Текст книги "Тёмный посредник 2 (СИ)"

Автор книги: Amazerak

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)

Глава 15

Я выключил телевизор, мы с Олесей сели на диван. Из моей головы вылетели все прочие мысли, теперь я думал только про Куракина.

– Так, слушаю, – произнёс я серьёзно. – Что узнала? Выкладывай.

– Мы с тётей разговорились о работе, я спросила, как у неё дела… – увидев мой нетерпеливый взгляд, Олеся решила сократить предисловие. – В общем, она такой ужас рассказала. У неё на заводе есть женщина – в соседнем цехе работает. И у неё племянница устроилась в какой-то ночной клуб в Анино, который принадлежит кому-то из Куракиных. Клуб недавно открылся, полгода назад… В общем, дочь её пострадала. Говорят, ожоги сильные, левого глаза лишилась. Непонятно, кто виноват, только дело заводить не стали почему-то. Ну и я подумала, нет ли связи с тем, кого ты ищешь?

– Где этот клуб? Как называется?

– Я точно не знаю, – пожала плечами Олеся. – Говорю же, в Анино где-то. Я не стала уточнять адрес, да и тётя вряд ли знает. Да и вообще, Куракиных же в Москве много. Точно ли клубом владеет тот, кто нам нужен?

– Надо узнать. А где та девушка?

– В больнице, наверное.

– Это хорошо… Хотя, конечно, ничего хорошего, но если бы её поспрашивать… – я почесал подбородок. – Можешь узнать, как её зовут и в какой больнице лежит?

– Я спрошу тётю, – закивала Олеся с крайне важным видом. – А ты нашёл тот притон?

Я рассказал, как приехал на место и обнаружил пустое здание, рассказал, что видел внутри, когда забрался туда через окно, и как, придя домой, узнал из вечернего выпуска новостей о поимке банды Аношака.

– Паршиво, – вздохнула Олеся. – Жаль, что ничего не получилось. Что дальше планируешь?

– Не знаю. Теперь Куракин в приоритете. Может, он сам расскажет, куда Веру дел?

– Ты уверен, что стоит к нему идти? – посмотрела на меня с опаской Олеся. – Он же князь, «духовный», и наверняка у него большая сила.

– Придумаю что-нибудь.

– А что именно? – прищурилась Олеся, и глаза её загорелись любопытством.

– Я говорил, чтобы ты меня об этом не спрашивала?

– Ну ладно, ладно… А завтра ты переедешь на другую квартиру, да?

– Ну типа того, а что?

– Да нет, ничего… – Олеся потупила взор.

– Со мной, наверное, хочешь переехать?

– А можно? – личико девушки озарила улыбка.

– Ну в принципе, можешь пока пожить у меня. Всё равно ты в мастерской работаешь, и я подумал, что тебе будет далеко ездить…

– Конечно! – Олеся захлопала в ладоши, и чмокнула в губы. – Мне оттуда будет очень далеко ездить. Значит, завтра переезжаем?

– Ага. И тебе задание. Пока буду в школе, найди по объявлению машину с грузчиками, достань где-нибудь картонные коробки и начни упаковывать вещи: посуду там всякую и другие мелочи. Работы завтра будет много.

* * *

Больница, где лежала пострадавшая, находилась в районе Покровское. Мы с Олесей поднялись в травматологическое отделение. На посту сидела толстая медсестра, читала книгу.

– Нам к Тамаре Черновой, – сказал я.

– Лежачая?

– Нет… скорее всего, – неуверенно ответил я.

– Ждите, – недовольно произнесла медсестра. – Сейчас позову. В вестибюле ждите, не здесь.

Мы спустились вниз, тут стояли кресла, обтянутые дерматином – старые, засиженные, местами драные. На некоторых сидели люди – посетители, приехавшие навестить знакомых и родственников.

Вскоре вышла девушка, одетая в халат. Лицо её было забинтовано вместе с левым глазом, запястья – тоже в бинтах.

– Ты Тамара? – спросил я, подойдя к ней.

– Да. А вы кто? – девушка с подозрением посмотрела на нас с Олесей. Говорила она тихо, словно боясь чего-то.

– Ты меня не знаешь, но я должен задать тебе несколько вопросов. Это важно.

