Текст книги "Amor tussisque non celantur (Любовь и кашель не скроешь) (СИ)"
Автор книги: Amortentia 2.0
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц)
– А если честно? – её голос стал на пару тонов ниже, в ход пошёл флирт. Пальчиками она шагала от плеча до кисти. Хотела было стянуть перчатку и посмотреть, но Баки перехватил руку.
– Ты не готова это видеть.
– Почему?
– Моника, я военный. Как думаешь что я прячу перчаткой?
– Что? – девушка пододвинулась ещё ближе. Этот разговор её не очень интересовал. Просто Кэр ушла и теперь она могла получить всё его внимание.
– Протез. Прости, я должен идти, – мужчина поднялся.
– Но… Джеймс, подожди, – слова о протезе чуть отрезвили её, – В каком смысле..? Ты не говорил, что у тебя были серьёзные ранения.
– Да. Думал, что ты испугаешься. Извини, это было опрометчиво с моей стороны. А ещё мне совсем не 25. Надо было быть честным с самого начала.
– Подожди, как не 25? А сколько?
– 97.
– Очень смешно, – она нервно расхохоталась, но, увидев серьёзный взгляд, замерла.
– Прости ещё раз.
– Нет-нет, всё нормально. Мне пора. Оказалось, всё, что я знаю о тебе – ложь.
– Я не врал ни о чем, кроме этого. Многое просто не говорил.
– Скрывать и врать – почти одно и тоже.
– Я не хотел.
– Плевать. Ты идёшь искать её, так? Она знает о тебе всю правду? Ты смотрел на Кэролайн иначе, так не смотрят на просто друзей.
– Знает, – Бак опустил глаза. Нельзя было так смотреть, но он просто не мог себя контролировать.
– Она говорила о подарке, который нужно забрать. Просто подожди. Прощай, Джеймс. Или зовут тебя тоже иначе? – не дождавшись ответа, Моника схватила сумочку и вылетела из общего зала. Было бы правильно пойти за ней и объяснить, но он не хотел. Барнс понимал, что обидел её, поступил неправильно, врал, тем не менее все его мысли занимала только агент Брукс. Значит они не… Подарок? Какой подарок? Не нужно было, Кэрри. Я не заслужил.
Ждать пришлось недолго. Уже минут через 15 Стив переступил порог разговаривая с незнакомыми мужчиной и беременной женщиной. Поймав удивлённый взгляд друга, Роджерс мягко улыбнулся. Следом за ними вошла и Кэролайн, закатывая на коляске пожилую женщину. Они хохотали, словно дети. Женщина держала Брукс за руку и бесконечно трясла. Шестерёнки в голове завертелись так быстро, так шумно, что он на миг прикрыл глаза. А когда открыл, то встретился с её нежным взглядом. Кэр улыбнулась и прошептала одними губами «С Днём рождения, старикан». Тони даже выключил музыку, чтобы лучше понять происходящее. Он не знал ни людей, которые пришли, ни причин по которым они пришли. Вся толпа смотрела только на вошедших.
– Джеймс Бьюкенен Барнс, – голос пожилой женщины пустил разряды тока по его коже, – Ты неисправимый засранец, знаешь?!
– Ты как со старшими разговариваешь? – голос дрогнул от накативших чувств.
– Подойди-ка, олух. Как с тобой ещё разговаривать?– женщина поднялась на дрожащих ногах и поджала губы.
– Бекка, – он шагал очень медленно, безуспешно пытаясь удержать слезы. И все предрассудки испарились, когда она сперва зарядила ему неслабую затрещину, а потом крепко обняла и расплакалась. В абсолютной тишине были слышны только всхлипы и шмыганье носами. Кэр и сама не смогла сдержать слёз, поэтому постаралась стереть их, пока не размазался макияж.
– Что за чушь была в твоей голове, когда ты решил, что я буду не рада тебя видеть? Я люблю тебя. Ты моя семья.
– Прости меня, прости. Я не хотел, чтобы ты видела меня таким, не хотел, чтобы ты знала кем я стал.
– Я всё знаю. Кэролайн мне рассказала. А ещё она рассказала про промывку мозгов и о том, что не считает тебя виновным в этих зверствах, – Ребекка погладила его по щекам и вытерла слезы большими пальцами, – Ты мой Баки. Такой же, как в детстве. Добрый и ласковый, заботливый и ответственный, храбрый и справедливый. Жизнь обошлась с тобой жестоко, изменила, но эти качества всё ещё вот тут, – она похлопала несколько раз по его груди.
