Текст книги "Тёмный посредник 2 (СИ)"

Автор книги: Amazerak

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)

– Вот спасибо-то! – засияла Олеся. – Увидишь, всё сделаю на высшем уровне. Не пожалеешь.

* * *

С чего начать поиск Адарбада Гилани я даже не представлял. Смотрел на список принадлежащей ему недвижимости и понимал, что для слежки за всеми его домами и предприятиями понадобится целый взвод наблюдателей. Нельзя так просто взять и в одиночку поймать человека, про которого ты вообще ничего не знаешь, кроме кучи адресов, где он может иногда появляться. Или не появляться – кто знает, где он засел? Несколько предприятий его находились в Зюзино там же, где и зороастрийская община. Как я понял из досье, Адарбад был шишкой крупной, а работал он на какого-то Аношака, который как-то связан с национально-освободительным движением в Персидском Царстве.

Два раза Адарбад находился под следствием. Один раз – за рэкет и вымогательство, другой – по делу о похищении. Последнее-то меня и заинтересовало. Материалы дела не прилагались, но кое-какая информация всё же нашлась. Примерно год назад две девушки подали заявление, что их, якобы месяц удерживали против воли в каком-то общежитии и заставляли заниматься проституцией. В деле фигурировали имя Адарбада и ещё двух персов. Но вскоре потерпевшие отказались от показаний, и дело было закрыто. Адреса того загадочного общежития я так и не нашёл, но у меня возникла одна мысль.

Я позвонил капитану Лаптеву и спросил, есть ли адреса этих двух девушек. Капитан уверил, что постарается достать, однако на это потребуется время, но уже в четверг вечером он позвонил мне и назначил место встречи.

Мотоцикл мой находился в ремонте. Требовалось заменить механизм переключения скоростей, повреждённый при падении, но я решил поменять всю трансмиссию, поскольку шестерёнки уже изрядно износились. Я лелеял мечту когда-нибудь полностью отреставрировать мотоцикл, но на это нужны большие деньги, к тому же, ещё надо найти мастерскую, которая занимается реставрацией старой техники. Ни я, ни Сеня не знали, где такая находится, так что пришлось отложить свои мечты на потом.

Так что мой «Розенберг» отдыхал в мастерской, а я временно пересел на общественный транспорт.

До моста, под которым назначил встречу Лаптев, доехал на трамвае минут за двадцать. На улице уже почти стемнело, когда я вышел из размалёванного вагона, наполненного хмурыми лицами. Улица оказалась большой, людной, она светилась витринами магазинов и неоновыми вывесками. Тьма скрыла всю грязь и мерзость, оставив лишь яркие огни. Неподалёку находился мост, перекинутый через железную дорогу. К нему-то я и направился. Но не сразу.

Прежде всего, хотелось убедиться, что за мной никто не следит. Для этого я навернул несколько кругов по близлежащим кварталам, стараясь понять, нет ли хвоста. Не покидало чувство, что за мной наблюдают. Бордовая легковушка больше не появлялась, но это не значило, что меня оставили в покое. Последние три дня я замечал на улице возле моего дома белую «Неву» серии А-150 – двухдверный седан со стандартными четырьмя круглыми фарами и широкой блестящей решёткой радиатора. Эта модель по литражу двигателя относилась к авто среднего класса, но всё равно довольно часто встречалась на улицах города.

Три дня назад она начала появляться каждое утро и вечер возле моего дома. Стояла на краю проезжей части в ряду припаркованных машин, на месте, с которого хорошо просматривался мой подъезд. А один раз заметил такую же недалеко от мастерской, но когда я пошёл посмотреть номера, машина уехала и больше там не появлялась.

Но сейчас белая «Нева» за мной не ехала, да и никого подозрительного не заметил, и потому со спокойным сердцем отправился на встречу.

Капитан уже ждал меня. Он сидел в машине и курил в открытое окно.

– Опаздываешь, – отметил он, когда я устроился рядом на пассажирском кресле.

