Текст книги "Ночные фиалки (СИ)"

Автор книги: Alena Liren

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 13 страниц)

========== 1. Незнакомец за красной дверью ==========

– Не волнуйтесь, – упрашивал мальчишка, вглядываясь в темноту лежащей перед ним улицы. – Он хороший. Тут все ребята к нему ходят, а он никого и не гонит.

Но уверения не помогли, волнение все равно не прошло. Чистильщик обуви шел вперед, обходя помойные лужи во мраке так, словно он был кошкой, видел в темноте каждую ямку. Два трясущихся в страхе перед неизвестностью спутника шагали следом, пытаясь ступать нога в ногу с провожатым. Только удавалось им это крайне скверно. Все щиколотки обоих уже были вымазаны грязью, а уж про дешевые ботинки, что вот-вот распадутся на части, и говорить не стоило.

– Твоя работа? – со злостью шепнула девчонка, чувствуя холодную грязь на своем теперь уже мокром мыске.

– Я обувь чищу, это – моя работа, – почти обиженно отозвался мальчишка. – А вот идти впотьмах через половину города, чтобы провести вас к…

– Все, все, – прервала она начатую тираду. – Веди.

Мальчишка говорил о доме с красной дверью, о том, что там живет странноватый, но отзывчивый человек, способный решить проблему его знакомых. Дариуш несказанно обрадовался, услышав чудесную весть от старого друга. Только вот… Тот отказался идти светлым днем, мотивируя свое нежелание тем, что его в это время будут ждать клиенты, готовые щедро платить за чистую обувь. Конечно, Дариуш может заплатить ему дневное жалование, если очень спешит расправиться со своими делами, а коли нет – так и нечего гнать лошадей. Успеется.

Денег у ребенка не было, решено было ждать вечера. Только теперь даже сам чистильщик обуви, знавший эту часть города слишком хорошо, сомневался в своем решении. Во мраке ночи все вокруг казалось немного другим, и то, что было с утра странным, становилось жутким в темноте. Поворот направо, в сторону, еще раз в сторону… Кошка зашипела на трех ночных посетителей, когда те пробирались мимо ее помойки. Жадная скотина не хотела делить с кем-то гниющие рыбьи тушки, она готова была бороться за мусор с любым из них, уже выпустив из мягких лап когти. Ирена невольно схватила младшего брата за руку, когда рядом с ней на землю упал огрызок яблока, брошенный кем-то из окна. Нехороший район.

– Курва, – выругалась она тихо, но звонко. – Долго там? У меня уже пальцы замерзли на руках. Не шевелятся даже, смотри. Я же могу так навсегда и остаться, навсегда без пальцев остаться, представь.

– Недолго. Почти, золотая моя, скоро будем на месте, можешь уже не бояться. А пальцы я могу тебе размять.

«Золотая» не ответила ему ни слова, молча сложив тонкие губы в обиде. Богач – так в шутку ребята звали предприимчивого чистильщика обуви – повел Дари через весь город только с одним условием. Нужно, чтобы друг взял на дело свою сестру. Красивую, темноволосую и высокую. Она остра на язык, поболтать любит, но мальчишка в этом большой беды не видел. Ему нравились бойкие девчонки. Ирене шел семнадцатый год, но четырехлетняя разница в возрасте влюбленного работягу не смущала. Худосочная дочь кузнеца нравилась ему уже очень давно.

– Что скрипит? – спросил Дари своим тонким, противным голосом трусливого мальчишки. – Цепи? Здесь где-то цепи?

Да. Одно звено с таким звуком трется о другое, противно постанывая в ночи. И тихий, ниспадающий скрип этот рождал в голове Дариуша страшные картины. Словно в темноте прячутся озлобленные головорезы, готовые скрутить его, отобрать все имеющиеся при себе ценности и бросить в ближайшую канаву, чтобы там их работу завершили голодные гули. Ирен тихо засмеялась. Младший брат храбрецом никогда не был, и это веселило его сестру. Она понимала, что это скрипит вывеска какой-нибудь лавки, что так на цепи качается тяжелая дощечка, на которой дельцы пишут свои закорючки.

– Сыро здесь, – прошептала она, окидывая взглядом дорожку. – И воняет чем-то. Фу, будто всю улицу навозом облили.

