Текст книги "Amor tussisque non celantur (Любовь и кашель не скроешь) (СИ)"
Автор книги: Amortentia 2.0
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)
– Я уже понял, что раньше у нас ничего, кроме поцелуя, не было… И я не хочу этого сейчас.
– Почему?
– Я хочу, чтобы это было не решение алкоголя, а твоё собственное, – сложно было отказать ей, но так правильно. Несмотря на то, что Баки не был особенно чувствительным или сентиментальным раньше, с ней он хотел быть таким. Его слова нашли особенный отклик в её сердце.
– Джеймс, я… Спасибо. Прости меня за это, – Кэр чувствовала такую благодарность, такую любовь, что трудно описать. Она хотела вернуться на другую половину, чтобы не мучить его своими прикосновениями, но он не позволил.
– Это не означает, что я не хочу, чтобы ты осталась и обняла меня. Твои прикосновения такие нежные, бережные. Кажется, что никто не касался меня так раньше.
– Зимний солдат запомнил меня только потому, что я была единственным человеком, кто не делал ему больно, не был с ним груб.
– Но он был груб с тобой.
– Только из-за тех жестоких приказов. А вот без них, ещё неделю назад он также целовал меня в лоб перед сном. Нельзя обвинять его, то есть тебя, в чем-либо. Ты был идеальным оружием, а виновен тот, кто отдаёт приказы.
– Сладких снов, Кэрри.
– Спокойной ночи, Джеймс.
Кэролайн уснула почти сразу, а вот Баки лежал ещё добрых минут 20-30. Пытался вспомнить её любой ценой, но ничего не вышло. Последнее, что он помнил, это падение с поезда. Неизменно.
Этой ночью ему приснился странный сон. Какие-то несвязные отрывки, выстрелы, брызги крови, холод и странная капсула. Сон угнетал его, казалось что в нем нет никакого света, только мрак, страх и жестокость. Всё вертелось перед глазами, словно водоворот из ужасов, а потом отошло на второй план, ведь обнажённая Кэролайн тянулась не нему ладошками.
– Можно? – она смотрела в глаза с сожалением и тенью страха, – Ты не знаешь ласки, да? Только боль и грубость.
– Я не помню, чтобы кто-то делал так раньше, – Джеймс не узнавал свой голос. Он был грубее. Казалось, что ему сложно вообще говорить.
– Мне жаль, – её нижняя губа задрожала, прежде чем Кэр выбралась из под него и обняла.
Досадно, что он не смог увидеть продолжение, а всё потому что настоящая Кэр, которая спала рядом, проснулась и нечаянно задела его ногу, когда шла в душ. Что за фантазии? Я уже представляю её обнажённой. Конечно, вряд-ли в Гидре за 70 лет у меня вообще был секс. Вчера мы говорили о Зимнем солдате и воспаленный разум придумал этот странный диалог. Точно. Из-за двери послышался шум воды. Баки лежал ещё пару минут, а потом все-таки поднялся и аккуратно, очень тихо, покрутил ручку. Не заперто. Видимо Брукс любила купаться в ужасно горячей воде, даже летом. Клубы пара поднимались к потолку, а вентиляция не успевала проветривать. Прежде прозрачное стекло запотело, поэтому можно было видеть только грациозный силуэт. Она беззастенчиво пользовалась его мочалкой и гелем для душа. Плевать, что запах мужской, ей он нравился.
– Решил присоединиться? Доброе утро, – конечно она заметила его с самого начала. Стеснения почему-то не было. Эти глаза видели её без одежды много раз.
– Не думал, что предложишь. Последний коктейль не выветрился?
– Кто знает. Я почти закончила, так что или поторопись, или закрой дверь с той стороны, – Брукс играла и такое положение вещей ей нравилось. Она чувствовала уверенность, как только признала свои желания весомыми.
– Раньше мы уже принимали душ вместе? – он шагнул под струи горячей воды и расправил плечи.
– Да. Когда ты стал Зимним и никого к себе не подпускал, кроме меня. Пришлось искупать тебя.
– Значит видеть моё обнаженное тело тебе не впервой.