– Не хотел привести хвост. Мне кажется, за мной следят.

– Кто?

– Если бы я знал…

– Будь внимательнее. Мне проблемы не нужны.

– А мне, думаешь, нужны? – усмехнулся я. – Нашлась информация?

Капитан достал с заднего кресла папку:

– Быстро прислали. Думал, дольше затянется, особенно учитывая, какой бардак сейчас творится в городе.

– Я думал, всё успокоилось.

– Эх, боюсь, всё только начинается. Арестов сейчас много.

– До сих пор? Думал, всех повязали, кого хотели.

– Одних повязали, других вяжут. Там уже по политической статье многие идут. На волне беспорядков кто только не повылазил… – тут Лаптев осёкся и перевёл тему. – По поводу того, что ты просил. Тут распечатка личных дел. Одна из девушек, чеченка, погибла. Через три недели после освобождения совершила самоубийство: под поезд бросилась.

– Точно самоубийство, или ей помогли?

– Этого мы уже не узнаем. Вторая живёт в Серпухове с семьёй. Я вчера позвонил уточнил. Но сомневаюсь, что она тебе что-то расскажет: они не просто так забрали показания. Им пригрозили. Так что лучше проверь адреса, по которым находится собственность Адарбада.

– И как я проверю? Там же тридцать адресов. На каждый приеду и спрошу: «Здрасьте, а вы тут, случаем, рабов не держите?»

– Оставь свои остроты. Поступай, как знаешь. Главное, чтобы результат был. Время уходит. Полтора месяца прошло.

– Интересно, а что будем делать, если Веру увезли куда-нибудь на Кавказ или в Южную Азию или ещё куда подальше? У тебя есть идеи? Чем дольше этим занимаюсь, тем больше гложет чувство, что это какая-то бессмыслица.

– Ты не хочешь её найти?

– Хочу. Очень. Мне постоянно её взгляд мерещится. Тот взгляд, когда та тварь её… ты понял, в общем. И этот взгляд просит о помощи. А я ничего не могу сделать. И забыть не могу. Если бы ты там был, понимал, каково это.

– Тогда что-нибудь придумаем. Не скажу, что у меня какие-то большие связи, но некоторые запросы сделать мне под силу. Ты главное имя узнай. Узнай, кому её продали. Все эти дельцы друг с другом десятилетиями дела ведут. Они там все свои. Главное расколоть, кого надо. А это ты умеешь, судя по тому, что осталось в борделе у Мамедова.

– Узнаю, – обещал я.

Капитан кивнул:

– Удачи, Денис. С Богом, я бы сказал… если бы верил в какое-то высшее добро в этом треклятом мире.

Глава 13

Олеся сидела в закутке за перегородкой, обложившись книжками по бухгалтерии. Кажется, она подошла к делу со всей ответственностью. Впрочем, пока судить было рано. А ещё она взяла на себя обязанность готовить. Я, как мог, сопротивлялся этому, но поскольку сам постоянно находился в делах и заботах, на быт совершенно не оставалось времени. Но когда я возвращался вечером, дома меня неизменно ждал ужин. Пришлось смириться. Более того, я даже доверил Олесе закупку продовольствия, поскольку сходить в магазин мне тоже было некогда.

Сегодня на ужин Олеся сварила вермишель с тушёной говядиной и подливой. У меня слюнки потекли, когда я увидел на это блюдо. Сам себе точно не стал бы такое готовить.

Мы сели за стол.

– У меня появилась одна идея, – объявил я, – но нужна твоя помощь. Это касается поиска Веры.

– Правда? Здорово. Чем помочь надо? – ответила Олеся с набитым ртом. Была у неё такая дурная привычка.

