Текст книги "Мой защитник (СИ)"

Автор книги: Akira Honey

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 11 страниц)

42. Разбирательство. ПОВ Глеба

Не сказать чтобы я был сильно зол, просто настроение не то, чтобы прямо сейчас идти на контакт с Вадимом. Повел он себя некрасиво, и теперь вдруг ему стрельнуло в голову, что я собираюсь его простить, так, без каких-либо слов приму его. Вадим не опоздал, мне все еще он нужен, но просто не тот момент для разговора, особенно что после слов Ромы насчет того, ради чего парень продал меня, желание с ним пообщаться пропало, думаю, к завтрашнему дню вернется.

Именно из-за этого я закрыл дверь перед лицом Вадима. Да, это было некрасиво, да, я настоящий идиот, что оттолкнул его и, возможно, он не попытается вновь со мной заговорить, только вот и у меня есть лимит плевков в душу, и Вадим его давно уже исчерпал.

По-своему я вновь виню себя в том, что все так вышло. Неужели я чего-то не додал этому парню, чем-то обидел, что он с такой легкостью отказался от меня? Я был груб, несносен, слишком резок в выражениях и действиях? И вновь это чувство вины растекается по телу с новой силой, стоит мне только вспомнить, как я ударил по лицу Вадима, или же то, что я обвинил в предательстве собственно брата из-за чужого человека… Да, любимый человек – он важен, но семья всегда примет тебя, а вот влюбленность может пройти, как у Вадима недавно.

Я верю, что он все же что-то понял, или, надеюсь, что не так, но, возможно, его вновь обидели в школе, и Вадим пришел ко мне, ища помощь. Только вот второй вариант меня явно не обрадует, если он окажется действительностью.

Чувствую какое-то садистское удовлетворение, слыша, как стучит Вадим по двери. Его маленькие кулачки ударяют по твердой поверхности железной двери с некоторой периодичностью, мне даже секунду его жаль, ведь так и до крови можно стучать, но я тут же вспоминаю, как этот парень поступил со мной, когда я рвался к нему в квартиру, и желание открыть пропадает, пусть и ненадолго. Я знаю, что вскоре сдамся, и отворю перед ним дверь, но пока просто стою, прижавшись лбом к двери со своей стороны, и почему-то по-глупому улыбаюсь. Определенно, я схожу с ума.

И тут я слышу тонкий, чуть писклявый голос за стенкой, он повторяет ту самую песню, что я пел ему, находясь в той же ситуации что и Вадим, только у него так забавно это получается. Еле сдерживаю смех, подкатывающийся комком к горлу, а он продолжает пытаться выводить сложные ноты, что выходит у него скверно, именно это и смешит. Спустя пару минут я уже медленно скатываюсь на пол, и нервное напряжение, не отпускающее меня все это время, вырывается наружу именно таким странным образом. Мой смех, тихий, истерический, быстро переходит в гогот, и дрожь проходит по телу.

Слышу, что Вадим все равно продолжает петь, и не ушел, несмотря на мое такое некрасивое поведение.

Вскоре я все же беру себя в руки и поднимаюсь с пола, открываю дверь, почему-то ощущая себя Цезарем, побеждающим целую гвардию без единой потери. Вот только лицо раскаяния, которое я вижу перед собой, уже не дает мне совладать с эмоциями, и я тут же просто прижимаю Вадима к себе, чувствую, как по моей рубашке текут его слезы, их немного, но я уверен, что это лишь малая их толика.

– Песенками всего не исправишь, – говорю я тихо и внятно, пусть меня и обуревают иные мироощущения.

– Понимаю, – кивает он, но я чувствую, как он крепко сцепил свои руки у меня за спиной, и, видимо, отпускать не собирается.

– Зачем ты согласился с моим братом?

– Он же психолог и…

– Знал, на что надавить?

– Роман ведь может мне помочь…

– Избавиться от материальных проблем? – вновь договорил я за Вадима, и он на секунду отпрянул от меня.

В его глазах было непомерное удивление, так что, всмотрясь в них, я быстро додумался о той лжи Романа, которую он совершил. И в этот момент открылся лифт… перед нами предстал мой двоюродный брат собственной персоной.

