Текст книги "Дружинник (СИ)"

Автор книги: Amazerak

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)

Почти сразу на меня обрушился огненный вихрь, и я еле успел увернуться.

Мастер огненных чар вошёл в парадную, и мы оказались с ним лицом к лицу. Я ударил. Кулак встретился с защитной пеленой, обволакивающей его тело. Если бы не энергия, моя рука расплавилась бы. Ударил снова – и снова блок.

Противник принялся бить в ответ. Он владел какой-то необычно рукопашной техникой, напоминающей какое-то китайское ушу: удары кулаками перемежались ударами ладонью и ребром ладони. Они были лёгкими, стремительными и каждый сопровождался огненным вихрем. Я блокировал их, и рукава моего сюртука начали тлеть, а потом загорелись. Было удивительно, что мои энергетические удары не сбивали противника с ног и спокойно парировались. Но я не думал об этом – просто бил и ставил блоки.

Я провёл лоукик, но противник поставил голень, и ребром ладони нанёс удар, нацеленный мне в шею, который я блокировал. Апперкот локтем дезориентировал вражеского воина, и я с разворота пробил его ногой в корпус.

Огневик отлетел в угол. А на меня снова шёл человек в ледяной броне. И тут я почувствовал, что больше не могу держать энергию, что она вот-вот исчезнет. Я сосредоточился, забыв обо всём на свете. На меня обрушились несколько ледяных пик, а потом посыпались удары кулаков. Я не отбивался. Собрал остатки энергии и нанёс сокрушительный удар в корпус врага одновременно двумя руками. Удар оказался настолько сильным, что пробил магическую броню. Хрустнули рёбра, и противник влетел в стену. Мои руки были в крови. Слабость накатила, как танк, тяжело и безжалостно.

Пока я дрался, на улице не смолкали выстрелы: там шла перестрелка, но я не понимал, кто с кем воюет. А сейчас пальба утихла. Бой, казалось, окончился. Но в это время очухался огневик. Похоже, магических сил у него не осталось, и он вытащил револьвер, собираясь прикончить меня.

На лестнице послышались шаги нескольких человек, грохнули выстрелы. Противник мой, пронзённый пулями, упал замертво. Мне на помощь пришли Виктор и Иван, что остались в квартире, а теперь стояли на ступенях, наведя карабины на мёртвого врага. Аля тоже была с ними, в своей ручке она сжимала маленький карманный револьвер.

Я устало опустился на пол. Меня давила слабость. В мыслях – полнейшая путаница. «Надо бежать в больницу», – повторял я себе. Но зачем? Сердце остановилось. Тани больше нет. Два дружинника что-то спрашивали у меня, а я пребывал в прострации, и смысл их слов с трудом до меня доходил.

Я пошёл в квартиру. Сюртук мой в стычке серьёзно пострадал, превратившись в обугленные лохмотья, пришлось переодеваться.

Как оказалось, два оставшихся в квартире дружинника и Аля, когда увидели, что творится у парадной и стрелков на противоположной стороне дороги, стали отстреливаться из окон. Потеряв троих, группа неизвестных позорно бежала. В это время другие два дружинника дрались с огневиком, который, судя по применяемым чарам, был никак не ниже пятой ступени. В той схватке погиб Алексей. Гаврила выжил, но получил сильные ожоги. Его увезли в лечебницу.

Аркадий явился к месту происшествия очень быстро, поговорил с приехавшей полицией, потом расспросил меня о том, что произошло. Мы общались наедине в кабинете.

– Скорее всего, тебя заказали Басмановы, – объявил он, когда я закончил рассказ.

– Почему ты так решил? И на кой им я нужен? Они меня даже не знают.

– Старик, которого я допрашивал, сказал, что это могли быть они. Басмановы связались с Воротынскими, а те предоставили им своих людей. Видимо, они прознали о твоей силе.

– А сейчас кто на меня напал?