– Как и тебе моё, – Брукс улыбнулась уголком губ. Выдавила гель на мочалку и провела ею по напряжённым мышцам. Они расслаблялись там, где она оставляла мыльный след. Глаза в глаза, Кэролайн нравилось в них смотреть. Его глаза были живыми, в них плескались самые разные эмоции и чувства. И самое главное – в них не было ни жалости, ни холода.
Сперва Баки просто стоял, наслаждаясь ласками, а потом ему так отчаянно захотелось коснуться её в ответ. Он погладил румяную щеку, провел большим пальцем по губам, чуть обнажая ровный белоснежный ряд зубов. Зрачки даже слегка потемнели, крича о желаниях. Её тело отзывалось на прикосновения лёгким подрагиванием и мурашками. И это был далеко не страх. Кэролайн первая подалась навстречу и прижалась грудью к груди. Конечно же она ощутила животом степень его возбуждения. В этот раз эрекция не вгоняла её в панику, даже наоборот. Низ живота покалывал от возбуждения, мышцы непроизвольно сокращались внутри. Она первая ворвалась в его губы языком, а Баки в ответ прижал её к кафелю. Теперь он дал себе волю. Потому что это было действительно её решение и желание. Руки сжимали всё на своём пути и он, в который раз, проклинал бионическую, ведь она не могла передать ему ощущения. И как он вообще помещался внутри, когда мне было 15? – подумала Кэр, когда впервые охватила его ладонью. Да-да, влагалище это мышца и всё такое, но… Это слишком. Кто бы мог тогда подумать, что я буду лично желать этого? Брукс радовалась, что Джеймс не помнил прошлого. Он чувствовал себя более раскованно.
– Кэрри, – мычал он, попутно целуя шею, спускаясь к груди. А потом резко передумал. Он закрутил вентили и внимательно посмотрел на удивленную Брукс. Она не знала, что сказать. А в мыслях только «Он вспомнил. Он вспомнил. Он вспомнил.» Но нет, Барнс просто подхватил её на руки и вынес из ванной. Полотенце? Кому это надо? Кэролайн раскинулась на простынях и чуть даже рассмеялась.
– Что? Я не хочу, чтобы наш первый раз был в душе. Ты заслуживаешь большего.
– Проверь дверь, пожалуйста, – Кэр провела по шее языком, потому что уже знала, что ему это нравится. Баки улыбнулся на все 32. В тот момент он совмещал в себе солдата с нечеловеческой скоростью и милого паренька.
– Ты такая красивая, Кэрри, – он отрывался от поцелуев, только чтобы говорить комплименты.
– Я готова, Джеймс, – зачем-то сказала она, на что Баки изогнул бровь.
– Я тоже хочу, но не так быстро. Тебе понравится, просто доверься мне, – ей хотелось дарить наслаждение медленно, не торопясь. Прелюдия самая важная часть секса, кто бы что не говорил. Ей нужно уделять должное внимание. Поэтому он не оставил без внимания ни одной части тела, от ямочек за ушами до самых пальчиков на ногах. Кэролайн не знала как себя вести, все ощущения новые, прежде неведомые. Она старалась не отставать, поэтому целовала всё, к чему дотягивалась и бесконечно гладила горячую кожу. По заметной дрожи Баки понял, что на верном пути. Особенную чувствительность имели шея, соски и тазовые косточки. Он целовал эти места с особым усилием и страстью. А вот когда дорожка поцелуев свернула к внутренней стороне бедра и вверх, она испуганно сжала ноги.
– Что ты делаешь?
– То, что не успел попробовать в 40-х. Не бойся.
– Боже мой, Джеймс… – громче, чем они оба могли ожидать, сказала Кэролайн, когда язык достиг цели. Тело изогнулось дугой, так что Баки пришлось его удержать. В тот момент он был рад, что хоть она рука всё-таки не чувствует. Потому что её ногти разрывали кожу с тыльной стороны правой кисти. Ему не понадобилось много времени или каких-то особенных навыков. Даже с такого ракурса наблюдать за ней было приятно. Он отчётливо видел испарину на лбу, плотно сомкнутые веки и закусанную губу. Уже на пике ей пришлось закусить кулачок, чтобы сдержать нарастающий крик удовольствия.
– Ты такая… Такая… Я даже не знаю как описать словами, – Баки устроился меж разведенных ног и прижал своим телом. Кэролайн жадно целовала горячие губы, слизывая с них собственную влагу.
