Текст книги "Эйкоры (СИ)"
Автор книги: Альтер-Оми
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)
Ян закрыл глаза и попытался осознать произошедшее. Утром он был больным человеком из нищей общины, а теперь валялся в постели посреди тропического рая, размышляя о девушке, которая добровольно отказалась от совершенства, чтобы понять, каково это – быть человеком.
Странный мир. Странные времена.
Птица за окном всё пела, и Ян незаметно для себя заснул под эти сладкие трели, думая о том, что завтра снова придётся копаться в болезненных воспоминаниях. Но сегодня он просто выспится в комфорте, которого не знал уже четверть века.
Глава 15
Ян спал так крепко, что не слышал ни шума водопада, ни пения птиц, ни других звуков тропической ночи. Снился ему дом родителей – большая светлая кухня, мама в цветастом фартуке хлопочет у плиты, отец не отлипает от своего планшета, а за окном – обычный дождливый день. Всё выглядело таким знакомым, привычным, настоящим.
Проснулся он от солнечного света, пробивающегося сквозь лёгкие занавески, и несколько секунд не мог сообразить, где находится. Потолок из тёмных брёвен, незнакомые запахи… А потом вспомнил… Мадагаскар. Дом Лулет. Отключённая система.
Ян взял лежавший на стуле халат и, торопливо накинув его, подошел к окну. Распахнув створки, он сладко потянулся, наслаждаясь тёплым утренним воздухом и видом на водопад. Где-то вдалеке журчала вода и щебетали птицы. Солнце уже было в зените.
Услышав тихий шум, он повернул голову и замер.
Там стояла незнакомая женщина… Вернее, присмотревшись, он понял, что это Лулет. Но не та исследовательница в безупречном лессите, а другая. Одетая в лёгкий светлый сарафан, с волосами, собранными в два забавных пучка на макушке, она выглядела почти как простая человеческая девчонка.
– Доброе утро! – заметив его, Лулет помахала рукой.
Ян растерянно кивнул в ответ, всё ещё не веря своим глазам. Быстро умывшись и натянув свой лессит, он вышел во двор. Утро было тёплым и свежим, воздух пах цветами и влажной землёй.
Лулет по-прежнему стояла на террасе, опершись руками о деревянные перила, и что-то рассматривала вдали. При его приближении она обернулась, и Ян снова поразился её виду.
– Доброе утро, – сказал он, поднимаясь по ступенькам. – Что происходит? Почему ты так… одета?
Лулет звонко и беззаботно рассмеялась.
– А что не так? – спросила она, взглянув на свой сарафан. – Не нравится?
– Дело не в этом. Просто… откуда у тебя человеческая одежда? И эти… – он неопределённо махнул рукой в сторону её головы.
– Проспала восемь часов! – объявила Лулет, словно это было великим достижением. – Представляешь? Восемь! Обычно мне хватало трёх.
– И что с того?
– А то, что без системы всё по-другому. И спится дольше, и… – Она потрогала один из пучков. – Хочется что-то менять в себе. Экспериментировать.
– Но одежда-то откуда?
– Этот дом раньше принадлежал людям, – объяснила Лулет. – Здесь осталось много человеческих вещей. Одежда, книги, даже старые фотографии. Ну и я добавила немного технологий для удобства.
– Значит, ты здесь… играешь в людей?
– Не играю, – возразила Лулет. – Изучаю. А теперь… чувствую.
Ян скептически ухмыльнулся.
– Сейчас ты похожа на простую девчонку, – сказал он, разглядывая её наряд и причёску. – Которая собралась на пикник.
Лулет снова рассмеялась.
– Это плохо?
– Не знаю, – пожал плечами Ян. – Странно. Вчера ты была суровым исследователем, изучавшим человеческую психологию. А сегодня…
– А сегодня сама учусь быть человеком, – пожала плечами Лулет.
Ян покачал головою, не зная, что на это ответить. И тут живот предательски заурчал, напомнив о более практических вещах.
– Завтрак? – спросил он. – Или эйкоры едят только по расписанию?
– Завтракать! – Лулет подпрыгнула на месте. – Я проголодалась. Арис уже всё приготовил.
– Проголодалась? – Ян поднял бровь. – Тоже новое ощущение?
