Текст книги "Мечты - сбываются (СИ)"

Сергей Смирнов (рассказ друга)

– Понимаешь, Назар, это ведь я его убила, еще когда «огонь на себя» вызвала. Железка подождала, пока «потери обороняющихся достигнут 75%», и ударила во второй раз – сочтя риск потерь приемлемым. Вот только мне, в моей распашонке, это была верная смерть, если б не он… Меня прикрыл – все, кроме ног и задницы, везет мне с приключениями на это место.

Назарий погладил меня по голове и притянул к себе, а потом, отстраняясь, начал вставать… То, что он не встает, а падает, я поняла только в последний момент, едва успев его подхватить, а драгоценную книжку и вовсе удалось поймать только ногой.

И как он умудрился этим компотом так набраться? Ведь не больше двух десятков градусов… Зря я ему сказала, что пойло безопасно. Коварное оно, как оказывается, причем ведь он не пьяный совсем – просто ноги не идут и все. Пришлось положить его руку себе на плечи, а самой ухватившись за опояску тащить бойца со змием в келью.

Впрочем – все к лучшему, может ему хоть то, что я рассказала сегодня, сниться не будет – в отличие от меня…

_________

Бусина жемчужная

Епископ с братией явился по мою душу через три седмицы. Некоторые организации способны одновременно и планировать на столетия вперед, двигаясь очень медленно – но неотвратимо, и решать вопросы мгновенно, двигаясь со скоростью атакующего кгаррха – клац челюстями и поминай как звали. Но в моем случае все было только правильно – чего там хвост в четыре приема рубить?

Тем более все было давно обговорено.

Епископ, в свой первый приход, пробыл у нас седмицу – приходил в себя и набирался сил для следующих подвигов, причем «подвигов» без всяких кавычек – хранить душу в чистоте и любить ближнего не в пример проще, если этого ближнего нет в прямой видимости. А вот если есть – то душе почему-то спокойней смотреть на него через прицел, так – на всякий случай. А уж если и вовсе приходится лебезить перед теми кому готов глотку зубами перехватить… Очень нервная, словом, работа, хоть и имеет некоторые бонусы, да вот только реально ими пользоваться некогда – словом «суета сует и томление духа».

Перед его уходом мы с ним серьезно поговорили, не как с паломником или страждущим, а именно как с епископом – то есть одним из высших иерархов, облеченных немалой властью и такими же возможностями. Как говорится дружба дружбой… а взаимоотношения одиночки с организацией – это совсем другое. Нет, за мой подарок мне «спасибо» и пожизненное поминовение гарантированно, могу и на более реальную помощь рассчитывать «если то будет в силах людских», но вот им хотелось бы еще…

Сама постановка вопроса – мне понравилась, то что им хотелось не просто «еще», а то что меня просто и ненавязчиво просили поделиться самым дорогим – информацией, ну и, походя, попробовать решить один из «вечных вопросов» – вдруг получится, и не подумайте что речь про вопрос – «откуда берется пыль?».

Задачка, честно говоря, была интересной, тем более что второй вечный вопрос –«куда уходят деньги?» был подан в несколько другой формулировке – «где взять деньги?». Поскольку с учетом все было как раз на уровне, но мои мысли по статобработке вызвали заинтересованность и просьбу записать поподробней – инициатива наказуема, ага.

Особенно радовало, что не требовалось решение «на вчера и – побольше, побольше», да еще и желательно – даром. Нет, церковь готова была вкладывать серьезные силы (с деньгами ясно было похуже) и ресурсы, даже без обещания немедленного результата, и даже – в этом десятилетии, а это – уже показатель зрелости организации и того, что с ней вполне можно иметь дело.

Так, если речь идет о производстве товара, а это так, поскольку не мне тягаться с церковью в реализации идей, то товар должен удовлетворять ряду параметров.