– Хочу ещё, – честное желание, в совокупности с захмелевшим, шальным взглядом, вызвало улыбку на его лице.
Вот только этому не суждено было случится. Громкий стук в дверь и вопрос «Баки, ты там?» испортил все ожидания. Джеймс уже чувствовал насколько она влажная, насколько она готова была его принять, он даже приставил алую головку ко входу во влагалище, но Стив…Черт его дери! Кэролайн была такого же мнения. Хоть она и ждала немного боли, ожидание удовольствия срывало крышу. Барнс уронил голову на пышную грудь и удрученно выдохнул.
– Минуту, – после короткой паузы крикнул он.
– Я в душ, а ты придумай что-нибудь. Не вздумай сказать, что между нами что-то было, – Кэр выбралась из под крепкого тела и схватила все свои вещи.
– Почему? Ты стесняешься меня?
– Меня заставят ходить к психотерапевту из-за нашего прошлого. Просто не говори и всё будет нормально. Пожалуйста, Баки, – она поцеловала его ещё раз, прежде чем заперлась в ванной.
Он натянул белье и спортивные брюки. Пришлось немного перевести дух, чтобы успокоить напряжение в паху. После этого он решился открыть дверь. Роджерс смерил его подозрительным взглядом, а потом заглянул за плечо. В комнате было чисто, только постель скомкана. Из-за двери ванной слышался шум воды.
– Доброе утро, приятель. Что-то хотел? – Баки не терпелось выставить его как можно скорее.
– Доброе утро. Пришёл сменить Кэролайн. Как она?
– В полном порядке. Можешь мне верить.
– Что-то случилось? Ты выглядишь напряжённым.
– Нет. Я абсолютно спокоен.
– Можно войти? – Стив изогнул бровь, когда понял, что до сих пор стоит в коридоре.
– Конечно.
– Доброе утро, Стив! Как прошло свидание? – Кэролайн вышла в своём вчерашнем платье. Выглядела она не менее подозрительно, чем сам Баки.
– Эээм, хорошо. Да, хорошо, – он мгновенно стушевался. Правильная тактика Брукс. Не защита, а нападение.
– Ладно, спрошу у Нат, хотя по тебе и так всё понятно.
– Как прошла ваша ночь и утро? – он всё-таки успел спросить, прежде чем она шагнула за дверь. Её плечи мгновенно напряглись.
– Мне очень стыдно, Стив, – Кэр медленно повернулась, а вот Барнс чуть не провалился под землю. Он так ждал продолжения того, что она скажет, даже забыл дышать.
– Вчера я перебрала с коктейлями. Хорошо, что Баки был рядом. Он доставил меня в комнату в полной сохранности, уложил в постель и всю ночь поил водой. Поэтому не я ухаживала за ним, а он за мной.
– Кэрри, мы же договаривались сохранить это в тайне, – Бак расслабился и сдвинул брови домиком.
– Я не хочу ему врать. А тебе спасибо большое, – она снова оказалась рядом и поцеловала его в щеку. Точнее Стиву так показалось. На самом деле она размашисто лизнула, посылая разряды тока по всему его телу.
– Вы не должны чувствовать себя виноватыми. Это я должен был быть здесь.
– Не вини себя. Ты заслужил немного отдыха. Тем более, что ничего плохого не произошло.
– Тебе наверное нужно отдохнуть, Баки. Я посижу в кресле, пока ты выспишься, – Роджерс уверенно опустился в широкое кресло.
– Нет, я в порядке. Мне хватает пары часов на восстановление. Хочу есть.
– А вот мне не мешало бы поспать ещё пару часов. Увидимся вечером, – Кэролайн говорила уставшим голосом, даже зевнула один раз. Находиться в таком состоянии рядом с ним небезопасно. Наташа вычислит обоих одним только взглядом.
Баки задохнулся от возмущения. Провела с ним ночь, такое прекрасное утро, а теперь даже не хочет присоединиться к завтраку. Вот ведь бессовестная. Оставить его таким, с каменным стояком, который он еле-еле мог скрыть. Не могла она придумать что-то получше? И как понимать те слова про терапию? Я понял, что не понял ни-чер-та.
