Текст книги "Хвостатая мама (СИ)"

Автор книги: Алверио Левалк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)

– Наруто, – женщина улыбнулась, ласково проведя ладонью по непослушным волосам ребенка, – ты нужен здесь. Кто, как не ты, приглядит за Камеко? – попыталась мягко отказать сыну Курама, но это оказалось бесполезно. Мальчик лишь нахмурился, надув губы.

– За ней и братик Хаку может присмотреть! – заявил юный Узумаки, который, похоже, уже все решил. – Мама, не оставляй меня тут, пожалуйста! – ребенок закрыл глаза, уткнувшись лицом в женщину, не разжимая объятий. Кушина тяжело вздохнула, положив ладони на плечи сына. Ей самой было тяжело с ним расставаться, но и брать с собой она его не хотела. Не то чтобы это было опасно, в случае чего она бы его обязательно защитила, просто… Просто ей куда спокойнее, когда он находится в Узушио. Но и отказать она уже не могла. Наруто, сам того не зная, а может и догадываясь об этом, давил на её материнский инстинкт так, что мог из неё веревки вить. “Как бы я его не избаловала…” – коря себя за мягкотелость, Девятихвостая подхватила сына на руки, улыбнувшись.

– Хорошо, я возьму тебя с собой, но при условии, что ты будешь меня беспрекословно слушаться! – попыталась притвориться строгой женщина, в то же время веселясь. Наруто недоверчиво посмотрел на маму, а потом широко улыбнулся, крикнул “Ура” и снова попытался задушить красноволосую в объятиях, кажется, пропустив её слова мимо ушей.

Хаку и Камеко отправились погостить к Учихам. Микото была рада детям, особенно Камеко. Кушина помнила, что её подруга тоже мечтала о дочке, а вот сейчас у неё была прекрасная возможность почувствовать себя мамой девочки. Хаку расставание с приемной мамой перенес стоически, обещав приглядывать за своей младшей сестренкой, а вот Камеко кое-как сдерживала слезы, кутаясь в палантин, с которым практически не расставалась. Курама пообещала малышке, что скоро вернется и принесет ей какой-нибудь подарок, если она, конечно же, будет себя хорошо вести и не забывать ходить на уроки в госпиталь.

Удивительно, но проводить экспедицию пришли не только родственники членов команды, но и Узукаге вместе с Морико и Исами. Оба полукровки Учиха, так и не вернувшиеся в клан, выглядели как живые мертвецы, но рядом с Катсу, который так и не внял совету Кушины, они просто казались слегка нездоровыми. Каеде, тоже зачем-то пришедшая проводить экспедиционную группу, как увидела нынешнего правителя Узушио, так и схватилась за сердце. А потом взяла Катсу за шкирку и потащила в больницу. Кровавая Хабанеро даже посочувствовала главе деревне, прекрасно помня, что такое госпиталь, в котором царь и Бог Каеде.

Какаши стоял рядом с Кушиной, с отсутствующим видом слушая инструкции разошедшейся Норико, которая теперь могла перестать выполнять свою роль няньки, ведь Хатаке уже не был тенью самого себя, как где-то неделю с лишним назад, но юную Учиху это не волновало, видимо, она слишком вжилась в роль. Судя по тому, что гордый Какаши не перебивал девчушку и позволял ей говорить с ним таким покровительственным тоном, он воспринимал происходящее как само собой разумеющееся. Курама, смотрящая за этим представлением, не сдержала смешка. Возможно, юная Норико так обхаживала копирующего ниндзя, на глазах множества свидетелей показывая, что он её персональная жертва, которую она холит, лелеет и чешет против шерсти, когда он совершает откровенные глупости.

– Будьте осторожнее, – попросила подошедшая зеленоволосая женщина, измученно улыбнувшись. Курама кивнула в ответ, прижав к себе Наруто, чьи волосы были выкрашены в алый, а обычно голубые глаза сияли двумя изумрудами на бледном лице. Краска для волос и линзы, плюс пудра, скрывшая характерные “усы” мальчика. Сейчас в нем едва ли кто-нибудь узнал бы джинчурики Девятихвостого. Райто и сама Кушина постарались, чтобы он сам на себя не был похож. И у них получилось. Помимо изменения цвета глаз и волос, прическа Наруто изменилась, хоть и ненамного. Ободок, убравший челку со лба, творил настоящие чудеса. Саске, когда увидел своего молочного брата, даже не узнал его.

