Текст книги "Холод (СИ)"

Автор книги: Amazerak

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)

Глава 5

Посреди заросшего дворика вокруг костра сидели люди. Я насчитал десять человек: девять мужчин и одна женщина. Одежда их не отличалась богатством и изысканностью, она была тусклых цветов, и вид имела поношенный.

У всех мужчин было оружие: старые кремниевые пищали стояли «шалашом» рядом. На поясах виднелись сабли и пороховницы. При себе люди так же имели мешки с вещами. Многие сидели на них.

Но самое главное, на что я обратил внимание, и что меня несказанно обрадовало, так это глаза. Они были нормальными, человеческими, и в них не обитала тьма, как у монстров из Сна. Значит, передо мной люди – живые, настоящие, зачем-то прибывшие сюда из обычного мира. А если так, то они знали, как отсюда выбраться.

Компания обедала, до меня донёсся едва уловимый запах горячей похлёбки, и аж слюнки потекли. Разговаривали двое, они о чём-то жарко спорили, но делали это вполголоса, специально сдерживая свои порывы. Говорили они на том же языке, что и я, и я без труда понимал каждое их слово.

– Враки это, – говорил низкий мужичок с большой головой, глазами навыкате и щуплой бородёнкой. Он был в треуголке, сером жюстокоре, подпоясанном ремнём, из-за которого торчала рукоятка пистолета, и плаще. – Туда надо идти, дальше. Я-то помню. Чо ты тут городишь?

– А я тоже помню, что тута было святилище, на площади, – басил в ответ высокий мужик. Он сидел ко мне спиной, и лица его я не видел. Он был в плаще, а на голове его красовался заломленный назад бордовый, отороченный мехом колпак.

– Да нет же, дурья башка! – с жаром возражал мелкий мужичонка. – Кто тут путевод? Ты? Я тут уже раз десять бывал. Так что не гунди, Васютка, и не мути воду.

– А ты к святилищу хоть раз ходил? – не сдавался высокий.

– Видал, не гунди.

– Видал… – передразнил высокий. – Клянусь булавой Перкунаса, что оно тута было. На площади. Ну? Соображай. Если мы тут заплутаем по твоей воле, я с тобой больше не пойду.

– Да другое там святилище! – огрызнулся низкорослый. – Хорош всех с панталыку сбивать. На кой ляд я тебя взял? Не хотел же брать. Всегда ты, Васютка, воду мутишь. Сколько раз с тобой хожу, и всё упрямишься, как баран. Тьфу, – мужик сплюнул. – Идём, куда я сказал – и точка.

– Если был сдвиг, плохо, – произнёс размеренно мужик, сидевший рядом с низкорослым. Этот был уже старый, тоже бородатый, над глазами его нависали густые брови, закрытый левый глаз пересекали три уродливых шрама. «След когтей», – сразу подумалось мне. Одежда его – тёмно-зелёный кафтан с вышитыми полоскам на груди и шапка с мехом – выглядела аккуратнее и новее, чем у остальных.

– Сдвиги пока не начались, – буркнул недовольно низкорослый.

– Не скажи, Йозеф. Дней десять ведь осталось, – рассудил пожилой. – Стыдно не знать-то. А ещё сноходцы! Эх. А знать-то ничего не знаете. Я тебе говорил и ещё раз скажу: начинаются сдвиги за три недели. За три! Вот такая вот наука. Учись!

– Я уже пять лет хожу, – заворчал Йозеф. – Сам знаю. Но здесь не было сдвига. Мы просто ещё не дошли.

Я находился в замешательстве. С одной стороны, это были люди. Обычные живые люди, и они точно знали, как попасть в человеческий мир, а значит, во что бы то ни стало, следует выйти с ними на контакт. С другой стороны, все – с оружием, и неясно, как они воспримут моё внезапное появление. Примут ещё за монстра и пристрелят не глядя. Да и страшновато связываться, не ведая, что у них на уме. Пока я видел один вариант: проследить. Вдруг сами меня введут, куда надо?

Раздумья мои прервал скрип снега за спиной. Я резко обернулся, рука моя легла на рукоять пистолета, но тут же отдёрнулась. Передо мной стоял широкоплечий белобрысый малый невысокого роста, с изъеденным оспой лицом и целился в меня из мушкетона. Глаза мужчины были живыми, человеческими. И это радовало. Не радовал только уставленный на меня раструб ствола.

