Текст книги ""На поиски приключений" (СИ)"

Автор книги: Агапушка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)

Она, продолжая позевывать, покачала головой и ушла в спальню для девочек, а Рон, потоптавшись, сказал:

– Гарри, ты не сильно хочешь спать? Я хотел бы тебе показать одну штуку. И получить здравую критику, – добавил он нервно.

Они вышли из гостиной, вызвав при этом недовольство уже почти заснувшей Полной Дамы, и осторожно спустились по тускло освещенным коридорам в один из кабинетов на третьем этаже. Рон снял запирающие чары с двери, пропустил Гарри вперед, прикрыв за ними дверь, и взмахнул палочкой:

– Люмос Максима!

Помещение озарилось ярким светом, по потолку и стенам заплясали тени, отбрасываемые при каждом шаге Рона, который подошел к какому-то небольшому предмету на столе, накрытому мятым куском серой ткани. Он смущенно оглянулся.

– Это все, что я смог придумать. Не знаю, оценит ли Джордж. Решил вот тебе показать.

Он снял покрывало, под которым оказалась белая фарфоровая чашка с нарисованными на ней цветами, смутно похожая на ту, сервиз с которыми он наколдовал на экзамене по трансфигурации. Рон немного откашлялся, стукнул легонько по ней палочкой и произнес:

– «Жемчужными слезами плакал феникс».

Чашка как будто слегка вздрогнула и тут из нее полилась приятная мелодия, а затем чей-то красивый женский голос грустно запел:

Жемчужными слезами плакал Феникс,

Когда Дракон украл его невесту,

И Вертивжик кружиться разучился -

Любимой обречен он был замерзнуть.

Единорог любимый рог утратил,

Потерянным остался Гиппогриф -

Любимые исчезли в вышине -

И это всё, что рассказали мне.

Любовь повергла в трепет разных тварей

И самых злых, и слабых, и покорных,

Взъерошив шерсть и вздыбив мех и перья,

Любовь всех нас приводит в исступленье[1].

Мелодия смолкла. Рон нерешительно посмотрел на Гарри.

– Ну как?

– Она любые песни будет петь? – изумился тот, – Какие попросишь?

– Надеюсь, – ответил Рон. – Пока у нее небольшой репертуар, но уже пару десятков знает. Поначалу слова путала, но потом вроде ничего. Дорабатывать, конечно, надо…

– Рон, это очень здорово! – восхитился Гарри. Он и подумать не мог, что его друг окажется такой творческой личностью. – Я думаю, Джордж оценит твою поющую чашку по достоинству.

– Я хочу назвать ее Поющая Плошка или Чарующая Чашка, – после одобрения со стороны Рон словно снова обрел в себе уверенность. – Чтобы на одну букву было название, понимаешь? Только пока Гермионе не говори, хочу удивить ее.

Воскресенье они провели у Хагрида, сидя в его теплой хижине и поедая новую партию кексов, которые раз от раза становились все более вкусными и симпатичными на вид. Помимо Гарри, Рона и Гермионы пришли еще Джинни и Полумна. Гермиона хотела позвать и Невилла, но Гарри шепотом пояснил ей, что сейчас не самый подходящий для этого раз, многозначительно посмотрев на Полумну. Однако та, по-видимому, уже пришла в себя: она так хохотала над шуткой Рона про двух кентавров, что подавилась кексом и потом еще долго сидела, икая и хихикая. Гермиона уже допивала третью кружку травяного чая, когда в приоткрытое окно влетела взъерошенная сова, бросив ей на колени письмо, и с недовольным уханьем тут же вылетела обратно. Гермиона бросила взгляд на конверт и сразу передала его Гарри:

– Это от Виктора.

Гарри отошел в сторону, поскольку Хагрид уже начал напевать гимн Хогвартса, радуясь тому, как все они хорошо и дружно собрались здесь, и начал читать пляшущие буквы, написанные беглым косым почерком:

«Здравствуй, Гермиона. В данный момент я нахожусь на тренировках в Габрово, поэтому не слишком много нового могу тебе сообщить. Моя сестра недавно писала, что профессор Димитров сообщил им о том, что в замок летом заполз уж, но кто-то наложил на него раздувающее заклинание. Поэтому люди и видели большую змею, уползшую в лес. А башня разрушилась от ураганного ветра в один из дней, поскольку была старая и вся в выбоинах. Не знаю, насколько это правда, но передаю тебе, что знаю. А теперь прости, мне пора. Надеюсь, ты отлично сдашь экзамены. С уважением, Виктор».