Мы устроились на диване в углу подальше от людей. Я сел по одну сторону, Олеся – по другую. Представились.

– У меня произошло несчастье, – начал я. – Как-то раз я со своей девушкой возвращался домой вечером. Было уже поздно, темно, мы шли по промзоне. Вдруг подъехала чёрная машина. Такая, знаешь, большая, с плавниками. Оттуда вышли четверо. Я не буду рассказывать в подробностях, что произошло дальше. В итоге мою девушку похитили. Я не знаю, где она и что с ней, но очень хотел бы это выяснить. И ты можешь оказать содействие в этом.

– Как? Чем? – Тамара в недоумении смотрела на меня единственным глазом.

– Среди тех, кто напал на нас, был князь Куракин.

В глазе девушки возник ужас.

– К…кто?

– Князь Вениамин Куракин. Тебе знакомо это имя?

– Откуда? – пробормотала Тамара. – Откуда вы знаете…

– У меня свои источники. Но это не имеет значения. Мне нужен Вениамин Куракин. Ты знаешь, где его найти? Заведение, в котором ты работала, принадлежит ему?

– Да, – прошептала Тамара. Из её глаза покатилась слеза, девушка начала всхлипывать, а потом закрыла лицо руками и затряслась в тихих, почти бесшумных рыданиях.

– Эта мразь ответит за всё, – Олеся пододвинулась поближе и обняла Тамару, – но нам правда очень нужна твоя помощь.

– Он… вы видите, что он сделал, – рыдала девушка. – Ты не представляешь, каково это. Я не хочу больше жить. Я не смогу это вынести.

– Он поплатится за содеянное. Я обещаю, – подтвердил я, но Тамара не прекращала рыдать, даже слова вымолвить не могла. У нас с Олесей долго не получалось остановить эту истерику.

– Вы ничем не поможете, – когда Тамара выплакалась, к ней снова вернулся дар речи. – С ним ничего не сделать. Зачем я устроилась в это клуб? Моя жизнь закончена.

Олеся утешала Тамару, говорил, что сама прошла через ужасные вещи, но это не помогало. Я же ничего не мог сказать. Передо мной была ещё одна сломанная жизнь – сломанная по прихоти какой-то высокородной мрази, которая с нами, простыми смертными, могла сотворить что хочет. Захочет, изуродует, искалечит, захочет – убьёт. Им плевать на нас. Мы для них – что вещи. Но если большинство людей привыкло относиться к вещам бережно до той поры, пока эти вещи исполняют свои функции, то у некоторых имелся какой-то извращённый интерес в том, чтобы вещи портить.

Вот только мы – не вещи. Я, Олеся, Тамара, миллионы несчастных, загнанных на дно жизни – такие же люди с таким же правом жить. Мне, по крайней мере, казалось так. Вот только всё вокруг говорило об обратном. Людьми являлись лишь горстка высокородных, а мы – так, насекомые под их ногами. Ситуация усугублялась ещё и тем, что в этом мире некоторые люди оказывались наделены какой-то сверхчеловеческой силой, и никто не мог обуздать её, никто не мог ограничить их власть.

У меня внутри бушевала буря. Я тоже оказался одним из таких необычных людей, которому судьба даровала магические силы, но я ничем не мог помочь этой несчастной, волею случая ставшей игрушкой в руках очередного «благородного» выродка.

– Успокойся, пожалуйста, и ответь на вопросы, если хочешь, чтоб Куракин получил по заслугам, – я снова завёл разговор о деле, чувствуя, что больше не в состоянии здесь находиться.

– Подожди, – сказала Олеся, – видишь, она расстроена.

– Понимаю, но смысла в этом никакого нет. Слезами горю не поможешь.

– Я скажу, – произнесла Тамара. – Что хотите знать?

– Это был Вениамин Куракин? – спросил я.

– Да.

– Адрес, где находится клуб?

– Зелёная шестнадцать. Это – в Анино. Клуб называется «Элита». Чёрное такое здание на углу.

– Куракин там часто бывает? В какое время?

– Я не знаю. Вечером я иногда видела его машину. Я всего неделю работала, – девушка больше не плакала. Она сидела, вперив в пол свой единственный глаз. – Как это поможет? Он вас убьёт.