– Пошёл, – пробасил белобрысый, делая движение в сторону компании у костра.

Когда мы подошли к костру, все мужчины поднялись с мест. Женщина же даже не пошевелилась, лишь взглянула на меня то ли со страхом, то ли с надеждой. Только сейчас я заметил, что руки её связаны. И один этот факт заставил меня занервничать ещё сильнее.

Лицо высокого Васютки показалось мне каким-то диковатым: угловатые черты, широкая борода, загрубевшая кожа. Глаза его таращились на меня угрожающе. На левой руке не хватало двух пальцев.

Остальные тоже производили не самое приятное впечатления. Бандиты с большой дороги – именно такая ассоциация пришла первой, когда я поближе рассмотрел эти хмурые, обветренные бородатые лица. Если не пристрелят, то оберут до нитки, оставив с пустыми руками. Я приготовился к худшему.

На общем фоне выделялись двое. Один – кучерявый молодой парень в треуголке. Он не носил бороды, в отличие от своих спутников, а над верхней губой его чернели аккуратно подстриженные усы. Его лицо можно было даже назвать интеллигентным – с большой натяжкой, правда, да и то лишь в сравнении с остальными.

Второй же, наоборот, имел вид до ужаса отталкивающий. У него были непропорционально большой нос и скошенный подбородок, Из постоянно приоткрытого рта торчали выпирающие вперёд верхние зубы – жёлтые и гниющие. Ещё больше придурковатости добавлял ему замызганный смешной треух, водружённый поверх спутанных светлых волос.

Заметил я и ещё одну особенность: люди были довольно мелкие. Из всей компании только мужик, которого я идентифицировал, как «высокий», мог сравниться со мной ростом. Остальные – на полголовы ниже. А Йозеф так и вообще мне по подбородок. А я ведь тоже не великан: метр восемьдесят максимум по ощущениям.

– Кто таков и чего надобно? – грозно произнёс Йозеф, сдвинув брови.

– Шпионил, – отрывисто буркнул белобрысый. Он по-прежнему держал меня под прицелом.

– Помощь нужна, – ответил я. – Заблудился. Который день людей не видел. Думал, вы – эти, с чёрными глазами. Хотел убедиться.

– Кто таков? – повторил Йозеф.

– Я… Александр меня звать, – ответил я, назвав привычное имя из прошлой жизни.

– Ты как здесь оказался, Александр? – спросил старик. Он держал в руке длинный, около полуметра, пистолета с колесцовым замком.

Я не знал, что сказать. Для меня самого это был большой вопрос: как я здесь оказался? Пришлось говорить правду.

– Не помню, – ответил я.

– Чо мелишь, малой? – Йозеф ещё сильнее нахмурился. – Как так – не помнишь? Говори, не юли. А то пристрелим к едрени фени.

– Правда, не помню, – ответил я. – Очнулся на улице. Пытаюсь найти дорогу обратно, в человеческий мир.

– В какой человеческий мир? В Явь? Ты, парень, то ли дурак совсем, то ли притворяешься.

Да, я понимал, что слова мои могут показаться странными для местных жителей, но что поделать, если об этом мире я почти ничего не знал?

– Я правду говорю, – сказал я. – Нихрена не помню, клянусь булавой Перкунаса. По тыкве дали и подыхать оставили. А кто – да без понятия. Узнал бы – бошки проломил бы. Не вру, мужики. Выбраться хочу. Пёс знает, как я жив до сих пор остался. Я таких ужасов тут повидал. Да у меня даже еды с собой нет. Об одном прошу: выведите меня отсюда, а? Могу вон… фузею отдать взамен или пистолет. Больше нет ничего.

Похоже, моя речь возымела определённый эффект.

– Ладно, малой, – буркнул Йозеф. – Будь на нашем месте тати какие, так тебя бы без разговоров грохнули и всё забрали бы. А мы – люди мирные. Помощь, говоришь нужна? Может, и поможем, коли правду говоришь. Покажи фузею.