Подошедший к экспедиционной группе, уже готовой к отправке, Ёру с недоумением стал разглядывать довольного жизнью Наруто, который прижимался к матери и улыбался, кажется, всему миру сразу.

– Кушина, скажи, пожалуйста, что он просто пришел нас проводить, а разукрасился так для игры, – попросил Нара, нахмурившись. Мысль о том, чтобы взять с собой еще одного ребенка, его не прельщала. Не то чтобы он не любил детей, просто страна Ветра не то место, куда мужчина хотел бы взять детей на прогулку, да и ещё в такое неспокойное время. Кровавая Хабанеро широко улыбнулась, совсем как сын, и насмешливо посмотрела на хмурого Ёру.

– Наруто идет с нами, – преувеличенно бодро заявила она. От её слов и голоса Нара недовольно скривился, точно съел что-то ужасно кислое. Кушина подавила смех, так и рвущийся наружу. Для неё выражение лица мужчины и его чувства, дразнящие эмпатический дар демонессы, были чем-то вроде наркотика. Не в том смысле, что вызывали привыкание, а в том, что становилось смешно.

– Да что же это за выездной детский сад? – начал возмущаться Ёру, как на его плече повис веселый Осаму, сегодня выглядящий донельзя довольным. Что же такого хорошего у него случилось?

– Парням надо опыта набираться, – назидательно подняв указательный палец, продолжая висеть на раздраженном Нара, заявил Яманака, подмигнув Наруто и Итачи, – тем более сомнительно, что сын Кушины-сан слабее её, а значит в случае чего и в обиду себя не даст. Да и какие мы шиноби, если двух детей защитить не можем? – Блондин будто не замечал, что выводит Ёру из себя. Кушина перестала улыбаться.

– Ёру, тебе не обязательно нянчиться с Наруто и Итачи, если хочешь, то можешь вообще экспедиционную группу покинуть, – серьезно предложила демонесса, но без тени раздражения или злости в голосе, лишь усталость слышалась в её тоне. Нара опешил, беспомощно уставившись на Девятихвостую. Не такую реакцию на свои слова он ожидал. Сжав кулаки, мужчина стряхнул со своего плеча Яманака.

– Как же, покинуть. А вы тогда глупостей наделаете, – фыркнул Ёру и отправился в сторону разрушенного моста, где умельцы клана Узумаки сделали телепорт на берег материка. Курама удовлетворенно кивнула и, попрощавшись с провожающими, отправилась следом за Нарой, как и все остальные члены экспедиционной группы.

***

Группа перемещалась по веткам деревьев. Лес, растущий на утесе, был настолько густым, что солнечные лучи с трудом пробивались сквозь густую листву, от того казалось, что сейчас не раннее утро, а уже давно вечер, и вот-вот на небосклон взойдет луна. Шелест ветра в кронах деревьев, шум прибоя у подножия скал, запах моря… Наруто, обнимая маму за шею, постоянно вертел головой, но пейзаж был до безобразия однообразен. И вскоре мальчик на спине красноволосой демонессы задремал.

– Мне все равно не нравится идея добираться до страны Ветра через страну Огня, – начал ворчать Нара, прыгая с ветки на ветку рядом с Кушиной, защищая её со стороны моря. Перемещающийся справа от женщины Райто лишь выразительно хмыкнул, закатив глаза. Замыкающие Итачи и Осаму переглянулись. Яманака неуверенно улыбнулся мальчику, пожав плечами, мол что с них взять. Учиха кивнул, напряженно посмотрев на Ёру. Какаши, ушедший далеко вперед, не слышал слов сокомандника.

– Ёру, это кратчайший путь. Тем более мы же не попремся через Коноху, – отмахнулась от хмурого мужчины Кровавая Хабанеро.

– По морю было бы безопаснее, – продолжил стоять на своем Нара.