– Знаешь ещё что-нибудь, что поможет его выследить? Клуб принадлежит ему?

– Кажется. Больше ничего не знаю.

Олеся ещё какое-то время утешала Тамару, обещал, что всё будет хорошо, и злодей обязательно поплатится за свои преступления. Особого эффекта это не возымело, и мы ушли. Для Тамары мы не могли ничего сделать.

– Как-то хреново от всего этого, – признался я, когда мы вышли из больницы и направились к стоянке, где нас дожидался мотоцикл.

– Этот Куракин – настоящая тварь, – добавила Олеся. – Я хочу, чтобы он сдох!

– Ага, – согласился я. – Я тоже с радостью бы придушил его.

После больницы мы отправились в Анино, чтобы посмотреть, где находится клуб. Улица Зелёная уходила в богатый коттеджный посёлок. Я не хотел опять попасться в поле зрения полиции, как прошлый раз, когда искал Мамедова, а потому мы оставили мотоцикл на стоянке возле ближайшего торгового центра, и дальше отправились пешком.

Вдоль дороги тянулись особняки и таунхаусы, между ними были зелёные скверики. Полиция тут встречалась довольно часто. Олеся крутила по сторонам головой, восхищаясь тем, как живут люди. Оказалось, она в подобные места тоже ни разу не захаживала.

– Всё думаю про Веру, – поделился я своим беспокойством, пока мы топали по чистому тротуару, выложенному плиткой. – Что если я найду её в таком же состоянии? Что тогда делать? Как минимум, без психолога не обойтись. Да и то, поможет ли… Сможет ли она восстановиться после пережитого?

– Надеюсь, с ней всё хорошо, – вздохнула Олеся. – Представляю, каково ей. Я никогда не забуду те проклятые дни взаперти. Думала, что всё. Там было ещё несколько девушек, их куда-то забрали, и больше я их не видела. Думала, меня тоже заберут и увезут куда-нибудь в Азию.

– Теперь это – в прошлом.

– Не для всех.

– Переживать за всех – жизни не хватит. А вот от Вениамина Куракина я этот мир избавлю – я просто обязан это сделать.

Как и сказала Тамара, клуб находился на перекрёстке двух небольших улиц. Трёхэтажное здание почти без окон было выкрашено в чёрный цвет, на фасаде – огромная надпись: «Элита», и разноцветные полосы. Должно быть, ночью это всё подсвечивалось яркими огнями. Перед клубом – стоянка. Я сразу узнал большой чёрный лимузин с плавниками. Я его хорошо помнил. Он настолько въелся в память, что, казалось, в ночных кошмарах скоро будет сниться.

– Он тут, – произнёс я. – Куракин сейчас внутри.

– И что делать?

– Пока ничего. Надо хорошо подготовиться прежде, чем что-то предпринимать.

Теперь, когда стало известно местонахождение моего врага, за хотелось, как можно скорее покончить с ним. Но я прекрасно понимал, что спешка в таком деле только повредит. На этот раз нельзя его упустить – иначе всё кончено. И уж тем более, я не должен погибнуть сам.

Вениамин Куракин обладал магическим даром, и мои демоны, по крайней мере, низшие, были бессильны против него. Способен ли с Вениамином справиться дэва, которого я призывал лишь единожды в заброшенном монастыре, я не знал.

Требовалось что-то ещё. Если я мог призывать демонов, наверняка, мог использовать и другие знаки. Вот только где их взять? Книги с магическими символами находились под запретом. Имело смысл обратиться за помощью к Эстер или Бельфегору, но они, как назло, куда-то пропали и больше не появлялись с тех пор, как я велел моему демоническому папаше не мелькать возле меня. Но без определённых навыков соваться к Куракину казалось безумием, и я решил немного подождать, а пока увеличить время тренировок.

В среду прошли похороны моего отчима. Степан взял на себя все расходы, так что ни я, ни Маша не заплатили ни копейки.

Народу было немного: явились Степан с Галиной и Лёшей, Маша с Маликом, ну и я.