Гарри задумался. Уж больно странное объяснение всему этому. Он вернулся и протянул письмо Рону. Тот пробежал его глазами и поморщился:

– Это самое детское объяснение, которое я когда-либо слышал! Кто летом в школе мог наложить эти чары на заползшего ужа? Завхоз? Или пара пожилых преподавателей? Найти в огромном замке ужа и раздуть его ради интереса – это шуточка в стиле Фреда и Джорджа.

Он внезапно смолк, вспомнив про смерть Фреда, и хмуро отдал письмо Гермионе, которая вместе с Джинни и Полумной подпевала Хагриду.

– Вот и я думаю, что это было просто сказано, чтобы успокоить учеников, – вполголоса заметил Гарри. – Однако ничего нового, и правда, здесь нет.

Рон положил руку ему на плечо.

– Завтра уже получим свои отменные результаты, уедем отсюда и начнем действительно новую взрослую жизнь. Забудь про это, Гарри. Зачем тебе уравнение, где одни только неизвестные? Да и существует ли оно, уравнение это?

Гарри усмехнулся и внезапно почувствовал, что Рон прав. Заигрался по привычке в героя и не заметил, как его мысли стали заняты чем-то ненужным, быть может, вовсе не имеющим реальную основу.

– Хорошо, – ответил он. – Даю слово, что не буду больше думать ни о письме с таинственной руной, ни об оккамиях.

Результаты экзаменов, как и ожидалось, были объявлены в понедельник утром, во время завтрака. Гермиона от переживаний не могла съесть ни кусочка, пока не получила свой свиток белоснежного пергамента, подтверждавший, как никто, впрочем, и не сомневался, что она сдала все блестяще. Гарри тоже получил очень хорошие результаты, особенно отличившись, конечно же, в Защите от Темных Искусств. Даже Рон, не особо старавшийся в конце, набрал весьма неплохие оценки. В конце обеда профессор МакГонагалл поднялась, и все затихли. Новый директор решила придерживаться традиции Дамблдора говорить официальные речи в конце застолья, когда ученики не ерзают на своих скамьях в ожидании скорейшего завершения официальной части и перехода к пиршеству. Она подождала, пока зал стихнет и начала:

– Я от всей души поздравляю наших выпускников с успешной сдачей ЖАБА!

Раздались аплодисменты, а за столом Пуффендуя кто-то даже заулюлюкал.

– Я также хочу выразить, – продолжила профессор МакГонагалл, и зал тут же стих, – большую благодарность нашим гостям: профессору Сейру, профессору Грейвс и мистеру Кламси, которые согласились приехать к нам в этом месяце в качестве экзаменационной комиссии.

Профессор Сейр встал и благодушно улыбнулся, поклонившись. При этом он слегка окунул кончик своей бороды в супницу, но совершенно этого не заметил. Его дочь коротко кивнула всем, а мистер Кламси только нервно улыбнулся.

– Надеюсь, что все вы выберете работу по душе и по способностям, – продолжала профессор МакГонагалл. – Главное, никогда не забывайте, что волшебством и магией не решить всех проблем. Вы должны помнить, что дружба и любовь – вот истинная сила, которая побеждает все на свете. А теперь, – добавила она с внезапно появившейся улыбкой на лице, – всем ученикам Хогвартса подарок в честь нового выпуска – сегодня никаких занятий, можете сходить в Хогсмид!

Большой Зал взорвался овациями и ревом.

– Первый и второй курс – только в сопровождении старост, – прибавила она строго, и гул немного утих.

– Да, Гарри, – наклонилась Гермиона к самому его уху, пытаясь перекрыть шум, – я говорила с профессором Бабблинг сегодня утром. Она ничего не знает об «агимате».