========== Может так даже лучше? ==========
Пока полдня Брукс пряталась ото всех в своей комнате, Баки взял всё в свои руки. Он решил проблему так, как посчитал нужным. По крайней мере все заметили его напряжение и некую дерганость. Стив честно сидел в кресле, пока его друг “отсыпался после бессонной ночи”.
Кэролайн выбралась ближе к обеду, что-нибудь перекусить, потому что желудок уже молил о пощаде, громкими завываниями китов. Как же она была благодарна, что никого не встретила ни на кухне, ни по дороге туда, ни обратно. За размышлениями и воспоминаниями этого утра прошло ещё пару часов, прежде чем в дверь настойчиво постучали. Она посмотрела в зеркало, будто на лбу было написано, чем именно они занимались утром, а потом открыла её. Наташа стояла с опущенной головой и сочувствующим взглядом. Она знает?
– Что случилось, Нат?
– Мне так жаль, Кэр, – она обняла подругу и положила голову ей на плечо.
– Ты можешь нормально объяснить?
– Барнс, он… Он не может спокойно спать. Стонет твоё имя, зовёт. Ему снится что-то страшное.
– Черт. Утром он говорил, что ночью всё было нормально, – Кэр стала ходить кругами, обвиняя себя в том, что это происходит. Может она разбудила воспоминания времен Гидры. Ну почему всё происходит вот так?! Мы сближаемся, у него начинается криз.
– Это же хорошо, если он что-то вспоминает, ведь так?
– Да, если он снова не станет Зимним. Его психика это тёмный лес, в ней не разобраться. Значит нужно просто поддерживать и мириться с тем, что в любую секунду может появиться «другая личность».
– Ты пойдёшь к нему?
– Не знаю. А есть ли смысл? Стив справится лучше, – не то, чтобы она не хотела помочь, просто эти кризы расстраивали. А объяснять ему всё по 50 раз не хотелось. Да и сложно любить человека, который в любой момент может тебя забыть.
– Он зовёт тебя… Понимаю, что время с ним заставляет вспоминать насилие, но мне показалось, что вы каким-то образом лечите друг друга, – Романофф снова потупила взгляд, не зная правильно ли поступает, напоминая об этом.
– Хорошо, я схожу.
– Даже Зимний мог с тобой нормально спать. Спасибо.
– Ты чего это за него так переживаешь? Я думала, что у вас напряжённые отношения, – Кэр повела бровью. Наташа никогда не отзывалась о нем лестно и уж тем более не думала о его состоянии.
– Стив переживает.
– Ну да, ясно. Почему тогда сам не пришёл? Вчера ты отпрашивала его для свидания, сегодня говоришь со мной, вместо него.
– Не злись. После того, как он узнал всю правду, ему сложно просить тебя о любом деле, которое так или иначе будет связано с Барнсом.
– А тебе значит не сложно? – Брукс хмыкнула. Она не хотела наезжать и быть грубой, просто последние новости выбили её из колеи.
– Да что с тобой? Я тебя не узнаю!
– Ничего, извини. Я устала. Каждый раз он спрашивает одно и то же, приходится либо отвечать правду, либо вообще врать, – она достала коробку и начала складывать нужные вещи, правда без особого энтузиазма, как-то даже неохотно.
– Я ведь просила просто поговорить с ним, не обязательно проводить всё время вместе, – Нат видела печаль во взгляде подруги и от того чувствовала себя предательницей. Будто она специально толкает её в бездну, зная, что та боится высоты.
– Пусть Стив отдохнёт. Он и так всю неделю был с ним. Со мной всё будет в порядке. Только звук на телефоне не отключайте, если меня не вспомнит Зимний, я до ваших апартаментов не добегу, – Брукс фальшиво улыбнулась и подхватила коробку.
Пока подруги шли по длинным коридорам, они успели обсудить вчерашнее свидание и его продолжение. Не сложно было заметить, что всё прошло более чем хорошо. Когда Романофф говорила о Стиве, её глаза особенно светились. Она даже забывала о том, что ещё каких-то 5 минут назад чувствовала себя неуютно из-за просьбы. За ней приятно было наблюдать. Если Стив чувствовал смущение по поводу и без, то Наташа нет. Она не скрывала своих чувств, эмоций и переживаний.
