричит, пытается сбросить её, чтобы кончить, но она держится, как на жеребце.

– Ещё. Ещё. Ещё! – приказывает она, хотя просто хочет довести до безумия.

– Не могу… – клокочет Брок и кончает так ярко, как кончал только в юности. Перед глазами круги, слух практически пропал. Даже осознание того, что излился в неё без резинки, уходит на второй план. Лили поднимается, позволяет полуопавшему члену выскользнуть и расстегивает наручники.

– Нравится то, что ты видишь? – она садится на другой край кровати и широко разводит ноги, позволяя сперме вытекать на простынь. Брок сглатывает густую слюну.

– Ты приняла противозачаточные?

– Нет.

– Спираль?

– Нет.

– Тогда какого хуя ты это сделала?!

– Какой злой командир, – она выставляет нижнюю губу и ползёт ближе. Укладывается ему на грудь, – Я стерильна. Уже очень давно. Мы могли делать это и раньше, но мне хотелось рассказать тебе об этом вот так, на грани сердечного приступа. Чтобы в своём воображении ты видел маленьких Рамлоу.

– Идиотка, – выдаёт он, но потом всё же смеётся и сгребает её в капкан своих рук.

– Солдат был здесь,– она подкуривает две сигареты и одну протягивает ошарашенному Броку. Он делает сразу несколько глубоких затяжек, – Стоял там в углу. Смотрел на нас. А потом скользнул вниз по ступенькам.

– Почему ты не остановилась? Больная на голову?!

– Почему он не остался? Понял, что мы не говорим о Гидре? Или он не ушёл? Может он где-то там, внизу?

– Надеюсь, что нет. Не люблю, когда им курирует кто-то другой. Это опасно для жизни.

– Такому идеальному солдату нужен куратор? Забавно.

– Сам он ни на что не годится. Ему нужно давать указания, отдавать приказы.

– Ты всегда говоришь о нем так восторженно… Встаёт, когда отдаёшь приказы? Не важно кому, – она закусывает губу и смотрит из под ресниц, а потом смеётся в очередной раз.

– Когда я смотрю на него, у меня не то что не встаёт, он втягивается обратно, вместе с яйцами. Я как чёртов Кен когда он рядом.

– Хочу уже на него посмотреть. Пирс сказал, что большая часть работы будет связана с ним.

– О… Мне жаль. Я уже привык к нашим «отношениям».

– Почему?

– Тебе поручат обслуживание Зимнего. А такие долго не живут. Последний прожил две миссии рядом с ним. Предпоследний 3.

– Рамлоу, ты забыл? Я ведь умею находить общий язык с несговорчивыми.

– Посмотрим, – командир играет с её непослушными локонами, уже не глядя в глаза, он погружается в свои мысли. Не хочет говорить о солдате и будущем, оно пугает. Не то, чтобы он любит эту женщину… Но уже привык к её близости. Она знает как его поддержать, о чем поговорить, знает что ему нравится в любой сфере жизни. Вот только Лили не любит его и никогда не любила. Секс сближает, но его недостаточно. Никогда не достаточно. Брок и не задумавался бы над их «отношениями» если бы не такая близость к неизвестному. Солдат может отнять её жизнь в пару приёмов. Солдат может отнять её, не моргнув глазом. Лилит Олсен может погибнуть в скором времени. Не будет больше пятничных посиделок в баре, не будет её смеха и подколов, не будет чёрного юмора и отборного мата, не будет умопомрачительного секса без ограничений, без стоп слов. Что ж… Возможно командир Рамлоу врёт и ей и себе. Может он всё-таки влюблен? Его сердце украла та, у которой сердца нет.

========== Часть 2 ==========

Уже через неделю ей раскрыли все карты будущей работы и её обязанности в Гидре. Да, действительно, как и предполагал Брок, её назначили человеком, который отвечает за обслуживание Зимнего солдата. Она должна следить за выходом из криосна, за всеми процедурами, которые он проходит, за общим состоянием, за планом и программой тренировок, за обучением новому, за знакомство с новыми видами оружия, за… Да за всем, блять. За каждым телодвижением от пробуждения до отхода ко сну, если капсулу можно представить мягким ложем. Она так желала познакомиться с ним, а теперь это желание угасало. Он робот, судя по отчётам прошлых техников и кураторов. И у него бывают сбои, именно поэтому они стали «прошлыми». Лилит никогда не думала, что проживёт долгую жизнь, но и умереть от рук несговорчивой машины нет никакого желания. Поэтому она будет аккуратной.

Что ж, несмотря на раннее утро и свой законный выходной после миссии на основной работе, любовники стоят в старом хранилище банка. Вокруг люди в белых халатах. Слишком суетливые, как на её вкус. Должно быть и Зимнего они раздражают. Процесс разморозки она видит первый раз и это захватывающее зрелище. Солдат прикован к специальному столу, поверхностью которого можно управлять. Он находится не в горизонтальном положении, но и не в вертикальном. Панель установлена под углом, почти диагонально.

Глаза закрыты, длинные волосы прилипают к щекам, щетина обрамляет бледные губы. Грудь обнажена, одна рука металлическая, выглядит потрясно. Всё, что ниже пояса, прикрыто каким-то тонким термобельем. По коже стекают капельки. Сперва кажется, что он мёртв, но аппарат отчётливо показывает равномерные, слабые удары сердца.

– Рот прикрой, слюной пол зальешь, – Рамлоу подбивает её локтем и усмехается. Такого восторга он не видел в её глазах никогда, до этого момента.

– Не знаю как насчёт слюны, но я теку так, что в берцах будет хлюпать, если сделаю шаг. Не понимаю, как у тебя что-то может втягиваться, – парирует она и, незаметно для остальных, проводит ладонью по его ширинке. Там удивительно спокойно, но касание заставляет его шумно втягивать воздух.

– Олсен, не здесь.

– Ладно тебе, он уже видел нас и не один раз. А эти… Ебнем, скажем, что солдат, – увидев вытянутое лицо, она зажимает рот ладонью, чтобы заглушить свой смех.

– Я никогда не привыкну к твоему юмору.

Пока она думает над тем, что ответить, к ним подходит один из халатов и протягивает мощный шокер. Лили крутит его в руках и вопросительно изгибает бровь.

– И?

– Это шокер. Обычный человек не выдержит действие дольше 15 секунд, но этого просто ослабит. Он ваш. Для воспитательного процесса или наказания.

– Предыдущий куратор увлекался БДСМ?

– Он убивает техников и кураторов, как мух. Поэтому лучше с этим не расставайтесь. У нас всех есть такие, – в доказательство своих слов, халат подходит к телу солдата и прикладывается шокером к животу, рядом с резинкой термобелья. Сердечный ритм ускоряется. Кожа вокруг чернеет, слышится запах гари. Гадкое чувство, – Это за Фрэнка. За Тони. За Стюарта…

– Это нормально? – шепчет Лилит, обращаясь к Рамлоу.

– Хуй знает. Я к этому не касаюсь. Курирую только миссии.

Солдат открывает глаза и хмурится. Дёргается, пытается уйти от болезненного прикосновения, но ремни и слабость не позволяют. Он не кричит, хотя представить адскую боль не сложно.

– Охуел? Отойди от него, – черт знает что творится в её голове и сердце, когда Лили пересекает зал и выхватывает шокер из рук ученого. На животе огромный ожог, кожа будто тлеет.

– До начала миссии заживёт.

– Вы, блядь, умные люди, вроде бы, а ведёте себя, как инфузории. Не задумывались, что если будить его вот так, то перед заморозкой парочки своих не досчитаетесь? – она в гневе, правда, в ярости. Олсен смотрит только на учёных, не замечая заинтересованного взгляда сверху.

– Не пытайтесь его жалеть, это хорошим не закончится. Порядок только через боль. Он так понимает.

– Подойди ко мне, – она закидывает голову вверх и тяжело вздыхает, рукой приглашая халатика к себе. Он сомневается, но подходит. Выпад и касание шокером к кисти. На ней мгновенно появляется алый след. Техник орёт, как резаный.

– Тварь ненормальная?! Какого черта?!

– Сколько ты сказал выдержит человек? 15 секунд? Сколько ты держал его на животе солдата? Секунд 30-40? Иди сюда. Я посмотрю каким добрым ты будешь после ещё парочки секунд. Чувство убивать пройдёт, агрессия улетучится, как после чая с ромашкой, – Лилит выглядит дьявольски прекрасно, когда подходит к ученому ближе. Остальные молчат, собравшись в дальнем углу. Подсечка и вот он уже лежит на полу животом вниз, а она сидит сверху. Гладит шокером щеку, но не нажимает на кнопку.