Текст книги "Игра в выживание (СИ)"

Автор книги: Aahz

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 20 страниц)

Он слегка улыбается, стягивая с Диксона мокрое колючее пальто. Кэрол вроде бы говорила, что его кожа слишком чувствительна. Тогда это прикосновение должно было ощущаться просто отвратительно. У ног, свернутое в тугой рулон, находится привычное легкое одеяло, которое не должно так сильно раздражать. И Дэрил как будто облегченно выдыхает, но Граймс может только догадываться об этом.

И что дальше? Рик не собирается уходить, чтобы дать этому ублюдку Мерлу… Нет, первый день после пробуждения он должен быть рядом. Это как ждать вылупления птенца. Нельзя упустить этот момент. И уж точно нельзя допускать, чтобы Мерл задурил ему голову. Нет, им нужно поговорить вдвоем, где Рик сможет все объяснить, сам. Только так, у него все получится.

Он достает из кобуры Питон, греет его на ладони. Он не собирается кого-то убивать, просто сейчас лучше держать оружие поближе. Кто знает, что решит Мерл, чтобы избавиться от него. Так безопаснее. Он укладывается рядом с Дэрилом, прижимая завернутого в теплое одеяло мужчину к себе, утыкается носом в его голое плечо. И пускай Диксон сейчас пахнет не лучшим образом, лекарства как будто впитались в его кожу, это ничуть не отталкивает его.

– Все будет хорошо, – шепчет Рик. – Теперь ты дома. Больше не будет Игры…

Он закрывает глаза, не засыпая, нет, просто вслушиваясь в хриплое, неровное дыхание рядом.

«Теперь ты дома». Что значит дома? Дэрил явно не был в бункере, который бросил, окончательно разгромив на психах. Зато наконец-то приобрел мотоцикл, который, впрочем, теперь уже потерял. Может, его на точке восстановления кто-то выловил? Видимо, так и было, судя по тому, что сбоку к нему прижимается что-то горячее и довольно тяжелое. Какой-то псих? Но что он сделал с Дэрилом? Почему он ощущает себя так странно, почему чувствует того, что на самом деле просто не могло быть? То же самое прикосновение прохладной, быстро нагревающейся ткани к коже.

Дэрил вновь напрягается, заставляя мышцы хоть как-то реагировать, и получает только новую порцию боли. Как будто растекись он словно желе по поверхности, так больно не будет. И все же что с ним?

– Я… – звук все же прорывается через расслабленные, отвыкшие от этого связки, буквально заставляя почувствовать их вибрацию.

– Тише, тебе нужно отдыхать.

Туман хоть немного покидает голову, шум медленно рассеивается, словно один за другим отключают двигатели, давая ушам долгожданный отдых. И в этой тишине теперь легко можно услышать собственное рваное дыхание, смешивающееся с чужим, и успокаивающий хриплый голос. Звучит довольно знакомо, но Дэрил никак не может понять, чей он, сколько не напрягайся. Тепло прижимающегося к нему человека медленно согревает, однако принося только больше боли, разогревающиеся мышцы колет, тянет места, которые вообще не должны бы болеть. Кажется, каждый палец ноет, и даже мочки ушей, корни волос. Но ощущения не настолько сильны, как раньше. Боль как будто становится терпимее. Вот только в горле неприятно першит, как будто тело просит чего-то.

– Ты больше не в Игре.

Голос проникает в голову, наполняя ее такими желанными, но ядовитыми словами. Это просто не может быть правдой. Из Игры не уходят, в ней умирают.

– Это… не… может… – тяжело выталкивая слова из горла, бормочет Диксон. Даже от этого его связки невыносимо болят. Как будто каждый выдох разрывает их в мелкие клочки, словно тончайшую паутину.

– Может, Дэрил, может. Поспи, завтра я тебе все объясню. – И тихо добавляет: – Теперь все будет по-другому. Ты мой!

Последние слова звучат как-то зловеще и крайне неприятно, особенно учитывая, что Диксон понятия не имеет, кто это говорит. Хотя о чем он? Никому нельзя относиться к нему как к чертовой вещи. Но гнев быстро проходит. Дэрил слишком устал, чтобы сейчас что-то сделать. Да и не может он. У него даже нет сил на осознание собственного бессилия. Он только недовольно стонет, когда чужие руки болезненно сдавливают его, поворачивают, словно игрушку. Все тело вновь сводит болью, но человеку за спиной абсолютно на это плевать.

