Текст книги "В аду цветы расти не должны (СИ)"

Автор книги: Alice Reinhardt

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)

Комментарий к Глава 7

Ребята, привет!

Сегодня день рождения замечательного, талантливого Чон Чонгука!💜 Этот парень удивителен, мы все это знаем, поэтому давайте пожелаем ему все вместе дальнейших достижений, а самое главное гармонии и внутреннего спокойствия. Решила, что это идеальный момент для того, чтобы ввести его героя в сюжет✨

Приятного прочтения)

***

– Ынбель! – грозный голос Юнги звучит, как раскаты грома во время летнего дождя.

Он прижимает ладони к животу Бель, пытаясь остановить обильное кровотечение. Кровь, такая тёплая и живая, струится сквозь пальцы.

– Черт! Черт, Ынбель… – шепчет он, озираясь по сторонам, пытаясь понять, откуда стреляли.

Звук разбитого стекла раздаётся совсем рядом. Бокал шампанского падает из рук стоящего рядом мужчины. Глаза Тэхена выражают потерянность и шок, ноги приросли к земле. Он в полной абстракции. Кажется, будто кто-то накрыл сверху колпаком, ничего не слышно, никого не видно, лишь обмякший размытый силуэт в руках кричащего мужчины.

– Тэхен! Тэхен! – разъярённый Намджун трясёт брата за плечо, но тот смотрит пустым взглядом, – Приди в себя, Ким!

Он наблюдает, как Джин направляется к образовавшейся небольшой толпе, а сам двигаться не может. Видит, как жених, подхватив девушку, почти бежит к машине. Взглядом провожает.

– Хосок! Немедленно найди стрелявшего! Немедленно! – рычит Юнги, одновременно располагая Бель на заднем сидении чёрного автомобиля.

Мисук садится рядом, придерживая голову девушки в белом, поглаживая аккуратные локоны. Отстегивает фату с красными пятнами, кидает к ногам.

Юнги жмёт на газ, давя слишком резко. За ним немедленно выезжает ещё несколько машин. За рулём одного из них он видит Ким Сокджина. Но Тэхена и Намджуна нет. Отмахивается, вдавливая педаль до упора. Через зеркало заднего вида кидает взгляды на побледневшую Бель, сжимает руль, так что костяшки белеют.

– Мисук, прижми место выстрела, – приказывает он, снимая пиджак.

Мисук прижимает чёрную плотную ткань к ране. Руки женщины дрожат, тихие слёзы капают из карих глаз. Неужели юная Госпожа вот так умрет? Она и думать об этом себе запрещает.

Бель сильная. Достаточно сильная, чтобы выжить и быстро выздороветь.

***

Хосок достаёт из-за пазухи черный матовый пистолет, ранее скрытый пиджаком. Он понимает: стреляли с крыши гостевого дома, расположенного на территории особняка. Но как чужак смог проникнуть внутрь? Или это был вовсе не чужак?

Никаких следов. Никаких зацепок. Крыша пуста. Он обходит каждый метр, каждый угол проверяет. Прикидывает примерное место выстрела. И в этом месте, среди песка и пыли, вдруг находит гильзу. Рассматривает. Совсем обычная. Такими пулями может пользоваться любой. Сжимает ее в кулаке.

Единственное, что он может проверить – это камеры видеонаблюдения. Быстро направившись в комнату охраны, он ищет камеры, захватившие здание, эту крышу. И, похоже сам Дьявол благоволил наемнику, потому что та часть крыши являлась слепой зоной. Но ведь камеры должны были захватить то, как он вошёл и вышел. Ничего. Абсолютно. Каждого на видео Хосок знает лично, все они были там в момент выстрела. Запускает пятерню в волосы, слегка оттягивая, приказывает в пятый раз включить видеозапись. Вглядывается в каждую фигуру, в каждую спину, в каждое движение.

***

Тэхен сидит на стуле рядом с Джуном в коридоре больницы. Голова опущена, глаза прикрыты. Осознание того, что произошло, начало вкрадываться медленно и больно.

– Кто? Кто стрелял, Джун?

– Не знаю, но мы выясним. Все выясним.

– Это все из-за тебя, ублюдок! – вскочил он, направившись к стоящему у стены Юнги, схватил того за воротник испачканной белой рубашки, – Ты виновен! Она не должна была получить пулю вместо тебя! Это покушение было на тебя, но моя сестра сейчас борется со смертью в этой гребанной больнице!

