Текст книги "Ночные фиалки (СИ)"

Автор книги: Alena Liren

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)

Ирена снова вздрогнула во сне. Она невольно потянулась, пробуждаясь, и почувствовала боль в лодыжке. Не нужно было этого делать, тревожить больную ногу движениями. Мышцы заныли, закричали, девушка закусила губу, подавляя растущий внутри вскрик. Она открыла глаза, разлепив тяжелые веки.

Теплый свет ударил по ним, Рен нахмурила брови. Во рту чувствовался сухой привкус дорожной пыли, хотелось пить, спать. Она не узнала комнату вампира, потому что была только на первом этаже его пропахшего рыбой и сыростью дома, не видела этих покрытых тенями стен. Детлаффа девушка заметила не сразу, она еще долго пыталась привыкнуть к свету, к зажженной свече.

– Где я? – спросила она, откидывая тяжелое одеяло.

– В моем доме, – угрюмо и хрипло ответил ей вампир. – Угораздило же…

Он горестно вздохнул, отвернувшись к окну. До рассвета есть еще час, можно поспать, предаваясь сладкой и жадной лени. Только девчонка не захотела отдыхать. Она резко поднялась над подушкой, осторожно села на кровати, понимая, что нога ее болит при каждом движении.

– А что…

– Тебя укусил волк, – напомнил ей мужчина. – Ты отключилась от потери крови, а я перевязал твою ногу.

– Мммм, – только и сказала она в ответ.

Взгляд ее невольно метнулся к пострадавшей ранее лодыжке. Не врет, больную ногу перевязали. Ирена сложила губы, обиженно глянув на отвернувшегося от нее вампира. Мотылек сделал круг над потолком, а крылышки его издавали гадкий хлопающий звук. Уж кого Рен точно не ждала видеть в своих спасителях, так это странного незнакомца, живущего в самом мерзком районе города.

– И… Что теперь? – спросила она тихо. – Можно мне мою юбку? Можно мне домой пойти?

– Тебя слишком много, – заметил мужчина.

– Да? – отмахнулась она, смутившись. – Мама наоборот говорит, что я очень уж тощая для своих лет.

– Я не имел ввиду массу твоего тела, – ответил Детлафф. – Ты слишком много говоришь. Помолчи, пока я не разозлился.

Рена замолчала. Он не злился. Девушка осторожными, крадущимися движениями подобралась к краю кровати, свесив с нее длинные ноги. Лодыжка ответила ей болезненным уколом под плачущими мышцами, девчонка тихо прошипела, в очередной раз закусывая губу. Как же она пойдет домой?

– А что будет, если ты разозлишься? – скорбным голосом спросила Рен, нарушая шаткую тишину комнатки.

Вампир поднялся с места, отряхнул свой плащ, на котором все равно не было ни пылинки, и взял в руки два испачканных стакана. В одном из них болтались остатки мутной жидкости, имевшей очень знакомый Ирене запах и вид. Ее он бесцеремонно выплеснул в окно, не проверив наличие или отсутствие там прохожих. Поставив пустые стаканы на тумбу, мужчина круто развернулся. В его глазах не было и капли шутливости.

– Тебе не понравится, – ответил он тихо.

Рена поджала губы, смутившись. Он снова взял в руки стаканы, спустился с ними вниз, громко шаркая ногами и топая, как дикий конь. Девушка попыталась привычно поболтать затекшими ступнями, но тупая боль остановила ее от этого действа. На лестнице снова послышались шаги, вампир вернулся обратно. Рот дочери кузнеца отчего-то растянулся в глуповатой улыбке.

– Ты спас меня от волков? – спросила девчонка тихо.

– Я просил тебя помолчать.

– Прости. Я нервничаю, – ответила девушка, поглаживая собственную коленку.

Вампир громко хмыкнул. Людских повадок ему, наверное, никогда не понять. Все такие разные, странные, со своими особенностями. Кто-то, волнуясь, угрюмо молчит, а кто-то – бестактно болтает, кто-то из людей боится вампиров и оборотней, а кто-то – других людей, вооруженных вилами и топорами. Пожалуй, их примитивный вид может научить вампиров разнообразию мысли, породы, морали. Жаль только, что терпимости людям все же не хватает.

– Волки ушли, девочка, можешь уже не нервничать.

О, если бы она боялась волков… Рена была говорливой, импульсивной девчонкой. Только совсем не такой глупой, чтобы не понять лежащую перед ней истину. Вампир ошибся на ее счет, он недооценил дочь кузнеца. В темно-синих глазах девчонки мерцало пламя свечи, мотылек теперь сидел на оконной раме, вглядываясь в пустоту перед ним. Улицы полнились мраком, а в тенях скрывались помойные крысы, полудохлые кошки, ждущие конца. В них было истинное лицо Боклера, его душа, сущность, которую нельзя спрятать за золотым напылением на дворцовых воротах. Мотылек поднял мохнатую лапку, а затем опустил ее, шевельнув усами.

– Почему они тебя испугались? – тихо спросила девушка.

– Волки? Они боятся всех людей, – коротко бросил все еще не знакомый ей человек.

– Меня не испугались.

Ирена замолчала, нервно облизнув губы. Вампир остановился прямо напротив ее кровати, перед глазами Ирены была его широкая грудь, украшенная странной пряжкой и множеством застежек. Мужчина молчал, молчал он долго. Секунды длились часами, узелками затягивались на шее девушки, все плотнее прилегая к коже. Наконец незнакомец сел, пододвинув себе стул.

– Я больше, страшнее.

– А мне бы тоже нужно бояться? – полушепотом поинтересовалась Рен. – Вас даже близко к поляне не было, когда появились эти твари, – вспомнила девушка, копаясь в памяти. – А потом, когда они… В один миг…

– Что ты хочешь услышать? – спросил мужчина, резко наклоняясь вперед.

В его глазах не было злости, только такое же любопытство, как в ее собственных. Рен вздрогнула, скромно поджала ноги, но осеклась, чувствуя очередной укол боли. Ей было страшно, а ему – почти весело. Мотылек взмахнул белыми крыльями и скрылся за ночным небом, свечной огонек тихо треснул, пожирая очередной кусок плоти фитиля. Ирене казалось, что улыбка вот-вот вспыхнет на лице собеседника, но ее все не было, только тонкая нить обветренных губ.

– Я хочу знать… Уйду ли я отсюда домой, – ответила девушка, стараясь не смотреть вампиру в глаза.

Детлафф промолчал, откидываясь обратно на спинку стула. Между ним и девчонкой теперь было куда большее расстояние, и Рен поборола свою неловкость, подняла взгляд. Лицо у незнакомца было бледным, кожа – рыхлой, а глаза – холодными. Но оно принадлежало человеку, не кровожадному монстру, что рыщет в ночи в поисках заплутавшей жертвы.

– Если ты боишься, что я на самом деле похитил тебя, чтобы сотворить что-то плохое… – вздохнул он, понимая ее опасения. – Ты вернешься домой в целости, Рен.

Мужчина улыбнулся. Слабо, неправильно. Его смешило забавное нежелание девчонки, ее нежелание знать, что за тварь спасла несчастную от волков, разогнав хищников одним только взглядом. В том, что Рен поняла “нечеловечность” его природы у вампира сомнений уже не было. Она боялась спрашивать, знать ответ на свой вопрос. Ей не понравится звучание этого громкого слова.

– Вот так… А я… А я вашего имени не знаю, – попыталась улыбнуться перепуганная девчонка.

– Ничего страшного, тебе это не нужно, – без сожаления признался Детлафф. – Спи, через пару часов я провожу тебя домой.

– Родные нервничают, – ответила Ирена, заглядывая ему в глаза. – Можно я уйду сейчас? Одна. Я быстренько.

– Мое общество тебе неприятно?

– Нет, – слукавила девушка. – Я… Я оставила на той поляне корзинку. С цветами. Вы не находили?

Похоже, что жизнь ее ничему не учит. Девушка насупилась, понимая, как звучит ее глупый ответ. Она осторожно глянула в окно, заметив белоглавую луну на небосклоне. Ирене стало холодно, но она не потянулась за одеялом, чтобы укрыть ноги. Синяя юбка висела на стуле, нож болтался на старом истрепанном поясе.