Первый это «удельная» стоимость – попросту говоря товар должен быть компактен – это затраты на транспорт, хранение и просто возможность спрятать чтобы не нашли, и дорог. Еще – это должен быть не новый товар, вопрос успешного преодоления барьеров традиции – непредсказуем. Емкость рынка должна быть велика, но небеспредельная. Желательно – чтобы спрос был стабильным и постоянным.

Производство должно быть очень простым с минимальным привлечением техники и ресурсов, не больше нескольких десятков человек и желательно в труднодоступном месте – вопросы обеспечения безопасности и секретности идут с первым приоритетом, значит, нужна еще и хорошая транспортабельность.

Дальше – технология должна быть самой примитивной с минимальным требованием к персоналу и уровню его знаний. И самое главное – она должна «открывать», то есть давать целое непаханое поле деятельности, которое можно осваивать сотни лет, вкладывая туда часть прибыли и самое главное – бесценный новый опыт.

И, совсем забыла, особое требование заказчика – способ добычи денег не должен противоречить ни одной из заповедей.

Что не видите выхода? А я вижу, вон еще четверть горшка осталось, после взноса «на благие цели». Все пункты, от примитивной технологии – все нужные приспособления легко изготовить в любой деревенской кузнице, до компактности и нетребовательности в хранении. И в дополнение – бонус, живет жемчужина полторы сотни лет, так что любителям покрасоваться – не получится затариться раз и навсегда, как это возможно с всякими блестящими камушками.

А уж какую перспективу открывает этот путь развития – закачаешься, но надо все делать малыми шагами. Хотя перспективы интересные – последнее время церкви просто не остается места на земле, а на небеса как-то рано, вот и будет линия развития на использование ресурсов моря, в конце концов и символ подходящий имеется – рыба.

Вот и добиваю, под грустными взглядами Назария, остатки последней партии бумаги, все же «глубоко засело неверие в человеке сем», сказала же что напеку еще сколько скажет, а сейчас пока – мысля идет, все же план развития целой отрасли на сотни лет вперед составляю.

Главное, ничего тут нового для меня нет – только детство вспомнить. Мы все же существа больше водные – перепонки между пальцами и проблемы с остеохондрозом у тех, кто не может каких-то два часа в сутки проводить в воде. Какие тут еще нужны доказательства. Так что вспоминаем детство, проведенное на прибрежной ферме. До того уровня освоения жизни моря тут еще тысячи лет поисков и находок, но даже то что есть уже здесь и сейчас…

Итак – нулевой цикл, небольшие улучшения за счет таких же мизерных знаний. Тут можно идти сразу двумя путями: улучшение лова и организация садков на манер того что сделала я. Для садка толком не надо ничего – собрать жемчужниц на мелководье или в виде подвешенных к бую в садке и просто защищать от хищников. Но чтобы собрать – надо сначала их достать. А тут проблемы связанные с анатомией – перепонок между пальцами нет, задержка дыхания – не долгая, а тут еще хищники. В общем, понятно, почему ловцы жемчуга долго не живут, а суммарная добыча мала.

Что тут можно сделать, первое – вырастить перепонки, а лучше – целый плавник вместо ног, чтобы руки свободными оставались, в итоге экономим время спуска/подъема и увеличиваем скорость движения по дну.

Рисую проект новой обувки – мне-то можно просто кусок жесткой кожи двумя нижними лапами ухватить и махать им, а вот Назарию уже понадобится крепеж – его плоские лапы ничего схватить толком не смогут. В итоге появляется что-то вроде двух сросшихся сандалий с ремнями, чтоб не слетели, и приклёпанного к ним куску твердой жесткой кожи длиной как от пятки до колена. Натирать все это должно жутко, надо будет потом ремни делать из рыбьей кожи – делаю пометку, а попробовать можно и с тем, что есть, причем уже завтра.