– Я купил тебе мороженое, которое ты любишь… шоколадное…

Рома не договорил, встретившись взглядом со мной, а потом полностью оценил обстановку, когда увидел еще и Вадима, стоящего подле меня. Парень успел нажать лишь на кнопку в лифте, но я все же выволок его на лестничную площадку. Ромка ничего не говорил, так как по одному моему лицу можно было понять, что я уже все знаю, и он не особо сопротивлялся, когда я втащил его в квартиру, а следом за мной зашел Вадим, закрывая дверь на защелку.

…

Он сидел в ожидании казни на стуле, жаль, не электрическом, но я легко оформил ему неприятно-яркий свет в глаза, включив настольную лампочку, и направив ее на его лицо.

«На эшафот его!» – скандировала немногочисленная публика, в лице Вадима, миролюбиво восседавшего на троне-кресле, и котенка, сидящего возле ног своего короля (Вадима же). Я же чувствовал себя как палач, осталось лишь привязать веревкой к стулу Романа – и все, момент из книги готов.

Взгляд Романа выражал высшую степень… раскаянья вперемешку со страхом (и чего это я могу с ним сделать, интересно?), но первое время он чувствовал себя нагло, пока Вадим, как сторона обвинения, не зачитал суду список Роминых повинностей, с каждым пунктом лицо моего двоюродного брата серело. И даже я был по-своему удивлен тем количеством разных по степени тяжести ошибок со стороны Ромы по отношению Вадима и меня.

Созвав совет содружества и братства трех (пафосное название, придуманное Вадимом, характеризующее наше маленькое совещание, причем мой любимый не забыл посчитать котенка) было решено, что Роман наказан и подлежит скорейшей эмиграции за пределы этого города. А в виде штрафа он должен нам с Вадимом поход в кино, вдвоем, без него, за его деньги.

– Не имею ничего против, но все же Вадим тебе не пара, Глеб, и я останусь при своем мнении, – сказал он, вставая со стула с таким лицом, будто только что с него сняли кандалы, мешавшие все это время сделать тоже самое.

Все-таки он неисправим, честное слово.

– А нам и не нужно ваше благословение, – отозвался Вадим. – Не детей же крестить.

– И то верно, – кивнул Рома, как бы принимая такие слова должным образом.

Все же забавно вышло, что мы с Вадимом так странно помирились, толком не поговорив, но, может, оно и к лучшему.

43. Сила. ПОВ Глеба

Вадима я попросил уйти, так как мне нужно было подумать, что делать дальше. Он, конечно, немного обиделся, но когда я поцеловал его в лоб и носик, тут же улыбнулся мне, ушел домой. Рома был рад этому моему поведению, но я игнорировал его, так что он вскоре вновь посерел.

Я зашел в интернет, в одну из социальных сетей, и откинулся на спинку стула, чувствуя себя вновь в своей тарелке. Сколько же времени прошло с того дня, как я с таким же интересом, как сейчас, сидел возле монитора компьютера, внимая информацию, светящуюся светло-голубым цветом? Даже в игры давно не играл, а ведь люблю это дело…

Но в данный момент я зашел сюда не случайно, а с идеей. Заключающейся в том, чтобы выяснить, что за парни пристают к Вадиму и как с ними бороться. Имен я их не помнил, так что пришлось зайти в группу нашего класса в интернете, естественно, рылся я долго, вспоминая, как они выглядят, но таки нашел одного из них, а остальных через него поймать уже не составило труда. Главному из этой тройки я написал сообщение с просьбой о встрече, но не ожидал, что он быстро откликнется. Через полчаса я получил ответ с кучей лишних букв и слов, но с твердым смыслом, что парень согласен и определенно придет не один. Собственно, я тоже…

Я позвонил Дане, своему лучшему другу, о котором совсем забыл в последнее время, мне нужно было услышать его голос, разобраться во всем, но совета его я не спрашивал, прекрасно понимая, что иначе он будет нервничать и переживать за меня.

Вечер наступал неумолимо. Я написал сообщение Вадиму, где в очередной раз признался ему в любви, ведь кто знает, вернусь ли я…

Оделся, вышел на улицу, еще только темнело, все же лето не собирается отдавать свои права на владение нашим городом. Уходящее солнце окрашивало видимый горизонт в ярко-оранжевые тона, но небо было уже темным, и светилась луна с парой своих друзей – звезд.

Парни ждали меня в назначенном месте, но, так же как и они, я не был готов разговаривать в людном месте. Стоило мне их увидеть, как в голове пронеслись мысли о том, что я поступаю глупо и очень опрометчиво, но пути назад уже не было.