– В Серпухове живёт одна девушка. Год назад она бежала из рабства, но полиция дело закрыла, и виновные так и не понесли наказание. Хочу к ним наведаться поспрашивать кое о чём. Для этого нужен адрес, а адрес может сказать только беглянка. Но есть один нюанс. Скорее всего, и сама девушка, и её семья запуганы, и просто так она ничего не расскажет. По крайней мере, мне. Вот я и подумал: ты сама пережила подобное, может, тебе удастся её разговорить? Как на это смотришь? Попробуешь?

– Разумеется, – не задумываясь, ответила Олеся, которая по-прежнему пережёвывала макароны. – Я согласна. Всё сделаю.

– Едем послезавтра во второй половине дня. Хорошо подумай, что сказать. Мы не должны облажаться. Иначе мне придётся объезжать тридцать с хреном адресов.

Этой ночью напасть повторилось. Я открыл глаза. Потолок висел тяжёлой гнетущей плитой. Казалось, он медленно опускается, ещё немного и раздавит меня. Но шли минуты, а ничего не происходило. Я поднялся и сел.

Полукругом стояли призраки. Они тянули ко мне свои кривые пальцы, но меня словно окружала невидимая стена, через которую призраки не могли проникнуть. Рассудок сопротивлялся надвигающемуся кошмару. Но долго ли он сможет сдерживать натиск? Как скоро настанет момент, когда покойники схватят меня и увлеку во мрак безумия? Чёрная бездна ждала, раскрыв свои всепоглощающие объятия.

Стало страшно, как никогда прежде. Даже под пулями так не боялся, а теперь испугался – испугался тьмы, которая стремилась навечно заточить в себе мой разум.

Позади скрипнула дверь – призраки исчезли. Я обернулся. За спиной стояла Олеся. Она была в одной футболке, которая едва доходила ей до середины бедра.

– Чего не спишь? – спросил я.

– Ты опять их видишь? – произнесла девушка.

– Да.

– Они… по-прежнему тут?

– Нет, – я помотал головой.

Олеся подошла и присела рядом.

– Ты чего? – я отодвинулся. – Иди к себе.

– Мне одиноко, – она взяла мою руку, а потом придвинулась поближе. Я ощутил на своих губах её губы. Это произошло так внезапно, что я не сразу среагировал. Олеся прижалась ко мне, и я почувствовал её через футболку её небольшую грудь. Молодое тело возбуждало меня…

– Погоди, – я отстранил девушку. – Ты чего творишь?

Она захлопала глазами – наивно и как-то виновато.

– Я думала… – начала она оправдываться, – я хотела… отблагодарить.

– Я не для этого тебя сюда привёл, – я поднялся, надел штаны и футболку.

– Но я люблю тебя, – Олеся сидела и продолжала растерянно хлопать ресницами.

– Не говори глупостей, – я надел ботинки. – Ты сейчас сам не соображаешь, чего несёшь. Иди спать.

– Ты куда?

– Пройдусь.

– Мне страшно тут одной…

Я не ответил. Накинул ветровку и вышел из квартиры.

На улице было тепло. Дул ветер, беспокойно шелестя в кронах росших во дворе деревьев. Я остановился у подъезда, раздумывая куда податься. Ситуация меня выбила из колеи. В общем-то, было понятно, почему Олеся ко мне подмазывается: она боялась возвращаться домой, боялась остаться один на один с этим жестоким безумным миром, который и так её уже изрядно потрепал. Во мне она видела того, кто мог дать надежду, за кем можно спрятаться. К тому же один раз я уже спас её, и потому не исключено, что у девушки, и правда, возникли ко мне какие-то чувства. Но скорее всего, она просто не хотела съезжать. Ну и решила, наверное, что если мы переспим, я её не выгоню.