Надо еще чем-то глаза защитить, это только я прекрасно вижу под водой, а Назарий там почти слеп и даже понятно почему. Те, что ловят жемчуг с лодок используют ведро без дна, думаю если сделать из кожи маску с прорезями для глаз и туда вставить стекла – будет не хуже. И это правильно – я определяла «икряные» раковины с помощью ультразвука, а опытные перекупщики могут это делать просто по виду раковины, думаю ныряльщик тоже сможет – вот и способ увеличить выход.

Дыхательный аппарат нам пока недоступен… точнее – такая смертность не может быть оправдана никакими доходами.

Когда шаланда с епископом, наконец, приплыла, я уже успела сделать некоторые опыты, а Назарий не меньше трех раз утонуть в процессе освоения новой, на коленке сделанной техники. И пусть маска больше напоминала самодельную повязку для защиты от контактных ОВ, что делают на уроках гражданской обороны, а герметизации удавалось добиться только путем обильного смазывания лица жиром, но она давала все же видеть под водой, достаточно, чтобы увлекшись это несчастье, умудрялось забыться и вдохнуть воду. «Плавник» вообще привел его в восторг, а меня в уныние – у меня не получалось его догнать, до того как он начинал тонуть, разумеется.

Так что, по прибытию кораблика, отобрала у ребенка новую игрушку, взамен клятвенного обещания сделать еще лучше, и вступила на борт. На борту меня встречало пятеро «здравых телом и духом» монахов, епископ и… гробовая тишина. Я уже подумала, что ввела всех в ступор процедурой отряхивания (приближалась линька, так что лохматость у меня повысилась), но епископ меня поспешил разочаровать – он просто буквально понял мою фразу про «немоту» и взял на строительство новой обители частью действительно немых, а частью давших обет молчания братьев.

Дня четыре искали островок поуютнее – надо было найти такой, чтобы был максимально удален от обычных мест лова. Наконец нашли нужное – остров в пару квадратных километров, даже в прилив окруженный лабиринтом протоков таких, что не зная пути добраться нельзя было ни посуху, ни на лодке.

Обустройство начали с копания колодца, бородачи смотрели на меня с удивлением и робкой надеждой на чудо – откуда на острове посреди соленой воды взяться хоть капле пресной? Но кайлом махали с душой, приходилось ограничивать их энтузиазм – так ведь действительно можно и до соленой воды докопаться…

Колодец рыли бедуинский – почти восемь метров в диаметре, целый бассейн. Пока сухой, таким он был и когда я сказала завязывать с копанием, а утром – нас поднял удивленный возглас, все кинулись посмотреть что случилось, включая еще видать не вполне проснувшуюся мну, правда в середине пробежки до меня дошло в чем дело и я, развернувшись на сто восемьдесят, потопала назад досыпать.

Вот только – ничего не вышло, в спину уперлось столько взглядов, что вся шерсть дыбом встала, пришлось развернуться спиной к встающему солнышку и топать «не отрываться от коллектива». Коллектив, правда, повел себя странно – дружно стоя на коленях, тихо молился повернувшись лицом на восток и одновременно косился на меня, когда я обойдя скульптурную группу по дуге заглянула в колодец. Там, впрочем, было все как положено – давление более плотной и тяжелой соленой воды выжимало пресную вовнутрь обнаружившейся полости, поднимая уровень воды в колодце. Сейчас там бело едва на вершок, процесс шел медленно, но результат сомнений не вызывал.

Так, теперь три дня на обустройство и начинаем работать.

Рыли полуземлянки, вынутую породу пилили – епископ расщедрился аж на две пилы и вообще – привез весь мой список, включая походную кузню. Получающиеся бруски известняка складывали в стены, а я вытащила из багажа на шаланде медные листы и показала, как пережигается известняк на известь в фокусе «зеркала». Вызвав тем самым очередной ажиотаж, зато мой опус в который я занесла «кратко самое важное» теперь читали на ночь вместо библии – по четверо, двое книжку держат двое читают, потом меняются. Сложить купол на извести – довольно просто, но медленно – застывает она долго, надо будет потом показать, как гипс получать или поискать его по округе…

Но вот, наконец, можно отложить пилу «дружба» с кайлом, и приступить, наконец, к тому зачем собственно я здесь – учить, откуда берется жемчуг как мы можем в этом процессе поучаствовать. Жемчуг – это защита жемчужницы от раздражителя, им может быть песчинка или паразит, но защищаясь моллюск покрывает его тончайшими слоями перламутра, того же самого, что наплывами лежит на внутренней стороне раковины.

