Текст книги "Мечты - сбываются (СИ)"
Автор книги: Al1618
Жанры:
Альтернативная история
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 22 страниц)
Ветер на миг задумался, несмотря на легкость и переменчивость, его опыту и мудрости могли бы позавидовать многие, он помнил даже те времена , когда пирамиды были молодыми и островерхими, да что там – он помнил когда молодыми и островерхими были горы! В такой памяти не могло не найтись подобного случая, тем более – что ничего уникального в случившемся не было, просто с толку сбивала необычность этой пары, а так все ясно и понятно – двуногие просто поругались!
Ветер почувствовал как внутри него, пока еще маленьким водоворотиком, закрутился гнев – да что же вам неймется, и так живете меньше огонька на свече – дунул и нет вас, так еще и тратите этот неуловимый миг жизни на пустые ссоры, живите да радуйтесь – зачем вы ставите свои заблуждения, еще более непостоянные чем вы сами, выше бесценного дара неизвестно за какие заслуги данного вам Всевышним – возможности прожить этот миг не в одиночестве…
Тут его отвлекла девушка, она приподняла веки и бросила солнечный зайчик в глаза спящего, причем зайчик этот появился не из солнца, а из рукояти странного ножа, который она держала в лапе, или все же руке? А дыхание тем временем стало прерывистым и мужчина, с хрипом вздохнув , открыл глаза. Разумеется п ервое , что он увидел – был взгляд грома дных зеленых глаз спокойно и по- доброму приветствующий его. От этого взгляда ему, очевидно, стало стыдно и он попытался сначала отвернутся, а потом все же нашел смелость что-то сказать. Н и того ни другого толком не вышло – шея почти не слушалась, а пересохше е горло не хотело издавать звуки, но д е вушка пришла ему на помощь – аккуратно приподняв голову она напоила его , из глиняного кувшина с узки м горлом и поспешила успокоить:
– Все нормально, просто ты проспал больше трех дней, и сейчас все сильно затекло, не надо спешить, через минуту чувствительность начнет возвращаться.
Некоторое время они были рядом молча, девушка держала его за руку, ободряюще ее пожимая время от времени. Он же неотрывно смотрел на ее лицо, и не мог узнать – те самые глаза, что раньше успевали несколько раз за миг сменить выражение, в которых всегда на дне метались огоньки , теперь излучали только доброту и покой, неизменно… постоянно… на что бы они н и смотрели. Тут он отвлекся, потому что , наконец , смог поднять левую руку и посмотреть на нее – рука выглядела уж асно, кисть была серая, в каких- то пятнах и совершенно не ощущаемая.
– Ты… пришила мне руку… мумии? – Выражение ее глаз совершенно не поменялось, они так и светились добротой, хотя губы тронул намек на улыбку.
– Нет, это твоя рука, вот смотри, – двумя легкими касаниями она чертит слегка выпущенным когтем крест на ладони, пальцы послушно дергаются, – ну вот , а теперь подумай , что надо сжать кулак… – Пальцы слегка дрогнули, вызвав новую полуу лыбку.
– Ну, вот видишь, это твоя рука, правда она теперь короче на пару пальцев – пришлось отрезать раздробленные кости по краям разреза…
– Я… – дальше продолжить не стало сил.
– Я понимаю: « И если правая твоя рука соблазняет тебя, отсеки ее и брось от себя… ». С левой и вовсе не стоит церемонит ь ся.
– Я согрешил…
– Да, вот только не в том, что ты подумал, – от таких слов и спокойствия с которыми они были сказаны становилось просто жутко и душу, еще сильней, чем приходящее в чувствительность тело, начинала терзать боль от понимания, что это сделал он.
Когда - то, очень давно, такой взгляд он видел у пожилой игуменьи и был в самое сердце поражен такой наградой за праведность – когда человеку из всех страстей даровано ощущать только спокойную радость от созерцания совершенства твор ения. А теперь та же ра злитая вокруг благодать вызывала только смятение и чувство невосполнимой потери.