– О чем ты хотел поговорить? – спросил меня один из приспешников Родиона, хотя, по-моему, сам «главарь» не очень желал общаться.

– О том, что вам бы стоило перестать смотреть в сторону Вадима, – сказал я, еле унимая дрожь в руках.

– Он что, твоя собственность? – рассмеялся Родион, и я улыбнулся тому факту, что все же запомнил его имя.

– Нет. Но это не меняет того факта, что вы ему не нравитесь.

– А это же тебя не касается.

– Оооо, – скалясь, произнес я, – еще как касается. Вам лучше прекратить все свои попытки, иначе это ничем хорошим не закончиться.

– Ты нас пугаешь? – усмехнулся Родион, явно злясь.

Странное место. Пустырь. Окна выходят сюда, но, надеюсь, мне повезет, и даже если меня увидят, то, как и обычно в таких случаях, не вызовут полицию, решив, что им не стоит влезать в чужой конфликт.

– Глеб, пусть тебя и боятся в школе, да и в комплексе, но это не значит, что мы будем лебезить перед тобой. Ты человек, а мы все смертны, – проговорил парень, будто с каким-то философским смыслом, и потянулся к карману джинс, явно хотя достать…

Я опередил его. Не зря я продумал полностью свой облик, и, несмотря на то, что погода теплая, надел толстовку, не застегнув ее.

Мда. Нести с собой пистолет было явно верным решением, хотя ствол будто жег мою кожу через ткань футболки. А сейчас эйфория охватила меня и какая-то жажда мести…

– Эй, эй, Глеб, тише. Он же ненастоящий?

– Хотите проверить? – ответил я, наставив пистолет на того, кто это произнес, парень сразу вздрогнул, а снял его с предохранителя.

– Глеб, не сходи с ума. Парнишка он симпатичный, но не стоит того, – сказал Родион, подняв руки вверх, как только увидел в моих оружие.

– Я сам решу, кто и чего стоит. А теперь вы выслушаете мои требования.

Парни напряглись, и хотя внутренне я сам не сильно верил, что могу выстрелить в человека, но смотрел на них так, что в их головах не пролетело и сомнения насчет верности моих слов. Инстинкт самосохранения работал на отлично.

– Вы перестаете общаться с Вадимом, даже смотреть его в сторону, и через неделю уезжаете из города.

– Ты спятил Глеб! Как мы сообщим это родителям?

– Это не мои проблемы. Но если этого не случиться и через неделю вы все еще будете в городе – я приду в гости каждому из вас.

– Ты бредишь, – сказал один из троих парней.

– Возможно, – не стал спорить я. – Хотите проверить? Никто не мешает.

– Ты не сделаешь этого. Мы пожалуемся директору школы о том, что ты творишь!

– Я с ним уже нашел общий язык. К тому же на мой стороне будет Вадим, и расскажет, что вы творите, – сам я в это не особо верил. Одно дело, признаться в том, что тебя хотят трахнуть трое парней мне, а другое – всему городу.

– Все равно – не убьешь, – поймал собственную уверенность Родион.

– Я не пойму, вам так сильно хочется умереть? – тяжело вздохнув, произнес я. – Моя жизнь меня мало волнует. Пусть меня посадят, но я сделаю так, как считаю нужным, и моя совесть будет чиста.

– Хорошо, Глеб. Но давай мы останемся в школе. Все год… мы не будем лезть к Вадиму. Нужен он нам! – сказал мне один из парней, что стоял справа от Родиона.

– Возможно и так, что не нужен, – кивнул я, соглашаясь. – Но я не могу знать этого наверняка и пришел сюда не вести светскую беседу, а указать вам, что делать дальше, чтобы жить.

– Ты спятил, – с каким-то благоговением произнес другой, и я увидел, как он тянется к карманам своих джинс.

– Я влюблен, – ответил ему, и показал, чтобы он держал руки наверху. – А теперь разговор закончен.

Я выстрелил из пневматического пистолета. Я знал, что оставить их без следа нельзя, иначе они вернутся, не поймут серьезности всего разговора или просто решат, что я блефовал (хотя частично так и было, я просто сам не знаю, на что способен ради Вадима), и начнут играть со своей гордостью, пойдут на попятное.