А я оставлять здесь её не собирался. Обнадёжить, а потом выставить вон тоже казалось нехорошо по отношению к ней. Обидится. Мне и самому хотелось, чтобы рядом находился кто-то, с кем можно поговорить на досуге, кто готовил бы мне обед и ужин и не оставлял бы ночами наедине с полной комнатой призраков, но мне казалось это не совсем разумным в моём положении. А ещё я к Олесе ничего толком не чувствовал. Ну не была она той самой, при виде которой сердце бы билось чаще и всё внутри расцветало. Амалия была. А эта – нет. «Так дело не пойдёт, – думал я, – одному проще». И всё же мне хотелось вернуться…

Взгляд упал на белую «Неву», стоящую на своём обычном месте под фонарём. Я направился к машине. В водительском кресле сидел человек, его тёмная фигура вырисовывалась в окне чёрным силуэтом. Он даже не пошевелился, когда я подошёл. Наклонившись к лобовому стеклу, я стал рассматривать сидящего. Тот не двигался. Голова его свесилась на грудь. Спит? Я постучал в окно – ноль реакции. Я огляделся по сторонам и попятился, а потом развернулся и быстро зашагал прочь. Кажется, водитель был мёртв.

Домой я не пошёл. С собой были ключи от квартиры Александра Васильевича, и я направился туда. Николай уже уехал, забрав половину мебели, бытовую технику и прочие вещи – всё, что могло пригодиться в хозяйстве, и теперь в квартире меня ждала пустота. Остались только кровать, шкаф и два стула. Даже посуды не было.

Пошёл в обход, не желая шататься в темноте по пустырю, через который вёл кратчайший путь. Машины проезжали редко, прохожих и вообще не было – только пару раз встретились весёлые компании, которые я обошёл по другой стороне улицы.

Больше всего в сложившейся ситуации меня беспокоило то, что Олеся обидится, и я не смогу больше рассчитывать на её помощь. Возможно, завтра она съедет с моей квартиры, и на этом наше общение прервётся. Тогда придётся самому допрашивать пострадавшую, а потом – искать бухгалтера.

– Что случилось? Неудача на личном фронте? – спросил меня Бельфегор. Он шёл рядом по тротуару, сунув руки в карманы.

– Не до тебя сейчас, – буркнул я.

– Эх, сын. Ты слишком мягок с женщинами. Надо жёстче. Бери напором. Ты же – плоть от плоти высшего демона. А может, ты по возлюбленной своей тоскуешь? Ну так это не беда. Сколько таких будет! А между прочим, ты обещал сводить нас в ресторан. Признаться, невтерпёж снова погулять в вашем мире.

Я остановился и посмотрел в пустые глаза Бельфегора:

– Кто я? Я – демон?

– Ну вот опять ты за своё. Смирись уже. Ты – тот, кто есть. Не заморачивайся так – лучше развивай свою силу. Не дай этим людишкам поработить тебя и подчинить своей воле. Для этого ты должен быть сильным. Сильнее их всех.

– За мной следят? Это ты убил человека в машине? – спросил я.

– Думаешь, я всезнающий? – демон расхохотался. – Проводник – ты. И живёшь здесь тоже ты, а не мы с Эстер. Мы тут – лишь гости. Царствие наше не от сего мира.

– Тогда я тебя предупреждаю: за каждым моим шагом ведётся наблюдение. Так что не мелькай тут лишний раз, если не хочешь, чтобы меня схватили, и весь наш план рухнул ко всем чертям, – я развернулся и пошёл дальше. А когда оглянулся, Бельфегора уже не было.

Придя в квартиру Александра Васильевича, я завалился на скрипучую сетчатую кровать и уснул. Завтра надо было в школу, а поскольку все принадлежности остались на прежней квартире, придётся забежать домой и опять встретиться с Олесей, если та, конечно, ещё не свалит к тому времени.

Немотря на бессонную ночь, я проснулся полшестого утра. Каждое утро я целый час посвящал ментальным тренировкам. Обычно для этого шёл в гараж, но сейчас я был дома один, и никто не мешал мне практиковаться здесь.

Меня увлекло это занятие. Уж очень хотелось научиться призывать демонов и творить прочую магию силой мысли. Тогда я окажусь наравне с «духовными», и больше не потребуются костыли в виде знаков. Бельфегор сказал правильные слова: я должен быть сильным, чтобы меня не пожрал этот мир.