– Спи, – приказывает тот.

Сука чертова. Вот оправится Дэрил и закатает этого ублюдка в песок. А сейчас он действительно хотел спать. С телом снова происходит что-то странное. Его не отключает привычно, перенося во времени. Нет, он просто лежит с закрытыми глазами, чувствуя колющую боль и дыхание другого человека. Медленно сознание погружается в темноту, на самом деле пугающе медленно. В какой-то момент ему кажется, что он действительно умирает. Но мозг уже отключается, погружаясь в непривычную темноту.

Дэрил щурится, подставляя лицо яркому солнцу, ловя им лучи, волосы шевелит легкий теплый ветерок, а на губы так и лезет легкая улыбка. Он застегивает плотную куртку, перекидывая ногу через седло новенького черного байка. Движок едва слышно урчит, так и прося поддать газу и умчаться по этим улочка вдаль.

Он прикрывает глаза, зная, какую боль принесет солнце, если он не будет осторожен. Наощупь, стараясь не потерять необходимую деталь, он засовывает голову в шлем, который должен будет защитить его в случае аварии. Но… пускай, если так нужно. А затем, все так же закрыв глаза, он возвращает на место темные очки, не дающие случайному лучику солнца ослепить его. Диксон слегка выгибает спину, потягивая мышцы, устраиваясь поудобнее, и выворачивает ручку. Один толчок, поймать равновесие, с легкостью управляя стокилограммовой машиной.

Встречный ветер усиливается, но так и не пробивается через плотную куртку. И это хорошо, но Дэрилу становится жарко. В подмышках и у шеи на тонкой серой майке расползаются темные пятна пота, но это не заставляет его притормозить и расстегнуть одежду. Защита важнее, чем неудобство от жары.

Байк легко скользит между машинами, легко обгоняя их. И вот она, свобода. Когда ты можешь повернуть в любую сторону, выскочить за пределы туннелей, проехать по людным улочкам, промчаться по парку, спугивая птиц. Осознание собственной силы, того, что то, что ты делаешь, настолько же правильно, как и обучение в школе.

Однако Дэрил ничего этого не делает. Он притормаживает у обочины, замечая знакомую куртку и темноволосую макушку. Байк недовольно урчит, слегка дергается, слишком быстро сбрасывая скорость, чуть ли не скидывая Диксона на асфальт.

– Эй, детка, не хочешь прокатиться? – интересуется он, стягивая с головы шлем.

Волосы тут же лезут в нос, в рот, неприятно щекоча кожу. Но Дэрил даже не думает о том, чтобы подстричься. К тому же его любовник испытывает какое-то странное желание цепляться за них. Так что… почему бы и нет.

Мужчина оборачивается, солнце подсвечивает его лицо, не давая его разглядеть. Но Диксону это и не нужно. Он отлично знает, что это за человек, и что тот не откажется.

– С удовольствием, – подтверждая его мысли, говорит мужчина, легкой походкой подходя к байку.

В спину вжимается чужое тело, такое горячее, и это должно бы ухудшать ситуацию, но Дэрил доволен. Руки обхватывают талию, крепко сжимая ее, о шлем глухо стучит пластик. Диксону требуется немного времени, чтобы подстроиться под дополнительный двигающийся вес. Конечно же, он рисуется, но что в этом такого? Он ставит байк на заднее колесо, рискуя остаться от попутчика. Но вместо того, чтобы упасть, мужчина прижимается крепче, глухо смеется, вынуждая Дэрила выжимать максимум из мотоцикла.

Мимо проносятся здания, вывески, голограммы, машины, люди, все это сливается в одну разноцветную линию. Дэрил превышает скорость, но сейчас ему все равно. Наконец-то город оказывается позади. Байк мчится по открытой дороге, быстро проскакивая и частные, одно-двухэтажные, маленькие по сравнению с городскими высотками домики богачей, поднимаясь чуть выше, туда, где отлично видно бескрайний океан, голубым полотном устремляющийся за горизонт.