Выстрел пришелся между Родионом и парнем слева от него. Благо они стояли относительно далеко друг от друга, и я не попал ни в одного из них. Зато парни испугались и пригнулись, дав мне время сбежать, скрыться в одном из поворотов. Я услышал, как кто-то закричал, чтобы дети не баловались и дали спасть честному народу. Другой мужчина рявкнул насчет бомбочек и своего мнения о них.

Только дома я унял дрожь в коленях и в теле, немного успокоившись. Теперь я почему-то был уверен, что проблема с Родионом и его друзьями решена, и даже если они не уедут из города, то все равно не будут лезть к Вадиму. А именно в этом и заключалась моя миссия.

44. Лучший. ПОВ Глеба

Следующий утро было самым лучшим в моей жизни, по крайней мере, на данный момент. Я встретился с Вадимом, и мы вместе пошли в школу, которую прежде я не очень-то и любил, скорее, мне нравилось получать новую информацию, но с любимым все становиться красочней и красивей.

Он явно был удивлен тому факту, что даже в мое отсутствие к нему не лез Родион со своей компанией, но Вадим мне ничего по этому поводу не сказал, даже если у него появились какие-то подозрения на этот счет.

Естественно, что Родион и его друзья все же решат позже подойти ко мне с надеждой на мое смягчение и разрешение остаться в нашем городе, и мне придется это позволить, пусть и не сразу, помучиться им никто не запрещает. Мой брат сегодня вечером, наконец, нас покидает, уезжая обратно к себе в город, что не может не радовать, и это расстраивает, ведь прежде мы хорошо общались…

Нужно с Ромкой помириться.

Потом мы с Вадимом пошли к нему домой, и сейчас он сидит передо мной, усиленно пытается сосредоточиться на уроках, в то время как я целую его руки. Каждый пальчик по отдельности, и между ними тоже, иногда вожу языком по ладошке и он нервно дергается, краснеет. Просто моя личная прелесть, мой милашка.

– Глеб, перестань. Если ты не собираешься решать физику – это твои проблемы, но не мешай хотя бы мне.

– Ты же этой рукой не пишешь, и она не участвует в процессе решения задач по физике, – ответил я ему незамедлительно, так как лишаться самой вкусноты не желал.

Вадим тяжело вздохнул, понимая, что отвязаться от меня у него не удастся, и продолжил заниматься. Когда в ход пошла математика, я все же отпустил руку Вадима, отчего парнишка вздохнул с неким облегчением вперемешку с тонкими нотками расстройства, которое он попытался скрыть.

Я же, так как делать мне более было нечего, стал сворачивать тонкие тетради Вадима в подзорные трубы.

– Хватит. Иначе то, что ты сделаешь со следующей тетрадкой – я сделаю с тобой, – попытался запугать меня мой любимый.

– Я всегда мечтал научиться летать, – произнес я с озорством и уже было хотел начать складывать тетрадь в самолетик, как Вадим быстро скоординировался и, схватив со своей постели подушку, запустил в меня ею.

– Ты доигрался, Глеб, – сказал он мне, потягиваясь через несколько минут. – Я закончил, и теперь тебе пришел всемирный конец света в лице меня.

Я рассмеялся, видя, как у него появляется коварная улыбка.

*от авторов* Нас если что двое. А то оказывается не все в курсе данной информации.

Рейка – Вадим.

Акира – Глеб

45. Любовь. ПОВ Вадима

Думаю, Глеб только по одной моей улыбке понял, что я хочу от него и как именно я собираюсь мстить, поэтому откинул тетради в сторону и, улыбаясь в ответ, неспеша подошел ко мне.

– И что же ты будешь делать? – его рука легла мне на лицо и он нежно провел тыльной стороной ладони по лицу. – Сложишь оригами и отправишь в полет, как я поступил с тетрадями, или…

– Я буду нежно водить руками по обложке, – совершенно без страха и волнения провел рукой по его лицу, легко, как и он, медленно опуская её вниз, к ключице. – Потом, словно невзначай, открою, – пальцами я начал расстегивать рубашку, в то время как губами уже прикасался к тонкой коже на шее.

Руки Глеба гладили по спине, но и только, словно парень хотел, чтобы я сам всё сделал, а я этого и хотел. Хотел принести ему удовольствие, хотел снова почувствовать приятный запах его тела, то ни с чем не сравнимое тепло, бархат кожи…

Губами я уже опускался ниже, к груди, потом к животу. Мои пальцы уже закончили с его рубашкой и приступили к джинсам, которые тут же оказались расстегнуты, а вот дальше… Дальше самый настоящий трындец, так как я совершенно не знал, что делать дальше. В прошлый раз то удовольствие (какое там удовольствие, самое настоящее мучение на моё задницу) доставлял мне Глеб, а сейчас… Что делать дальше?