На улице стояла жара. Четыре носильщика тащили гроб, в котором лежало тело. Отчим сейчас выглядел маленьким и щуплым, бледное синюшное лицо покойника усохло, щёки втянулись. Скорбная маска застыла трагической миной. Мне почему-то подумалось, что отчему Дениса пришлось много помучаться в жизни. Даже как-то жалко стало. Сволочь он, конечно, та ещё, но кто знает, как бы сложилась его судьба, и каким бы человеком он стал, если бы не смерть жены? Кажется, именно после этого он запил, потерял работу на заводе и оказался выброшен на помойку. Это породило в нём злобу и обиду на весь белый свет. И обиду эту он вымещал на нас, своих детях.

Его зарезали, пырнули в тюрьме заточкой. Никто не знал, как так получилось, виновных не нашли.

Крышку закрыли, гроб опустили в землю. Священник прочитал молитву, после чего могильщики начали заспать яму землёй. Земля глухо стукалась о крышку гроба, пряча в себе бренное тело ещё одного ненужного здесь человека.

Сестра с мужем уехали на метро, а меня Степан снова отозвал в сторону. Галина и Лёша сидели в машине, а мы прохаживались возле ворот кладбища.

– На днях я зашёл в твою школу и справился у учителей насчёт твоей успеваемости, – сообщил Степан. – Меня не обрадовало то, что я узнал. Твои оценки сильно ухудшились за этот месяц, три раза ты не сделал домашнее задание. Один раз ты даже прогулял уроки. Что случилось Денис? В чём причина?

– Кто знает? Дыра в башке, – усмехнулся я. – Мозг стал хуже работать.

– Денис, я не шучу. Если есть проблемы со здоровьем, стоит показаться врачам.

– Никто из учителей ко мне пока не придирается, – ответил я серьёзно. – Да, я, кажется, забыл что-то выучить, но мне единицы не ставили.

– Это из-за того случая в школе. Тебя считают кем-то вроде местного героя. Почти все уверены, что это ты остановил нападение. Само собой, тебя на экзаменах вытянут. Но проблема-то в другом. Помнишь наш разговор по поводу гимназии? Тебе нужно учиться дальше. Или собираешься всю оставшуюся жизнь торчать в мастерской? Лично меня такое не устраивает.

– Ага, потому что статус и всё такое… – добавил я.

– Возможно, для тебя это сейчас пустой звук, но когда подрастёшь, поймёшь, сколь важны в жизни многие вещи, которые в настоящий момент тебе кажутся несущественными. Так что скажешь? Мне взяться за твоё образование?

– Не стоит. Я всё улажу. Просто много дел навалилось.

– Но ты же понимаешь, что прочие дела должны отойти на второй план? Бросай мастерскую. Почему ты так в неё упёрся? Видишь же, что не справляешься. Неужели не понимаешь, что на кону твоё будущее?

– Я это очень хорошо понимаю, и именно поэтому не могу всё бросить. Для начала я должен кое-что сделать. Иначе, остальное бессмысленно.

– Но что? – удивлённо развёл руками Степан. – Что ты должен сделать?

– Пока не могу сказать.

– У тебя проблемы? – Степан остановился и посмотрел на меня.

– Нет.

– Ты что-то скрываешь. Я вижу. Почему не хочешь рассказать? У меня есть связи. Если нужна помощь, ты всегда можешь ко мне обратиться.

– В данном случае я должен сделать всё сам.

– Признаться, мне всё меньше и меньше нравится твоё поведение… В общем, так, – подытожил Степан. – Если не вытянешь все предметы за этот месяц, я прекращу твою деятельность в мастерской, переселю в мой дом, и будешь всё лето заниматься с репетиторами. Я так решил.

– Попытаюсь вытянуть, – уверил я.

– Надеюсь. А теперь вот о чём хочу поговорить с тобой. Я считаю, что ребятам, вроде вас с Алексеем, нужна полноценная семья, а потому собираюсь вас усыновить. Как на это смотришь? Ты можешь спросить, зачем? И это закономерный вопрос: мы не так давно знакомы и ещё достаточно плохо друг друга знаем. Да, это так. Но у меня есть кое-какое имущество, и я бы желал, чтобы были и наследники, кому можно передать всё ценное, чем я владею. А детей, как ты знаешь, у нас с Галиной нет. Я не требую ответа сейчас, просто имей ввиду, что такое возможно.