Уже у знакомой двери Кэр поджала губы и глубоко вздохнула, прежде чем открыть её. Капитан сидел в кресле. Его взгляд сразу же наполнился благодарностью и безусловной дружеской любовью. Баки сидел на кровати, уронив голову в собственные ладони. Он даже не двинулся с места, хотя сразу услышал её запах. Он знал, кто пришёл.
– Джеймс? – она говорила тихо-тихо, опускаясь рядом на колени, чтобы иметь возможность хоть чуть-чуть заглянуть в глаза. Но Баки молчал, не убирая рук.
– Ты ведь знаешь, что я никогда не сделаю тебе больно, верно? – тёплая ладонь погладила его по живой руке, а другая пощупала лоб. Жара не было.
– Ты поговоришь со мной? Что тебе снилось? Что ты вспомнил?– снова молчание. Кэр повернула голову в сторону Роджерса. Её красноречивый взгляд мог чётко задавать вопросы.
– Он мне тоже не сказал. Но я слышал, как он стонал твоё имя. «Кэрри». Ну… Не в том смысле стонал. А болезненно, – Стив сразу покраснел и поправил ворот футболки, когда она с интересом изогнула бровь.
– Поняла. Иди отдыхай, я побуду с ним. Только конвой не приставляй, ладно? Он безопасен.
– Спасибо, Кэролайн, – кэп поднялся и ещё раз взглянул на друга, прежде чем вышел из комнаты вместе с Нат.
– Джеймс, пожалуйста, посмотри на меня. Что ты вспомнил? Задавай вопросы, я смогу объяснить и дать внятный ответ, без прикрас.
– Кэрри, закрой дверь. Я хочу быть уверен, что они не помешают, – голос тихий, с хрипотцой. Назвал по имени, значит помнит. Это уже хорошо. Конечно же лучше играть по его правилам. Закрыть – значит закрыть. Без проблем. Брукс молча поднялась и закрыла дверь на замок. А вот следующего шага она совсем не ожидала. Он подкрался так быстро и бесшумно, что Кэр даже не успела испугаться, когда уперлась носом в мужскую грудь.
– Что ты делаешь? – голос будто пропал. Она ощущала себя зверьком в ловушке опытного хищника.
– То, что не закончил утром, – широкая улыбка озарила его лицо, прежде чем он успел крепко прижать её к себе и провести носом от ключицы до уха.
– Ты идиот?! Я же испугалась! Роджерса чуть до инфаркта не довёл! – единственное, чего ей хотелось, это уйти как можно скорее. Но желание испарилось, как только крепкие руки усадили её на комод, а губы вернулись к утренним ласкам.
– Ты сказала придумать что-то, я придумал. Теперь мы можем быть только вдвоём.
– А что если я передумала? – она конечно позволила этим словам слететь с языка, но взгляд говорил об обратном. Утреннее желание никуда не делось. Баки оторвался от шеи и сдвинул брови, чуть приоткрыв рот от удивления.
– Я что-то сделал не так? – как же часто она слышала подобные вопросы от солдата.
– Да. Остановился, – теперь её руки прижимали его ближе, а губы терзали его губы. Она сжала упругие ягодицы, умоляя его прижаться ещё теснее. Эрекция не заставила долго себя ждать. Её одежда слетала на пол со скоростью света. А на Баки и так, кроме трусов ничего не было.
– Я сходил с ума весь день. Думал о тебе, – доли секунды и Кэролайн снова лежала на смятых простынях.
– Болезненно стонал во сне? – она прыснула, вспомнив слова Капитана и красноту лица.
– Актёр из меня никакой, но Стиву много не надо.
– Моя очередь, Джеймс, – одна подсечка и вот уже Кэр сидит верхом. Да…с солдатом такого не провернуть. Столько неизведанной площади его тела, она даже растерялась, не зная с чего начать. Жадно разглядывала каждую выпуклую мышцу, каждую волосинку, каждую мелкую морщинку. Баки воспринял этот взгляд немного иначе и попытался закрыть шрамы рукой.
– Да, раньше я был более красив.
– Я знаю тебя только таким и не считаю, что шрамы или рука что-то меняют. Ты красивый. Даже слишком, – нежная улыбка и пытливый взгляд смогли его немного расслабить.