– Безопаснее, но и времени бы это заняло больше, – согласилась с доводами шиноби Девятихвостая, уже уставшая спорить с этим… оленем. Неужели он так сильно сроднился со своим призывом? Ёру, кажется, обиделся и потому угрюмо замолчал, чему демонесса была даже рада. Остаток пути до границы прошел в молчании. Лишь на привале, что устроили спустя пять часов непрерывного бега, шиноби обменялись парой фраз, да только потом снова замолчали, поглощая пищу в тишине.

Страна Ветра встретила экспедицию песчаной бурей, из-за чего отряду ниндзя пришлось засесть в гостинице, располагающейся в небольшой деревушке, предварительно обновив грим ещё на подходах к границе. Кушина охотно рассказывала торговкам на рынке в поселении, чтобы купить еды и посмотреть подарки своим детям, оставшимся в Узушио, о том, как путешествует с сыном и мужем-феодалом небольшой страны на севере под защитой нескольких нанятых шиноби, делилась впечатлениями о путешествии в целом, рассказывала о портовых городках и товарах, продаваемых там. В общем, всячески поддерживала придуманную легенду, чтобы, не дай Ками-сама, не заинтересовать кого-нибудь из шиноби Суны или Конохи. Подумаешь, феодал с семьей путешествует под охраной шиноби, такое бывает редко, но все же встречается, потому и не вызывает особых подозрений.

Вернувшись в гостиничный номер, Кушина застала катающегося на шее Какаши Наруто, который громко смеялся, оживленно рассказывающего что-то Итачи Ёру и травящих анекдоты между собой Райто и Осаму. Порадовавшись тому, что парни нашли, чем себя занять, женщина стала разбирать покупки. Подарок Карин она так и не нашла, Хаку она купила небольшое украшение: кулон из серебра с голубоватым камнем, нанизанным на кожаный шнурок. Камень напоминал формой клык, а серебро было выполнено в форме головы зверя. Как ни рассматривала Курама кулон, так и не поняла, что же это за зверь такой, но украшение было красивым. Запечатав его в пустой печати на левой руке, нанесенной специально для складывания туда подарков, демонесса достала купленное яблоко, обтерла его рукавом и стала есть, наблюдая за остальными членами их экспедиции. Женщине было интересно, сколько им придется сидеть в гостиничном номере. Как она знала, песчаные бури могут пройти довольно быстро, а могут затянутся и на несколько дней, а ведь они так спешили, так спешили, желая все сделать как можно быстрее! Не судьба. И Сунагакуре… Курама помнила, что этой деревне достался Шукаку, но не знала о том, кто сейчас его джинчурики и есть ли он. Как она помнила, некоторых биджу люди запечатывали и в предметы… Но это раньше демонесса не знала, есть ли у Суны джинчурики, но после общения с торговками получила всю нужную информацию, достоверность которой придется ещё проверить. Если верить слухам, то нынешним джинчурики Шукаку является младший сын правящего Казекаге, да только что-то там с печатью перемудрили, и мальчик медленно сходит с ума, почти не контролируя себя. Такие новости Узумаки не нравились не только потому, что ребенка было жалко, но и потому, что недавняя история с Санби вызывает опасения того, что и от Шукаку могло мало что остаться. Этот енот-переросток и раньше-то умом не блистал, а после каких-нибудь действий криворуких псевдо-мастеров печатей Суны мог и вовсе личности лишиться. Как и Санби. Курама встряхнула головой, со злостью откусывая от яблока. Избавиться от плохих мыслей и дурных предчувствий не получалось от слова совсем. Несмотря на шум, стоящий в их гостиничном номере.

