Текст книги "Игра в выживание (СИ)"

Автор книги: Aahz

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц)

– Что? – неловко бормочет он, признавая, что все прослушал. Уж очень он легко представил вкус кожи Граймса на своем языке, и ощущение тяжелого тела, прижимающего его к мягким шкурам. Черт. Снова отвлекся.

– Говорю, что не ходил. Это будет как-то глупо.

– Почему? Я бы сходил.

– А вдруг ловушка?

Дэрил тихонько фыркает, окидывая Граймса взглядом.

– Да кому ты там сдался. Стриптиз-клубы – открытая зона. Убить там тебя не могут. Так что я бы расслабился и получил удовольствие. Вдруг кто-то решил посоветовать хорошее местечко. Кстати, как называлось?

Рик напрягается, словно ему тяжело вспомнить название. Не удивительно, он, небось, выкинул бумажку сразу же, как понял, что ему попало в руки. Хотя… не такой уж Граймс и пуританин, хоть и поначалу создавал именно такое впечатление. Нет, его рыбка была не так уж и проста, как казалось на первый взгляд.

– Розовая жемчужина или что-то типа того.

Дэрил вздрагивает, мгновенно напрягаясь. Хорошо, что этот придурок там не бывал. Но место действительно было хорошее. Подозрительный взгляд Граймса прилипает к лицу, как будто пытаясь понять причину, однако Диксона не так уж и просто раскусить. Хер он что расскажет.

– Подружка там работала? – с усмешкой интересуется Граймс. Но от ответа спасает очередная тварь, вовремя выскочившая из окна дома.

Разговор как-то быстро забывается, и даже когда они расправляются с существами, напавшими на них, к этой теме не возвращаются. Рик болезненно морщится, потирая руку, за которую его цепанула тварь, а Диксон пытается не смотреть, как завораживающе капельки крови стекают с кончиков его пальцев, набухая на них перед тем, как сорваться вниз. Денек у них оказывается неожиданно сложным. И только позже, в безопасной камере бункера, они могут позволить себя расслабиться.

Рик довольно забирается на свою полку, с тихим стоном вытягиваясь на ней. Однако он не отворачивается привычно к стенке, как делал это на своем старом месте, наоборот Граймс вытягивается на боку, внимательно смотря на Дэрила. Похоже, сейчас он настроен на разговор. И Диксон копирует его позу, пытаясь удержать вылезающую на лицо улыбку. Они сейчас прямо как девочки-подростки, осталось начать обсуждать какие-то пошлые вещи и вообще не отличишь.

Но вместо этого Граймс говорит:

– Ты думал, что было бы с тобой, если бы ты не оказался здесь?

Дэрил хмурится. Он предпочитал не думать о таких вещах. Смысл зря расстраиваться?

– Нет, – бормочет он.

– А я не могу перестать размышлять об этом. Наша жизнь, по сути, окончена, не остается ничего, никакого смысла, – разочарованно произносит он. Он замолкает, погружаясь в мрачные мысли, заставляя Диксона почувствовать себя неуверенно. Граймс мягко, но грустно улыбается. – Какие-то грустные мысли. Расскажи мне о брате, что-нибудь веселое.

Не нужно бы, но… Дэрил закусывает губу, внимательно смотря в чужое лицо.

– Мерл…

========== Портрет Девочки с персиками ==========

– Да что же это, блядь, такое? – зло рычит Рик, вываливаясь из капсулы. – Вы хоть понимаете…

Он выплевывает мутную жидкость прямо на пол, не заботясь о чистоте. К черту, достали. Рик был в шаге от решения проблемы, а тут его опять выдергивают. Бесит.

– Простите. У них снова поломка.

Похоже, Граймс переборщил. Лаборант трясется от страха, передвигаясь к стене, как будто боясь, что Рик на него наскочит и убьет. Идиот.

– Ладно, – тяжело выдыхает Рик, пытаясь взять себя в руки. Все должно продолжиться с того места, где они остановились. Так что не должно возникнуть проблем. – Позвонишь мне, когда эту хрень починят.

