Текст книги "Назад дороги нет"

Автор книги: Алан Брант

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц)

Тео устремил полный ненависти взгляд на мужчину, и ничего не сказал.  Его лимит общения с этим ублюдком был полностью исчерпан.

– Ты понял меня? – Тайлер наклонился. В его голубых глазах мелькнула досада.

Тео молчал, с трудом удержал в себе детское желание показать средний палец. Ему хотелось хоть как-то досадить Тайлеру.

– Я спрашиваю, ты понял меня? – Тайлер повысил голос, у него чесались руки от желания отвесить пацану подзатыльник.

Габби заерзала, дернула брата за руку, внимательно взглянула на него, одними глазами пытаясь убедить Тео не упрямится. Меньше всего она хотела, чтобы у брата и этого человека, который ее пугал, возникли проблемы.  И только ради нее Тео сдался.

– Да. Я понял. – Со злостью произнес он и первым выбрался из машины, громко хлопнув дверью.

Приют, в который привез их Тайлер, выглядел убого. Это было старое четырёхэтажное здание со шпилем в виде креста на вершине крыши и чердаком. Когда-то приют был выкрашен в белый цвет, но видимо настолько давно, что краска потрескалась и слезала со стен, словно вторая кожа. Возле дверей приюта находилась уродливая статуя женщины, сидящей на коленях, с измученным лицом. Она вытянула руки, словно просила милостыню, а возле ее ног лежал детский череп. У Тео эта статуя вызвала отвращение. Он поднял голову, заметив, как в грязном давно немытом окне мелькнуло чье-то лицо, с удивлением смотря на них и Тайлера.

Габби, осмотревшись по сторонам, потянулась к Тео, схватив его за руку, крепко ее сжала. От мальчика не укрылось, что сестренка испуганно задрожала. Он уже собрался заговорить с ней, желая успокоить, но Тайлер, не говоря ни слова, двинулся ко входу. Тео с Габби, не желая оставаться на улице, всё так же, держась за руки, двинулись за ним.

Перед тем как зайти в приют, Тайлер строго посмотрел на детей.

– Вам нужна история, которую вы будите рассказывать всем, кто спросит хоть что-нибудь о вас. Запоминайте – я дружок вашей мамаши Эдди Маккуэй. Я вынудил вашу мать отдать вас в приют, так как вы стали для меня обузой. Повторите!

Тео, не сдерживаясь, громко фыркнул:

– Отличная история! – саркастически воскликнул он, взмахивая руками. – Да тебе книжки надо писать!

Габби испуганно охнула и дернула брата за рукав, смотря на него с тревогой на лице. Она всегда безмерно восхищалась смелостью Тео, но сейчас, видя, как сильно перекосилось лицо этого пугающего человека, как в его ледяных голубых глазах появилась неприкрытая злость, Габби чувствовала – брату не стоит лезть на рожон.

– Повторяй, твою мать, пока я не…

– Пока ты нас не прикончил, как и хотел с самого начала? – перебил его Тео, вскинув подбородок. – Гребаный козел!

Это стало последней каплей. Видит бог, Тайлер честно держался, но малолетний засранец заслуживал самой настоящей трепки. Мужчина схватил мальчишку за плечи, пригвоздил к стене, и занес кулак, чтобы врезать ему как следует.

Но тут, он и сам не понял, как это произошло, Габби, эта крошечная девочка, протиснулась между ними, встав прямо перед Тайлером, закрывая своей маленькой фигуркой упрямого братца. Она вскинула свое бледное личико, смотря прямо на мужчину.

– Нет! Пожалуйста! Не трогай его!

Габби смотрела на него и сердце Тайлера сжалось. Одно мгновение, и вместо неё он видел Энн. Теперь уже она стояла напротив него, упрямо вскинув голову: «Сейчас же возьми себя в руки, – как наяву звучал голос его покойной жены, – он просто ребенок, который только что лишился отца. Опусти его».

Её длинные смоляные кудри развевались от сильного ветра, падали ей на глаза, но она этого даже не замечала. Смотрела на него с укоризной, сильно нахмурившись, плотно сжав губы. На ее невероятно красивом личике проступила твёрдость и даже суровость, несвойственная его жене при жизни.