Юнги молчит, позволяя Тэхену выплеснуть весь гнев и всю боль. Возможно, тот прав. Мозг Юнги обдумывает каждый вариант.

– Успокойся, Тэхен. Эта пуля явно предназначалась для Бель. Он стоял спиной и был слишком лёгкой мишенью. Хоть я и не защитник Дракона, но это покушение было совершено только на нашу сестру, – серьезно и размеренно произнёс Намджун, потянув на себя Тэхена. Тот все же отпустил Юнги, снова заняв прежнее положение на стуле, нервно запустив руки в растрепавшиеся волосы.

Слёзы Мисук стали ещё более горькими от осознания сказанного Намджуном заключения. Все в этом коридоре, Юнги, Тэхен, Джин, Мисук, знали, что Намджун прав. И эта правда поражала, ведь Бель не могла иметь врагов. Их имеют Юнги, ее братья, только не она.

Хосок, только пришедший в больницу, выглядит сосредоточенным и крайне хладнокровным.

– Я проверил все. Каждую камеру, каждого гребанного человека, и каждого из них мы знаем лично, все находились на церемонии во время покушения, – полушепотом произносит он, подойдя к Юнги вплотную.

– Что-то ещё? – зажимает переносицу длинными пальцами. Голова трещит, вены пульсируют, зубы сжаты.

– Я нашёл это, – протягивает гильзу из стали.

Юнги лишь сжимает металл, губы превращаются в тонкую линию, глаза полны колючих льдинок.

– Я знаю, кто он. Оставайся здесь, – приказывает, быстрыми шагами удаляясь прочь.

***

Мужчина за рулём выглядит сосредоточенным. Сильная энергия ярости исходит от него волнами. Запускает пятерню в чёрные волосы. Не обращает внимание на кровь, которую он так и не успел смыть.

Чёрная машина, словно пантера, с особой грацией и быстротой рассекает воздух загородного шоссе. Подбираясь все ближе к цели, Мин чувствует, насколько разочарован. Только Пак Чимин имеет такой «почерк». И этот «почерк» бывшего лучшего друга он узнает из тысячи других. Только зачем ему было стрелять в жену Юнги? Это предупреждение? Работал ли он в качестве наемника, или это личная выгода?

Ищет имя в списке контактов. Имя это также начинается на букву «Ч», но фамилия его не Пак.

– Ты где шляешься, мать твою?! – рычит он.

– Хён, какого черта ты такой злой? Дай поспать, гадина, – раздаётся хриплое сонное бормотание.

– На меня напали, а ты прохлаждаешься?

– В каком смысле?!

– Я не пострадал. Похоже, это было покушение на мою жену.

– Так ты женился на той девчонке?

– Да. Это случилось на церемонии. Сейчас я еду к предполагаемому наемнику. Прикрой меня. Я перешлю координаты через смс.

– Я еду, хён.

Высокий парень быстро вскочил, на ходу натягивая чёрные джинсы и футболку с коротким рукавом, позволяющим открывать вид на вытатуированный рукав на левой стороне. Набросив сверху кожанку, тот выбегает в спешке к машине. Короткие тёмные волосы взъерошены, большие «детские» глаза выглядят, как два сверкающих от злости бриллианта. Пирсинг на брови шевелится в такт желвакам на скулах.

Оповещение на телефоне с адресом. Он знает, кто живет там, почти в горах, но не хочет и думать о таком положении дел.

Пак Чимин избежит наказания, просто потому что он Пак Чимин. Как бы Юнги не злился, как бы не хотел убить его, он не сможет, потому что его хёна и Чимина связывает красная нить, тянущаяся с давних времён. Эта нить не рвётся, как бы Юнги не хотел этого. И каждый раз, он позволяет Паку жить.

Чонгук даже завидует такой привилегии, ведь боготворит своего хёна, словно сумасшедший. Юнги для него пример, идеал. Чонгук с подросткового возраста равняется на него. И в пятнадцать мог похвастаться, что сам Дракон учил его стрелять.

Заметив машину неподалёку от большого загородного дома, он паркуется рядом, громко хлопая дверью, выходит к Юнги. Они обмениваются объятиями. Такие сентименты Юнги может проявлять только к младшему. Брошенный беспечными родителями в одиннадцать лет, тот нашёл свой дом в доме Мин. С тех пор Юнги считает его младшим братом. Он стал ему и отцом, и братом, и другом.