Но пока ничего не получалось. Я ощущал силу, ощущал, что могу это сделать, но чего-то не хватало. А ещё я пытался повторить то, что сотворил на перекрёстке, когда передо мной оказались четверо казаков. И это тоже не выходило. В момент угрозы моё эфирное тело отреагировало на магическое воздействие, сработал какой-то защитный механизм, о котором я прежде не подозревал, вот только усилиями воли пока не удавалось вызвать мою тёмную сущность.

Но прекращать практики я не собирался. Эстер говорила, нужно несколько недель или даже месяцев. Что ж, не такой большой срок. Мне было интересно развивать свои навыки. Остальное: учёба, мастерская и прочие ежедневные заботы стали казаться чем-то несущественным, пустым, мир вокруг поблек, и я теперь с нетерпением ждал каждого нового утра, чтобы отправиться в гараж и там погрузиться в медитацию.

Около восьми утра я переступил порог собственной квартиры. Олеся уже была на ногах. Вопреки моим ожиданиям она не сбежала. Стояла у плиты и разогревала завтрак. Она обернулась, когда я зашёл на кухню. Глаза её были заплаканные.

– Будешь кушать? – спросила она.

– В школу надо бежать, – ответил я.

– Извини за сегодняшнее. Я просто не подумала. Если хочешь, я завтра же съеду.

– Тоже извини. Понимаешь… как бы тебе объяснить… – я хотел обрисовать ситуацию, но Олеся меня перебила:

– Ты всё ещё её любишь. Веру. Я понимаю.

– Точно, – я с радостью ухватился за объяснение, которое нашла Олеся. Пусть думает так, если ей от этого легче. – Давай просто забудем. Можешь жить тут до понедельника, пока не закончится срок аренды, а я поживу на той квартире. Что насчёт бухгалтерии решила? Будешь дальше заниматься?

– Конечно, – Олеся даже удивилась такой постановке вопроса. – Я уже начала понимать кое-что, скоро разберусь.

Завтрашняя поездка в Серпухов тоже оставалась в силе, и я мог вздохнуть с облегчением. Даже решил, что всё же сам отвезу Олесю домой. В конце концов, там снова мог оказаться прежний бедлам, и тогда девушке будет совершенно некуда идти. А ещё подумывал, не одолжить ли ей средства на новую дверь.

* * *

С каждым днём припекало всё сильнее. В пригородной электричке стояла духота, даже открытые форточки не спасали ситуацию. Солнце безжалостно светило в окна, и лишь с теневой стороны было более-менее нормально.

Мы с Олесей сидели на деревянных креслах напротив друг друга. Рядом – никого. Людей в вагоне мало, пассажиры сгрудились на теневой стороне, кто-то читал книжку, кто-то клевал носом. Мы ехали уже минут сорок, только что миновали Подольск, где сошло довольно много народа. Ещё часок – и мы на месте. Я смотрел в окно, на котором желтела нарисованная баллончиком жирная линия, наблюдая, как мимо проплывают леса, поля и небольшие городки.

– Есть хочу, – сказала Олеся. – Может, поедим уже?

Девушка находилась сегодня в каком-то приподнятом настроении. Поездка её явно воодушевила, да я и сам радовался возможности вырваться, наконец, куда-то из душных московских трущоб.

– Полностью поддерживаю, – я достал из рюкзака, который стоял рядом на сиденье, две овальные пшеничные булки, большую стеклянную бутыль с лимонадом лимонада и пирожки, завёрнутые в бумагу.

– Всегда хотела попробовать французскую булку, – Олеся схватила овальное изделие и тут же вгрызлась в него своими зубками. – Вкусно, – добавила она с набитым ртом. – Спасибо, что купил.

– Обычный хлеб, – пожал я плечами, а потом осёкся, вспомнив, что в этом мире белый пшеничный хлеб считался чуть ли не деликатесом.

