Текст книги "Мечты - сбываются (СИ)"
Автор книги: Al1618
Жанры:
Альтернативная история
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц)
Все равно, приложило душевно, проморгавшись увидела «бугра» уже почти на горизонте, он по-моему, отринув все приличия, перешел уже с бега, то ли на порхание, то ли на низкое планирование… Надо будет потом понаблюдать за милыми птичками – чтобы успеть снять шкуру, если бедолага протянет лапы от переживаний, несмотря на все мои старания.
Так, а теперь у нас осталось еще одно небольшое дельце… Придав всей своей фигуре выражение «а мне пофиг, на какую сторону у тебя тюбетейка!» поворачиваюсь к этому… и вся моя решительность улетучивается от его счастливой физиономии и мокрой от слез бороды (то ли действительно мне так рад, то ли зайчик от шоковой гранаты поймал), нет ну как на него сердиться.
Ну – здравствуй, горе ты мое!
_________
Ветер пре бывал сегодня в тихой грусти, впереди была целая ночь, а он все еще не решил - кем он будет сегодня , согласитесь бриз и самум, это дв е разных сути . Вздымать валы или затмевать небо по д нятым песком не хотелось – вон, как радостно перемигиваются на небе з везды, соскучились они на последнее время затянутом тучами небе. Вот пусть и веселятся, а мы погрустим , пока не найдем себе новое развлечение.
Ветер невесомо коснулся зеркала соленой воды, поднял чуть заметную рябь в качестве дружеского приветствия и заскользил вдоль , касаясь правым крылом прибрежны х барханов. Поплутал чуть в ветк ах колючего кустарника, тронул верхушку бархана, полюбовавшись на стр онувшуюся вниз волну песка, и увидел впереди огонек костра.
Играть с языками пламени ветер любил, они были такими же непоседливыми и еще более переменчивыми, чем он сам. Жаль только что они очень быстро заканчивали свой путь… А еще больше было жаль , что такой праздник знакомства случался чаще всего там , где воздух рассекало острое железо , а огонь пах горелой плотью. Впитав в себя этот запах и боль огонь с ветром впадали в неистовство и показывали этим существам, что значит тревожить силы бесконечно их сильнее , да еще по т аким глупостям. Это было яростно- опьяняюще, но совсем нерадостно, потом долго приходилось приходить в себя и вспоминать , как просто радоваться встречам с облаками, пустыней , водой…
Это было досадно еще и по тому, что ему нравились эти странные существа. Они были так же переменчивы , как и он, так же любили играть, так же легко рождались и умирали, чтобы возродится вновь. Б ыло совершенно невозможно угадать , чего ждать от них в следующий миг – они то мужественно противились его силе, то своей хитрость ю заставляли работать даже его – ловя его в паруса на море или лопасти мельниц на земле, а могли и прятаться от его буйства , отгораживаясь неодолимостью камня. Вот и кто их постигнет – разве что камень с его неспешным постоянством.
Но в этот раз пламя пахло приятно – морем, что впрочем, не удивительно – у живущего здесь двуного , своего скота чтобы давать кизяк не было, вот и оставалось жечь то , что выбрасывало на берег море. Охватив обоими крыльями костер, ветерок разом всем телом впитал происходящее здесь.
Возле костра сидели двое, он - что-то резал маленькой полоской железа в руках на подобранной деревяшке, она - прищурив огромные глаза , смотрела за игрой языков пламени, мужчина и женщина – сегодня у старого знакомца собрались в гостях два разных мира .
Причем, «мир» в этот раз нужно было понимать буквально… Ветер даже замер, бесконечно долго для него и на неосязаемый миг для всего живого, а потом, все еще не веря, неощутимо коснулся торчащих на макушке гостьи ушей – уши тут же повернулись, ловя принесенные им звуки, а несколько толстых ворсинок над бровями приветственно качнулись , впитывая запахи окружающей ночи.
