Текст книги "Хвостатая мама (СИ)"

Автор книги: Алверио Левалк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)

– Папа сказал, что мы заключили союз с восставшими кланами страны Воды, которые возглавляет Теруми Мей. Дети, женщины и старики, не участвующие в гражданской войне, переехали на время к нам. Среди них есть старушка из клана Юки, взявшая на себя обучение Хаку-нии-сана, – закончил юный Учиха, гордый собой и тем, что не просто тайком узнал так много информации, но и запомнил её. Норико улыбнулась, похвалив ребенка. Жизнь в Узушио кипела и бурлила, вон, уже в гражданскую войну чужой страны ввязались (как только Катсу это допустил?), да и жителей значительно прибавилось, и всё прибавляется благодаря разведывательным и экспедиционной группам. Главное, чтобы на стадии “роста” и “укрепления” не появились охотники на чужое добро, как когда-то. Один раз Узушиогакуре уже уничтожили, но она, как феникс, возродилась из пепла. Возродится ли во второй раз?

– Пойдем обедать, – вздохнула Норико, поднимаясь с земли. Если судить по положению солнца на небосклоне, был уже полдень, а значит подошло и время обеда. К этому времени занятия в Академии уже заканчивались, тем более сама Академия пока работала ни шатко ни валко: редкие лекции, частые зарядки и прогулки, иногда основы тайдзюцу. Учебный год официально должен был начаться в октябре, после сбора урожая – для обычных детей, желающих обучаться грамоте, а для шиноби – в сентябре, точнее в самой его середине. В следующем году начало занятий для будущих ниндзя собирались перенести на более раннее время, может, даже вообще на весну. Но сейчас, когда в деревне довольно много детей и взрослым некогда за всеми присматривать – дел у всех по горло – Академия была местом, где дети не только занимались чем-то полезным и не мешали взрослым, но и местом, где эти сами дети знакомились и начинали дружить. В Узушио, где стало обитать столько кланов, а теперь и беженцы из страны Воды прибавятся, просто необходимо место, где дети могли бы учиться вместе и привыкать друг к другу.

– Это катастрофа, – Катсу спрятал лицо в ладонях, уже не в силах смотреть на все эти бумажки. Да плевать на бумажки, если бы нужно было только просматривать и подписывать их! Это не так страшно и трудно! А вот решать, что будет лучше для целой деревни, в которой проживает отнюдь не один клан, было нереально тяжело. Даже с таким советником, как Шикаку Нара. В Узушио почти не было земледельцев, несмотря на имеющиеся в распоряжении пашни. Почему Узушио не заняли сразу после его разорения, спрашивается, если тут такие земли? А кто-то кроме Узумаки умеет активизировать эти порталы? Но отсутствие земледельцев и ограниченный запас еды, потребность в пополнении которого росла в геометрический прогрессии, прямо пропорционально росту населения, – полбеды. Проблемы были и с трудоустройством тех людей, что перебрались в деревню. До преподавания в Академию допускали не всех: потенциальные преподаватели проходили серьезное собеседования на профессиональную пригодность. В больнице и так было не протолкнуться: ирьенинов оказалось как-то слишком много. Еще и курсы повышения квалификации!

Большой проблемой было то, что сейчас Узушио не могла давать шиноби задания. Во-первых, клиентской базой деревня, вынужденная пока скрываться, не обзавелась по уже озвученной причине. Разведывательных отрядов было более, чем достаточно и от них тоже было много головной боли. Хотя бы от отряда номер одиннадцать, который возглавляет Джомей, принесший договор о взаимопомощи повстанцев страны Воды и Узушио. Узукаге просто поставили перед фактом! Конечно, Шикаку хвалил Джомея, говорил, что этот договор сейчас нужен скорее нам, чем восставшим кланам кровавого Тумана, мол, так можно решить несколько дел одновременно: занять шиноби, провести обучение молодняка, да и получить какие-никакие поставки продовольствия, а еще наладить контакты с Туманом, если помочь Теруми Мей стать Мизукаге… Но Катсу все равно выбило из колеи и разъярило то, как его просто поставили перед фактом.