– Ну ничего себе! – воскликнула Олеся. – Так говоришь, как будто каждый день ешь.

– Да просто ничего особенного, – я открыл бутыль с лимонадом. – Подумаешь…

– А я никогда не ела. Даже редко в какой пекарне встречала. Только я думала, что она хрустит, а она мягкая какая-то, не хрустит. Что-то тут не то.

– Не нам, видать, хрустеть французскими булками, – пожал я плечами и откусил пирожок с мясом. Мясо оказалось, прямо скажем, так себе. Я оценивающим взглядом осмотрел начинку, надеясь, что там всё-таки говядина, а не кошатина какая-нибудь.

– Ты «духовный»? – вдруг спросила Олеся, и я чуть пирожок из рук не выронил от неожиданности.

– С чего ты взяла?

– Просто подумала, что ты не смог бы убить всех тех бандитов, если б не был «духовным». А ещё я, когда полы мыла, нашла знаки в углах комнат под линолеумом. И они светились. Я сразу всё поняла.

«Вот блин, спалился», – я мысленно выругался.

– Нечего лазить, куда не просят, – сказал я вслух.

– Не волнуйся, я никому не скажу.

– Самое разумное решение.

Олеся принялась дальше грызть булку.

– А за нами следят, да? – снова спросила она.

– С чего ты взяла?

– Потому что мы возле метро кружили, следы запутывали. Я всё поняла.

– Какая-то ты понятливая не в меру, – нахмурился я. – Некоторые вещи понимать опасно для жизни. Вот это тебе понять сейчас важнее всего.

– Но я же должна знать… – виновато улыбнулась Олеся. – Мы же вроде как напарники.

– Кто мы? – я удивлённо приподнял бровь. – Нет, ты чего-то путаешь. Я просто попросил тебя помочь.

– Но мы же одно дело сейчас делаем.

– Слушай, давай проясним вот что: ты никакое дело не делаешь. Это не твои заботы, и тебе не стоит во всё это лезть. Прежде всего, это опасно. Поэтому я и хочу, чтобы ты съехала, и мы с тобой общались только по работе. У меня, если хочешь, выбора нет – приходится рисковать своей шкурой. А у тебя – есть. Тебе надо найти своё место в мире и просто жить дальше.

Олеся недовольно хмыкнула и опустила взгляд. Её настроение вмиг улетучилась.

– Ты меня поняла? Посмотри на меня. Поняла?

– Я не хочу жить в этом поганом мире, – надула губы девушка. – Тут нет ничего хорошего, одно дерьмо вокруг. Всё хорошее досталось тем, кто наверху, сраным дворянам и князьям. А мне что делать? На панель идти? Или в рабство опять?

– И что предлагаешь?

– Я хочу быть, как ты. Бороться со всякими сволочами. Я достаточно натерпелась.

Я вздохнул:

– А я не хочу, – посмотрев на Олесю, я встретил удивлённый взгляд. – Да, я не хочу ни с кем бороться. Я не собираюсь становиться народным героем или кем-то в этом роде. Когда закончу дела, я обо всём этом забуду, отучусь, найду работу, займусь каким-нибудь хобби, обзаведусь семьёй – в общем, чтоб всё, как у людей. И проживу как можно дольше в трезвом рассудке и добром здравии. Вот чего я хочу. И ты завязывай с этими глупостями. Твои стремления ничем хорошим не закончатся. У тебя нет нужных навыков. Ты даже домой к себе вернуться боишься. О какой борьбе может идти речь? Знаешь хоть, кто стоит за всеми этими бандами? Целая система. Одна большая долбанная система, с которой ни ты, ни я ничего не сделаем. А во главе этой системы – те, кто нас одним взглядом могут испепелить. Ты хоть это понимаешь?

– Наверное, – Олеся поджала свои тонкие губы.

– Вот и славно. Тогда больше не будем об этом вести разговоры.