Умея впитывать знани я всем телом, ветер сразу понял что , несмотря на глаза видящ ие сейчас только костер, она ощу щает окружающий мир подобно ему. С лышит запах чешуи змеи и шуршание роющейся в куче отбросов песчанки, и даже знает , что скоро эти уши услышат последний писк – знаменующий маленькую трагедию этой ночи и очередное торжество жизни во всей ее многообразии. А еще он понял, что, не смотря на всю его невесомость, его з аметили и поблагодарили.
Ветер перевел свое внимание на мужчину, этот понятно ничего не заметил и не почуял, вид и т только свое дело и отдает ему всю свою душу, его и ураган с места не сдвинет, волна не смоет – утес , а не человек, правда жизнь, она и на утесах следы оставляет. Вот и сейчас уйдя в свое занятие он совсем не чувствует , что смотрит его соседка может и в ог о нь, а видит только его правую руку . В непростых надо сказать мозолях руку, не положены , такие обычным людям, что всю жизнь только трудом хлеб насущный добывают , и представляется ей как эта мозолистая лопата чешет ее за ухом, вот и пойми этих двуногих…
Тем более что мужчина , на самом де ле, все прекрасно чувствует, от того и занят делом забыв все вокруг , но капля камень точит – ладонь начинает просто з удеть, а нож - от резать лишнее . Может он был бы и рад погладить мягкую шерстку, да тро нуть ненароком никогда не пр е бывающие в покое ушки, но – НЕЛЬЗЯ, нельзя даже в малости потакать своим слабостям, ибо именно через них пр иходит погибель души. Потому и отложив в сторону нож, шепчет он слова , что сильнее желаний – «… укрепи и направь …», а потом – просто ощущая заполнивший душу покой и умиротворение решается на дружескую подначку. Поймав взглядом развернувшееся в его сторону при словах ухо, явственно представляет себе свою собственную ладонь, а потом как он «от всей души» прикладывается ей, вот только не к загривку, а к противоположной ему стороне тела. Ушки мигом прижимаются к голове, в ответ слышно фырканье, очевидно заменяющее смех. А ведь эти двое, похоже, вполне понимают друг друга и без слов…
Что, впрочем, не удивительно, в остальном они ведь поразительно схожи – оба бойцы, причем и по науке , и по характеру. Он – давно потерял счет своим походам и стычка м , ветеран на войне возмужавший и состарившийся, она – воевала меньше полугода, можно было бы сказать – зелень, да вот на войне все днями измеряется...
Это вообще типичное заблуждение двуногих – пытаться измерить там, где надо понять, но если ему все же последовать и попытаться , например, сравнить виденное количество смертей… То вот эти глазищи, на пол- лица, прямо сейчас в языках пламени мирного костра видят отражение огненного шторма , что сметал города и армии где-то там – в звездной выси. Ветер , аж перекрутился спиралью , от восхищения силой и необычность ю своего дальнего родственника…
Или , может , надо брать в расчет только своих, причем только тех кто погиб бессмысленно – так ведь именно она шла в третьем эшелоне второй волны, котора я стала первой , после того как полторы уда рных дивизии попросту сгорели в воздухе , из-за недооценки системы обороны. Ух-ты, сколько новых впечатлений, а высотные взрывы так вообще сравнить не с чем…
Что там еще… убитые враги - так мощь оружия несравним а , или друзья умершие на твоих руках - так у того кто командует друзья заканчиваются очень быстро, остаются только подчиненные и сослуживцы. Вот разве что – своих противников он убивал своей рукой, а она сходилась «на удар когтем» только со «своими»…
Но тут, почувствовав , что мысли его соседки приняли совсем не благостный оборот, он вдруг произносит – «как ты говорила: можно долго смотреть на воду , огонь…» . После чего о на мигом стряхивает с себя оцепе ненье и потягивается всем телом - выскочившие из мягких лапок когти внушают уважение, а низкий рык при этом - не простое выражение удовольствия, для ветерка он неожиданно складывается в слова чужого языка , – «ну вот почему мне его не уговорить, я ему меня – запросто?».