Глеб словно прочитал мои мысли и, чуть улыбаясь, утянул меня к кровати, осторожно, как будто я какое-то чудо, укладывая на неё. С секунду он смотрел мне в глаза, чуть ли не плача, а потом, нависая над моим лицом, из-за чего я чувствовал, как быстро бьётся его сердце, прошептал:

– Я люблю тебя, и пусть этот мир летит в Тартары, но я никогда не смогу от тебя уйти… Прости, я солгал: даже если ты меня разлюбишь, я не смогу сделать так, чтобы ты меня возненавидел, я буду стараться возобновить ту любовь, пытаться вернуть тебя. Возможно, я эгоист, но…

– Наверное, – перебил я его, – я тоже эгоист, потому что испытываю что-то подобное. Благодаря одному человеку, я понял, что ты тот, ради кого я хочу жить. Он сказал, что неважен пол, возраст, главное – любить, ведь каждая секунда может быть последней… Честно, я боюсь, что всё может прекратиться так же неожиданно, как и началось, но я хочу, чтобы ты был рядом. Пусть это оставит после собой боль, но я буду хотя бы знать, что значит быть с человеком, которого любишь, в котором видишь смысл жизни… Глеб, я люблю тебя.

Парень отстранился и внимательно посмотрел мне в глаза. Лишь одна слезинка скатилось у него по щеке, которая тут же скрылась с его лица, а на губах заиграла улыбка.

– А я-то думал, сейчас блесну чудесной речью, покорю тебя ею, а ты… Ты рушишь все мои планы!

Чувствуя, что сам сейчас заплачу от той нежности, что заполнила в одно мгновение комнату, его голос, глаза, притянул его лицо к себе, легко поцеловал, тут же углубляя поцелуй. Просто удивительно, что Глеб дал мне вести, а не стал забирать инициативу, вот только его руки уже вовсю блуждали по моему телу, нежно гладя по рукам, плечам, потом идя вниз, к груди. Я тоже пытался не отставать, а делать всё то же, что и он, хотя уверен, что у меня выходила лишь дешевая подделка. Вот только, кажется, Глеба устраивало и это, так как уже через некоторое время я почувствовал, как его член встаёт, а при каждом моём шевелении он чуть постанывает сквозь поцелуи.

Почему-то меня неожиданно посетила гениальная мысль! Ну, как гениальная? Просто чересчур извращенная, но подходящая, как никакая другая… Господи, дай мне сил не спасовать!

Поцеловав Глеба, я незаметно для него перекатился, из-за чего оказался в позиции сверху, только потом, когда он почувствовал, как я трусь о его стояк до, него дошло происходящее, вот только уже поздно, так как в глазах мелькает что-то на грани удовольствия и желания. Он уже не сможет остановиться.

С легкой улыбкой на губах (и горящими щеками) я наблюдал за парнем из-под опущенных век, а руками тихонько, почти незаметно, поглаживал его обнаженный торс. Только Глеб собрался что-то сказать, видно, повозникать в стиле «если не хочешь, не заставляй себя», вот только уже я не мог остановиться: накрыл его губы своими, а руками уже начал спускаться ниже, оттягивая резинку трусов.

Когда я, наконец, обхватил пальцами член Глеба, с его губ сорвался сладостный стон, явно дающий мне понять, что я всё делаю правильно, нужно лишь продолжать… А что я сделал-то? И вообще, куда подевалось всё моё смущение? Почему не я сейчас под Глебом, как это было в прошлый раз, а он подо мной?! Нет-нет, я, конечно, не рвусь в активы, даже не думаю об этом, так как по всем параметрам я пассив, но как-то неожиданно, что сейчас я удовлетворяю его, а не он меня, как в прошлый раз… О чём я вообще думаю в такой ситуации?! Идиот!

Если до этого на мне был легкий румянец, то сейчас я просто пылал красным пламенем, только вот, кажется, парню это было по барабану, так как он сейчас думал лишь о том, что мои руки водят по его стояку, чуть сжимая у основания, а потом, отпускаясь, поднимались вверх, поглаживая головку.

