Текст книги "В аду цветы расти не должны (СИ)"

Автор книги: Alice Reinhardt

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 13 страниц)

– Стрелок, есть дело, – твёрдо произносит он, не сводя глаз с Лиен.

Через минуту голос Чонгука, раздавшийся рядом, заставляет того обернуться и спрятать гаджет в кармане чёрных брюк.

– Хосок? Ты пришёл один? – похлопав его по плечу, поинтересовался Гук.

– Мелкий, хватит быть таким любопытным.

– Только не говори, что ты… С ней… – рычит вдруг он.

Хосок направляет взгляд туда же, куда и младший. Глаза их наблюдают за Лиен.

– Почему бы и нет. Разве я не могу привести, кого хочу?

– Но не ее, Хосок, – угрожающе процеживает каждое слово. Но появление Юнги и Бель прерывает их напряженный разговор.

Взгляды всех гостей прикованы к улыбающейся паре, которая излучает идиллию. Чонгук даже забывает о «проколе» непутевого Чона.

Музыка, напитки разбавляют атмосферу. Каждый наслаждается этим днём. Тэхен танцует с сестрой, кружа ее в воздухе. Они выглядят счастливыми. Все трудности, кажется, остались за воротами дома, а обиды и недоговорённости растаяли вмиг. Бель скучала по брату. Он вдруг перестал быть рядом. И печаль порой съедала ее полностью.

Намджун, обнявшись с Су, с воодушевлением наблюдает за младшими. Его сердце за долгое время не мечется, а на душе лёгкость. Неужели спокойствие, которого они были лишены много лет, одарило их своим «присутствием»?

В тёплый зал врывается порыв ветра, оповестившего прибытие новых гостей. Джин, облачённый в серый костюм, входит в сопровождении девушки в голубом. Мэй застенчиво улыбается, заметив на себе взгляды. Отчего-то вдруг по спине пробегает холодок. Но звонкий знакомый голос отвлекает от навязчивых мыслей:

– Мэй?

Супружеская пара Мин подходит к ним ближе. Юнги приветствует Джина, а затем и Мэй. Кидает обеспокоенный взгляд в толпу людей, будто бы пытаясь кого-то найти. Тем временем Бель уже обнимает Мэй, совсем позабыв про кузена.

– А я? – бормочет Джин.

– Я… Я не ожидала тебя здесь увидеть, Мэй. Почему? Почему ты с Джином? Что вообще происходит?

– Она моя жена, – гордо и громко объявляет он. Стоящий рядом Намджун глухо смеётся.

– Он не врет, – отвечает Мэй, наблюдая удивленное лицо подруги.

– И ты беременна… – выдыхает вдруг Бель.

– Да… Я… Так получилось, что…

– Милая, давайте обсудим это позже. Пора веселиться, – прервав ее, произносит Джин. Мэй его мысленно благодарит.

Бель кивает, искренне улыбнувшись. Они растворяются среди других людей, наслаждаясь каждой минутой сплоченности и семейного благополучия.

После продолжительных танцев и бесед, музыка вдруг прерывается. Юнги и Бель выходят из толпы. Оба выглядят слегка взволнованными.

Мин делает знак рукой, и к ним в спешке подходит официант с бокалом шампанского для Юнги.

– Дорогие гости, хотел бы поблагодарить каждого из вас за присутствие и поддержку. Я думаю, что пора приступить к самой главной части вечера. Хотел бы передать слово членам своей семьи, – прокашлявшись, указал в сторону дальнего угла комнаты, – Хосок, прошу.

Взгляды направились вмиг в ту же сторону. Медленные, но широкие шаги раздались в гробовой тишине. Встав рядом с парой, Хосок слегка улыбнулся. Глазами пройдясь по гостям, замер на пару секунд, заметив удаляющееся прочь темно-синее платье. Его чутьё не подвело и в этот раз.

Он вдруг боковым зрением увидел направляющегося к ним официанта с двумя напитками, скорее всего, для него и для Бель. Ухмыльнувшись, Хосок выхватил бокал с соком, чем удивил Бель, которая неуверенно забрала оставшийся бокал с игристым, явно предназначенным не для неё.

Хосок, отпив, вновь обратил взгляд к толпе. Голубое платье, словно нежное облако, окутало девушку. И Чону показалось на миг, что он видит ангела и даже был готов поклясться, что за ее спиной скрывались крылья. Его глаза нашли ее. И Мэй остолбенела, узнав этого человека. Руки, вцепившиеся в плечо Джина, сжали его ещё сильнее, отчего брови Кима сошлись на переносице.