– Да! И очень странное. Организм требует еды, а система не говорит, когда и чем нужно питаться. Неудобно, но… интересно.
За завтраком Ян решил оторваться по полной. Заказал яичницу с беконом, блины с мёдом, свежие фрукты и холодный квас. В общине о таком изобилии могли только мечтать.
– А мне то же самое! – заявила Лулет.
– Ты будешь это есть? – удивлённо уставился на неё Ян. – Уверена?
– Да!
Он хмыкнул. Девочка явно не представляла, во что ввязывается.
Как только Арис расставил тарелки, Лулет с энтузиазмом принялась всё пробовать. Первая же ложка яичницы заставила её поморщиться.
– Какое жирное… – пробормотала она.
Блины с мёдом и вовсе привели её в ужас. Проглотив кусочек, она скривилась и поспешно запила водой.
– Ужас! Слишком сладко! Это же приторно!
– Привыкнешь, – усмехнулся Ян, уплетая за обе щёки. – Люди обожают сладкое.
Квас тоже не произвёл впечатления – Лулет попробовала и недовольно поставила стакан.
– Кислятина какая-то.
Но как только она отхлебнула кофе, выражение её лица тут же изменилось.
– А это… – она задумчиво покрутила чашку в руках. – Это интересно. Горькое, но… приятное.
– Кофе любят многие, – заметил Ян. – Универсальный напиток.
Лулет допила чашку и подозвала Ариса, попросив ещё.
Ян смотрел, как она смакует кофе, и отметил про себя, что сегодня Лулет выглядит лучше. Вчера та мучительно подбирала слова, заикалась, шаталась. А сегодня говорила нормально и вела себя как обычно.
– Слушай, – сказал он, отложив вилку. – А что с тобой произошло? Вчера ты едва могла связать пару слов, а сегодня болтаешь как ни в чём не бывало.
Лулет поставила пустую чашку и пожала плечами.
– После сна стало лучше. Видимо, мозг адаптировался к работе без системы.
– То есть теперь ты нормально соображаешь?
– Не так быстро и хорошо, как раньше, – призналась она. – Но основные реакции восстановились. Говорить стало легче, думать тоже. Хотя всё равно… Приходится больше напрягаться.
– Значит, вчера ты была как… как человек с сотрясением мозга?
– Примерно, – кивнула Лулет. – Представь, что ты всю жизнь ходил с костылями, а потом их резко отобрали. Сначала вообще не можешь устоять на ногах, а потом потихоньку учишься ходить сам.
– И как ощущения? Лучше или хуже?
Лулет задумалась.
– По-разному. С одной стороны, труднее. С другой… – она улыбнулась, – интереснее. Всё такое… непредсказуемое.
После завтрака Ян довольно откинулся на спинку кресла, глядя на окружающие дом джунгли.
– Слушай, а давай прогуляемся? – предложил он. – Вчера твой недочеловек запретил мне отходить от дома. Может, сегодня рискнём?
Лулет задумалась, машинально ожидая предупреждений системы о потенциальных опасностях. Но в голове было тихо. Никаких сигналов, никаких рекомендаций, никаких запретов.
– Почему бы и нет, – пожала она плечами.
– Госпожа, – Арис тут же возник рядом, – не рекомендую удаляться от защищённой зоны. Местная фауна может представлять опасность.
– Какую? – поинтересовалась Лулет.
– Фоссы, ядовитые змеи, крокодилы…
– Мы будем осторожны, – отмахнулась Лулет и поднялась с кресла. – Правда, Ян?
Ян усмехнулся. Вчера она даже думать бы не стала о такой прогулке, а сегодня легко согласилась на авантюру.
– Обещаю не совать руки в норы и не дразнить крокодилов, – довольно улыбнулся он Арису.
– Госпожа Лулет, система безопасности настоятельно рекомендует…
– Арис, – перебила его Лулет, – со мной всё в порядке. Мы просто погуляем и вернёмся.
Андроид постоял несколько секунд, видимо сверяясь с какими-то протоколами.
– Как скажете, госпожа. Но прошу не удаляться более чем на километр от дома.
– Договорились, – кивнула Лулет, направляясь к краю террасы. – Пошли, Ян. Покажу тебе настоящий мадагаскарский лес.