Одну проблему помог решить клан Учиха. Поддержанием порядка занимались именно они, создав полицию Узушио, в которую входили не только члены клана Учиха, но органично в структуру этой службы вписались Узумаки, Акимичи, Яманака, Нара и даже Хьюга. Нужда в такой организации, как полиции, была очевидна, а помощь её была неоценима: не все беженцы из страны Воды были благодарны настолько, чтобы не буянить и вести себя совестливо. Да и не только они представляли угрозу. Все-таки не за всех членов клана можно было нести ответственность. Находились преступники даже среди Узумаки! Со всеми преступниками обходились одинаково: по составленному законодательству Узушио, которое пока что состояло только из раздела военного положения. Идею о том, чтобы с преступниками разбирались кланы, к которым те относятся, отвергли сразу же, ведь тогда ни о какой справедливости не могло быть и речи! Правда, все равно наказания различались: в полицейском участке всех наказывали одинаково, а уж как оно было в стенах клана, было неизвестно. Только у Узумаки все было ясно и честно: провинившегося у них было видно сразу по количеству гематом и тому, как им помыкают соклановцы. Пусть аловолосые дьяволы и были веселы, дружелюбны и с виду даже беззаботны, дисциплина у них была строгая.

Радовало во всей это ситуации то, что пока преступлений серьезнее краж и драк не было. Никаких убийств. Хоть бы оно и было так дальше.

– О, я смотрю, ты окончательно скис, – вместо приветствия сказал вошедший в кабинет Шикаку. Катсу с трудом поднял голову, посмотрев мутным взором на своего советника. Узукаге не спал пятые сутки и уже подозревал, что если не загнется от этой работы, то точно лишится единственного оставшегося глаза. – Можешь идти сегодня поспать, бумажки никуда не убегут, тем более скоро вернется Кушина, заставим её подменить тебя пару дней, – улыбнувшись, предложил Нара. Учиха машинально кивнул, расслабившись. Да, его действительно могла подменить Кушина, которая изначально, как думали многие Учиха и Узумаки, должна была быть Узукаге. Неожиданно мужчина напрягся и открыл глаз, внимательно посмотрев на своего советника.

– Откуда ты знаешь, что она скоро вернется? Выходные только через… не скоро, – спросил Катсу, забывший, какой сегодня день, что и неудивительно с количеством его работы.

– Через три дня, – хмыкнул Шикаку. – Йору через призывного животного передал весточку от их группы. Они подписали договор с деревней ремесленников и через день-два прибудет караван с оружием и некоторыми ремесленниками, захотевшими обосноваться в нашей деревне, – сообщил Нара и положил записку, полученную от соклановца, на стол Узукаге. Катсу взял бумажку, вчитываясь в иероглифы. Почерк различался. Начинал писать явно Йору, а потом, скорее всего, Кушина, а последнею строчку вообще писал ребенок и добавил еще смайлик с усами. Наверняка Наруто, да и кому еще? Не Итачи же будет писать “Передавайте привет Саске-куну, Камеко-тян и Хаку-нии!”.

– Понятно, – улыбнувшись, глубоко вздохнул Узукаге и отложил записку. – Я закончу эту стопку с расходами деревни. На главной площади уже установили информационный стенд?

– На главной площади, на первом этаже резиденции, в порту и в том кафе у Узумаки Аи, – кивнул глава клана Нара. Информационные стенды облегчали работу Узукаге: не нужно было проводить кучу собраний, устраивать массовые сборища, чтобы всем рассказать о том, что происходит в деревне. Вывесил на такие стенды заметки о последних изменениях в деревне или о предстоящих событиях – и все в курсе! – Кстати, к тебе глава клана Узумаки все рвется, поговорить с тобой хочет о чем-то, – немного ехидно добавил Шикаку удивленному Учихе.