– Хорошо, – вздохнул вампир. – Я верну ее, а ты будешь здесь. Ждать здесь, на этой кровати. А потом мы вдвоем дойдем до твоего дома.

– И вы… Вы возьмете фиалки, когда я их высушу?

– Больше не испытывай меня, – прошипел Детлафф, резко поднимаясь с места.

Рен больше и не испытывала. Вампир прошел мимо нее, бросив что-то на тумбочку рядом с кроватью. Гостья закрыла глаза, медленно опустившись на подушку. Тишина окутала ее на пару секунд, паузу, что держат меж собою два удара молота в порту. Когда пострадавшая распахнула очи, хозяин дома уже ушел, чтобы принести раненной девчонке ее чертову корзинку. Он возьмет фиалки, навсегда распрощавшись с приставучей дочерью кузнеца.

========== 5. Девичья честь ==========

Пока вампир искал эту чертову корзинку, подбирал с земли ее сорванные цветы, сам не зная, почему, девчонка оставалась сидеть на кровати. Хозяин дома велел ждать его здесь, терпеливо ждать и не двигаться. Тон его был стальным, холодным, колючим, и Рен не хотела испытывать судьбу. Незнакомца испугались волки, испугалась и она, не имевшая при себе ни острых клыков, ни длинных когтей. Ножик, припрятанный под поясом юбки, вампир отобрал.

Оставалось только сидеть, прислонившись спиной к холодной стене, думать о произошедшем. Интересно, волнуются ли сейчас родные? В конце концов, Ирена никогда не покидала их в это время суток, чтобы задержаться так надолго или вовсе пропасть на целый день. Она иногда выполняла поручения отца, относила что-либо и кому-либо по вечерам, но возвращалась всегда быстро. В этот раз выполнить задуманное в названный срок не получилось.

Девушка заметила занавески над окном только в тот момент, когда они противно зашуршали. В окно ворвался ветер, его порыв сбил непослушные тонкие пряди, лежавшие на щеках Рен в сторону, разметав ее и без того испорченную прическу еще больше. Кузнецкая дочка в очередной раз закусила губу, поправила неаккуратную косу, услышав шаги на лестнице.

Дверь не скрипела, он же не входил. На секунду Ирене почудилось, будто все в порядке, будто она все это время просто была не одна, а внизу сидел еще один человек, который теперь решил пройтись, но иллюзия эта быстро ее покинула. Детлафф вскоре показался, дыхание его не сбилось, кожа не покраснела от спешки. Мужчина был все таким же, как и полчаса назад, когда покинул раненую гостью, оставив наедине со своими мыслями.

– Нашли мою корзинку? – спросила девчонка, приподнявшись, когда увидела в руках не представившегося мужчины что-то объемное.

– Да. Не думаю, что там валялась еще одна.

Она не нарывалась на колкости, но получила их достаточно. Вампир не подал девчонке свою находку, он отставил ее к столу, украдкой глянув на содержимое корзины. Всякая бесполезная дрянь. А ведь там, на поляне, был и чистотел, и собачья петрушка, даже пресловутая вербена… Но девчонка накидала для себя лютиков, фиалок и ранних люпинов, запах и вид которых был вампиру противен.

– Значит, иду домой? – спросила Ирена с надеждой.

Да, пора бы. Мужчина подошел к девушке молча. Так же молча он наклонился, осторожно обхватывая девушку под коленкой. Она не дергалась, не вырывалась, доверившись его рукам. Находясь в одних только панталонах, Рен не пыталась прикрыться, попросту забыв о том, что ей, как молодой девчонке, следовало бы сейчас стесняться.

Холодные пальцы вампира прошлись по ее розовой коже, касаясь плоти с осторожностью. Ирена заметила, что ногти у мужчины длинные, они острые к концам. Грязи под ними не было, не было крови, как у плотоядного животного, с виду руки у незнакомца были вполне человеческими. Детлафф осторожно покрутил ее ногу в руках, спустившись вниз, к раненной лодыжке. Под тканью видно плохо, но, по крайней мере, за ее пределами не было никаких симптомов заражения.

– А меня… Меня не заразили бешенством? – спросила девчонка тихим голосом. – А если заразили, то как быть? Ногу отрезать?

– Язык себе отрежь, – ответил ей вампир. – Ничем тебя не заразили.

Рен тихо вздохнула. Она противно пискнула, когда мужчина слабо надавил на ее кожу, проверяя, затянулась ли рана хоть немого. От испачканной марли пахло кровью, но Детлафф держал себя в руках, игнорируя знакомый аромат. Для него это проблемой не было, не было уже много лет подряд, с тех самых пор, как он перестал быть чудовищем из детских сказок. Со вспышками гнева Детлафф справлялся куда хуже, чем со вспышками не тревожащего его голода.

– Простите, – зачем-то шепнула девушка, устыдившись.

Она болтала много, спрашивала глупости, раздражая вампира все сильнее. Рен осторожно закрыла глаза, пытаясь представить себя в объятьях собственной кровати. Как бы ей сейчас хотелось быть дома, со здоровой ногой, со спящим в другом углу комнаты братом, с жирной кошкой, что приходит к Рен в кровать по ночам. Ей бы хотелось быть где угодно, лишь подальше от него, от этих холодных пальцев.

Странно, но ее шепот устыдил вампира. Он отвернулся, отпуская ее несчастную ногу. Девчонка же просто боялась, она трепалась только от волнения, задавала вопросы, смотрела на него с пристальным вниманием, ожидая самого худшего. Детлафф глянул на ее плотно сложенные губы и осторожно улыбнулся, когда та подняла глаза. Он не хотел пугать ее сверх меры.

– Пойдем, – произнес вампир, протягивая девушке юбку, а после помогая подняться. – Я отведу тебя домой.

Когда мужчина потянул ее на себя, осторожно взяв за плечи, Рен извернулась, схватив его за локоть. Ее тело было теплым, кожа – мягкой. Вампир осторожно поставил девчонку на ноги, но правую, раненную, Рен тут же подняла над полом, прошипев что-то нехорошее. Кажется, она оскорбила чью-то мать, Детлафф не расслышал.

– Больно, – пожаловалась она.

– Потерпи, – пробубнил вампир, стараясь говорить как можно спокойнее. – Попробуй переставить ногу…

– Больно, – снова проскулила девчонка.

Детлафф нахмурился. Она стояла цаплей, поджав одну ногу, чтобы та не касалась шершавого пола. Вампир не собирался возиться с нею, заставляя идти, он просто поднял девчонку на руки, прижав ее худосочное тело как можно ближе, чтобы не уронить. Ирену его поступок удивил, возражать она не стала. Солнце только-только поднималось, если выйти сейчас, никто их двоих не заметит.

На секунду Ирене показалось, что вампир сейчас взлетит и унесет ее к дому на своих крыльях, которых у него могло и не быть. Несмотря на все, Рен было интересно, кем же являлся ее спаситель. Простым человеком он не был определенно, магом – тоже сомнительно. Разве что ведьмаком каким, девчонка сомневалась. В трактирах рассказывали, что глаза у них кошачьи или змеиные, а сердца – черные, как деготь. У нового знакомого Рен сердце явно не было каменным, ведь тот спас ее от верной смерти.

Только вампир не собрался никуда лететь, спеша развеять фантазии девчонки. Он вернулся к столу, чуть наклонился вперед, чтобы Рен могла поднять с него свою корзинку. Одной рукой она теперь держала ее, второй – обхватила вампира за шею. Когда на лестнице мужчина нечаянно задел ее ногой перила, девчонка громко шикнула, но жаловаться не стала. Ей хотелось нарушить тишину, сказать хоть что-то.

– А там, ну, на стене ваша жена нарисовалась? – спросила Ирена громко, указав на угольный портрет Ренавед. – Красивая она…

Детлафф не ответил. Портрет беглянки украшал его комнату уже давно, но вампир словно только сейчас вспомнил о нем. Да, его Рен была красивой, даже несмотря на прожитые года. Детлафф хорошо помнил ее холодные голубые глаза, легкие морщинки вокруг них, помнил и безупречно прямую осанку, такую величественную и царственную, помнил истинно королевские привычки, вкусы и взгляды. Только говорить о ней ему совсем не хотелось.

– Где ты живешь? – спросил он тем же тоном, явно скрывая тот факт, что следил за ней и уже знал ответ.

– В трех кварталах от вас, – ответила девчонка. – Только вы оставьте меня где-нибудь, чтоб немого не доходя до дома, хорошо?

– Почему это? – осведомился вампир, выгибая бровь. – Таких, как я, в твой район не пускают?

– Да в моем районе всем плевать на таких, как вы, – ответила девушка. – Но на меня – нет. Старожилы наши блюдут девичью честь, за всеми смотрят. Разговоры пойдут…

Вампир громко хмыкнул. О, та диковатая прелесть людских поселений. Время течет сквозь его пальцы, время бежит, как извилистая река, а люди не меняются. Все стремятся подглядеть за соседом, разнести по деревне гадкий слух, из зависти оклеветать более красивую подругу или успешного знакомого со своим хозяйством. Детлаффу стало гадко, но виду он не подал.

– Значит, боишься, что тебя из-за этого замуж не возьмут? – спросил он.

– Больше боюсь, что от мамки прилетит.

Красная дверь хлопнула за ними, мужчина не решился ответить. Он шел дальше, шел быстро, стараясь как можно скорее отделаться от своей ноши. Странно это. Ирена и хотела уйти, и не хотела. Ее жизнь всегда была скучной, однообразной. Работа, дом, работа, дом, и ничего никогда не случалось. А теперь ее спасли от диких зверей, спас… Монстр? Он же не человек, не рыцарь, верно? А бабки всегда говорили ребятне, игравшей на улице, что любое существо, не похожее на них столь сильно, является монстром, является чем-то омерзительным, гадким.

Но Детлафф… Он гадким не был. Красивое лицо немолодого уже мужчины, голубые глаза, полные невысказанной скорби. С виду он монстром не был, да внутри него зло оставалось тихим, незаметным для девчонки. Рен осторожно смахнула травинку с плеча своего спасителя, а тот поморщился от ее заботы. Деланно, потому что на самом деле почти обрадовался такому одолжению.

– Сколько у тебя братьев, сестер? – спросил вампир, ища новую тему для разговора, способного разогнать молчание.

– Трое. Одного ты уже видел, а двух других – нет.

– Старшие?

– Нет, – быстро ответила девушка, но после немного замялась.

Это не ускользнуло от взгляда мужчины, он осторожно встряхнул ее, сделав вид, будто это только из-за неровности дороги. Нога вдруг отозвалась болью, Рена скрючилась, закусывая измученную губу. Боль словно в первый раз посетила ее, слезы невольно подскочили к глазам. Этого Детлафф уже не заметил, потому что отвлекся на пролетавшую мимо него птицу. Ласточка промчалась удивительно низко.

– Испугалась, что я загрызу тебя, когда прознаю, что тебя некому защитить?

– Меня есть кому защитить, – буркнула девушка тихо и обиженно. – Чего вы ко мне цепляетесь? Милсдарь…

Девчонка покрепче ухватила вампира за шею, когда он попытался снова встряхнуть ее, не ответив. Почему? Детлафф сам не знал. Ему просто нравилось пугать девчонку, нравилось видеть стыдливость в ее красивых глазах, даже злить ее, так, чтобы в темно-синих очах плавали искры. Вампир решил сократить путь от одного квартала к другому, пробравшись в щель между домами.

Грязь хлюпала под его ногами. Сегодня у чистильщика обуви работа будет сложнее, чем обычно, ведь отскоблить засохшее дерьмо от каблука – дело нелегкое. Вампир глухо хмыкнул когда кошка отпрыгнула в сторонку, завидев его. Ирену это не насмешило. Ее словно обидело то, что вампира боялись не только волки, но даже кошки, а ее – нет. Вспомнить только ту матерую помойную скотину, что вечно фырчит на Рен, как только та идет мимо.

– Здесь тебя оставить? – спросил вампир, как только вышел на светлую часть улицы. – Ты доберешься?

– Доберусь, – ответила девушка самоуверенно и резко. – Поставьте.

Вампир понимал, что она просит не потому, что готова идти своим ходом, но из злости. Просто девчонке захотелось показать, что ей вовсе не нужна помощь. Спорить Детлафф не хотел, он аккуратно опустил Ирену, дождавшись, пока она твердо встанет на земле. Когда вампир отстранился, несчастная сильно качнулась, почувствовав дискомфорт в ноге. Он только-только сдвинулся с места, чтобы поддержать ее, как Рен выпрямилась.