– Сложно сказать. Воротынские – огневики. Возможно, первый принадлежит их роду. Но вот второй… – Аркадий задумался на пару секунд. – Басмановы владеют воздушной техникой, как и Барятинские, так что этот точно не от них. Возможно, имеет место некая организация.

– Что ещё за организация? И сколько это будет продолжаться?

– Пока ничего не могу сказать точно, – ответил Аркадий. – Тебе надо быть предельно осторожным. Ты, кстати, никуда на днях не собирался?

– Куда, например?

– Ну как же. У тебя недвижимость в Москве. Мне почему-то казалось, что ты хочешь снова туда съездить. Должен напомнить слова Дмитрия Филипповича: вздумаешь идти в обход приказам – не быть тебе членом рода. Так что смотри, не совершай глупостей. Тебе положено находиться тут.

Ну вот, теперь я мог быть на все сто уверен, что дружинники (по крайней мере, десятник) доносят о каждом моём слове. Догадки подтвердились: вокруг одни шпионы, и никому нельзя доверять.

– Мне надо ехать в лечебницу, – сказал я. – Таня умерла.

– Я тебя довезу, – сказал Аркадий.

Всю дорогу мы молчали. Я думал о том, что увижу там, в лечебнице, и о том, как мне это пережить. Дорога казалась невероятно долгой.

Медсестра провела нас по больничному коридору, открыла дверь палаты.

Я вошёл. Таня сидела на постели. Она выглядела слабой, а взор её показался мне каким-то мутным. Но она была жива! Увидев меня, Таня улыбнулась. А я стоял и глазам не верил.

Я попросил всех выйти, а сам бросился к ней и крепко обнял.

– Ой, осторожнее, – произнесла Таня, обнимая меня в ответ. – Задушишь же.

– Ты как? Как себя чувствуешь? Мне сказали, что ты… – я запнулся, боясь произнести это вслух.

– Если учесть, что я несколько дней тут провалялась без сознания, вроде бы неплохо. Представляешь, оказывается, пока я тут лежала, у меня сердце остановилось на целые пять минут. А потом я очнулась! Сама не понимаю, что со мной произошло.

Тут меня окликнули. Это был Аркадий.

– Михаил, выйди на минуту, – сказал он, а когда я вышел в коридор, он сообщил: – Очень хорошо, что так получилось, и Татьяна очнулась. Теперь мы должны перевезти её в безопасное место. Пока она будет жить у меня. Таков приказ Дмитрия Филипповича.

Глава 22

Я не верил собственным ушам. Как же так? Едва Таня очнулась, её сразу же забирают у меня? Нет, это ни в какие ворота не лезет! Я понимал, почему Дмитрий Филиппович пошёл на такой шаг: он искал рычаги, с помощью которых может мной управлять, и Таня отлично подходила для данной цели.

– Она будет жить у меня, – сказал я спокойно.

– Это приказ, – повторил Аркадий. – Хочешь ослушаться?

– Мне всё равно, – заявил я, – Татьяна останется со мной. Достаточно. Я не ваша собственность. Всему должны быть границы.

– Понимаю, чего ты опасаешься, но я гарантирую, что с девчонкой ничего не случится. Это для её же безопасности. Тебя уже несколько раз пытались убить. А если следующий раз убийцы заберутся в квартиру?

– Я сам позабочусь о её безопасности. С чего ты взял, что мне нужна твоя помощь?

– В любом случае, тебе придётся подчиниться. Татьяна дала клятву роду, и должна выполнять распоряжения главы, как и все мы. Я в курсе ваших отношений, и что ты с ней спишь, но сейчас это не имеет никакого значения. Я тебе отправил Алевтину. Можешь использовать её, как угодно. Татьяна же должна поехать на мою квартиру и находиться там до тех пор, пока Дмитрий Филиппович не даст новых указаний.