-Ты просто попутал похоть с любовью, бывает. Но ведь сказано – «Бог есть любовь, и пребывающий в любви пребывает в Боге, и Бог в нем.». А мою любовь ты отверг… Это было твое право и твой выбор, но все же не стоило заодно проявлять и непочтение к родителям – ведь тело, в отличи е от души, тебе дали именно они и не дума й что это было легко…
– Но не беда, о н тебя все равно любит и простит, как и я прощаю. Прости и ты меня, я ведь не многого хотела, да и без этого могла обойтись…
– Как мы теперь будем…
– Мы? Мы теперь никак не будем. Свой выбор ты сделал, а теперь сделала и я свой. – маленькая фигурка широко разводит руки будто пытаясь охватить все вокруг.
– Понимаешь, тут не место для детей, тут вообще нет места кроме как для человека и бога… А я еще не чувствую желание уйти из мира, у меня есть ещ е не выполненное предназначение. Д а , я не смогу родить ребенка , но мне вполне по силам его воспитать. Ради этого стоит найти клан который меня примет и не пожалеть на это сил.
– Так что – я ухожу. Позаботься о Рут, осторожно разрабатывай руку – она должна привыкать постепенно, впрочем, у меня было достаточно времени чтобы все записать – почитаешь. Если можно – я хотела бы донести до других твою книгу…
– Забирай…
– Это лишнее, я помню все и перепишу, как будет возможность, спасибо. И знаешь, может, все же не дашь мне умереть в неведенье и объяснишь, откуда ты так хорошо знал… – В глазах появилась крохотная искорка любопытства, и он ухватился за нее как утопающий за соломинку:
– Моя семья была очень богатой и у нас была даже кошка… И когда наступало ее время она очень мучилась потому как была очень переборчивой, найти ей достойную пару долго не удавалось, а недостойных она к себе не подпускала. Вот тогда я и заметил что если ей помассировать поясницу, то она не так страдает… Так что потом, каждый раз когда наступал гон, она сразу бежала ко мне…
Губы растягиваются в улыбку , обнажая клыки, даже уши приподнимаются, но взгляд по-прежнему изливает на мир лишь любовь и покой…
– Надо же, кошка… А теперь спи, – губы на миг прижимаются ко лбу, – когда проснешься ты уже не будешь знать , была ли я на самом деле или это был сон…
Последнее , что успевают увидеть глаза сквозь налившиеся тяжестью закрывающиеся веки, это размытая фигура на фоне дверного проема.
В голове сами собой всплыли недавно написанные строки, но смогли ли их произнести онемевшие губы Назарий так и не узнал.
Легла п ушинка на ладонь,
Легко и нежно,
И невесома, как огонь,
И безнадежна.
То дрогнет от дыханья птиц,
То улыбнется,
И свет плывет из-под ресниц,
И к небу льется.
Пока не тронул ветерок -
Ей в путь-дорогу,
Поставлю свечку в уголок,
Во славу Бога.
Горячий воск слезы не тр онь,
То грусть святая...
Легла п ушинка на ладонь,
И тихо тает.
( Ефим Ташлицкий )
Сразу по выходу наружу девушка уже совсем не кажется такой спокойной . О на опускается рядом с львицей и трется лицом об ее голову, Рут шершавым языком облизывает мокрую от слез мордашку, затем, пытаясь внушить чувство защищенности, начинает мурлыкать. Мурлыканье кошки, которая весит втрое больше девушки, напоминает скорее не сл ишком отдаленный гром, но , как ни странно , мигом приводит в чувство. Б лагодарн о лизнув львицу в нос в ответ шепчет – «позаботься о нем, пожалуйст а», и, надев стоявший с наружи , чуть в стороне от дверного проема ранец, уходит не оглядываясь.