Черт. Рик тяжело выдыхает, оказываясь в замкнутом помещении лифта. Он нервно проводит ладонью по лицу, стирая остатки липкой жидкости, и тяжело приваливается к железной стене. Не верилось, что у него действительно практически получилось. А ведь вначале было так сложно. Дэрил… Этот чертов Диксон оказался совершенно не таким, как представлял Рик. Они неожиданно хорошо сработались, стоило только отбросить свои замашки полицейского и перестать воспринимать его как преступника.

Дэрил заигрывал с ним, иногда умело, иногда не очень. И это было чертовски приятно. Он устало улыбается, вспоминая маленький подарочек Диксона. А ведь постарался все сделать втихаря. Даже плед и подушку купил, хотя, как Рик уже хорошо понял, мужчина старался по максимуму экономить. Это было невероятно мило. И эти его косые взгляды… эти прикосновения…

Стоп. Он только что подумал о том, что Диксон выглядел мило? Похоже, все же Игра действует и на его мозг.

У него есть планы на сегодня. На самом деле не так уж и плохо, что его вырвали из Игры, хоть и сделали это очень уж невовремя. Конечно же, он зацепился за реакцию Дэрила, за то, как тот отреагировал при упоминании о стриптиз-клубе. Может быть, действительно его девушка работала в том месте, Рик бы ничуть не удивился, но даже в этом случае это послужит зацепкой. Да и постоянное вмешательство со стороны не давало ему покоя. Не зря же ему подкинули эту чертову визитку.

Рик встает под упругие струи воды, прикрывая глаза, ловя ртом капельки воды. Проводит ладонями по ноющим мышцам, слегка разминая их, скользит вниз к вялому члену, проводит пальцами по стволу. Он прижимается лбом к теплому кафелю, обхватывая себя ладонью. Давненько Рик не развлекался сам с собой. Член быстро тяжелеет в ладони, удовольствие острыми иголочками колет мозг. Но все равно чего-то не хватает.

Граймс закусывает губу, заставляя свой мозг работать. Ему нужна помощь. Андреа?.. Нет, просто человек, без лица, без имени, незнакомец, который оказался в его душевой кабинке. Встает на колени, отталкивая его руку, и без разговоров, без всяких лишних действий просто принимает член в рот, позволяя вставить себе как можно глубже в глотку.

Стон прорывается через приоткрытые губы, скрываясь за шумом воды. Рик двигает бедрами, еще сильнее протискиваясь во влажную гостеприимную глубину, и обратно, с влажным звуком выскальзывая из идеально плотно обхватывающих его губ. Язык пробегает по головке, щекоча, слизывая выступившую смазку. Блядь. Да. Именно так он любит. И снова в горло, заставляя давится членом, чувствуя, как сокращается глотка. Почему женщины так не любят это? Ведь для мужчин это так важно. Обтереть излишнюю слюну о щеки, оставляя на них поблескивающие дорожки, обвести розовые губы, подразнивая, зная, что человек так же хочет этого, как и он. Нежный язычок лизнул головку, пытаясь уговорить вставить член обратно в рот. Но Рик не поддается, ему нужно совсем немного, и он хочет увидеть, как сперма красивыми потеками украсит лицо его любовника, как она будет стекать на губы. Это мысль служит последним толчком к тому, чтобы Граймс кончил.

Рик любил секс, и он мог сказать об этом любому, кто бы его спросил. Он не видел здесь чего-то предосудительного или неправильного. Граймс был достаточно взрослым человеком, чтобы принимать себя таким, какой он есть. И все же с некоторыми вещами ему всю жизнь приходилось мириться, впрочем, как и любому человеку.

Он аккуратно стирает с себя влагу перед тем как встать под фен и высушить волосы. А потом в машину и заняться наконец-то делом, которое так навязчиво просило разрешения. Дэрил был прав. Если кто-то приглашал его, возможно, стоило послушаться. На соседнем сидении вибрирует телефон, привлекая внимание. Но Рику достаточно всего одного взгляда, чтобы понять, что он не хочет сейчас говорить. С Андреа они все обсудят позже, когда Рик решит все проблемы. Граймс извинится, сделает пару дорогих подарков, и все вернется в прежнюю колею, где ему не придется спускать в собственную ладонь.

