Текст книги ""На поиски приключений" (СИ)"

Автор книги: Агапушка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

– А Забини тебе не жаль? – спросил он Малфоя. – По-моему, твой друг тоже запутался.

Теперь уже Малфой пожал плечами.

– У меня никогда не было друзей, – отозвался он с напускным равнодушием.

– Гарри, – прервала их Гермиона. – Как мы вернемся в Лондон?

– У нас же портал есть, – удивился Гарри.

– Настроенный на нас четверых, – сухо напомнила она, кивнув на паривших сзади нее пленников.

Гарри крепко задумался. Сколько ни просчитывай ходы и сколько ни учись на своих ошибках, всегда обнаруживаются новые обстоятельства, портящие все на свете.

– «Ночной рыцарь»? – спросил он робко.

Но Гермиона мотнула головой, снова указывая на Блейза с Дафной.

– Представляешь, сколько это вызовет вопросов?

– Давайте выберемся наверх, а там уже решим, – предложил Рон, снова оглушительно чихнув.

После затхлости подземелья воздух на улице показался им еще более чистым и свежим. Гарри зажмурился от слепящей белизны снега вокруг и на миг прикрыл глаза.

– Смотрите! – услышал он восклицание Рона и открыл глаза.

Вдали виднелось уже несколько темно-гнедых коней, взмахивающих крыльями и роющих носами хрустящий снег. Гарри, Рон и Гермиона заговорщически переглянулись и дружно улыбнулись, вспоминая одно их маленькое приключение на пятом курсе.

– Что? – не понял Малфой, на миг растеряв свою бесстрастность.

– Как насчет того, чтобы немного полетать, Малфой? – весело спросил Гарри. – Бьюсь об заклад, ты прилетишь последним!

========== Глава 20. Суд над проигравшими. ==========

В понедельник утром, пока Гарри шел по Министерству на занятия, на него не оглянулся только ленивый. Он уже отвык от тех времен, когда люди сзади постоянно перешептывались и показывали на него пальцем, поэтому чувствовал себя довольно неловко.

– Гарри!

Он чуть не налетел на мистера Уизли, вышедшего из-за угла коридора.

– Мистер Уизли, доброе утро, – пробормотал Гарри, настороженно глядя на чересчур широкую улыбку на его лице.

– Поздравляю! – торжественным шепотом произнес мистер Уизли и подмигнул Гарри. – Такое великое дело!

– Я так понимаю, все уже в курсе? – недовольно спросил Гарри, вспоминая слова Кингсли о том, что до суда все должно оставаться в тайне.

– Ну, сам знаешь, как это бывает, – нервно засмеялся отец Рона. – Один другому скажет по секрету, другой скажет третьему по секрету – глядишь, уже весь отдел знает. А там и до других отделов быстро доходит информация. Хорошие новости, они, знаешь ли, умеют распространяться, несмотря на многочисленные запреты и все такое.

– Ясно, – отозвался Гарри, вовсе не желая в очередной раз стать национальным героем. – Я пойду на занятия, мистер Уизли.

Тот в ответ радостно помахал портфелем и заспешил дальше. А Гарри побрел в штаб-квартиру мракоборцев, мысленно готовясь к тому, что теперь с удвоенной силой придется отбиваться от Риты Скитер и пытаться не комментировать ничего вплоть до самого суда, который министр назначил через неделю. Войдя в класс, он поморщился от оглушительного рева Дина, Майкла и Эрни, которые бурно приветствовали его, яростно пожимая руку и хлопая по плечу.

– А где Невилл? – спросил Гарри, делая вид, что ничего особенного не происходит.

– Уехал в Хогвартс! – радостно воскликнул Дин и на вопрос, отразившийся на лице Гарри, добавил: – Поднял бунт и уехал перенимать опыт у профессора Стебль, чтобы в следующем году стать вместо нее преподавателем. Она решила уйти на отдых, когда поняла, что слишком устала для преподавания, а Невилл с радостью отозвался на ее предложение, когда она прислала ему письмо, как «лучшему выпускнику по травологии».

– А миссис Долгопупс? – осторожно спросил Гарри.

Дин пожал плечами.

– Невилл пока ничего не писал по этому поводу. Но, думаю, профессор МакГонагалл выделит ему в Хогвартсе какую-нибудь комнату, если бабушка откажется пускать внука домой и признавать своим родственником.

Все засмеялись, а Эрни добавил:

– А если Невилла поселят возле профессора Трелони, то он еще и гадать хорошо научится.

– Или переселится к Хагриду, – тихо добавил Гарри под очередной взрыв хохота.

Несмотря на то, что предстоящий суд был закрытым, Гарри, Рона и Гермиону, как непосредственных участников этой истории, допустили на слушание, взяв с них слово не рассказывать никому подробности до тех пор, пока в газетах не выйдет официальная версия.

– Даже сейчас информация фильтруется, – пожаловалась Гермиона, идя с Гарри и Роном по узкому коридору в зал номер десять. – Я считаю, что это неправильно!

– Вот и напиши об этом очередную статью, – посоветовал ей Рон, когда они входили в зал, уже наполовину заполненный членами Визенгамота.

Гермиона сердито покосилась на него, но не стала ничего говорить. Она как-то пожаловалась на то, что ее семнадцать статей и пять декретов о преимуществах освобождения эльфов-домовиков так и не добились успеха у начальства, и теперь регулярно получала от Гарри и Рона порцию шуток на эту тему.

На месте судьи уже сидел Кингсли, одетый в темную мантию и сосредоточенно перебиравший лежащие перед ним документы, в числе которых были и свидетельские показания Гарри и его друзей. Малфой, когда они прибыли в Лондон, ясно дал понять, что не хочет светиться в этом деле, поэтому о нем было упомянуто при Кингсли вскользь и не под запись, хотя министр долго ворчал, что так дела не делаются. Возле Кингсли уже сидел секретарь, худощавый волшебник с грустным лицом, и тщательно раскладывал перед собой стопку чистых пергаментов и перья. Гарри, взглянув на него, вспомнил о Перси, который когда-то также тщательно готовился, чтобы оформлять протоколы заседаний и слушаний. Кингсли пообещал ему, что брату Рона не будет предъявлено никаких взысканий, однако небольшой выговор за превышение своих полномочий он все-таки получит.

– Я все же не очень одобряю все это ваше приключение и то, что ты все-таки решил поступить по своему, несмотря на мой запрет, – сурово сказал он тогда Гарри, когда они ввалились к нему в кабинет и вывалили на него всю историю, а также вещественные доказательства в виде книги, агимата и двух не совсем вменяемых после Гермиониного оглушения молодых людей.

Гарри настолько отвлекся на собственные мысли, что не заметил, как все пятьдесят членов-старейшин расселись на полукруглых рядах скамей, а в темном зале наступила тишина.

– Ввести подсудимых! – прорезал тишину голос Кингсли.

В зал, где на этот раз стояли не одно, а целых два высоких кресла, ввели бледную Дафну и мрачного Блейза. Как только они сели, цепи из подлокотников выскочили, однако не обвили руки, а лишь угрожающе звякнули, бессильно повиснув в воздухе. Губы Дафны задрожали, и она нервно оглянулась на Забини, который исподлобья оглядывал скрытых в полутени освещения волшебников, со всей серьезностью взирающих на них в ответ. Сзади кресел с подсудимыми возник смуглый волшебник, по всей видимости, защитник.

– Не иначе, как мистер Гринграсс нанял, чтобы свою дочь защищать, – шепнул на ухо Гермионе Рон. – У них денег куры не клюют! Интересно, сможет он сохранить ей свободу или нет?

Но Гермиона лишь нетерпеливо шикнула, поскольку Кингсли начал зачитывать обвинения, предъявляемые «мистеру Забини и мисс Гринграсс». На протяжении всей речи министра Блейз хмуро уставился в одну точку, явно о чем-то размышляя. Дафна же, не найдя в зале своих родителей, совершенно поникла и почти так же отрешенно смотрела в пол.

– Мы предоставляем вам возможность самим чистосердечно признаться в совершенных преступлениях, дабы облегчить собственную участь, – закончил Кингсли, откладывая в сторону документ.

Блейз вздрогнул и уставился прямо на Кингсли.

– Я обещаю все рассказать с одним условием, – начал он, и руки его непроизвольно сжались в кулаки. – Мисс Гринграсс не будет предъявлено никаких обвинений.

При этих словах тихий гул восклицаний прошел по трем рядам скамей с сидевшими на них волшебниками, а Дафна изумленно посмотрела на Блейза. Кингсли изумленно поднял брови:

– Виновность мисс Гринграсс будут устанавливать все члены суда, мистер Забини, поэтому никаких обещаний ровным счетом я Вам дать не могу. И не намерен, – добавил он, раздраженно постукивая пальцами по столу.

Забини пожал плечами и уставился в пол, всем своим видом демонстрируя полнейшее равнодушие к происходящему.

– И я Вам напоминаю, – продолжил Кингсли, – что мы вправе применить сыворотку правды, если Вы откажетесь отвечать на вопросы, поскольку обвинения против Вас выдвинуты весьма серьезные.

Забини заметно напрягся, на лице заходили желваки. Он явно не хотел подвергнуться такому унижению.

– Об агимате я узнал от Кэрроу, – внезапно выпалил он.

– От Алекто и Амикуса Кэрроу? – уточнил Кингсли, кивая секретарю, который поспешно принялся записывать.

– Да, – кратко отозвался Забини. Затем зажмурился и принялся быстро говорить, словно боялся, что решимость его быстро пройдет.

Брат и сестра Кэрроу, хотя и были преданными слугами Волан-де-Морта, в глубине души мало верили в победу своего хозяина и в то, что выживут в ходе войны, которая неизменно ждала их впереди. Как-то раз Забини подслушал их разговор, когда они за бутылкой огневиски в «Кабаньей голове» обсуждали легенду об агимате – волшебном предмете, с помощью которого можно получить абсолютную власть над всем миром. Амикус слышал об этой легенде от своего деда, который помнил имя хранителя этой тайны – Аммона Имбакана. После битвы Кэрроу арестовали, а Блейз решил начать самостоятельные поиски агимата, ибо та скрытность, с которой брат и сестра обсуждали это, давала понять, что агимат – это не просто глупые сказки на ночь. Он не очень задавался вопросом, почему верные слуги не рассказали об этой тайне своему хозяину, а, наоборот, тщательно скрывали ее. Но одно он знал точно: эта вещь принесет ему безграничную власть.

Долгие поиски приводят Забини в филиппинскую деревушку, но хранитель успевает сбежать в неизвестном направлении, а Блейз в ярости сжигает его дом, слишком поздно спохватываясь, что огонь мог уничтожить что-то, что дало бы ему дополнительные подсказки в поисках. Забини почти теряет всякую надежду снова разыскать Аммона Имбакана, путешествуя по разным местам, где так или иначе мог оказаться старик, когда, напиваясь в одном из старых шотландских баров, он случайно подслушивает разговор двух мужчин о некоем найденном письме со странными закорючками. Блейз мало что соображает после выпитого, но внутренняя интуиция буквально кричит, что ему необходимо это письмо. Он выслеживает обладателя письма, оглушает несчастного на задворках паба и крадет письмо, в котором, к его великой радости, нарисован знакомый значок – символ агимата. Однако разыскать того, кто его написал, никак не представляется возможным, поскольку адреса отправителя нигде не указано.

Забини сделал паузу в рассказе и вздохнул, словно не желая рассказывать дальше.

– После школы мы иногда списывались с… мисс Гринграсс. Она всегда интересовалась моими делами.

Дафна выпрямилась в кресле и полняла глаза на Кингсли:

– Это я предложила ему свою помощь в поисках, – твердо заявила она. – И это я смогла обнаружить адрес, где скрывался Аммон Имбакан.

– Но она ничего не знала об агимате, – торопливо перебил ее Блейз. – Я просто сказал ей, что путешествую, разыскивая одну утерянную вещь.

Не дав своей спутнице снова заговорить, он торопливо продолжил чуть более громким голосом, который глухо раздавался в тишине судебного зала.

Они отправляются в дом престарелых в Индонезии, который Дафна обнаружила с помощью пары старинных поисковых заклинаний, поколдовав пару дней над письмом. Чтобы отвлечь хозяйку дома, Дафна с помощью аморфных чар изменила свою внешность, однако ее магии хватило лишь на то, чтобы укоротить свои светлые волосы и слегка изменить овал лица. Она пробирается в подсобку и подкладывает туда яйца огневицы, чтобы вызванный спустя полчаса пожар отвлек внимание всех жильцов и персонала. В суматохе Блейз незаметно проникает в комнату наверху, где обитает хранитель, и пытается заставить выдать тайну об агимате, однако старик хранит упорное молчание. Забини в гневе насылает на него непростительное заклинание, от которого старик падает на пол и хрипит, произнося в агонии: «Он находится в непобедимой крепости, где только тот его найдет, кто знает, чего хочет».

– А потом он неожиданно умер, – произносит Блейз тоскливым тоном. – Я не хотел его убивать.

В зале стояла зловещая тишина. Гермиона сжалась в комок и прижала руки ко рту, во все глаза глядя на Блейза. Однако Кингсли не произнес ни слова, и Блейз, слегка ободренный тем, что на него не посыпались тотчас ужасные обвинения, медленно продолжил дальше.

Он забрал черную книжку со стола хранителя, в которой впоследствии они обнаружили подробное описание самого медальона, а также длинное заклинание, пробуждающее его силу. Дафна и Блейз долго размышляли, где может быть спрятан агимат, нагрянув и в Шармбаттон, и в Дурмстранг, однако поиски их не увенчались успехом – оккамии, выпущенные для отвлечения оставшихся на лето в замках преподавателей и завхозов, лишь наделали шум и привлекли к себе ненужное внимание. Блейз и Дафна чуть не попались в Болгарии, вовремя успев наложить на себя дезиллюминационные чары. Оставался Хогвартс, но Забини оставил его напоследок именно потому, что не слишком хотел возвращаться в свою школу. Слишком много воспоминаний было связано с этим местом. Однако и здесь их ждало фиаско – они совершенно забыли, что Выручай-комната, которая и могла быть тем самым местом, сгорела в адском пламени почти полтора года назад. Покидая школу, они роняют оставшиеся у них яйца огневицы, тем самым вызывая еще один пожар, правда, на этот раз совершенно незапланированный.

Перебрав прочие места, они остановились на старинном ирландском замке Данлюс, название которого в переводе означал «Сильная крепость» – не самое плохое название для места, обозначенном в витиеватых фразах старика как «непобедимая крепость». И там они нашли то, что искали.

На этих словах Блейз смолк, задумчиво посмотрев на Гарри. Гарри тотчас понял, что Забини решает сейчас, стоит ли называть имя Малфоя, и едва заметно покачал головой. Он видел, как Блейз презирал Драко, когда они находились в той пещере, но ведь когда-то они были друзьями, Гарри знал это.

– А там нас нашли Поттер и его компания, – сухо закончил Забини, прикрывая глаза и откидываясь на спинку своего кресла, давая понять, что его рассказ окончен.

– Где вы раздобыли двух оккамиев, мистер Забини? – нарушил тишину Кингсли. – Они относятся к четвертому классу опасности, и за это Вы можете получить дополнительный срок.

Забини, почувствовав, что пути назад уже не будет, лениво отвечал на вопросы Кингсли и членов Визенгамота, а Гарри, уставший от такого количества информации, прикрыл глаза и задумался. Какими бы ни были слизеринцы: хитрыми, жестокими, алчущими власти или выгоды для себя, им также не была чужда дружба или любовь. Он открыл на глаза и взглянул на Блейза, спокойно уверяющего судейское собрание, что Дафна вообще мало знала о его целях и планах, и уже тем более никак не причастна к смерти Аммона Имбакана или покупке на черном рынке маленьких оккамиев. Гарри покачал головой. Его все чаще поражали люди, от которых, как он считал, можно ожидать лишь предательство и несправедливость.

«Чудовищем быть легко, попробуем быть людьми» – мелькнула в его голове когда-то услышанная фраза, однако, сколько он ни силился, так и не смог вспомнить, кто ее произнес.

========== Глава 21. Вместо эпилога. ==========

Благодаря стараниям Блейза, а также большому опыту адвоката семейства Гринграсс, Дафну все же не отправили в Азкабан, а вот Забини получил немаленький срок. Мистер Гринграсс, отказавшийся присутствовать на суде опозорившей его дочери и запретивший также и жене ехать на слушание, через пару недель срочно выдал Дафну замуж за какого-то чистокровного болгарского волшебника, который сразу же по окончании скромного торжества уехал вместе с новой женой на свою родину. Больше Дафну Гринграсс в Лондоне никто не видел.

Миссис Забини, ранее никак не реагировавшая на бесконечные путешествия сына и мало вникавшая в его личную жизнь, бросила своего очередного мужа и вернулась из Италии, где она прожила в последнее время, в Британию, чтобы чаще навещать сына. Сложно было сказать, гордилась ли она тем, что Блейз пытался стать очередным темным магом, стремившимся покорить весь мир, или в ней, наконец, проснулась истинная мать, однако каждый месяц в день посещений тюрьмы ее можно было увидеть в очереди таких же, как она, несчастных матерей и сестер, чьи родственники отбывали заключение.

Кингсли отдал невыразимцам из отдела Тайн агимат и книгу с заклинаниями для тщательного исследования. Однако в итоге было принято решение, что лучше эти артефакты было бы уничтожить, дабы не вводить в соблазн прочих, жаждущих власти и могущества. Спустя несколько недель после состоявшегося суда над Блейзом и Дафной в «Ежедневном пророке» вышла статья, подробно описывающая уничтожение волшебных предметов. Для особо любопытных возле заголовка разместили большую колдографию, на которой несколько мракоборцев, в том числе и «стажер Гарри Поттер», яркими вспышками заклинаний превращали агимат и книгу в горстку пепла.

Сразу после судебного заседания Гарри написал подробное письмо Малфою, описав ему все, что они услышали от Дафны и Забини, и заверив его, что Астория может быть спокойна: ее сестру оправдали. Однако, как и следовало ожидать, Малфой не счел нужным отвечать, решив, по-видимому, что в его жизни хватит дотошных гриффиндорцев и их проблем, которые они постоянно притягивают к себе. Лишь Гермиона получила как-то от него весьма краткое письмо с официальной благодарностью от семейства Малфоев «за оказанную помощь», но было видно, что и этот широкий жест дался Драко с трудом.

– Никто и не сомневался, что он останется таким же хорьком, каким и был, – проворчал Рон, когда Гермиона показала ему и Гарри полученный белоснежный лист с гербовой печатью и вензелями по краям.

Они сидели в небольшой недавно открывшейся в Косом переулке кофейне под забавным названием «Лимонный щербет» – наверняка Ханна Аббот, не так давно ставшая совладелицей этого заведения вместе с Падмой Патил, хотела таким образом выразить дань уважения Альбусу Дамблдору, назвав заведение в честь его любимого десерта. За окном было пасмурно, но в самом зале было очень тепло и уютно: тонкие цепочки желтых фонариков перебегали от окна к окну, переплетаясь с пушистыми еловыми и можжевеловыми ветками, создавая уже подступающее рождественское настроение. Деревянные скамейки возле столиков были завалены мягкими подушками с вышитыми на них кексами и пирожными, а в углу зала стол пузатый комод со стопкой шерстяных пледов – для тех, кто хотел максимального уюта и тепла.

Гарри огляделся по сторонам и улыбнулся, глядя как Рон и Гермиона мирно переругиваются по поводу Малфоя, сидя напротив него.

– А у нас через неделю уже первое настоящее задание, – прервал он их бурное обсуждение. – Сэвидж, наконец, решил, что мы готовы для чего-то большего, чем просто отрабатывать чары маскировки в классе или писать тридцать девять способов слежки за объектом.

– Гарри, это замечательно! – обрадовалась Гермиона, несильно пихая напоследок Рона локтем в бок и давая понять, что последнее слова все-таки осталось за ней.

– Куда направитесь? – спросил Рон, в ответ обнимая Гермиону за плечи и притягивая к себе, чтобы она больше не могла его стукнуть.

– Пока секрет, – нарочито серьезным тоном отозвался Гарри. – Не думаю, что вы когда-нибудь узнаете все подробности моей опасной и ужасной работы.

– Небось, нюхлеров пойдете ловить, – сыронизировал Рон, отпивая горячий шоколад из большой чашки. – Вон на днях нападение было на ювелирный магазин, видели пару толстеньких нюхлеров возле разбитой витрины.

Гарри сделал вид, что глубоко уязвлен предположением друга, а Гермиона отставила чашку в сторону и набрала в грудь побольше воздуха:

– А я тоже могу кое-чем похвалиться! – заявила она. – Один мой проект был наконец-то одобрен мистером Гримблхоком, так что я надеюсь, что жесткое обращение с эльфами-домовиками очень скоро сойдет на нет!

– Это каким же образом ты заставишь волшебников не обижать их? – удивленно спросил Рон, однако Гермиона не успела ответить.

Дверной колокольчик весело звякнул, и в кофейню вошел высокий мужчина с длинными светлыми волосами. На нем была толстая вязаная мантия цвета переспелого банана, а на плече, слегка припорошенная редким снегом, сидела необычной красоты ярко-синяя птица с длинным хвостом и блестящим черным клювом. Мужчина окинул удивленным взглядом зал, словно не понимал, как он попал сюда, а затем прошел прямо к стойке, за которой стояла, вытаращившись на необычного гостя, Падма.

– Это здесь подают лучший горячий шоколад в округе? – спросил он, пошарив в карманах и выложив на стол несколько сиклей.

Гарри во все глаза смотрел на Ксенофилиуса Лавгуда, который уже чинно восседал на высоком табурете, отпивая мелкими глотками из дымящейся кружки и нисколько не обращая внимания на устремленные в его сторону взгляды. Птица на его плече прикрыла глаза и, казалось, дремала, согретая теплом. Геримона во все глаза глядела на нее, слегка приоткрыв рот. Какая-то девочка выбежала из-за дальнего стола и с детской непосредственностью встала перед отцом Полумны.

– Мистер, это кто у Вас на плече? – спросила она звонким голоском.

– Это школосвист, – отозвался мистер Лавгуд, преспокойно вытерев шоколадные усы рукавом и взбалтывая остаток на дне кружки. – Это редкая птица. Она приносит удачу, особенно в учебе, – он нежно погладил пушистое оперение птицы, отчего та слегка замурлыкала. – Привез на Рождество в подарок для своей Полумны. Хочешь одно перо? Оно будет твоим талисманом.

Мистер Лавгуд мягко провел ладонью по синему хвосту, и на доверчиво выставленные вперед ладошки опустилось ярко-синее, пушистое перо.

– Поверить не могу, – выдохнула тихо Гермиона, наблюдая, как девочка вприпрыжку побежала к матери. – Они что, и правда существуют?

– В мире магии нет ничего невозможного, – улыбнулся Гарри и добавил: – Думаю, Дамблдор ответил бы тебе именно так, будь он сейчас рядом.

Рон не спеша шел по улице и напевал себе под нос привязавшуюся недавно простенькую мелодию, когда увидел через витрину цветочного магазина Гарри, покупавшего небольшой букет. Присвистнув напоследок, Рон толкнул стеклянную дверь и вошел внутрь.

– Это кого ты собираешься задарить цветами?

– Джинни, конечно, – ответил Гарри, приветственно пожимая руку Рона.

Тот озадаченно посмотрел на него:

– А что, какой-то повод? Джинни уже несколько дней как приехала на рождественские каникулы, почему именно сегодня цветы? Сегодня какой-то особенный день?

– Вроде бы нет, – просто ответил Гарри, отсчитывая монеты. – Но каждый день все равно чем-то особенный. А твоя сестра очень любит цветы, они делают ее счастливее.

Рон призадумался. Затем порылся в карманах куртки и достал несколько галлеонов.

– Мне тоже букет, – объявил он пожилой колдунье, указывая на охапку нежно-розовых пионов, невесть откуда появившихся в магазине в декабре. – Я может, предложение хочу Гермионе сделать, да все никак не решусь, – тихо добавил он, повернувшись к Гарри. – Кольцо-то у меня уже давно есть. А вот мужества не хватает.

Они вместе вышли на заснеженную улицу, держа в руках бережно завернутые в бумагу цветы. Волшебники и волшебницы сновали по Косому переулку, шумно поздравляя друг друга с Рождеством или ругаясь, если кого-то нечаянно толкнули в толпе. Гарри и Рон шагали рядом, ощущая, как огромное счастье разливается внутри них, заставляя улыбаться окружающим и ценить каждый момент жизни. Здесь и сейчас. Навсегда.

Конец.

========== Примечание ==========

При работе над фанфиком я прочитала достаточно много статей, начиная от описания мест и героев мира Гарри Поттера, и заканчивая природой Филиппин, списком женских скандинавских имен и прочей третьестепенной информацией. В ходе написания у меня то там, то сям появлялись некоторые перекрестные ссылки или примечания, которые я решила вынести сюда, распределив по главам. Если кого-то вдруг заинтересуют мои занудные сноски (ибо я максимально старалась придерживаться канона и всех фактов, описанных Джоан впоследствии), то милости прошу к чтению.

P.S. Предупреждаю тех, кто по какой-то причине не читал сам фик: возможны спойлеры.

Пролог.

«Аммон Имбакан» – в переводе с филиппинского «Хранитель секрета».

«Hindi ko maintindihan, – произнес он, – Kung sino ka?» – в переводе с филлипинского: «Я не понимаю, – произнес он, – Кто ты?».

«Уу – уверенно проговорил он…» – в переводе с филиппинского: «Уу» означает «Да».

Глава 1.

«Джордж почти все время проводил в экспериментальной комнате своего магазинчика, то выдумывая радужные мыльные пузыри, которые не лопаются…» – это задумка с мыльными пузырями, которые не лопаются, взята из чудесного фанфика «Непрожитое», который опубликовала на Хогсе Mystery_fire и о котором я с нежностью люблю вспоминать.

Глава 2.

«Это перо школосвиста, – Полумна провела пальцами по нему, от чего концы пера нежно заколыхались. – Папа привез. У него летом была экспедиция в Индостан» – на полуострове Индостан действительно живет синяя птица – лиловый дрозд. На английском языке ее иногда называют «Школьник-свистун».

Глава 3.

«…международное бюро магического законодательства наконец-то решило официально узаконить мракоборцев в качестве охраны Азкабана.» – об этом упоминается на Pottermore.com.

«После их игры вничью с «Катапультами Кайрфилли» они оказались на последнем месте в турнирной таблице» – сей факт упоминается на просторах «Гарри Поттер Вики», откуда я брала почти всю информацию по вселенной ГП. Далее ссылка на этот источник будет под цифрой [1].

Глава 4.

«… или важнейшие постановления, принятые Бердоком Малдуном на саммите обсуждения новых волшебных законов в пятнадцатом веке» – Бердок Малдун, председатель Совета волшебников в пятнадцатом веке, пытался интегрировать магических существ в волшебное сообщество, но ничего путного у него так и не вышло. Об этом инциденте писала Батильда Бэгшот в книге «История Магии». [1].

Глава 5.

«…представив ученикам профессора Сейр и его дочь, профессора Грейвс, а также их помощника, мистера Кламси.» – Сейры – семья чистокровных ирландских волшебников, состоящая в родстве с Мраксами. Изольда Сейр являлась одной из основателей Школы Чародейства и Волшебства Ильверморни.

Его дочь носила фамилию Грейвс (она вполне могла быть замужем за одним из Грейвсов, американских волшебников, по крайней мере, мне показалось это неплохой идеей. И кстати, именно в Персиваля Грейвса трансфигурировал в свое время Геллерт Грин-де-Вальд, чтобы внедриться в МАКУСА – Магический Конгресс Управления по Северной Америке). Ее внешность я срисовала с образа мисс Перегрин из книги «Дом странных детей мисс Перегрин», которую так удачно сыграла моя любимая Ева Грин.

Ну и фамилию помощнику профессора Сейра я дала неспроста – ведь слово «Clumsy» переводится с английского, как «неуклюжий».

Глава 6.

«Любой предмет, который подвергается трансфигурации, должен быть материальным, немагическим, исчисляемым, отдельным и одиночным», – протицировала она учебник» – вообще, в ходе работы я поразилась, обнаруживая сайты с целыми лекциями и вполне себе приличными статьями, рассказывающими о различных предметах, преподаваемых в Хогвартсе. А здесь в полном варианте находится Закон трансфигурации Ф. Гампа: https://vk.com/page-71916579_47609946, – лично мне было очень интересно прочитать.

«В субботу у нас астрономия, забыл?» – не думаю, что для ЖАБА так уж была важна астрономия, равно как и Древние руны Гермионы. Но раз они успешно сдали эти предметы на СОВ, то я решила и сюда их тоже включить.

«…и Иван Димитров, новый директор Дурмстранга…»– нигде не было сказано про нового директора болгарской школы, поэтому пришлось взять первые попавшиеся имя и фамилию. Думаю, никого такой вольностью я не обидела.

Глава 7.

«Наземникус отодвинул кружку и принялся чертить толстым грязным пальцем на пыльном подоконнике возле стола вертикальную черту, а на ее верхушке перевернутую букву «М» – на просторах интернета можно легко найти данную руну. Меня она привлекла забавным внешним видом, однако, спустя уже три написанных главы я обнаружила, что это руна Эар – руна Могилы, посвященная Хель, Владычице Смерти. Ее значение оказалось несколько символичным для моей задумки, но не хочу углубляться в детали и лишь скажу, что не имела в виду никакую смерть, когда решила использовать ее для обозначения агимата.

Глава 8.

«… руна принадлежит к англосаксонской группе, но настолько стара, что про нее написано лишь одно слово: «агимат» – именно вокруг данного артефакта я и начала строить сюжет. Однако, как и Гарри, мне было очень трудно найти обширную информацию про агимат – на весь интернет лишь пара крохотных статей, повторяющихся из сайта в сайт. Однако, штука довольна интересная, хоть и обладает чересчур большим количеством достоинств – я решила немного сократить его силу, иначе мир просто бы рухнул, обладай агимат всеми этими качествами)))

«Жемчужными слезами плакал феникс» – эту песню, правда, на английском, вы можете услышать в фильме «Фантастические твари и где они обитают», когда Ньют и его друзья разыскивали в баре «Слепая свинья» Гнарлака.

Глава 9.

«А еще дым от их огня завитками вьется, – Полумна сделала волнообразные движения ладонями. – И после того, как все сгорит, можно найти пепел буро-красного цвета» – здесь я каюсь, отошла от канона, ибо дым от пожара, учиненного взорвавшимися яйцами пепламбы не оставляет ровным счетом ни завитков, ни колечек, никаких-либо других следов. Да и буро-красного пепла никто не наблюдал.

Глава 12.

«На последней странице обнаружилось имя автора – Джесси Болливер» – пародия на имя известного повара Джейми Оливера.

Глава 13.

«ПОСОБИЕ МРАКОБОРЦА» – взято из лекции на [1].

«…приобрести небольшую желтоватую сипуху, которую назвал Кэйа» – в одном из интервью Роулинг упоминала, что всем совам давала скандинавские имена. Поэтому маленькую желтую сову Гарри я и решила назвать скандинавским женским именем «Кэйа», что означает «цыпленок».

Глава 15.

«Гектор-Дагворт Грейнджер, известный алхимик… Он… Ну, в общем, он является моим дальним родственником. Я полукровка» – это также моя фантазия, ибо Гермиона все же является магглорожденной.

Глава 16.

«Это замок Данлюс в Северной Ирландии, графство Антрим» – совершенно реальный объект, находящийся в нескольких километрах от ирландского городка Портраш. В настоящее время находится под защитой Агентства по охране окружающей среды Северной Ирландии и является историческим памятником архитектуры.