Я снял с плеча ружьё и, подойдя ближе, протянул Йозефу. Тот взял его, осмотрел с сосредоточенным видом (особенно замок долго разглядывал) и произнёс:

– Хорошо, фузею я забираю, а ты, – он снова уставился на меня грозным взором, – ежели чего учудить вздумаешь, пеняй на себя. Нас тут – девять и все – с оружием, так что имей ввиду. Садись, – он взглядом указал на место у костра. – Дам тебе поесть. Только учти: сейчас нам нужно сделать одно дело, а возвращаться будем потом. Так что придётся подождать.

– Да без проблем, мужики, – ответил я, присаживаясь на корточки, – мне б выбраться только.

Моё внимание снова привлекла женщина со связанными руками. Она с подавленным видом сидела прямо на земле. Женщина была молодая: лет двадцать-двадцать пять. Она имела широкое лицо со впалыми щеками, скулы – острые, глаза – маленькие. На коже виднелись чёрные пятна непонятного происхождения. Верёвку, которой были связаны её руки, держал кудрявый парень с усиками.

Йозеф протянул мне две горячие картофелины и кусок чёрного хлеба.

– За что её так? – спросил я.

Йозеф посмотрел на меня так, словно убить хотел.

– Никаких вопросов, понял? – ткнул он в меня пальцем. – Будешь вопросы задавать, один пойдёшь.

– Да ладно, ладно, – произнёс я, – никаких вопросов. Больше не буду.

Разумнее всего было сейчас действительно не задавать вопросов. Дела этой компании меня не касались. Не пристрелили – и то хорошо. Хоть, и правда, могли. Кто б узнал? Однако нет, пожалели. Может, за своего приняли? Теперь главное, чтобы они меня в человеческий мир вывели – в Явь, как они это называли. Вопросов у меня, конечно, накопилась масса. Единственное, в чём сомнений не было: компания занималась чем-то не совсем легальным. Но какое мне до этого дело?

От костра и горячей пищи по телу моему разливалось приятное тепло. После бессонной ночи меня даже немного разморило.

Мы ели молча. Кажется, вести при постороннем разговоры, они не собирались. Посматривали на меня косо, но ничего не говорили. А потом мужики сложили остатки еды и посуду в мешки, затушили костёр, и мы двинулись дальше по улице. Впереди шагал Йозеф, замыкали шествие кучерявый парень, ведущий на верёвке девушку, и белобрысый мужик с мушкетон. Я шёл посередине.

Я находился в приподнятом настроении. Меня ужасно обрадовало, что, наконец, после стольких скитаний, выпал шанс попасть в человеческий мир. Остальные трудности по сравнению с этой сейчас казались несущественными.

Святилище, к которому держала путь компания, напоминало то, где я прятался в первую ночь, только не имело колокольни, и кладка была более грубая. Здание выглядело очень старым, словно простояло тут лет пятьсот, даже камни понизу поросли мхом.

– Говорил же, – Йозеф с упрёком посмотрел на Васютку, – с кем спорить-то будешь, дылда? Чо лезешь-то, коли не знаешь ни шиша?

– Да понял я, понял, – буркнул произнёс Васютка. – Обознался, видать. Я-то думал, к другому идём.

Йозеф посмотрел взглянул на меня:

– Жди здесь, малой. Сейчас дело сделаем, и пойдём обратно.

Я кивнул. Компания вместе со связанной девушкой зашла внутрь.

Я же принялся расхаживать перед дверью взад-вперёд, мучимый любопытством. Похоже, мужики затевали какой-то ритуал. И связанную бабу туда повели явно неспроста.

«Это не твоё дело, – твердил я себе, – пусть там хоть сатану вызывают. Мне главное – выбраться отсюда».

И всё же любопытство взяло верх над здравым смыслом. Я просто должен был знать, что делают мои спутники. Подошёл к двери и медленно её приоткрыл так, чтобы сквозь щель видеть, что творится внутри.

Интерьером святилище тоже напоминал то, в котором я ночевал. Но алтарь тут был украшен растительными барельефами, а за алтарём располагалась каменная статуя женщины с обнажённой верхней частью тела. Женщина раскинула руки в стороны, а по ней снизу вверх ползли стебли растений.

Происходящее возле алтаря тут же приковало моё внимание. Связанная девушка стояла на коленях, положив голову на каменную плиту. Рядом стоял Васютка, в одной руке он держал книгу, в другой – топорик. Когда я заглянул, Васютка как раз закончил чтение, передал книгу одному из спутников, а потом повернулся к статуе, воздел руки к потолку и воскликнул на весь зал:

– О, великая Фрейя, прими эту жертву!