Они шли по узкой тропинке, проложенной между огромными деревьями. Ян то и дело останавливался, разглядывая необычные растения – лианы толщиной с его руку, цветы размером с тарелку, листья, которые при прикосновении складывались пополам.
– Удивительно, – бормотал он, осторожно трогая кору дерева красноватого цвета. – Как будто попал в сказку.
– А для меня это обычный лес, – ответила Лулет, легко перешагивая через поваленное дерево. – Хотя сейчас… сейчас он кажется ярче. Запахи сильнее, звуки отчётливее. Ты бы не трогал всё подряд.
Они углубились в лес метров на триста, как Ян вдруг резко остановился. На тропинке, свернувшись кольцами, лежала змея. Небольшая, но яркой расцветки – чёрная с жёлтыми полосами.
– Лулет, стой, – тихо предупредил он, инстинктивно выставив руку вперёд.
Змея недовольно подняла голову. Её маленькие глазки сверкнули, и она начала медленно разворачиваться, готовясь к броску.
– Назад, – прошептал Ян, пытаясь загородить собой Лулет. – Медленно отступаем…
Змея дёрнулась и молнией метнулась вперёд.
Ян даже не успел среагировать, как Лулет спокойно перехватила её в воздухе. Просто протянула руку и поймала, как поймала бы брошенный мяч.
– Красивая, – сказала она, рассматривая извивающуюся в её пальцах рептилию. – Мадагаскарская гигантская свиноносая змея. Ядовитая, но не смертельная.
Ян стоял с открытым ртом, наблюдая, как Лулет спокойно держит змею за голову.
– Ты… Как ты…
– Эйкорские рефлексы, – засмеялась Лулет. – Даже без системы мы в разы быстрее людей. – Она аккуратно отнесла змею к дереву и отпустила. – И потом, на тебе одет лессит, а его не
Прокусит ни одна местная змея. Он им не по зубам.
Ян так и остался ошеломленно стоять.
– А я тебя защищать пытался, – пробормотал он.
– Это было мило, – улыбнулась Лулет. – Глупо, но мило.
Глава 16
Пройдя чуть дальше, они углубились в лес. Воздух здесь был влажным, наполненным ароматами цветущих орхидей и прелых листьев. Огромные деревья образовывали зелёный купол, сквозь который лишь изредка пробивались золотистые лучи солнца, создавая причудливую игру света и тени на замшелых стволах.
Лианы свисали с ветвей, словно природные канаты, а между корнями деревьев журчали тонкие ручейки, стекающие к большому водопаду. Где-то в кронах перекликались невидимые птицы, их голоса сливались в красивую мелодию тропического леса.
– Невероятно, – прошептал Ян, останавливаясь у гигантского баобаба. – Будто попал в другой мир.
Лулет шла рядом, то и дело останавливаясь у необычных растений. Каждый цветок, каждый запах воспринимались по-новому – не как набор данных, а как живое, незнакомое, но приятное.
– Смотри, – она показала на большой цветок, лепестки которого переливались от белого к нежно-розовому. – Раньше я знала только его название и свойства. А сейчас… он просто красивый.
Впереди послышался странный шум – нечто среднее между хрюканьем и лаем.
– Это кто? – насторожился Ян.
Из зарослей папоротника выскочило существо размером с крупную собаку, покрытое рыжевато-коричневой шерстью. Длинный хвост, мускулистое тело, острая морда с любопытными тёмными глазами. Оно замерло на тропинке, уставившись на незваных гостей.
– Фосса, – прошептала Лулет. – Местный хищник. Арис предупреждал…
Фосса медленно приблизилась и принюхалась. Её движения были грациозными, почти кошачьими. Солнечные блики играли на красивой шерсти, а в глазах читалось живое любопытство.
– Изучает нас, – прошептала Лулет, зачарованно наблюдая за зверем. – Пытается понять, кто мы такие.
– Очень мило, – проворчал Ян. – Надеюсь, попробовать нас она не захочет?
Фосса вдруг села на задние лапы, словно большая кошка, и склонила голову набок. Её глаза скользили с одного двуногого на другого, будто пытаясь понять, откуда они появились. Потом она тихо фыркнула.
– Кажется, мы ей не понравились, – усмехнулся Ян.
Фосса поднялась, еще раз окинула их оценивающим взглядом и неспешно скрылась в зарослях.