Рут же смотрит ей в след – сегодня из прайда уходи т «сестра-по-охоте» это… бывает. « Удачи тебе сестра в твоем одиночном пути и , где бы ты н и была, знай - есть прайд , где тебя примут всегда… »
На этом ветер не выдержал и рванулся от этого места на Запад , чтобы там на бескрайних песчаных просторах Сахары набраться сил и вернут ь ся – уже черной стеной хамсина, и горе тогда двуногим оказавшимся на его пути.
_____________
Я недостойный взялся за перо чтобы осветить то что видел сам и слышал от людей правдивость которых не вызывает во мне ни малейшего сомнения. Повествовать же намерен о последних годах земного пути ав вы Назария, чья кротость и смирение не были оставлены ни щедростью небес ни славой земной. И то и другое он принимал с о спокойствием и кротостью , как и испытания , посылаемые ему Господом для укрепления ревности в вере. Последние годы жизни авва, чувствуя приближени я конца пути земного , обратился с просьбой об помощнике хотя по молитве его он до конца дней сохранял остроту разума и зрения как в душах людских так земного, силу же имел удивительную.
Служение это оказалось для меня испытанием сил моих, ибо авва Назарий был молчальником и долгие месяцы я даже не слышал человеческой речи. Много говорят об удивительных его деяниях, и не все ска занное есть не украшенной истин ой, особенно широко известно, что авва своей молитвой см и рил нрав дикой львицы желавшей его растерзать после чего она ела только хлеб из рук его и сама приносила ему плоды смоковницы и прочие фрукты. Мне неведомо как произошла эта встреча, но старая львица Руфь действительно следовала за ним неотрывно и даже встречала гостей и ищущих исцеления, проявляя нрав кроткий и не стремясь никого растерзать. Но питалась она тем , что надлежит ей по природе, впрочем действительно брала из рук аввы хлеб и вареное зерно. И приносила она не фрукты, ибо неоткуда было ей их взять, а пойманную рыбу или мясо, от которых авва всегда оставлял часть, которую разумеется не ел а зарывал в песок где она высыхала подобно камню.
Если же Руфь не могла поймать себе пропитание, а ей это было нелегко, то моей обязанностью было варить зерно с сушеным мясом и кормить (ее). Собственно это и была вся помощь которую я оказывал авве ибо сам он почти не нуждался ни в хлебе насущном ни в иных заботах.
Не могу не рассказать об удивительном отношении аввы к женщинам, не есть секрет ом что многие монахи стараются избегать их , а многими уставами это запрещено прямо. Авва же мог наложить руки на больной орган не чувствуя смущения духа либо плоти.
О том что давало ему такую стойкость он рассказал мне сам, когда однажды вечером мы грелись у костра, а я молитвой пытался отогнать бесовское наваждение не слишком в том преуспевая. Видя тщетность моих стараний он сказал мне – «я не могу наставлять тебя в этом пути, ибо господь дал мне другой. Вышло так что однажды мне в испытание была послана женщина…» «красивая?» – я, увы, не нашел более умного, поскольку знал что женщины посылаемые в искушение обычно красивы, но авва снизошел до ответа «Да, как богиня – Мафдет или как императрица» тут его губы тронула улыбка, что можно было счесть чудом, поскольку будучи всегда приветливым и доброжелательным авва не улыбался никогда, на моей памяти. «Это не важно, любая женщина императрица. Важно то что я не устоял пред силой любви, а потом , ужаснувшись содеянным я отверг ее. Она же удалилась благословляя меня и с тех пор я п олностью избавлен от похоти, по тому как познавшему любовь смешон демон блуда», после чего старец удалился. Утром же когда я не дозвавшись его дерзнул войти в его келью стало ясно что этой ночью он завершил дела земные и отошел с миром и радостной улыбкой на лице.
Пока я, недостойный пытался прийти в себя посредством воды из источника, в келию проникла Руфь, чего никогда не позволяла себе ранее, и положив голову на грудь аввы и обхватив его лапами так и околела не вынеся расставания. Я не смог стащить те ло зверя и видя в том руку прови дения, просто заложил вход во вторую келью и обрушил свод пещеры в первой. После чего взяв некоторые книги и вещи , вернулся в обитель, претерпя по дороге множество лишений.