Ночь выдалась спокойной. Завывающий за окном ветер нисколько не тревожил уставших за день шиноби, наоборот, убаюкивал их. Даже неожиданное понижение температуры не доставляло неудобств, тем более в самом дорогом номере этой гостиницы были одеяла на случай похолодания. Единственной, кому не спалось, была Кушина, лежащая на кровати в обнимку с Наруто, который-то как раз спал и видел, наверное, уже десятый сон. А Девятихвостая все размышляла о том, что же люди делают с биджу. Санби ведь не был виноват в том, что потерял личность. Ему помогли это сделать. Помогли случайно или намерено, Курама не знала, да и вряд ли теперь узнает, но происходящее ей все равно решительно не нравилось. “Нужно скорее найти всех джинчурики”, – утвердила свою цель женщина, смотря в окно, где с неба светила огромная холодная луна. Демонесса уже все для себя решила и точно знала, что поможет своим братьям-биджу переродиться, как переродились она и Камеко. Конечно, у всех биджу и джинчурики слияние будет проходить по-разному, во-первых, из-за разных стихий, во-вторых, из-за разных отношений между ними, но в необходимости подобного Курама не сомневалась. Что-то нужно было менять, так почему бы не начать процесс изменений с самих себя? Единственной проблемой, но не существенной, была реакция самих биджу и джинчурики на подобные действия Кушины, но это её волновало как раз-таки в последнею очередь. Пусть обижаются на неё, ненавидит, но в новой форме им будет легче жить хотя бы потому, что появится возможность скрывать свою чакру. И все-таки, в каком состоянии она встретит Шукаку?..

***

К обеду песчаная буря закончилась. Экспедиция двинулась дальше, на этот раз разделившись. Какаши, Итачи, Кушина и Осаму, как достаточно приметные личности (Яманака просто для моральной поддержки Хатаке, которому в одиночку со своенравной Курамой не справится, а Учиха помочь в этом мог мало), отправились запечатывать песок для нужд Узушио. Райто же вместе с Наруто и Ёру решили посетить Суну, собрать слухи, наведаться на рынок скрытой деревни, просто побродить там. Если бы они знали, к чему приведет такое разделение, отправили бы Наруто с Кушиной, но что случилось, то случилось.

Три свитка, в каждом по тонне песка, хранились у Итачи, как у шедшего совсем налегке. Выполнив свою задачу, часть группы ждала в условленном месте – в тени огромной каменной арки, одиноко стоящей среди песчаных холмов. Осаму рассказывал о каком-то смешном случае из своей жизни внимательно слушающим его Итачи и Какаши, Кушина следила за обстановкой вокруг, обострив свои сенсорные способности, даже почувствовав Шукаку… и стоящего рядом с Однохвостым Наруто. Женщина, крикнув шиноби, чтобы они оставались на месте, скинула со спины рюкзак и бросилась к Суне, опасаясь за сына. Она же просила Райто смотреть за Наруто! Верила, что Ёру поможет приглядеть за ребенком… Но ошиблась. И что может сотворить неуравновешенный джинчурики с Наруто?! Об этом Курама думать не хотела, но фантазия уже активно предоставляла ей картины возможного исхода. Сказать, что эти картины ей не нравились, это просто промолчать. Тихий рык заглушили завывания ветра и пение дюн, являющееся следствием гула осыпающегося с гребня холма песка.

Наруто просто немного отстал от дяди Райто и дяди Ёру. Просто забрел на какую-то пустынную улицу… и увидел одинокого красноволосого мальчика с плюшевым мишкой в руках, который сидел на каменном основании какого-то здания. Узумаки сразу проникся симпатией к этому мальчику с бирюзовыми глазами, что смотрел на мир с такой болью. Наруто сразу вспоминал себя, живущего в Конохе. Когда каждый встречный смотрел на него с ненавистью, называл демоном за спиной и в лицо… Джинчурики Девятихвостого решительно подошел к одинокому мальчику с намерением познакомиться.

Миновать охрану деревни оказалось настолько легко, что женщина даже удивилась… чтобы тут же забыть обо всем на свете, продолжив нестись к сыну, боясь опоздать. Её сенсорные способности показывали, что и Наруто, и джинчурики Шукаку спокойны и вроде бы ничего не делают, но Курама боялась, что в любую секунду ситуация может перемениться. Ох, если ей попадутся Ёру и Райто, она им головы открутит! Оставить ребенка одного! В незнакомой деревне! Да их бы оставить с голой задницей во вражеском лагере! Предварительно лишив чакры. Кушина поймала себя на том, что действительно думает о том, каким врагам подсунуть этих двоих. Встряхнув головой, Девятихвостая спрыгнула с крыши на землю, рядом с сыном, который спокойно разговаривал с красноволосым мальчиком.