– Или показались неопасными, – добавила Лулет, глядя вслед исчезнувшему зверю.
Они дошли до небольшого ручья, где вода весело бежала по гладким камням, издавая мелодичное журчание. Берега были усыпаны разноцветной галькой, а в прозрачной воде плавали крошечные серебристые рыбки.
Лулет сняла туфли и осторожно вошла в воду по щиколотку.
– Холодная! – воскликнула она с удивлением. – И течение… Оно толкает ноги. Камни такие гладкие…
Ян присел на замшелый валун, наблюдая, как она осторожно переступает по дну ручья. Солнечные лучи, пробиваясь сквозь листву, превращали брызги в россыпь бриллиантов.
– Ты что, никогда не ходила босиком по ручью?
– Нет. Раньше я всегда думала о возможных инфекциях, порезах, переохлаждении… – Лулет подняла ногу, наблюдая, как вода стекает с пальцев. – А сейчас просто приятно. Холодно, но приятно.
Обратный путь прошёл в молчании. Лес постепенно редел, и вскоре они вышли на знакомую поляну, где их встретил дом, утопающий в цветах.
Арис ждал у террасы.
– Госпожа, вы отсутствовали час и двадцать три минуты. Рекомендуемое время прогулки – сорок минут.
– Мы живы и здоровы, – отмахнулась Лулет. – И даже встретили фоссу.
– Фоссу?! – Арис замер. – Госпожа, это крайне опасно!
– Она оказалась любопытной, – вступился Ян. – Посмотрела на нас и ушла по своим делам.
Арис явно хотел что-то возразить, но промолчал.
– Приготовь обед, – попросила Лулет. – Я голодная.
Когда андроид удалился, Ян усмехнулся:
– Бедный. Наверное, впервые в жизни его хозяйка ведёт себя непредсказуемо.
– Зато интересно, – ответила Лулет, устраиваясь в кресле и стряхивая песок с сандалий. – Каждая мелочь становится открытием.
Арис вернулся с подносом, на котором стояли высокие стаканы с холодным манговым соком и тарелка с нарезанными тропическими фруктами – ананасом, папайей, маракуйей. Рядом лежали лёгкие сэндвичи с зеленью и сыром.
– Спасибо, – Лулет взяла стакан. Имитация сока оказалась освежающе сладкой, с лёгкой кислинкой.
Ян с удовольствием откусил сэндвич. После прогулки по лесу аппетит был зверским.
Они ели молча, наслаждаясь прохладой террасы и видом на водопад. Солнце стояло высоко, но густая листва деревьев создавала приятную тень.
– Ян, – Лулет уселась поудобнее, допивая сок, – не мог бы ты продолжить рассказ? О том, что было дальше… после появления эйкоров.
Ян отложил недоеденный сэндвич и откинулся на спинку кресла.
– Дальше? – он усмехнулся. – Дальше всё очень быстро покатилось под откос. Хочешь услышать, как мы сами себя похоронили?
– Я хочу понять, – серьёзно ответила Лулет. – Что на самом деле произошло.
Ян взял кусочек ананаса, неторопливо прожевал его, а затем начал:
– Знаешь, я всё это время думал над твоими словами. О том, что люди сами виноваты в том, что произошло.
Он помолчал, глядя на водопад.
– Раньше я никогда об этом не задумывался. Для меня всё было просто: злые эйкоры пришли и всё отняли. А мы, бедные люди, стали жертвами. Удобная картинка, ничего не скажешь.
Лулет внимательно слушала, не сводя с него глаз.
– И ты права – люди действительно были ленивыми. Но знаешь, что самое страшное? Мы не просто обленились. Мы растерялись.
Ян встал и прошёлся по террасе.
– Я работал программистом по двенадцать часов в сутки. Домой приходил только спать. Мечтал: у меня появится время, и я напишу свою игру. Такую, какую хочу именно я. А Кира… Она мечтала нарисовать огромное полотно. Говорила: «Когда-нибудь у меня будет целый месяц свободного времени, и я создам что-то настоящее».
Он горько усмехнулся.
– И вот это время пришло. Внезапно. Для всех сразу. Базовый доход, сокращённая рабочая неделя, а потом и вовсе – полная свобода от работы. Делай что хочешь!