– Ногу сильно не напрягай, – предостерег он. – Я наложил пару швов. Если разойдутся, будет больно, будет заражение.

– Хорошо, – прошипела сквозь боль Ирена, слушая вполуха.

– Хорошо? – переспросил вампир своим хриплым голосом. – Если соберешься на рынок, продавать свои цветочки, подумай несколько раз. Или попроси братьев, чтобы подвезли тебя на какой-нибудь тележке.

Ирена прижала к себе корзинку, в которой лежали подвядшие уже цветы, она отвернулась от вампира. Фиалки все еще источали свой сладостный аромат, и Рен знала, что ей нужно порвать их и разложить на солнышке, чтобы сушились. Она осторожно наклонила голову, показывая мужчине, что слышит его. Отвечать не хотелось.

Да и Детлафф не горел желанием продолжать разговор. Вампир выдохнул воздух, теснивший его грудь, а затем сделал глубокий вдох. Неподалеку, в том переулке, через который они сократили путь, послышалась какая-то возня. Мужчина на это внимания не обратил, но Рен напряглась. Она-то – не сильна в самообороне, с разбойниками не справится, даже убежать теперь не успеет, если это потребуется. О том, что рядом с ней стоит чудовище в облике человека, Ирена словно бы и забыла.

– Завтра приду к тебе, сделаю перевязку, – сообщил вампир скорее вскользь. – Рана затянется хорошо, если за ней…

– Что? – возмутилась девчонка. – Как вы собираетесь ко мне заявиться? Я живу не одна, и не имею привычки водить к себе каких-то мужиков из порта.

Вампир громко хмыкнул, выражая свое отношение к сложившейся ситуации. Теперь он в благодарность стал мужиком из порта? И зачем вообще решил ей помочь? Спокойно бы провел вечер, вдоволь нагулявшись, не пришлось бы пугать диких псов своим видом, оттирать с деревянного пола кровь… Терпеть эти глупые разговоры сейчас и пару долгих часов назад. Детлафф наклонил голову, без стеснения рассматривая нагловатую кметскую девчонку.

– Хочешь сама идти ко мне на перевязку, или хочешь лишиться ноги от того, что она загноится под грязной марлей? – спросил вампир громко, не опасаясь за сон людей, живших поблизости.

– Я… Я вообще не хотела, чтобы меня кусали, – пробубнила Ирена, не найдя иного ответа.

– Поразительно, – смеясь, заметил собеседник. – Какое необычное желание.

Увидев, что Рен покраснела, вампир притих. За свою бурную молодость он видел литры девичьих слез, пролитых и по его вине, и по чужой. Сейчас мужчина, впрочем, «наслаждаться» ими не хотел, потому тут же сменил тон на более мягкий. Ренавед, например, никогда при нем не плакала, потому с ней у Детлаффа похожих проблем не было, чему оставалось только радоваться. С ней, если вспомнить, проблем вообще не было, как казалось ему самому.

– Только не реви. Я проберусь в окно, никто меня не увидит. Никто не усомнится в твоей чести… Рен.

– Ирена, – прошептала девушка, утирая глаза, к которым уже подступила влага. – А ты мне так и не представился.

– И не представлюсь, – заявил вампир.

Девчонка собиралась возмутиться, но не успела. Попытку ее пресек человек, вынырнувший из-за чертового переулка. Когда Рен только повернула голову, чтобы глянуть на раннюю пташку, она собиралась молча пропустить незнакомца вперед. Только сделать это было невозможно, потому что перед девчонкой предстал Богач, как всегда вымазанный дорожной грязью.

Мальчишка приостановился, увидев двух своих знакомых вместе в столь ранний час. Он невольно потер затылок, раздумывая о том, свидетелем чего является. Ирена стояла перед измотанным мужчиной, поджимая обмотанную чем-то ногу. Юбка ее была натянута немного криво, рубаха из-под нее выбивалась, виднелся мятый край. Она переводила взгляд беспокойных красных очей то на Богача, то на вампира, не зная, что следует сказать в оправдание.