Перевод данного отрывка, не известен широко, но послужил в свое время не одному «укрепителю веры».
___________
Вложение в электронную переписку.
___.___.______ при проведении работ по расширению бассейна популярного среди туристов и местных жителей источника, с якобы целебными свойствами, хотя химический анализ воды не показал сколь-нибудь значимых отклонений в составе, или наличия особых элементов способных влиять на здоровье человека, в глинистом склоне холма на глубине 4,5 метра было вскрыто захоронение датированное прибывшими на место сотрудниками археологического музея серединой пятнадцатого века. Датировка выполнялась по хорошо сохранившимся в захоронении письменным источникам. Помимо этого было обнаружены два мумифицировавшихся в сухом климате тела.
Одно из которых принадлежит человеку преклонного возраста, приблизительно от восьмидесяти до ста лет, а второе львице. Дальше работа научных сотрудников была прервана, поскольку прибывшие на место двое священников _____ епархии потребовали передачи «мощей» и прочих культурных ценностей им.
Воспользовавшись тем что обе стороны на повышенных тонах выясняли отношения я самостоятельно осмотрел тела которые были большей частью неповрежденные. Лишь одна из рук придавленная головой зверя преломилась возле запястья, и на месте перелома был заметен предмет явно искусственного происхождения воткнутый в кость. Заинтересовавшись, я извлек его плоскогубцами.
По результатам исследования на растровом микроскопе данный предмет есть обычный хирургический гвоздь, который в наше время применяют при сложных переломах. Необычным является лишь материал, из которого он изготовлен, это лонсдейлит – одна из форм алмаза на данный момент изготавливаемая искусственно в виде порошка, в природе он встречается в совершенно мизерных дозах и найден только в метеоритном веществе.
Радиоуглеродный анализ биологических остатков на образце дал время сходное с датировкой археологов в пределах погрешности – середина XIV – середина XV веков. Данный факт объяснить невозможно даже с точки зрения мистификации, потому прошу принять меры для дальнейшего исследования тела.
С уважением инженер Генри Сайкс.
_______
Здравствуй Джон!
Пересылаю тебе письмо вашего инженера, и обращаю внимание на низкое знание твоими работниками местных реалий.
Знаешь, я не религиозен да к тому же правоверный, а не христианин, но прекрасно знаю про Назария Пещерного, и то насколько он почитаем в этой местности. Его уже давно пытались канонизировать, но это сильно тормозил тот факт, что, несмотря на творимые чудеса, он так и умер не раскаявшись. Теперь же обнаружив его останки, появился шанс довести этот процесс до конца.
Церкви в данный момент не до выставления претензий, и они согласны замять это дело. Но вот удержать информацию из лаборатории вряд ли возможно. Среди местных бедуинов немало и христиан, да и правоверные весьма почитают его как праведного, поскольку источник сохранил целебные свойства даже после его смерти. Потому боюсь, как только пройдет слух, что кто-то посмел потревожить покой праведника – очередь из желающих перерезать глотку твоему «инженеру» выстроится отсюда до Эр-Рияд.
Потому хватай этого «дурака-с– инициативой», как говорят в том месте где я учился, и тащи в аэропорт, чтобы через два часа его тут не было, потому как позже никакая гвардия эмира ему не поможет.
С надеждой на благополучное завершение дела, Амир
p.s. Исследования конечно будут проведены, но пусть сначала улягутся страсти, эта загадка пролежала скрытой шесть сотен лет, потерпит и еще десяток – когда Аллах создавал время, он создал его достаточно.
Часть третья. Стучите и откроется…
Здрасте, я Ваша тетя…
К границе стойбища я выползла на четырех, почему то мне так перемещается было удобнее. Все, кто смотрел на это зрелище, наверняка онемели. Что только пошло на пользу моему здоровью. А может меня просто никто не заметил?