Тайлер моргнул, и видение перед ним исчезло. Он снова видел перед собой Габби. Мужчина опустил кулак, его свирепый взгляд смягчился. Сама того не понимая, Габби уже имела над ним власть, и он был не в силах противится её детскому голосу. Тайлер глубоко вздохнул и медленно выдохнул, перевел взгляд на мальчишку.

– Слушай сюда, пацан, ты будешь делать так, как я скажу, если хочешь выжить! – сказал сдержанно Тайлер.

Тео, не глядя на него, кивнул головой, обнял сестренку за плечи, прижимая к себе и монотонно повторил придуманную легенду. Тайлер потер переносицу. Хорошо. Хоть с этим они разобрались.

– И вдолбите себе в головы, – предупреждающе сказал он, – никому не говорите правды, ради вашей же собственной безопасности.

Они зашли внутрь, попав в пустынный грязный холл. Вахта была пуста, на гвоздях висело несколько ключей под различными номерами и сокращенными подписями типа «мед.к.» – что означало медицинский кабинет, «прач.» – имелась в виду прачечная, «кот.» – котельная, и всё в таком духе. Внутри приют выглядел ещё угрюмее, чем снаружи. В глаза сразу бросалась паутина, спускавшаяся с потолка плотными белыми нитями, обшарпанные голые стены, от которых веяло холодом, и какой-то неподдельной тоской, из-за чего внутри всё переворачивалось, и деревянный пол, с выкорчеванными половицами. А завершала эту убогую картину компания тощих крупных крыс, которые, почуяв страх детей, норовили напрыгнуть на них. Габби испуганно вскрикнула, она всегда боялась мышей и крыс, забавно визжала и убегала из дома или забиралась на стол, пока ее не удавалось успокоить. Девочка спряталась за спину Тео, который судорожно искал глазами хоть что-нибудь, чем можно было их спугнуть. Тайлер одним резким движением метнул в их сторону камень и попал в одну из крыс. Вся стайка мигом разбежалась, нырнув в многочисленные щели в стенах. Пройдя вглубь коридора, все трое вошли в столовую, где в ряд стояло множество квадратных столиков и узких скамеек, на которых сидели дети разных возрастов. Многие из них с несчастным видом ковыряли ложками странное светло-коричневое месиво в тарелках, по-видимому, являвшееся их завтраком.

Возле дальней стены стоял куда более удобный стол с приятной на вид едой: овсянка, омлет с зеленью и тосты с джемом. За этим столом сидели несколько взрослых мужчин и женщин. Они оживленно разговаривали друг с другом, улыбались, и поедали аппетитный завтрак.

При виде Тайлера и Тео с Габби все тут же прекратили есть, уставившись на них с искренним любопытством. Послышался тихий шепот.

Один из воспитателей тут же встал, и быстро подошел к ним, утирая с лица капельку размазавшегося джема. Это был невысокий, но крупный мужчина с лысой макушкой, по бокам от его ушей отходили редкие жидкие волосы мышиного цвета. Огромный живот выпирал из его брюк, а пуговицы серой рубашки с трудом сходились вместе. На его сальном лице образовалось нечто отдаленно напоминающее улыбку, от которой Тео испытал рвотные позывы.

– Доброе утро, мистер… – начал Тайлер с наигранным благодушием.

– Сэм Пакер, – подсказал толстяк.

Он окинул Тайлера придирчивым взглядом и неуютно поежился. И Тео мог понять почему.  Выглядел тот откровенно паршиво. Изнуренное долгой поездкой без сна лицо, огромные синяки под глазами, костяшки пальцев, разодранные в кровь, в купе с немытыми торчащими во все стороны волосами создавали не самое благоприятное впечатление. При взгляде на Тайлера сразу же можно было понять – он связан с криминалом и лучше с ним не шутить.

– Очень приятно мистер Пакер, я Эдди Маккуэй, – мужчины пожали друг другу руки. – Хочу определить этих двоих в приют и, вижу, Вы очень любезный человек и не откажетесь проводить меня к директору.

– Конечно, мистер Маккуэй, следуйте за мной.

Дети продолжали таращиться на Габби и Тео. Наверное, потому что брат с сестрой были в пижамах, испачканных, к тому же, кровью. Особенно внимательно на них смотрела невысокая рыжая девчонка, с любопытством переводя взгляд с Габби на Тео.