После Москвы Серпухов показался спокойным тихим городком. От станции мы долго ехали на автобусе через частный сектор, потом миновали холм с храмом. Дом, который мы искали, находился в западной части города. Это был старая трёхэтажка в одном из переулков.

По пути от остановки я заметил компанию молодых людей, которые толпилась возле большого старого кабриолета. Какой-то здоровый парень в майке-алкоголичке поигрывал ножом-бабочкой и, когда мы проходили мимо, косо посмотрел в нашу сторону. Но потом тут же забыл о нас, переключившись на своих приятелей, и я вздохнул с облегчением: только драк с местными не хватало. За этот месяц мне порядком надоело махать кулаками, которые даже заживать не успевали, а демонов выпускать у всех на виду – так себе идея.

Девушку, которую я собирался допросить, звали Зухра. Она была уроженкой Бухарского княжества – небольшого марионеточного государства в Средней Азии на границе с Российской Империей. Квартира Зухры находилась на третьем этаже. Я остался внизу во дворе, а Олеся пошла наверх. Скоро она вернулась и сообщила, что Зухры дома нет, а её домашние рассказали, что вернётся она лишь часа через два, поскольку работает до девяти.

Продуктовый магазин, где работала Зухра, находился недалеко, и мы отправились туда. Когда вошли, я сразу узнал её (у меня с собой даже имелась фотография на всякий случай). Это была полноватой девушкой восточной внешности: смуглая, черноволосая с широкими бровями и глазами навыкате.

Я решил, что не стоит отрывать человека от работы, а потому мы купили несколько ржаных лепёшек и по бутылке лимонада на обратную дорогу и ушли, чтобы подождать снаружи. А пока ждали, немного погуляли по городу, поглазели на старые домики, которые уютно примостились на тихих улицах. Несмотря на общую бедность и невзрачность улочек, тут было гораздо спокойнее, чем в московских трущобах, тут не гнобили своей бесконечностью тесные кварталы, вдоль улиц зеленели деревья, тянулись заборы частных построек. После Москвы здесь душа отдыхала.

– Да уж, здесь не Москва, – сказала Олеся. – Так спокойно. Никогда не бывала нигде за пределами Москвы, всю жизнь там прожила. А ты где-нибудь бывал?

Я хотел сказать, что да, но потом вспомнил, что в этой жизни за тоже не выезжал из города, и ответил отрицательно.

– А где твои родители? – спросила Олеся.

Делать было нечего, пришлось рассказать, умолчав, впрочем, некоторые подробности.

– Получается, у нас есть что-то общее, – отметила девушка.

Ну а ближе к девяти мы вернулись к магазину и дождались Зухру. Мы нагнали её, когда та шла домой.

– Привет, – поздоровалась Олеся. – Можно тебя на пару слов?

– А ты кто? Что надо? – резко ответила Зухра.

– Мы ищем одного человека, и нам очень нужна помощь.

– Я ничего не знаю. Что за человек?

– Я ищу свою девушку, – заговорил я. – Её похитили.

– А при чём тут я? – испуганно спросила Зухра.

– Ты можешь помочь, – продолжала настаивать Олеся. – Мы считаем, что девушку держат в плену те, у кого побывала и ты. Персы, люди Адарбада.

– Что? – удивилась Зухра. – Откуда? С чего вы такое взяли? Ничего не знаю.

– Но от этого зависит жизнь человека! – с жаром проговорила Олеся. – Ты знаешь, каково оказаться в рабстве. И я тоже знаю. Я пять дней провела у рабовладельцев. А Денис меня спас.

– Я ничего не скажу, – испуганно пролепетала Зухра. – Я же сказала, что буду молчать. Зачем вы пришли?

– Подожди тут, – попросила меня Олеся, – дальше я сама.

Я остановился, а девушки прошли до перекрёстка и там долго беседовали. Олеся убеждала в чём-то Зухру. Я не слышал их разговора, но было видно, как Зухра постепенно начала поддаваться уговорам: стала кивать и внимательно слушать Олесю. А та, легонько положила руку ей на плечо, и девушки снова подошли ко мне.