– Мама! – Наруто радостно посмотрел на встрепанную Кураму и, вскочив на ноги, подбежал к ней, крепко обняв. – А я тут с Гаарой разговаривал! Представляешь, в нем демон запечатан! Это как когда ты была запечатана во мне, только вместо тебя в нем демон! – важно заявил мальчик, демонстрируя все свои тридцать два… ну двадцать девять, ведь молочные зубы ещё остались. У демонессы отлегло от сердца. Она нежно улыбнулась, потрепав ребенка по волосам и посмотрев на Гаару, который как-то сжался, стараясь казаться незаметным.

– Здравствуй, Гаара-кун. Я Узумаки Кушина Курама, мама этого бедствия. – Наруто обиженно насупился в ответ на данное матерью прозвище. Девятихвостая рассмеялась, подхватив сына и начав его щекотать. Когда юный Узумаки перестал дуться и тоже засмеялся, женщина отпустила его и подошла к удивленному Гааре, присев перед ним на корточки. – Так ты и правда джинчурики? – переспросила она, хотя прекрасно знала ответ. Шукаку был запечатан в этом мальчике. И печать действительно несовершенна, позволяя Гааре не только пользоваться силой Шукаку, но и Шукаку общаться с Гаарой. А что мог говорить полоумный енот? Да ничего хорошего. Неудивительно, что мальчик начал сходить с ума.

Ребенок кивнул в ответ на вопрос, крепко прижимая к себе игрушку и смотря на странную женщину бирюзовыми глазами, в которых читался не то страх, не то настороженность. Курама осторожно погладила джинчурики Однохвостого по голове.

– Не хочешь пойти с нами? – спросила она, склонив голову к плечу. Гаара удивленно распахнул глаза, не понимая, почему эта женщина и её сын относятся к нему, как к обычному ребенку. Не боятся, даже узнав, что внутри него демон. Не сторонятся, не пытаются причинить вреда. Улыбаются ему… А Наруто и вовсе хочет с ним дружить! Это выбивало мальчика из привычной колеи и он просто не знал, как реагировать на подобное, а тут его ещё и гладят по голове, задавая такой вопрос.

– Куда? – хрипло переспросил Гаара, подумав о том, что не стал отказываться сразу. И демон внутри подозрительно притих, словно испугался чего-то… чего?

Курама охотно стала рассказывать о Узушио. О том, что там у Гаары будет много друзей, что там есть Академия. Там очень красиво и хорошо и нет людей, которые бы боялись или ненавидели джинчурики. Все это больше походило на сказку или на сон, никак не на реальность. Заметив, что мальчик не верит, Кушина лишь продолжила улыбаться.

– Моя дочь – Треххвостый демон, Наруто – джинчурики Девятихвостого, и их никто не обижает. Наоборот, их очень любят и о них заботятся, ведь они дети. Дети нашей деревни.

– Джинчурики Девятихвостого? – с осторожным любопытством переспросил Гаара, все ещё не веря в слова Курамы. Демонесса кивнула. Её алые волосы, собранные в хвост, распались по плечам. Появились лисьи уши, а за спиной распушились девять алых хвостов.

– Мой джинчурики, – в улыбке показав клыки, пояснила Девятивхостая. Гаара пораженно замер. Кажется, у него галлюцинации, или у Кушины действительно за одно мгновение появились уши и хвост?.. Наруто радостно вскрикнул и подвел его поближе к матери, начав гладить хвосты. Женщина с улыбкой наблюдала, как Гаара неуверенно касается её хвоста, как водит по нему ладошкой, удивляясь всё больше и больше…

– А мне… действительно можно пойти с вами? – робко и тихо поинтересовался джинчурики Однохвостого, боясь поднять взгляд на Кураму. – А… мой дядя может пойти с нами? – уточнил Гаара, не желая расставаться с Яшамару, единственным в этой деревне, кто заботится о нем.

– Конечно можно, Гаара. – Кушина ласково провела ладонью по волосам мальчика. – И дядю твоего мы с собой возьмем, если хочешь. – Хвосты и уши исчезли, а Курама, применив технику теневого клонирования, подхватила мальчишек на руки. – Где он сейчас? – спросила у джинчурики Суны женщина. Мальчик смущенно буркнул: “Дома”, сжимая в объятиях плюшевую игрушку. – Дорогу показать сможешь? – Гаара согласно кивнул. Теневые клоны демонессы все поняли без слов и двинулись вперед, оставив двоих позади оригинала, чтобы защищать её со спины. Кураме предстояло взять с собой ещё и дядю джинчурики, пока один клон ищет Райто и Ёру.

Комментарий к Экспедиция. Страна Ветра.

Глава, как мне кажется, вышла немного сумбурной… Но, в общем, выношу на ваш суд.

Кулон, купленный Кушиной, можно увидеть в альбоме группы: http://vk.com/album-90795098_214955614

========== Экспедиция. Перерождение тануки. ==========

Завывание ветра в пустыне немного действовало на нервы, как и тихо потрескивающий костер. Но они нервировали не больше, чем напряженная тишина, повисшая в пещере. Яшамару равнодушно смотрел на сидящую напротив него женщину, что прижимала к себе красноволосого мальчика, тяжело дышащего и швыряющегося, поглощенного беспокойным сном. Шиноби Суны стиснул зубы, не в силах смотреть на мучающегося, будто в лихорадке, племянника. Незнакомая же красноволосая женщина ласково поглаживала малыша по голове, смотря на него с такой нежностью, что бывалому ниндзя, к тому же ирьенину, становилось не по себе. Ему уже не казалось, что эта красноволосая – сумасшедшая. Он уже знал это. Хотя бы эти её странные действия. Украсть из селения его, Яшамару и юного Джинчурики, и не требовать от Суны ровным счетом ничего. Не было разговора о выкупе или о выставлении какого-либо ультиматума. И она не тащила их в какую-то другую деревню. Она просто затащила их в эту пещеру, что-то сделала с Гаарой и теперь ждала чего-то. Возможно, что ждала сообщников. Яшамару не знал, чего ожидать и потому лишь предполагал и строил догадки.

– Яшамару, что ты знаешь о биджу? – Голос у красноволосой был, несомненно, красивый, но сейчас шиноби Суны вздрогнул, будто на него опрокинули ведро ледяной воды. Темно-синие глаза похитительницы впились в его лицо, от чего по коже прошелся мороз. Наедине с этой женщиной становилось все более и более неуютно. Парень отвел взгляд от женщины.

– Демоны… – У Яшамару запершило в горле и он замолчал. Ещё и голос предательски дрогнул. Собравшись с духом, но всё так же не смотря на похитительницу, парень продолжил, – демоны с огромным запасом чакры, которых запечатывают в людей. У каждой из пяти великих деревень есть свой биджу. – Шиноби решительно не понимал, зачем всё это рассказывает этой красноволосой. И зачем она об этом спрашивает? Едва ли она не знает о том, кто такой Гаара или о том, кто такие хвостатые демоны. Женщина тихо хмыкнула.

– Для людей биджу прежде всего сила. Батарейки чакры, которые можно использовать в открытых конфликтах. – Холодом, с которым она говорила, можно было заморозить всю страну Ветра… Яшамару исподлобья посмотрел на собеседницу, не понимая, что её так разозлило. И разозлило ли? Хотя, сейчас и правда казалось, что она в бешенстве, но по какой-то причине сдерживается. Парню стало страшно настолько, что его пробила мелкая дрожь. Он потерял способность шевелиться. Даже глаза закрыть не получалось. Такую мощную Ки Яшамару ощущал впервые. Но тут глухо застонал Гаара… Давление тут же исчезло. Красноволосая отвлеклась на юного джинчурики, что-то нашептывая ему на ухо и укачивая. Пленник тяжело дышал, прикрыв глаза. Даже боль в связанном теле не отрезвляла и не отвлекала. Смятение настолько завладело шиноби Суны, что он и думать забыл о сопротивлении и попытке сбежать. Тем более, смысла бежать не было. Если одна единственная женщина смогла незаметно выкрасть из Сунагакуре джинчурики и джонина, да ещё при этом обладая такой духовной силой, то попытка сбежать стопроцентно оборачивается суицидом. А умирать так бессмысленно Яшамару не хотел. Он не боялся смерти, но умереть хотел лишь за деревню. Как герой, наверное…

Стоило Гааре успокоиться, как Яшамару, бездумно смотрящий на огонь, весело пляшущий на хворосте, почувствовал на себе взгляд. Не нужно быть гением, чтобы узнать личность смотрящего на него. Снова по спине поползли мурашки…