Тео, которого раздражало такое внимание, посмотрел на нее в ответ, посылая убийственный взгляд, надеясь смутить ее, чтоб перестала пялиться, но она не отвернулась, только нахмурила рыжие брови и наклонила голову.

Они пересекли несколько узких комнат, прошли мимо небольшой библиотеки, и оказались перед высокой дубовой дверью. Постучав в нее, воспитатель вошел внутрь,

– Мистер Киллиган, к Вам мистер Маккуэй.

Директор что-то ему ответил, и Сэм посторонился, давая возможность войти внутрь.

– Мы поговорим наедине, Вы не возражаете? – спросил его Тайлер, любезно улыбаясь. Сэм недовольно поморщился, но кивнул, и вышел, прикрыв за собой дверь.

Тео, войдя внутрь тут же огляделся. Это была довольно просторная комната. У стены находились два стеллажа заполненные картонными папками с документами. В центре комнаты стоял большой стол, за которым сидел человек, что-то записывающий в тетради. За спиной у него было огромное окно, открывающее вид на небольшой сад с давно засохшими цветами, за которыми никто не ухаживал.

Человек, который, по-видимому, и являлся директором, был очень худым и сутулым, с желтоватой кожей и маленькими льдистыми глазками серого цвета. Черные волосы мужчины были странно зачесаны, редкая челка падала на глаза, а его длинный острый нос напоминал птичий клюв. Он и сам напоминал птицу, но Тео никак не мог понять какую.

Директор быстро оценил ситуацию, также решив, что перед ним криминальный субъект. Его ни капли не смутило то, что дети были в пижамах и крови, он вообще, кажется, этого не замечал.

– Присаживайтесь, мистер Маккуэй. Что Вам угодно? – вкрадчиво спросил директор, указывая рукой на стул.

Тайлер сел. Лицо его приняло отстраненный вид, хоть и было понятно, он с трудом сдерживался.

– Мистер Киллиган, я хотел бы отдать этих детей в ваш приют, но на особых условиях, в накладе Вы, конечно же, не останетесь.

Директор внимательно посмотрел на Тайлера:

– И каковы ваши условия?

– Я в курсе ваших дел здесь, и знаю про торговлю детьми, – начал Тайлер.

Директор нахмурился, его глаза чуть сузились, он посмотрел на Тайлера одновременно презрительным и оскорбленным взглядом.

– Не думайте, что я Вас как-то осуждаю, мистер Киллиган. Каждый зарабатывает как может.

– Торговля детьми? – возмущенно воскликнул Тео. На такое он точно не подписывался. Тео сжал ладони в кулаки, готовый всеми силами отбиваться и от Тайлера, и от человека-птицы. – Ты хочешь нас кому-то продать?! Какого…

– Заткнись, Генри! – резко оборвал мальчишку Тайлер и, замахнувшись, ударил его в солнечное сплетение, выбивая весь дух из тощего тела, от чего мальчик согнулся, сдерживая стон боли. Габби громко закричала, испуганно уставившись на Тайлера. Мужчина взял Тео за его черные кудри, больно дернул, наклонившись, так чтобы никто кроме пацана не услышал, прошептал в его ухо. – Я сделаю всё возможное, чтобы избавить вас от этой участи. А теперь помолчи, если не хочешь, чтобы этот говнюк что-нибудь прознал.

Тео, морщась от боли, слабо кивнул головой. Он не доверял Тайлеру, но другого выхода у них не было. А если этот ублюдок врет, и их все же отправят куда-нибудь в рабство? Он сделает все возможное, чтобы выбраться, найти его и убить голыми руками.

– Всё хорошо, Нэнси, – попытался улыбнуться испуганной сестре Тео и, потянувшись, взял ее за руку.

Она недоверчиво сощурилась, сердито взглянула на Тайлера и сжала ладонь брата.

– Простите, нынешняя молодежь совсем отбилась от рук, – сказал Тайлер, стараясь не обращать внимания на Габби и то, с какой злостью она на него смотрела.

– Кто эти дети? – спросил директор, наклонив голову и с любопытством рассматривая их.

– Не думаю, что это важно, и надеюсь, что это и дальше будет неважно, – холодно произнес Тайлер.

– Ну разумеется! – с приторной улыбкой согласился директор.