Но, нам некогда ждать милости от природы – механизм образования этих вкраплений довольно хорошо изучен моим народом, правда с целью бороться – эта скрипящая на зубах субстанция, здорово портит удовольствие от вкусного мяса, но – ломать не строить, создание крупных жемчужин можно и стимулировать. Тут главное две вещи – чтобы песчинка обязательно была покрыта клетками моллюска и скорость роста. Растет жемчужина медленно, каждый год добавляется от половины до одного миллиметра. От пяти до десяти толщин волоса – чтобы понятно было.

Первое ограничение снимается хирургической операцией – песчинку просто заключают в мешочек вырезанный из мантии моллюска, а второй – изначальным размером «песчинки». Если взять не песчинку, а вполне себе шарик в 6 мм выточенный из того же перламутра то уже лет через пять будем иметь жемчужину вполне товарного размера.

А вытачивать, да можно и не вытачивать – битые раковины в бочку и крутить до тех пор пока шарики не выйдут, после сита разумеется. Так что все довольно просто – наловили раковин, прооперировали и высадили в садок, выкинули операцию не перенесших, и дальше только ждать – конвейер.

Впрочем – бездельничать не получится, садки надо вынимать каждые три месяца, осматривать чистить и так далее, а из 10 раковин в итоге даст хорошие жемчужины только одна, так что надо держать их столько, чтобы как раз полный цикл и занимал три месяца. А еще нужно пополнять фонд новыми жемчужницами, хоть при правильном обращении можно получить и три раза, но новые все равно нужны.

А еще надо постоянно заботиться об улучшении дела и поисках новых путей, это ведь только кажется, что я знаю много, на самом деле – это все общие слова, а совершенство надлежит искать еще очень долго.

Есть ведь и еще один путь – можно просто насечь мантию во многих местах и вставить в разрезы кусочки другого моллюска. Такой жемчуг не будет крупным, но его будет много. Что впрочем, хорошо, так будет меньше заметно увеличение лова.

А ведь можно еще создавать жемчужины уникального размера – в раковине аккуратно, рубином вырезается отверстие, на отверстие устанавливается винтовой пресс и очень медленно, со скорость от десятых миллиметров до двух миллиметров в сутки, в тело моллюска вдавливается чудовищное ядро из металла или перламутра – размером с воробьиное яйцо. И так пока моллюск сам не образует мешок вокруг ядра, потом остается только приклеить назад вырезанный кусок. И, через лет пять, будем иметь «невиданную» жемчужину, и ведь это только те способы, что можно придумать сходу…

Переговорила с епископом, провели разметку будущих стен, сильно порекомендовала отправлять сюда тех, кто крепок телом и имеет военное прошлое. Подумали над уставом – питаться придется в основном дарами моря и в достаточной мере – работа тяжелая, а от такой еды будут проблемы весьма специфические. Подумала насчет применения брома и озадачила епископа поиском близких аналогов.

Вышли в море и я загрузила корыто почти полностью раковинами, вместе с теми что волокли в сетях за бортом, для экспериментов – получился такой перегруз что еле доползли назад. Потом испытывали приспособления для разжимания створок и переделывали их, потом взялись за хирургию… Для начала – просто вгоняли обкатанный кусочек перламутра изогнутыми под прямым углом пинцетами, вся проблема в том, что моллюск пытается отторгнуть раздражитель, а «Г» образный раневой канал не дает ему это сделать. Вот и первая партия готова.