Затем он повернулся к девушке, что лежала головой на алтаре, занёс топорик.

Да, они приносили человеческую жертву. Я и так догадывался, что компания задумала нечто подобное, но ритуал всё равно шокировал меня. Даже мелькнула мысль прервать это безумие, но я вовремя спохватился: с моей стороны это будет глупо. В конце концов, их девять, и все с оружием, а я – один. Да и вообще, откуда я знаю, какие в этом мире обычаи? Может, тут такое считается в порядке вещей? Но наблюдать за ритуалом мне точно не хотелось, и я решил закрыть дверь и спокойно дождаться своих спутников снаружи. Вот только сделать это не успел.

Кто-то толкнул дверь, да так, что я шлёпнулся задом на мостовую. А в лицо мне уже смотрел мушкетон белобрысого мужика.

– Опять шпионишь, пакуда? – прорычал он, схватил меня за шиворот и потащил в святилище. Теперь на меня уже смотрели девять стволов.

– Так вот ты, значит, что удумал, скотина? – сквозь зубы процедил Йозеф. Он подошёл ко мне вплотную и приставил пистолет к моему подбородку. – Говори, гад, кто тебя подослал? Следаки? Епископ? Кому доносишь? Я ведь сразу понял, что эдакий щёголь не просто так увязался за нами. Не помнит ничего! Ага! Думал, дураков нашёл? Вот мы тебя и раскусили. С добром, значит, к нему, а он!

– Я правду сказал, – проговорил я. На лбу моём выступил пот. Йозеф был зол и мог спустить курок в любой момент. – Я ничего не помню. Я ни на кого доношу. Мне просто стало интересно, какого хрена вы тут творите.

– Да ладно! Давай, ври больше! Разоружите его, – приказал Йозеф остальным.

Мои пистолеты, сабля и вещмешок оказалась в руках мужиков.

– Да он же светлейший! – взвизгнул большеносый парень в треухе, который вытащил из кобур на моей перевязи два пистолета с кристаллами. – Давайте убьём его. Он – один из них. Он всех нас сдаст! Вот ты – пёс, – он скалился своими большими зубами, от чего рожа его выглядела ещё глупее и противнее. – Да, да! Светлейший. Чародей. Попался! Ну? Чего нам сделаешь теперь?

– Заткнись, – велел Йозеф большеносому и обратился ко мне: – Говори, гад, кому служишь? Кто таков?

– Надо закончить ритуал, – сказал старик, – потом разберётесь. Василий, доделай начатое.

Йозеф согласился со стариком. Василий вернулся к алтарю и девушке, которая так и лежала головой на алтаре, ожидая смерти.

– О, великая Фрейя, прими эту жертву! – повторил Василий, обратившись к статуе богини с голыми сиськами, а затем повернулся к нам:

– Все на колени! – и глядя на меня, добавил. – И ты – тоже.

– Нет, я не могу так, – жалобно произнёс кудрявый парень с усиками, – не могу смотреть.

– Проклятье, мы сделаем это сегодня или нет? – разозлился Йозеф. – Так в пол смотри. И не увидишь.

– Пусть парень за дверью постоит, – предложил старик. – Сам понимаешь, она же… – он не закончил фразу, но Йозеф понял.

– Ладно, Вторак, выйди из храма и встань на колени там, – буркнул он.

Парень вышел, а Йозеф велел приступать.

Все опустились на колени, и мне тоже пришлось это сделать. А Василий схватил девушку за волосы, замахнулся топором и ударил по шее. Он не сразу отрубил голову, и девушка завопила, задёргалась. Ещё два удара, и обезглавленное тело откинулось на пол, орошая кровью каменный пол. Голову же Василий положил на алтарь.

Меня чуть не стошнило от увиденного. Я уставился в пол, мысленно проклиная себя за неуёмное любопытство, из-за которого стал невольным свидетелем этой ужасной сцены. Впрочем, не за это мне сейчас стоило переживать, а за то, как бы моё тело тоже не осталось тут обезглавленным или с пулей во лбу.

Василий встал на колени и начал бубнить что-то, похожее на молитву. А потом воцарилось молчание.

– Ничего не происходит, – шепнул кто-то.

– А ну цыц! – цыкнули на него.