Кэролайн старалась делать всё так же, как он делал утром. Целовать, вылизывать и гладить всё на своём пути. Правда она позволила себе иногда прикусывать кожу, в момент сильного возбуждения, тогда Баки шипел, но даже не думал останавливать. Он был очень даже отзывчивым, на каждое действие отвечал тихим стоном или вздохом. Движения тазом сводили с ума. Белье казалось совершенно лишним, поэтому Кэр избавилась от своего. Джеймс не торопился, позволил ей решать как долго продлится прелюдия и когда переходить к действиям. Конечно он заметил как дрожали её ручки, когда стаскивали боксеры. Заметил, как она сглотнула слюну и попыталась скорее отвести взгляд. Кэр словно вела внутреннюю борьбу. Собственно так оно и было. Для неё это не просто секс, это шаг к полноценной жизни. Только если всё пройдёт хорошо. Она чувствовала себя довольно чудаковато. С одной стороны брать его в рот верх странности, а с другой… Она очень хотела подарить ему такое же наслаждение, как он ей этим утром. Хорошо, что Барнс не говорил ни слова, иначе это сбило бы её настрой. Стонал он уже когда язык первый раз прошёлся от самых яичек до головки. Не почувствовав протеста и собственного отвращения, она наполнилась смелостью. Кэр старалась вспомнить хоть один фильм и приблизительно повторить то, что видела на экране. В спальне становилось слишком громко. Краем сознания оба надеялись на то, что Стив послушал и не приставил к дверям солдат. Брукс оторвалась от своего занятия, только когда челюсть начала ныть, а собственные бедра стали влажными. Баки не был против, чтобы она контролировала процесс, хотя её намерения слегка удивили. Из 40-х он помнил миссионерскую позу и это точно была не она. Первым делом Кэролайн потерлась о член промежностью, пытаясь представить другие ощущения, а не те, что хорошо запомнила. Отличий было, на самом деле, очень много. В прошлом она никогда не была влажной, солдат всегда использовал слюну. Держал её силой, теперь она сама этого хотела. Не целовал и уж тем более не вытворял эти удивительные вещи своим языком. Не издавал звуков и практически ничего не говорил, теперь же был достаточно громким. Затих он, только когда член оказался в нежной ладошке. Кэролайн приставила его ко входу и задрожала, даже сама не понимая от страха боли или запредельного возбуждения. Впустив крупную головку, она уперлась обеими руками в его грудь, ногти моментально впились в кожу. Баки с упоением наблюдал, как приоткрывается ротик, как внутренние уголки бровей поднимаются вверх, как закрываются веки. Он нежно гладил бедра, ягодицы и талию, совсем забыв, что бионика холодная. А ей нравился такой контраст температур, её горящая кожа и холод металла. Она опускалась очень медленно, чувствуя, как всё внутри сжимается и пульсирует. Её ощущения в момент, когда она впустила его полностью, сложно описать. Оба выдохнули с облегчением.
– Никогда не было так хорошо, – томно простонала она, наконец-то найдя в себе силы посмотреть ему в глаза. Баки сел, чтобы иметь возможность поцеловать её снова. Угол изменился, поэтому новый стон вылетел прямо ему в губы.
– Ты великолепна, Кэролайн, – его голос больше был похож на рычание. Она обняла его за шею и уперлась лбом в лоб. Первые движения приносили лишь удовольствие, оказывается секс вполне может быть безболезненным. Барнс позволил себе управлять скоростью движений, попутно целуя щёки и шею. Стоны и вздохи создавали прекрасную интимную атмосферу. Оба тела покрылись испариной.
– Баки. Баки. Баки! Боже мой, – она вовсе не ожидала почувствовать такое сильное напряжение внизу живота. Конечно, это не те фрикции в одежде. Он не позволил замедлиться, несмотря на дрожь и коленки, которые силой сжимали бока. Лучше не менять скорость и угол, когда она на пике, одно неверное движение и нужно будет начинать сначала. А вот уже после её крика и отчётливой сильной пульсации вокруг члена, Джеймс уложил её на спину, не выходя. Она сразу же обхватила его ножками.
– Не останавливайся, пожалуйста, – она улыбалась, коротко прикусывая его пухлые губы.