– Уже дорвался! – в кабинет влетел красный ураган, чуть не снеся дверь с петель. Нынешний глава клана Узумаки, временный, как его иногда в шутку дразнили главы других кланов, был высоким и крепким стариком, в алые волосы которого уже затесались седые волоски. – Я понимаю, что Вы очень заняты, Узукаге-сама, – язвительно начал старик, чьи яркие и живые синие глаза будто приковали Катсу к стулу, – но нельзя же убивать себя работой! А впрочем, вы, молодые, все лучше стариков знаете, – отмахнулся энергичный глава клана Узумаки и резко перешел к делу. – Мы должны провести праздник в деревне, и я решил вашу проблему с поставками продовольствия и работой для шиноби! – сообщил самодовольно старик, сев в свободное кресло. Катсу немного выпал в осадок от быстроты и резкости гостя. Ему и его сонному мозгу понадобилась минута, чтобы осознать всё то, что сказал Узумаки.

– Какие решения Вы можете предложить? – собрался Учиха, решивший начать с самого важного. Старик хитро сощурил свои синие глаза, довольно усмехнувшись.

– Вот это хорошее начало разговора. Итак, что Вы знаете о пространственных печатях клана Узумаки?

***

Какаши, Йору и Чомей встали с насиженных мест, встречая довольных Узумаки и Яманака. Райто широко улыбнулся двум джонинам и биджу, охраняющим сон детей.

– Всё прошло отлично! – сообщил жизнерадостно мужчина.

– Благодаря чувству такта Яманака, – уточнила немного бледная, но улыбающаяся Кушина.

– И Вашему дару убеждения, Кушина-сан, – не преминул добавить Осаму, разомлевший от похвалы. Переговоры и заключение договора вытянуло много сил из них троих, но они были довольны результатом. – Завтра-послезавтра отправимся с караваном в Узушио. Некоторые ремесленники хотят перейти к нам, – чуть более развернуто рассказал о результатах заключения договора шиноби, о чем тут же пожалел, так как Йору нужно было знать об этом абсолютно всё, чтобы отправить весточку в Узушио. Кушина, посмеиваясь над Яманака, который стал шутливо удирать от Нара, присела на свободное место к Чомею, посмотрев в сторону двери, ведущей в спальню, где спали дети и Яшамару. Да, шиноби сегодня разместились в гостинице гостеприимной деревни ремесленников. Вспомнив о джонине Суны, фактически пленнике, Курама улыбнулась. Как ни странно, а Яшамару быстро смирился со своей “участью” и даже, кажется, был рад ей. И еще он очень просил о том, что если его разлучат с племянником, чтобы о Гааре очень хорошо заботились. Жизнь своего племянника, несмотря ни на что, ирьенин ценил больше своей, и это обнадеживало. Разлучать дядю и племянника демонесса даже и не думала, решив найти им домик по соседству со своим. Почему бы и нет? И Гаара всегда сможет приходить в гости к Наруто, и Наруто к Гааре, да и под присмотром будет слившийся со своим биджу джинчурики и его дядюшка, которых силой выкрали из Суны. Мало ли что…

– А Вы времени даром не теряете! – Чомей похлопал Кушину по плечу. Та в ответ немного устало улыбнулась. Физически она была еще полна сил, но вот морально сильно уставала. Даже у таких монстров, как она, есть свой предел выносливости.

– Думаю, они заслужили отдых, – заметив усталость товарищей и их вялый вид, заключил наблюдательный Хатаке, тут же заслуживший несколько благодарных взглядов.

За эти два дня, что собирался караван, Наруто стал любимчиком всех детей: и тех, кто оставался в деревне, и тех, кто отправлялся вместе с родителями в путь. Все были не прочь послушать об Узушио, или Конохе, или Суне. Рассказывать о последней приходилось Гааре, который постепенно привыкал к хорошему отношению со стороны людей. О своей деревне рассказывала и Фуу, но если рядом оказывался Наруто, рассказ неизменно скатывался в спор о том, чья деревня круче. Большинство детей были на стороне Узумаки, большая часть девочек – на стороне Фуу, чисто из солидарности к девочке и из вредности к мальчишкам и тем девочкам, что были за Наруто. Чомей и Яшамару, на которых спихнули присмотр за детьми, лишь посмеивались. Дети были такими эмоциональными, энергичными, бойкими и беззаботными! Спорили, обижались, мирились, дружили, веселились, злились, играли. При наблюдении за ними казалось, что жизнь такая простая и понятная штука. Яшамару с удивлением отмечал, как его племянник изменился в лучшую сторону и продолжает это делать дальше. Это всё влияние Наруто? Или другое окружение, в котором мальчика не считают демоном? Гаара никогда раньше так много не улыбался, как теперь.

Итачи вместе с Яманака проверял караван: всё ли погрузили, всё ли как следует закрепили, ничего ли не украли. Помогала им в этом деле дочка кузнеца и сама кузнец Акаруи, знающая много интересного, пусть никогда не покидающая свою деревню, не имеющая ограниченные одной кузницей и оружием интересы. Акаруи была приятным и веселым собеседником, ответственной и исполнительной девушкой, благодаря которой проверка каравана становилась более интересным занятием. В это же время Хатаке и Нара бегали по мелким, но важным поручениям, которые им давали либо жители деревни, либо переезжающие в Узушио ремесленники, либо старейшины. Кушину и Райто отдали на растерзание… то есть отрядили скрашивать одиночество старейшин деревни ремесленников, желающих узнать всё-всё о гостях. Если бы девятихвостая лисица могла выбирать, чем заняться до отбытия каравана, она бы лучше вместо Какаши или Йору бегала по поручениям!

Всё в этой жизни имеет свойство заканчиваться. Закончились и сборы. Караван наконец-то двинулся в путь. Всем встречающимся на пути людям, интересующимся, куда направляется караван, говорили о путешествии в страну Железа. Тем более Узушиогакуре лежала почти между этой страной и деревней ремесленников, если держать путь по прибрежной границе Страны огня.

Переправлять многочисленные повозки и людей на уединенный остров было тяжело и заняло много времени, меньше, конечно, чем весь путь, занявший отнюдь не те два-три дня, которые Йору указал в записке, а почти неделю из-за всяких непредвиденных обстоятельств и общего медленного продвижения каравана, но, кажется, из новоприбывших никто не пожалел о своем решении переехать. Узушио поражала! Высотные дома, стены которых были украшены сложными и прекрасными узорами, каменные дорожки, часто тоже узорчатые или с какими-нибудь узнаваемыми рисунками, много зелени вокруг. А еще люди! Столько разных и непохожих людей, мирно сосуществующих вместе! И лавочки! Пусть кафе и магазинов было маловато для такой оживленной деревни, но они все отличались и были чуть ли не диаметрально противоположными! Но сначала гостей из страны Реки поразила огромная пристань, вокруг которой и всего острова бурлили страшнейшие водовороты.

– Кушина-сан, с возвращением, – Катсу чуть улыбнулся девятихвостой демонессе, встречая её на пристани. Торжественность и официальность момента испортили Саске, Камеко и Хаку. Юный Учиха бросился обнимать любимого старшего братика, Камеко и Хаку – маму, коей им стала Кушина. Наруто и Гаара тоже приняли участие в семейных объятиях, точнее Наруто потащил своего нового друга с собой. Наблюдающий за удушением девятихвостой лисицы Чомей подхватил Фуу и тоже обнял Кураму, приподнимая её и повисших на ней детей. Узукаге удивленно смотрел на это, не понимая, что происходит и кто этот зеленоволосый и алоглазый мужчина.

– Мне вам надо многое рассказать, – улыбнулась стиснутая в объятиях своей семьи Кушина, чувствующая внутри непередаваемую радость. Так и хотелось сказать “Я дома”.

Какаши смотрел на то, как бурно встречают его товарищей, и тоже улыбался. Легкий ветер трепал его волосы. Свежий морской воздух заставлял джонина дышать полной грудью и невольно вспоминать о своих первых днях в Узушио, когда его лечили в больнице, а потом приставили надзирательницей Норико. Стоило вспомнить о юной Учихе, как она тут же чудесным образом оказалась рядом. Одетая в легкое летнее платье и с заплетенными в косу волосами, она мягко улыбалась, смотря на своего подопечного немного тусклыми черными глазами.

– С возвращением, Какаши-сан. Надеюсь, Вы хорошо питались? – с напускной строгостью поинтересовалась девушка. Хатаке рассмеялся, закинув руку за голову и почесывая затылок.

– Да, Норико-сан, я вспоминал Вашу тяжелую руку и не смел отойти от режима, – честно, пусть и в шутливом тоне, ответил джонин. Учиха важно кивнула, радуясь тому, что её подопечному уже не надо было напоминать обо всем и он вроде бы стал более ответственно относиться к своему здоровью. Правда, это не мешало ей потом уточнить у Итачи, точно ли Хатаке не врет. Просто так, на всякий случай. Радость от возвращения любимого и от изменения его взглядов на собственную жизнь перемешивались со смущением в его обществе и грустью от того, что она уже не сможет так же за ним приглядывать. Только если время от времени проведывать, но это уже будет не то.

Наступила неловкая пауза, которую Какаши поспешил прервать, вспомнив о подарке, купленном в деревне ремесленников, и тут же достал его из рюкзака. Норико с интересом наблюдала, как её возлюбленный что-то ищет в своем рюкзаке, гадая, что ему там понадобилось.

– Норико-сан, это Вам. В благодарность за то, что Вы обо мне заботились, – Хатаке упорно смотрел в сторону, протягивая девушке заколку для волос с искусно выполненным цветком физалиса на конце. Краем глаза посмотрев на удивленное лицо своей “надзирательницы”, Какаши с беспокойством и удивлением отметил, как бледная обычно девушка стремительно краснеет, становясь пунцовой. Он что-то сделал не так? Эта мысль заставила джонина нервничать и размышлять о том, где же он ошибся.

– Какаши-сан… это… кхм… – Учиха робко приняла заколку, смотря на неё и не смея поднять глаза на копирующего ниндзя, цветом лица уже сравнившись со спелым помидором. Ей было безумно приятно от подарка, но всё впечатление портило осознание того, что пусть подарок и от чистого сердца, её возлюбленный вряд ли понимает контекст такого подарка. И от этого было безумно жаль, ведь она согласна. Даже не так, она жаждет этого! Её сердце и душа единогласно и безоговорочно “за”! Какаши уже окончательно понял, что сделал что-то не так, но что именно, не догадывался.

– Понимаешь, – робко бормотавшая до этого Норико глубоко вдохнула, беря свои чувства под контроль, прикрыла глаза, а уже открыв их, посмотрела в лицо Хатаке… чтобы тут же отвести взгляд, робко переминаясь с ноги на ногу. С такими сильными чувствами юная Учиха не могла справиться, тем более когда, кроме смущения, радости и счастья, было просто до абсурдного обидно, немного больно и слишком печально. – Когда мужчина преподносит цветок физалиса своей возлюбленной, он таким образом сообщает ей о своем желании видеть её в роли матери своих детей… – Копирующий ниндзя вопросительно посмотрел на девушку, не понимая, о чем она. Потом прокрутил её слова в голове ещё раз, пока до него не дошел смысл слов. Теперь покраснел и Какаши, понявший, что сейчас буквально сделал Норико предложение. – Но я понимаю, что Вы не нарочно и не знали о значении своего подарка, – Учиха с трудом выдавила улыбку, не поднимая взгляда на возлюбленного. – Я рада, что Вы сами начали следить за своим здоровьем и теперь мне не нужно о Вас заботиться. Прошу меня простить, мне нужно подготовить лекцию для занятий в академии, – девушка коротко поклонилась и быстрым шагом покинула пристань, не смея оборачиваться, прижимая к груди заколку. Чувства, тугим комком застрявшие в горле, мешающие дышать, требовали выхода. И хотелось бы дать им выхода дома, вдали от людских глаз. “И все-таки я влюбленная дурочка!” – мысленно заключила Норико.

Физалис (цветок китайского фонарика). Если этот цветок преподносил мужчина своей возлюбленной, таким образом он как бы просил ее стать матерью его детей.

Комментарий к Деревня водоворота

Прислушалась к отзывам и замечаниям читателей (да-да, я о Вас, Vincord_666, говорю), постаралась как-то исправить ситуацию с картонностью некоторых персонажей… Но насколько я преуспела в этом, судить только вам, дорогие читатели =)

И да, не забывайте задавать вопросы и оставлять отзывы, постараюсь на все ответить.

========== Сердце водоворота. I часть. ==========

Вечер Кушина провела в самой лучшей и приятной компании – в компании своих детей. Камеко и Хаку были безмерно рады возвращению их матери, быстро сдружились с Гаарой и Фуу благодаря неугомонному Наруто, успевшему в красках и даже по ролям поведать о своем путешествии с родительницей. Яшамару и Чомея с их воспитанниками Курама решила приютить на время в своем доме, на интуитивном уровне чувствуя, что от этих двоих и мелких джинчурики не исходит никакой угрозы… если их не провоцировать. А последнее, возможно, неосознанно попробуют сделать, стоит только разместить “чужаков” в гостинице или еще у кого-нибудь. Да и гостиницы толком в Узушио еще нет. Ни одной. Разве что общежития. Так что ужинали одной большой семьей и с гостями, наготовила еды Кушина на всех и никто не ушел спать голодным! Дети весело гомонили за ужином, уже вовсю обсуждая то, как будут искать Сердце Узушио. Неожиданно воспылала энтузиазмом тихая Камеко, которой мама презентовала брошку в виде позолоченного цветка. Взрослые, добродушно посмеиваясь, смотрели на детские разговоры сквозь пальцы: пусть делают, что хотят, все равно за ними пошлют присматривать Итачи.

Утром Кушине пришлось покинуть свой уютный дом и оставить на время детей. Она срочно понадобилась Узукаге, а еще главе клана Узумаки, и вообще у неё много работы в деревне, которую никто, кроме неё, оказывается, не может сделать! Конечно, женщина догадывалась, что на неё просто пытались спихнуть некоторую тяжелую работу и часть обязанностей Узукаге, так как самому Катсу тяжело справляться со всем тем, что на него навалилось. Все-таки восстанавливать деревню чуть ли не с нуля слишком тяжело. Но как же хотелось увильнуть от всего этого! Накрыться всеми своими девятью хвостами, невинно похлопать глазками и сказать, что она не хочет ничего делать. А если продолжат лезть и настаивать, начать на них рычать и вообще припугнуть. Только не атрофировавшаяся до конца совесть и страх показать детям дурной пример вынудили Кровавую Ханаберо сразу после завтрака вверить их и Чомея учителям в Академии, среди которых Кушина увидела не только Морико-сан, но и Микото, которой, оказывается, несколько приелись будни домохозяйки, а самой отправиться к резиденции правителя Узушио, предварительно передав Яшамару в полицейский участок, где джонина-ирьенина собирались делить сам полицейский участок, точнее его нынешний глава, и Каеде, глава больницы и всех ирьенинов, находящихся на территории Узушио. Не завидовала “пленному” Кушина, понимая, какие жаркие споры пойдут о том, куда пристроить толкового джонина, у которого руки растут из нужного места. Как бы Академия не подключилась, узнав, что парень еще и толковый психоаналитик и может работать с детьми!

Глава клана Узумаки с жаром поприветствовал Кушину, Катсу тоже, но более вяло, Шикаку же просто кивнул, обозначив приветствие. Трое мужчин склонились над столом Узукаге, что-то рисуя на большом куске бумаги. Оказалось, что они составляют план обороны Узушио. Женщина посмотрела на их творение, похмыкала, отобрала у Шикаку единственный красный карандаш и провела большой внешний круг, один круг посередине и самый маленький в центре:

– Можно модифицировать некоторые печати, чтобы они работали на основе сен-чакры и чакры биджу. Внешний будет подавать сигнал о проникновении людей со злыми намерениями… – Курама стушевалась, увидев скептические взгляды, направленные на неё. – Что? Благодаря моей чакре я обладаю неплохой эмпатией, а вложить это умение в печать не так уж и сложно, когда есть где развернуться, – хмыкнула она. Действительно, на таком большом куске земли можно нарисовать такую печать, что все деревни просто помрут от зависти, а Конохе Девятихвостая еще и поможет…

– На втором круге то же самое? – уточнил Катсу. Кушина кивнула.