– Ладно, – проговорил я. – Спасибо, что заботишься о нас.

– Не за что. Помни только о нашем уговоре.

Тут у меня в голове мелькнула мысль:

– Послушай, Степан, мне, кажется, и правда требуется кое-какая помощь. Нужен врач. «Духовный» врач, который владеет техникой восстановления.

– Что именно тебя тревожит? – участливо спросил Степан.

– Точнее, не совсем мне. Моей знакомой. Она пострадала от рук одного подонка, которому вздумалось над ней поиздеваться. У девушки теперь лица почти нет. Ожоги. В общем, всё очень плохо. Она жить не хочет после случившегося. Обычная медицина тут бессильна, а вот для «духовной» – большой проблемы не будет.

– Кто она тебе?

– Никто, просто знакомая.

– Но я не могу помогать всем твоим друзьям.

– Ты же собирался помочь мне. Считай, что делаешь это.

– На лечение подобных травм потребуется крупная сумма. Я хоть и не бедный человек, но не могу разбрасываться деньгами направо и налево. Пойми меня правильно. Собственная семья – это одно, посторонние люди – совершенно другое.

– Понимаю, – кивнул я. – Само собой. Ладно, давай. Свидимся, – я протянул руку.

Мы попрощались, и я пошёл к мотоциклу, но Степан окликнул меня.

– Как зовут твою знакомую? – спросил он.

– Тамара Чернова. Пятьдесят третья больница, в Покровском. Травматологическое отделение.

– Я подумаю, что можно сделать, – сказал Степан.

На обратном пути я размышлял о предложении моего попечителя. Зачем он хочет нас усыновить – это вопрос не давал покоя. То, как Степан это объяснил, выглядело чушью. Чтобы оформить на нас наследство, усыновлять никого не нужно. Тут что-то ещё… Да и вообще, казалось, у Степана есть какой-то план, и все события – арест отчима Дениса, его заключение, смерть – будто следовали ему. Впрочем, это могло быть всего лишь моё разыгравшееся воображения, и никаких совпадений на самом деле не было.

На следующий день мы с Олесей проводили время в мастерской. Я расположился за залитым кофе столиком, где сотрудники обычно обедали. Тут находились электроплитка с двумя конфорками и кипятильник. Олеся сидела рядом, обложившись чеками, и что-то считала на массивном старомодном калькуляторе. Я занимался уроками, записывал в тетрадке очередное скучное задание. По радио играла музыка. Близился вечер.

Сеня сегодня отпросился пораньше и уже ушёл, а Женя с третьим моим сотрудником ремонтировал мопед, параллельно обсуждая ситуацию в стране. Вопреки заверениям властей, конфликт в Закавказье не утихал, а наоборот, разгорался с каждым днём всё сильнее, на усмирения повстанцев отправили пятнадцатую горную бригаду, дислоцировавшуюся в Грузинской губернии, началась полноценная война.

Я засмотрелся в окно. В это время к мастерской подъехали три машины. Большой приземистый седан белого цвета, бежевый универсал и длинный чёрный внедорожник. Двери открылись, вышли люди. Их лица закрывали платки, в руках были штурмовые винтовки и дробовики. И я понял, что они пришли за мной.

Затрещали автоматные очереди, зазвенело разбитое стекло.

Глава 16

– Ложись! – крикнул я. Олеся сидела рядом, я повалил её на пол, закрывая от пуль.

Выстрелы слились в сплошной треск очередей, пули крошили штукатурку на стенах, а та сыпалась нам на головы. Нас с Олесей закрывала администраторская стойка с кассовым аппаратом, и налётчики стреляли наугад.

– В коридор! – я попытался перекричать грохот стрельбы. Не знаю, удалось ли, но Олеся всё поняла и поползла к задней двери. Я – следом.

Мы уже были близки к спасению, когда в мастерской что-то полыхнуло. В мгновение ока помещение заполнил огонь. Я вскочил на ноги, схватил Олесю за руку и мы, пригнувшись, ринулись к выходу. Пулей вылетели в коридор. Упали на пол. Огонь рыжим зверем вырвался вслед за нами, облизал потолок и отступил. От хлипкой деревянной двери остались горящие обломки. В мастерской что-то засверкало, раздался грохот, похожий на тот, что бывает при грозе. Продлилось это считанные секунды, а потом прекратилось. Коридор потонул в дыму.