Дэрил глушит мотор, оборачиваясь к мужчине.

– С рождением, придурок!

Дэрил слегка улыбается во сне, чувствуя приятную щекотку в животе. Но медленно нега покидает тело, возвращая его в реальный мир, где мышцы вновь дергает боль, а вокруг полная темнота. Мозг начинает работать, напоминая о том, что вчера произошло. Сначала он сдох из-за собственной ошибки, байк упал на ноги, придавив к песку, а тварь оказалась слишком быстрой. А затем была темнота… боль и слова человека.

Он в реальности? Это было похоже на какой-то идиотский анекдот. Как бы его вытащили из Игры и кто? Неужели брат действительно подсуетился?..

Вновь дергают слова «Ты мой». Какой идиот возомнил себя незнамо кем, чтобы говорить такое дерьмо? Дэрил не вещь, не имущество. Он принадлежит только себе.

Так, он хоть немного привел себя в чувство. Если это и правда реальность, а судя по собственным ощущениям, все было именно так, то нужно радоваться. Точно ведь? Значит, Мерл… Его братец все же сделал это. Ай да ублюдок, все же не забыл о нем.

А теперь соображай, Диксон. Пару лет в коматозе просто не могли не сказаться на нем. Так что не удивительно, что еще вчера он совершенно не соображал. Да и сейчас Дэрил вряд ли мог двинуться. Все его годовые труды просто слились в унитаз, его тело превратилось в деревянное. Сколько времени он будет восстанавливаться? Тучу времени в его и так не слишком длинной жизни. Блядь, и все из-за одного-единственного поступка. Но он не жалел. Еще раз увидит урода, вообще закопает. Впрочем, как и Граймса… Вот только теперь та сука осталась в Игре, бродит где-то там, привычно выебываясь перед другими. Пускай выкусит.

Во рту странное ощущение. Понять бы, что оно значит, выудить из задворок мозга знания, что всегда хранились там. Давай, блядь, он сможет вновь вернуться в общество. Он сможет вернуть свою жизнь.

– Пить… – хрипит он, неожиданно вспоминая, что это значит, когда язык тяжело ворочается в пересохшем рту.

Вода, такая необходимая, вкусная, вот только сам он не может ее принести. Его идиотское тело, которое ни черта не собирается работать, абсолютно бесполезно.

– Сейчас…

Теплое тело, подпирающее спину, исчезает, переставая давить своим весом. Дэрил еле поворачивает себя, заставляя вновь упасть на спину, снимая излишнюю нагрузку с плеча. Кожу жжет, словно он лег на раскаленный песок, но к этому можно привыкнуть, как и к тому, что тебя постоянно наебывают, используя, как чертову туалетную бумагу.

Он тихо стонет, когда голову приподнимают, но это стоит того. В губы тычется влажный край кружки, и Дэрил послушно приоткрывает рот, с жадностью глотая жидкость. Желудок реагирует не очень хорошо на холодную живительную влагу. Всего пару глотков, а тело уже пробивает отвратительная дрожь. Он не понимает, как человек вовремя соображает, что нужно делать, наклоняя его над полом, давая выплюнуть всю воду, что он выпил и какую-то мерзкую, скользкую жидкость.

– Я тебя отнесу в ванную, чтобы помыть. Ты не против?

Дэрил морщится, едва контролируя мышцы лица. Черт, удивительно, что он вообще мог глотать. А против сказать-то ничего не может. Да и мужчина видимо не очень-то собирается слушать его ответа. Дэрил сдерживает злой рык, когда его просто вздергивают, лишая опоры. Ноги задевают шершавые обои на стенах, показывая, что комнатка, по сути, очень маленькая. Его головой умудряются въехать в косяк, из-за чего мозги стискивает ноющая боль мигрени. Но все это намного лучше, чем холодный кафель, на который его усаживают. И деться некуда, не сдвинуться, только тупо морщиться от того, что яйца промерзают, обещая небольшие проблемы в будущем.