Я, честно говоря, и сама смотрела на это «пришествие» со стороны, странный выверт меркнущего сознания впору действительно поверить в способность души покидать тело, но при этом не терять способности хотя бы видеть.
Выглядело это так, будто я стою и смотрю, как из-за бархана появляется сначала нечто похожее на перекати-поле с рожками, потом это чудо скатывается вниз кувырком, отряхивается и не спеша, странной боковой походкой направляется в сторону раскинутых шатров. На границе стоянки это мохнатое чудище встает, цепляясь за колья ограды, и, качаясь под порывами ветра, пытается двигаться вперед, рванувшие встречать гостя собаки, поджав хвосты, разбегаются в стороны – что я им «сказала» не то чтобы не помню, но уж повторять – точно не буду….
В этот момент выключатся автопилот, и душа возвращается в бренное тело, вид через щелочки опухших век не радует, как и общее состояние поставленного на грань организма. С переменным успехом, пытаясь навести резкость на оба глаза разом, выбираю ближайшую цель… кажется вот этот шатер сразу возле «входа», то что мне надо. В мозгах тоже поставленных на автопилот тупо ворочается мысль, что надо приближаться к нему прямо и не спеша чтобы те кто внутри не приняли это за нападение и успели подготовиться, а гость – успел разобраться где тут какая половина, поскольку ввалиться в харем – далеко не лучшая завязка для дальнейших отношений. Но и медлить нельзя, как только появятся люди, от собак придется отбиваться всерьез, а начинать с крови нельзя да и не в том я сейчас состоянии…
Как это меня угораздило дойти до жизни такой? Да как обычно, мы же круче некуда – воду нам в пустыне найти раз плюнуть, живность про которую ни бельмеса не знаем нам нипочем, нюх – как у собаки, глаз – как у орла, «сами с усами» – одним словом. Вот по этим-то усам на наглой морде, да песчаной бурей…
Приложило, что называется, от всей души, и где мои глаза были, никаких признаков надвигающегося не заметила – им первыми и досталось. Контактные линзы с экранами Тактика вышли из строя моментально, но глаза защитить успели. Зарываться в песок пришлось на ощупь, протянутой вперед лапы просто не было видно. В пленку заворачивалась как в кокон гусеница, пока ее разворачивала – не улетела в дальние края только чудом, и благодаря тому, что вцепилась в этот кусок прошлой жизни всеми четырьмя лапами, намертво. Пленка – выдержала напор взбесившегося песка и пыли, иначе с полным основанием кажется, что остались бы от меня, через пару десятков минут, только полированные кости и когти….
А потом началось упорное ожидание и упорная борьба за каждый вздох в этой духовой электропечи печи, причем – буквально, от статики вся шерсть стояла дыбом и чуть ли не искрила. Заснуть было нельзя, можно было и не проснуться – постоянно сверху наваливалась постепенная тяжесть, приходилось, прикладывая все силы и извиваясь раздавленным червяком, выбираться наверх, к безумному ветру и несущемуся песку.
И так – долгих шесть дней. Респиратор, несмотря на все мои усилия, сдох в начале четвертых суток, пыль попросту схватилась до состояния цемента, в охладительном бачке. Нет, фильтровал он по прежнему неплохо, и та же участь моим легким еще не грозила, да вот охлаждать вдыхаемый воздух уже не мог, он и раньше держался на пределе, поскольку в замкнутом пространстве моего «кокона» просто некуда было отводить избыточное тепло и приходилось делать «вентиляцию», которая в итоге респиратор и угробила.
А теперь проблемы с теплоотводом возникли уже у меня. Основное охлаждение-то у меня как у собаки – через дыхание, а если температура снаружи выше по определению... Остается один путь – испарение, и я начала терять воду. Медленно, но очень верно.