– Неужели это он? – кивает в сторону дома.

– Он оставил гильзу, – вкладывает в протянутую руку.

Чонгук сжимает зубы. Отводит взгляд.

– Твоя жена умерла?

– Нет. Я надеюсь на это. Сейчас она борется. Колючка сильная, и я уверен, что все обойдётся. Думаю, Чимин специально промазал. Это я и хочу выяснить.

– Каков твой план?

– Тебе нужно держать его на мушке, Гук, пока я задаю свои вопросы. Подбей парочку вещей в его домике.

Чонгук кивает, наблюдает за уже отъехавшей машиной Юнги. Открывает багажник и, с азартом потирая ладони, с лязгом достаёт оружие. Умение стрелять оказалось не просто навыком, своего рода талант, который был развит благодаря молодому главе «Белых Драконов». Несмотря на разницу в семь лет, они нашли общий язык – оружие. Прошло одиннадцать лет, и Чонгук ни разу не промахивался. Этим и он, и его учитель безумно гордились.

Заняв удобное положение среди деревьев на небольшом склоне рядом с домом, он раскладывает снайперскую винтовку. Через оптический прицел видит Юнги, а вскоре и Чимина, вставшего напротив.

Особый «сигнал» в виде касания к воротнику рубашки, посланный Юнги, означал одно. Прицел. Выстрел. Стоящий рядом с Чимином охранник падает, отхватив пулю прямо в лоб. Юнги будет ругать младшего, потому что приказ был подбить парочку вещей, а не людей, но Чонгук зол. И пусть Чимин скажет спасибо, что пуля просвистела мимо него.

***

– Гук, как всегда, работает, словно ювелир, – усмешка трогает пухлые губы.

– А вот ты почему-то сегодня промазал. В чем причина? Зрение подводит, либо приказ такой, Наёмник? – делает он акцент на обращении.

– С чего ты взял, что я на кого-то работаю?

– Ты прав, Дживон бы не посмел. Так в чем же твоя личная выгода от покушения на мою жену?

– Это своего рода мое заявление о том, что я намерен занять законное место главы «Волков». Как считаешь, эффектно?

– Весьма. Только вот стрелять следовало в меня.

– Какая разница, если и она теперь часть твоего клана. И ты знаешь, что я никогда не выстрелю в тебя, – кидает взгляд на ещё одно упавшее тело.

– Не поблагодаришь? Я расчистил тебе место, а ты ведёшь себя как неблагодарный подросток.

– Хван бы итак умер, рано или поздно, – хитро улыбается он.

Ещё два тела падают на зелёную траву.

– Хватит убивать моих людей. Да сколько можно? – с притворным возмущением произносит Пак.

Юнги делает в воздухе знак рукой и почти слышит, как разочарованно шипит Чонгук, убирая палец с курка.

– Не смей больше приближаться. Я не могу убить тебя, но нанести вред, значительный, вполне могу и даже хочу. Управляй своим кланом, но не лезь на рожон, Чимин, – нахмурившись произносит Мин, уходя прочь.

Брошенные вслед слова «друга», словно стрелы впиваются в спину:

– Я намерен покончить с твоей абсолютной властью, Дракон.

***

– Что он сказал? – пытается выяснить Чонгук.

– Он намерен занять пост своего брата.

– Какого хера? – вскидывает брови парень, вставая в стойку со скрещёнными на груди руками, отчего крепкие мышцы натягивают футболку.

– Я сам удивлён не меньше тебя, Гук.

Вибрирующий в кармане брюк телефон прервал разговор:

– Да, Хосок?

– Пулю вытащили, но она потеряла много крови, – отчитывается он.

– Я еду.

Всю дорогу до больницы Юнги размышляет о назревающей или уже назревшей проблеме. Мог ли Юнги когда-либо подумать, что Чимин займёт место в своём клане? Никогда. Ведь ему противно все, что связано с именем его отца, десятилетиями мучившего свою вторую жену, мать Пак Чимина, который выбрал ее фамилию, вместо фамилии отца. И сколько бы отец не приказывал, не угрожал, тот ушёл из дома в день ее смерти, предпочитая быть безликим наемным убийцей, но не одним из них.