Хогсмид наполнился гомонящими учениками спустя всего час после объявления директора: магазины «Зонко» и «Дэрвиш и Бэнгз», а также «Сладкое Королевство» в этот день сделали весьма большую выручку, продав целую гору всевозможных волшебных принадлежностей, сладостей и шутливых товаров. Некоторые преподаватели расположились в «Трех метлах», зорко следя за тем, чтобы старшекурником не досталось ненароком огненное виски, а профессор Гестия Джонс, бывший мракоборец, а ныне новый преподаватель по Защите от Темных Искусств, следила за порядком на улицах. Ее давняя привычка следить и наблюдать, оставшаяся ей от прошлой профессии, никак не хотела ее покидать, поэтому она отказалась даже от бутылки сливочного пива, предложенной ей профессором Слизнортом.

Гарри, Рон и Гермиона вместе с остальными ребятами из отряда ОД решили отпраздновать свой последний школьный день в «Кабаньей Голове», поскольку там было не настолько людно и душно, да и каждому хотелось еще раз пожать руку Аберфорту и послушать его рассказы о битве.

– К тому же, я думаю, он может угостить нас смородиновым ромом. Говорят, убойная штука! – сказал Симус, когда они целой толпой направлялись в сторону трактира.

Невилл весело смеялся и размахивал руками, по-видимому, рассказывая о чем-то героическом Ханне, которая, улыбаясь, смотрела при этом только на него.

– Кажется, он очень счастлив, – услышал Гарри сзади голос Полумны.

Он обернулся. Полумна шагала рядом с ним, одетая в странное пальто, словно состоящее из осенних кленовых листьев. При каждом ее шаге оно издавало легкий шелест и легонько трепетало на ветру.

– Правда, Гарри, здорово, когда близкий тебе человек счастлив? – она продолжала наблюдать с Ханной и Невиллом без малейшей тени на лице.

– Ну… – Гарри запнулся.

– Жаль, что мы расстались, – сказала снова она. – Но значит, так и должно было случиться. Видимо, первая влюбленность не всегда заканчивается настоящей любовью. Я раньше думала по-другому. Наивно, да?

Гарри продолжал молча шагать вперед, усиленно думая, что ему ответить. Рон и Гермиона отстали, смеясь где-то в стороне, а Джинни почему-то не было среди всех, поэтому помощи ждать было неоткуда.

– Извини, что я все это тебе говорю. Просто ты мой друг. И мне отчего-то захотелось поделиться с тобой своими мыслями, – Полумна заглянула ему в глаза и внезапно улыбнулась. – Я рада, что у вас с Джинни как раз не так. Вы чудесная пара, я очень рада за вас.

– Кстати, ты не знаешь, где она? – спросил он, чувствуя особенную неловкость после ее искренних признаний.

– Пусть она сама тебе как-нибудь расскажет, – в глазах Полумны появились искорки. – Ты все узнаешь в свое время.

Комментарий к Глава 8. Изобретение Рона.

[1] – данная песня из репертуара джазового оркестра гоблинов, выступавшего в подпольном нью-йоркском спикизи «Слепая свинья» в двадцатых годах. Источник: http://ru.harrypotter.wikia.com

========== Глава 9. Пожар. ==========

Они просидели в «Кабаньей голове» почти до самого вечера, рассказывая наперебой друг другу разные истории, пускаясь в воспоминания или распевая песни. Появившийся Хагрид сначала только улучшил всеобщее настроение, но потом, после пары кружек огненного виски, вдруг принялся со слезами на глазах вспоминать Дамблдора, Снегга и Люпина. Пришлось срочно выводить его на свежий воздух и утешать, гладя по огромной косматой копне спутанных жестких волос.

– Ох, Гарри, – зарыдал Хагрид, смахивая с носа огромную слезу, – вот ведь обидно-то как, а! Столько времени прошло, а мне до сих пор так грустно!

Гарри не успел ничего ответить, поскольку в это время к ним подбежал Невилл:

– Пожар в Хогвартсе!

Рон и Гермиона проследили за направлением его руки в сторону замка и увидели небольшой дымок, вившийся на той частью замка, где располагался внутренний школьный двор. Слезы Хагрида мгновенно высохли, и он заторопился вместе с выбежавшими от криков Невилла учениками по дороге к Хогвартсу, шумно шмыгая на ходу носом и вытирая его большой ручищей.