– Фрейя не приняла жертву? – спросил Йозеф.

– Не знаю, – Василий встал с колен. – Может быть, примет позже.

– И что делать будем? – проговорил парень в треухе. – Она не сжалилась над нами? Она не даст урожай?

– Заткнись, – нахмурился Йозеф.

– А чего делать-то ещё? – развёл руками Василий. – Всё, что могли, мы сделали. Остаётся только ждать и верить.

Остальные поднялись с колен, и я – тоже.

– Лучше нам вернуться домой, – рассудил старик. – Не дело гневить богиню. Верно Василий говорит: мы сделали, что могли. Теперь время удалиться.

– А с этим что делать? – кивнул на меня белобрысый мужик с мушкетоном.

– Погодите, – вдруг воскликнул Василий. – Что-то происходит. Кажется, Фрейя услышала нас. Смотрите!

Я вместе со всеми устремил взгляд на обезглавленное тело, на которое указывал Василий. Тело задёргалось, словно в конвульсиях, а потом начало видоизменяться. Все смотрели на это, как зачарованные. Руки и ноги девушки вдруг удлинились, превратившись в когтистые лапы, а вместо головы выросла отвратительная морда на длинной шее. Морда напоминала волчью, но была она без шерсти, ушей и с серой пупырчатой кожей.

Метаморфозы произошли столь быстро, что никто даже глазом не успел моргнуть. А монстр вскочил и ударом лапы снёс Василию полголовы. Тело мужика отлетело к стене.

– Уходим! – истошно завопил парень в треухе. – Она разгневалась!

– Мора! – закричал старик. – Спасайся!

В храме началась паника. Мужики вместо того, чтобы стрелять, ринулись к выходу. Я хотел было схватиться за пистолет, но вспомнил, что их у меня реквизировали.

Кто-то оттолкнул меня, и я оказался меж лавок, но тут же вскочил и бросился к двери. За мной бежал ещё один мужик, но монстр нагнал его, и за спиной моей раздался душераздирающий вопль.

Я почти добежал до двери, когда понял, что тварь дышит мне в спину. Я обернулся и увидел жуткую разинутую пасть, наполненную длинными острыми зубами, готовыми вот-вот вонзиться мне в глотку.

Глава 6

Меня отбросило спиной к двери, я закрылся рукой и монстр вцепился зубами в моё предплечье. Но боли я не ощутил. Моя рука покрылась ледяной коркой, которую существо не смогло прокусить. Монстр отпрянул и снова ринулся на меня, схватив за шею – результат тот же. Я ощущал себя беспомощным. Оружия не было, чтобы отбиться, зверю ничего не стоило разорвать меня на куски: он был сильнее. Однако моё тело сопротивлялось, и под острыми зубами неизменно оказывался лёд. Только это меня и спасало.

Существо взревело так, что, казалось, стены задрожали. Мощнейший удар обрушился на мою голову, которую тоже покрыла ледяная корка. Я отлетел в сторону и покатился по полу. Существо схватило меня за ногу, но заверещало и отскочило, напоровшись на прочный морозный панцирь.

Та ледяная магия, что залечивала мои раны, теперь вдруг стала защищать меня от механических повреждений. Причём я этим процессом не управлял, моё тело само формировало защиту в ответ на удары и укусы.

Зверь вновь налетел на меня, его пасть тянулась к моему горлу. Оледеневшими руками я схватили его за шею, пытаясь придушить. Существо обладало огромной мощью, и я сам не понимал, как мне удаётся сдерживать его. Я собрал все свои силы, мои руки дрожали от напряжения, но я не сдавался. А монстр рвался вперёд, бил меня лапами, и из пасти его брызгала слюна.

И тут произошло нечто невообразимое. Шея существа, а потом и его морда начали покрылись бугристой коркой из чёрного льда. Чудище заскулило и отпрянуло. Оно мотало головой, пытаясь скинуть с морды ледяную оболочку. Я вскочил. Вспомнил вдруг о скрытом под камзолом стилете, который у меня так и не реквизировали. Вытащил его и набросился на монстра. Я колол его в длинную извивающуюся шею, а тот вопил на всю округу, и чёрная кровь его орошала мои руки и каменные плиты. Наконец существо ослабло и рухнуло на пол. Оно ещё некоторое время билось в конвульсиях, а потом замерло и стало превращаться в пепел.