Старый боец, тем временем, восхищенно кивает той скорости, с которой происходит переход от потягивания к действиям, казалось – просто исчезла из одного места, чтобы появится в другом – уже с оружием в руках. И ведь не красуется, просто понадобилось сделать и , в следующий миг – подвес для котелка уже выдернут из земли и разложен на полную длину, спокойно висевший на поясе цилиндр в две ладони выпустил из себя лезвие и з анял свое место на конце шеста , чтобы потом все это просто исчезло из вида – глаз не успевает уследить за круговертью стали.
Ветер даже испугано взвизгнул , едва успев уйти от первого маха, а потом , рассмеявшись подключился к веселью, с радостью наворачивая круги вместе с о странным много сегментным лезвием – все же он был быстрее, немного.
А тем временем настал час тяжелых дум уже для мужчины – глядя на неподвижную фигурку на крытую куполом из отблесков стали , он сейчас пытался представить себе настоящий бой с таким противником. Нет , все то , что здесь происходило , к настоящему бою отношени я почт и не имело, это было баловство в настоящей схватке почти не применимое. Т ак , «gymnazo» по- гречески, впрочем , второй вариант - «gymnos» тоже подходил вполне, одеждой демоница себя особо не отягощала , обходясь большей частью собственной шкурой.
Об малопригодности таких движений в реальном бою, он даже не так давно прямо заявил ей , во время утреннего «танца с тенью», получив в ответ искреннее восхищение прозорливостью и исчерпывающий ответ «это чтобы потом родить без проблем». П осле чего уединившись, молил Господа о мире где , готовясь к материнству , надо не осваивать шитье или танцы, а брать в руки оружие.
И чем кроме ада мог быть этот мир… Нет, он не чувствовал в ней зла, но это ни о чем не говорило – обратит ь ся ко злу они могли вполне , и похоже как предотвратить это решать предст ояло ему. Потому, что эта гимнастика все же говорила очень много человеку , давно потерявшему счет боям и поединкам в к оторых ему довелось участвовать. Последнее время , перед тем как удалится от мира, ему было достаточно увидеть , как человек управляет конем или ест , чтобы сказать насколько серьезный перед ним боец. Демон ица же был а очень серьезным противником , даже не ему – десятку Фаварис-ар-Рум ( « рыцари румского царя » – телохранители басилевса) , а уж если принять во внимание насколько женщина обычно слабее…
Чтобы хоть как-то отвлечься мужчина подхватил полено , предназначенное для костра , и , вместо огня , подбросил его в в ерх. К шипению рассек аемого воздуха прибавился стук, нанося по полену удары то лезвием, то подтоком , дива не давала ему упасть на землю.
В воздухе весело закрутились стружки и щепки, ветерок мигом подхватил новую игру и закружил их, но забава быстро надоела – он понял , что это будет продолжаться довольно долго, пока остаток полена так не уменьшится в весе , что от него уже нельзя будет ничего отнять, а мужчина опять впал в свои невеселые мысли.
Подивившись наивности его рассуждений ветер, потерявший интерес к происходящему здесь, потянулся вдаль – там происходило что-то важное , рас стояние же - не преграда для многих и тем более для того , кто может быть разом в нескольких местах одновременно.
А там всадник подгонял верблюда, давно пор а было останавливаться на ночевку, но он уверенно держал путь по уже появившимся звездам, что говорило о том, что он точно знает куда следует и что место это место совсем не далеко. И действительно, справа на холме появил и сь несколько всадников, которые , обменявшись с приехавшим жестами , продолжили свой путь – верблюда, да и всадника , здесь знали хорошо.