С него сдергивают повязку, натирающую кожу на висках, закрывающую глаза. Но когда ее снимают, ничего не меняется. Вокруг все так же темно, разве что теперь Дэрил может едва разглядеть очертания человека. Нужно бы спросить, кто он, но Диксону кажется, что этот вопрос слишком туп, да и вряд ли у него получится выдавить из себя нормальное предложение.

Наконец-то сверху ощутимо падают теплые струи воды, быстро нагревающие кафель и зад. И было вполне неплохо, пускай слегка и неприятно. Утонуть он не утонет, но это намного лучше, чем прижимающееся к нему незнакомое тело. Снова ему не дает ни на секунду отдохнуть. Дэрил чуть ли не воет, когда к коже прикасается жесткая губка, неаккуратно стирающая с кожи мерзкую, липкую срань.

– Черт, прости, – говорит мужчина, останавливаясь. – Совсем забыл.

Уж лучше бы голову свою забыл. Дэрилу как будто содрали целый слой такого важного эпидермиса, оставляя без защиты. Теперь падающая сверху на это место вода причиняла серьезную боль, словно кислота, прожигающая плоть. А этого идиота следовало убрать подальше, чтобы тот с таких радостей просто не угробил его.

Кожи теперь бережно касаются руки, которые едва ли лучше губки. Такие же неаккуратные, словно моющие чертову посуду. Зато когда они забираются в волосы, вспенивая шампунь, массируя кожу, становится немного приятно. До большего этого урода он просто не допустил бы. Хорошо хоть член ему к черту не оторвал, хотя с ним можно было бы и осторожнее.

Он облегченно выдыхает, когда этот… Дэрил даже не знал, как его уже назвать, чтобы передать всю степень собственного раздражения, – наконец-то уходит, оставляя его в темном душе одного. Диксон откидывает голову назад, упирается затылком в прохладную стену, подставляя шею теплым струям, хоть немного спасая чувствительное плечо от влаги.

Где чертов Мерл с лекарством? Почему его не накачали сразу, лишив сразу же нескольких проблем? Или зажмотил? Нет, здесь была какая-то другая проблема. Вот только пусть попробует сказать, что Дэрил будет восстанавливаться сам, без всего того дерьма, что можно впрыснуть в его вены. Да он потратит на это хуеву тучу времени…

Возвратившийся идиот заставляет оторваться от мыслей. Дэрил снова шипит, чувствуя прижимающуюся к телу грубую ткань, безжалостно стирающую с тела привычную влагу. Трет, как будто тарелку чертову.

– Хва… тит… – используя для этого практически все свои силы, бормочет он.

К счастью мужчина перестает, обхватывает его, поднимая, и снова тащит на кровать. Наконец-то. На глаза возвращают повязку, но зато он хотя бы чувствует себя чистым. О да, впервые, за сколько там лет? Странно, что его тело запомнило именно это.

– Дэрил, я…

Скрипит открываемая дверь, впуская кого-то. Оставалось надеяться, что это Мерл. Еще одного такого идиота он просто не выдержит. И все равно тело напрягается, используя слишком много ресурсов, рука, кажется, даже дергается, совершая единственное движение.

– Что здесь происходит? – женский голос неприятно врывается в мозг, усиливая головную боль.

– Я помыл его, – твердо говорит мужчина. – Попробовал дать воды, но…

– Ох, почему я работаю с идиотами… Дэрилу нельзя давать ничего, даже воду. Его тело привыкло к внутривенному питанию.

– Но он хотел пить…

Женщина тяжело выдыхает, словно действительно говорила с идиотами.

– Ты когда мыл его, использовал мыло?

Судя по возникшей тишине тот кивнул, но Дэрил не мог утверждать это. Черт, так паршиво ориентироваться только на то, что слышишь. Это все равно, что остаться без рук и без ног. Впрочем, сейчас у него и этого не было.

– Молодец! – саркастично тянет она. – Ты можешь убить Диксона, так и не дав ему побыть в реальности. Еще раз, его организм отвык от всего этого. А ты, небось, использовал и мочалку, повредив кожу?

– Зачем она тогда там? – бурчит мужчина.

Спасибо и на этом. Хоть кто-то ввернет ему мозги. Хотя стоп, что он тут делал, если эта женщина, а судя по всему именно она была медиком, отчитывает его? Да и в голосе у этого идиота какая-то вседозволенность. Как будто он действительно может делать с Дэрилом что хочет.