Рик тихонько хмыкает, неожиданно осознавая, что последний секс у него был именно с Диксоном. Точнее, паршивенький, но все же минет. Да, Граймс, ты неудачник, раз, чтобы получить хоть кусочек своего любимого блюда, тебе нужен чокнутый преступник. В принципе, его задница была тоже не так плоха, хотя Рик и не смог оценить ее по достоинству, слишком уж взбешен был. А сейчас… Граймс был уже не так уверен, что не трахнул бы его снова. Игра – это не реальность и не считалась за измену. Диксон был слишком интересным, хоть и неожиданным вариантом, чтобы Рик от этого отказывался.

Блядь. Он начинает думать не о том. Вот что значит мужик на голодной диете. Так Андреа его не удержит, он сорвется… перетрахает всех баб в этом клубе… И будет наконец-то доволен, наверное. Была у него небольшая мечта, очень хотелось тройничка. И плевать будет, это мужчина и женщина или две женщины, Рик был более свободных взглядов, чем его партнерши.

Чего-то он думает не о том. Граймс чуть не проезжает нужный поворот, позади громко гудит машина, “недовольная” таким жестким подрезом. Но Рик ее игнорирует, завтра придет штраф, и его адвокат быстро с этим справится. Все же хорошо быть копом.

За окнами проносится невероятная красота. Рик любил вечера в их городе: включалось освещение, голограммы играли новыми цветами, восхитительные, такие нарядные. Создавалось полное ощущение праздника. Дома кажутся просто невероятно высокими и потрясающе красивыми. На это нельзя перестать обращать внимание. Да и предприимчивые рекламщики просто не позволяют людям слишком привыкнуть к голограммам.

Рик паркуется у самого скромного здания, и только небольшая вывеска позволяет определить, что это за место. А ведь какие-то лет десять назад такие заведения пользовались большой популярностью, в них стремились толпы мужчин, а теперь… Теперь, пускай они и не были на грани закрытия, но все же переживали не лучшие времена. И с каждым годом их положение становилось все хуже и хуже, рано или поздно они закроются. Но на их место придут другие места – игровые клубы, которые, наоборот, набирали популярность.

В отличие от уходящих в небо высоток, здание клуба было низким, всего лишь непривычные два этажа, верхний из которых состоял из гримерок и технических помещений. Первый же занимал огромный зал, имеющий не только сцену и столики, но и шикарный бар, а также небольшие приватные кабинки, где можно было заказать танец и не только. К тому же отдельно располагался игровой зал, в основном и приносивший прибыль заведению. Сейчас главный зал был наполовину заполнен, танцовщицы заняли свои места у шестов, несколько красивых женщин обходили зал, предлагая выпивку посетителям и танец на коленях, ну или возможность уединиться в привате. Рик, в отличие от остальных, не стремится занять место за столиком. Сначала нужно осмотреться, а потом поговорить с барменом – человеком, который знает все.

Он задумчиво прогуливается вдоль стен, разглядывая интерьер —в общем-то скудный, ничего особенного, выкрашенные в темный цвет стены, живые голограммы девушек, смотрящих и призывающих заказать их. И ни одной зацепки, зачем бы он мог быть здесь или почему Диксон так напрягался. Впрочем, может, одна из них, этих женщин на голограммах, была его девушкой. Ведь все возможно…

Рик останавливается, пристальнее вглядываясь в фотографию. Он не ошибся, ничуть не двигается, человек застыл на снимке, и это настолько необычно, что Граймс на несколько долгих минут зависает, не слыша ничего за бьющей по мозгам музыкой. А потом он понимает, что это всего лишь старая техника фотографий, которую так любили их предки. Это необычно, но имеет какую-то изюминку. Голые женщины, извивающиеся вокруг декоративных шестов, невероятно красивые и сексуальные, и даже мужчины, крепкие, покрытые маслом, чтобы их мускулы лучше играли на свету, а на их фоне женщины казались еще более хрупкими и желанными. Черт, они были намного сексуальнее тех же голограмм, сохраняя какую-то загадку. Рик скользит взглядом по картинкам, чувствуя, что его сексуальные фантазии пополнятся новыми образами. И он бы, наверное, не обратил внимания на еще одну фотографию, вывешенную в самом углу. Но именно в тот момент, когда Граймс оказывается рядом с ней, туда падает свет от диодных прожекторов, привлекая его взгляд.