– Не скажу, что биджу заслужили такое к себе отношение, но и они не безгрешны. Не менее печальна судьба у джинчурики, их сосудов. Например, Гаара… – Шиноби вздрогнул от упоминания своего племянника и, не выдержав, поднял глаза на женщину, чтобы тут же безвольно замереть. В синих глазах женщины плясали отсветы костра, кажущиеся теперь зловещими. Её длинные алые волосы, распущенные по плечам, напоминали кровь. У Яшамару появилось ощущение, что он попал в гендзюцу. Происходящее всё больше и больше смахивало на дурной сон, если бы только не боль в затекших мышцах. – Знаешь ли ты, Яшамару, что Гаара страдает и сходит с ума не только из-за общения с Шукаку, который так же пострадал от печатей вашего селения, но и от этой самой печати? Она работает в обе стороны. Давит на психику и биджу, и Гаары. И если Шукаку уже сейчас практически неразумен, всё же заточение в том джинчурике-монахе даром не прошло, и печать уже особой роли в уничтожении его разума не играет, то Гаара… Печать, действующая на неокрепшую детскую психику и полуразумный-демон, способный общаться со своим джинчурики. Что бы выросло из этого ребенка через несколько лет? Особенно, когда к нему так относятся в деревне? – Шиноби задумался. Крепко задумался, всерьез обмозговывая слова своей похитительницы. И приходил к неутешительным выводам. Неуправляемый и невменяемый, если не овощ, то мало что соображающий носитель колоссальной силы, способной стереть с лица земли и Суну, и Коноху, и любую другую деревню. Не ценящий человеческие жизни, отвечающий на ненависть ненавистью, не способный, скорее всего, адекватно отреагировать на проявления заботы и симпатии. Яшамару не был специалистом в человеческой психологии и разбирался в ней весьма и весьма поверхностно. Никогда не интересовался, не видел нужды. Но даже без познаний психологии хватило ума и опыта, чтобы определить последствия некачественной печати и ненависти жителей. Парню стало ещё страшнее. Уже не за себя, не за малую Родину, а за дорогого племянника, которого Яшамару всё же любил. За которого был готов пожертвовать жизнью…

– Не делай такое лицо. – Насмешливо попросила женщина, видимо, развеселившись. По её губам скользнула тень улыбки. – Гаара ещё в своем уме и проблему печати я уже решила. Нет печати – нет проблемы. – И красноволосая небрежно передернула плечиками, будто не сделала ничего особенного. Для Яшамару весь мир перевернулся, а воздух так стремительно покинул легкие, что шиноби закашлялся, испуганно и ошарашенно смотря на свою похитительницу. Никакая выдержка не помогла парню справиться с шоком и нарастающей паникой. Может, его душевное равновесие пошатнула дерзость и наглость выкравшей его и племянника женщины, может её ужаснейшая Ки, но Яшамару сейчас решительно не мог соображать, скача с мысли на мысли и поддаваясь эмоциям. Защитница биджу и джинчурики лишь хмыкнула, одарив вниманием малыша, которого держала на своих руках. Осторожно убрав алые прядки с бледного вспотевшего лба ребенка, женщина снова что-то успокаивающе прошептала. Гаара выгнулся дугой, распахнув глаза. Он будто пытался посмотреть внутрь себя. Зрачки с радужкой почти скрылись под верхними веками. Со стороны были видны лишь белки глаз, что выглядело просто ужасающе. Особенно вкупе с пронзительным, полным боли хрипом ребенка. Яшамару болезненно дернулся к племяннику. Инстинктивно. Умом он понимал, что ничего сделать не может, но подсознанию и телу ситуацию объяснить было сложнее, потому-то и получилось движение, которое совершать он вроде как и не хотел. Парень стиснул зубы, с болью во взгляде смотря на мучащегося племянника.