– Только вы забыли одну вещь: я тоже имею своё мнение на этот счёт. А горничную свою можешь забрать, – моё раздражение нарастало, но на этот раз я собирался держать эмоции под контролем, чтобы не спровоцировать моих родственников (или хозяев – я даже не знал, как их теперь лучше назвать) на новые санкции. Но и Таню отдавать я тоже не собирался. Пора было начинать отстаивать свои интересы и свою независимость.

– Тебе не понравилась девушка? Она что-то сделал не так? – Аркадий приподнял брови от удивления.

– Понимаешь, в чём соль, – проговорил я. – Я знаю, как у вас это делается, и почему ты её прислал. И меня не устраивает такой подход. Мне не нужна служанка для потрахушек. Таня должна остаться со мной. И это не обсуждается. Так и передай Дмитрию Филипповичу.

– Вот как! Значит, теперь ты ставишь условия роду? – Аркадий скептически улыбнулся. – Ты подумал о последствиях, которые это повлечёт за собой?

– Именно, я ставлю условия. Я вам не раб, я – член рода и свободный человек со своими правами. То, что вы мне платите свои жалкие семьсот рублей в месяц, ещё не значит, что можете распоряжаться мной, как хотите, и лезть в мою личную жизнь. Так что нам стоит пересмотреть договор.

Аркадий испытывающе смотрел на меня, словно желая что-то сказать. На миг даже показалось, что он прямо здесь облачится в броню и нападёт.

– Что ж, я передам Дмитрию Филипповичу твои слова, – произнёс, наконец, Аркадий, не выказав ни малейших эмоций. – Значит, едем домой.

Врачи советовали оставить Таню в палате ещё на пару дней, но я настоял на её скорейшей выписке и, оплатив выставленный лечебницей счёт, забрал девушку. После пребывания в коме Таня чувствовала слабость и головокружение, и некоторое время ей требовалось соблюдать постельный режим.

– Что происходит? – спросила Таня, когда Аркадий уехал, и мы остались наедине в моей комнате. – Кто этот человек? Что за новая служанка у тебя? Где Катрин? Она выздоровела?

Таня полулежала на кровати, обложившись подушками. Рядом на столике стоял поднос с горячим молоком и мёдом. Аля услужливо принесла всё это сюда. С самого нашего приезда она под разными предлогами околачивалась вокруг да около. Даже когда мы остались наедине и закрыл дверь в спальню, горничная вертелась в смежной комнате, делала вид, что убирается. Пришлось отправить её за продуктами, дабы быть уверенным, что она не подслушает нас.

Я присел рядом.

– Многое поменялось. Надо мной теперь нового начальника поставили и служанку, чтоб шпионила. Да и дружинникам доверять больше нельзя. Я проверил: доносят. В общем, нам надо быть предельно осторожными. Меня обложили со всех сторон. Даже тебя Аркадий хотел увезти к себе. Я не позволил.

– Но что случилось? Это из-за той драки в ресторане?

– Частично. У меня с главой рода случилась размолвка, и он решил устроить тотальный контроль. Что с Катрин, я не знаю: не говорят. Её увезли в Нижний. Перед отъездом она находилась в коме, и я даже не в курсе, жива ли она. Не представляешь, как я рад, что ты очнулась! Думал, если погибнешь, не переживу этого.

– И всё же ты приказал лечить Катрин, хотя видел, что я на грани. Врачи мне объяснили, почему я потеряла сознание.

– Но я-то не знал, что так получится. Прости, я действительно виноват, и каждую минуту злился на себя. Но теперь я знаю, как бывает, и не допущу такого, клянусь!

– Понимаю, и не виню тебя. Я уже давно вижу, какие у вас с Катрин отношения и как вы близки. Я тебе нужна только для того, чтобы лечить, когда подстрелят.

– Нет же, с чего ты… – хотел я возразить.

– Но теперь я не смогу это делать. Я потеряла свою силу.

– Погоди, с чего ты взяла? Откуда ты это знаешь? Ты же только что очнулась.