Они дружили почти всю свою жизнь. Но в какой-то момент, одно задание, разрушило все. Юнги подчинился приказу своего отца, а Чимин посчитал это за трусость и малодушие. Юнги прокладывал себе путь к месту главы клана, а Чимин выбрал свободу, не желая становиться «собакой Драконов», как он тогда выразился.

Машина плавно тормозит у входа, за ней ещё одна. Поднявшись на нужный этаж, Юнги находит глазами Хосока, подзывая к себе. Кратко изложив ситуацию, наблюдает, как багровеет лицо Чона. Хлопает того по плечу, чтобы успокоить.

– Я останусь, а вы оба отправляйтесь в особняк. Чонгук, поживешь там, пока все не утрясётся.

– Тебе бы душ принять и переодеться, хён, – морщится Чонгук.

– Пришли водителя с одеждой, я приму душ здесь. И заберите с собой Мисук. Ей следует успокоиться наконец.

Они кивают в унисон, удаляются, выводя с собой плачущую женщину.

Через пару часов уезжают и кузены Ким, оставив Тэхена и Юнги вдвоём.

– Вы родственники Ким… Ах, нет, Мин Ынбель? – уточняет медсестра, появившаяся из-за белой двери.

– Да, я ее брат, – подскакивает Тэхен.

– Вы оба можете навестить ее, но не надолго. Она в стабильном, но все еще тяжелом состоянии, – произносит и быстро исчезает в конце коридора.

Юнги успевает переодеться и принять душ, и, не пересекаясь с Тэхеном, попадает к лежащей на специально оборудованной кровати девушке. Вокруг неё множество трубок и приборов, назначение которых он не знает.

– Ынбель, Колючка, – слегка касается пальцами ее тёплой руки, – Хоть я и не в восторге от тебя и твоего крутого нрава, но я сожалею, что тебе приходится через все это проходить. Единственное, что я могу пообещать тебе – это защита. Больше никто и пальцем тебя не тронет, никто не отнимет твою жизнь, никто и капли крови твоей не прольёт. Все это дозволено делать лишь мне одному.

Шёпот, прорывается сквозь звуки пикающих аппаратов.

А когда пальцы девушки слегка, почти незаметно двигаются, Юнги испытывает облегчение. Ему не позволяют долго находиться в душной, как ему показалось, палате.

Оглядевшись напоследок, он замечает букет белых лилий в вазе у окна.

– Не нужно здесь торчать, моей сестре ты не необходим, поэтому отправляйся домой, – шипит Тэхен, столкнувшийся с ним в коридоре.

Юнги кивает, понимая, что на улице уже ночь, а он валится с ног от нехватки сна и еды. Поэтому решает вызвать водителя, ведь совсем не уверен, сможет ли доехать сам.

Тёплый суп Мисук приводит Юнги в чувства, а два стакана виски снимают напряжение. Он поднимается в свою комнату, на ходу расстегивая пуговицы рубашки. А когда открывается дверь комнаты, он замирает, пытаясь понять, куда пришёл. Все выглядит по-другому. Не то чтобы ему не нравится, но, кажется, будто он пришёл не в свою комнату, а в комнату Ынбель. И даже нелюбимые комнатные цветы не раздражают его. Он с интересом рассматривает их, угадывая, что есть что.

Стук в дверь отвлекает от интересного занятия.

– Юнги! Ты приехал, – мурлычет Лиен, словно кошка, ластится к нему, цепляясь за широкие плечи.

– Что ты здесь делаешь?

– Ждала тебя для «брачной ночи», – облизывает сочные губы, а глаза уже раздевают мужчину.

Юнги слегка отстраняет ее от себя, не пропуская в комнату. Рыжеволосая хмурится, цокая языком.

– Я хочу тебя, Юнги! Что не так? – капризным голосом произносит она.

– Не сегодня, Лиен, – холодно кидает он, закрывая двери прямо перед ее удивлённым лицом.

Плюхнувшись на чёрный шёлк, глубоко вдыхает запах чужой женщины, засевшей на «его территории».

========== Глава 8 ==========

Комментарий к Глава 8

Ребята, доброй ночи🖤

Ловите главу) Жду ваших отзывов с нетерпением. Можете задавать интересующие вас вопросы) С удовольствием отвечу на них✨

***

Бель с трудом шевелит сухими губами. В горле пересохло, кажется, будто она пила алкоголь около недели, а сейчас страдает от похмелья. Она не чувствует тела, так сильно оно затекло. С трудом заставляет себя открыть глаза.