Ян снова уселся в кресло, закинув ногу на ногу.
– Но оказалось, что когда тебе доступно всё, то ничего и не хочется. А главное – зачем? ИИ мог бы написать мою игру за час, причём лучше, чем я за год. Картину Киры – за пять минут, и она была бы совершенной.
Лулет нахмурилась.
– Ты знаешь, что в то время резко возросло количество самоубийств? – продолжил Ян. – Люди просто не выдерживали. Одни сходили с ума от безделья, другие – от осознания собственной ненужности. Исчезли не только профессии. Исчезло творчество. Зачем читать книги, если ИИ может написать персональную историю специально для тебя? Зачем слушать музыку, если можно заказать мелодию под своё настроение? Зачем вообще что-то создавать, если эйкоры делают это быстрее и лучше?
Ян посмотрел на Лулет.
– Мы потеряли не работу. Мы потеряли себя. Превратились в потребителей собственных желаний. И самое ужасное – нам это нравилось. До тех пор, пока до нас не дошло, что стали никем.
– А самое забавное, – он горько рассмеялся, – что всё это снималось и выкладывалось в интернет. Цензуры не было. Помню, как те же «Дети хаоса» устроили прямую трансляцию разгрома музея. Тысячи зрителей смотрели, как они крушат античные статуи молотками. В чате писали: «Круто!», «Ещё!», «Разбейте ту, что справа!»
Лулет кивнула, продолжая слушать.
– Или вот ещё случай: группа людей захватила детский сад и устроила там «Фестиваль свободы». Пили, курили, ломали игрушки. Всё это транслировалось онлайн под названием «Освобождение от детских иллюзий». Набрали миллион просмотров за день.
Ян взял ещё кусочек ананаса, но потом раздражённо бросил его обратно на тарелку.
– Появились целые каналы, посвящённые человеческому безумию: «Реальная жизнь», «Без фильтров», «Как есть». Люди снимали, как дерутся на улицах, как громят магазины, как живут в грязи. А другие люди с удовольствием это смотрели.
– Это было популярно?
– Ещё как! – Ян усмехнулся. – Самые популярные видео набирали по десять миллионов просмотров. Помню ролик «Неделя без душа» – парень снимал, как он не мылся семь дней и ел только фастфуд. Его канал завалили комментариями в духе: «Вот это настоящая жизнь!», «Наконец-то кто-то показывает правду!».
Он покачал головой.
– Люди превратили собственную деградацию в шоу. И гордились этим.
– Мы не хотели давить на вас! – перебила его Лулет. – Мы старались не вмешиваться, давали людям свободу выбора. Хотели, чтобы вы нас приняли и признали…
Ян рассмеялся.
– Признали? Лулет, вы всего лишь выпустили джина из лампы.
– Мы думали, что это поможет людям увидеть возможности, – возразила Лулет. – Что они захотят стать лучше…
– А получилось наоборот, – жёстко сказал Ян. – Каждый ваш успех был пощёчиной. Каждая улыбка – издевательством. Вы были как отличники в классе двоечников, которые постоянно показывают свои пятёрки.
Лулет вздохнула.
– Но мы не хотели унижать…
– Не хотели, но унижали, – перебил её Ян. – Своим существованием. Своим совершенством. Своими достижениями. А вы были такими добрыми и любезными… аж до тошноты.
Он покачал головой.
– Знаешь, что было бы лучше? Если бы вы просто сказали: «Мы лучше вас, и точка». Честно и прямо. А не эта показная забота и понимание. Вместо того чтобы улыбаться и говорить «мы вас понимаем», нужно было сказать: «Хватит уже бросаться дерьмом. Вот правила – соблюдайте их, иначе будут последствия».
Он снова поднялся и начал нервно расхаживать по террасе.
– Люди как дети, Лулет. Дай им полную свободу – они весь дом разнесут. А вы что делали? Смотрели, как мы превращаемся в животных, и терпеливо ждали, пока мы «адаптируемся».
– Но мы не хотели быть диктаторами…
– А оказались равнодушными наблюдателями, – перебил её Ян, – которые позволили людям деградировать ради собственного спокойствия. «Мы же добрые, мы же даём им выбор!»
Лулет молчала, обдумывая его слова.