– Я просто чувствую это. У меня больше нет способностей. Пока я лежала в коме, что-то случилось, и я больше не могу делать то, что прежде.

– Ну и дела, – я почесал затылок. – Но это ничего не меняет. Если ты думаешь, что мне только твои способности нужны, ты заблуждаешься. Я тебя всё равно не брошу.

– Ну и зачем тебе простолюдинка, которая ничего не умеет? У тебя таких, как я, вагон. Мне прикажут уехать, и я уеду. Ты же знаешь, я дала клятву.

– Не пори ерунду, – я заглянул Тане в глаза, в них стояли слёзы. – У меня нет никого, кроме тебя. И никто другой мне не нужен. Ты единственный человек, которому плевать на моё положение и который не пытается меня использовать в своих целях. И я тоже не хочу использовать тебя. Я решу этот вопрос. Род до тебя не доберётся. Достаточно. Они и так слишком многое себе позволяют. Ты останешься со мной.

– И увижу, как тебя однажды убьют, и даже сделать ничего не смогу? Иногда мне кажется, что мне лучше уехать куда-нибудь и забыть обо всём.

– И что дальше? Они тебя найдут и будут использовать, чтобы манипулировать мной. Ты этого хочешь? Думаешь, ты теперь сможешь так просто уйти? Отсюда нет пути. Когда даёшь клятву, становишься собственностью рода. А знаешь, чем они молодых девушек заставляют заниматься?

– И что теперь делать? – Таня выглядела напуганной и растерянной.

– Однажды всё наладится, за мной перестанут гоняться убийцы, и мы заживём по-человечески. Но пока придётся потерпеть некоторые неудобства. Сейчас тебя надо спрятать, иначе они придут и заберут тебя. Здесь оставаться нельзя.

*

Было за полночь. Виктор дежурил в гостиной. Дружинники постоянно дежурили, круглые сутки. Мы с Таней осторожно вышли из комнаты и прокрались к чёрному входу. Никто не должен был видеть, как мы покидаем дом. Когда выходили, дверь хлопнула сильнее, чему нужно. Я выругался, и схватив Таню за руку, помчались вниз по кривым высоким ступеням. Хотя свет горел в подъезде – и то хорошо.

Выбежали во двор, потом – на улицу. Быстрым шагом добрались до ближайшего перекрёстка. Усталый городовой стоял возле будки. У парадной богатого многоэтажного дома остановился паровой извозчик, из машины вышли мужчина и женщина. Возблагодарив судьбу за то, что нам не придётся тащиться пешком, я, не выпуская руки Тани, подбежал к извозчику, прежде чем тот успел отчалить.

Я долго раздумывал, куда отвезти Таню. В квартире ей оставаться было нельзя. Квартира оказалась враждебной территорией, на которой неприятель имел полный контроль. Я не смог бы присматривать за Таней круглосуточно. Отлучусь, и её увезут.

Размышлял над новой съёмной квартирой или гостиницей. Но и там нельзя было гарантировать Тане полную безопасность. Что-то подсказывало, что Аркадию не составит труда найти её.

Нужно было найти такое место, где Тане не требовалась бы круглосуточная охрана, и куда бояре не запустят свои пальцы. И на ум пришёл особнячок Якова. Ему я тоже полностью не доверял, но то, что он говорил по поводу служения роду, мне казалось вполне искренним. Вряд ли он позволит кому попало вторгаться в свои владения и вряд ли будет выполнять чужие приказы – в этом я почти не сомневался. Разве что, подкупить могут.

* * *

Яков, предупреждённый моим звонком, уже ждал нас. Пригласил в дом, велел своим девчонкам подать чаю.

– Не трудись, я ненадолго, – сказал я, – да и ночь на дворе. Так что не стану тебя задерживать. За деньги не волнуйся: заплачу, сколько скажешь.