– Гарри, сюда!

Им махал Дин, указывая на боковую улицу, пролегавшую за трактиром.

– Эта дорога чуть длиннее, зато народа нет, мы так быстрее доберемся!

Гарри, Рон и Гермиона побежали вслед за Дином. Холодный осенний воздух обжигал лицо и руки, сухие листья, возмущенные поднявшимся ветром, летели вперед, словно пытаясь обогнать бежавших. У Гарри от долгого бега уже начало колоть в боку, когда, наконец, они добежали до деревянного моста, за которым виднелся школьный двор.

Профессор МакГонагалл, очевидно, раньше заметившая клубы дыма, уже заканчивала тушить пожар. Рядом с ней стояли профессора Флитвик, Стебль и Джонс, гася струями воды из палочек последние языки пламени. Из окон коридора на первом этаже валил темный дым, от которого прилегавшие стены замка почернели, покрывшись копотью и сажей. Хагрид, добравшийся до замка почти одновременно с Гарри, широко прошагал через двор и устремился в полуобгоревшую дверь. За ним вбежала профессор МакГонагалл. Двор постепенно заполнялся любопытными. Какой-то первокурсник громким шепотом рассказывал второму, что здесь был дракон, который хотел испепелить все вокруг. Гарри растолкал учеников, пытаясь пройти ко входу, но на пороге снова показались Хагрид и МакГонагалл.

– Нечего здесь толпиться! – закричала она. – Старосты, уведите своих учеников через парадный вход, пожалуйста. Ничего страшного не произошло, просто небольшой пожар.

Она круто развернулась, взмахнув полами своей мантии:

– Мистер Поттер! Вы опять на месте катастрофы?

– Вовсе нет, профессор, – возразил Гарри. – Мы просто хотели выяснить, что произошло.

– Да похоже, как будто кто яйца пепламбы подложил. Они и вспыхнули, – подошел к ним уже протрезвевший Хагрид, весь вымазанный сажей.

– Хагрид, не говорите глупостей. Откуда им тут взяться? – заметила директор. – Мы обязательно выясним причину. А вам нечего здесь делать, как и остальным, – повернулась она к остальным.

– А я говорю, что пепламба. – упорно повторил Хагрид. – Дым-то, видите, какой рисунок на стенах оставил? Завитками – верный признак.

Гермиона внезапно охнула.

– Разыщите Полумну и ждите меня в гостиной Гриффиндора! – велела она, убегая в сторону парадного входа.

– Вот как мы ее найдем в такой толпе? – проворчал Рон, проталкиваясь через вестибюль. Они с Гарри свернули на лестницу, которая, дернувшись, поплыла к одному из верхних этажей.

– А карта мародеров нам на что? – отозвался тот.

Они быстро добрались до гостиной и прошли сразу в спальню мальчиков, не обращая внимания на гриффиндорцев, бурно обсуждавших случившееся. Достав карту из своей школьной сумки, Гарри постучал по ней палочкой и произнес:

– Торжественно клянусь, что замышляю шалость, и только шалость.

Развернув ее, он судорожно начал водить пальцем по появившимся на ней именам-точкам. Они обнаружили Полумну возле стадиона по квиддичу. Рядом с ней находилась точка под именем «Джинни Уизли». «Неужели она даже сегодня пропадает на тренировках?» – мелькнуло в голове у Гарри.

Когда они добрались до стадиона, Полумна была еще там, разговаривая о чем-то с Джинни, одетой в спортивную форму. Увидев издалека брата и Гарри, Джинни заторопилась и ушла в раздевалку, закинув метлу на плечо.

– Полумна, куда Джинни так быстро ушла? – немного резко спросил Гарри.

– Она немного расстроена тренировкой, – спокойно ответила Полумна. – Не злись на нее, Гарри. У нее тяжелый период.

– Да ну? – в его душе внезапно поднялось раздражение. Он сегодня здесь последний день, а она на своей метле круги нарезает над стадионом. Замечательно, нечего сказать.

– Эээ, Полумна, – решил выправить ситуацию Рон. – Я не совсем понимаю, что происходит, но Гермиона срочно куда-то убежала, сказав найти тебя и привести в нашу гостиную.