На стоянку гость въезжал неторопливо, и спешить уже некуда , и торопит ь ся – проявить неуважени е к хозя евам. Ветер, хоть и знаком ый с обычаями проживающих в этих местах двуногих, все равно не сдержался и подтолкнул е го в спину, но даже внимания не привлек – ритуал шел своим чередом и , разве что санум , смог бы заставить его участников поторопитьс я. Не спеша приблизившись к нужному бейт шар (шерстяной дом) гость привязал верблюда и поправил и без того аккуратную одежду – надо было дать возм ожность жен щинам покинуть медж лис, сегодня там у очага собралась вся семья хозяина. Пока неспешно было пройдено несколько десятков шагов до входа все , кроме хозяина и его племянника , успели , не теряя достоинства , скрыться за ковром отделяющим меджлис от харе ма. Вот теперь можно и начинать.
После традиционно приветствия и рукопожатия с хозяином двое парней занесли его седло и установили справа – все шло своим чередом. Присев и получив от традиционное массаак алля билькейр и ответив ему тем же самым гость принял поданную хозяином чашку с бледно - коричневым гавахом.
Пока не была выпита третья чашка , говорить о делах было не принято, после третье й же гость , покачивая чашку с напитком , выразил вежливое восхищение умением , с которым был приготовлен напиток, рассчитывая перевести разговор на здоровье членов семейства, тучность стад , а затем и перейти к делу. Но на эту ритуальную фразу последовал , несколько не ожида нно , прямой ответ – «да парнишка сообр азительный, и смелый – даже с дэ во м рискнул торговаться». В ответ же на вежливое удивление была рассказана история , вызвавшая у гостя заметное лишь опытному глазу волнение.
Новоиспеченная легенда была еще незатейлива и не украшена цветастым вымыслом, что позволяло весьма точно судить о произошедшем. Канва была проста - когда парень пас небольшое стадо вместе с двумя овчарками … Г ость мигом отметил про себя , что как за щиту для стада парнишк у никто всерьез не рассматривал. В прочем, это подтверждал ось и его видом – вряд ли парня ждал успех на пути воина, но , приняв во внимание проявле нные качества , судить только по внешности было не верно . Так вот , едва солнце повисло на д макушкой, не иначе как из - под земли, поскольку ни верблюда , ни его следов не нашли, выбрался дэ в и подошел прямо к стаду.
Тут гость прервал рассказчика – «Не далеко ли он забрался от родных гор? Может это был джин н или астагфирулла (не дай Аллах) кутруб?» , парнишка засмущался и ответить не смог. Хозяин же резонно заметил, что джин н у сюда из-за горы Каф добираться еще дальше, но , тем не менее , встречи с ними не прекращаются. Кутрубом же пришедший быть не мог последующим причинам – после призыва Аллах а он не изменил своего вида, мясо ел не сырым, а прожаренным и правой рукой, на ногах имел не копыта , а когти. Был или не был пришедший джином, столь уверенно сказать нельзя, ведь джины по воле Аллаха могут свободно менять свой вид. Н о пришедший был подобен скорее зверю, а не человеку что свойственно неверным джинам и сыновьям Иблиса , однако при произнесении сур «Рассвет» и «Люди» в бегство не обратился . Да и собаки, которым Аллахом дано видеть скрытое, отнеслись к пришедшему как к незнакомому человеку. Словом, похож неизвестный был скорее все же на д э ва, как его описывают жители гор – то есть покрытого шерстью человека с звериными когтями и зубами. Но наверно стоит услышать про все это от непосредственного участника… Племянник, тем временем, оправился от смущения и продолжил.