– Доброе утро! – начал Детлафф, который трудностей сейчас не испытывал. – Я тут испачкал сапоги, – произнес он, заметив в руках мальчика пустое ведро. – Видимо, по твоей вине.

Богач, словно бы удивившись такому обвинению, приподнял одну бровь. Он неловко и неумело поклонился Ирене, подавшись вперед так, словно ждал, что дама подаст ему свою руку для поцелуя, но Ирена только улыбнулась в ответ, проронив свое тихое и смущенное: «Доброе».

– Что вы, что вы, милсдарь, разве ж можно мне… Но такой конфуз нельзя оставить без внимания, верно? – нашелся он резво. – Я совсем скоро открываюсь. Вас обслужу самым первым.

– Как заманчиво, – заметил мужчина. – Что же, отправимся, не будем ждать.

Про Ирену, стоявшую поблизости, все словно и забыли. Девушку это должно было обрадовать, ведь, чем меньше будет разговоров, тем ей легче будет существовать. Только сейчас, к большому сожалению пострадавшей, ей нужна была помощь. Помощь одного из них.

– Богач, – окликнула его девушка, когда оба ее знакомых уже собрались оставить Рен в одиночестве. – Ты не мог… Не мог бы проводить меня домой?

Выбор пал на мальчишку, что явно не смог бы отказать Ирене в помощи. Его карие глаза просияли, а на лице расцвела туповатая улыбка влюбленного юнца. В конце концов, даже если кто-то и увидит Рен в компании уличного мальчишки, ей за это ничего не будет. Богач, наверное, еще даже не был половозрелым, его нельзя было обвинить в том, в чем можно заподозрить взрослого вампира.

– Я подвернула ногу, когда шла за корабликом, – выдумала девчонка, косясь на недовольного таким поворотом дел мужчину. – Ты не поможешь мне дойти? Очень болит, не могу без опоры.

– Каким бы я был рыцарем, если бы бросил прекрасную даму в беде? – спросил Богач, подавая Рен руку. – Милсдарь, подождите меня в кресле, хорошо? Я обернусь очень быстро, обещаю.

На прощанье Рен обернулась, чтобы показать Детлаффу язык. Богач был ниже Ирены на полголовы, рукой ей приходилось держаться за него очень крепко, чуть наклонив корпус в бок. Щебень шуршал под ногами странноватой с виду парочки, Рен шла медленно, раненой ногой загребая камешки.

Сначала эта странноватая картина вампира только позабавила. Он понимал, что девчонка использует влюбленного мальчика в своих целях, притворно улыбаясь. Она начала рассказывать какую-то историю, и вампир, все еще стоявший сзади, слышал звонкий отголосок ее речи. Веселье его испарилось, как вода в кипящем котле. Девчонка все еще казалась мужчине надоедливой, глупой и наглой, только… Только почему он сейчас злился не на нее за дерзость, а на мальчишку, что так крепко вцепился в ладонь своей возлюбленной?

========== 6. Чтобы никогда больше не видеться ==========

Выдумать историю о том, как Рен споткнулась по дороге, как она растянула лодыжку, как доковыляла до дома только к рассвету – труда не составило. Мать приняла ложь дочери без сомнений, отец и вовсе не заметил ее отсутствия, потому как не был слишком заинтересован в воспитании своих же детей. Он лег спать, а утром проснулся поздно, когда Рен уже помогала с приготовлением завтрака. О ноге, которую Ирена старалась держать над полом, отец ее не спрашивал, потому что ему не было дела до всякого рода «бабских» причуд.

Дариуш не поверил истории сестры, потому что он видел на повязке кровь. Нельзя же получить такое растяжение, чтобы порвать всю кожу… О своих сомнениях он рассказал только сестре, но она уперлась, сказав ему, что с ней все в порядке. Мальчишка не стал спорить, неделя его и без того обещала быть долгой и не слишком приятной, а ссориться со старшей сестрицей в самом ее начале сын кузнеца не собирался.