Я отдышался. Ноги и руки дрожали от напряжения: схватка отняла почти все силы. Я доковылял до лавки, где лежал мой мешок, оставленный убежавшими в панике мужиками.

Тело второго убитого распласталось на полу. У него был перегрызен позвоночник. Закинув мешок за спину, я перешагнул труп и направился к выходу.

На улице меня уже ждали. Семеро оставшихся в живых мужиков стояли полукругом на расстоянии пистолетного выстрела от святилища и целились в дверь. Возможно, они хотели таким образом встретить монстра, а вышел я. А я не ожидал их увидеть. Думал, их и след уже простыл.

– Кто ты такой? – грозно спросил Йозеф. – Отвечай, иначе и шага не ступишь дальше. Ты светлейший?

– Ну, для начала, я – тот, кто завалил то чудище в церкви и спас ваши шкуры.

– Чтобы сдать нас следакам?

– Зачем мне это делать?

– Ну да, ну да, – оскалился Йозеф, – совсем не зачем. Нет уж, приятель, вокруг пальца ты нас не обведёшь! Тебя же к нам подослали, да? Иначе как ты тут оказался? Откуда ты знаешь этот маршрут?

Их недоверие было мне понятно. Компания занималась чем-то незаконным, и у них имелись все основания подозревать меня в слежке. Ну а мне требовалось срочно рассеять их подозрения. Иначе мне никогда не попасть в Явь. Даже если ледяная защита сработает, и меня не убьют пули, я всё равно исчезну вместе с очередным куском города, что растворится в тумане. Это люди, которые держали сейчас меня под прицелом, являлись последней хрупкой нитью, связывающей меня с миром людей, и возможно, последним шансом выбраться отсюда.

– Откуда знаю? – переспросил я. – Да я третий день тут брожу, ни одной живой души не встретил. Откуда я могу что-то знать? Я просто хочу попасть в Явь. Сам подумай: если бы я следил за вами, стал бы эти пистолеты с кристаллами тащить с собой? Ну вот.

– Да, да, ври больше, – проворчал большеносый малый в треухе. – Да он нас клирикам сдаст как неча делать. Они все заодно! Проклятые новобожцы. Хотите извести нас? Хотите веру предков извести?

– Заткнись, – рявкнул на него Йозеф. – Без тебя разберёмся.

И тут со стороны заросшего кладбища, что находилось за святилищем, послышался уже знакомый мне вой.

– Они здесь! – взвизгнул большеносый малый. – Йозя, надо уходить, они сожрут нас!

– Заткнись! – снова гаркнул предводитель. – Бежим!

– Что с ним делать? – спросил белобрысый.

– Так, слушай сюда, юноша, – обратился ко мне старик, – поможешь нам, мы поможем тебе. Лады? А теперь хорош тут сопли жевать. Валим отсюда.

Мы потрусили прочь от святилища. Позади раздавались вой и крики – то ли звериные, то ли человеческие. От этих воплей в жилах стыла кровь. И я готов был поклясться, что не у меня одного.

– Надо спрятаться, переждать, – предложил старик. – Они учуяли нас, скоро нагонят.

– Мужики, ищем укрытие! – крикнул Йозеф. – Проверяем дома!

Теперь мы по пути дёргали все дверные ручки, что встречались на пути. Открытых не находилось.

– Сюда! – Йозеф остановился рядом с двухэтажным домом с потрескавшейся штукатуркой. Окна первого этажа находились достаточно низко, чтобы можно было забраться. У двери стоял большой пустой цветочный горшок.

Йозеф и белобрысый подтащили горшок к окну, а затем путеводчик разбил набалдашником пистолетной рукояти стекло, просунул руку внутрь и открыл раму. Вскоре мы оказались в доме, после чего подтащили к окну стол и перевернули на бок, чтобы он закрыл половину проёма. Подпёрли его тяжеленной чугунной плитой, которую вчетвером еле сдвинули.

Поднялись на второй этаж. Тут оказались спальня и комната со столом. Люди расселись кто на стулья, кто на полу. Йозеф встал рядом с окном так, чтобы из-за занавесок видеть происходящее на улице. Пищаль он держал в руках. Мою фузею прислонил к стене. Белобрысый указал мне на угол, чтоб я туда садился, а сам придвинул табурет и устроился напротив, уставив мне в лицо мушкетон, и это меня заставляло нервничать, поскольку курок был взведён.

– Страшно, – бормотал большеносый малый придурковатого вида, – я тут на ночь не останусь. Нельзя тут на ночь оставаться.

Парень выглядел напуганным, он вращал глазами и то и дело косился на окно. Остальные мужики были молчаливы и угрюмы.

– Замолкни уже, Прошка, – шикнул на него Йозеф. – Я тебя взял сюда, штоб ты нюни разводил? Первый раз что ли? Никто не останется на ночь.

– Может это… хватит меня в меня стволом тыкать? – просил я. – Сами же хотите, чтоб я помогал вам.

– Ага, а ты на нас чары свои напустишь, – хмыкнул белобрысый.

– Хотел бы, напустил бы уже давно, так не считаешь? – попытался я воззвать к рассудку.

Старик сидел за столом, его пищаль была прислонена к краю столешницы.

– Оставь его, – проговорил он и обратился ко мне. – Не серчай шибко. Мы все тут на взводе. Сам видишь, что творится. Поможешь нам, мы поможем тебе. Сколько ночей ты здесь провёл? Ты спал вообще?

– Две ночи, – ответил я. – Естественно, спал, как иначе-то? Последнюю ночь, правда, в лесу пришлось заночевать. Там толком не получилось. Слушайте, может, и оружие моё тогда вернёте? Я что, с пустыми руками помогать вам буду?

– Мору же ты убил с пустыми руками? – посмотрел на меня Йозеф. – Ну вот.

Старик окликнул его и кивком указал на лестницу:

– Пошли побалакаем.

Они спустились и минут пять о чём-то разговаривали. О чём именно – я не расслышал, хоть и прислушивался изо всех сил.

Они мне не верили, и это – плохо. Да и не было оснований верить. Но сейчас я с этой компанией оказался в одной лодке. Что они сделают со мной потом, когда минует опасность? Непонятно. Попытаются убить? Это, конечно, возможно. Однако, старик, судя по всему, настроен ко мне благожелательно. Или просто делает вид? Снова непонятно.

Йозеф и старик вернулись и заняли прежние позиции: один – у окна, другой – за столом.

– Верните ему оружие, – обратился старик к мужику в длинном выцветшем кафтане некогда красного цвета и к носатому.

Те вопросительно посмотрел на Йозефа.

– Давайте, давайте, – подтвердил тот.

– Да он же светлейший, – в недоумении произнёс длинноносый.

– И что? – строго посмотрел на него старик. – Мы двоих потеряли уже. Хочешь вообще тут подохнуть?

– Нет, я подохнуть не хочу, – испуганно замотал головой парень.

– Вот и отдавай.

Я получил назад все три пистолета и саблю, и теперь чувствовал себя гораздо спокойнее.

Некоторое время мы сидели и молчали. Белобрысый уже не держал меня на мушке. Он подошёл к другому окну и тоже смотрел на улицу. Оттуда доносились вой и рычание: моры были уже тут, они караулили нас внизу.

– Тошно на душе, – нарушил молчание кудрявый парень. – Зачем мы это сделали?

– Сам знаешь, – ответил белобрысый, не оборачиваясь. – Она утратила человечность.

– Эх, а ведь даже года же не прошло… – вздохнул кудрявый. – Кто бы знал, а? Зачем она сделал это?

– Дура баба, – заключил старик.

– А почему она обратилась? – спросил кудрявый, уставившись с осуждением на старика. – Ты же всё знаешь, Томаш. Почему? Фрейя не приняла жертву? Она разгневалась на нас? Может, не стоило это делать?

– Никто всего не знает, Вторак, – ответил старик Томаш, – и я не знаю. Никогда такого не случалось на моём веку. Может, и прогневили чем. Так просто, что ли, второй год неурожай?

– Да чем же? И что делать теперь?

– Надеяться на милость богов, – с фатализмом в голосе ответил Томаш.

– Как этот чародей убил мору? – спросил вдруг носатый, ткнув в меня пальцем.

– А действительно, как? – обратился ко мне старик. – Может, расскажешь нам, какими силами владеешь? Что за чары у тебя?

– Ледяные, – ответил я.

– Таких не бывает, – буркнул Йозеф, продолжая таращиться в окно. – А этих убьёшь? Которые тут шастают?