Д э в был вполне обычный, как и в прочих легендах – покрытый густой шерстью, с острейшими когтями, длинными и острыми клыками, звериными ушами. Из новых подробностей было лишь упоминание огромных глаз и невысокого роста – на велик ана которым представляют его обычно в легендах он не походил нисколько, ростом был с того же племянника. Еще упоминалась богатая броня , сабля и удивительный шлем. В ежливо порас спрашивав парнишку , гость мигом прояснил для себя, что вся необычность брони и оружия была в том , что оно сделано было явно под стать его носителя, прочие же сказители обычно наряжали д э вов в обычную людскую , не задумываясь насколько это нелепо.
А вот дальше начиналась полная сказка – вместо того , чтобы взять что хочется , по праву меча, дэ в обратился с пожеланием мира! Видимо , из-за собственных размеров , он испытывал сомнения в исходе схватки с пастухом и решил добиться желаемого, оплатив серебром, а не сталью. Припомнив, стать любимых пастушьих собак хозяина, о которых молва разошлась уже довольно широко , гость счел решение дэ ва вполне об основанным . Хотя , с другой стороны , собаки тоже не рискнули свя зываться с таким противником. В прочем, дальше он вполне проявил свой нрав, попросту всунув племяннику четыре каури, «представляете, уважаемый, всего четыре за красавца Белого…» .
Н о вот потом , произошло чудо из чудес – увидев , что дал несправедливую ц ену и огорчил принявшего его, дэ в решил загладить возникшую неловкость, подарив «слезу моря»!
На ковер рядом с ракушками (довольно редкой окраски) легла та самая «слеза», которую го сть осмотрел очень внимательно, было видно , что он немало понимает в этом деле. После осмотра лишь поинтересо вался – «велико ли было стадо?». Н а что хозяин ответил , что недостаточно для того , чтоб ы продав его за «слезу моря» не превысить положенную в делах правоверным десятину прибыли. Н о в данном случае речь идет не о торго вле, а о чистосердечном даре, в прочем , в качестве ответного дара стадо дэ в тоже не принял, попросив лишь в дополнени е к шкуре барана остричь ему еще и овцу.
Ч удеса на том , в прочем, не закончились. Ж елая очистит ь ся , д э в ударил о землю своим шеломом и тотчас из этого места ударил ключ воды, в котором он долго плескался. На этой фразе парнишки , гость посмотрел на хозяина , удивленно приподняв бровь, на что тот , улыбнувшись , попросил снисхождения к поэтичности молодости – «вода там раньше была, но оказалась утеряна , когда был молод мой отец, а д э в , перед тем как ударил ключ , успел выкопать приличную яму, но то , что он знал где скрывалась вода – несомненно».
Ветер , слушая все эти слова , развеселился не на шутку, от его смеха даже начал колыхаться полог шатра. И стория тем временем продолжалась. Странное поведение «дэ ва» не могло остаться без внимания. Дальнейшим единодушным решением совета (а меджлис и есть совет) всех мужчин рода, было принято усилить охрану женщин, ведь тяга д э вов к их похищению широко известна . По то му, поостеречься следовало, не смотря на проявленное желание добрососедства.
Гость искренне поздравил хозяина с прибавлением его богатств – хороший источник воды немало прибавлял к благосостоянию рода им владеющем, и пожелал успехов в трудах – ведь без немалого труда ничего не прибавится. После чего поинтересовался , не пытались ли преследовать столь необычного гостя. На что узнал , что д э в даже пешим движется похоже не медленней верблюда – брат хозяина с о своим сыном попытались пройти по следу, но дэ в успел замкнуть круг и встать на собственный след, после чего преследователи исполнились благоразумия и решили не портить вроде неплохо начавшееся излишним любопытством. Из нового эта погоня дала только то, что нижние лапы у дэ ва тоже имеют когти, четырехпалы и с перепонками между пальцами.