Полутора литров носимого НЗ хватило меньше чем на сутки. Поэтому когда можно стало выбраться наружу ситуация была просто критической. Оттого чтобы лечь и сдохнуть меня удерживали одни стимуляторы аптечки, да собственно желание выбраться – куда и зачем выбраться я уже не соображала. В момент очередного просветления я обнаруживала, что продолжаю идти в нужном направлении – спасибо Тактику, постоянно орущему в уши поправки, и в сотый раз прикидывала перспективу найти так нужную воду. Выходило, что найти-то я ее может и найду, а вот выкопать сил не хватит и оставалось только одно – идти вперед.
Нет, респиратор снова хоть и с горем пополам, но работал и исправно возвращал назад выдыхаемую влагу, даже чуток прихватывая из воздуха. Но вот мало ее уже в моей тушке оставалось, не хватало сил на движение и на то чтобы сердцу качать превратившуюся в патоку кровь. Все поступления воды извне, включая и утренние сборы конденсата на трижды благословенную пленку, с трудом компенсировали потери.
Живность же, в районе локального конца света (причем буквально – солнце до сих пор не могло пробиться через поднятую мглу), то ли передохла, то ли впала в спячку, то ли просто успевала свалить от сильно тормознутой меня. Пара пойманных и выпитых змей и один тушканчик (от последнего, правда, осталось меньше двух третей после попадания заряда) сильно картину не улучшили. К тому же к моему величайшему сожалению съесть я их уже не смогла. Это была большая потеря, потому что метаболизируя еду можно было получить немало той самой драгоценной воды. Но с этим ничего поделать было нельзя – слюна организмом не вырабатывалась с самого момента моего «вылупливания из кокона».
Словом – оставалась только переть вперед, в расчете на чудо, держась на одном упрямстве и стимуляторах и, в краткие минуты просветления, брать себя за болтающуюся как на вешалке шкуру. Организм пытался получить воду, из чего угодно, в том числе – метаболизируя жировые запасы, оставалось только гадать от чего я сдохну раньше – откажет сердце или от самоотравления, поскольку продукты распада такого количества жира можно было вывести опять же только с водой через почки…
Чудо таки случилось – начали появляться признаки присутствия человека, еще слабые, но вполне отчетливо указывающие направление, откуда пришел пасшийся здесь скот. Потом все более явные и свежие и вот тут начали изменять силы. Это вообще не новость, а свойство организма – очень часто человек умудряется пройти через невообразимые испытания и лишения чтобы умереть вот так – не дойдя десятка метров до трассы, на пороге собственного дома или в двух шагах от ведра с водой. Просто нервная система не выдерживает свалившейся на нее нагрузки, зря говорят что от счастья не умирают…
Правда мне в этом плане было проще – тому химическому коктейлю что тек у меня в венах вместо крови, благодаря стараниям аптечки, волноваться было просто нечем, ну и мне соответственно было все глубоко пофиг ровно до текущего мига когда осталось решить последнюю задачку.
Какая сторона? Наверно эта – все открыто и перед входом сложен очаг. Вот только под открытым с одной стороны навесом – пусто, все сбежали при моем приближении что ли. Прилетела птица обломинго и спела нам свою песню… буквально чувствуя, как вытекают последние отпущенные мне мгновенья, сдергиваю с разгрузки тесак и бью три раза по ближайшему их шести столбов шатра – если и это не поможет, остается только свернутся, прямо здесь, в трубочку.
Но видимо где-то сверху решили, что с меня хватит – из за колыхнувшейся занавеси появляется одетая в темное фигура с красной вышивкой на груди, в руках осторожно несет что-то больше всего похожее на кожаное ведро и идет из него запах раньше не слыханный но совершенно будящий детские воспоминания. Надо собраться, но из пересохшей глотки вместо приветствия вырывается только сипение, пожилая женщина щурится, пытаясь рассмотреть против солнца, кого это к ней принесло. Хватаю с пояса фляжку с последними оставленными на этот случай глотками, пробку приходится откручивать зубами, потому что если отпустить стояк шатра в которую мертво вцепилась левая лапа я просто рухну. Вода дерет горло круче кипятка, в ушах бьют пушки главного калибра, но все же удается прохрипеть положенное.