– И на третьем? – въедливо поинтересовался старичок Узумаки, явно уловивший, что в третьем круге на основе чакры биджу должна быть какая-то закавыка. Курама хищно оскалилась, сверкнув алыми глазами.

– А на третьем придется попотеть с печатью, чтобы задать строгие параметры, а еще придется собрать кровушки жителей, но это будет отличный круг обороны: выжигающий любого врага моей чакрой, – кровожадно сообщила Ногицунэ, разве что пряди её волос не развевались на не существующем ветру подобно девяти хвостам.

– Действительно, придется попотеть, чтобы грамотно составить параметры и избежать лишних жертв, а еще лучше сделать его пассивным, чтобы можно было активировать лишь в военное время, – задумчиво проговорил глава клана, уже прикидывающий, кого приплести к составлению подобной печати. – И нужно позвать Яманака, эти мозголомы смыслят в психологии и мозгах получше нашего, так что помогут задать нужные параметры. Думаю, через недельку-две мы уже предоставим первые образцы этих кругов и составим расчеты того, сколько понадобится чакры для их закрепления и активации, – уже вслух рассуждал дедок, ушедший в свои мысли и переставший обращать внимание на реальный мир. Пока он бормотал себе под нос и составлял в мыслях планы, Кушина склонилась к Катсу:

– Что вы решили с поставками продовольствия? – поинтересовалась она шепотом, не желая отвлекать старшего Узумаки от раздумий.

– Не мы, а Мейё-сан. – Кивнул на разглагольствующего старика Узукаге. – Мы заключили договор с некоторыми кланами из разных стран и наладили телепорты, через которые нам отсылают продукты. Мы, конечно, пересылаем им за это деньги, а за сохранения секретности подобных манипуляций мы даем им гарантию в случае экстренной ситуации открыть телепорты для их людей, чтобы они эвакуировались к нам, – кратко рассказал о грандиозной афере Узумаки старшего Учиха. Девятихвостая впечатлённо присвистнула, с уважением взглянув на старика: таким образом действительно трудно выйти на Узушио. Продукты-то покупают другие кланы, а куда они деваются внутри них, еще попробуй узнать. Существовала, конечно, возможность предательства, но, во-первых, телепорты были закрыты для людей, то есть не согласованная с Узушио переправка по ним живых существ могла закончиться для них смертью, а во-вторых, телепорты расположены или в амбаре, где впервые оказались отважившиеся на переселение кланы, а сейчас тот амбар находится рядом с полицией деревни, да и защищен почти как резиденция Узукаге, если не лучше, или расположены где-то за пределами предполагаемой защиты, на рубеже последней-предпоследней линии, считая от центра. Времени зря без Кушины в деревне явно не теряли!

– Так, значит, три линии с чакрой биджу, между ними прослойка с сигнальными барьерами и барьерами, через которые чужаков могут провести за ручку только избранные люди Узушио, по несколько в каждом клане. Эти избранные будут обязаны раз в месяц проходить проверку у Яманака, Учиха и Узумаки. Первые проверяют мозги на закладки, вторые – то же самое, мы – сохранность печатей-обетов на теле, – вернулся в реальность Мейё, объясняя присоединившейся Кураме тонкости разноцветных кругов на рисунке.

– А это не слишком? – подивилась паранойе присутствующих женщина. Шикаку усмехнулся.

– Не слишком. Ограничивающих барьеров три, и они охватывают районы по степени их значимости: к району с резиденцией не пройти без таких-то людей, в число которых входит Узукаге, его советник, главы кланов и еще несколько избранных работников с бумагами и посыльных, что носят в башню документы из двух центров по работе с документами, – Нара подошел к карте Узушио, совсем новой, видимо не так давно составленной, руками обозначая примерные размеры охватываемого района. – Другой подобный барьер стоит над Академией, еще строящимся академическом городком и примыкающим к ним лесом, в котором уже созданы убежища на случай чрезвычайных происшествий. Доступ есть, то есть будет – барьеры еще не поставлены – у учителей и нескольких проверенных людей, которым придется охранять территорию и быть проводниками туда-обратно для обслуживающего персонала и детей. Так же доступ туда открыт для глав клана, Узукаге и его советника на всякий случай.