Хосок, с трудом оторвавшись, все же нарушил тишину:

– Цветочница, никогда бы не подумал, что буду пить за тебя и твоё счастье, тем более, сок, а не что-то покрепче, – ухмыльнулся он, а в зале раздались смешки, – Я причинил тебе немало трудностей. Прости меня за это. Прости, что делал больно, – глаза его вновь замирают на Мэй.

Знал бы он, какие бури бушуют в ней. Ноги почти не держат, и, если бы не Джин, она бы не смогла стоять так просто. Мэй смотрит и взгляда так же оторвать не может. Все прошлое ожило. Но почему-то та личность из прошлого отличается от личности, стоящей в пару метрах. Она практически прячется за спину Кима, дрожа будто бы от лихорадки.

Джин поворачивается к ней лицом. В его глазах беспокойство и страх. Страх того, что его догадка может оказаться верной.

– Это он? Это Хосок, Мэй? – тихим голосом спрашивает он.

Мэй моргает, стараясь собрать мысли воедино. Медленно кивает, опуская взгляд. Джин сжимает челюсть от злости. Лишь руки девушки сдерживают его от того, чтобы не напасть, не убить того мужчину.

– Мы уходим, – твёрдое решение звучит как приговор.

Но Мэй игнорирует его слова, возвращая взгляд на стоящего с бокалом Хосока. Его речь подходит к концу.

– Я лишь хотел, чтобы и меня кто-то полюбил. За прекрасное будущее! – кинув взгляд на живот Мэй, медленно произнёс он, залпом выпив напиток в бокале.

Пустой стакан он велел Мисук отнести на кухню. Этот факт смутил Юнги, который все это время внимательно наблюдал за ним. Но тот промолчал, теперь уже обращая взгляд на подошедшего к ним Чонгука.

– Бель стала мне другом, сестрой. И, даже если хён меня отругает, я должен сказать, что люблю ее. Очень сильно люблю, – засмеялся он, – Ты станешь прекрасной мамой, а хён папой. Я так жду заветного дня, когда вся наша семья будет вновь праздновать вместе. Я клянусь защищать своего племянника от всех невзгод, которые ждут его на пути, что зовётся жизнью.

Тёплый взгляд Гука согревает Бель. Она уверена в нем, в его словах и искренности.

– Спасибо, – кивает он Юнги, – Спасибо, что позволили мне дать ему имя. Соджун, имя которого означает «счастливое предзнаменование», подарит нам всем свой свет и свою любовь. За прекрасное будущее!

Хосок мотает головой, словно отмахиваясь от назойливых мух. Последние слова младшего он слышит плохо. Внутренности горят, холодный пот струится по нему. Он хмыкает, словно какая-то величайшая догадка становится вдруг правдой.

Ноги сгибаются, становясь ватными, и тот оседает на пол. Глаза, прикованные к одной фигуре, почти не различают ее силуэт. Кровь, стекающая из уголков губ капает на белый пол. Хосок широко улыбается, все же заметив, как тот самый силуэт спешит к нему.

Падает на грудь, лбом ощущая холод мраморных плит. Алая жидкость все течёт и течёт.

Чонгук, заметивший движение сбоку, опешил. Ринулся к нему, быстро перевернув Хосока на спину. Приказ Юнги вывести Бель и освободить вокруг них пространство звучит эхом по всему помещению. Поднимается всеобщая паника.

Дрожащая девушка в голубом падает на пол рядом с Хосоком. Ее инстинкты исчезли, а ноги сами привели к нему.

– Хосок! – трясёт его за плечи, склонившись над бледным лицом.

Но он лишь слабо хрипит, не спуская с неё карих глаз.

– Хосок! Не закрывай глаза! – просит она в панике.

Булькающий звук неприятно отзывается в ушах. Хосок сжимается от боли, не имея даже малейших сил ещё раз, в последний, прикоснуться к ней. Поэтому Мэй подносит сама его руку к лицу, позволяя ледяным пальцам опуститься на горячую щеку.

– Хосок…

– Прости меня, любимая Мэй, прости.