– Воды, – шепчет она, пытаясь оглядеться и понять, одна ли в этой большой, светлой комнате. Комнате? До неё медленно доходит, что это не комната, а больничная палата.

Сидящий в светлом бирюзовом кресле мужчина заметил долгожданное пробуждение девушки.

Когда все же жажда была утолена, Бель выдохнула от облегчения.

– Тэтэ?

– Бель, я рядом, – нежно целует в лоб, отложив в сторону стакан с водой, – Я думал, сойду с ума от ожидания.

– Что произошло? – с недоумением спрашивает она, цепляясь за плечо брата. Выглядит, совсем как брошенный ребёнок.

– Покушение, Бель. На церемонии… Ты не помнишь?

Бель задумалась. Она помнит произнесённые «согласна», «согласен», чёрные глаза напротив, которые в какой-то момент вспыхнули разными эмоциями, но потом темнота: ни боли, ни слез, ничего.

– Кажется, я не очень помню этот момент, – шепчет Бель, пытаясь сесть в мягкой кровати. Тэхен сразу же поправляет подушки за спиной.

– Сейчас я позову врача для осмотра, – улыбается он, покидая комнату.

Не проходит и минуты, как высокий, худощавый мужчина входит за братом. В халате, очках, он выглядит как профессор, а не врач. Внимательно осмотрев ее, расспросив о самочувствии, он заключает:

– Вы в прекрасной форме, Госпожа Мин Ынбель. Около десяти дней вы провели во сне, так организм восстанавливался, поэтому сейчас Вам стоит начать двигаться, ходить по палате, больше есть. И если все будет хорошо, вскоре мы выпишем Вас домой.

Бель кивает, слегка улыбается. Тэхен благодарит мужчину, и тот покидает их, оставив вдвоём.

– Ты хочешь чего-нибудь? Может быть твоих любимых панкейков? – улыбается Тэхен, придвинув к ней поближе своё кресло. Тёмные круги под глазами, осунувшееся лицо, потерявшие блеск волосы свидетельствовали о том, что он сидел все это время с ней. Сердце Бель сжалось.

– Нет. Тэтэ, поезжай лучше домой. Отдохни. Видишь, со мной все хорошо, – бодрым голосом произносит она, помахав руками перед его лицом.

– Я в порядке, Бель. Хочу побыть рядом, – улыбка становится шире, а потом и вовсе превращается в квадратную. Эту улыбку мама называла самой привлекательной вещью в брате. Маленькая Бель обижалась, настойчиво спрашивая, а что же в ней тогда такого «необычного». Ответ мамы всегда бывал «душа», но девочка не понимала ни значения этого слова, ни того, где эта душа находится.

– А кто…?

Улыбка Тэхена вдруг пропала. Он знал, что она задаст этот вопрос. И Тэхен больше всего злился на свою беспомощность, ведь стрелял тот, кому он даже отомстить не может.

– Один из наших врагов, – сухо бросил он, показывая нежелание разговаривать на эту тему, одновременно понимая, что сестра имеет право знать больше об этом.

– А где Юнги? – осторожно спрашивает Бель, сглотнув ком в горле. Наблюдает, как чернеет лицо брата, как он хмурится, сжимая руки в кулаки. Такая реакция удивила ее, но Бель промолчала.

– Я здесь, Колючка…

Она поднимает взгляд, направляя его к порогу. Запыхавшийся мужчина с мокрыми волосами, в футболке и чёрных джинсах врывается в палату. Он выглядит обеспокоенным и слегка сбитым с толку. В руке она замечает веточки белых лилий. Удивленно хлопает глазами, переводя взгляд с его лица на цветы и обратно.

– Я пойду, – бормочет Тэхен, покидая комнату, чувствуя на себе взгляд сожаления сестры. Проходя мимо мужчины, сдерживается, чтобы не ударить, но бросает лишь колючий взгляд, громко хлопает белой дверью.

– Ты… Ты принёс цветы? – с удивлением спрашивает она, нарушив молчание.

– Да, это для тебя, – нейтральным голосом произносит он, положив их на прикроватную тумбочку. И Бель снова видит привычного Юнги, такого Юнги, которого она и знала: отстраненный, холодный.

– Не знала, что мой муж романтик, – смеётся она, игнорируя его серьезное лицо.