Яков отдал приказ домработницам устроить Таню в свободной комнате, и мы с ним остались наедине в передней.

– От кого прячешь-то? – поинтересовался Яков.

– Убийц опасаюсь. Могут придти ко мне в дом. На меня же сегодня опять совершили покушение. Вот и переживаю.

– Да, слышал стрельбу. Поговаривают, серьёзная заварушка произошла. Так это тебя, значит, ухайдохать опять пытались? Хреново.

– А ещё хреновее, что по мою душу не просто бандиты, а воины родов начали являть. Добром это не кончится.

– Но ты же не только от убийц девчонку прячешь? Верно? – снова этот прищур, как будто Яков все мои мысли читал. – Родственники, что ли, домогаются?

– Почему ты так решил?

– Всё просто. Иначе ты к Птахиным обратился бы за помощью. Значит, ты им не доверяешь, считаешь, что они с Таней твоей могут что-то нехорошее сделать. Это из-за её способностей? Да ладно, расслабься ты, – успокоил он меня, увидев, как я нахмурился. – Не хочешь говорить, не надо. Я не любопытный. И мне они в бок не упёрлись. Сюда они свой нос не сунут. Скажи лучше, сколько родственнички твои тебе платят?

– Тебе-то зачем?

– Интересно, за сколько можно продаться с потрохами. Да брось ломаться. Тоже мне, секрет. Небось тыщонку, да?

– Меньше.

– Смотрю, тебя вообще ни во что не ставят. А между прочим, есть те, кто готов предложить больше.

Я рассмеялся:

– Вот, значит, к чему ты клонишь? А говорил, что сам по себе, и ни на кого не работаешь.

– Верно. Я работаю на себя, и только на себя. Но видишь ли, однажды добрые люди оказали мне услугу. Помогли, поддержали в начале пути. И я тоже хочу оказать дружескую услугу. И в первую очередь, тебе.

– Вербуешь меня?

– Всего лишь даю добрый совет.

– Почему ты решил, что я предам свой род?

– Это не твой род – сам прекрасно знаешь. И можешь даже не пытаться вешать мне лапшу на уши, что ты собрался своим работодателям до гробовой доски служить. Ты не из таких. Я это вижу. Я понял это ещё тогда, во время драки в ресторане. Мы с тобой чем-то похожи. Мы оба хотим делать то, что выгодно нам, а не дяде на стороне. Так ведь?

– Тогда поговорим о выгоде, – сказал я, решив больше не вилять. – Ты пытаешься сманить меня к младшей ветви, так? Что они мне предложат?

– Семью и дружбу, – пожал плечами Яков.

– Говори конкретнее.

– Я говорю конкретнее некуда: ты будешь полноправным членом семьи, а не пешкой. В чём это будет выражаться? Например, тебе готовы платить тысячу двести рублей ежемесячно. А помимо этого дадут в управление завод. Ну и полная свобода действий, если они не идут в разрез с интересами семьи. Более детально сможешь обговорить условия с Ольгой. Уверен, вы придёте к консенсусу.

– Так ведь у младшей ветви нет заводов, – напомнил я.

– Будут.

– Значит, младшая ветвь хочет вернуть себе заводы, снова развязав войну с Барятинскими? А поскольку у них мало людей, решили меня привлечь?

– А ты хочешь вместе со старшей ветвью лечь под Барятинских, чтобы те вас имели во все дыры? Ты готов с этим мириться? Неужели не желаешь напакостить тем, кто с тобой так по свински обошёлся?

– Я этого не говорил.

– А мне видится, именно это ты и хочешь сказать. И я удивлён. Не думал, что человек вроде тебя, смирится с подобным положением вещей.

– В том-то и дело, что я не хочу опять оказаться на стороне тех, кого нагнут в очередной потасовке. Барятинские слишком сильны, и то, что вы задумали – безумная авантюра.