– Если кто-то нападет на Узушио, он не сможет рассредоточиться по деревне и нанести удары в самые значимые места, – добавил Катсу, откинувшийся на спинку кресла. Впечатленная Кушина хмыкнула, вспоминая тот побег из Конохи, когда призывные животные Морико атаковали резиденцию Каге и Академию. Мужчины действительно все попытались предусмотреть, только эти меры безопасности не только выглядят слишком параноидальными, но и сами по себе казались опасными, ведь без людей, имеющих доступ к барьеру, дети могут оказаться заложниками там… Хотя, если среди них есть Узумаки, то это только вопрос времени, когда они выберутся оттуда. Ломать не строить, каким бы мудреным ни был барьер.

– Подобными барьерами с ограничением доступа снабжены территория полицейского участка и будущий ремесленный квартал у искусственной реки, где мы сейчас разместили ремесленников из Такуми но Сато, – Шикаку отошел от карты, и теперь со своего места поднялся Катсу, уставший сидеть на одном месте. Он прошелся, чуть потянувшись и тоже подошел к карте.

– Полагаться только на барьеры Узумаки мы не стали, распределив клановые кварталы так, что боевые – Учиха, Акимичи, Хьюга и те немногие из страны Воды, что сейчас обретаются у нас, – являли собой такой же круг защиты. Те что послабее и не так многочисленны – ближе к центру, ну а в самом центре чаще всего одиночки и совсем мелкие кланы, а так же общежития для сирот и шиноби из гражданских, которые захотят съехать от родителей, – пояснил Узукаге. Кушина уселась на край стола, задумчиво кивая, а сама мыслями пребывая далеко от реальности и кабинета правителя деревни в частности. “Как там Наруто и дети? И как там Чомей?” – почему-то мысль о последнем заставила прийти демонессу в смятение. Почему она отделила его от остальных? Потому что он такой же, как и она? Не ребенок, не в человеческом теле, а такой же биджу, способный принимать любой вид, какой захочет? Наверное, именно поэтому. Почувствовала в нем родственную душу, ведь он так трогательно заботится о Фуу…

– Кушина! – Катсу навис над ней, возвращая её в этот бренный мир. Узумаки вздрогнула, удивленно посмотрев на Учиху. – Не знаю, о чем ты замечталась, но у нас идут серьезные обсуждения. Недавно активизировалась преступная организация Акацуки…

– И почему мне это должно быть интересно? – ехидно уточнила Кушина, немного разозлившись из-за того, что её отвлекли от размышлений.

– Может потому, что они охотятся на джинчурики? – огрызнулся Катсу в ответ, раздраженный таким поведением Девятихвостой. Кушина сдавленно охнула, прикрыв рот рукой. Преступная организация, охотящаяся на джинчурики? Но зачем?..

***

Чомей, доверив Фуу Итачи, ушел вместе с Яшамару, сумев отпроситься у учителей Академии. Он поддерживал джонина Сунагакуре, но не только из-за этого отправился с ним, ему просто было интересно погулять по деревне, да и познакомиться с людьми, которые будут спорить, кому бедный шиноби достанется. Сам Чомей, как его успокоила Кушина, может пока не волноваться о том, что его к чему-нибудь принудят, всё-таки он биджу, как она, и потому ей решать, чем он будет заниматься. Но Курама не собиралась насильно принуждать своего собрата к чему-то, потому попросила его осмотреться и выбрать себе занятие по душе, а если он так и не найдет, она уж предложит ему варианты. “Добрая душа” – с улыбкой вспоминая милое личико Девятихвостой и её необыкновенные синие глаза, Семихвостый между тем с жадностью рассматривал многоэтажные строения, разнообразных шиноби и гражданских, гуляющих по улицам, кафе и магазины, лавки. Яшамару шел рядом с ним, как в воду опущенный. Их сопровождали двое шиноби: красноволосый со спиралью на форме и черноволосый и черноглазый, напомнивший своей внешностью Итачи. Как понял Чомей, эти шиноби были из клана Узумаки и Учиха, только у них была такая характерная внешность.