– ас-Саляму алейкум уарахмату-ллахи уа баракатух (Мир Вам, здоровье и благополучие в жизни земной и вечной. Пусть снизойдут на вас милость и благодать от Всевышнего Аллаха)
– Ва алейкум ас-салям (И Вам мир). – Ответила женщина, продолжая щуриться, и протянула мне то самое ведерко. Я в него, разумеется, вцепилась как клещ, всеми пятью когтями, чтобы не уронить, потому в итоге рухнула вместе с ним. НО ни капли молока (а там было, как потом поняла верблюжье молоко) пролито не было, потому как в момент приземления голова прочно заткнула выходное отверстие. Зрелище понятно вышло совсем не величественное, но я в тот момент лакала и хлебала, глотая эту амброзию как младенец, пополам с воздухом, и совсем ни о чем другом не думала. Где-то на задворках сознания придушенно пискнула совесть, что моими стараниями кто-то сегодня останется без молока, но остановиться я все равно не смогла. Но – все хорошее кончается быстро. Осталось только пробормотать, вконец оторопевшей от такой прожорливости, бабушке слова благодарности.
– Да будет ваш день как молоко!
После чего на последнем проблеске разума сложила и заблокировала тесак, вручив его радушной хозяйке, и, со спокойной совестью, волоча набитое пузо по каким-то шкурам, заползла на четвереньках внутрь шатра, где подгребла первого попавшегося пушистика в качестве подушки, да провалилась в небытие.
_________
Время оно по-разному течет внутри и снаружи человека. Снаружи – неизменная и вечная пустыня, она была такой, когда еще не было человека, а мир населяли джины, была она такой и когда Пророк еще ходил по этим пескам, будет она такой и в день Суда. Неизменная и – меняющаяся каждый миг, стоит только моргнуть – и ты увидишь уже совсем не то, что было до этого. Внутри же оно идет рывками – человек помнит себя ребенком, юношей, отцом, но вот переходы между этими состояниями происходят вроде как в миг. Просто однажды вспоминая события прошлого – понимаешь, что тот человек, которого бережно хранит память хоть и родной, но – уже не ты, и когда же это произошло. Да и представление человека о себе, и то каков он в глазах окружающих, чем дальше, тем сильней расходятся – твои глаза еще прекрасно видят, рука также тверда, да и спина напоминает о пережитом нечасто, но все смотрят только на твою бороду, не замечая, что внутри совсем не старик, а полный сил мужчина.
Остается только принять этот взгляд окружающих да тихо посмеиваться про себя их слепоте. Правда уважительные взгляды задиристых обычно подростков начинают раздражать. Но долг есть долг, а воспитание и передача умений – на этом и стоит род. Потому и надо гонять будущих мужчин до десятого пота, чтобы они стали именно мужчинами, а не кормом для падальщиков.
Чтобы могли по едва заметным следам определить, кто здесь прошел, враг или друг, мужчина, женщина, ребенок, а также многое другое, что незнакомым с жизнью песков покажется колдовством. Например, если прошла женщина определить ее возраст или беременность. Но от всего этого зависит жизнь, потому что если ты не сможешь узнать врага по стуку копыт его коня, то он тебя узнает несомненно.
По перестуку копыт… Еле слышный он отозвался громом в голове и заставил проверить насколько хорошо выходит из ножен сабля. Со стороны стоянки скакал свой, но то что что-то случилось, причем срочное, было несомненно. Но вот что? Если это набег то посланец уже вовсю орал предупреждения, да и была бы слышна погоня. Никаких событий вроде рождения тоже не намечалось и хвала Аллаху – с утра еще все были здоровы, но тут все в его руке. Мучаться неизвестностью, оставалось недолго – еще шесть десятков ударов копыт и покажется всадник, можно будет по лицу определить – что за весть он несет.
О, все что можно сказать по этим выпученным глазам и смеси ужаса и удивления на лице – событие тянет на несколько лет пересказа. Придется еще ждать – пока мальчишка сможет выговорить новость.