Гость задумчиво перебрал шарики сибха и поведа л свои новости, удивительные не менее. Оказалось , что известный им обоим , последователь пророка Исы, силой своей веры сми рил нрав ди вы и теперь она обитает рядом принося ему пойманную рыбу и перетирая зерно на муку для лепешек . А выглядит – в точь как описанный д э в, только ростом еще меньше. Еще она оказалась и скусна в обработке камня, который режет собственными когтями с мастерством немалым. После чего хозяину была продемонстрирована сибха , из драгоценного черного и красного коралла , в которой каждая бусина была выполнена в виде черепа, вырезанного с неимоверной точностью – попеременно человеческих и леопардовых. Хозяин с интересом посмотрел на вещицу, но выразил сомнение в том , что правоверному следует иметь такую. На что гость сказал , что это лишь предмет для беседы и дело – его просили передать ее в Шакру , где неверные продадут, чтобы использовать деньги на помощь нуждающимся.
Д ива также ловит «слезы моря» , и на ковер рядом с давешней «слезой» легли еще четыре точно таких же. А еще «бычий лоб» обзавелся украш ением в виде большого креста, ря дом с которым обнаружилась пирамида из камней, а под ней – колодец полный хорошей воды. «Так что если дело двинется дальше – гибель от жажды станет невозможной, настолько густо покроется пустыня колодцами» – пошутил гость. «Мы проходили там ровно луну назад, никакого знака еще не было» – сказал хозяин, «а нашли знак половину срока от того» , - удивленно сообщил гость, - « и копали его не больше чем двое, так быстро работать можно только имея великую цель».
« К олодец может пригодит ь ся и большому войску » - сказал , услышав эту новость хозяин. « Д а , но в этом случае не было б знака ви димого всем, хотя это может быть и намек, что такая армия может ходить и без колодцев…». После чего в разговоре наступила длительная пауза, оба были немолоды и думали о том, что несут жизни пустыни начавшиеся изменения.
Ветер уже начал терять терпение , когда размышления , наконец , закончились.
Первым высказался гость - «Если идти на с евер, живущие в горах считают дэ вов не только злыми духами, они говорят что , несмотря на то , что их создал князь тьмы , они наделены душой и потому тянутся к свету из своих пещер, где живут и искусно обрабатывают камни. В последнем их искусство непревзойденно. А еще, чтобы не дать им прийти к свету – душу их поместил и далеко от тела. Уж не начали они обретать ее и уходить от своего властителя на землю? »
«Может быть и по другому » , – ответил хозяин,- « мелкие они , а все говорят о дэ ва х как о великанах, также тяга дэ вов к земным женщинам общеизвестна, а значит , за все эти века , могло от их союза образоваться новое племя, которому стало тесно там, под землей» .
Оба не спеша перебирали бусины, доводя ветер до чесотки от любопытства. Наконец гость решил подытожить - «п равда может быть любой, но главное в другом – все считают их сильными , но недалекими существами , боюсь что немного потеряв в силе , разум они приобрели человеческий . Альхамду лиЛля (хвала Аллаху), но пока они все же ищут мира и света »
«Боюсь что человеческие пороки, глупость среди которых занимает не самое последнее место, могут воздвигнуть преграду на этом пути» – сказал хозяин.
«Все в руке Аллаха, да одарит он мудростью тех, кто решает» – ответил гость.
«Удивительные существа эти двуногие» – подумал ветер , отправляя сь дальше на запад, туда , где под лучами еще не севшего солнца укладывали связки хвороста вокруг столбов, – «понять их невозможно, но познавать интересно».
Часть вторая. О мире, и о любви…
Бисер души моей…
Удивительное все же состояние – счастье. Это странное единение души и тела. В принципе оно не так уникально, как многие думают, есть и другие – столь же характерные единением и столь же похожие на него, например – амок, или как его еще называют – состояние аффекта.
Что скажете, может быть общего между боевым безумием и тихим счастьем? Да практически все, все признаки совпадают, в частности искаженное, точнее – некритическое восприятие окружающего мира, ведь обоих состояниях неведомы сомнения и колебания. Еще – человек в обоих случая воспринимает происходящее как нечто само собой разумеющееся, закономерное и естественное, и лишь спустя время с удивлением отметит – надо же, а ведь я тогда был счастлив… или схватится за голову – просто не веря, и леденея душой перед открывшейся в нем самом бездной.