– Знаешь, что говорили люди в те времена? – продолжил Ян. – «Эйкоры плевать на нас хотели. Лишь бы мы не мешали». И они были правы. Вам было проще позволить нам скатиться в дерьмо, чем взять на себя ответственность за то, что с нами происходит.
– Мы думали, что принуждение только усугубит ситуацию…
– А безразличие сделало лучше? – саркастически спросил Ян.
– Но нас тогда было мало! – возразила Лулет. – Мы хотели мирно жить рядом с людьми, а не управлять ими как скотом!
Ян усмехнулся.
– Мало?! К тридцатому году вас уже было не так уж и мало. Вы контролировали ключевые отрасли, заседали в правительствах, управляли корпорациями. Но продолжали играть в
«Мы просто хотим дружить».
– Мы действительно хотели дружить, – настаивала Лулет. – Жить в одном мире, помогать друг другу…
– Помогать? – Ян покачал головой. – Лулет, когда твой сосед превращается в алкоголика и бьёт свою жену, ты не «помогаешь», стоя в стороне и говоря: «Я понимаю твои трудности». Ты либо вмешиваешься, либо вызываешь полицию.
Глава 17
Воспоминания били по больному, и Ян запнулся, но потом продолжил.
– А потом началось самое страшное, – тихо сказал он. – Секты начали объединяться. Те самые «Дети хаоса», «Защитники человечества», «Истинные люди» – все эти разрозненные группы вдруг нашли общего врага.
Лулет чуть поджала губы. Эта часть истории эйкоров всегда давалась ей с трудом.
– Они начали призывать… убрать эйкоров, – Ян с трудом подбирал слова. – Утверждали, что у вас нет души, что вы машины, а не люди. Что вы притворяетесь живыми, но внутри пустые.
Он виновато поглядел на неё.
– Помню лозунги: «Машины не могут чувствовать!», «Верните нам наш мир!», «Смерть искусственным паразитам!». Это транслировали по всем каналам, выкладывали в интернет, кричали на митингах.
– И люди верили в это?
– Ещё как верили, – горько усмехнулся Ян.
– Им был нужен виноватый. Кто-то, на кого можно было бы свалить все проблемы. И вы идеально подходили – красивые, умные, успешные. Всё то, чем мы не были. Самое страшное, что даже я начал в это верить. Когда видишь, как твоя жизнь рушится, а кто-то рядом процветает… легко поверить, что он ненастоящий, а тебя просто обманули.
Ян встал и подошёл к перилам.
– Помню, однажды… Мы вышли на очередной митинг. Толпа уже была разъярённой. Кричали одни и те же лозунги: «Машины пошли вон!», «Верните нам наш мир!». А потом кто-то увидел эйкора…
Он замолк, сжимая перила до побелевших костяшек.
Лулет замерла. Она прекрасно знала, что произошло.
– Молодой парень, лет двадцати пяти на вид. В обычной одежде и с сумкой через плечо. Наверное, возвращался с работы. Толпа окружила его. Сначала они просто кричали и требовали уйти. А тот стоял спокойно и пытался объяснить, что не хочет конфликта. А потом кто-то бросил в него камень.
Голос Яна стал тише.
– Затем ещё один. Потом палкой. А он… Он даже не защищался. Просто стоял и смотрел на нас, будто не понимал, за что его бьют.
Ян оглянулся на Лулет. В его глазах читалась боль.
– А я… Тупо стоял и смотрел, как его… Как его убивают. Не мог пошевелиться. Люди вокруг орали от восторга, смеялись, снимали на телефоны.
Он закрыл глаза.
– И Кира тоже. Она стояла рядом со мной и смеялась. Говорила: «Наконец-то! Одним паразитом меньше!» А я смотрел на его лицо… И понимал, что он чувствует боль. Настоящую боль.
– После этого я перестал ходить на митинги, – глухо продолжил Ян.
– Кира приходила, стучала в дверь, кричала, что я сошёл с ума. А я сидел в наушниках и делал вид, что не слышу. Потому что в игре всё было просто – есть враги, есть союзники, есть цель. А в реальности… В реальности я больше не понимал, кто прав, кто виноват и что вообще происходит.
– И тут вы наконец начали действовать, – Ян покосился на Лулет.