– Кабир, к тебе в шатер кутруб забрался. – вот и повод забыть о прожитых годах и взлететь в седло не касаясь стремян, миг и лошадь брошена в галоп, а стоявший справа сын брата рассматривает свои пустые руки в которых миг назад было тяжелое копье. Спина, седая борода – о чем вы говорите, мужчины не стареют.
Первой мыслью было, что надо будет потом похвалить мальчишку – хоть и нарушил все возможные правила обращения к старшему, зато сказал только то, что важно. Вторым было сожаление, все же лишний миг, потраченный на раздумья порой сохраняет годы жизни – подхваченное впопыхах копье имело страшные шипы, но здесь лучше бы подошло имеющее перекладину, что не даст зверю дотянуться до человека. Но все в руке аллаха.
С седла движения людей с оружием, идущих в сторону его дома, кажутся медленными, но это просто обман зрения из-за скорости. Дом же сам поприветствовал хозяина полной тишиной – спокойно, или сорванец ошибся, или… неужели все? Не может такого быть…
Последние метры преодолевал как на штурм стены – рывком, с копьем наперевес и только вперед, чтобы ни происходило. И все это, чтобы замереть на самом пороге от увиденного. Первым, что бросилось в глаза, была замершая столбом жена старшего сына –Мона (желание). Она стояла совершенно бледная, не рискуя сделать еще шаг и ломая руки от собственного бессилия, поскольку не отваживалась даже подать голос. Взгляд моментально повернулся в сторону, куда смотрела она, потянув за собой острие копья. И тут, от увиденного, земля под ногами Кабира встрепенулась как норовистая кобылица.
Дело было даже не в том, что кутрубы, которых он всегда считал всего лишь виденьями порождаемыми пустыней в страдающем человеке, существовали на самом деле и один из них сейчас пребывал в его доме. Просто в кольце из лап этого кутруба сидела отрада его седин – Лала (жемчужина), его единственная пока внучка и дочь Умара и Моны. Но «сидела», это не про эту егозу, в данный момент она, смеясь, пыталась поймать ладошками ухо этого ужаса пустыни, ухо в ладошки не давалось и, будто имея глаза, в последний миг стремительным рывком уходило от плена, что вызывало новый приступ веселья.
Именно в этот миг, развлечение это девчушке надоело, и она решила сменить тактику – вместо ловли неуловимого уха одной рукой приподняла губу зверя, а вторую бесстрашно сунула в пасть с явным намерением проверить, нельзя-ли заполучить верхний клык на ожерелье. Сердце ухнуло вниз, но далеко улететь не успело – из пасти выскользнул язык и прошелся по маленьким пяточкам, после чего зверюга сунула свой нос малышке в живот и крепко прижав ее к себе потерлась щекой о ребра. Это вызвало бурный хохот и удары кулаками и пятками куда попало, на что кутруб, впрочем, даже глаза не раскрыл, продолжая крепко прижимать ребенка к себе.
Но в следующий миг вся эта идиллия в раз закончилась – зверь почуял постороннего. Малышка мигом оказалась скрыта тушей, зверь прянул вперед, оскалившись и подняв, угрожая, переднюю лапу. Низкий рык и кривые кинжалы когтей могли поселить страх, в чьей угодно душе, да вот только Кабира хорошо наставляли, когда он только еще ставал на путь воина. «Никогда не смотрите в глаза своего врага, они схватят вас крепче когтей ястреба» – говорил тогда его наставник Садык, седой но крепкий воин казавшийся тогда древним старцем, «Никогда не смотрите, на оружие врага, оно обманет вас, а даже если скажет правду – вы все равно опоздаете», а на их удивление, посмеиваясь отвечал, что смотреть надо на изменение источника силы человека, потому как невозможно скакать не сев на коня, так и любое действие сперва подготавливается изменением сосредоточения сил. Если научиться читать это, как учатся читать следы на песке – любой удар не станет неожиданным и, в свою очередь, станет смертельной ловушкой для атакующего.