– Вот же сучий ублюдок!

На губы вылезает нехарактерная Рику улыбка, которая чуть ли не разрывает кончики губ. Он ошарашен, удивлен, но больше возбужден. Взгляд скользит по черно-белой фотографии, выхватывая отдельные элементы: потрясающий раритетный байк, юношу, слегка облокотившегося на него, застывшую голограмму обнаженной девушки. Если рассматривать это так, то совершенно обычная картина, ничем не отличающаяся от таких же, вот только на ней Дэрил, и одного этого достаточно, чтобы Граймс задержал свой взгляд подольше. Юноша лежит на земле, слегка опираясь на тяжелый байк, обнаженный, и только край кожаной куртки с заклепками прикрывает его бедра. Прищуренный взгляд направлен на голограмму, жадно улавливающий каждое движение танцовщицы. И неожиданно в мозгу Рика картинка оживает. Вот Диксон пробегает розовым языком по своим губам, делая их маняще влажными. Раскрытая ладонь скользит по груди вниз, под куртку, обхватывает уже полувставший член. Он не видит его, но может угадать, как двигается рука вдоль ствола, по тому, как закатываются светлые глаза, как дергается верхняя губа, обнажая острые белые клыки.

– Хотите купить фотографию?

Рик чуть ли не подскакивает, разворачиваясь, чтобы увидеть полуобнаженную женщину, с улыбкой смотрящую ему в лицо.

– Но это обойдется недешево. Это единственный экземпляр.

– Вы знаете его?

Голос звучит неожиданно хрипло. Как будто это говорит не сам Рик, а кто-то другой. Член врезается в ширинку, уже доставляя неудобство, но пока еще не вставая полностью. Нужно взять себя в руки. Он должен заняться делом.

– Этого мальчика? К сожалению, Его вы купить не сможете, – качает она головой.

– Не работает уже здесь?

Женщина непонятно пожимает плечами. Но Рик все равно делает выводы. Дэрил Диксон был шлюхой. Черт! Но минет он делал херово, ну или просто для Рика не старался. Тогда не удивительно, что он так хотел трахнуться с Граймсом. Кое у кого чесался член.

– Может, расскажете мне о нем?

Рик одним движением извлекает карточку, покачивая ее между пальцами. Алчный взгляд дамочки тут же зацепляется за возможную наживу, уже предполагая, какую сумму можно будет содрать с наивного дурачка.

– Может и расскажу, – хитро протягивает она.

Похоже, договорились. Рик прикладывает карточку к считывающему аппарату, переводя сотню долларов на ее счет. Этого должно было хватить. И судя по ее взгляду, который становится мягче, он был прав.

– Пойдемте за столик. Я сделаю вам коктейль.

Рик проходит за женщиной в глубину зала, к угловому столику, подальше от сцены, туда, где им никто не помешает. Очень быстро ему приносят и какой-то коктейль, до которого он даже не притрагивается. Сомнительная здесь выпивка, как и люди. Вон, к примеру, какой-то мужик, устроившись за барной стойкой, подозрительно поглядывал на него, покачивая в руке запотевший стакан с виски. По спине ползут колючие мурашки, заставляющие Рика поежиться. Не он ли…

– Так что ты хочешь узнать, сладкий? – интересуется стриптизерша, выпуская облачко дыма.

– Все, что можешь рассказать.

Женщина прикрывает глаза, слегка улыбаясь, словно погружаясь в приятные мысли. Что же она вспоминает? Внутри шевелится возбуждение. Наконец-то он узнает кое-что интересное.

– Хороший парень, – наконец-то говорит она, крепко затягиваясь. – Он был здесь до того, как я начала работать. Никогда с ним не было конфликтов. Наоборот, он всегда помогал девочкам, особенно с назойливыми клиентами. Некоторых до дома приходилось провожать, но он никогда не был против. Грубоват немного, но кто нет… В железках любил ковыряться. Кажется, он подрабатывал в какой-то фирме по ремонту машин в северном районе. Жаль, что он пропал.