– Я рад, что все обошлось. Виновный понес наказание, – упустил момент того, что вместо надлежащей ему смерти, Юнги нанёс удар по его клану, пальцем не тронув самого виновного.

– Я в порядке. А где Мисук? Она, наверное, очень испугалась.

– Она ждёт тебя дома. Хоть и рвалась сюда, я не позволил, – ухмыляется он, заняв место Тэхена в кресле.

– Мне нужен мой телефон.

– Я прикажу привезти его. Что-то ещё? – искренне интересуется.

– Ты поливал мои цветы? – хмурится она, скрестив руки на груди.

Мужчина качает головой в знак отрицания, ехидно улыбается, отпивая из стакана с водой. Бель старается не думать о том, что он отпил из того же места, где находился отпечаток ее губ.

– Юнги! Где мои цветы?!

– Они на месте, – морщится он, ставит стакан на место, – Мисук следила за ними. Какого черта ты повышаешь на меня голос?

Лёгкая атмосфера в палате исчезает. Кажется, Бель забыла, кто сидит перед ней.

– Не смей больше вести себя так, словно я принадлежу тебе. Я добр и терпелив, потому что тебе пришлось не сладко, но моя доброта имеет свойство заканчиваться, – вкрадчиво шепчет он, наклонившись вперёд, отчего его запах становится более ощутимым и сильным. Зрачки Бель расширяются. Юнги замечает это и неосознанно облизывается. Кажется, напряжение между ними можно разрезать ножом.

– Ты мой муж, – твёрдо констатирует она и ,к удивлению мужчины, хватает его за руку. Помахав ею перед его лицом, показывает глазами на кольцо.

– Как тебя все это время терпел твой брат? – рычит он, вырывая свою руку из ее тёплых пальцев.

– Все просто: он меня любит, – ухмыляется она. Мелкая дрожь бежит по телу.

– Значит у нас нет шансов ужиться, – бросает он, откинувшись назад, разрушая близость между ними.

***

– Чимин, неужели ответного удара от нас не будет?! Драконы взорвали наш чертов склад. Блять, они почти что ведут на нас охоту, – взрывается от злости парень. Тёплый ветер треплет его серебристые волосы; серые глаза прожигают своей решимостью, злостью и ненавистью; челюсть сжата, а руки скрещены на груди.

– Джи, я заслужил это. Если ты не забыл, я чуть не прикончил его жену, – выдыхает Чимин, выпуская из носа никотин. Слегка пощипывает, но вкус, запах табака стал настолько привычным, что смешался с его природным цитрусовым.

– Надо было убить эту суку.

– Джихен! Не смей. Она теперь часть его семьи. Я запрещаю тебе наносить вред Юнги.

– Но и ты был частью его семьи! Только вот тебя он предал. Ради чего? Ради власти? Конечно, же. Да плевать я хотел на него и его семью, – тирада парня прервалась глухим ударом. С разбитой губы стекает алая кровь. Он облизывается, чувствует солоноватый, железный вкус. Снова продолжает, – И несмотря ни на что, ты его защищаешь, – бросает он, удаляясь прочь.

Чимин сжимает зубы от ярости. «Похороненные» в сознании воспоминания снова ранят его. Звук открываемого маленького контейнера для таблеток уже привычен.

«Сейчас станет легче», – думает Пак, массируя виски, стараясь размеренно дышать. А в голове – «помнишь?». Он помнит. Все помнит. Как Юнги, выполнив задание вместе с ним, заявил, что их дружбе пришёл конец, что теперь он может лишь нанять его в качестве наемного убийцы в свой клан. Чимин долго не понимал его, но становиться прислужником не захотел. Он предпочёл работать на всех, кроме трёх кланов. Трёх.

– Черт, – шепчет, выронив таблетки. Руки дрожат.

«Ты мне больше не нужен. Ты никто. Изгой. В собственном клане для тебя нет места. Ты даже стать главой не сможешь, ведь брат твой ценнее тебя. Чимин, но я готов проявить милосердие, сжалиться и нанять тебя в свой клан, так как первое задание для нас ты уже выполнил», – произносит Юнги с отстранённым выражением лица, с холодной ухмылкой. Чимин вглядывается в бездонные глаза друга, но ничего не видит, кроме пустоты. Он не может понять, шутит ли его друг или говорит серьезно.