– Не знаю, – пожал я плечами. – С одной справлюсь. С несколькими – без понятия.

Я и правда, не знал, насколько мне хватит сил. Бесконечна ли моя способность или всё-таки она имеет ограниченный ресурс. И проверять это в схватке с монстрами не очень-то и хотелось.

– С одной любой дурак справиться, коли пистоль дать, – хмыкнул белобрысый.

Некоторое время мы снова сидели молча. Мужики замерли, прислушиваясь к звукам снаружи. Время тянулось утомительно нудно.

– Негоже так сидеть, – пробормотал вполголоса упитанный мужик с большим пузом и длинной бородой. Он был в армяке, подпоясанном узорчатым кушаком, из-за которого торчала рукоять пистолета. – Иначе до вечера не поспеем.

– Сам знаю, – огрызнулся Йозеф. – Не учи учёного.

– Ну и? Чего делать-то будем?

– Думаю.

– А я думаю, надо пострелять их к едрени фени, – предложил мужик в кушаке. – Из окна пошмаляем и пойдём. Всегда так делали.

– Правильно Савва рассудил, – согласился белобрысый. – Так и надо. Не тупи, Йозя. А то вечность можем просидеть. Если моры и уйдут, то не раньше ночи. До ночи что ли сидеть будем?

– Что, умные все такие? – буркнул Йозеф. – Маловато нас.

– Можно попробовать, – старик Томаш встал со стула и подошёл к окну. – Шестеро, кажись, околачиваются. Это – не ерунда.

– Начнём палить, другие причапают, – буркнул Йозеф.

– И тех постреляем, – сказал белобрысый. – Пуль на всех хватит. Но до вечера сидеть я тут не собираюсь.

– Ладно, – согласился Йозеф. – Тогда к окнам. Ваня, Вторак, Томаш и ты, малой, – он указал на меня, – на первый. Остальные тут. Всё как полагается: вначале мы стреляем, потом – вы. Плохо, окна внизу низко. Смотрите там, не пущайте тварей.

– Не пустим, – заверил Томаш.

Мы со стариком, кучерявым парнем и белобрысым (это его звали Ваней) спустились вниз.

Перед домом бродили существа, напоминающие огромных тощих собак с облезлой шерстью. Морды их были не очень похожи на собачьи: длинные, уродливые, а в глазах, как обычно – тьма. Они вертелись у стен и царапали дверь, чуя добычу. Когда мы спустились, рычание, возня за окнами усилились.

– Почуяли твари, – буркнул Ваня.

– К окнам, мужики, – проговорил Томаш. – Только осторожнее будьте. И так двоих потеряли.

Наверху послышался звук разбитых стёкол, а потом – выстрелы. Вторак пристроился у окна, наполовину закрытого столом, мы с Томашем и белобрысым – у двух окон в соседнем помещении.

Собакоподобные моры заметались, когда по ним открыли огонь. Одна упала, потом – вторая, издав душераздирающий вопль. Я выбил стекло, прицелился и разрядил пистолет в огромную тварь, что плясала под окном. Окно располагалось низко, и монстр вполне мог заскочить сюда, выломав раму своей тушей.

Однако я промазал. Тварь метнулась в сторону. Я выстрелил из второго пистолета, почти не целясь. Зверь завопил и, опрокинувшись в снег, задёргался в предсмертной агонии. Ваня зарядом дроби скосил ещё одну «собаку», которая ломанулась к окну. Вторая последовала её примеру и тоже ринулась на нас. Я и Томаш отскочили вглубь помещения, когда морщинистая зубастая пасть пролезла меж перекладин рамы, которые затрещали под напором. Старик поднял ствол пищали и почти в упор выстрелил твари в голову – мора обмякла и свалилась в снег под окном.

Я же в это время, не теряя времени даром, уже заталкивал шомполом в ствол новые патроны.

Наступило затишье. За окном до сих пор раздавалось рычание, но на этот раз монстры держались далеко от дома: похоже, стрельба всё же их напугала. Но они чуяли добычу и никак не желали уходить. Наверху раздались выстрелы. Пробегавшая под окнами «собака», завизжала и закувыркалась в снегу. Тела остальных уже начали тлеть. Потом грохнули ещё два выстрела: один – наверху, другой – из соседней комнаты.