– Ты просто не видишь всей картины. Думаешь, Барятинские столь сильны? Может быть, это так, не спорю. Вот только в битве они потеряли не меньше людей, чем Птахины. А сейчас, когда император созовёт бояр на войну, у них останется ещё меньше бойцов. А государь с них спросит многое: это же один из крупнейших родов. У них просто нет сил, чтобы всё контролировать. Барятинские откусили кусок, который не смогут прожевать. У них в центральных регионах полно имущества, а ещё тут. Они на части будут разрываться, чтобы всё это удержать. А ещё скажу тебе по секрету: некоторые дворянские семьи вовсе не рады тому, что очередной боярский род из столиц ваших в Оханск лапы запустил. Никому это не нужно. Своих девать некуда.

– Всё равно, опасное предприятие, – покачал я головой, состроив скептическую мину. – Надеюсь, могу рассчитывать на то, что Таня тут будет в безопасности? Или что она не переедет внезапно в чьё-то поместье? За деньгами вопрос не встанет, но если что пойдёт не так, ты знаешь, на что я способен.

– Не переживай, – посмеялся Яков. – Я всё прекрасно понимаю. Считай, это дружеская услуга. В замен прошу одно: подумай над предложением. Хорошо подумай!

* * *

Аркадий быстро прознал, что Таня пропала из дома, и поинтересовался у меня, куда она подевалась. Я ответил, что в безопасности, и на том допрос прекратился. Больше Аркадий на эту тему не заговаривал. Уж не знаю, что они там с главой рода нарешали. Может быть, подумали, что надо омлабить давление. А может, замыслили что-то более коварное.

Я продолжал тренировки. Обычно занимался в заброшенном цехе, но один раз я ушёл в лес и упражнялся там, лупя по деревьям. Дома же я не упускал случая поработать с концентрацией и ментальным контролем. Иногда часами мог сидеть, сосредоточившись на энергетических потоках в моём теле, которые я ощущал всё отчётливее с каждой тренировкой. Порой я так глубоко погружался в себя, что на некоторое время совершенно выпадал из реальности. И это начинало беспокоить. Ведь, если такое случится в бою, я потеряю власть над собственным телом, и кто знает, к какой катастрофе это может привести? И не окажется ли однажды, что не я управляю энергией, а она – мной? Похоже, моя сила таила в себе больше загадок, нежели представлялось изначально.

Гаврила выписался из лечебницы через четыре дня. Его подлатали, но шрамы от ожогов остались. Врачеватели лишь ускоряли сращивание тканей, но полностью устранить последствия травмы они не могли. У меня тоже сохранились шрамы от пуль, и иногда, особенно в холодную сырую погоду, раны начинали ныть.

Короче говоря, теперь у меня осталось три телохранителя-надзирателя. Точнее, три с половиной, если считать Алю, которая тоже немного умела стрелять, но не имела ни артефактов, ни специальной подготовки.

Хоть о каждом моём шаге доносили Аркадию, а тот в свою очередь – Дмитрию Филипповичу, надо отдать должное: свободу перемещения никто не ограничивал, и я пользовался этим, как мог. Снова встретился с Яковом. Опять мы ужинали у него в особняке. А через два дня он меня пригласил в один ресторанчик на встречу со своими друзьями.

Собрались восемь парней – все молодые дворяне примерно моего возраста или чуть постарше. Хорошо одетые, напомаженные, привыкшие с детства к лоску и светским манерам, они, тем не менее, оказались не дураки выпить и повеселиться.

Особенно заполнился один – крупный рослый парень, на полголовы выше меня, весельчак и балагур. Это был отпрыск дворян Саврасовых – одной из богатейших семей на Урале.