– Наверх! – крикнул я. – Живо!

Олеся посмотрела на меня, на огонь, бушующий в мастерской, вскочила и, не говоря ни слова, бросилась к лестнице.

Я достал из кармана уголёк и принялся быстро рисовать простейшие знаки призыва. Один за другим из пола вырастали «осьминоги» и «гусеницы» и чёрными тенями устремлялись в пылающее помещение, чтобы напасть на вооружённых людей, которые находились на улице.

Вызвал пятерых. Но зайдя в мастерскую, они все исчезли – я сразу почувствовал это. Налётчики имели какое-то противодемоническое оружие. Похоже, они знали, на кого идут, и хорошо подготовились к встрече с тёмными существами.

Шестой керибу появился ещё до того, как я успел начертить знак. Я понял, что вызывал его силой мысли. Рисуя символы, я держал их в голове, и моё сознание непроизвольно сработало нужным образом. Седьмой появился тоже без знака. Но и они растворились, встретившись с неведомой магией, и я понял, что дальнейшие призывы смысла не имеют.

В мастерской послышались шаги и голоса: налётчики уже были там. Ещё немного, и мне не уйти. А у меня даже ножа с собой нет.

Дым наполнял коридор, становилось трудно дышать, слезились глаза. Я бросился к лестнице. Навстречу шли двое – они показались со стороны главного входа. Один – с дробовиком, другой – со штурмовой винтовкой. Я едва успел забежать за угол, на лестничную клетку, как опять загрохотали выстрелы. Пули и дробь изрешетили стену там, где я был ещё секунду назад.

Я взбежал по лестнице, позади – топот ног. Заскочил на второй этаж, спрятался за угол. Мои преследователи остановились площадке между пролётами, перебросились парой слов (говорили не по-русски), а потом один пошёл на этаж, держа автомат наготове. Он не ожидал, что я прячусь за углом.

Левой рукой я зажал ствол оружия так, чтобы противник не смог его направить на меня. Правой – двинул в челюсть, а потом – в кадык. Налётчик схватился за горло, а его автомат оказался в моих руках. Я навёл на второго, который был с дробовиком и который за каким-то хреном пошёл выше по лестнице. Он обернулся. Я нажал спуск. Очередь изрешетила противника. Тот выстрелил, но заряд дроби выбил штукатурку из потолка над моей головой.

Снизу бежали ещё люди. Я дал короткую очередь, и они отступили. В ответ в щель между лестничными пролётами с треском ударило что-то похожее на молнию, я отшатнулся к стене.

Снизу шёл дым, заполняя здание. Я понял, что рано или поздно меня выкурят отсюда. Налётчики спалили мастерскую за считанные секунды, могли и весь дом спалить, чтобы добраться до меня. Я не сомневался, что они это и сделают. Они же не дураки – под пули лезть. Я оказался взаперти, без каких-либо путей к отступлению. На лестничной клетке ещё можно отстреливаться, но стоит спуститься – и я покойник. Воевать в одиночку против десятка бойцов, вооружённых автоматами и магией, бессмысленно. А оставаться в здании чревато: либо задохнёшься, либо сгоришь.

Я ринулся наверх. Где-то среди бумаг, лежавших в кармане других штанов, был листок с тем самым знаком – знаком, с помощью которого призывалось огромное демоническое существо. Я не хотел это делать, но иного выхода не видел. Иначе меня испепелят вместе со всеми жителями этого дома.

Вбежал в комнату. Олеся сидела, забившись в угол, и смотрела на меня испуганным взором.

– Не высовывайся, – кинул я ей, хотя моё предостережение было излишним. – Намочи тряпку и приложи к носу. И марш на кухню.

Я вытащил бумаги, нашёл нужный знак. Открыл окно. Первый этаж, где находились мастерская и китайский ресторанчик, пылал адским огнём, даже на третьем этаже уже было нечем дышать от дыма. Я выбросил листок на улицу. Кружась на ветру, он начал медленно падать, а я сел под окном и сконцентрировал внимание на знаке. Некоторое время ничего не происходило, и я подумал, что не сработает. А потом солнечный свет затмила чёрная тень. Олеся, которая теперь сидела на кухне, завизжала. Существо явилось. Я приказал ему напасть бандитов, а сам схватил автомат и побежал обратно вниз.