– А про родственников он не говорил?

Женщина бросает быстрый взгляд на то место, где совсем недавно сидел тот подозрительный человек. В мозгу что-то щелкает, давая понять, что тот урод был как-то связан с визиткой, попавшей в квартиру Рика. Куда он успел деться? Черт, неужели он?

– Где? – зло смотря на женщину спрашивает он, перехватывая ее руку. Та морщится, пытаясь выдрать ладонь, но Граймс сжимает сильнее, сильнее, надеясь наконец-то услышать от нее ответ. Она должна была его знать. По лицу было понятно.

– Мне больно…

– Отвечай, шлюха, – рычит он, наклоняясь к ее лицу. – Кто это был и где он?

– Я не знаю…

Тонкие косточки хрустят, она стонет, дергается, привлекая к ним внимание охранника. Но Рик уже тянет из-за пояса значок. К черту, засветится – ну и ладно, он уже выяснил все, что мог.

– Отвечай, пока я не засадил твою задницу надолго. Знаешь, что в Игре делают с такими, как ты?

Рик отчаянно блефовал. Конечно же, ее не посадят, просто не за что. Но женщина-то этого не знает и серьезно пугается. В глазах сомнение, она до боли закусывает пухлую губу. Но Граймс ее не жалел, ему было плевать на ее проблемы.

– Это владелец нашего заведения, – выдыхает она, сдаваясь. – Ниган. Я не знаю, куда он ушел.

Искал одну рыбку, а нашел другую. Это же офигенная удача. Ниган был хорошо известен в их кругах. Бизнесмен с большой буквы. Вот только все отлично знали о его грязных делишках, но не могли достать ни одного доказательства, чего-то, что позволило бы посадить эту задницу в Игру навечно. С ним нельзя было разделаться так просто. За спиной у урода была целая орава адвокатов, словно ангелы-хранители прикрывающих его задницу. Но если будет доказана его связь с Мерлом… Вот тогда он упрячет их в Игру навечно, и мир станет хоть чуточку чище. Черт. Это же такая невероятная удача! Интересно, тот, кто прислал ему приглашение сюда, рассчитывал именно на это?

Рик всматривается в покрасневшие и мокрые от слез густо накрашенные глаза женщины, наконец-то отпуская ее.

– Псих, – выдыхает она, прижимая к груди поврежденную руку. – Я прошу вас уйти отсюда.

– С удовольствием, – выплевывает Рик.

Он притормаживает у стены, срывая с нее фотографию Дэрила. Черт его знает, зачем он это делает. Но… Рик не хочет, чтобы кто-то видел ее. Граймс убирает фото во внутренний карман, почему-то чувствуя, как снимок греет кожу даже через плотную ткань. Позади следует амбал-охранник, который все так же ничего не может сделать ему и только тяжело пыхтит за спиной. Как-то Шейн смеялся по поводу того, что они здесь закон. Но так оно и было. Никто даже рта не откроет, увидев ксиву.

– И не приходи сюда больше, – выдает амбал, когда Граймс выходит за дверь.

– Без тебя решу.

– Это точно, без тебя решит…

Рик напрягается, пытаясь в темноте разглядеть силуэт человека, прислонившегося к стене. А ведь стоит как проститутка, оперевшись правой ногой о каменную кладку. Но как только Рик понимает, кто же перед ним, как на губы вылезает та самая кровожадная улыбка, что любого приводила в трепет. Рыбка сама плыла ему в руки, оставалось только оглушить и отгрызть ей голову.

– Ниган, – низко рычит он, перекатывая на языке чужое имя, чувствуя, как у него встает только о мысли о том, чтобы упечь гада в тюрягу.

– О, ты так чудесно стонешь мое имя. Восхитительно.

Наконец-то Рик может рассмотреть его. Мужчина выходит из тени, нависая над ним, подавляя просто невероятной аурой. И Граймс сразу же понимает, что это его враг номер один. Не Мерл, не Дэрил, не даже Шейн, именно Ниган, со своей идиотской ухмылочкой, которую так и хочется размазать по этой роже, со своим взглядом, оценивающим, как будто трахающим прямо на парковке. Нет, он засадит эту тварь и отымеет Андреа прямо у его капсулы.