– А ты постарайся не кричать. Вот они удивятся, если выбьют дверь и поймут, что я тебя не убиваю, – короткие фрикции сменились размашистыми и быстрыми. Именно в таком положении они зачали Блэйк и Джорджа. Правда тогда её бедра просто были разведены в сторону и Кэр не чувствовала тысячи поцелуев, не чувствовала столько нежности. Она старалась не уходить в размышления слишком глубоко, а дарить ответные чувства. Хотя подумать было о чем. Например осознать насколько Баки винил себя в том, что сделал пока был Зимним. Ведь на самом деле вот какой он, мягкий, нежный и чувствительный. Можно даже сказать джентльмен, который никогда не причинил бы женщине вреда. А вот выражение лица, когда он в шаге от оргазма, такое же, как и в прошлом. Раздутые ноздри, шумное дыхание и плотно сжатые губы. Кэр даже не успела подумать об этом, не то что сказать, как Баки вынул его в последний момент. Капли спермы остались на животе. Он упал на спину рядом с ней и попытался успокоить дыхание, а Кэролайн окончательно погрузилась в воспоминания. И если она не заметила слез, которые стекали по вискам в спутанные волосы, то Баки видел их очень даже отчётливо. И молчание давило на него, ведь ещё минуту назад в спальне было громко. Барнс сходил в ванную за салфетками и бережно убрал всё до последней капли.
– Поговори со мной. Почему ты плачешь? Я сделал тебе больно? – он уложил голову на её плечо и вытер слезинку большим пальцем.
– Нет. Ты совершенство, Джеймс. Правда.
– Тогда что с тобой?
– Почему тебе так важно знать? – она повернулась на бок, лицом к нему и провела ладонью по щетине.
– Потому что между нами нечто большее, чем секс. Уверен, что очень любил тебя, когда всё помнил. Сейчас я не помню, но влюбляюсь с каждым днем сильнее.
– В твои чувства поверить легче, чем в «его», – она сделала условные кавычки, намекая на того Баки, который всё помнил.
– Почему?
– Он мог чувствовать что-то ко мне из-за вины за то, что делал в Красной комнате, за то, что мне пришлось пережить. Может это была вовсе не любовь. А ты не помнишь, значит можешь чувствовать то, что чувствуешь. Без примесей.
– Когда ты расскажешь мне?– в своих чувствах он был уверен, так что не боялся передумать или перестать видеть в ней свет.
– Никогда, если это возможно.
– Но… А если я никогда не вспомню? Ты вовсе не скучаешь по мне прежнему?
– Очень скучаю.
– Ты была влюблена в меня, теперь я это вижу.
– Я и сейчас влюблена, но твои кризы выбивают меня из колеи. Я не знаю чего ожидать в следующую минуту. Хотела держаться от тебя подальше, но не смогла.
– Ты боишься Зимнего солдата?
– Спорный вопрос. Смотря какую часть он помнит. Если в его голове будет прежний приказ, я не стану даже приближаться. А если без приказа… Он такой же человек. Знаешь, в последнюю ночь перед твоим появлением, он признался мне в любви. Так странно, правда?
– Какой бы отрезок жизни я не помнил, ты способна завладеть моим сердцем. Наверное потому что ты особенная.
– Не думаю.
– Точно-точно, я уверен, – он ненавязчиво навис над ней и увлек в нежный поцелуй.
Брукс задумалась над его словами. Зимнего солдата привлёк запах тела, ещё тогда, в Красной комнате. Потом была доброта и ласка. Джеймс мог влюбиться из-за нормального отношения и попыток помочь, плюс, конечно же, чувство вины. Но что привлекает этого Баки, из 40-х? Почему среди всех девушек на той вечеринке он хотел быть именно с ней? Любовь, как кашель, её не скрыть.
– Мне правда снился сон сегодня, только ночью, – Баки положил голову обратно на плечо, не отрывая взгляд.
– О чем же?
– О тебе. Он был странный, на самом деле. Я не до конца его понял.
– Расскажи, – снаружи она оставалась такой же расслабленной, но внутри…внутри всё сжалось до крохотной точки.