Она кивает, пытаясь держаться. Но выходит плохо. Паника дрожью проходится. Ощущение, будто внутренности болят, а на месте него она сама. Мэй поражена: она никогда не желала его смерти, никогда не желала видеть его страданий. И она чувствует, внутри, глубоко в сердце знает, что простила. Все простила.

– Этот ребёнок… Он твой, – еле слышно произносит она.

Но он все понял, все слышал, и отчего-то на душе у Мэй становится легче. Он должен был знать. Он имел право знать, что оставил после себя воспоминание. И «воспоминание» это будет самым любимым и любящим. Он должен был знать, что принёс в этот мир что-то прекрасное и светлое.

Хосок улыбается, когда крупная слеза Мэй падает на его лицо, разбиваясь на мелкие капельки, смешиваясь с его кровью.

«Кровь и слезы» – так бы он назвал эту историю. И ей пришёл конец. Он, наконец, отпустил свою Мэй.

Глаза замерли навек в блеске печального счастья.

Комментарий к Глава 29

https://www.instagram.com/invites/contact/?i=4i6863jwr28v&utm_content=mxv0xy9

========== Глава 30 ==========

Комментарий к Глава 30

Всем привет🌙

Осталось не так много глав до конца (около 3-х), поэтому заранее заставляю себя прощаться с этой историей, что невероятно трудно.

Включите композицию Experience – Ludovico Einaudi и наслаждайтесь❄️

Приятного прочтения🖤

***

Зима. Такое прекрасное, волшебное время года. Белое полотно накрывает все вокруг мягким облаком. И неважно, что под этим снегом: грязь ли, замёрзшие цветы или остатки осени.

Мэй содрогается, уткнувшись носом в грудь мужа. Тихие слёзы впитываются мгновенно в чёрное пальто. Тёплые руки Джина гладят мягкие локоны, а голос успокаивает и убаюкивает.

Рядом и Бель в обнимку с Тэхеном, чьё пальто также становится влажным. Обычно суровое лицо Намджуна теперь смягчается, а глаза устремлены в спины мужчин.

Там, впереди, стоят Юнги и Чонгук.

Младший с опущенной головой, в скорби и печали, но все же пытается скрыть слезу. Он чувствует, что уже скучает по Чону. Скучает по его взрывному, громкому характеру; по его ужасному обращению «Мелкий»; по редкому, но такому заразительному смеху. Он думал, что умение Хосока выживать позволит ему прожить долгую жизнь. Но как бы фортуна не спасала, человек, который сам шагает навстречу смерти, получает лишь ее. И никакого шанса.

Юнги не верит. Он моргает, снова вглядывается в его иссиня-бледное лицо, пытаясь вспомнить, каким был Хосок при жизни. На губах теперь покоится легкая улыбка, глаза будто «спят», а руки на груди (кажется Юнги) подрагивают. Иллюзия. Неверие. Отрицание.

– Вставай, Хосок, давай же, – шёпот Дракона сливается с завывающим ветром.

– Хён, – рука Чонгука опускается на плечо старшего, – Нам пора похоронить его, отпустить.

Юнги кивает, и вскоре крышка гроба медленно закрывается.

– Теперь ты нашёл покой, друг мой.

Промерзлая земля глухо ударяется о дерево. Руки Юнги практически ледяные, но он продолжает кидать почву вперемешку со снегом в глубокую яму. В памяти всплывают яркие воспоминания: напуганный подросток, просящий защиты и укрытия; талантливый юноша, который всегда выделялся среди всех в клане; совместные задания; преданность и верность своему слову и слову клана. Ужасно хоронить тех, кого ты в мыслях хоронил всегда последними, потому что знал: кто угодно, но не они. Но не он.

Ветер подхватывает верхний, незамерзший слой снега, кружа в воздухе в необычном, спонтанном «танце». Пар, вырывающийся из тёплых тел, не способен согреть то, что теперь навсегда замерло, похолодело.

Мэй вжимается сильнее в объятия Джина.

– И это Рождество выдалось печальным.

***

Все сидят в тишине. Каждый, задумавшись о своём, молчит. Треск дров в камине приятно успокаивает, наполняя ту же гостиную теплом и желтым светом. Однако теперь эта комната совсем как до вчерашнего вечера: от трагичных событий не осталось и следа.

Намджуну пришлось уехать с похорон раньше. Тэхен, Джин и Мэй сидят на диване напротив Чонгука и Бель, занявших другую софу.