Тем временем уже была готова и освящена первая, «подземная», церковь и началась возводиться часовня-маяк, на которой будет позднее гореть «неугасимый» огонь – газ от пережигаемых в специальных ямах водорослей. Когда эта конструкция выйдет на промышленную мощность – можно будет получать заодно и йод, спиртовой раствор которого отличный антисептик.

Это была вторая моя «альтернативная» закладка – лекарства, еще один товар удовлетворяющий большинство моих параметров. Даже если когда-нибудь люди вдруг перестанут болеть, то уж лечиться они все равно точно не перестанут.

Обсудили мы и вторую мою задумку – усовершенствовать добычу раковин и заодно начать подбираться к освоению ресурсов глубин.

Говорите там нечем дышать? Это не так, воздух можно брать с собой, проблема в другом – куда девать то, что выдыхаем. Потребность человека в кислороде – чуть больше килограмма в сутки, это порядка четырех кубов притока воздуха на человека, не так чтобы и мало, но и не так чтобы и много. Собственно водолазный колокол – очень древнее изобретение, вы даже не представляете насколько оно древнее. Первым, кто его использовал, был некий паучок додумавшийся прятаться от птичек и прочих хищников – под воду, там он до сих пор и живет – в домике, наполненном воздухом который удерживает паутинка. Вот его опыт и будем наследовать – для временной работы подойдут «купола» из того же шелка, хотя это слишком – надо подбирать ткани подешевле, а для постоянного проживания – строим корабль, в положении «кверху килем» и топим на нужном месте на якорях, или балласте.

Вся прелесть такого решения – в том, что вся выдыхаемая отрава уйдет в «жидкий пол», углекислота очень хорошо растворяется в воде, не надо выдумывать никаких сложных и недоступных машин для очистки – природа справится и сама. Кстати она может и обеспечить кислородом, вот только водоросли, способные это сделать – есть не везде, так что придется обеспечивать себя воздухом самим.

Есть еще и прелесть этого решения – в том, что природа положила барьер глубины погружения для тех, кто живет на поверхности, это порядка 15– 20 метров. На эти глубины можно уходить отделываясь минимальной декомпрессией, даже в случае длительного пребывания. И туда же можно донырнуть с поверхности – не заботясь о сложной технике. В крайнем случае – и быстрый подъем с такой глубины не грозит немедленной смертью.

Но на этой глубине уже почти не слышно волнения, там – верхняя граница самых богатых областей и оттуда же можно нырять на следующие двадцать метров, добираясь до сокровищ которые в других случаях так и останутся нетронутыми. Да и человеку проще работать по горизонтали – три десятка ныряний в день, предел физических возможностей самого сильного ныряльщика, через три года такой работы человек – глубокий старик, если еще не умер, а большая часть времени приходится на спуск-подъем, да и отойти от камня-якоря далеко, не выйдет. А тут – даже если потерять колокол можно просто вынырнуть, вдохнуть и опустится назад.

Но хватит объяснять очевидное – дьявол, как известно, в деталях. Наше «жемчуголовное» судно получается тримараном – два корпуса между которыми закреплен «колокол» имеющий нулевую плавучесть. Корпус будем плести из циновок и пропитывать асфальтом, такой способ изготовления известен тут не одно тысячелетие и проблем не вызовет, можно и остальные корпуса сделать также, поскольку дерево тут под большим вопросом. При выходе в район центральный корпус отсоединяют и опускают на тросах вниз, раскрепляясь на якорях или медленно дрейфуя из «обработанных» областей в новые. Его можно также поставить на дно, закрепив якорями или экстренно поднять на борт – в случае шторма, например, задраив люки, полной герметизации не выйдет, но оно и хорошо – давление будет падать достаточно медленно, что и требуется. Асфальт и внутренняя деревянная обшивка обеспечат хорошую теплоизоляцию, и надо будет предусмотреть еще и медные листы, чтобы собирать конденсат.