– Ладно, я скажу, что знаю, – согласилась, наконец, Зухра, шмыгая носом. Кажется, она плакала. – Но если они узнают… Я боюсь.

– Никто ничего не узнает, – заверил я. – Вся эти ублюдки скоро сдохнут.

Зухра ещё немного помялась, а потом рассказала свою историю. Поймали её, когда девушка только приехала в Москву устраиваться на работу. Она искала жильё, ездила в Зюзино смотреть комнату, а потом на улице к ней подошла женщина тоже восточной внешности, сказала, что случайно услышала, что Зухра ищет жильё, и предложила место в общежитии. Женщина вела себя дружелюбно, Зухра не заподозрила ничего дурного, села к ней в машину. Они поехали к какому-то зданию на промзоне, где, якобы, и находилось общежитие. Больше Зухру оттуда не выпускали. К клиентам возили на машине, но чаще она «работала» в сауне в подвале. Адрес, к сожалению, она не запомнила, зато видела название соседней улицы и подробно описала местность и здание, где её держали.

Потом ей всё же удалось сбежать вместе с одной чеченкой. Водитель, который вёз их на очередное «задание», отлучился, и девушки ускользнули.

Под конец рассказа Зухра разрыдалась. Олеся обняла её и стала утешать:

– Я понимаю, что ты пережила, не волнуйся, всё будет хорошо.

– Они убьют меня, – всхлипнула Зухра. – Как вы вообще узнали, где я живу?

– У меня есть знакомый полицейский, – объяснил я, – но поехать пришлось мне, потому что полиции ты точно ничего не сказала бы.

– Полицейский? Они же все продажные.

– Не все. Девушка, которую мы ищем – его родственница. К сожалению, за похищениями стоят слишком крупные шишки, и они препятствуют деятельности полиции. Вот и приходится самим как-то вопросы решать.

– Я всё знаю. Мне угрожали, мне пришлось забрать показания, – проговорила Зухра.

– Вот видишь. Но это ещё не значит, что ублюдки не останутся безнаказанными. И да, ты же, надеюсь, понимаешь, что о нашем разговоре никто не должен знать? – строго спросил я.

Зухра вытерла слёзы и закивала.

Обратно мы ехали уже ночью, на предпоследней электричке. Сидели, как и прошлый раз напротив друг друга. Олеся была довольна проделанной работой, да и я – тоже. Я похвалил девушку за то, что ей удалось убедить Зухру.

– Без тебя бы не справился, – добавил я, и Олеся аж засияла.

Людей не было, только в Подольске зашли несколько человек. Шумная компания подвыпивших молодых мужчин южной внешности устроилась в другом конце вагона, и поначалу они не обращали на нас внимания, а мы – на них, хоть их пьяные голоса раздавались на весь вагон. Мы в это время ели лепёшки, запивая лимонадом.

Потом трое прошли в другой вагон мимо нас, а когда вернулись, сели на рядом стоящие кресла. От мужчин веяло жутким перегаром.

– Э, тебя как звать, красавица? – спросил у Олеси парень с копной густых чёрных волос.

– Не скажу, – отрезала Олеся, даже не глядя в их сторону. Она только что допила лимонад.

– Ты чего такая недотрога? – угрожающе произнёс второй, с грубой щетиной на всё лицо. – Тут к тебе по-хорошему обращаются. Кого строишь из себя?

– Тебе ответили, – влез я в разговор. – Чего ещё надо?

– А ты, пацан иди за дверью постой, тут взрослый разговор, – огрызнулся парень с пышной шевелюрой, а сам подсел к Олесе и хотел обнять. – А ну иди сюда.

– Убери руки, скотина! – вскрикнула девушка. Она держала бутыль из-под лимонада, которой с размаху залепила ничего не ожидавшему ловеласу.

Похоже, драки было не избежать…