Юнги, стоящий к ним спиной, наблюдает за огнём, пламя которого отражается в его бездонных глазах. Скрещённые на груди руки вдруг опускаются, а суровый голос разносится по воздуху:

– Мисук!

Бель даже вздрагивает от неожиданности. Тихие шаги женщины раздаются практически сразу же.

– Да, Господин.

– Принеси бокал, из которого пил Хосок.

Вскоре она снова появляется с тем самым предметом в руках. Юнги забирает его, велит выйти, и Мисук подчиняется.

Подняв стакан на уровень глаз, внимательно рассматривает.

– Гук, дай мне личные вещи Чона.

Чонгук встаёт и молча протягивает ему бумажный пакет с костюмом, испачканным кровью, и часами, остановившими свой ход. Юнги обшаривает каждый карман, рассматривает каждую деталь и лишь через пару минут достаёт телефон с потрескавшимся экраном. Хмурится, пролистывая сообщения, которые открылись сразу же от разблокировки. Недописанное смс: «Стрелок, следи за…», так и осталось неотправленным.

– Его отравили, – выдыхает Мин, – И этот яд был предназначен не для него.

Глаза замирают на Бель, и та медленно встаёт со своего места, с непониманием вглядываясь в лицо мужа.

Мэй невидящим взглядом окидывает обстановку, а затем слабым голосом просит Джина уйти. И Ким выводит жену из комнаты.

– О чем ты? – хмурится Тэхен.

– Ынбель, иди наверх, – отбросив телефон на диван, твёрдо отдает приказ Юнги.

Бель мотает головой в знак протеста, но руки Чонгука уже тянут ее выходу.

– Гук, отпусти! Я хочу знать, – протестует она, когда ноги приводят к дверям спальни.

– Незачем, Бель. Мы разберёмся сами, и виновного найдём. Тебе нужно беречь себя.

– Но он сказал, что яд был предназначен не для Хосока. Тогда для кого?

– Пожалуйста, Бель. Ничего ещё не известно. Мы только похоронили Хосока, и каждый из нас опечален, но труднее всего хёну, ведь тот практически взрослел с ним. Лучше позаботься о Соджуне, – кивнув на живот, произнёс он.

Бель ничего не оставалось, как подчиниться и закрыть за собой двери, сдерживая очередной поток слез.

Через полчаса Чонгук все же вернулся в гостиную, неся в голове страшную, но такую правдивую версию.

– Он пришёл на вечер не один, хён. Лиен была с ним. И как я понял, они спали и жили вместе.

– Лиен? – глаза Юнги расширились внезапно от удивления, – Но я не видел ее здесь.

– В этом и была ее цель – остаться незамеченной. Я просмотрел камеры видеонаблюдения. И это правда: она убежала в спешке, как только Хосок приступил к речи.

– Как только Хосок взял в руки напиток, – произносит медленно Мин.

– Зачем он привёл ее? – решает уточнить Тэхен.

– Не знаю, почему он согласился на это. Но мы знаем, какая она хитрая женщина, на что способна.

– Отправь это в одну из наших лабораторий, пусть узнают, что за гадость она подсыпала, – передав бокал Гуку, заключил Юнги.

– А я найду его человека. Он раскроет все карты, – кивнул Тэхен, покидая двух мужчин.

Чонгук слегка прислушался к удаляющимся шагам Кима, будто убедившись, что тот отошёл на приличное расстояние.

– Я думаю, что тот яд был предназначен Бель. Хосок узнал это и предотвратил.

– Черт подери…

– Нам нужно спешить, иначе она может сбежать, несмотря на количество людей, что я направил к ней этой же ночью.

– Ей не жить, Гук, не жить, – горько ухмыляется Дракон.

***

– Ынбель?

Девушка разворачивается на зов мужчины. Одетый в чёрное длинное пальто Юнги выглядит как настоящий мафиози. И она знает, что где-то в кармане или за пазухой тот прячет оружие.

– Расскажи мне, Юнги. В чем дело? – раздаётся ее обеспокоенный голос.

– Все, что случилось, случилось по моей вине и только, – он вмиг пересекает расстояние между ними, а руки уже покоятся на талии жены, – Я должен был усилить охрану. Какая разница, кому был предназначен яд, в любом случае я бы потерял часть семьи. На его месте мог оказаться кто-то другой. Виновника я нашёл. И готов стать для него палачом.

Притянув ее к себе, Юнги оставляет нежный поцелуй на лбу.