– Зашибись, вот и оставил этого придурка с братом…

– Мерл… – тяжело тянет Дэрил, выталкивая из себя хорошо знакомое имя.

Губы трогает улыбка, стоит услышать эти грубоватые, но так хорошо знакомые нотки в голосе. Значит, все же брат, а то он начал уже напрягаться. Тогда Дэрил действительно дома.

– Так ты очнулся. Я думал, что в отрубе…

Дэрил прикрывает глаза, когда чувствует грубоватую ладонь, знакомо встрепавшую волосы. Теперь и сдохнуть не страшно.

– Как чувствуешь себя, братишка?

Хреново, но это он, конечно же, не скажет.

– Как торчок в ломке, – выдавливает он из себя, стараясь игнорировать иглу, воткнувшуюся в вену. Интересно, как эта баба действовала в темноте.

– Про торчка ты в точку, – вмешивается женщина. – Сейчас станет полегче, но полностью боль я не сниму. Мне придется ввести тебе такой убойный коктейль, что я не уверена в том, что твое тело с ним справится. Но у нас нет выбора. Ты же не хочешь проваляться в постели целый год. А так мы поставим тебя на ноги за неделю. Но будет паршиво.

– Коли…

– Сразу же предупреждаю, что с глазами я ничего не смогу сделать. Возможно, тебе всю жизнь придется проходить в темных очках. И пока повязку снимать нельзя.

Ничего, переживет. Но странно, что во сне все так и было. Словно он предугадал слова женщины или тело само поняло последствия своего идиотского поступка. Если бы сбылась остальная часть сна… А точнее, его поездка на байке. Да Дэрил душу бы продал за такую возможность. Испытав нечто подобное однажды, просто нельзя отказаться от этого.

– Этот коп тебе ничего не сделал? – непонятно спрашивает Мерл.

Дэрил морщится, пытаясь переварить информацию. В смысле сделал? Какой коп? Он чего-то не понимает или брат говорит глупость.

– Дииксон… – клокочет мужчина.

– А чего? Ты так и не рассказал братишке, что ты гребанный коп, а, Граймс? На вранье отношения не построишь, – неприятненько тянет брат, пропуская в голос эти раздражающие, скрипящие нотки. – Так я лишу тебя необходимости все рассказывать самому. Твой Граймс, Дэрил, мало того, что коп, так он еще и копал под меня. А ты сразу же не почуял неладное, когда к тебе прицепилась эта мерзкая блоха?

В голове снова начинает гудеть, не давая до конца осознать слова брата. Граймс. Коп. Граймс равно коп. Это ведь невозможно. Он был в Игре, он убивал, он, черт возьми, выебал Дэрила как сучку, порвав его задницу. Коп так не может поступать… Или… Кишки сжимаются, Дэрила снова мутит, хорошо хоть блевать совершенно нечем. И становится практически так же паршиво, как и тогда от осознания, что Рик бросил его. А у них было так… Стоп. Значит, все это просто шутка, блядская возможность добраться до Мерла? Граймс просто продал себя, как шлюха, и его цена оказалась настолько низка. Он ничего не получил. Но тогда что Рик делает здесь? Что вообще происходит?

Воздуха начинает не хватать, сердце заходится в сумасшедшем ритме, не успевая проталкивать кровь, в голове становится пусто. У него блядский сердечный приступ. Кто-то кричит над головой, но Дэрилу нихуя не нужно, лишь бы его оставили в покое, лишь бы этот урод убрался подальше. Он не чувствует укол, просто становится легче дышать, паника медленно покидает мозг, оставляя место холодной сосредоточенности, вытаскивая из тела незнамо откуда взявшиеся там силы. Он опустошен, сломан, но будет жить дальше, как делал это раньше. Диксон уже пережил предательство.

– Так какого… – он проглатывает тяжелый комок, продирая глотку, – какого хуя… это… здесь?

В его словах нет никаких эмоций, злости. Всё, закончили. Брат правильно говорил, можно доверять только семье.

– Я спас тебя, – хрипло говорит Граймс. А ведь его голос изменился, стал грубее, что ли, старше. – Я вытащил тебя. И Мерл мне не нужен. Я…

– Ты меня… – Дэрил замолкает, давая себе немного отдыха. Чертовски мерзко чувствовать себя таким беспомощным, неспособным даже говорить. – Заебал. Оставь… блядь… в покое.

– Нет, – неожиданно категорично заявляет Граймс. – Я не для того тебя вытаскивал из того дерьма, чтобы просто так отдать этому уебку. У тебя должок, Диксон, и он не маленький. Так что тебе придется отработать…

Оглушительно что-то пищит, заставляя Дэрила морщиться от боли.

– Блядь, – выплевывает Рик. – Мы еще не разобрались. Ты не отделаешься от меня так просто. Иначе на вас обоих я спущу всех чертовых собак этого города, и поверь мне, в этот раз вы, блядь, не сбежите. Я не прошу любить меня или трахаться со мной, но ты выслушаешь меня. Выслушаешь столько раз, сколько я захочу.

Дэрил закрывает глаза. Вот зачем все это дерьмо? Почему нельзя, блядь, жить нормально и не находить на свою многострадальную задницу новых приключений? Он устал, его заебали люди, которые смеются над ним, уроды, что вечно избивают, загоняют в угол. И Рик был таким же, разве что метод он избрал крайне извращенный. Так какого хера ему все это льстит?

– А с тобой, – уже явно обращаясь не к Дэрилу, рычит Рик, – мы поговорим в коридоре. Нечего Дэрилу голову забивать. Отдыхай. Кэрол позаботится о тебе.

Похоже, все намного хуже. Дэрил оказался в огромнейшей жопе, из которой выбраться было не так уж и просто.

========== В темноте не стыдно ==========

Рик старался, он чертовски старался, и ему даже не приходила мысль, что в итоге все окажется так. Он держал Дэрила в своих объятиях, грел, словно маленького беззащитного котенка, мечтая передать ему собственные силы, надеясь, что его присутствие поможет мужчине хоть как-то вырваться из этого кошмара, восстановиться. И это действительно помогает. Прерывистое дыхание становится ровным, спокойным, таким здоровым. Он нежно целует кожу, лаская спящего мужчину, получая невероятное удовлетворение даже от его присутствия рядом, от возможности прижиматься к его телу. Рик не возбуждается, внутри просто образуется какое-то новое, невероятное приятное ощущение.

Конечно же, он невероятно пугается, когда Дэрил стонет при прикосновении к его коже мягкой покрытой пеной мочалки. Рик просто хотел очистить его, зная, насколько же мерзко ощущать на себе эту липкую склизкую хрень. Но вместо того, чтобы принести облегчение, он доставляет боль. Граймс пытается исправить ошибку, намыливает ладони, двигаясь по худощавому телу. И что странно, его не отталкивает эта бледная, потерявшая упругость кожа, ставшие дряблыми мышцы, прощупывающиеся кости.

Держать Диксона на руках было довольно приятно, хоть и создавалось ощущение, что рядом совершенно другой человек, а не тот независимый, невероятно сильный Дэрил. Это разочаровывающе кололо. Ему необходимо было противостояние, хоть что-то острое в его жизни.

И, как всегда, жизнь преподносит ему очередной сюрприз. Нужно было вырвать язык этому ублюдку Мерлу.

В мозгу перещелкивает снова в режим нападения. Граймс не может отступить, не сейчас, когда он добрался до мужчины, когда настолько рискует. Это все не для того, чтобы остаться с пустыми руками. Нет уж, увольте. Если Рик вцепился зубами во что-то, то оно так просто не сбежит.

Он низко рычит, чувствуя острое раздражение. Дэрил просто не понимает, в какой ситуации находится.

– Нет, – отрезает Рик. – Я не для этого тебя вытаскивал из того дерьма, чтобы просто так отдать этому уебку. У тебя должок, Диксон, и он не маленький. Так что тебе придется отработать…

Встроенный датчик в часах громко пищит, сообщая о том, что ему необходимо вернуться в офис, так невовремя отвлекая. Похоже, пропажу Диксона наконец-то заметили. Или еще что случилось. Просто так его с отпуска не вызывали бы.

– Блядь, – выплевывает он, нажимая на кнопку сброса. – Мы еще не разобрались. Ты не отделаешься от меня так просто. Иначе я на вас обоих спущу всех чертовых собак этого города, и поверь мне, в этот раз вы, блядь, не сбежите. Я не прошу любить меня или трахаться со мной, но ты выслушаешь меня. Выслушаешь столько раз, сколько я захочу. А с тобой, – уже обращаясь к Мерлу, рычит Рик, – мы поговорим в коридоре. Нечего Дэрилу голову забивать. Отдыхай. Кэрол позаботится о тебе.

Насколько же Рик не хочет оставлять Дэрила, особенно сейчас, когда рядом Мерл, когда они так до конца и не разобрались между собой. Но если он не явится на вызов, это определенно приведет за собой вопросы, на которые Граймс не сможет ответить. Ничего, на пару часиков в офис – и обратно сюда, вправлять мозги этому идиоту. В том, что у него это получится, Рик даже не сомневается. Дэрилу просто хотелось поломаться, как и тем бабам, с которыми Рик встречался. Но ничего, эта проблема легко решаема. А вот старший Диксон…

Стоит двери закрыться за их спинами, как Рик не выдерживает, толкает мужчину к стене, всматриваясь в это крайне бесящее сейчас лицо. Этот придурок думал, что можно наебать Рика, что с ним можно играть. Так вот пускай выкусит.

– Я, блядь, тебя предупреждал, – тихо рычит он.

А Мерлу как будто плевать на его слова, он все так же тянет лыбу, смотря куда-то за спину Рика, не воспринимает серьезно. Может, его действительно стоило сдать, чтобы под ногами не мешался? Граймса останавливало только осознание того, что в этом случае с Дэрилом будет еще сложнее договориться. Что не говори, но тот был привязан к своему старшему брату.

– А что ты мне сделаешь, Граймс? – с мерзкой ухмылочкой тянет мужчина. – Думаешь, я слепой? Ты явно решил добраться до задницы моего братишки. А значит, будешь вести себя тихо и мирно. Лишь бы тот тебя не послал.

Зря, ой зря, ублюдок…

– Ты так уверен? – скалится Рик. – Я тебе не какой-нибудь торгаш, которого можно послать. Я коп. И вам от меня так просто не отделаться. К тому же, я могу… – Граймс закатывает глаза, смотря на потолок. – Вдруг мне в голову придет забрать Дэрила. Запру его в своей квартире, не дам вам видеться. Интересно, как скоро он забьет на тебя, если каждую ночь его будет ждать хороший трах? Потому что, не смотря на все слова Дэрила, именно он начал все это. Он хочет меня! Да и то, что я коп, вряд ли будет долго беспокоить его.

– Мечтай, Граймс. Дэрил…

– Да мне и не нужно мечтать. Я уже трахнул рот твоего любимого младшего братика. И поверь мне, ему безумно понравилось это.

– Сука…

Чужой кулак неприятно врезается в скулу, обещая, что скоро на этом месте расползется красивый синяк. Но Рик не жалеет. Он вновь усмехается, смотря в лицо доведенного Мерла. Снова попробует дать в рожу? Вот только Граймс в этот раз не позволит ему. Мужчина глухо матерится под нос, обучая Рика новым словечкам, но берет себя в руки, жестко усмехаясь.

– Я его брат, Граймс. А родная кровь – не кисель. Так что посмотрим, что Дэрил выберет. Хуй или человека, который его воспитал.

Рик не сомневается, что в этом споре проиграет. Младший Диксон не был таким мудаком, каким хотел казаться перед другими. И брат… уже сейчас он мог бы легкостью послать его.

– Давай проверим, – все равно соглашается он. – Спор?

Рик протягивает руку, предлагая пожать ее. И неожиданно чужая мозолистая пятерня сжимает его ладонь, закрепляя соглашение.

– Ты сам проколешься, Граймс, – фыркает Мерл, обтирая руку о штаны. – Мне даже ничего не придется делать.

– Что же. Даже если так и произойдет, я не сдам вашу шайку.

– Ох, ты меня прямо успокоил, – издевательски тянет мужчина. – Если бы я напрягался из-за всяких мудаков, уже давно бы сдох от нервов. Я тебе не по зубам, чтобы ты там не возомнил себе.

Что за бред несет этот мудила? Рик находится на его базе. Может в любую секунду вызвать сюда наряд, и тогда от этого уютного местечка ни черта не останется. Но Мерл как будто этого не понимает, ну, или знает намного больше, чем сам Граймс.

– К тому же… – довольно тянет старший Диксон. – Здесь Дэрил. Ты же не хочешь, чтобы его вернули обратно в Игру?

Шах и мат. Рик сам не понял, что проиграл. Не заметил, что у него плохие карты на руках. Идиот. Мерл постоянно был на шаг впереди. Но это еще можно было исправить, главное правильно настроить Дэрила…

И все же паршиво. Давно Рик настолько не просчитывался. Он раздраженно трет шею, осознавая, что в комнате забыл свою куртку. А ему сейчас нужно на улицу и непонятно как добираться до дома, чтобы там переодеться и вновь поехать в офис. Кстати об офисе, он очень так хорошо опаздывает.

– Мне нужно вернуться, – недовольно говорит он, отлично понимая, что для этого требуется помощь этого мудилы. Чертовски унизительно, но выбора нет.

– О, наш малыш боится заблудиться и не выйти из темного леса? А если я сделаю так, чтобы ты сюда не вернулся?

Рик зажевывает губу, понимая, что Мерл прав. В какой момент он лишился своего лидирующего положения и превратился в неудачника?

– Расслабься, Граймс, хоть это было бы охеренным шансом, мы заключили пари. Это единственное, что я уважаю. Шуруй за мной.

Рик непонимающе пялится на широкую спину, медленно осознавая, что же говорит старший Диксон. Что-то слабо верилось, что тот будет играть честно. Нет, не на честности все завязано, у Мерла был какой-то интерес. Вот только какой? И эта гаденькая ухмылочка не дает почувствовать себя лучше. С ним играли, как с гребанной мышкой, даже не давая осознать, где же он прокололся.

– Заглядывай, Граймс, – все так же улыбаясь, тянет Мерл, нажимая кнопку лифта.

Плотные двери закрываются, отрезая его от длинного коридора, от Мерла, от Дэрила. Возможно, навсегда… А ведь у него даже нет выбора. Уходя, он может лишиться шанса вернуться, оставаясь, он вызовет большие проблемы. Коп, который пропал. Да весь город перероют, чтобы найти его, и ведь найдут ниточку, связывающую его с Диксоном. И тогда все точно будет потеряно. Да и думать уже поздно. Из лифта выхода нет.

Взгляд останавливает на кнопках, их всего две: вверх и вниз, без возможности выбора этажа. И где он теперь окажется? Проходит не очень много времени, двери открываются, выпуская его в темную, узкую комнатку. Ну и где он? Неужели Мерл действительно… Перед тем, как в голову закрадываются панические мысли, под пальцами оказывается небольшая кнопка, и дверь просто отходит в сторону, открывая взгляду небольшой грязный общественный… туалет? Рик оглядывается, замечая несколько раковин, закрытые двери кабинок. Как ни посмотри, это действительно общественный туалет. Он прикрывает за собой дверь, мотает головой и вновь дергает ее. Но замок закрыт. Черт… неужели… Но нет, вот, под ручкой – практически незаметная маленькая кнопочка, в которую стоит вжать палец, как дверь опять открывается. С виду совершенно обычная кабинка, Рик не сразу же замечает станцию робота, который сейчас тихо заряжается в углу. Даже лифта не видно. Но он ведь есть. И когда знаешь, не так-то сложно найти нужный рычажок. Похоже, он сможет вернуться. Воздух с облегчением покидает легкие. Значит, Мерл не наврал. Ладно, с этим он разберется позже, главное запомнить место.

Он проходит через пустой туалет, гадая, где же окажется. Хотя нет, больше он не гадает, отлично понимая, что все равно просчитается. И Рик чертовски прав в этом. Что бы он там ни думал, он совершенно не ожидал, что окажется в знакомом темном зале кафе, где еще вчера они решили судьбу Дэрила. Зато теперь стало понятно, откуда брался тот шум.