– Он угнетал меня. Вокруг тьма, кровь, выстрелы, смерти. Мои руки на чужих телах, они душили или избивали. А ещё ужасный холод, я чувствовал дрожь внутри. Странная капсула, я будто знал, что нужно будет к ней вернуться. Но потом всё развеялось, я увидел тебя, увидел свет. Ты тянулась ко мне ладошками, – Баки поцеловал каждый пальчик, а потом приложил руки к груди и шрамам, – Гладила меня. Я был поражён. А ещё ты говорила со мной. Ты…
– Ты не знаешь ласки, да? Только боль и грубость, – Кэр перебила его и сама озвучила свою реплику.
– Я не помню, чтобы кто-то делал так раньше, – Баки сдвинул брови и замолчал, пытаясь вспомнить сон более чётко.
– Мне жаль, – прошептала Брукс, не отрывая ладоней от тела.
– Я говорил во сне?
– Вовсе нет.
– Учти, что в этом сне на тебе не было одежды. Я перевозбудился вчера, может поэтому.
– Я знаю, Джеймс. Нет, не поэтому, – она попыталась беззаботно улыбнуться, но это была игра худшего актёра всех времен.
– Я не понимаю.
– Просто ты вспоминаешь, пусть даже посредством сна. Всё, что ты видел – твоя жизнь после падения с поезда. Капсула, в которой тебя вводили в криосон. Холод ты чувствовал при заморозке и разморозке. Кровь, выстрелы и прочие ужасы…да, такой была твоя жизнь в Гидре.
– А ты..?
– А я была той, кто не делал больно, хотя очень хотела.
– Значит это не первый наш секс?
– Нет, но первый с моего согласия. Теперь понимаешь, почему я не хотела говорить? Это больно не только для меня, но и для тебя тоже, – Кэр повернулась обратно на спину, чтобы не смотреть в глаза, которые медленно тускнели, по мере осознания ситуации.
– Я…изнасиловал тебя? Красная комната отдала тебя мне лишь для этого? Снять моё напряжение? Посмотреть? Позлорадствовать? Почему?!
– Ты выбрал меня, среди остальных. Это был не просто секс, Джеймс. Я должна была родить от Зимнего солдата. Они хотели знать, повлияла ли сыворотка на твоё ДНК, сможешь ли ты передать силу, быструю регенерацию и прочие преимущества сыворотки своему ребёнку. А ещё он или она унаследовали бы мои качества и интеллект. В общем, идеальный солдат.
– У нас есть ребенок?
– Было бы четверо, но я не позволила им родиться. Можешь ненавидеть меня, но так было правильно. Я не хотела им такой жизни, какая была у нас.
– Ты должна ненавидеть меня, Кэролайн. Утром ты сказала о том, что тебя заставят ходить на терапию, если о нас узнают. Ты не должна была хотеть секса. Тем более со мной.
– Я устала бояться и врать. Джеймс, ты спрашивал, почему я плачу… Потому что это был мой первый раз без насилия. Я никого не могла подпустить к себе. Четыре с лишним года, почти пять. Но сегодня ты был так нежен, так ласков, что я просто не смогла удержать слезы счастья. Это начало полноценной жизни. Я хотела этого именно с тобой. С тобой настоящим.
– Прости меня. Прости за то, что сделал. Видит Бог, я никогда не поступил бы так с тобой без приказов Гидры. Да ни с кем. Я бы не убивал невинных, не делал бы всех этих зверств, – он говорил очень быстро и эмоционально, как перед началом панической атаки, поэтому Кэролайн не видела лучшего решения, чем просто обнять его, прижать изо всех сил. Баки ответил ей тем же, сжимая тонкую талию и шмыгая в шею.
– Знаю. Я давно не виню тебя, – этот поцелуй в щеку позволил Баки немного успокоить бешеное сердце. Они лежали так ещё очень долго. Барнс задавал вопросы о детях и беременностях, о сроках, способах избавления, полах, именах, которые она придумала нерожденным. Он не мог поверить, информация просто не желала укладываться в голове. Кэролайн чувствовала облегчение, когда говорила об этом. Да, теперь в его взгляде были жалость и сожаления, но он не пытался держать её на расстоянии, даже наоборот, хотел укутать своею любовью и нежностью. Джеймс прекрасно понимал, почему она не хотела рассказывать об этом. Кэрри боялась, что он оттолкнет её, посчитает сумасшедшей.