– Он просил у меня прощения ещё до того вечера, будто знал, что что-то плохое случится с ним.

– Жизнь моя, я все ещё не свыкся с этой мыслью, наверное, действую на автомате. Мне все ещё кажется, что он вот-вот войдёт в двери дома, что я снова услышу его голос или шутливое «Господин». И да, я должен действовать сгоряча, ведь потом, когда осознание придёт, я не буду в силах бороться и мстить.

– Прошу тебя, будь осторожен, мой Дракон, – потянувшись к его лицу и губам, выдыхает Бель.

Юнги с тяжелым сердцем покидает комнату. Он знает, что впереди его ждет неприятная «казнь». И он должен лично сделать это.

Спустя некоторое время Чонгук и Тэхен уже ожидают его внизу. Лицо Кима пунцовое, видимо, от ярости и гнева.

– Эта тварь пыталась убить Бель!

Юнги хмурится, стараясь ровно дышать через нос. Чонгук заметно напрягается.

– Твоя чертова любовница! – продолжает Тэхен.

– Она перестала ею быть, когда я женился на твоей сестре. Ни в один из дней нашей совместной жизни я не касался и не думал о другой. Как ты смеешь, Ким, обвинять меня в моем прошлом? Кто ты такой?

Чонгук инстинктивно встаёт между ними, низким, грозным голосом уговаривая их разговаривать тише, ведь Бель может услышать.

– Чертова Лиен! Я убью ее!

– Нет, Ким, ею займусь я. Здесь я главный пострадавший: это на мою жену было устроено покушение, это мой друг был убит. Сиди молча, иначе я и тебя уничтожу, – покинув гостиную широкими шагами, Юнги направляется к выходу.

– Тэхен, не время. Мы настигнем Лиен, и она за все ответит. А пока тебе выпадает возможность следить и заботиться о сестре, – бросает Гук через плечо, почти убегая за старшим.

Тэхен молча кивает, «провожая» силуэт Чонгука тяжёлым взглядом, наполненным желанием мести. Но тот признаёт, что в этом случае Дракон прав.

Чонгук ощущает покалывание в кончиках пальцев от пробирающего холода. Спешит следом за Юнги. Отказавшись от сопровождения, они выезжают из особняка вдвоём. Мин за рулем, младший сидит рядом.

– Тэхен сказал, что Хосок поручил своему человеку следить за Лиен, потому что в него закрались сомнения в ее желании «просто поговорить с Юнги». В момент, когда ты вызвал его с речью, он получил от стрелка сообщение о том, что Лиен подсыпала что-то в стакан с соком для Бель. Хосок знал, что делает.

– Почему? Почему он не выбросил этот чертов бокал?! Почему он не убил эту тварь там же? – сжав руль, прошипел Юнги.

– Вероятно, факт того, что он увидел Мэй счастливой в браке с другим, стал решающим. Я думаю, мы бы рано или поздно, но потеряли его.

– Что она ему подсыпала? – давит на газ сильнее.

– Цианид калия.{?}[чрезвычайно ядовитое вещество, очень опасное для человека и животных. Смертельная доза для человека 0,1 грамма] У него не было шансов выжить.

– Черт! Черт! Черт! – удары по рулю, по двери машины раздаются громко и отчётливо в тишине.

***

Дрожь волной накрывает все тело, заставляя содрогаться в лихорадке. Ощущение близкой смерти будто можно пальцами потрогать, настолько оно реальное и очевидное. Каждый шорох, каждый звук вызывают новую волну ужаса. Страх. Истинный страх – вот, что сейчас испытает Лиен.

Шаги за дверью становятся все ближе и ближе, а, когда чужие кулаки ударяются о железную дверь, Лиен зажимает рот руками, стараясь не издать ни звука. Громче и громче. Сильнее и сильнее.

Слетевшая в следующую минуту с петель дверь все же впустила в ее убежище смерть, что пришла с запахом Юнги.

Она убегает вглубь. Подсознание само несёт ее, ведь глаза ничего не видят. Плачет, слезливо умоляя отпустить. Ноги приводят к спальне, а руки отчаянно ищут оружие для защиты.

– Не имеет смысла, – раздаётся суровый приговор.

Холодок проходится по позвоночнику, а затем вниз, парализуя ноги и руки. Лиен сглатывает, разворачивается к палачу лицом, так и не найдя Хосоков пистолет. Знала бы она, что Дракон похоронил его вместе с ним, не тратила бы эту надежду.