– Вы никуда не отправите этих детей, каждый месяц я буду платить за них наличными. Отдавать буду лично. Вам осталось только назвать сумму, – директор медлил. Ему нужно было время, чтобы обдумать это предложение, но у Тайлера времени не было вовсе. Поэтому мужчина, как мог, поторапливал директора. – Соглашайтесь, мистер Киллиган, это хорошее предложение, и я не вижу смысла отказываться.

– Наверняка это важные дети, раз Вы так стараетесь их уберечь, мистер Маккуэй, – директор Киллиган пытливо посмотрел на Тайлера, но поняв, что объяснений он не услышит, решил перейти к делу, назвав сумму.

Ничего не говоря, Тайлер достал из кармана куртки бумажник, вынул из него деньги и положил на стол.

– Я рад, что мы с вами договорились. Ровно через месяц я приеду. – С некой угрозой произнес он.

– Мистер Маккуэй, я гарантирую, что их никуда не отправят, они будут чувствовать себя здесь как дома, – директор Киллиган любезно улыбнулся, но улыбка никак не коснулась его хищных глаз.

Они пожали друг другу руки, и круто развернувшись, Тайлер открыл дверь и, резко хлопнув ею, ушёл, ни разу не оглянувшись на замерших детей.

Тео провожал его недоуменным взглядом: «Зачем Тайлеру это? Почему ему не плевать, отправят нас куда-то или нет? Тот второй убийца что-то говорил про его дочь…». Из раздумий мальчика вырвал громкий крик директора:

– Сэм!

В дверях тут же появилась знакомая неприятная рожа воспитателя, который окинул любопытным взглядом Тео и Габби. Наверняка, он стоял под дверью, скрючившись в три погибели и подслушивая весь разговор Тайлера и человека-птицы.

– Мистер Киллиган, – заискивающе проговорил воспитатель, слегка склонившись, будто бы в поклоне.

Директор взглянул на него с отвращением, покривил тонкие губы и произнес:

– Сходи за миссис Дженкинсон, и приходите вместе в мой кабинет. Что ты смотришь, идиот?! Быстро!

Сэм испуганно вздрогнул, весь затрясся, словно в любую минуту директор накинулся бы на него с ножом и проткнул несколько раз его огромное брюхо.

– Я мигом, – выпалил он и ринулся вон из кабинета, подтягивая сползшие штаны.

Мистер Киллиган проводил его взглядом, что-то пробормотав, а затем посмотрел на детей. Его серые глазки любопытно заблестели.

– Итак, кто же вы такие на самом деле? – спросил он, неприятно ухмыляясь. Один уголок его рта приподнялся чуть кверху, глаза сощурились. Он потер ладони друг о друга, и склонил голову набок, словно приготовился узнать самый важный секрет. Сейчас всем своим видом он еще больше напоминал птицу.

– Никто. – Грубо ответил ему Тео, вскинув подбородок и с неприязнью смотря на мужчину. Он был уверен, ему не стоит доверять.

Директор нахмурился, ухмылка сошла с его птичьего лица. Своей прихрамывающей на одну ногу походкой, он подошел вплотную к детям, уставился немигающим взглядом прямо на Тео.

– Я думаю, вам лучше сказать сейчас, – вкрадчиво произнес он.

      Его водянистые глазки бегали по лицу Тео, внимательно изучая, брови сошлись на переносице. Наверное, он хотел казаться угрожающим, но Тео было все равно.

– А я думаю, что мистеру Маккуэю это не понравится, не так ли, мистер Киллиган? – холодно произнес мальчик и ухмыльнулся, смотря как меняется выражение лица директора: он поджал тонкие губы, крылья его носа начали гневно раздуваться, словно он с трудом сдерживался, чтобы не впасть в ярость и закричать или того хуже кого-нибудь ударить.

Они так и замерли, сверля друг друга взглядами, не моргая и не желая уступать. Отвлеклись только тогда, когда вернулся жирдяй Сэм, ведя за собой немолодую женщину. Она была очень высокой и тощей, как жердь, с каштановыми волосами, собранными в тугой пучок и суровым выражением лица. Видимо это и была миссис Дженкинсон.

– Уведите их. – Проговорил директор, поморщившись, и махнул рукой. А затем, прихрамывая, вернулся на свое рабочее место.