– Это рыба, – отозвался Богач, чувствуя запах. – Ее здесь полно. Требуху бросают прямо на землю, ее потом убирают, но запах остается.

Ирене этот аромат не нравился. Рыбу она любила, только прожаренную, хрустящую и нежную. Отец, бывало, давал старшим детям удочки и отсылал их к реке, чтобы те добыли какой еды к ужину. Он был неплохим человеком, кузнецом, пусть не очень-то и умелым. Деньги у него то появлялись в избытке, то пропадали без следа, исчезая на долгие недели. Бывало, что отец двух путников пил, бранил своих послушных и порядочных детей, бранил истощенную постоянной работой мать, наглых аристократов и сварливых соседей, свою же живность и тараканов на стене, а руку на домашних поднимал крайне редко.

Но сейчас дети решили перестраховаться, чтобы избежать неприятных последствий этого происшествия. Все началось не так давно: сегодня с утра. День обещал быть солнечным, все вокруг радовалось цветущей весне. Птицы довольно пели, коты нежились в лучах светила, а дети весело играли у рвущейся вперед реки. Играл и Дари, бегая за шустрыми товарищами. Только мальчишке везло не так, как им, он был слишком неуклюж для беззаботного бега и слишком задумчив.

Сын кузнеца споткнулся о торчащий из земли камень, упал, но тут же встал, отряхнувшись. В его заднем кармане лежал маленький деревянный кораблик с белыми парусами и тонкими тросами – подарок небогатого, но любящего родителя… И кораблик этот треснул от соприкосновения с землей. Глубокая щель залегла вдоль кормы, разбивая ее на две почти ровные части. Корабль Дариушу подарили недавно, на двенадцатый день рождения, а сейчас он был бесповоротно сломан. За него отец отдал целую серебряную монету, заработанную честным трудом.

Конечно же, мальчишка расстроился от потери игрушки, но куда больше его напрягала совсем другая дума, теперь мучившая живое воображение юнца. Отец. Ему не понравится то, что щедрый и дорогой подарок был сломан так быстро и так нелепо. Потому Дари и решился рассказать об этом своему предприимчивому другу – Богачу, что чистил обувь на площади. Уж он-то должен был подсказать другу, что делать в сложившейся ситуации, как крутиться. Тот и рассказал, что знает одного человека, который поможет мальчишке свою проблему решить, но только если Дари позовет с собой Ирену.

Сестру уговаривать не пришлось, объяснять просьбу Богача – тоже. Она понимала, что младшего брата все равно нужно бы проводить до этого… Сомнительного человека. Мальчишки собирались идти поздним вечером, и Ирена, уже почти добравшаяся до места, теперь сомневалась в своем и их решении отправиться в этот час. Ей, как старшей дочери, стоило остановить брата от глупости, велев ему выложить родителям правду. Да, сейчас идти опасно, это, конечно, верно, и детям нужен был провожатый, но… Но как двум шустрым мальчишкам сможет помочь семнадцатилетняя девчонка, даже и заметив опасность? У нее был нож, спрятанный под поясом, но ножом в драке Рен пользоваться не умела. Им очень повезет, если все трое успеют убежать, завидев кого-то впереди.

– Он живет вот тут. Его дверь – красная, – проговорил Богач, выходя дальше. – Не знаю только, сколько он с вас возьмет за все про все, все по-разному рассказывают.

– А откуда ты его вообще знаешь, Богач? – спросила девушка тихо и лукаво. – Ты чинишь у него свои игрушки или что?

– Нет, милая моя, я уже в игрушки не играю. Я зарабатываю деньги, Рен, чищу его обувь. Мне хорошо платят, если тебе интересно.

Богач о девушках знал мало и слышал от алкашей, что пасутся у гнилого причала, об их алчности и корыстолюбии. «Бабы есть бабы, любезный, им бы только деньжат побольше, рожу свою старую намазать какими-нить красками да выпить чего, чтоб побольше», – жаловался один батрак другому. Мальчишка намотал эту «истину» на ус, и потому специально положил в свой мешочек побольше монет, чтобы они радостно звенели при ходьбе. При случае он выпить что найдет. Ирене, впрочем, до этого не было никакого дела. Ей хотелось закончить с визитом как можно скорее.

Но спутники ее не спешили. Мальчишки остановились у двери, пара камешков скрипнули под ногами Ирены, когда та встала у входа. Она неуверенно оглянулась, глядя на грязное лицо Богача, что стоял теперь позади нее. Мальчишка стушевался. Он всегда оставлял сапоги своего клиента на ступенях и уходил, а потом тот приносил ему обещанную плату. Богач никогда не заходил внутрь, не знал, чем занят его клиент такими вечерами, хотя из коротких рассказов мужчины помнил, что тот иногда чинит потерянные игрушки для местной мелюзги.

– Наверное, у причала жить очень противно… – прошептал Дари, пытаясь успокоиться. – Тут сыро и пахнет как-то гадко. А еще, наверное, и утопцы в двери скребутся по ночам. Я слышал, как об этом бабки на рынке шептались, что у нас тут утопцы. Скребутся в двери. Противно.

– Противно тебе? Не вздумай это ему сказать, – ответила девушка, поднимая вверх руку. – И нет здесь никаких утопцев.

Она постучала. Три коротких удара, а после них – длинная тишина. Чем скорее мастер откроет эту дрянную дверь, тем лучше. Ирена снова оглянулась, услышав какой-то звук в темноте справа от себя. Дари эти неприятные шумы пугали явно сильнее, чем всех остальных. Крысы копошились в гнилых ящиках, доверху набитых требухой, крысы подъедали стухшие овощи, забытые кем-то неделю назад. Крысы пировали. Богач вышел вперед, решив, что так и должен поступать настоящий мужчина, сопровождающий свою даму. Наверное, это ему следовало постучать в дверь.

– Мы слишком поздно, – пожаловалась Ирена. – Он уже спит, а мы тут ломимся, нехорошо это.

Но вампир не спал. Он чувствовал гостей еще за милю, за несколько миль, слышал знакомые шаги маленького чистильщика обуви. Дверь он открыл не сразу, немного помявшись у входа, словно надеясь, что дети уйдут с его порога прочь. Только ребята терпеливо ждали. Ирена пальцами сминала ткань юбки, нервно поглядывая в сторону шуршащих в помойке крыс, Богач пялился назад, рассматривая спокойную водную гладь, а Дариуш сжимал в руках поломанный кораблик, словно в случае опасности тот мог его спасти.

Дверь заскрипела. Громко и противно, потому что петлями никто не занимался уже много лет. Перед запоздавшими гостями стоял высокий мужчина с чуть волнистыми черными волосами, украшенными легкой проседью у висков. Взгляд его голубых глаз не был ни добрым, ни злым, но все трое инстинктивно отступили на шаг, узрев хозяина дома. Впечатление он производил двоякое. За его спиной виднелся слабый свет двух или трех свечек, зажженных в разных углах комнаты.

– Милсдарь, – опередил всех Богач, пробубнив первое, что пришло ему на ум. – Прошу вас простить столь поздний визит. Мы срочненько нуждаемся в вашей помощи.

Хозяин дома лениво перевел взгляд с одного мальчишки на другого. Он уже заметил кораблик, сжатый в тонких пальцах ребенка и улыбнулся краем своих бесцветных губ. Дети. Вечно они что-то ломают, теряют и портят, увлекаясь слишком энергичной игрой. Дети. Детлафф отступил, пропуская запоздалых гостей внутрь. Первым в дом вошел Богач, нагло размахивая руками, а затем и двое оставшихся посетителей осмелились пройти вперед. Руками они не махали.

Ирене было холодно. Она озябла. Близость воды, действительно, мешала ей чувствовать себя комфортно. В доме было сыро, чувствовался сладковатый запах плесени, старой бумаги и чего-то гниющего. Девушка обхватила себя руками, рассматривая уставленные старыми игрушками полки. Деревянные коньки, поломанные куклы без рук или ног и потерянные солдатики, проржавевшие до грязно-оранжевых дыр. Когда мужчина прошел мимо нее, Рен окатило волной из запаха растертых в ступке трав. Мята, базилик, молодая кинза… Запах был резким, почти противным, а сочетание – странным.

– Ты что-то сломал, малец? – хрипло спросил хозяин дома, чуть наклонившись, чтобы лучше видеть лицо мальчика.

Дариуш кивнул, протягивая игрушку вперед. Руки у вампира были холодными, Дари скривился, когда тот забрал у него драгоценный кораблик. Мальчишка торопливо отвернулся, попятился назад, к старшей сестре, врезавшись в нее спиной. Ирена не пошатнулась, рассматривая лицо странного незнакомца. Любопытство всегда брало верх над остальными позывами ее разума.

К какому из цехов он мог принадлежать? Неужели мужчина просто чинит игрушки, неужели может наскрести себе на жизнь этим жалким ремеслом? Для бандита незнакомец был слишком худым, а для аристократа – жилище его было слишком бедным. Обедневшую знать Ирена никогда не встречала, потому и не могла представить себе столь нелепую картину, хотя таких кадров и искать не нужно. Нет. Детлафф был слишком бледным для рабочего человека или торговца. Он не мог батрачить на солнце целый день, сохранив этот приятный глазу цвет кожи.

Хозяин дома, пристально рассматривающий игрушку, заметил липкий взгляд девчонки. На нее незнакомец внимания еще не обращал. Он не подал виду, понимая, что ребятне всегда интересны загадочные незнакомцы вроде него. Всякого манит тайна, притягивает секрет, которым обладает лишь избранный круг людей. Детлафф так же заметил и тот взгляд, которым девушку одаривает его давний знакомый – мальчишка, что чистит обувь на площади.

– Скверно, – подытожил он, возвращая вещь после осмотра. – Краска не та, она пропускает влагу, а дерево от этого гниет. С этим корабликом можно играть только на суше, малец.

– Вы почините? – тихо спросила девушка, положив руки на плечи брату.

Вампир поднял взгляд. Дочка кузнеца показалась ему довольно миловидной. Тонкая и высокая, среди кметских ребят ухажеров она не найдет. Слишком худа, чтобы беспробудно плодиться, слишком слаба, чтобы работать в поле и ежечасно следить за дряхлеющей хатой, что пережила не одно поколение семьи. Большие черные глаза ее смотрели на него вопрошающе, а мужчина думал, что бы ответить их хозяйке. Да, он мог бы. Это дело нехитрое. Заменить одну дощечку другой, снять старую краску, чтобы покрасить заново, а затем положить сверху водонепроницаемый лак, которого у него и без того в избытке. Только что-то останавливало Детлаффа от решения дать гостям согласие. Вампир медлил.

– Мы заплатим, – проговорила девушка, тут же залезая в свою сумку, чтобы подтвердить заявление. – Вот.

Она протянула к незнакомцу тонкую розовую руку, показывая развернутую ладонь. На ней лежала одинокая серебряная сережка, которую Ирена нашла на дороге у ближайшего виноградника. Должно быть, одна из знатных дам ее обронила, когда лошадь под ней взбрыкнула. Детлафф на секунду отстранился назад, завидев перед собой серебро, которого не терпел, потому что вампирская природа не позволяла ему приближаться к искрящемуся на свету металлу. Волнение не было сильным, но выдавать себя все равно не хотелось.

– Ты можешь купить на это такой же кораблик, – проговорил он своим хриплым голосом. – Сходи на рынок, девочка.

Вампир протянул ей игрушку, но Ирена и пальцем не повела. Ее черные в этом свете глаза были полны жгущей кожу собеседника уверенности, она не хотела отступать. Вампир удержал улыбку, губы его не шевельнулись. Он смотрел за тем, как тонкие брови девушки нависают над ее глазами. Богачу эта сценка не нравилась. Дариуш же смотрел в пол, иногда скрещивая мыски своих ботинок, а затем разводя их как можно дальше друг от друга. Он нервничал.

– Нет, нам нужен этот, – отрезала она, понимая, что отец узнает свой подарок, не спутает его с другим.

– И зачем? – неторопливо спросил вампир.

– Его нам подарила покойная бабушка, – резво солгала девчонка, лишь бы вампир не выставил их за дверь. – Это… Это – память.

Ей было стыдно признаться в том, что отец может поколотить брата за то, что тот сломал какую-то жалкую игрушку, с которой даже играть-то не хотел. Ирена медленно отвела глаза, пока хозяин дома рассматривал ее лицо. Высокие скулы, чуть ввалившиеся щеки под ними… Нет, ее нельзя назвать однозначно красивой. Да и умной. Детлафф разгадал секрет почти сразу же, он почуял ложь, но снова не подал виду. В конце концов, это будет интересно, правда?

– Рен, пойдем, – пробубнил Дариуш, уже протягивая руки к своему кораблику. – Простите, милсдарь.

– Не пойду! Пусть соглашается!

Дари продолжал тянуть руки к игрушке, но вампир быстро ее убрал. Рен. Так ее иногда называли, сокращая имя, данное матерью при рождении. Ирена качнулась, когда взгляд мужчины изменился. Что-то мелькнуло там, под голубой радужкой, знакомый ей кит с криком отчаяния погрузился на дно его моря, моря дум и печалей. В комнате словно стало еще холоднее, сырость открыла пасть, пахнула гостям в лицо. Детлафф скривил губы, нехотя вспоминая о той, что покинула его несколько лет назад. Рен.

– Хорошо, – отозвался он спешно. – Можете зайти завтра днем, – проговорил мужчина уже тише, откладывая кораблик на верхнюю полку.

– Предоплата нужна? – спросила девушка бойко, снова протягивая вперед сережку.

Но мастер ей не ответил, игнорируя вытянутую вперед ладонь. Он глянул на испачканного в ваксе чистильщика обуви, слабо улыбнулся ему, протягивая деньги за вчерашнюю работу. Чуть больше, как всегда. Богач довольно улыбнулся, тут же закидывая полученное в свой карман, радуясь, что заглянул сегодня к щедрому клиенту. Он удостоверился в том, что Ирена видела, как мальчишка считает монеты в руке.

– Нет, девочка, оставь эти гроши себе. Друзьям моего друга помогу бесплатно, – прохрипел он уже без улыбки. – А теперь уходите… Домой идите осторожно, здесь не так людно по вечерам.

– Я за всем прослежу, милсдарь, придут в целости, – отозвался мальчишка, используя самый свой наглый тон.

Когда Детлафф отворил перед гостями дверь, Ирена замялась. Она вышла самой последней, снова чувствуя этот почти приятный запах смешанных воедино трав. Терпкий, долгоиграющий запах. Словно мужчина купался в травяном настое, втирал его в свою белую кожу, в седеющие у висков волосы, в зубы, которых он никому не показывал. Только зачем это?

Рен показалось, будто незнакомец еще пару мгновений рассматривал ее спину, прежде чем закрыть за вышедшими свою скрипучую красную дверь. Конек двинулся на ржавых цепях, заставляя Дариуша дернуться в страхе за свою короткую жизнь. Мальчишка до дрожи в коленках боялся темноты, а сестра никогда не осуждала его за это. Богач довольно потянулся, чувствуя, что долг его выполнен, и Ирена впечатлена связями запачканного в грязи трудяги. Но впечатлило ее совсем не это.

– Осторожнее, Рен, ты только не наступи в лужу, – спохватился он, вспомнив, что еще утром разлил тут целое ведро мутно-зеленой воды из канализационных стоков. – Давай руку, я тебе помогу.

Кузнецкая дочка согласилась, охотно подавая мальчишке ладонь. Она оглянулась, уходя вдаль, но света в верхнем окне дома не было. Свечу задули, потушили, чтобы во время отсутствия вампира пламя не перекинулось с фитиля на что-то более масштабное. На его письма, на карандашные наброски на листках бумаги, на старые книги… На полупустой бочонок дорогого вина.

Пожар Детлаффу совсем не нужен.

========== 2. Взгляд на портреты ==========

Рынок гудел еще с утра, люди шустро проносились мимо прилавков, уставленных всякой всячиной. Первый ряд – мясной, вокруг него крутятся и заботливые хозяйки, и голодные уличные псы. Второй – для овощей и фруктов, которых весной почти не найти, а третий и последующие – для всякой дребедени, смешанной в одну большую кучу. Глиняная и деревянная посуда, столовые приборы, заморские сладости, ковры из Новиграда, масла из Зеррикании… В четверг разрешали устраивать «птичий» день, продавать в пятом ряду домашнюю скотину, различную живность, пахшую скверно, но выглядящую вполне себе прилично.

Ирена же стояла с самого краю, не принадлежа ни одному из рядов. Ее корзинка полнилась цветами, аккуратно связанными в маленькие букетики. Полевые ромашки, васильки и цикорий, лютики и мыльнянка, смешанные воедино в огромном красочном пятне. Девчонка неплохо в них разбиралась, облазила все местные луга и поля, пытаясь собрать самые лучшие.

Она помогала семье, ища подработку в разных местах. К концу лета Рен пойдет собирать виноград, туда, где всегда нужны рабочие руки, осенью будет помогать связывать тюки сена, собирать второй урожай, а зимой будет подавать выпивку в харчевне за гроши, брошенные пьяницами. Сейчас же, весной, пока есть возможность работать на саму себя, собирая цветы и ягоды, нужно ею пользоваться.

Чаще всего клиентами Ирены становились молодцеватые щеголи или рыцари в летах, но без гроша в кармане. Они выбирали лучший из одинаковых букетиков, вертели его в руках, пристально посматривая на миленькую продавщицу, и кидали ей пару медных монеток, столько, сколько им позволяла совесть. Затем счастливые мужчины шли вручать свои дары дамам сердца, дамам, которые полевых цветов не ценили, а своих дарителей осмеивали и гнали прочь.

Но до этого скромной продавщице цветов дела не было. Купил – ушел, дальше сам разберешься. Дело не слишком прибыльное, но в день можно наскрести половину серебряника, даже больше, если попадется особенно щедрый клиент. Но Рен хватало и пяти медных монет, чтобы поесть, двух на какую-нибудь безделушку вроде колечка со стеклянным камешком, а остальное девушка вручала матери, чтобы та потратила вырученные деньги по своему усмотрению. Иногда, конечно, Ирена отдавала пару монет и младшим братьям, но с каждым годом делала это все реже.

Потому что Дариуш – старший из сыновей кузнеца – теперь помогал отцу на работе. Он управлялся с мехами, зажимал щипцами кусок подплавленной стали, пока отец остервенело колотил по железке молотком. Домой оба приходили красные от жара, соленые от пота и довольные от выполненной работы. Младшие сыновья – близнецы Зибор и Лешек – помогали беременной пятым ребенком матери по дому, пока что не могли работать в кузне с отцом, хотя очень этого хотели. Мальчишек так воспитывали, в лучших кузнецких традициях.

В корзинке девушки было еще много непроданных букетов, когда часы на площади показывали три часа дня. Она помнила о том, что должна забрать кораблик у странного человека в порту, потому что Дари сегодня будет занят на работе. Нельзя сказать, что девушка шла в сторону его дома с большим воодушевлением. Нет. Ноги волочились плохо, тащиться в пропахший рыбой район желания не было.

Кивнув на прощанье знакомым торгашкам, дочь кузнеца поплелась прочь с площади. Поплелась. Потому что ноги ее шаркали по вымощенной камнем дорожке, взметая под собой клубы пыли и песка. Шла она лениво и медленно, оглядываясь по сторонам. Вокруг шумел город, шумели его жители, шумели громкие детишки, что шныряли вдоль улиц без дела.

Когда девчонка проходила мимо знакомой помойки, на нее зашипела вчерашняя кошка. Трехцветная, старая и больная. Ободранная котами и крысами, она возвышалась над горой мусора из объедков и рыбьих голов, царила над помоями, внушая страх всем местным тараканам. Ирена прибавила шагу, когда кошка недобро ступила в ее сторону, намереваясь прогнать незваную гостью обратно, к рыночной площади. Ее когтистые лапы напряглись, походка напружинилась.

– Пошла от меня, – шикнула девушка, подбирая юбку, чтобы не наступить на нее. – Брысь отсюда!

Но кошка осталась на месте. Ушла Ирена. Она оглянулась, заворачивая за угол, чтобы убедиться в том, что дикая тварь сидит в своей помойке, не бежит вслед за ней. Хорошо. Мать напугала Рен однажды, рассказав ей страшную историю о том, как в муках умирала ее младшая сестренка, укушенная помойной крысой, какой уродливый у нее был шрам и как плохо он выглядел потом.

Сначала укус ее, сделанный около трех недель назад, начал снова чесаться, хотя давно затянулся и почти исчез. Он начал ныть и тянуть, девочка плакала от боли и крутилась во сне, видя под опущенными веками что-то страшное. После она перестала есть, боялась пить, потому что вода не проходила в ее глотку, носилась по комнате, не чувствуя усталости… Пока наконец не покраснела так, словно увидела что-то жуткое, пока не начала хватать ртом воздух, все упуская его и упуская… А затем она закрыла свои красивые голубые глаза навсегда. Бабки говорили, что это порча, мол, на красивую девочку наговорили соседи из зависти перед пышностью ее волос да розовостью щек. Только знахарка признала у умершей бешенство.

Рен такой судьбы для себя не хотела, потому к диким животным всегда относилась с прохладцей. Девушка осторожно глянула вперед, на воду, разлившуюся далеко перед ней. Синева сливалась с небесами, превращаясь в бесконечную даль. Интересно, что там, за пределами бесконечного Туссента? То же небо, та же вода, зелень? Ирена мечтала, что когда-нибудь ей выпадет оказия это выяснить.

Она постучала в дверь так же, как делала это вчера. Три раза. Кулак ее коснулся дерева двери, к пальцу прилип маленький кусочек отслаивающейся краски, и девчонка шустро смахнула его на землю. Она пнула ногой камень, заметила неподалеку от дома старика-попрошайку, что тянул руки к какому-то прохожему. Вампир не спешил открывать дверь, спускался вниз медленно. Кораблик терпеливо ждал ее внутри.

Ирена кивнула мужчине, когда тот открыл. Она просто не нашла слов для приветствия. Богач звал мастера сломанных игрушек «милсдарем», но Рен это обращение совсем не нравилось. Она использовала его крайне редко, понимая, что так богачей и людей искусства приветствуют только самые серые обыватели провинции, не знающие элементарных правил.

– Готово? – не громко и не тихо спросила девушка, проходя вперед.

– Готово, – таким же тоном ответил ей мужчина.

Детлафф увлекся чтением, не почуял приближения девчонки. Кораблик он сделал еще вчера, отложив его на верхнюю полку, чтобы не забыть потом вернуть хозяевам. Дети иногда приносили ему свои игрушки, но за ними не возвращались, находя занятия поинтересней и забывая о потере. Вампир от этого не расстраивался, относил безделушки туда, где они были нужнее или оставлял их при себе.

– Подожди немного, я сейчас, – прохрипел он безразлично, останавливая девушку за широковатые плечи.

Когда его руки мягко коснулись ее тела, когда холодный палец мазанул по оголенной части ключицы, девушка вздрогнула. Ее вырез не был слишком откровенным, но и монашеской скромности наряд девчонки не излучал. Тугой черный корсет, темно-синяя юбка и белая рубаха, накрахмаленная до легкого хруста. Ирене было немного холодно здесь, в этом жутковатом доме, но она молчала, не смея пожаловаться хозяину на дискомфорт.

Вампир отошел от гостьи, развернувшись к лестнице. Он спешно поднялся наверх, оставив девушку в одиночестве. Свечи, зажженные в дали комнаты, за стеллажами, шевельнулись, словно в дом пробрался сквозняк. Ирена любопытно заглянула за полки, прошлась вперед. Деревянные стены были освещены ярким солнечным светом, проникавшим в окно. Зачем мужчине мог понадобиться еще и свет свечей, таких желтых и противных?

Они стояли на столе, удерживая свой теплый огонек. Девушка увидела перед собой какие-то бумаги, лежащие в беспорядке, она улыбнулась краем своих тонких губ. Рисунки. Подобравшись ближе, Ирена рассмотрела перед собой карандашные наброски. И со всех трех на нее смотрело одно и то же женское лицо. Слегка полноватые щеки с нечеткими скулами, тонкие мимические морщинки, что только-только залегли под глазами. На двух рисунках незнакомая женщина улыбалась, но на третьем, незаконченном и размытом, она плакала.

Рядом с набросками валялся карандаш, погрызенный, многострадальный. Ирена осторожно наклонилась вперед, к столу, пытаясь рассмотреть все детали. Картины она видела крайне редко, их иногда продавали на рынке, но мелкие аристократы все сразу же скупали, чтобы увешать ими все стены. В харчевне, в которой девушка иногда подрабатывала разносчицей, на стенах висели только расшитые гобелены, потрепанные гербы знатных домов и щиты, оставленные славными некогда рыцарями. Ничего общего с большим искусством.

– Я велел тебе ждать, – холодно заметил вампир, внезапно появившийся прямо за спиной гостьи.

Рен развернулась. Она не слышала ни одного его шага, не смогла понять, что хозяин дома приближается. Девушка виновато сложила ладони, наклонив голову и поджав тонкие губы. Но вину она совсем не чувствовала, просто пыталась показать мужчине, что совсем не хотела его обидеть.

– Я и ждала, – ответила она тихо, но решительно. – Красивая женщина, – заметила Рен, поднимая голову.

– Да, красивая, – подтвердил мастер. – Забирай свою игрушку и уходи.

Он протянул ей кораблик, крепко сжимая его в своих бледных руках. Ирена взяла его, но мужчина не разжал ладони, не отдал игрушку, хотя сам ее и предложил. Девушке пришлось поднять взгляд к его недоброму теперь лицу. На лбу залегла пара морщинок, брови нависли над красивыми голубыми глазами, а рот обратился тонкой нитью плотно сложенных губ. Детлафф хотел отпустить ее с миром, но в один только миг изменил решение.

– Она не моя, – зачем-то произнесла девушка, словно обидевшись от предположения незнакомца. – Можно, я…

– Зачем ты сюда зашла? – спросил вампир, решив пристыдить любопытную девчонку. – В эту часть комнаты тебя не приглашали.

– Я ничего не трогала, – оправдывалась она, не понимая, к чему эти вопросы. – Просто хотела глянуть на…

– Это очень невежливо, – заметил мужчина, крепче сжимая в ладони кораблик. – А если бы я вломился в твой дом и стал рассматривать твое добро, девочка?

– Ха, я никуда и не вламывалась. Вы меня к себе сами запустили.

Ирена второй своей рукой пыталась разжать цепкие пальцы мужчины, убрать их прочь, но тот только улыбнулся, точно смеясь над ее жалкими стараниями. Девушке пришлось подойти к незнакомцу поближе, встать удобнее, чтобы вложить в руки все силы. Но пальцы его не поддавались никаким уговорам, сжимались только крепче. Похоже, что вампира вся эта сценка даже забавляла.

– А ты наглая девчонка.

– А от вас противно пахнет, – шикнула та в ответ.

– О, похоже, что Ее Высочество предпочитает другие ароматы? – слабо улыбнувшись, спросил хозяин дома. – Как же смел я, простой человек, пренебречь ее вкусами?

От смущения Ирена зарделась. Не стоило грубить ему, не нужно вести себя так дерзко с незнакомыми мужчинами, по крайней мере, пока находишься на их территории. В конце концов, расстроив его в этом страшном доме, пропитанном сыростью, Ирена рискует здесь же и остаться. Она же не может справиться даже с пальцами мужчины, а если он решит применить к ней всю свою силу, девчонка отбиться не сумеет, докричаться до помощи – тем более. В этой части порта никого нет, кроме трусливых попрошаек и пьяных моряков, только-только сошедших на берег.

– Да, предпочитаю нечто изысканней. Ароматы ночных фиалок, – возмутилась она, отвечая. – Сколько я вам должна заплатить, чтобы вы отдали мне кораблик?

И тут вампир наигрался. Он нехотя разжал пальцы, деревянная конструкция выскользнула из его ладони, а девушка пошатнулась, резко теряя точку опоры. Ирена посмотрела на Детлаффа с вызовом в глазах, словно решая, влепить ему затрещину или не стоит. Не стоит. Вампир нехорошо убрал руку за спину. Рен отступила на шаг назад, напоровшись на острый край стола. Тот шатнулся под ее напором, пара капель воска соскользнула со свечи, приземлившись всего в паре сантиметров от разрисованных листков бумаги. На этот раз девчонке повезло, вампир совладал с собой.