– Юнги, пожалуйста… – слёзы крупными каплями стекают по красивому, но такому бледному от страха лицу.

– Я всегда думал, что люди, которые знают меня, даже в мыслях не допустят варианта нападения на мою семью, – хмыкает он, – Как же я ошибался.

Лиен активно мотает головой, отчего рыжие волосы прилипают к лицу. Она падает на колени, содрогаясь в истерике, задыхаясь от нехватки воздуха.

– Чонгук, прошу тебя, спаси!

– Я всегда думал, что сделал все, чтобы мой клан был вечен, чтобы безопасности и власти завидовали другие кланы. И что я получил? – подходит ближе, садится на корточки перед девушкой, так что полы пальто словно крылья приземляются за спиной на пол.

– Чонгук! Молю тебя, спаси же! – в истерике бьется девушка, рассматривая лишь носки чёрных кожаных ботинок мужчины. Не смеет, не может посмотреть в чёрные как ночь глаза. В мыслях тысячный раз просит Гука помочь. Но тот стоит в проеме, не сдвигаясь с места.

– Гук, подожди-ка меня снаружи.

Чонгук кратко кивает, немедленно покинув комнату. И Лиен оседает на пол всем телом. Последняя надежда только что ушла, захлопнув за собой двери.

– Кошечка, Лиен, – нежно произносит Мин, глазами окидывая копну скрывающих ее лицо волос.

Она поднимает зелёные изумруды, направляя их в его угольки.

Юнги улыбается. Слишком хладнокровно и отстранённо.

– Я не хочу тебя трогать, поэтому сделай это сама.

Раскрывает большую ладонь с пакетиком белого порошка. Всхлипы становятся громче.

– Обещал жене, что не трону другую, – пожимает плечами, поднося сверток к лицу ещё ближе.

– Прости меня, Юнги. Прошу. Я не хотела. Это вышло случайно. Это все ревность, ведь я люблю тебя!

– 21 декабря ты купила яд, потратив при этом внушительную сумму денег. Случайность? О чем ты говоришь, сука?!

Его пальцы вдруг, вцепившись в женские волосы, тянут голову назад, причиняя девушке острую боль. Лиен отчаянно цепляется за его кожу, царапая и оставляя отметины.

– Я тебя и в аду достану. Поверь моему слову! Поверь слову Дракона…

Одной рукой разорвав пакетик, Юнги высыпает порошок на ладонь.

– Справедливая смерть не так плоха, Лиен. Так умри же смертью Хосока.

Пару минут. Пару минут могут решить все.

Он медленно встаёт. Поправив одежду, разворачивается с намерением покинуть это место. Место, где ему противно находиться.

Однако слабая дрожащая рука, схватившая его за щиколотку, заставила остановиться.

– Ты… потеряешь… рано или поздно… потеряешь… её, – хрипит она отчаянно.

Юнги, откинув прочь женскую руку, навсегда уходит, позволяя Лиен запомнить лишь его спину.

========== Глава 31 ==========

Комментарий к Глава 31

Ребята, а вот и новая глава✨ Получилась она короче, чем я думала, но как есть🙏🏻

Она одновременно и «тёплая», и печальная) Советую включить песню Hurt for Me – SYML.

Приятного прочтения🖤

***

3 месяца спустя

Бель натягивает легкий свитер на плечи. Хоть весна и получила свои права в качестве преемницы зимы, на улице все ещё холодно; либо так кажется Бель. Неважно, какой сезон, какая погода или какой день, она всегда окружена заботой и вниманием. И это согревает лучше любого свитера.

Все эти месяцы проходили спокойно. Смерть Хосока принесла с собой тихую печаль. Все члены семьи помнят о нем. Порой слишком явно ожидают его появления, но дни идут, а осознание, что земля того не вернёт, все ближе. Бель видела и видит, что сложнее всех приходилось Юнги, который прошёл все стадии принятия. Иногда его неверие становилось беспокойством и для Бель, и для Гука.

Бывало, что бодрый голос с кабинета разносился эхом по этажам. И всякий раз за громким «Чон» или «Хосок» следовало тихое «черт…».

Бель долго переживала, чувствуя долю своей вины тоже, но Мин запрещал говорить об этом, запрещал и имя Лиен произносить.

– Ынбель?