В молчании они вышли из кабинета мистера Киллигана, двинулись по узкому пустынному коридору. Миссис Дженкинсон внимательно посмотрела на Габби, остановившись взглядом на кровавом пятне на ее пижаме.

– Как тебя зовут, девочка? – резким тоном спросила она.

Габби неуютно поежилась, посмотрела на женщину, слегка нахмурив брови.

–Га… Нэнси, – запнувшись, сказала девочка и бросила быстрый виноватый взгляд на брата.

– Нэнси, ты пойдешь со мной на второй этаж.

Миссис Дженкинсон положила ладонь на худенькое плечо девочки и крепко его сжала, повернув ее в сторону лестницы.

– Ты пойдешь со мной на третий, – обратился Сэм к Тео.

Мальчик нахмурился. Он не хотел расставаться с сестрой, хотя и понимал, что в приюте их будут держать по отдельности. Ему вдруг захотелось кинуться к сестре, схватить ее за руку и бежать. Плевать, что там говорил им Тайлер.

– Нет! – закричала Габби. Вырвавшись из хватки женщины, она бросилась к Тео, крепко обняла его за талию и уткнулась лицом в живот, не желая его отпускать.

Воспитатели недовольно переглянулись, а затем устремили свои взгляды на мальчика, словно говоря: «Давай, разберись с ней, и побыстрее».

Тео, кинув на них ненавистный взгляд, осторожно расцепил руки сестренки, опустился перед ней на колени и, приподняв ее личико за подбородок, постарался улыбнуться.

– Нэнси, всё хорошо, – мягко сказал он. – Я скоро навещу тебя. Обещаю. Помнишь, что я говорил тебе? Мы всегда будем вместе.

Габби насуплено на него посмотрела, словно до конца не доверяя. Ей было очень страшно оставаться одной в незнакомом месте без Тео. Но она была храброй, может быть, не такой храброй как старший брат, но ей хватит смелости двинутся вперед.

Девочка крепко обняла Тео за шею, а затем, отстранившись, и ничего не говоря, медленно пошла за воспитательницей, оставив Тео обеспокоенно смотреть ей вслед.

Глава 5

Весна 1964

Неловкое молчание, наступившее после того, как Ричард открыл дверь, решила нарушить девушка: наклонив голову, она внимательно осмотрела юношу и улыбнулась.

– Я гляжу, у вас была веселая ночка, – с толикой иронии произнесла   незнакомка, – дорогуша, эт’ ты новый сосед Калеба?

Ричард, все в таком же смятении рассматривая ее, сначала даже не понял, что она сказала. Он отметил, что девушка обладала своеобразной внешностью – её едва ли можно было назвать симпатичной: большой рот с пухлыми губами, невыразительные глаза, которые она совсем не собиралась как-то выделить, пятна краски на шее, и, наконец, торчащие в разные стороны рыжие волосы в купе с общей неухоженностью составляли незавидную картину. Но её насмешливое мальчишеское лицо, несомненно, притягивало к себе внимание. От него исходила непосредственность, живость и сила духа, но в этих чертах была какая-то грубость, что так не сочеталась с добродушной улыбкой, которой девушка одарила Ричарда, и которой могла подкупить каждого. Быть может грубоватыми чертами лица наградила её природа, а может девушка просто предпочитала казаться более мужественной, потому что считала проявления женственности слабостью? Круглое лицо было покрыто россыпью веснушек, а слегка вздернутый маленький носик тихонько подергивался. Одета она была в бесформенный серый свитер, в котором девушка из-за своей худенькой комплекции просто утопала, и широкие, вышедшие из моды, расклешенные джинсы. Именно как девушку её сложно было воспринимать, но все же, Ричарду она понравилась.

– Да, я… – юноша слегка запнулся под ее любопытным взглядом. – Меня зовут Ричард.

Немного смутившись, он протянул руку девушке. Она взяла его ладонь в свою, резво, с удивительной силой встряхнула. На ее веснушчатых пальцах, юноша также заметил плохо отмытые следы голубой краски.

– Оч’ приятно, Ричард. Я Эмма, подруга Калеба, – голос у нее был также несколько грубоватым и громким, таким, будто она всю жизнь работала на рынке или была малость глуховата.