– Это ты подослал мне визитку? – тут же спрашивает Рик, расправляя плечи.

– Если бы я что-то посылал тебе, то это была бы точно не визитка, – окидывая его липким взглядом, тянет Ниган. – Но я рад, что ты зашел, – голос практически тут же меняется, становясь опасным, но при этом оставаясь таким же мягким и насмешливым. Рик не понимал, как это у мужчины получалось, но то, что он слышал, ничуть не нравилось ему. – У тебя есть кое-что, что не принадлежит тебе.

Граймс хмурится, пытаясь понять, о чем же говорит мужчина. На что Ниган закатывает глаза, как будто общается с настоящим идиотом.

– Фото некоего нашего общего знакомого, что ты недавно рассматривал. Кстати, мама тебя не учила, что воровать нехорошо?

Как он блядь понял? Или видел край фотографии, когда Рик отодвинул края куртки, чтобы положить руку на оружие, показывая, что он здесь не с пустыми руками?

– Тебя не касается, чему там учила моя мама, а чему нет.

– Ой, какие мы грозные. Вот только мне твои угрозы как священнику баба, нихуя не нужны. Я тебя предупреждаю, Граймс, не лезь в это дело. Протянешь ручки к Диксонам – протянешь свои ножки в противоположную сторону.

– Угрожаешь?

– С чего бы мне угрожать любимым правоохранительным органам? Я люблю нашу полицию, так бы и выебал во все щели. Я просто предупреждаю, что не стоит совать свой хер во все дырки.

Этот урод ничего ему не сделает, как и Граймс ему. Он зло скалится, когда Ниган оказывается слишком близко, заглядывает в глаза, все так же усмехаясь.

– Вау, – восхищается он, рассматривая Граймса, словно животное. – Какие злые глазюки. Неудивительно, что твое внимание напрягает моего друга. Знаешь, заглядывай ко мне как-нибудь. Может, если ты немного сбросишь напряжение, станешь поприятнее.

– Иди на хер.

– Скорее я отправлю туда парочку симпатичных девчонок, которые с удовольствием покрутятся на нем. А вот тебя ждет только сухая дырка твоей дамочки. Видел ее, ничего особенного. Я мог бы ее обучить для тебя.

Эта сука не посмеет тронуть кого-то. Только протянет руки, как тут же окажется в тюрьме, а это значит, блефует. Умело, но блефует. Считает себя победителем, вот только это будет недолго. Рик еще схватит его за задницу, да так, что он визжать будет похлеще любой сучки, заливаясь слезами, умоляя не отправлять его в Игру.

– Лучше иди, отлижи задницу Мерлу. Ты ведь его сучка.

– Оу, больно бьешь, – восклицает Ниган, хватаясь за грудь. – Это практически вывело меня. Вот только я не знаю никакого Мерла. Твой дружок?

– Уж скорее твой. Передай этому уебку, что скоро я приду за его задницей. И ему будет очень хорошо в Игре – вместе со своим братцем. Тебе мы тоже место прибережем. Интересно, как ты будешь радоваться, когда тебя будут жрать каннибалы.

– А ты проверь. Очень скоро ты сам с удовольствие отсосешь мне хер и будешь просить добавки.

– Это мы еще посмотрим.

Рик резко разворачивается на каблуках, чувствуя внимательный взгляд, направленный в спину. Несмотря на то, что он все так же держит спину прямо, Рик не чувствует себя победителем. Зато с одной вещью он окончательно разобрался. Мерл и Ниган связаны, как две подружки, трахающиеся с одним мужиком. Вряд ли Ниган был на побегушках у старшего Диксона, нет, мелковато для него. Но бороться сразу же становится сложнее. Дэрил… его единственная надежда – Дэрил. Только благодаря ему он вывернет это змеиное гнездо.

Вместо того чтобы вернуться домой или обратно на работу, он зачем-то поворачивает к тюрьме. Зачем ему это, он и сам не понимает. Просто появляется острое желание вновь увидеть помещение, заполненное капсулами с покачивающимися внутри преступниками, которые больше никогда не будут беспокоить общественность.

На мониторе телефона высвечивается уже пять пропущенных от Андреа, но Рик вновь их сбрасывает. Он слишком зол сейчас, чтобы говорить. Этот Ниган… Если Дэрил работал на него, то он точно крепко увяз в преступном мире. Тогда почему Граймс продолжал чувствовать к нему жалость?

Он резко паркуется у стен здания, ставя машину поперек, плюя на правила парковки, не до этого сейчас. Внутри пульсирует злость, разочарование и возбуждение. Нужно что-то сделать, поговорить с кем-то, чтобы сбросить часть напряжения.

И все же на кой черт он приперся сюда? Рик замирает перед дверьми лифта, понимая, что его присутствие здесь абсолютно бесполезно. Он не может вызвать капсулу, не может сделать хоть что-то мало-мальски нужное, может разве только заблудиться в коридорах.

– Кэрол Плетье на месте? – интересуется он у компьютера.

– Доктор Кэрол находится на нижнем этаже. Я сообщил о вашем приходе, – тут же отчеканивает компьютер.

Может, с ней… И пускай Рик не доверял женщине, но она как будто что-то знала, что-то, что пока не хотела ему раскрыть. Словно Граймс не был готов… Но это было не так. Он готов узнать все, что нужно. Главное, разобраться с этим дерьмом.

– Рик, – мягко приветствует его женщина, когда мужчина выгружается из лифта.

Он рассеянным взглядом окидывает зал, мгновенно успокаиваясь. Странно, но это место действует довольно умиротворяюще, особенно сейчас, когда капсулы горят мягким белым светом, словно рождественские лампочки, которыми они украшали дома. Рик любил Рождество.

– Что-то случилось? – интересуется она, прикасаясь к его плечу и заглядывая в глаза.

– Нет, почему ты так решила?

Женщина тихонько фыркнула.

– Я десять лет была замужем и умею распознавать эмоции мужчин. Ты же не просто так пришел сюда.

Рик замирает, осознавая, что просто не знает, как сформулировать собственные мысли. Они словно рой разозленных пчел разлетаются, не давая себя поймать, и при этом жалят, не позволяя забыть. Гадство. Но Кэрол сама берет на себя разговор.

– Знаешь, я жалею этих людей, – говорит она, задирая голову.

Ее лицо освещается этим мертвенно белым цветом, делая его каким-то потусторонним, нереальным, пугающим. На коже появляются грубые морщинки, и на секунду она становится совершенно другой, какой-то чужой, неправильной.

– Почему? – разлепляя пересохшие губы, интересуется Рик.

– Не все они попали сюда из-за преступлений. У них нет адвокатов, которые боролись бы за их свободу, у них нет того, кто бы вступился за них. Поэтому они должны висеть здесь, пока их мозг умирает там, в Игре.

– Не все такие.

Женщина согласно кивает головой.

– Не все. Но очень многие. Мы кричим, что мы прогрессивное общество, но вместо того, чтобы спасать людей, пытаться им помочь, чтобы они не совершали преступления, мы делаем это, – она окидывает взглядом огромное помещение. – И это ужасно. Я могу только представить, что на самом деле все это значит. И не окажемся ли мы все там через какое-то время.

И вроде бы Кэрол говорит ужасные вещи, по-настоящему сумасшедшие, но в них чувствуется правда, что-то, что не позволяет в этом усомниться.

– И все же есть люди, которые заслуживают этого. Такие как Мерл и Ниган.

Рик поздно захлопывает рот, осознавая, что проговорился. Но Кэрол как будто этого не замечает, продолжая грустно улыбаться.

– Кто мы такие, чтобы судить людей, не зная всей правды? Может, они как раз те, кто борется за свободу общества. А мы уничтожаем их.