Весь последующий день Рен, с позволения матери, провалялась в теплой постели. Изредка переворачиваясь с боку на бок, кряхтя, как старуха при смерти. Утром она поднялась пораньше, чтобы проводить отца и брата в кузню. Близнецов мать отправила на подмогу к местной прачке, она обещала дать шалопаям по две медные монетки за день усердной работы. Конечно, это – слишком мало, ведь остальным работникам платили по серебрянику, но выбора у мелкотни все равно не было. Да сколько они успеют перестирать?

Расправившись с завтраком, девчонка осталась в доме одна. Мать спешно упорхнула на рынок, отец сухо чмокнул дочку в лоб, уходя на работу, а младшие братья убежали, на нее не взглянув. Только Дари посоветовал сестре успокоиться и провести этот славный денек в кровати, если мать позволит ей немного полениться.

Совет пришелся Ирене по нраву. За это она сунула Дариушу в ладонь монетку, которую хотела потратить на сахарный леденец. Теперь-то на рынок она все равно попадет не скоро, да и не велика беда… От сладостей у Рен все равно болел и живот, и зубы. Убрав посуду, кузнецкая дочь побрела наверх, медленно шаркая. Подъем казался ей дорогой, ведущей на вершину самой Горгоны, слишком сложно было идти. Нога ее двигалась, двигалась хорошо, но каждый толчок болью отдавался в теле покусанной волками девчонки.

Преодолев лестницу, девушка тут же повернула направо, намереваясь остановиться у двери своей спальни. И она остановилась, услышав за ней шум. Ирена напряглась. Должно быть, ей показалось, что кто-то шагнул по пыльному ковру, что чьи-то ботинки колыхнули его ворс… Верно? Ведь никого там быть не должно.

Дочь кузнеца проигнорировала голос своего разума, велевший ей отступить, она отворила дверь. Тихо, крадучись, чтобы не нарушить шаткую тишину помещения. Пылинки танцевали в солнечном свете, деревянные стены, вымазанные сыпавшейся побелкой, заставили девушку прикрыть глаза. Никого. Рен глянула на постель брата, пустовавшую без него. Ей вдруг стало немного спокойнее, словно кто-то положил свою широкую ладонь на ее острое плечо, подбодрил девчонку.

Успокоившись, Ирена вышла вперед, минуя ширму, что отделяет ее часть каморки. Ей оставалось сделать только пару шагов, чтобы плюхнуться на свою кровать и не вставать с нее весь оставшийся день. Только девушка не успела совершить задуманного. Она вздрогнула, поздно заметив возле себя тень. Вампир.

– Богато живешь, – насмешливо произнес Детлафф, оценивающе осматривавший ковер, висевший на стене.

– Не жалуюсь, – ответила девчонка, словно не замечая его насмешки. – И вламываться в чужие дома… Очень невежливо.

Гость грубо хмыкнул. Когда-то он говорил ей что-то подобное. На ковре изображались два поджарых коня, пивших воду из протекающей мимо них реки. Должно быть, приобрели его очень давно, ведь края узорчатой материи обтрепались, а сам рисунок давно выцвел, теперь представляя размытые силуэты. Для семьи Ирены ковер этот был большой ценностью, для Детлаффа – куском мусора. Конечно, если судить по кметским меркам, они жили вполне неплохо. Печка, два этажа, глиняная посуда, сало на обед…

– Сядь, задери юбку. Давай покончим с этим побыстрее.

Щеки девушки вспыхнули румянцем, но она подчинилась, разделяя желание вампира. Закончить это побыстрее. Конечно, формулировку для своего требования вампир выбрал крайне неудачную, девица хмуро глянула на свои ноги. Рена села на кровать, немного придержав конец грязно-коричневой юбки. Гость без лишних церемоний опустился перед ней на колени, пол жалобно скрипнул под его весом.

– Болела? – спросил вампир, мягко обхватывая лодыжку девушки.

– Да… Немного. Когда я ходила.

– А я велел не ходить, – прошипел вампир в ответ.

Тон его голоса менялся слишком резко, Ирена не успевала привыкнуть к такой перемене. Когда Детлафф достал кинжал из кармана и резво избавил девушку от повязки, Рен вздрогнула. Не от страха, но от неожиданности. Не ясно, насмешила ли вампира ее выходка, но улыбка тут же сковала его тонкие губы. Когда-то в молодости вампир любил пугать деревенских девок, разгуливая по их хатам поздними вечерами.