– Ты его девушка? – Ричард вытаращил глаза. В голове всплыли все вчерашние события, которые он запомнил: легкомысленные рассуждения Калеба о любви, его флирт с Жаклин, желание затащить ее в постель,  их безумный побег от ее мужа. Неужели все это время у Калеба была девушка?! Сам того не осознавая, Ричард начал обдумывать, что сказать Эмме, чтобы выпроводить её. Он уже открыл рот с желанием выпалить «Калеб ушел в барбершоп», но Эмма, взглянув на его растерянное и перепуганное лицо, залилась громким звонким смехом. Она не могла решить, что ее развеселило больше: предположение юноши об их отношениях с Калебом или его лицо в этот момент.

– Нет, слава Богу, я не егошная девушка! – воскликнула она, отсмеявшись, и покачала головой. – Он для меня как брат. Калеб не рассказывал те’ про меня?

– Что не рассказывал? – спросил Ричард, неловко потянувшись рукой к волосам и привычным движением взъерошив их. Голова его нещадно трещала, в горле пересохло, и во рту стоял неприятный желчный привкус. Невыносимо хотелось пить, подставить голову под поток холодной свежей воды, чтобы мозг, наконец, заработал в полную силу, и он перестал так туго соображать.

– Кто там, Ричи? – хрипло прокричал из комнаты Калеб. Вероятно, он все же проснулся, но так и не решился встать.

Услышав его голос, Эмма фыркнула. Привстав на носочки, она заглянула через плечо Ричарда, и, не сдержав еще один смешок, приложила ладонь к губам.

– Так, я зайду? – она перекатилась с пятки на носок, посмотрела на Ричарда своими улыбающимися глазами цвета меда. Он вдруг отметил, что, когда она улыбалась, сотни веснушек начинали бегать по её круглому, будто изнутри сияющему лицу.

– Да, конечно.

Он отступил в сторону, давая ей пройти, случайно задел плечом дверной косяк и покраснел, услышав, что она снова хихикнула, бросив на него хитрый искрящийся взгляд.

– Аааа, это ты Пташка-Кин-Дин44
  Пташка-Кин-Дин – популярное обращение к девушкам из низшего и среднего класса. Молодые люди часто использовали именно это обращение, чтобы познакомиться с понравившейся девушкой, либо как милое прозвище.


[Закрыть], – протянул Калеб, слегка привстав с кровати. Он близоруко сощурился и посмотрел на девушку. Лицо его было ужасно помятым, на щеке проступил фиолетовый синяк. Видимо, тот дружок муженька Жаклин все-таки смог его разукрасить.

Эмма, привыкшая слышать это прозвище миллионы раз, закатила глаза, после чего направила насмешливый, немного презрительный взгляд на Калеба. Наклонившись, она подняла с пола его очки, швырнула их ему прямо в лоб, а затем потрепала Калеба по щеке со словами:

– Давно не виделись, малютка-Кейлли.

Калеб громко застонал, потрогал свою голову и обиженно взглянул на Эмму. Его вид до того позабавил Ричарда, что тот не удержался и прыснул от смеха, закрыв рот рукой. Калеб выглядел как обиженный избалованный ребенок, которого наказали, отобрав все его игрушки. И юноше подумалось, что не будь рядом с Калебом Эммы, он бы был ещё тем ублюдком.

– Ах, тебе смешно! – Калеб оскорбленно фыркнув, потянулся, схватил свою подушку и кинул ее в Ричарда, но парень успел пригнуться, и та, попав в стену, упала на грязный пыльный пол, вызывая гневный вздох Калеба.

Ричард засмеялся еще сильнее, от чего из глаз у него выступили слезы и слегка заболел живот, но он не мог никак остановиться. Привалившись к стене, для опоры, провел под глазами рукой, вытирая слезы.

– Ты труп! – Калеб встал и, шатаясь, подошел к Ричарду и ловким приемом повалил его на пол.

– Придурок, отвали! Только не дыши на меня! – всё так же смеясь прокричал Ричард, безуспешно, пытаясь скинуть с себя Калеба.