Есть и еще один небольшой, но так сказать «реперный» штрих – обоим состояниям свойственна… амнезия. То есть потеря памяти, слишком многое исчезает из нее, причем даже – из профессиональной, тренированной и прочая, прочая, прочая... Зачастую, остается только ощущение ласковой волны, подхватившей и сильно, но нежно, несущей тебя вперед. Вот, кстати, и еще один момент объединения двух столь «разных» крайностей, и не верьте симулянтам говорящим, что испытывают в этот момент ненависть (собственно психиатры и следователи так и отличают симуляцию от реальной невменяемости) – такого моря любви и единения с миром вряд ли когда и почувствуешь – уж я-то знаю…
Правда в обоих вариантах полное погружение редкость, как и любой идеал, недостижимая. В бою всегда бьётся где-то на задворках прежняя личность, обычно от страха или невероятности происходящего, в счастье же – накатывает понимание «что и это пройдет» или просто – беспричинные слезы, о причине которых ты не можешь никому, включая себя, сказать ничего внятного.
Да и амнезия потом проходит, память медленно, чтобы не повредить рассудок ужасом сотворенного или сожалением об утерянном, снимает свои покровы, вот только – насколько правдивы эти воспоминания, насколько они состоят из реальности, а насколько – из реконструкции и воображения? Не знаю, и знать не хочу (между прочим – еще один «репер», по тебе девочка – клинику студентам преподавать, ага) – все это мое, буду перебирать бусины своих воспоминаний, особо не задумываясь – в каком порядке реально это происходило, или какие события следа в памяти не оставили.
Вообще-то, ничего сложного в том, чтобы восстановить каждый миг, нет – память моя, а тем более Тактика сделает это быстро, да вот ценность этих «бусин» совсем не в хронологии и точности, совсем не в них…
А в чем? На этот вопрос не ответить… проще просто перебрать знакомые до мельчайших шероховатостей потертые бусины воспоминаний, в тысячный раз, воскрешая те мгновения когда, оказывается, ты был счастлив хоть и не подозревал об этом.
_______
Бусина кремовая
Я подсмотрела, в свой последний поход, новый способ приготовления «пожрать» и вот теперь, в точном соответствии с изречением – «охота пуще неволи», третий день подряд выглаживаю гранитную плиту до ровного состояния. Она, в общем-то, и изначально была вполне ровная – насколько может быть ровным балласт, заложенный под настил днища корабля, а последующие волны с песком обкатали ее тоже неплохо. Осталось довести до нужной плоскостности, чем и занимаюсь третий день, высунув язык (буквально, жарко мне) с усердием достойным лучшего применения.
Просто сделав это быстро, с помощью ультразвука, или просто плюнув – мне ж на ней лепешки печь, а не лазер для голограммной сьемки монтировать, придется также быстро решать следующий вопрос – а чем собственно заняться потом. Вот эту-то задачку я сейчас и решаю, пока лапы монотонно выглаживают один камень другим, через прослойку глины и песка.
Задача не тривиальная – готовка и охота превратились в рутину, которую можно делать, совсем не нагружая голову, море тоже стало просто привычной радостью, потеряв большинство своих тайн, контакт мой от своих занятий может мне уделять времени не слишком много, что впрочем, скорее благо. Пока на первом месте в списке развлечений пребывал тот самый, покоящийся на удобных тридцати метрах глубины, корабль, с которого я утащила плиту балласта, сильно хотелось посмотреть – есть ли там еще чего интересного.