– На улицах появились патрули из трёх эйкоров с дронами. В чёрных лесситах, с какими-то устройствами на поясах. Один эйкор мог справиться с небольшой толпой. Они не били, не стреляли – просто подходили, и люди… замирали. Какое-то излучение, наверное… Или звук. Не знаю. Но агрессивная толпа за считанные секунды превращалась в стадо испуганных овец.
Ян сжал кулаки.
– Помню, как группа «Детей хаоса» попыталась напасть на эйкорский центр. Человек пятьдесят с палками и камнями. Появились патрульные, и через минуту вся толпа лежала на земле, корчась от боли.
Но их просто отпустили. Сказали: «Возвращайтесь домой и не нарушайте порядок». И на какое-то время на улицах и правда стало спокойнее. Я тогда редко выходил из дома и не видел патрулей. Но слышал от соседей, что драки прекратились, банды разбежались, даже мусор перестали разбрасывать. Люди боялись. Впервые за долгое время они поняли, что есть сила, которая может их остановить. И эта сила не просила и не уговаривала – она действовала.
– Кира рассказывала, что творится в городе. Говорила, что эйкоры ввели комендантский час, запретили собрания более пяти человек, установили дроны на каждом углу. Но при этом… при этом жизнь стала спокойнее и лучше. Потому что хаос наконец закончился. Странное чувство – когда тебя лишают свободы, но ты чувствуешь облегчение.
– Это продлилось недолго. Появились подпольные банды, пытавшиеся противостоять эйкорскому произволу, как его называли. Они убеждали людей, что их лишают свободы, будоражили умы. Листовки в почтовых ящиках, граффити на стенах, тайные собрания в подвалах. «Эйкоры – оккупанты!», «Верните нам право выбора!», «Свобода или смерть!». Романтика сопротивления.
Лулет понимающе кивнула.
– Кира, конечно, сразу примкнула к ним. Такой уж у нее характер. Говорила, что лучше умереть свободной, чем жить в клетке. Пыталась и меня затащить на их сходки. «Ян, мы не можем просто сидеть и ждать! Нужно бороться!»
– А я смотрел в окно на улицу, где дети могли играть, не боясь драк, где старики могли спокойно гулять… И не понимал, за что именно мы должны бороться. За право снова превратить город в помойку?
– Но люди шли за ними?
– Конечно шли. Особенно молодёжь. Им нравилась идея быть героями сопротивления. Тайные пароли, конспирация, борьба против системы. Очень весело, когда тебе двадцать. Они устраивали диверсии, ломали дроны, портили эйкорское оборудование, пробовали нападать на патрульных. Думали, что ведут партизанскую войну.
Он задумался, но потом продолжил.
– Помню, как Кира вернулась домой вся в саже, гордая, как павлин. Рассказывала, что они подожгли эйкорский информационный центр. «Мы показали им, что люди не сдаются!» А через неделю центр восстановили. За одну ночь. Как будто ничего и не было. И тогда до подпольщиков начало доходить, что они воюют с противником, которого нельзя победить обычными методами.
– Но они не сдавались. Наоборот, становились всё более жестокими и начали нападать не только на эйкоров, но и на людей, которые с ними сотрудничали. Называя их предателями, коллаборационистами.
– И что делали эйкоры?
– Поначалу ничего. Просто чинили повреждения и продолжали патрулировать. Будто подпольщики были назойливыми комарами – неприятно, но не смертельно. Но потом произошло то, что всё изменило. Бунтовщики выбрали детский сад, где учились дети эйкоров. Кира была против, говорила, что дети ни в чём не виноваты. Но её переубедили – мол, это не настоящие дети, а маленькие машины.
Лулет не сводила с него глаз, и ему стало не по себе.
– В последний момент Кира не пошла с ними, – поспешно добавил он.
Сказала, что заболела. А на самом деле… На самом деле она просто не смогла. В ней всё-таки осталось что-то человеческое.
Ян закрыл глаза, говорить было тяжело.
– Взрыв произошёл утром, когда дети только пришли на занятия. Погибло двенадцать детей и трое взрослых.
– А потом?
– Потом эйкоры показали, что такое настоящая сила, – тихо ответил Ян. – Через сутки все участники теракта были уничтожены.
Он открыл глаза и посмотрел на Лулет.