– Хватит… Хватит его мучить! – Жарким шепотом взмолился Яшамару, ощущая себя настолько мерзко, будто страдал не Гаара, а он сам. Он чувствовал себя жалким слизняком. Не защитил, не спас, не может помочь и сейчас. – Пытай меня! Оставь его в покое! – Истерика и паника полностью овладели шиноби, мешая ему мыслить рационально и здраво. Эмоции подавили глас разума. Яшамару ещё что-то шептал, проклиная и умоляя, но все резко оборвалось в один момент. В момент, когда пещеру заполнила ужасающая жажда крови, которая не могла принадлежать человеку. Даже красноволосая не обладала и десятой долей этой Ки. Звериная и такая жгучая ярость, что она почти ощущалась физически. И исходила она от Гаары. “Шукаку высвободился…” – это было последней мыслью в голове шиноби прежде, чем его сознание погрузилось во тьму.

Кушина задумчиво посмотрела на не выдержавшего всю мощь демонической Ки парня. Покусала губу, укачивая уже успокоившегося и мирно задремавшего Гаару, да и послала все своё человеколюбие к черту. Если с биджу и джинчурики не считаются и издеваются над ними, как хотят, то что мешает ей, Девятихвостой лисице, не отплатить людям той же монетой? Тем более что-то необратимое она совершать не собирается, а быть наивной дурочкой по отношению к малознакомому шиноби она и не думала. Это с кланами Конохи можно было расслабится. Главы кланов были и есть люди порядочные, понимающие, да и знакомы не первый год, как никак. Тем более Кушина не предлагала им ничего во вред себе или своему клану, так что там можно было и не заморачиваться. Но не здесь и не сейчас. За пределами Узушио, весь мир за уютными стенами которого превращался во вражескую территорию, клювом щелкать никак было нельзя. И верить всем подряд тоже. Сняв веревку, обработанную мастерицами Узумаки, именно мастерицами, которые обычно создавали сдерживающие и подчиняющие печати и артефакты (так уж повелось издревле), Курама достала из-за пояса небольшой каллиграфический набор. В цилиндрике с горизонтальной крышкой было пять ячеек с чернилами и одна кисточка. Стоит сказать, что и чернила, и кисточка были с секретом и обладали проводимостью чакры, причем наборчик создан был специально Узумаки для Узумаки… ну или других мастеров фуиндзюцу, живущих сейчас в Узушио, а таких, кроме Узумаки пока не было. Возможно, когда подрастет первое поколения шиноби Узушио такие и появится, но пока все мастера фуиндзюцу – красноволосые дьяволы. Макнув кисточку в чернила, демонесса легко перевернула Яшамару на спину и стала рисовать печать на его груди, старательно выводя каждую закорючку. Не только у клана Хьюг были печати подчинения… Узумаки, конечно, на своих такие печати ставили только в случае, если нужно было усмирить преступника из клана, но изобрели их великое множество для подчинения противника и взятия его в рабство. Раньше такое случалось на войне. Кто в битве с красноволосами демонами не умирал, становился их рабом. За это Узумаки ещё больше не любили. А что Узумаки? А у Узумаки всегда были те, кому можно беззаботно поручить какую-нибудь грязную работку. В процессе развития клана печати довели если не до идеала, то до определенного совершенства.

Нанеся последний иероглиф, Девятихвостая активировала печать подчинения и устало вздохнула, разминая плечи. Аккуратно сложила каллиграфический набор обратно в поясную сумку и осмотрелась. Пещера, в которой она сидела наедине со спящими Гаарой и Яшамару, соединялась с несколькими другими. И как раз-таки в самой дальней, находящейся достаточно глубоко под землей, находилась она, джинчурики и его дядя. Почему? Да чтобы не слишком много чакры биджу наружу вырвалось. Лишь по этой ядовитой чакре и ужасающему Ки можно было найти украденного носителя хвостатого, но в пещере под землей, да обклеенной специальными барьерными печатями, об “утечке” можно было не волноваться. Да и на остальную часть экспедиционной группы, сейчас находящейся в пещере у входа, можно было понадеяться. Тот же Райто был неплохим сенсором, а уж развеять чакру, которая может привести к ним вражеских сенсоров, ему практически ничего не стоит. Улыбнувшись, женщина устало откинулась спиной на холодную стену пещеры. Шершавую и неровную, но такую прохладную. Холод подземной пещеры немного успокаивал, расслаблял. Тихие, немного робкие шаги Кушина уловила ещё тогда, когда мальчик шагал в соседней пещере. Итачи. Судя по звукам шагов, это именно он. Только он так ходит, словно является большим котом.