Как только машина рядом загорается, как только пламя огня отражается в этих глазах напротив, Чимин наблюдает метаморфозы. Его друг вдруг превратился в чужого.

В той машине сгорело все: их жертвы, дружба Чимина и Юнги, тепло их отношений, преданность, верность.

Чимин отворачивается, собираясь уйти, но останавливается. Протянув маленькую изящную вещицу парню, только и заставляет себя произнести: «Верни это в их дом».

Кулон в виде небольшой звёздочки из серебра приземляется на ладонь Юнги.

***

Каждый день в больнице проходит одинаково. И как бы Бель не старалась отвлечься, каждый новый день – это «день сурка».

Потянувшись, она медленно приближается к окну. Наступило лето. Такое солнечное, чудесное лето. Небольшой парк внизу так и манит, но Бель не разрешают спускаться одной, поэтому ей приходится наблюдать со своего этажа.

– Госпожа Ынбель, как Вы себя чувствуете? – раздаётся за спиной голос.

– Я в порядке. Хотела спросить, доктор, останется ли шрам на этом месте? – коснувшись раны сквозь пижаму, спросила она.

– К сожалению, да, – поправив очки, подтвердил мужчина.

– Жаль. Но ничего, это своего рода свадебные воспоминания, – улыбается Бель, заметив полный недоумения взгляд.

– Я могу Вас выписать сегодня. Принимайте лекарства вовремя, соблюдайте режим сна и еды, – подписав бумаги, он уходит.

Бель не верит своим ушам.

Через пару часов, в обычной одежде, она радуется, что избавилась, наконец, от больничных пижам. Ей хочется быстрее вырваться, уехать.

Стук в дверь заставляет улыбнуться ещё шире. Наверняка, это Тэтэ пришёл забрать ее.

– Колючка, ты готова?

– Статуя… – разочарованно выдыхает она, всунув ему в руки дорожную кожаную сумку, – Почему за мной приехал ты? Где мой брат?

– Ему пришлось срочно вылететь в Китай. А что тебя не устраивает?

– Ты, – кидает она через плечо.

Оба разместились на заднем сидении чёрного автомобиля. Пахнет привычно и знакомо, но есть ещё один запах, морской, свежий, словно бриз на берегу океана. Парень за рулём привлёк внимание. Многочисленные татуировки на руке пробудили любопытство: что там нарисовано и почему? Бель всегда любила рассматривать татуировку брата. И сейчас снова появилось желание посмотреть. Только не на брата.

– Хватит на него пялиться, – раздраженно произносит Юнги низким рычащим голосом. Бель замечает ухмылку на лице парня за рулём.

– Предлагаешь пялиться на тебя? Я предпочитаю смотреть на красавчиков, – бормочет, фыркнув на сидящего рядом.

Раскатистый смех заполняет машину. Чонгук, пытавшийся сдержаться, так и сдался.

– Не смей дерзить мне! Я твой муж!

– К сожалению. Я уже свыклась с этой мыслью.

– Тогда хватит меня раздражать. Пялься на меня, раз уж на то пошло.

– Если ты можешь заниматься сексом с какой-то шлюхой, почему я не могу просто посмотреть на него? – прищурившись кидает она упрямый взгляд на водителя.

– Заткнись, черт подери, иначе я тебе шею сверну, – вдруг совсем безразлично произносит Дракон.

Бель отворачивается к окну, предпочитая рассматривать пейзаж и сохранить себе жизнь. Спустя примерно двадцать минут (долгих минут) машина плавно тормозит у порога особняка. Бель впервые с облегчением выдыхает. Она рада наименьшему из всех зол – этому особняку. Кажется, он стал пугать ее меньше. В любом случае это лучше, чем больничная палата.

Юнги наблюдает за бегущей в объятия Мисук девушкой. Хмурится, вытаскивая ее небольшой багаж.

– Мне нравится твоя жена, хён, – смеётся парень, встав рядом с ним.

– Молчи, Гук. Иногда мне кажется, что она сама сатана. Невыносимая особа.

– Жена «с перчинкой». Зато скучно не будет, – пожимает плечами.

Юнги сверлит взглядом спину младшего, уже направившегося к девушке.

– Мы даже не познакомились. Наверно, Вы подумали, что я обычный водитель, – бархатным голосом произносит он, привлекая женское внимание, – Меня зовут Чонгук, но для Вас я Гук. Можете считать меня младшим братом Юнги, – протягивает руку с широкой, обольстительной улыбкой.