– Спасибо, малышка. Спасибо, что веришь в меня, – он мягко поцеловал морщинистый лоб и улыбнулся так искренне. После освобождения улыбку на его лице можно было увидеть не часто, а тем более такую нежную.
– Малышка? Чувство юмора у тебя врождённое. Мне 92!
– Всё равно младше меня.
– Познакомьтесь, этот остолоп мой брат, – она повернулась лицом к мужчине и женщине, – В его честь был назван ваш отец. А это Скотт и Кимберли, твои…внучатые племянники, получается?
– Ты назвала сына в мою честь? – его нижняя губа затряслась.
– Да. Я так скучала по тебе.
– Здравствуйте, мистер Барнс, – первым подошёл Скотт, а затем и Кимберли.
– Просто Джеймс, пожалуйста. Или Баки.
– К сожалению, мой сын скончался 3 года назад, но я привезла тебе фотографии. Может тебе будет интересно посмотреть.
– Конечно. Конечно, Бекс.
– Вы хотите присоединиться к вечеринке или поговорить в месте, где будет чуть потише? – Кэролайн подошла ближе и заботливо положила свою руку на плечо Ребекки.
– Я столько всего хочу узнать и столько же рассказать! Думаю, что тихое место лучший вариант, деточка.
– Тогда я проведу вас.
Барнс даже не мог найти таких слов, которые бы смогли описать всю глубину его чувств. В голове было столько вопросов, столько мыслей, столько давно забытых чувств, но вперёд выходила одна – благодарность. Он был очень рад, что Брукс ослушалась его просьбы, что нашла семью и привезла их сюда, несмотря на свои обиды. Девушка вела женщину под руку, рассказывала о терапии и скверном характере её братца. Жаловалась, что тот слишком упертый и скрытный. Посмеивалась над его наивностью. Ребекка понимающе кивала и хихикала вместе с ней, изредка бросая взгляд на Баки, который шёл рядом, погруженный в себя.
– Вот. Здесь вам никто не помешает. Джеймс умеет пользоваться электроприборами, так что чай, кофе сделает.
– А ты не останешься с нами, деточка? Мне показалось, что вы близки, – пронзительный взгляд женщины заставил щеки заалеть. Видимо это опыт, приобретённый с годами. Она будто видела этих двоих насквозь. Ближе, чем вы можете представить.
– Я бы присоединилась, но думаю вам нужно побыть семьёй. Не хочу чувствовать себя лишней, – Кэр искала поддержки в его глазах, но поняла, что он согласен со словами сестры, – А где Моника? Давай я приведу её.
– Она ушла.
– Что ты уже натворил? Нас не было около часа! – она неосознанно включила режим “мамки” и поставила руки в боки.
– Ничего. Лишь сказал некоторую правду…– с каждым словом он чувствовал себя провинившимся ребёнком, её брови сдвигались к переносице, а губы сжимались в тонкую полосочку, – Что мне далеко не 25. А ещё про протез.
– Ох… – выражение лица вдруг стало мягче. Он ведь не виноват, что сказал правду. Вдова мысленно наорала на себя за свою несдержанность, – Ну ничего страшного. Значит она просто не та. Не вини себя.
– Ты поэтому в перчатке? Стесняешься? – Кимберли улыбнулась, мягко поглаживая округлившийся живот.
– Но тут все свои, – Скотт даже хлопнул его по плечу. Джеймс смотрел на них с неподдельной нежностью и любовью во взгляде. Правая рука быстро стянула перчатку и засунула её в задний карман джинс. Бионика перекалибровалась, издавая шум.
– Нужно будет её почистить и смазать завтра, – сразу же озвучила свои мысли Брукс, – Обычно она тише. Ладно, если что, вы знаете где меня найти.
– Подожди, – Джеймс не знал что конкретно хочет сказать, он только понимал, что отчаянно нуждается в её присутствии сейчас, – Останься, пожалуйста. Ты знаешь меня, как никто другой, поэтому точно не почувствуешь себя лишней.
– Хорошо, если тебе это нужно, – слишком быстро согласилась она, мысленно давая себе подзатыльник. Просто смотреть в молящие огромные голубые глаза было невыносимо тяжело. А потом он улыбнулся. Сегодня что вечер улыбок? Тогда он мне определённо нравится.