На улице раздавались крики, стрельба. Царил хаос.

Я выглянул из двери подъезда. Дым едкой завесой затянул улицу. На тротуаре стоял один из налётчиков в маске. Меня он не замечал. Он выставил вперёд руки, как бы удерживая своими ладонями светящийся знак. Демон пытался достать бандита щупальцами, но знак не позволял это сделать.

Я прицелился. Выстрелил. Пуля попала налётчику в голову. Светящийся символ исчез, мужчина рухнул на дорогу.

Спрятавшись за припаркованную на краю дороги малолитражку, я встал на колено и стал искать следующую цель. Существо извивалось и тянуло щупальца к людям, трое держали в воздухе светящиеся знаки, которые не позволяли демону напасть. Но тот не исчезал, как его мелкими собратьями. Он всё же дотянулось до двух налётчиков, не защищённых символами, и впился в них призрачными щупальцами, высасывая жизненную силу. Я выстрелил в одного из тех, кто держал знак. Перевёл прицел на второго. Тоже выстелил, но промахнулся.

И тут существо стало принимать физическую форму. Блестящая чёрная чешуя обволокла его призрачную фигуру. Залязгал хвост по асфальту – словно колонна танков ехала. Щупальца крушили всё подряд. Одно опустилось на белый седан, смяв крышу, от удара второго отлетел на середину перекрёстка универсал, третье перевернуло внедорожник. Щупальца стальными кнутами стегали здание, откалывая куски кладки. Налётчики, которые пытались сдержать его своей магией, теперь оказались бессильны. Один от удара щупальца пролетел через весь перекрёсток, второй влепился в стену дома напротив, оставив на ней кровавые брызги. Третьему снесло голову.

Я понял: если и дальше так пойдёт, дом скоро превратится в руины. Тогда я приказал демону исчезнуть. Когда существо пропало, я выбрался из укрытия. На перекрёстке лежали три разбитые машины, вокруг – тела бандитов, на асфальте – борозды, оставленные чудовищным стальным хвостом. От горящей постройки валил густой дым, и было сложно разглядеть, что делается в радиусе десяти шагов вокруг. Я держал автомат наготове, чтобы в любой момент открыть огонь. Могли остаться выжившие.

Они, и правда, остались. С дороги поднялся один из налётчиков, хотел бежать, но очередь по ногам скосила его. Он закричал и упал. Осмотрев улицу и удостоверившись, что больше выживших нет, я подошёл к раненому, который корчился от боли и пытался ползти.

– Кто вас послала? – я ногой перевернул его на спину и нацелил в голову ствол штурмовой винтовки, но раненый только хрипел и сжимал зубы от боли. Платок, закрывающий его физиономию, слетел. Налётчик этот оказался кавказцем, как и все остальные.

– Кто послал? – я пнул раненого по простреленной ноге. Тот завыл, закряхтел и схватился за повреждённую конечность.

– Говори, – повторил я.

– Гасан. Гасан послал, – процедил сквозь боль раненый.

Выстрел, и мозги разлетелись по асфальту.

Вдали завыли сирены. Я отбросил оружие и побежал в дом. Я не стали забирать остатки силы «духовных», которые лежали тут. Сей процесс могли увидеть люди, да и некогда было.

Навстречу из подъезда выбегали жильцы, испуганные пожаром. Мне чуть с ног не снесли. Первый этаж по-прежнему горел. Я поднялся в свою квартиру. Олеся сидела на кухне и зажимала нос смоченной тряпкой. Мои лёгкие тоже драло от дыма. Я схватил девушку за руку и, надрываясь от кашля, потащил вниз, на свежий воздух.

Вскоре подъехали пожарные машины, полиция, скорая помощь. Мы с Олесей стояли в стороне, вместе с остальными жильцами и наблюдали, как пожарные тушат мастерскую и ресторан.

– Что это было? – спросила Олеся, когда отошла от шока и дар речи вернулся к ней. Непонятно, что она имела ввиду: то ли нападение, то ли огромного демона за окном.