Эмма же, уперев одну руку в бок, переводила насмешливый взгляд с одного юноши на другого, будто бы старшая сестра, наблюдающая за неразумными братьями, устав от их детских забав. Ричард украдкой на нее взглянул и почувствовал резкое смущение. Ему вовсе не хотелось выставлять себя клоуном перед незнакомой девушкой, к тому же являющейся придурку Калебу подругой. Что она тогда о нем подумает? Она и так уже успела увидеть его в неприглядном виде: опухшее после пьянки лицо, мешки под глазами, волосы, которые нуждались в том, чтобы их хорошенько помыли, мятая наполовину расстёгнутая рубашка с пятном возле груди, возникшим не пойми откуда. Да и к тому же от него наверняка на милю несло перегаром. Хорошее первое впечатление он о себе создал, нечего сказать.

Но Эмма, кажется, вообще о нем не думала, или для нее это было в привычку. Она села на кровать Калеба, поставила руку на колено и, опершись на нее головой, стала ожидать, когда же их шуточная драка завершится.

– Всё! Хорош, Калеб! – пропыхтел молодой человек, пытаясь спихнуть с себя друга. Тот был куда спортивней и сильнее Ричарда, и поэтому все попытки юноши были заведомо проигрышными.

Калеб смилостивился над бедным, извивающимся под ним Ричардом, встал, помог подняться приятелю и поплелся к кровати, плюхнувшись туда вниз головой.

– Эй! Ты помнишь, что мы вообще-то договаривались встретиться на углу семнадцатой авеню и тридцать пятой западной улицы, где ещё магазин пластинок? – Эмма состроила обиженное личико и затормошила Калеба.

Молодой человек перевернулся, его лицо вытянулось, он хлопнул себя по лбу и виновато улыбнулся.

– Чёрт! Прости, сестрёнка. У нас с Ричи была такая бурная ночь.

Эмма вскинула брови, ее глаза лукаво заблестели, а лицо приняло такой хитрый вид, что Ричард сразу понял, ничего доброго ждать от нее не стоит.

– Как-то двусмысленно звучит, не находишь?  – ехидно заметила она, покачивая головой. Солнечные лучи, проникающие сквозь окно, красиво заиграли на ее лице и волосах. Казалось, вся она светится и будто бы сама состоит из солнечного света.

– Браво! Ты меня сделала, – воскликнул Калеб, театрально похлопал в ладони и улыбнулся, но как-то скованно, стараясь не смотреть на Ричарда.

– Можь’, ты нас догонишь? – спросила Эмма. Она никак не обратила внимания на эту странность Калеба, чуть повернула голову, взглянув на Ричарда дружелюбным полным доброты взглядом.

Юноша неуверенно улыбнулся ей, неловко скрестил руки на груди, толком не зная куда их деть. «Догонишь? – непонимающе сдвинул брови юноша. – Чёрт! Это же Кин-Дин, гребаный рифмованный сленг. Рифма к слову «догонишь»… «Познакомишь»? Да точно!» Он снова стоял у стены, мучаясь головной болью и жаждой, но при Эмме совсем не хотел жаловаться на свое состояние или засовывать голову под кран с водой. Его джентльменские замашки, привитые с детства матерью, давали о себе знать. Эмма же без труда прочитала непонимание, отразившееся на лице юноши, и немного смутилась. Ей, бывало, стыдно перед другими за то, что она Кин-Дин, за свой диалект, и она старалась говорить правильно, но это ей давалось с трудом.

– Принеси мне воды сначала, – простонал Калеб. – Я умираю.

Изображая невыносимое страдание, юноша приложил ладонь к своему лбу и закрыл глаза, всем своим видом напоминая мученика, прошедшего тяжкие испытания, борющегося с голодом, жаждой и несправедливостью всего мира, желающего самого малого – покоя и тишины.

Эмма, смотря на все это представление со скептическим выражением лица, закатила глаза, подмигнула Ричарду и одними губами прошептала: «С ним так всегда». Уже громче, обращаясь к Калебу она с издевкой произнесла:

– Да, выглядишь ты, однако, паршиво!

Калеб распахнул глаза, смотря на нее щенячьим взглядом, слегка надул губы и состроил жалобный вид.

– Эмма, ну будь человеком! – протянул он, сложив на груди руки в молитвенном жесте.

«Эх бедолага! – про себя с легкой иронией подметил Ричард. – Он же сущий ребёнок, избалованный до предела, хорошо хоть Эмма может его урезонить».

– Щас принесу, ток не ной.