Теперь – воздух, внизу будет плюс две атмосферы, или два кило на квадратный сантиметр, сделать тридцатиметровую отожженную медную трубу, чтобы ее можно было намотать на барабан – не проблема даже с каменным молотом. А вот дальше – в таком насосе не должно иметься движущихся деталей, чтобы нечему было сломаться. Саму трубу на случай поломки мы просто заведем в колокол снизу. Это хорошо – колокол, даже в случае поломки, не зальет мгновенно – трубу толщиной в палец на две атмосферы можно пальцем и заткнуть, не говоря уже о том, чтобы вбить чопик. Но на всякий случай – вдруг внизу проспят, на жизни не экономят, тем более что так не нужен клапан – хватит водяного затвора.

Вот его и используем для подачи воздуха – труба заполнена воздухом, если в нее залить пять литров воды – весь этот воздух выдавит в колокол, а ритмичность работы насоса обеспечит затвор. Имеем две емкости – большую, из нее вытекает вода струйкой в малую, а вот в малую, от середины и на дно, опущена наша трубка.

Пока уровень воды не достигнет верхней точки трубы ничего происходить не будет, а вот потом – вся вода уйдет вниз проталкивая перед собой воздух, пока сосуд не освободится, а верхний конец трубы не втянет новую порцию воздуха, после чего все начнется по новой. Остается только подливать воду в верхний резервуар, что при его достаточной емкости не слишком обременительно.

На сигнализацию оставим веревку, и удары по листу меди, опущенному в воду – тоже самое оно. Самой большой проблемой грозит стать вода, собираемый конденсат надо будет пускать в оборот и еще брать пресную воду в качестве балласта. Нет, пресная вода – не пить, а мыться, поскольку если не смыть вовремя соль могут быть проблемы с кожей. Из тех же соображений всем работающими придется бриться налысо…

Некоторое время думала, а не комплектовать ли бригады ловцов женскими экипажами, побрить их будет конечно… Но по всем остальным параметрам женщины действительно подходят лучше – от теплозащищённости, до выносливости и устойчивости психики… Ладно – пусть епископ сам решает.

На этом все плюсы в моей книжке закончились и начались ужасы – реальные и предполагаемые. Грибок и как с ним бороться, болезни – обычные и те, которых на поверхности не встретишь, отравления – и особые требования к материалу обшивки, пожары и затопления, опасности среды обитания. Регламенты работы и направления исследований. Все те вещи, которые «пишутся кровью» и от взгляда в это кровавое озеро накатывало искушение пойти и утопиться прямо сейчас.

Когда потом гребла к берегу, чтобы вернуться назад посуху, то от взгляда на вышедшие меня провожать фигурки на душе становилось тоскливо – будто бросила слепых котят в воду, пусть барахтаются – может выплывут…

Хотя… а есть ли другой путь научиться плавать самому?

Бусина черная

Сегодня у нас на девятый час (15-00) манна небесная. Да-да та самая, что служила пищей народу Израилеву сорок лет во время хождения по пустыне. И упала она как и положено с неба. Тактик, гад, опять все проворонил. Правда, тут его вины как раз и нет – степень опасности он оценил верно, как крайне низкую, и предупредил, честно говоря, вовремя. Но вот некоторые совсем разнежились, причем до такой степени, что когда увидели сплошной шевелящийся ковер в двух шагах от собственного гнездышка… такого урона достоинству моей высокоразвитой цивилизации наверно еще не наносилось.

Но представителю «цивилизации» было не до падения его достоинства в чьих бы то ни было глазах – он пытался забраться под циновку аборигена в поисках спасения. Причем «под циновку» в буквальном смысле, я действительно умудрилась, пища от ужаса, залезть ПОД циновку НА которой он спал, и кстати – натурально проспал сегодняшнюю «заутренею» молитву, я видимо ему за это была в качестве наказания.