– Я Ынбель, можете называть меня Бель, – отвечает на рукопожатие. Она все же отмечает про себя, насколько тот красив и обаятелен.

– Я думаю, мы можем перейти на «ты». Не против?

– Нет, – улыбается она в ответ, но веселье исчезает, когда взгляд темных глаз прожигает до костей.

– Хватит трепаться. Нам нужно работать, Гук, – холодно бросает Мин, проходя мимо.

– Прости, Бель, мне пора. Предлагаю вечером выпить по чашечке кофе и поболтать. До встречи, – помахав, быстрыми шагами идёт за мужчиной.

– Увидимся!

***

Ынбель медленно отворяет двери комнаты. И каково было ее удивление, когда она обнаружила все таким же, каким и оставила.

Почти.

В вазе на тумбочке у своей части кровати она заметила цветы. Любимые лилии, собранные в аккуратный букет, выделяются на фоне тёмной комнаты. Неужели это Юнги? Решил задобрить ее? Но зачем?

Бель садится на край кровати, наслаждаясь сладким, ненавязчивым запахом, который так удачно сочетается с запахом мандарина и жасмина. Он спал здесь все это время. Но… теперь Бель вернулась, значит ли это, что они будут спать вместе?

– Черт… – жалобный стон срывается с губ.

========== Глава 9 ==========

Комментарий к Глава 9

Привет всем)

В отличие от прошлой работы, я не прикрепляю песни к главам. Но можете считать, что практически все пишется под песни Chase Atlantic🖤

Приятного прочтения!

***

Бель поджимает ноги к груди. Глубоко внутри тлеют злость и обида. Рана на месте выстрела ноет, но почему-то физическая боль не особо ее беспокоит. Ведь за все это время она к ней даже привыкла.

Снова зажимает ладонями уши. Женские глухие стоны раздаются совсем близко. Она знает, чьи они, знает, кто эта пара, знает, что не может это остановить. Становится мерзко и противно. Бель всегда считала себя терпеливой и понимающей, но являясь собственником от природы, она еле сдерживается, чтобы не сорваться на звуки, ворвавшись в комнату, исцарапав их лица. А когда они все же затихают, облегченно выдыхает.

Понимает, что не сможет уснуть, поэтому решает подышать воздухом на балконе. Тошнота, подступившая в горлу, уходит. Она не знает, как долго там стоит, раздумывая о том, на каком жизненном этапе находится: куда ей двигаться дальше, чем жить, кем жить?

Она слышит новые звуки за спиной. Ручка двери слегка дёргается, дверь открывается, впуская тусклую полоску света в комнату, которая освещается одним лишь ярким светом полного месяца на небе.

Она поворачивается и замирает. Юнги, кряхтя и глухо ругаясь сквозь зубы, пытается раздеться, а когда остаётся в одних боксерах, позволяет телу упасть на мягкую кровать. Он ее не заметил? Она явственно чувствует запах алкоголя и табака.

Бель тихими шагами доходит до него, кусая губы и сжимая руки в кулачки. Он лежит на животе, позволяя Бель зачарованно разглядывать его спину. И Белый Дракон гипнотизирует ее настолько, что та забывает обо всем, тянет руку к рисунку, желая погладить голую кожу, натянутую на крепкие мужские мышцы. А когда Юнги резко перекатывается на спину, хватает ее за руку, Бель не сдерживает вскрик удивления.

– Я смотрю, тебе нравится разглядывать татуировки? – хриплый низкий голос разгоняет застывшую в венах кровь. Его пальцы крепче обвивают ее запястье.

– Я хотела потрогать его, – шепчет она, с широко распахнутыми глазами наблюдая за реакцией Юнги.

– Не позволяю, – хмыкает он, – Ложись спать и не выводи меня из себя. Я устал, – отпускает ее руку и, прикрыв глаза, делает вид, что девушки вовсе нет в комнате, что ее сладкий запах не туманит его разум. Сглатывает, пытаясь сдержаться, чтобы снова не «погладить» взглядом открытые ноги жены.

«Чертовы пижамы», – думает он про себя.

– Ты снова был с той… Девушкой? – сверлит она взглядом его лицо, стараясь не опускать глаза на вздымающуюся крепкую грудь, торс с кубиками и дорожкой волос, уходящих вниз, под резинку чёрного белья.