– Хорошо, – легко согласилась Полумна. – Все равно не хочется возвращаться к себе, меня там еще сочинение по зельеварению ждет ненаписанное.

Они направились в обратный путь. Сумерки уже начали сгущаться, ветер стих, уступая место ночной тишине и ярким звездам. Все ученики уже разбрелись по своим гостиным, поэтому коридоры были почти пустыми, если не считать облезлой миссис Норрис, встретившейся им в холле и Пивза, который распевал стихи собственного сочинения и не самого цензурного содержания, летая по второму этажу.

В гостиной их уже ожидала Гермиона, держа в руках старый номер «Ежедневного Пророка».

– Вот! – она сунула им под нос последнюю страницу.

Гарри проглядел мелкие заметки: частные объявления о продаже котлов и старых метел, чья-то кулинарная колонка с рецептом тыквенного пирога с корицей, реклама зелья против выпадения волос… Он непонимающе взглянул на Гермиону.

– Да вот же! – она ткнула пальцем в неприметную статью в самом углу.

Это была та самая статья про пожар в доме престарелых, случившийся почти месяц назад.

– И? – спросил он, ничего не понимая.

– Полумна, – торжественно начала Гермиона, – помнишь, ты говорила про яйца огневицы, которые кто-то мог оставить в том доме престарелых?

– Да, – осторожно ответила она.

– Другое название огневицы – пепламба! Понятно? Правда, я не успела зайти в библиотеку и почитать про них, потому что искала это номер, – она помахала сложенной газетой. – Но я так понимаю, Полумна знает про них побольше, чем я.

– Ну, – протянула та, – Вообще это такие змейки. Они откладывают яйца в каком-нибудь темном месте, а потом рассыпаются в пыль. Если не заморозить эти яйца, то начнется пожар. Один папин знакомый так отомстил своему обидчику: подбросил ему замороженные яйца в чулан. Когда они растаяли, то сгорел и чулан, и дом того человека.

– Какие милые знакомые у твоего отца, – пробормотал Рон.

– А еще дым от их огня завитками вьется, – Полумна сделала волнообразные движения ладонями. – И после того, как все сгорит, можно найти пепел буро-красного цвета.

– Хагрид сказал, что в том коридоре на месте пожара остались темные следы в виде завитков на стенах, – медленно произнес Гарри.

– Я, кажется, заболела твоими маниакальными идеями, – продолжила Гермиона, – но не удивлюсь, если оба эти пожара как-то связаны между собой. Вот только никак не могу взять в толк, как.

– Наверняка это кто-то ищет темные артефакты повсюду, – попытался пошутить Рон, но Гарри всерьез уцепился за эту идею. Он полез в карман мантии и снова достал карту Мародеров.

– Ищите любые имена, вам незнакомые или, наоборот, чересчур знакомые, которых здесь не должно быть! – бросил он, наскоро развернув пергамент на столе.

Рон, Гермиона и Полумна склонились над картой, терпеливо разглядывая имена-точки, бродящие то тут, то там по гладкой бумажной поверхности.

– Ты меня прости, друг, но я тут половину имен не знаю, потому как они младшекурсники, – ответил, наконец Рон, зажмурив глаза от напряженных поисков.

– Да нет, надо искать не в гостиных, – пробормотал тот, просматривая коридор на восьмом этаже. – А возле Выручай-комнаты, например.

– Да, много мы там найдем. Она же сгорела в Адском пламени, забыл? – Гермиона тоже потерла уставшие глаза.

– Если здесь кто и был посторонний, то давно ушел, – заметила Полумна. – Лично я не стала бы оставаться здесь, когда начался такой пожар – ведь он точно привлекает внимание.

Гарри всю ночь не сомкнул глаз, думая и гадая, как связать оба пожара воедино. На время две прочих истории про школы и руну были забыты. Они казались не так важны, как случившееся сегодня. Для чего было устраивать пожар, когда в замке никого не было? Ведь это, как отметила Полумна, и правда привлекло всеобщее внимание. Если кто и проник в замок, то либо он глуп до невозможности, либо и правда хотел, чтобы все обратили внимание на… На что?