Бель вздрогнула от неожиданности. Она совсем не услышала шагов за спиной, так была увлечена наблюдением за птицами, резвящимися на ветках деревьев в саду.

– Ты пришёл домой так рано?

– Я решил, что хочу провести время с женой и с сыном, – ладонь мужчины мягко опустилась на округлый живот.

– Дракон, я скучаю по тебе, – прошептала она, обвив руки вокруг его шеи.

– Я рядом, жизнь моя, рядом.

Поцелуй в губы заставил Бель почувствовать всю глубину произнесённых ею «скучаю по тебе». Она и правда скучает. Иногда долго ждёт его прихода, засыпая то в гостиной, то сидя в кресле. Каждый раз Мин, тихо ругаясь и бурча, относит ее на руках в их комнату. Целует каждый сантиметр ее лица, прося простить долгое отсутствие. Или просто прося простить.

– Юнги, – уткнувшись в его грудь, зовёт она, – Меня беспокоит кое-что, однако врач сказал, что все отлично.

– Что-то с Соджуном? – раздаётся его взволнованный голос.

– Он не пинается, хотя давно должен был начать.

Юнги смеётся, запрокинув голову назад.

– Он воспитанный молодой человек, Ынбель. Зачем ему «бить» маму?

– Но это ненормально, – возмущается она.

– Я уже горжусь им. И безумно люблю, – прошептав в пахнущие сладкими яблоками волосы, заключил он.

***

– Гук!

– Ну?

– Ты слишком усердно взбиваешь, – надув губы, протягивает девушка, наблюдая за летящими во все стороны капельками сливок.

Парень громко смеётся, отложив миску с венчиком.

– Но ты сказала взбивать активнее, – возмущается в ответ.

– Я тебе руки оторву, если не перестанешь ворчать, – с напыщенной строгостью произносит вошедший только что Юнги.

Выглядит уставшим, но довольным. Никто и не заметил, как он приехал и вошёл в дом. Тот даже успел принять душ и смыть всю усталость, накопившуюся за день работы в клане.

Бель, услышав голос мужа, кинулась к Чонгуку, загораживая, пытаясь закрыть собой «творческий беспорядок» на столе.

– Юнги, закрой глаза! И, вообще, уходи!

Мин улыбнулся, прислонившись всем телом к дверному косяку. Взглядом окинув жену, одетую в домашние широкие штаны и его футболку, засмеялся в голос от уровня умиления, что она в нем вызвала.

– Почему ты смеёшься? – нахмурив брови, выдала она.

– Я знаю, что вы готовите мне торт.

– Черт! – выругавшись, бросает укоризненный взгляд на Гука, но тот пожимает плечами, как бы говоря: «Это не я!».

– Не ругайся, иначе наш сын с рождения будет знать такие слова.

– Гук, это ведь ты!

– Он не причём, я сам догадался. Ваш шёпот вчера в гостиной эхом отдавался у меня в ушах, – ухмыляется Мин.

Бель опускает голову, пытаясь скрыть неожиданные слёзы обиды, ведь она хотела устроить ему сюрприз.

– Все в порядке. Иди ко мне, – протянул руки, – Я в любом случае буду рад этому сюрпризу, ведь никогда не отмечал этот праздник.

– Точно? И сделаешь вид, будто ты удивлён? – шмыгнув носом, пробурчала она и уткнулась носом в его тёплую шею.

– Обещаю, – торжественно произнёс он в ответ, притянув ее к себе ближе.

– И почему я все ещё холост? – как бы невзначай раздаётся и голос младшего, который все это время молча наблюдал за парой.

– Потому что дурак, – женский голос провозгласил немедля.

– Скоро и твой день рождения. Так ведь, Бель? – возобновив работу венчиком, уточнил Чонгук.

Бель лишь кивнула, продолжая нарезать клубнику. А Юнги вызвался быть помощником жены, доказывая ей, что даже самому лучшему шеф-повару нужны су-шефы{?}[правая рука шеф-повара].

Когда все же приготовление торта подошло к концу, Бель почти выдохлась. Однако глаза ее блестят от радости и волнения.

– Хён, я принесу нам выпить, – удалившись, произнёс Чонгук, который явно направился к погребу.

Юнги, проводив его взглядом, вмиг притянул к себе девушку, усадив ее на колени.

– Он скоро вернётся, – улыбнулась Бель.

– И пусть.