Останавливал, правда, объем работ, который надо было провернуть да еще в одиночку – гидропушку что ли соорудить? – так ведь все интересное, кроме тех же плит, попросту сдует. Или поменять полярность на сэкономленном гравике и черпать песок с водой, пропуская его через набор сит? – так трубу для шланга сделать не из чего, гибкая ведь должна быть, что мне тут химзавод по производству пластмассы строить? Из стекловолокна, конечно, рукав технологичней будет – песка вокруг…
Но, для начала, первым делом надо определиться – где лежит все самое интересное. Расчет положения датчиков и режима подрыва зарядов – для зондирования ударными волнами, а также текст программы для обработки эхосигнала я уже почти закончила. Делала их, в качестве разминки зажелировавшихся мозгов, в уме, не прибегая к ресурсам Тактика.
Вот накаркала – Назарий приперся, быстренько запоминаю, на чем остановилась и промежуточные результаты, сейчас будет не до математики.
Что меня в нем умиляет, так это попытки ко мне подкрадываться, со смиреной улыбкой великовозрастного младенца и отточенными движениями «ночного клинка», неплохо между прочим освоенными – не для наших спецвойск разумеется, а для адамита, но все же. Причем нельзя сказать, что он не делает выводов из неудач – и приближается уже с подветренной стороны, и впечатления, что он во мне дырку просверлит своим взглядом, уже не возникает – даже изредка не поглядывает, да и дышит теперь тихонько и через раз. Словом, вовсю совершенствуется, аж жалко становится сказать, что ничего ему на этом пути не светит. Ведь даже если он научится еще и свою тарахтелку в груди приглушать или вовсе останавливать, то как ему перестать выдавать наружу поток пси, от которого кажется, что у меня сзади работающий на форсаже термоядерный реактивный двигатель образовался…
Ну не сильна я в псионике, хоть плачь. А от мысли, что рано или поздно он попробует мне «глаза отвести» и чем это может кончиться в его исполнении (совершенно ничего не чувствует и не замечает гарантированно только труп) становится дурно, но видимо даже «попробовать» ему не дает какой-то моральный запрет, вот и чудненько.
Правда, желать мне «добра» ему никакие запреты не мешают, и сейчас по спине начинают попеременно ходить волны жара и холода, надо что-то быстренько делать. Ставить «щит» я уже давно перестала – толку никакого, зато научилась виртуозно «уворачиваться». Все же для выполнения благословения ему надо было провести довольно длительный набор подготовительных ритуальных действий, причем – не теряя сосредоточенность, так что мне остается, только почувствовав внимание к своей персоне, быстренько ошарашить доброжелателя каким-нибудь вопросом или действием.
Тогда есть шанс, что «желающий» потеряет настрой, задумавшись над очередным парадоксом.
– Спрашивай уж, не томи, – сзади плеснуло досадой, но выражение на лице, готова присягнуть – самое умиротворенное, зачем он это делает… Хотя, похоже, понятно зачем – пока обходил меня, он и сам себя успел убедить. Теперь действительно спокоен и внутренне собран, значит – вопрос серьезный. Так что он становится прямо передо мной и исполненный внутренней силы вопрошает:
– Откуда ты явилась на свет божий?! – вот это вопрос… нет, ответить, конечно, просто, но сначала выполним требования техники безопасности.
– Ты, – говорю, – это, присядь что ли… Мы конечно договаривались, что отвечаем на прямые вопросы прямо и без уверток, но мои ответы тебе лучше выслушивать сидя – ближе падать будет.
Пока клиент умащивается напротив, лихорадочно пытаюсь понять, к чему он именно с этим вопросом явился, ничего путного в голову не лезет – жарко мне. Так что лучшей тактикой будет отвечать прямо и пусть задает наводящие вопросы.
– Да, в общем-то, появилась оттуда, откуда и все, – говорю и, надо же, начинаю сама смущаться, судя по ушам самостоятельно ставшим «в горизонт», к чему бы это? – ты вроде как взрослый мальчик, должен знать, откуда дети берутся. Или все же показать?