Он перевернулся на другой бок, твердя себе, что надо послушаться Рона и оставить все эти мысли о неких тайнах, творящихся вокруг него. Однако, постепенно его мысли снова вернулись к пожару. Обычно, Хагрид был связан со всякими диковинными волшебными существами, но в этот раз Гарри был уверен, что его большой друг не при чем. Тогда кто?

Утром они, наскоро собрав вещи и позавтракав, простились со своими товарищами и преподавателями. Слизнорт долго жал им троим руки, наказывая «не забывать старика», а профессор Трелони, вышедшая ради такого события из своей башни, даже всплакнула, крепко стиснув Гарри в своих объятиях и окутав его своими многочисленными шалями. Полумна очень серьезно пожелала им удачи, а Хагрид от нахлынувших чувств поднял всех вверх и прижал к себе, чем очень смутил их. Высвободивших от Хагридовых рук, Гарри заметил в стороне Джинни. Она обхватила себя за плечи и грустно смотрела на него.

– Я знаю, что ты злишься на меня, – произнесла она, когда он подошел к ней. – И имеешь на это полное право.

Гарри в ответ молча обнял ее и крепко прижал к себе, вдыхая слабый аромат лаванды от ее свитера.

– Я хочу, чтобы ты мной гордился, – внезапно прошептала она.

– Джинни, я очень тобой горжусь, – произнес он, удивленный ее словами.

– Да нет, я не о том, – она помолчала. – Не обижайся на меня, Гарри.

Она словно хотела договорить, но в этот момент выпускники из Слизерина начали выходить из школы, и остальные, потянувшись за ними, оттеснили ее в сторону. Гарри понесло выходящей толпой провожающих вперед, и он смог лишь помахать ей на прощание.

Трясясь в поезде, едущим обратно в Лондон, он чувствовал непонятное расстройство. Ему не очень хотелось сюда ехать, а теперь, наоборот, не хотелось отсюда уезжать. Гермиона тоже выглядела задумчивой, но в ее голове роились совершенно другие мысли: она строила планы на ближайшие дни, мысленно проходя всевозможные варианты собеседований в Министерстве Магии и отвечая на всевозможные вопросы, которые, по ее мнению, ей могли задать. Рон, откинувшись на спинку сиденья, слегка дремал. Накануне с Симусом они все же немного попробовали знаменитого смородинового рома, который оказался весьма ядерной штукой. Прикрыв глаза, чтобы голова болела не так сильно, он мысленно дал себе слово больше не экспериментировать с крепкими напитками. И на вкус оказалось не очень, и первое в его жизни похмелье тоже не обрадовало. Пожалуй, прав был тогда Гарри: стать взрослым – это еще не значит, что следует пить огненное виски или смородиновый ром, когда только захочется.

– Знаете, – прервал Гарри тишину, когда они уже подъезжали к Лондону, – я, наверное, через неделю запишусь на курсы, не сегодня.

– Это еще почему? – спросила Гермиона, которая к тому времени прошла с десяток воображаемых собеседований.

Гарри помедлил, зная, что ей не понравится то, что он сейчас скажет.

– Мне никак не дает покоя эта история, – начал он.

– Какая из? Ты уже достаточно накопил их за пару недель.

– Вообще пожар. Но про те две я тоже не забыл, – буркнул он.

– И что же ты собираешься делать эти дни? Сидеть дома и все время думать о них?

– Я хочу поговорить с Кингсли, – твердо ответил Гарри. – Мне кажется, он сможет пролить свет хотя бы на что-то. А если нет, – быстро добавил он, не дав ей выразить очередную порцию упреков, – я быстро записываюсь на курсы и начинаю так усиленно заниматься, что ты будешь гордиться мною до конца дней своих, идет?

Гермиона не стала ничего отвечать, лишь пожала плечами. Отвернувшись, она осторожно принялась будить спящего Рона, гладя его по рыжим волосам и легонько толкая в плечо. Поезд начал замедлять ход, вдали уже показалась платформа.

– Я тебе так скажу, Гарри Поттер, – сказала она под конец, вставая и беря с полки свою гремящую сумку, – ты взрослый человек и можешь поступать так, как захочешь. А гордиться я все равно тобой буду, – добавила она и улыбнулась.