– Не знаю, – ответил я. – Сам ничего не понимаю. Чертовщина какая-то.

Но на самом деле я всё прекрасно понимал. Каким-то невероятным образом Гасан оказался в курсе, кто напал на его заведение. Прошло всего две недели с момента моего рейда на притон Мамедова, полиция и ИСБ ещё толком ничего не знали, а Гасан знал. И прислал своих людей отомстить. Кажется, бандиты работали гораздо эффективнее полиции. И это было чертовски паршиво. Я подозревал, что меня начнут искать, но не думал, что они явятся так скоро.

И что теперь делать? Они так и будут преследовать меня или после гибели очередного своего отряда, наконец, успокоятся? Сколько их там ещё? В общей сложности я и мои демоны истребили почти тридцать членов банды. Их же там не бесконечное количество. Однако зная, в каком почёте у горцев кровная месть, можно было даже не надеяться, что Гасан смирится с гибелью своих людей. Оставался один разумный выход: спрятаться так, чтобы никто не узнал, где я, а потом напасть самому, истребив всех под корень.

Подъехал полноразмерный синий седан. Из него вышел Чен Джинхей и направился к полицейским, которые огораживали место происшествия деревянными щитами с предупредительными надписями и жёлтой лентой. Он о чём-то поговорил с толстым офицером, стоящим в стороне у машины и наблюдавшим за работами, а потом увидел меня и подошёл к нам с Олесей.

Мы поздоровались.

– Рад, что ты жив, – сказал китаец. – И мне жаль, что так случилось с мастерской. Кто-то из твоих людей пострадал?

– Погибли двое работников, – я бросил взгляд на дымящееся помещение. Огонь полыхнул так быстро, что никто не смог выжить. Словно из какого-нибудь РПО шмальнули. Раз – и выгорело всё дотла. Ресторану рядом тоже досталось, его спалили за компанию в попытках выкурить меня.

– Выражаю соболезнования, – произнёс Чен Джинхей. – К сожалению, не ты один пострадал в этом пожаре. Ты видел, что произошло? Как это случилось?

– Видел. Я был в мастерской.

– Расскажи мне.

Мы сели в машину, и я рассказал о нападении. Впрочем, про то, кто это такие и что им было нужно, я умолчал: не хватало ещё, чтобы Чены решили, будто несчастье произошло из-за меня.

– Кто бы это ни был, они заплатят за причинённый ущерб. Семейство Чен подобный инцидент без внимания не оставит. Если тебе что-то известно, сообщи нам.

– К сожалению, я не знаю, зачем на мастерскую напали. Возможно, какие-то давние разногласия, которые были у Александра Васильевича? Мне ничего не известно.

– Люди видели огромного яо, – сказал Чен Джинхей. – Ты снова остановил нападавших, но слухи разлетятся по городу, у нас могут быть проблемы из-за этого. Почему ты не призвал мелких, как в прошлый раз? Демонстрация подобной силы неразумна.

– Я понимаю… – я судорожно начал придумывать причину. Ведь если признаюсь, что налётчики имели защиту против демонов, то Чены сообразят, что виновник случившегося – я. – Мне показалось это боле эффективно. Их было много.

– В прошлое воскресенье в соседнем районе были найдены следы демонического вторжения. Погиб представитель одного из знатных семейств. Конечно, это случилось далеко отсюда, но некоторые подозревают нас в призыве: мы с тем кланом не в самых хороших отношениях. Сегодняшний инцидент тоже не останется незамеченным для общественности. Я бы не хотел об этом просить, но всё же придётся: ты должен переехать в другой район. Иначе навлечёшь беду не только на нас, но и на себя.

– Что поделать, – пожал я плечами, – всё равно здесь меня больше ничего не держит. Мастерской же больше нет. Мне понадобится дня три-четыре, чтобы подыскать новое жилище и перевезти вещи.

– Хорошо. Однако можешь не волноваться. Мы сдержим своё слово и сохраним твой секрет, – уверил Чен Джинхей.

– И на том спасибо, – ответил я. Вот только сомнения меня глодали: если Ченов припрут к стенке, будут ли они держать слово и дальше, или сдадут при первой возможности, чтобы отвести от себя подозрения?