Вот тут Рик не сдерживает и тихонько фыркает, чувствуя, как подкатывает раздражение. Зря он сюда пришел, лучше было бы остаться дома, провести время с сыном, а не говорить с этой сумасшедшей. Но он все равно идет за ней, когда Кэрол тянет его вглубь помещения, пытаясь что-то показать. Очередная платформа, и Рик уже подозревает, что будет, но продолжает молча наблюдать. Кэрол вбивает какие-то данные, механизмы приходят в действие, тихонько жужжат, выполняя отданную им команду, и наконец-то опускают капсулу.

Рик закусывает губу. Рука неосознанно тянется к фотографии во внутреннем кармане, но он одергивает себя. В последний раз Граймс видел эту капсулу здесь же, только при других обстоятельствах. Они трахались с Андреа, прислонившись к ней. Вот такая своеобразная месть от Рика.

– Вот возьмем к примеру его…

– Почему? – перебивает Рик.

– Потому что мне он нравится, – пожимая плечами, с готовностью говорит Кэрол. – Ты думаешь, из-за чего он попал сюда?

– Преступление.

Рик не понимает, к чему ведет Кэрол, из-за чего чувствует себя неуверенно. Слова звучат как вопрос, и он как будто отвечает на них неправильно, и от этого паршиво. Он ни черта не понимал, и с каждым днем это непонимание только росло.

– Он здесь потому, что родители не дали ему хорошее образование, – поправляет Кэрол. – Из-за того, что он не смог оплатить обучение в университете и получить профессию. Из-за того, что он добрый малый и помогал людям, когда те его использовали. Из-за того, что кто-то решил, что он не нужен в обществе, и лучше заставить его мучится в Игре, а не приносить пользу людям. А ведь он мог бы чинить машины, мог бы развозить товары, мог бы делать что угодно, если бы у него была возможность. Но наше правительство, а затем полиция забрали у него право выбора просто из-за того, что его родители умерли. Ты ведь до конца не читал их дела. А я вычитала все, я знаю каждого из этих людей как своих лучших друзей. И скажу, что это у них общее. Воспитанники детских домов, люди, на которых всем плевать, бедняки, пытающиеся выживать.

– И что, ты хочешь, чтобы я жалел их? Но ведь не все сироты скатываются и начинают продавать наркоту.

Кэрол качает головой, словно Рик вновь ошибся. И это раздражает только сильнее. Он словно ученик в школе, который делает ошибку за ошибкой, а учитель вместо того, чтобы по-человечески объяснить, ставит двойку и спрашивает вновь.

– Попробуй как-нибудь спросить его, и ты удивишься.

Противно пищит телефон, привлекая внимание. А на экране высвечивается сообщение. Похоже, его отпуск закончился. В этот раз намного меньше, чем в прошлый.

– Рик, – останавливает его Кэрол, не давая зайти в лифт. – У тебя не так уж и много времени, чтобы разобраться. Так что поторопись.

Эти слова не дают покоя Граймсу, забираясь под корку и удобно устраиваясь там…

***

Дэрил зевает, открывая глаза. Странно, он совсем не помнил, когда успел заснуть, его словно выключило, и это было необычным. Здесь такого раньше не происходило. Что же там опять случилось? Диксон поворачивается на бок, переводя взгляд на соседнюю койку, мгновенно напрягаясь. Рик застыл на своей постели, словно спал, но его грудь поднималась и опускалась, подсказывая, что Граймс уже давно проснулся. Бледное лицо было обращено к стене, рука привычно покоилась на животе, ритмично приподнимая и опускаясь. Ровные зубы прихватили край губы, зажевывая ее. Что произошло? Почему Граймс выглядел таким пришибленным, словно… Диксон даже не мог представить, что произошло. Они же вчера вроде бы нормально закончили. Или… Теперь настает его очередь кусать губы, пытаясь понять, что же происходит.

Глубокие морщинки на лбу Рика разглаживаются, он вздрагивает, словно просыпаясь от глубокого сна, и наконец-то поворачивает голову, переводя взгляд на Дэрила. Лицо приобретает странное выражение, то ли болезненное, то ли разочарованное, от которого становится тяжело дышать. Неужели они вернулись к тому, с чего начинали?

– Доброе утро! – хрипло бормочет Рик, облизывая истерзанную, красную, припухшую губу. Но в этот раз Дэрил не чувствует возбуждение, нет, только напряженное беспокойство.