Я чувствовал, как его член пульсирует у меня в руках, а с губ продолжали срываться глухие стоны. Похоже, он не врал, когда говорил, что до меня у него никого не было… Наш второй раз вместе, второй раз, когда он настолько близко, что я чувствую его сердцебиение.

Глеб кончил, и мне неожиданно в голову пришла мысль, что на этом всё, а ведь у меня у самого от такого внизу живота бабочки проснулись. Неужели первый раз в жизни придётся удовлетворять себя самого… Господи, что я только что сделал, а ведь я к себе-то ни разу не прикасался, а тут сделал такое с Глебом. Ужасно… Зато ему понравилось!

Я уже собирался отстраниться, когда блондин схватил меня за руку и, потянув на себя, быстро оказался сверху. Нагнувшись совсем близко, он прошептал мне в лицо:

– Теперь моя очередь, и не думай, что всё произойдёт быстро.

Уже через минуту вся лишняя одежда валялась на полу, а в меня медленно входили пальцы Глеба. Не так болезненно, как в прошлый раз, но довольно-таки ощутимо. Хорошо хоть, что поцелуи Глеба и легкое поглаживание по внутренней стороне бедра отвлекали меня настолько, что я практически не ощущал того, что в меня уже входил второй палец.

– Вадим, – отстранившись от моих губ, прошептал Глеб. Кажется, он собирался ещё что-то сказать, но, глядя на его чуть приоткрытые губы и маленькую слюнку, что текла из уголка губ, я не смог устоять и, схватив парня за шею, притянул к себе, ощущая бешенное сердцебиение. Вот только чьё оно: моё или его?

Часть меня желала того, чтобы парень побыстрее вошел в меня, а вот вторая, как видно, более разумная, боялась той боли, которая разрывала меня в прошлый раз… А не плевать ли, если Глеб рядом со мной и не желает меня отпускать? Определенно «плевать»!!!

Пальцы Глеба скользнули чуть дальше, задевая что-то внутри меня, что-то, что в секунду принесло мне такое удовольствие, что в глазах потемнело… И губы, такие нежные, теплые, целующие меня, спускающееся всё ниже, к шее. Парень чуть прикусил тонкую кожу – из меня вырвался громкий протяжный стон, которого я и сам от себя не ожидал.

Через некоторое время на замену пальцем приходит член. Глеб медленно входит, сопровождая своё проникновение ужасающей болью. Конечно же, из меня выходит уже не сладостные стоны, а болезненные крики… Всё-таки очень больно, как и в прошлый раз. Очень. Словно рвут изнутри.

Глеб стал покрывать моё лицо поцелуями, а рукой поглаживать член, видно, так пытаясь отвлечь меня, у меня же были свои способы отвлечься: я ногтями вцепился ему в спину, оставляя после себя заметные царапины… А ведь парень стонал, как будто это приносило ему удовольствие или же боль. Думаю, ни я, ни он сам не знал значение этих стонов, да и мы не заостряли на них внимание, ведь он был во мне, двигаясь сначала медленно, а потом набирая темп. Я и не заметил, как обвил его стройное тело ногами, притягивая ближе к себе, этим самым побуждая входить глубже, ведь при каждом его толчке он задевал то самое место, что доставляло мне столько удовольствия, то самое, которое заставляло меня выгибаться ему навстречу и делало боль почти не заметной.

Глеб уже собирался выйти из меня, наверное, чтобы кончить, но я не дал ему это сделать, крепко обняв: хотелось почувствовать, как его сперма наполняет меня, пусть потом придётся идти в душ, чтобы отмываться. Я хочу почувствовать то самое тепло, растекающееся внутри меня.

И вот Глеб со стоном кончил в меня, а я, гаденько хихикая ему на ухо, так как я добился того, чего хотел, а именно мести… Ведь именно она задумывалась с самого начала, да?

– Всё, месть исполнена? – спросил я, всё ещё прижимая к себе Глеба.

– Вадим, ты такой наивный, – парень чуть улыбнулся и нежно поцеловал меня в висок. – Я же сказал, что так быстро всё не кончится. Сейчас только отдохнем.

– Ты больной!!! – закричал я и уже собирался выговорить всё, что о нем думаю, вот только меня заткнули поцелуем. Да, как видно, так легко я не отделаюсь… Хотя, кто тут против, ведь это мой Глеб. Мой, и ничей больше!