Эмма поднялась с кровати, и, проходя мимо Ричарда, легонько, по-дружески, похлопала его по плечу. С ней непременно хотелось дружить, обсуждать прочитанные книги, узнавать ее мнение и слушать советы, весело смеяться и шутить. Ребенком Ричард всегда хотел иметь такую сестренку. Ему думалось, что тогда он бы не был таким одиноким и вдвоем уж точно они смогли бы противостоять матери. Может быть, и она была бы мягче, имея маленькую дочь.

Эмма вернулась, молчаливо подав стакан с водой Калебу и уселась рядом с ним, спиной прижимаясь к стене, поджав под себя ноги. Калеб, в три глотка осушив стакан, поставил его на тумбочку и нацепил на нос очки, поправив их указательным пальцем. Из-под матраса он вытащил спрятанную пачку сигарет. Вынув одну, затянулся, блаженно улыбнулся, и посмотрел прямо на Ричарда.

– Ричи, это дочь мистера Беннета, Эмма, – наконец представил он девушку. – Даже не знаю, как я терплю её столько лет?!

– Это ты меня терпишь?! –  возмущенно охнула Эмма, и со всей силы пнула его в плечо, от чего Калеб упал на спину, едва не уронив сигарету.

Ричард с каким-то отчаянным любопытством следил за ними глазами. Они были как брат и сестра, хоть и отпускали колкости в адрес друг друга. Калеб счастливчик, если у него такие отношения с Эммой. В голове вдруг всплыл их вчерашний разговор с другом. И все-таки, почему родная семья его выгнала, а посторонние люди приняли с распростертыми объятиями, дали ему новую семью и любовь?  Что могло произойти?

– Калеб мне рассказывал немного свою историю, как его взял к себе мистер Беннет, – медленно промолвил Ричард. Он отлепился, наконец, от стены, присел на свою кровать и потер пальцами слегка ноющие виски. Пить хотелось невыносимо.

– Сначала мы были врагами и строили друг другу козни, но потом стали одной семьей, – весело говорила Эмма. Глаза ее слегка затуманились, она словно вспомнила как в ее жизни появился Калеб. Улыбка девушки стала теплой и ясной, с какой-то нежностью она посмотрела на юношу, и он ответил ей взаимностью. Потянулся к ней, щелкнул по ее маленькому носу, от чего она смешно наморщилась. Все их движения были пропитаны теплотой и заботой. При взгляде на них сразу складывалось впечатление, что у них близкие и доверительные отношения. Ричард даже ощутил легкую зависть, у него никогда ничего подобного ни с кем не было.

– Так всё и было. – Калеб перевел смеющийся взгляд на Ричарда и указал на него рукой. – А это Ричи. Мы вчера познакомились, и решили вместе жить.

Эмма, которая в это время делала глоток воды, вдруг резко закашлялась, прикрыла ладонями рот, во все глаза удивленно уставилась на друзей.

– И как же вы познакомились?

– Сели рядом в пабе… – Калеб задумчиво почесал лоб, – Ну в этом… Ну как он называется? Там ещё Фрэнки работает…

– «Мэд Хорс» – в один голос воскликнули Ричард с Эммой и удивленно переглянулись. Юноша улыбнулся ей, одной из своих самых приятных улыбок, и вдруг с каким-то удивлением отметил, что щеки девушки слегка порозовели. Она опустила голову, закусила губу и быстро на него взглянула. Глаза ее сияли.

– Точно, – Калеб щелкнул пальцами. Обмен взглядами между Ричардом и Эммой ушел от его внимания и, как ни в чем не бывало, он продолжал. – Так вот, мы разговорились, и я понял, что он хороший парень и позвал жить к себе.

Ричард понял почему друг смолчал, о причине их знакомства и краже всех его денег мелкими воришками. Это ведь были младшие братья Эммы и Калеб не хотел ее расстраивать. Он решил, что тоже об этом не заговорит. Эмма была такой милой и веселой, ему не хотелось видеть, как она грустит. Однако же, если ему удастся встретить близнецов, Ричард не сомневался, он отлепит каждому по подзатыльнику, чтоб неповадно было воровать.

– Ричи, ты недавно приехал в Эн-Си?

От его размышлений, юношу отвлек голос Эммы. Он вскинул голову, увидев, что она на него смотрит.