Он заботливо заварил всем, кроме Ким, кофе, она предпочла чай с долькой лимона. Кэр достала с дальней полки бутылку Бейлиса и налила себе пару ложек. А когда увидела хитрый взгляд Ребекки, то незамедлительно проделала эту же манипуляцию и с её чашкой. Баки изогнул бровь, раньше он не видел, чтобы она так делала.
Сестра рассказывала очень много историй со времен их детства. Иногда все, кроме пунцового Барнса, смеялись так громко, до звона в ушах. Оказывается Джеймс был той ещё занозой в заднице. А вообще, судя по её описанию, он человек “хамелеон”. То отвязный хулиган, то справедливый и заботливый друг. Занимался боксом, а приходя домой глотал книгу за книгой. Был беззаботный мальчишка, но ответственно, совсем по-взрослому, заботился о сестре, пока отец уезжал. Он такой многогранный.
Брукс в какой-то момент перестала вслушиваться в слова, остался лишь ненавязчивый голос пожилой женщины. Он растекался, как патока, принося покой и умиротворение. Она ушла в себя. Часть размышлений была о сожалении и злости. Того, что сделала с ним Гидра, не пожелаешь и самому заклятому врагу. Очень важно очистить его репутацию и поправить состояние ментального здоровья. Баки заслуживает этого. Правда. Другая часть была о лёгкой белой зависти. У него есть семья, было почти нормальное, счастливое детство. А у неё не было ничего и никого.
– А как вы познакомились? – Ким улыбнулась, заметив пытливый взгляд своего “двоюродного деда?”. Он снова не заметил, что пялится на Кэр уже слишком долго, поэтому прочистил горло и опустил глаза в стол, даже не собираясь отвечать на поставленный вопрос.
– О… Это сложно объяснить. Я с 4 лет принадлежала одной тайной организации, пока не сбежала. Мы работали вместе над секретным проектом.
– Значит ты тоже..? – Скотт одернул сам себя на полуслове и густо покраснел.
– Убивала людей? Да. Много. Намного больше, чем убил Баки.
– У тебя не было выбора, Кэрри, – тихо сказал Джеймс, поднимая голову.
– У тебя тоже. Разве от этого легче? Но, как только этот самый выбор появился, мы оба предпочли хорошую сторону.
– Я прошу прощения за свою бестактность. Не хотел, чтобы вы оба расстроились.
– Ничего. Это прошлое. Его не исправить, но и скрывать что-то бессмысленно. Всё в порядке, если в такой ситуации можно так говорить.
– Значит своей семьи ты не знаешь?
– Моя семья это Мстители. Другой мне не нужно.
– Но у тебя ведь есть родители. Ты никогда не хотела их найти? – Бекка накрыла тёплую ладонь своей морщинистой и холодной.
– Абсолютно нет. Отца я не помню совсем, а мать продала меня. Мне нечего ей сказать. Я не чувствую злости или обиды, я вообще ничего не чувствую по отношению к ней. Мы чужие люди, – почему-то в компании Джеймса и его семьи она ощущала ауру спокойствия и понимания. Они очаровали её семейной тёплой атмосферой.
– Ой, – Кимберли отставила чашку и выровняла спину. Все мгновенно напряглись.
– Порядок? У нас тут есть хороший медблок.
– Нет-нет, всё хорошо. Толкается просто. Хочешь потрогать? – она улыбнулась, наглаживая беспокойный живот. Баки даже не понял, что она обращается к нему. А когда понял, то испугался. Очень. Его руки убивали много лет, а теперь могут потрогать круглое чудо. Он почему-то считал, что осквернит его своим прикосновением. Но Ким была настроена решительно, хоть и заметила ужас в светлых глазах. Она сама взяла его живую ладонь и положила на живот. Мужчина сперва ничего не почувствовал, а потом… Толчок. Он выбил весь воздух из его грудной клетки. Баки чувствовал, что кожа под рубашкой стала невероятно горячей и влажной, почувствовал даже капельки пота, что побежали по напряжённой спине. Густые брови сложились домиком, а зубы крепко закусили нижнюю губу. Глядя на эту картину, Кэролайн почувствовала лёгкий озноб. Её живот трогали только для проведения нужных исследований, но ни разу с такой нежностью. Воспоминания закружили её сознание в болезненном круговороте. Уинтер. Ева. Блейк. Джордж. Девушка тряхнула головой, чтобы ненадолго прогнать эти мысли, и вытерла скупую слезу. Слава Богу все были заняты наблюдением за эмоциями Баки, поэтому не заметили перемен в её настроении.
– Чудо, – слетело с его губ, когда Барнс снова обрёл способность говорить.
– Да. И это чудо здорово пинается, – Ким засмеялась, отпуская его ладонь, – А ещё поясница просто трещит. В туалет хочется по 50 раз в день.
– Хочешь я покажу тебе кое-что? – неожиданно вырвалось из уст Брукс, – Вставай.
Кимберли встала, когда Кэр подошла ближе. Девушка стала за её спиной. Все с интересом наблюдали за дальнейшими действиями. Брукс положила руки, сцепленные в замок, под живот. Да, она тоже почувствовала толчки и от того закусила щеку.
– Расслабься и доверься мне. Можешь чуть опереться, я выдержу. Чувствуй, – шепнула она и слегка, очень аккуратно и медленно, приподняла живот, забирая его вес в свои руки. Кимберли даже простонала от новых ощущений. Женщина откинулась ей на грудь, руки повисли словно тряпичные.
– Господи, как же хорошо. Спасибо.
– Отдыхай. Как будешь готова, просто скажи мне, – Брукс прикрыла глаза.
Баки, впервые за долгое время, почувствовал головную боль. Кто-то в Красной комнате делал так для неё? Очень маловероятно. Её даже не считали человеком, лишь инкубатором для его спермы. Кэрри была там совсем одна. Напуганная маленькая женщина, без любви, заботы и поддержки. Кулаки сжались так крепко, что живой даже начал слегка покалывать. Он смотрел в её лицо пронзительным взглядом, полным сожалений.
– Я бы стояла так вечно, но тебе ведь тяжело. Спасибо, Кэролайн. Теперь мой муж будет делать так ежедневно, а иначе я оторву ему голову.
– На счёт три отпускаю. Раз. Два. Три, – так же медленно и аккуратно она опустила руки. Ким сразу же развернулась и обняла её. Это действие не слабо удивило Брукс, ей доверился едва знакомый человек.
– Не за что.
– Где ты этому научилась? У тебя ведь нет детей? – вопрос, на который она должна была дать ответ, но не могла сказать правду.
– Услышала в очереди к женскому врачу. Вот пригодилось, – Кэр поймала его взгляд и будто приросла к полу. Почувствовала такую горечь, даже лёгкую тошноту. Четверо. Я могла бы быть матерью четверых детей.
– Нам было так приятно с вами пообщаться, но я, честно признаться, немного устала, – Ребекка улыбнулась и потерла глаза, – Мы поедем по домам.
– На базе есть свободные апартаменты, если захотите переночевать.
– Нет-нет, спасибо. Мы домой. Наш поезд уже через час. К 2:30 будем дома. Нас встретит мой муж, – Кимберли покачала головой.
– Тогда я отвезу. Сейчас, только ключи заберу у Стива. Ты с нами, Баки?
– Да, если можно.
– Конечно.
Пока вечеринка была в самом разгаре, Кэр сосредоточено вела машину. Семейство Барнс-Проктор ненавязчиво разговаривали, иногда спрашивая и её мнения, вовлекая в беседу. Этот вечер вытряс из неё душу, но благодарный взгляд Баки того стоил. Правда сейчас она чувствовала другой, полный печали, взгляд. По всей видимости он думал о их прошлом, о каждой из беременностей, о их встречах, о боли, которую ей причинил, пусть даже не по своей воле.
На перроне все подолгу обнимались, смеялись и шутили. Кэрри даже пришлось дать слово, что она приедет вместе с Баки на 93-й День Рождения Ребекки. Ему, не то чтобы запрещено, но очень нежелательно, покидать базу одному. Брукс даже не поняла кто обрадовался сильнее, Джеймс или Бекка. Напарники провели состав взглядом, а потом молча направились к машине. Собственно и по пути домой никто не проронил ни единого слова. Нужно было переварить весь сегодняшний день.
Баки заговорил уже на базе, когда довёл девушку до дверей её апартаментов.
– Спасибо, Кэрри. Я очень благодарен тебе за эту встречу, да и вообще, за всё, что ты делаешь. Ты удивительная.
– Не за что. Ты этого заслужил.
– Нет. Совсем нет. Не заслужил. Ты слишком добра ко мне. У тебя большое сердце.
– У тебя есть семья. Было бы глупо упускать возможность поддерживать с ней связь. Они классные.
– Да. Они замечательные. Ты заметила, что они не боялись?
– Тебя не нужно бояться. Ты больше не Зимний солдат, а Джеймс Баки Барнс.
– Как у тебя дела? – он так отчаянно не хотел отпускать её. Сегодня они говорили больше, чем за весь последний месяц, после той нелепой ссоры. Он решил воспользоваться этим и продлить момент максимально долго. Вдруг завтра эта атмосфера снова испарится. Общение будет лишь по делу и пугающе холодным.
– Что? В каком смысле?
– Мы не разговаривали уже очень давно. Я скучаю.
– Ты… Баки, я так устала. Давай поговорим завтра.
– Я не хочу говорить о себе, я хочу знать, что происходит у тебя, – мужчина сократил расстояние между ними, неотрывно глядя в глаза, – Пожалуйста. Я хочу общаться, как раньше.
– Я подумаю, – лёгкая улыбка его успокоила. Плечи расправились и опустились, теперь он не нависал над ней пугающе-огромной горой мышц.
– Можно я обниму тебя?
– Только сегодня. По случаю Дня Рождения. Желание именинника – закон.
– Спасибо, – Барнс сгреб её в медвежьи объятия и уткнулся носом в макушку. Это были не совсем дружеские обнимашки. Друзья не вдыхают запах другого человека в надежде удержать его в лёгких навсегда. В этот раз Кэролайн даже не напряглась. Эти касания не возвращали в прошлое, они были другими. Приятными и тёплыми. Ей, хоть она боялась признаться в этом даже самой себе, не хотелось разжимать руки. Даже наоборот, хотелось гладить его спину и слушать монотонное размеренное дыхание.
Баки первый чуть отстранился, а Кэр одернула руки слишком быстро, будто боялась, что он всё поймёт. Следуя какому-то неведомому сильному порыву, он склонился ближе к её лицу. Погладил нежным взглядом каждую веснушку и остановился на пухлых губах. Что творилось в его голове и сердце невозможно даже представить. Кэролайн поняла только одно, если он не сделает этого в ближайшую секунду, она либо сгорит, как спичка, либо оттолкнет. Бак будто почувствовал её настрой, услышал желание. Его губы оказались такими неожиданно мягкими и горячими, что девушка вздрогнула. Было приятно, даже очень. Поцелуи с кем-либо другим никогда не вызывали в ней столько ощущений одновременно. Но… Но Джеймс расценил её дрожь совсем не так. Страх. Я пугаю её. Какой же ублюдок.
– Прости меня, – он развернулся на пятках и быстро зашагал прочь. Плечи опущены, словно весь мир давил на него. Желание напиться было невыносимо огромным, жаль что даже это ему не поможет. Гребаная сыворотка.
– Какого черта, Джеймс? – едва слышно прошептала она и коснулась пальцами к своим губам, пытаясь запечатать этот, пусть такой короткий, но невероятно нежный поцелуй.
До самого утра никто из них так и не уснул. Вот только настрой у каждого был разный. Баки злился на самого себя за то что позволил себе такой чрезмерно самонадеянный шаг. К солдату так давно никто не относился хорошо, что он воспринял её доброту, как взаимные чувства. Как я мог подумать, будто она всё забыла? На миг мне даже показалось, что она и сама этого хотела, но эта дрожь… Говорит об обратном. Она боялась меня. Снова. Этот вечер подарил ему столько приятных эмоций, столько переживаний, что Джеймс просто хотел выразить хоть капельку своей любви и благодарности. И вот чем это обернулось.
Кэролайн боялась не поцелуя, не Барнса, она боялась собственных чувств. Девушка будто стояла у двух чаш весов, пытаясь разобраться в себе и сделать правильный выбор. С 4 лет её готовили для встречи с ним, проводили болезненные опыты и сильное внушение. Вот только заметить разницу между обычной вдовой и вдовой из её отряда было невероятно легко. Первых учили ничего не чувствовать, покорно исполнять приказы и всегда возвращаться. Во вторых взращивали материнский инстинкт, доводили его до очень высокого уровня. Им внушали, что Сверхчеловек станет лучшим изобретением, лучшим воином, лучшим солдатом. Видимо с Брукс они перестарались. Она взрастила инстинкт настолько, что не захотела своим детям такой судьбы. Её мировоззрение отличается от обычного. Вдова, хоть уже очень давно на свободе и далека от внушения, боялась, что светлые чувства к Баки не настоящие, будто Красная комната всё ещё имеет над ней контроль. Этот поцелуй выбил землю у неё из под ног. Только с приятными чувствами пришёл и мерзкий голос куратора Всё верно, Брукс. Очень хорошо.
То утро было наполнено невероятным количеством неловкости и напряжённого молчания. Баки быстро ел, опустив глаза в тарелку, а Кэр так и не смогла разобраться в правдивости своих чувств, поэтому не нарушала тишину. Уже на терапии она открыла рот, но только для того, чтобы прочитать код. И несмотря на боль, которую Бак чувствовал каждой клеткой во время этого, он так же ощутил облегчение. Она не уйдёт, останется рядом со мной. По крайней мере до конца терапии.
Комментарий к Какого черта, Джеймс?
Неторопливое повествование вам, к сожалению, не заходит. Я поняла. Но многие части написаны, нуждаются только в коррекции.
Следующая будет чуть свежее.
Как вы относитесь к Броку Рамлоу?
========== Последствия терапии ==========
Комментарий к Последствия терапии
Приятного чтения 🙌❤️
Кэролайн очень злилась, что за месяцы работы не произошло никаких, даже крошечных, сдвигов с кодом. Они пробовали новые методики, но всё оставалось по-прежнему. Зато помимо терапии Баки менялся каждый день. Мужчина более-менее научился понимать это время и современных людей, он заново учился доверять и строить дружеские отношения. Тони успокоился на счёт его присутствия среди Мстителей и на базе, но сомнения остались из-за провала в терапии. Мстители работали не покладая рук, уничтожали Гидру базу за базой. Красную комнату они оставили напоследок, как самую крупную миссию. Стив не мог нарадоваться тому, что Баки рядом. Он подмечал каждое изменение в его повадках и видел явные улучшения. Джеймс становился менее напряжённым и закрытым. К нему плавно возвращалось чувство юмора, он заново учился улыбаться. Роджерс не забывал благодарить Кэролайн каждый раз, когда была подходящая возможность. А она… Она больше не чувствовала гордости за свою работу. С повседневными задачами Барнс прекрасно справлялся и сам, а вот её терапия не приносила результатов. Вдова, как и всегда, была слишком строга к себе. Потому что все окружающие, да и сам Баки, видели своими глазами каким он становится. Прежним. Вот самое подходящее слово. Обычно люди хотят стать другими, измениться, идти вперёд, главным его желанием было – стать прежним.
Напарники так и не поговорили о том поцелуе, хотя каждый вспоминал о нём ежедневно. Так было легче. Зато они вместе мечтали. Не о бабочках и цветочках, конечно. Но о том, что когда-то у них обязательно всё получится, код потеряет свою силу и Баки будет свободным. Они распланировали что будут делать в таком случае. Джеймс решил, что хотел бы загладить свою вину, насколько это возможно. Сделать хотя бы по одному хорошему делу за каждое убийство Зимнего солдата. После этого он хотел бы присоединиться к Мстителям.
А вот у Кэр не было ни малейшей идеи на этот счёт. Девушка пришла в ЩИТ, когда думала, что за ней идёт охота (как собственно и было), а потом Мстители стали семьёй, да и их политика ведения миссий и боя её устраивала. С другой стороны ей хотелось бы попробовать жить, как обычный среднестатистический человек. Вот только умела ли она ещё что-то? Да, она сменила сотни мелких неофициальных работ, после побега, но там же платили копейки. Как на них прожить?
Тёплым летним июньским утром, после часовой пробежки и ещё силовой тренировки в зале, напарники, как и в любой будний день до этого, начали терапию. К полудню, когда солнце стояло в зените, оба снова были вспотевшими, несмотря на принятый душ. В какой-то момент Джеймс позволил себе снять насквозь мокрую футболку и вылил на голову немного воды. Кэр задохнулась от его вида. Блестящие капельки стекали с кончиков волос, лица, по шее, мощной груди, часть терялась в дорожке волос от пупка к паху, часть впитывалась в резинку шорт. Красивый. Вообще Баки стеснялся шрамов и руки, но она сама лично убедила его, что он просто особенный. Обладатель особенной красоты. А теперь регулярно испытывала смущение от его действий.
– Устал? – она поспешила отвернуться, откручивая крышку своей бутылки.
– Нет. Продолжим. С каждым разом мне менее больно. Это пугает, будто становится ещё хуже. Я легче поддаюсь внушению.
– Я никудышний наставник. Ты был прав, – Брукс опустилась у широкого ствола высокой ели.
– Просто я тебе доверяю. Знаю, что ты не прикажешь ничего страшного. Ты вообще не приказываешь ничего, кроме «Верни себе контроль».
– Может попробовать? Это бы тебя напрягло и заставило сосредоточиться.
– Не нужно. Я максимально сосредоточен.
– Ладно, – Кэр хмыкнула, – Желание. Ржавый…
Этот раз был каким-то другим. Она смотрела в самую душу снизу вверх, почти утратив желание продолжать терапию. А Барнс увидел такую надежду во взгляде, что невольно напрягся, боясь не оправдать ожидания. Выражение его лица не менялось, эмоции не выходили наружу. Мужчина просто стоял и внимательно смотрел. С последним словом Брукс сомкнула веки. Она не хотела смотреть на него во время стандартной фразы «Я готов отвечать». Только в этот раз тишина оглушала. Мир вокруг затих, даже птицы не издавали ни звука, дятел перестал стучать, ветер не колыхал сухие еловые ветви.
– Солдат? Ты устал отвечать? Я тоже устала слышать эту фразу из твоих уст, – она открыла глаза и увидела то, чего совсем не ожидала. Он плакал. Причём взахлёб. Щеки стали мокрыми за какие-то секунды, острые белоснежные зубы силой разрывали нижнюю губу.
– Тише-тише, ты чего?
– Кэрри… – он подавился собственным всхлипом. Всё тело била крупная дрожь, кожа покрылась мурашками.
– Всё хорошо, я не причиною тебе вреда,– такое поведение выбило её из равновесия. Она испугалась, что он бросится наутек, куда глаза глядят, поэтому поднялась на ноги и подошла почти вплотную, – Ты можешь мне доверять. Я не сделаю больно, – тёплая ладонь легла на грудь и мягко погладила шрамы, – Видишь? Всё хорошо.
– Это я, Баки. Я ещё здесь. У меня получилось его удержать.
– Баки? – теперь был черёд её слез. Несмотря на то, что он был мокрым, как после проливного дождя, да и пахло от него прямо настоящим мужиком, Брукс крепко обняла, прижалась лбом к груди и задрожала в истерике. Она так обрадовалась за него, за неуемную силу воли, за прогресс, а потом её вдруг посетила мысль Терапия закончится и мы больше не будем так близки. Эта мысль заставила её прижаться ещё крепче, будто отпусти его сейчас и он тут же исчезнет. Джеймс вытер щеки живой рукой и тоже обнял наставника. Как не странно, он испытывал те же сомнения, что и она. Терапия закончится. Она отдалится. Моя сильная упертая девочка больше не будет рядом.
– Кэрри, у нас получилось. А я почти потерял надежду, если бы только не твой взгляд… Ты даже представить не можешь, как я тебе благодарен, – он шептал куда-то в макушку, поглаживал волосы и дрожащие плечи.
– Ты всё смог бы и без меня, Джеймс. Ты такой сильный, правда.
– Теперь ты не боишься меня? – Баки не ожидал, что вообще выдаст этот вопрос когда-нибудь, но эмоции зашкаливали. Кэр подняла голову так, чтобы смотреть в его глаза, там была надежда.
– Я не боюсь тебя уже очень давно. Откуда такие вопросы?
– Вечером после моего Дня Рождения… – да, черт возьми, после этих слов он снова почувствовал дрожь. Кэр прикрыла глаза и закусила губу. В отличие от него, она всё поняла.
– Когда я поцеловал тебя, ты… Ты испугалась, я чувствовал. Ты дрожишь даже сейчас.
– Я испугалась не тебя,– теперь его черёд удивляться и вздрагивать, – А того, что почувствовала.
– Что ты почувствовала?
– Твои губы были такими горячими и мягкими… – Кэр провела кончиками пальцев по своим губам, держа глаза закрытыми, – Я испугалась своих мыслей. Меня вырастили для тебя. В какой-то момент, мне показалось, что Красная комната всё-ещё имеет власть надо мной. Что это не я испытываю чувства к тебе, а Вдова выполняет приказ.
Теперь он дрожал ещё сильнее. Испытываю чувства к тебе… Для него эти слова значили очень много. Джеймс почувствовал, как сердце пытается выпрыгнуть из груди. Даже в юности он не был так взволнован из-за признаний. А даже если был, то давно запамятовал.
Они так и стояли молча, тесно прижимаясь друг к другу. Брукс не хотела открывать глаза, потому что её щеки и так горели от смущения и близости, но решилась. Сперва один, а потом и второй. Вопреки ожиданиям, ещё краснее она не стала. Куда уж дальше? Зато теперь, после того, как девушка озвучила свои страхи вслух, всё стало на свои места. Это она, Кэролайн Брукс, влюблена в Баки. Красная комната не имеет к этому никакого отношения.
Маленькие ладошки вернулись на грудь, прошлись выше, по шее и щекам, а потом зарылись в, слегка отросшие после последней стрижки, волосы. Баки изумленно приоткрыл рот, не в силах даже сказать что-то. Рядом с ним, не с Зимним солдатом, она никогда так не делала. Никогда не касалась его оголенного тела и вообще старалась держаться дистанции. Может все это какой-то очередной сон? Конечно же нет. Кэр поднялась на носочки и накрыла его губы своими. Почти невесомо, но так тепло и приятно, даже несмотря на то, что оба почувствовали соленость маленьких капель пота, что были над его верхней губой. Хотя может быть это были слезы. Её губы двигались неуверенно и медленно, но в совокупности с массажными движениями пальцев… Баки таял. Так хорошо ему не было уже очень-очень давно.
Она почувствовала что-то неладное не сразу. Барнс гладил её волосы, проводил пальцами по позвоночнику, посылая разряд тока по всему телу. Несмело углубил поцелуй и добавил язык… слишком много языка. Что он себе позволяет? Дыхание сбилось, ладони сжимали её тело слишком сильно и навязчиво, словно пытались прощупать каждую косточку, добраться до внутренностей.
– Баки, что ты делаешь? Прекрати! Ты пугаешь меня! – Кэр попыталась отдалиться, даже замахнулась для удара, но её ручка сразу же была перехвачена бионикой. Уже в следующую секунду она была прижата к стволу дерева. Не прикладывая особых усилий, он сжимал обе руки над головой. Носом водил по шее, за ухом, даже по впадинке меж груди. Живая рука исследовала каждый изгиб тела, силой мяла бедра, и грудь, и талию, и вообще всё, к чему могла дотянуться. Панический страх парализовал тело, когда она оказалась на внутренней части бедра и неумолимо быстро двигалась вверх. Неужели сейчас её изнасилует не Зимний солдат, а Джеймс Барнс? Без приказа, без внушения.
– Хватит! Пожалуйста, хватит! Баки… Я не хочу. Я не могу. Да что с тобой такое? Ты что больной?! Джеймс Бьюкенен Барнс! – крик наверное было слышно до самой базы. Это чуть отрезвило его. Мужчина отошёл, глядя на свои ладони, как на предателей. Он чувствовал стыд и горечь.
– Ты… Мне противен, – всё, что смогла сказать она дрожащим голосом прежде чем быстро зашагать домой. Кэролайн чувствовала себя грязной, хотелось скорее принять душ, а лучше ванную. Жаль что не смыть фантомные прикосновения на коже, где он касался, которые всё-ещё отдавались дискомфортом. Чувствовала себя вещью, которая должна принадлежать ему и от этого тошно. Брукс шла так быстро, иногда даже срываясь на бег. Хотя есть ли в этом смысл? Если он захочет, то выследит её и догонит, даже не напрягаясь. Чувство опасности зашкаливало, громко стучало в голове. Стандартные вещи, на которые агент должен обращать внимание машинально, без усилий, отошли на задний план. Началась паническая атака. Кэр не могла понять где находится, с какой стороны база, куда бежать. Крутилась на одном месте, тяжело дыша. Деревья давили, казалось что они сжимаются вокруг, тянутся изогнутыми пальцами. Хруст ветки позади заставил её вскрикнуть и развернуться. Брукс споткнулась и бездумно просто ползла, вгоняя иголки в ладошки.