Поглаживающие движения его рук обычно успокаивают Бель, однако сейчас она вдруг почувствовала, как сердце ее забилось быстро-быстро, а в следующую секунду легкий толчок на месте мужской ладони заставил неожиданно вздрогнуть. Юнги насторожился, подумав, что ему могло показаться. Но нет. Все это было реальностью, и это подтвердили ещё несколько активных действий малыша.

– Он пинается, – выдохнул Юнги, приоткрыв рот от восхищения.

– Я… Я так странно себя чувствую, – ее ладонь опустилась на его.

– Вы чего такие удивленные? – послышался голос Гука. А затем, окинув взглядом бутылку белого вина, продолжил, – Мне следовало принести красное?

– Гук-и, подойди-ка, – усмехнулась девушка, встав с колен Юнги.

– Что опять не так? – нервно облизнувшись, кинул мимолетный взгляд на старшего, но тот лишь глазами указал подчиниться.

Бель аккуратно кладет его руку на живот, наблюдая за сменой реакции: сначала непонимание, а затем удивление.

– Охуеть! – легкий «девчачий» визг разносится по кухне.

– Эй! – Бель возмущается. Ткнув его в плечо, звонко смеётся от выражения лица парня.

– Сколько раз говорить не материться при моем сыне? – скрестив руки на груди, выдаёт Юнги, а затем снова приобнимает жену за плечи.

– Хён, я все равно научу его делать это.

– Неисправим, – качает головой.

– Давайте праздновать! – хлопает в ладоши девушка.

Бель отлипает от мужа и, накрыв небольшой стол, приглашает двух мужчин занять свои места. А вскоре и праздничный бисквитный торт опускается перед Юнги. Белые тонкие свечи отбрасывают блики и незамысловатые тени на его лицо. Это практически первый раз, когда он счастлив в свой день. Загадывает единственное возможное желание: «Счастливая семья». Свечи быстро гаснут, превращая это желание в дым от огня.

– С днём рождения, хён! Я подумал, что самое ценное, что я могу подарить человеку, у которого все есть – это воспоминания, – передав подарок старшему, провозгласил Чонгук, довольно улыбаясь.

Руки Юнги быстро разрывают бумажную упаковку, и он не был бы удивлён, увидев дорогую картину или портрет, ведь много таких висят в его доме. Но тот замер, когда на полотне глаза нашли такие знакомые ореховые и его собственные чёрные.

– Я сфотографировал вас исподтишка. А затем заказал эту картину. Надеюсь, вы не злитесь, – прожевав клубнику, протараторил он.

– Вау, – завороженно прошептала Бель, рассматривая пару, гуляющую по саду.

На их лицах замерли счастливые улыбки, руки переплетены, а волосы взъерошены от тёплого летнего ветерка. Кажется, Бель отсюда чувствует запах лилий, которыми они окружены. Она бы и подумать не могла, что в такие моменты Юнги выглядит со стороны именно так. Беззаботно и свободно.

– Мой Дракон здесь такой прекрасный…

– Только здесь? – ухмыляется Юнги, откладывая подарок в сторону.

– Ты всегда прекрасен, – смущенно бормочет она.

– А что мне подаришь ты? Ведь даже наш сын сделал мне сюрприз, – уточняет хриплый низкий голос.

– Мой подарок может показаться странным, но это самое дорогое, что я могу тебе отдать, – руки девушки тянутся к застежке цепочки на шее.

Улыбка Юнги медленно сползает с лица, а Бель все продолжает:

– Этот кулон всю жизнь был для меня талисманом и спутником, приносящим удачу. Хочу, чтобы теперь он оберегал тебя.

Обернув цепочку два раза вокруг запястья мужа, Бель нежно улыбнулась.

– Хочу, чтобы эта звезда приносила в твою жизнь свой яркий свет. С днём рождения, мой Дракон…

Юнги внутри «рухнул».

========== Глава 32 ==========

Комментарий к Глава 32

Ах, предпоследняя глава… Ожидайте обновлений вечером)

Fear of the Water – SYML.

Приятного прочтения🖤

***

Завывающий ветер за окном тревожит все и всех вокруг. Птицы прячутся, бездомные псы ищут приюта, коты забиваются в углы, не имея хозяев, способных их защищать. Все живое вдруг спряталось, исчезло в пустоте. Холод в «плаще» из страданий и боли вдруг ступил на эту землю, сея смуту и тьму.