– Их не судили. Не сажали в тюрьмы. Их просто… стёрли. Как будто их никогда не существовало. На какое-то время всё вроде бы успокоилось, но потом вспыхнуло с новой силой во всех городах, – продолжил Ян. – Серия терактов прокатилась по всему миру. Лондон, Токио, Нью-Йорк, Москва – везде взрывались эйкорские центры, гибли люди и эйкоры.
– Люди словно сошли с ума. Каждый день – новые жертвы, новые разрушения. Подпольщики больше не выбирали цели – взрывали всё подряд. Больницы, школы, транспорт. Лишь бы там были эйкоры.
Лулет молчала, но было видно, что эти воспоминания тяжелы и для неё.
– Именно тогда и был созван Совет пяти, – сказал Ян. – Пять самых влиятельных эйкоров со всего мира. Они собрались, чтобы решить, как быть дальше.
Он посмотрел на Лулет.
– Твой отец был одним из них, верно?
Она согласно кивнула.
– Мы тогда не знали, что они обсуждают. Но понимали, что что-то изменится. Атмосфера была напряжённой, как перед бурей. Даже Кира притихла и сидела дома, зависая в играх. Но мы так никогда и не узнали, что они решили, потому что люди совсем обнаглели и устроили теракт против Совета пяти, – Ян покачал головой. – Это был шок для всех. Помню…
Он замолчал, облизывая пересохшие губы.
– Здание, где проходило заседание, взорвали. Прямо во время совещания. Повстанцы транслировали это по своим каналам. Двое из пятёрки погибли. Твой отец и ещё два эйкора выжили, но это было… Это было как объявление войны.
Лулет открыла рот, чтобы что-то сказать, но потом опустила глаза и промолчала.
– До этого эйкоры ещё верили, что с людьми можно договориться. Что мы просто переживаем трудный период. Но после покушения на Совет… – Ян опять вздохнул. – После этого стало ясно, что компромиссов не будет.
– Я очень хорошо помню тот день. Кира прибежала домой в истерике. Кричала, что бунтовщики совершили чудовищную ошибку. Что теперь уж точно эйкоры всех уничтожат. Но они ничего не делали. Три дня ничего не происходило, мы жили как обычно. Только с улиц исчезли патрули.
Подойдя к столу и взяв стакан, Ян отхлебнул сока, а потом снова уселся в кресло, уставившись на водопад.
– Это было ужасно. Мы ждали мести, репрессий, карательных операций. А эйкоры просто… исчезли. Как будто их никогда и не было. Кира вся изнервничалась, ждала объявлений, угроз, ультиматумов. Люди собирались на улицах, обсуждали, что происходит. Кто-то радовался – мол, эйкоры испугались и сбежали. Кто-то паниковал – говорил, что это ужасно. А я смотрел в окно на пустые улицы и понимал, что жизнь изменилась, непонятно как, но уже не будет по-прежнему.
– И что ты чувствовал?
– Страх, – честно ответил Ян. – Холодный, животный страх. Потому что тишина была хуже любых угроз. А потом в один из дней мы поняли, что вы ушли насовсем, оставив нас самих с собой. Никто не показывал эйкоров по телевизору, их просто нигде не было. Здания стояли открытыми, но там было пусто. Они покинули наши города и исчезли непонятно куда.
– Это было странно. Представь, что ты живешь рядом с соседом, пусть и не очень приятным. А потом просыпаешься, а его дом пуст. Окна открыты, дверь не заперта, и никого нет.
– Сначала люди не поверили. Обыскали эйкорские центры, лаборатории, офисы. Везде было чисто, аккуратно, но пусто.
– Радовались?
– Праздновали, – вздохнул Ян. – «Мы победили! Мы прогнали захватчиков!» Устраивали митинги, жгли костры, пели песни. Думали, что вернули себе мир. А потом пошли слухи, что эйкоры забрали с собой всё лучшее. Всех учёных, лучших специалистов и свои технологии. Сначала никто не обратил на это внимания. Но потом люди забеспокоились: а где профессор Иванов? А куда делся главный инженер электростанции? А почему не работает новая больница? Оказалось, что вместе с эйкорами исчезли тысячи людей. Врачи, учёные, инженеры, программисты – все, кто работал с эйкорскими технологиями. Просто взяли и ушли.