========== Глава 10. Перси нарушает правила. ==========

Гарри на следующий же день отправился в Министерство к отцу Рона, чтобы тот помог ему встретиться с нынешним Министром Магии. Однако Кингсли довольно холодно отреагировал на взволнованный рассказ Гарри, который тот репетировал всю ночь, не сомкнув глаз. Гарри не мог уснуть не только от составления краткого и подробного описания случившегося, но также от бурления в животе после ужина, с радостным восторгом от возвращения его любимого хозяина поданного Кикимером.

– Я, конечно, поручу проверить твои сведения паре наших сотрудников, – ответил Кингсли после того, как Гарри завершил свою пламенную речь, – но считаю, что тебе следует поскорее начать профессиональное обучение, а не тратить время на всякие слухи. Если Волан-де-Морт и его сторонники побеждены, это еще не значит, что у нас излишек квалицированных сотрудников.

Договорив, Кингсли подошел к двери своего кабинета, дав понять, что разговор окончен. Гарри, не ожидавший, впрочем, что Кингсли с восторгом ухватится за расследование, все же почувствовал некое разочарование. Выйдя в атриум, он столкнулся с Гермионой, вышедшей из лифта. Она была одета в строгую мантию темного цвета и вид имела весьма расстроенный.

– Ох, Гарри, и ты здесь! Представляешь, начальник отдела регулирования магических популяций и контроля над ними уехал в командировку на неделю. Собеседование перенесли на следующую неделю. А ты пришел записаться?..

– Нет, – сухо ответил тот и вкратце пересказал ей свой разговор с Кингсли.

– А чего ты ждал? – произнесла она, когда он закончил. – Лично я полностью согласна с ним.

– Кто бы сомневался, – пробормотал Гарри, но так, чтобы Гермиона не услышала.

Покинув здание Министерства, они направились в магазин «Всевозможных Волшебных Вредилок», проведать Рона в его первый рабочий день. Джордж приветственно помахал им рукой из-за прилавка, заворачивая покупки для какой-то невероятно объемной дамы. Рядом с ней стояла худенькая девочка лет восьми с торчащими в разные стороны светлыми косичками, по всей видимости, ее внучка.

– Бабушка! – завела она отработанным тоном, дергая даму за край темно-коричневой мантии, – а купи мне вон того пушистика! Ну пожалуйста!

Палец с обгрызенным ноготком указывал на полку, где в клетках копошились пушистые зверьки, поблескивая черными глазками-бусинками в глубине разноцветной шерсти.

– Нет, – отрезала дама, раскрывая свой бархатный кошелек и отсчитывая галлеоны и сикли, выкладывая их на стол.

– Ты мне ничего не покупаешь! – взвыла девочка, нарочито громко шмыгая носом и пытаясь выдавить из себя хоть пару слезинок. – Ты меня совсем, совсем не любишь!

Дама перестала отсчитывать монеты и круто развернулась к ней.

– Клара, – произнесла она грозным тоном, – после того, как ты сломала волшебную палочку своего отца, решив выковырять ею садового гнома в саду соседей, сам факт того, что ты до сих пор здорова и живешь в моем доме, уже служит доказательством моей горячей любви к тебе.

Девочка поняла, что на этот раз ее маленькая битва проиграна, и с досады показала язык ухмыляющемуся Джорджу, наполовину спрятавшись за спину своей бабушки.

– Как думаешь, мы будем хорошими родителями? – тихо спросил Гарри у Гермионы, когда они прошли мимо насупленной девочки в подсобку, куда им жестом указал Джордж.

– Я… Я пока еще не думала об этом, – отозвалась она, внезапно обхватив себя за плечи, словно ей стало холодно.

Гарри ее прекрасно понял. Одно дело – умильно смотреть на других младенцев и смеяться над их проделками, совсем другое – столкнуться с этими проделками нос к носу, не имея совершенно никакого опыта в воспитании с детьми.

Рон встретил их громкими восклицаниями и парой ругательств, относящихся, впрочем, вовсе не к ним, а к одной из коробок, с которой он только что боролся среди кучи других.