Он подтвердил слова Якова, что дворяне не желают видеть тут Барятинских. Не знаю, как старшие, а молодёжь была настроена агрессивно к новому боярскому роду, залезшему в здешние края. О войне тоже зашла речь, стали обсуждать предстоящие планы императора и будущее страны. Я и сам регулярно читал газеты и следил за обстановкой на фронте. До сих пор ни одна из сторон не предпринимала активных боевых действий, и многие считали, что до следующей весны армии не сдвинутся с места. Сейчас предстояло другое: император бросил клич, и теперь все боярские роды отправляли своих людей на битву, которая должна была произойти в скором времени. С помощью неё как раз и хотели урегулировать конфликт, вот только если учитывать, сколько техники и живой силы свозилось к линии фронта, и дураку было ясно, что битвой сильных дело не кончится. Дворянская молодёжь была настроена патриотично: почти все собравшиеся желали пойти рвать врагу глотку за императора и за Отечество.

Вскоре количество выпитого дало о себе знать, серьёзные разговоры прекратились, а на их место пришли шутки, дураченье и смех. Потом парни вознамерились продолжить банкет в борделе, но я отбрехался, что у меня жёсткая система тренировок, ранний подъём и всё такое, и поехал домой.

Вернувшись, обнаружил Алю на кухне. У неё был заплаканный вид, и я, разумеется, не мог не обратить на это внимание. Спросил, что случилось.

– Скажи, что я делаю плохо? Чем тебе не могу угодить? – спросила девушка.

– С чего ты взяла? Меня всё устраивает.

– И всё же, ты меня постоянно прогоняешь. Аркадий Данилович считает, что я плохо делаю работу, и ругается постоянно.

– Ты нормально всё делаешь, – сказал я, – успокойся. Готовишь хорошо. Убираешься, стираешь. Ты хорошая работница, не переживай.

Я сел рядом, девушка приблизилась ко мне и я даже среагировать не успел, как она обвила меня руками и впилась своими губами в мои. Сложно представить, каких сил мне стоило устоять. В мозгу мутило от выпитого спиртного, да и женщины у меня уже давно не было. И всё же я твёрдо решил не играть по правилам, которые мне пытались навязать.

– Стоп! – я резко отстранил Алю. – Хватит. Давай не будем до этого доводить.

– Ну вот, – расстроилась девушка. – Я тебе не нравлюсь…

– Не в этом дело. Посмотри на меня.

Аля взглянула мне в глаза.

– Ты хорошая и красивая девушка, но какого хрена ты этим занимаешься? – строго произнёс я.

– Я не понимаю…

– Какого хрена ты позволяешь с тобой так обращаться? Тебя же, как шлюху используют.

– Но я не…

– Тебя часто заставляют трахаться с кем-то, чтобы войти в доверие и шпионить за ним? Ты же наверняка хочешь выяснить, где я был, с кем и о чём разговаривал. Так? И не отрицай, я всё прекрасно знаю. Не первый раз мне подсовывают таких, как ты.

– Я служу своему роду, – Аля потупилась.

– Служба службой, но неужели ты хочешь на это всю свою молодость угробить? Короче, завтра чтоб ноги твоей здесь не было. И передай Аркадию, что со мной эти фокусы не пройдут. Достаточно.

Тут Аля разрыдалась. И теперь уже, кажется, вполне искренне:

– Пожалуйста, не прогоняй. Меня накажут. Мне доверять не станут, отправят кухаркой работать.

– Знаешь, лучше кухаркой работать, чем заниматься таким. Я всё сказал.

Я ушёл, оставив девушку одну. Наверняка, провал задания больно ударит по её карьере, но меня это не касалось. Пора было постепенно избавляться от шпионов и надзирателей в моём окружении.

На следующее утро Аркадий лично явился в квартиру. Я подумал, что визит вызван тем, что я отослал Алю, и мне грозит очередной разнос, но причина оказалась другой.

– Сегодня между младшей ветвью и Барятинскими произошло столкновение, – объявил Аркадий, когда все обитатели дома собрались в гостиной. – Барятинские сейчас штурмуют особняк в Берёзовке. Глава рода просит нас оказать поддержку Барятинским.