– Остолбеней! – он выпустил из палочки в сторону коробки оглушающее заклинание и с тихим стоном прижал к себе левую руку.

– Вот черт! – воскликнул он, обернувшись и увидев друзей на пороге. – Вы меня напугали! Передайте Джорджу, что ему мало не покажется за такие штуки!

– Это тебе сейчас мало не покажется, – послышался насмешливый голос его брата, который уже проводил покупателей и теперь, взмахивая палочкой, возвращал все упавшие коробки на место. – Ты что тут творишь вообще?

– Что-то из твоей коробки укусило меня! Я теперь руку свою не чувствую! – огрызнулся Рон, не давая Гермионе осмотреть свою ладонь.

– А нечего было трясти коробку с глизнями! Еще и оглушил их теперь, умник! Лови, – он кинул ему банку с какой-то настойкой. – Полей на ладонь, а то отравишься еще. За неделю должно зажить. Укусы-то у них ядовитые, между прочим.

– Зачем они вообще тебе? – сердито спросила Гермиона, щедро поливая бурой жижей на распухшие пальцы Рона, который при угрозе отравления тут же протянул ей руку.

– Людям в последнее время нравятся всяких необычных животных дома держать. А эти цвет своей раковины каждый час меняют, просто загляденье. Кстати, радуйся, что не прислали коробки с пятнистыми клешнеподами, а то после их укуса был бы обеспечен фатальным невезением на всю неделю, – хохотнул Джордж, подхватывая одну из коробок и уходя обратно в зал, потому что вновь звякнул дверной колокольчик.

Гермиона заботливо перевязала ему руку и присела рядом на один из деревянных ящиков, предварительно опасливо осмотрев его стенки со всех сторон.

– Что-то и без клешнепода мне не очень повезло в первый день, – пробормотал Рон, потирая плечо здоровой рукой. – А у вас что нового?

Гарри и Гермиона кратко пересказали ему свой поход в Министерство.

– Здорово, – подытожил Рон с иронией, – Гермиона пока еще не работает, я теперь с рукой тоже вряд ли поработаю, а Гарри не хочет учиться. Можно было еще в Хогвартсе остаться!

– Ну, можно, например, не в Хогвартс, а куда-нибудь еще отправиться, – нерешительно ответил ему Гарри, стараясь не смотреть на Гермиону.

– Куда это?

– В Индонезию.

Повисло молчание. Слышно было, как за стеной Джордж спорил с покупателем, что никакой скидки он делать не собирается.

– Интересно, как это вы собираетесь осуществить? – саркастично спросила Гермиона, даже не начав читать нотации, как она делала это обычно.

– Я так понимаю, трансгрессировать мы не можем, поскольку это довольно далеко, – осторожно начал Гарри, словно отвечая по билету на экзамене, – поэтому, нам нужен портал.

– Ах портал, – продолжала она тем же тоном. – Где же ты собираешься его взять?

– Ну… Я подумал… Может, ты наколдуешь его нам?

Гермиона так стремительно вскочила с ящика и близко подошла к Гарри, что тот от испуга попятился назад и чуть не упал, споткнувшись о валяющийся на полу моток упаковочной бечевки.

– Гарри Джеймс Поттер, ты вообще в курсе, что собственноручное создание порталов без ведома Министерства – это самое настоящее преступление?! – она чеканила каждое слово, тыча при этом пальцем ему в грудь. – Я уже не говорю о том, что при его несанкционированном создании можно так напутать, что попадешь вообще не пойми куда!

– Я могу попросить Перси достать нам портал. Он же в отделе магического транспорта работает, – робко заметил Рон, отходя при этом на всякий случай за гору коробок с наклеенными на них тремя искрившимися буквами «В».

Гермиона медленно оглянулась на него и шумно выдохнула, не сказав при этом ни слова. Затем она отошла от Гарри, который во время ее тирады неосознанно старался даже не дышать и не двигаться, и снова села на ящик. Подперев рукой голову, она задумчиво посмотрела на свои сапоги. Рон осторожно подсел к ней, знаком показывая Гарри, чтобы он сел с другой стороны. Так они просидели в полном молчании несколько минут, пока Гермиона, наконец, не произнесла: