Текст книги "Игра в выживание (СИ)"

Автор книги: Aahz

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 20 страниц)

Рик тихонько фыркает, пытаясь справиться со смехом. Он тупой идиот. На самом деле все было так близко, практически у них под носом. Мерл прятался даже не на окраине города, не в какой-то захолустной дыре, а просто под кафе. Но они ведь ехали отсюда куда-то, когда Кэрол попыталась высадить Граймса… Похоже, у них был еще один вход, о котором он не знает.

Рик спокойно проходит через пустой зал, на него никто даже не обращает внимания, как будто здесь вечно после закрытия шастают посторонние мужики. Тихо звонит колокольчик над дверью, в лицо бьет холодный ветер. Не очень умно выходить на улицу в одной легкой рубашке, но у Рика просто не было выбора. Он быстренько метнулся к машине, тут же включая печку, чтобы прогреть небольшой салон. Холод немного уходит, но от мысли, что скоро опять придется выходить на улицу, становится как-то не особо приятно. Ничего не поделаешь, благо дома есть запасная куртка. Да и светить эту на работе не хотелось бы. Мало ли, на мысль наведет.

Рик тяжко вздыхает, потирает щеку, коля ладонь жесткой бородой. Жаль, что ничего так просто не заканчивается. Ему бы еще немного отдыха, желательно с Дэрилом, где-нибудь в сауне… Перед глазами легко возникает картинка: распаренный Диксон, по мышцам которого стекают мелкие капельки пота. Его такая чувствительная, покрасневшая кожа, выглядывающий из-под короткого полотенца член. И взгляд. О, этот взгляд, злой, вызывающий, но в то же время наполненный желанием, так и кричащий: «Возьми, если посмеешь». А ведь Рик посмеет. Становится намного жарче, даже горячо. В последнее время Граймса слишком часто мучают фантазии. Нужно заканчивать с этим и реализовывать их. Дэрил от него никуда не денется.

Быстро домой, переодеться в приличную, не мятую одежду и новую теплую куртку. Рик притормаживает у зеркала, оглядывая себя. Он вновь чешет колючую бороду, неосознанно вспоминая слова Кэрол. У него чувствительная кожа, и, с одной стороны, это как вызов. Сможет ли Граймс довести Дэрил до оргазма, не прикасаясь к члену? Но там же легко щекочет обидное осознание. Если Дэрил так реагировал на мягкую мочалку, то как отреагирует на растительность на его лице… Может, именно из-за этого он болезненно стонал, когда Рик терся о его голое плечо? К черту. Он скидывает в угол куртку и решительным шагом направляется в ванную.

Его женщины не могли заставить Граймса побриться, но ему хватило только одной мысли о том, что он может сделать Дэрилу больно. Ты гребанный подкаблучник, Рик Граймс. И всего-то лишь нужно было найти правильный каблук, чтобы в этом убедиться.

Без привычной бороды Рик чувствует себя каким-то голым и беззащитным. Но она еще отрастет, если он захочет, а вот здоровье Диксона нет. Да, для него это намного важнее, чем собственное удобство. Странно, но такое чувство, что стало холоднее, лицо потеряло необходимую растительность, сохраняющую тепло. По ощущениям, конечно же, неприятно. Тут же возникает желание больше не бриться и вернуть все это счастье обратно, но придется терпеть, пока она не отрастет вновь.

В офисе царит непривычное оживление, похоже, Рик успевает вовремя. Люди уже собрались в зале, однако начальства пока нет, и Граймс облегченно выдыхает, осознавая, что в этот раз проблемы избежали его. Он тут же плюхается в свое кресло во втором ряду и вытягивает гудящие ноги. Пробежал тут всего ничего, а все равно запыхался, да и жарко стало.

– Неужели ты наконец-то побрился!

Рик раздраженно кривится, не желая ничего объяснять, и вновь трет кожу, пытаясь привыкнуть к странным ощущениям. Слишком много внимания – плохо, слишком мало – скучно. Но сейчас он предпочел бы именно тишину.

– А тебе идет. Выглядишь моложе.

– Знаете, зачем нас собрали? – пытается перевести обсуждение в другое русло Рик. Но с этими людьми так просто не справиться.

– Дай потрогаю!

Рик легонько шлепает по протянутой к нему руке. Не хватало, чтобы его кто-то трогал. Похоже, избавление от бороды было самой главной ошибкой его жизни, намного хуже, чем встреча с Диксоном и закономерные изменения в спокойном существовании.

– Так что, кто знает, зачем…

Рик затыкается, откидываясь в кресле, готовясь внимательно слушать. Мигает экран его монитора, готовясь принимать нужную информацию, но сейчас все внимание привлекает Люк, занявший место в центре их зала. Засветился главный экран, высвечивая фотографию с камер наблюдения. Вот и Рик, какая прелесть. А со спины он выглядит совершенно по-другому, словно какой-то преступник. Перед ним незаметная фигура Кэрол, каким-то странным образом затирающаяся в кадре.

В зале мгновенно становится тихо, лицо обращаются к Люку, ожидая того, что он скажет. И только Рик знает, что же будет дальше.

– Итак, сегодня ночью у нас случилось небольшое происшествие. Был выкраден и убит… – Рик не удерживается, и его левая бровь слегка приподнимается, – один из преступников. Предположительно преступление совершил этот мужчина. – Камера немного приближается, давая всем рассмотреть фигуру Рика, но его лицо так и не попадает в кадр. – Возможно, это заказ. Осужденный Дэрил Диксон имел ценность для нас и должен был помочь вести диалог с его братом – Мерлом Диксоном. – По залу проходит ропот. Им не нужно объяснять, о ком сейчас говорит начальник, каждый из этих людей так или иначе был задействован в огромном деле против этого мужчины. Мерл очень популярен у них. Интересно, что бы он сказал, если бы Рик передал ему это. – Первоочередное дело – поймать этого человека.

– Какой код использовали для входа в систему? – раздается откуда-то с задних рядов.

– Уже проверили. Код одного из оперативников, который сейчас находится в отпуске. Сколько раз вам говорить, чтобы вы не сообщали пароли посторонним? Этого можно было избежать.

– А женщина? – Рик скашивает глаза в сторону говорившего, прикусывая внутреннюю сторону щеки. Сейчас бы не сделать какую-то глупость. А вообще – довольно своеобразное чувство. Рику еще не удавалось побывать на той стороне. И это странным образом бодрит. Кто бы мог подумать, что ему понравится быть преступником.

– Это Кэрол Пелетье, сотрудница тюрьмы, медик.

Так, а вот это странно. Рик, конечно же, не задумывался о способах скрытия личности Кэрол, как-то не о том он в тот момент думал. Но разве это не было глупо? Она просто подставила себя.

– Скорее всего, ее подкупили.

– Вы уверены, что он мертв? – все же задает вопрос Рик, отлично понимая, что роет себе могилу. Но если он будет молчать, станет хуже.

– Да, перед отсоединением датчики диагностировали его смерть. Как его убили, мы не знаем, к сожалению, камера в этом секторе плохо работает и сложно четко что-то рассмотреть. Они надеялись замять дело, и это у них бы получилось, если бы этим человеком не был один из братьев Диксонов. Сейчас тюрьма перешла на особый режим. Мы пересмотрим всю систему защиты. Однако этого человек нужно найти, через него мы можем выйти на Мерла.

– С такой фотографией бессмысленно работать. У нас на него ничего нет.

– Зато на Пелетье есть. Она пропала из квартиры, никаких вещей нет, видимо, сбежала, может и мертва. Но на стоянке осталась ее машина.

Рик сдерживается, чтобы не выматериться. Как можно быть настолько глупой, чтобы оставить ее? Или… она сделала это специально. Так, Граймс, сейчас нужно было быть внимательнее всего. Потому что кое-чья задница очень уж близко к огню.

– И у нас есть это.

Блядь. В руках у Люка был его чертов планшет, с потрескавшимся экраном. Возможно, он сломался окончательно и из него нельзя вытащить информацию. А если нет? Думай, Рик, думай. Шестеренки с шумом передвигаются в его голове, жопа нагревается сильнее, жар ползет вверх, а на шее сдавливается удавка. Проделки Мерла? Но как он мог знать, что Рик оставит планшет? Или… черт, не о том, Рик, не о том. Нужно не пытаться понять, кому это нужно и как это получилось, а вытаскивать свою задницу.

– Сейчас он пойдет на экс…

– Это мой планшет, – честно признается Рик, вставая с места. По залу проходит ропот, а он, как можно спокойнее, пытаясь строить из себя идиота, чешет репу.

– Объясни.

В глазах Люка плещется настоящий адский огонь. Небось, уже представляет поджаренную задницу Рика.

– Кэрол работает с Андреа, – спокойно произносит он, расслабляя сжатые до боли кулаки. Нужно себя контролировать. – Она недавно подвозила меня, и я потерял у нее планшет.

– Ты идиот, Граймс, – выдает Люк, опуская планшет. – Ты лишил нас последней возможности поймать преступника.

– Но вы бы поймали меня, – с фальшивым расстройством говорит он.

– Не раскидывайся своими вещами.

Рик уже со спокойной душой опускается назад. Кончики пальцев покалывает, но внутри растет приятное возбуждение. Рик сейчас просто… Планшет красиво летит в мусорное ведро – и больше нет зацепок. Так ведь? Если бы были, его так просто не отпустили бы домой. А это значит, что он в очередной раз вылез, не особо запачкавшись при этом. Граймс знает, что улыбается как идиот, не нужно даже в зеркало смотреть. Черт, только ради этого чувства следовало это сделать. Теперь к Дэрилу, но сначала заглянуть в магазин электроники и прикупить новый девайс. Вдруг пригодится.

Уже в теплом салоне машины Рик вбивает свой персональный код, получая доступ ко всей, казалось бы, утерянной информации. Сразу же взгляд цепляется за уведомления о новых аж двух сообщениях. На изображениях фотографии обеих бывших женщин. Но у Рика слишком хорошее настроение сейчас, чтобы портить его себе. Поэтому он просто засовывает девайс себе в карман, обещая, что прочтет позже. Сейчас его ждет более приятное и в то же время сложное дело.

В кафе на него все так же совершенно не обращают внимания, как будто Рик и не человек вообще, а какой-то робот. Его не окрикивают, когда Граймс поднимается по лестнице, хоть он и готов в любую секунду вступить в спор. Наверху все так же пусто, разве что робот с тихим жужжанием поворачивается к нему, ожидая заказа. Вот только Рик здесь не для этого. Он толкает дверь в туалет, снова замечая то, что здесь никого нет, загружается в лифт и наконец-то вжимает палец в кнопку. Внутри растет волнение. Рик может сейчас встретить вооруженных людей, которые расстреляют его, или же наоборот, абсолютно пустое помещение. И больше никакого Дэрила, никакого… Граймс мотает головой, выбрасывая из нее упаднические мысли. Нет, все будет хорошо. Не зря же у него такое приятное предчувствие.

Внизу его никто не встречает. Наоборот, все тихо и спокойно. Видимо, все разбежались по своим комнатам, или просто люди не так уж и часто бывали здесь. Рик и раньше замечал некоторое запустение, так что это совершенно ничего не значит. Главное, чтобы в комнате Дэрила… Ориентироваться здесь практически так же просто, как и в собственной квартире. Длинный белый коридор, несколько ответвлений, но нужная ему комната находится совсем близко от лифта, в небольшом тупичке.

Рик прислоняется щекой к теплому дереву. На кой-черт он это делает, мужчина и сам не знает. Но то, что он слышит, ему совершенно не нравится. Рик зло скалится, осознавая, что Дэрил, его Дэрил стонет там. И кто-то… Блядь. Да кто вообще посмел протянуть руки к его, ээ, добыче? Граймс нажимает на ручку и резко дергает ее, открывая замечательную картину: обнаженный Диксон лежит поверх покрывала, вытянувшись на нем, повернув свое лицо к двери, а на нем сверху сидит Кэрол.

– Что здесь происходит? – хрипит он, наблюдая за движениями женщины.

– Массаж. Это поможет снять боль, – пожав плечами, говорит Кэрол. – Дверь закрой.

И вроде бы правильно. Вот только внутри словно кошки скребут. Никто больше не имеет права прикасаться к Дэрилу.

– Хочешь сам? – неожиданно сама предлагает Кэрол, легко поднимаясь с мужчины.

Дэрил что-то недовольно бурчит, но ни Пелетье, ни Рик его не слушают. Несмотря на то, что сейчас абсолютно темно, глаза потихоньку привыкают, позволяя разглядеть фигуру его мужчины. Какой бы он ни был измученный, Граймс не перестает хотеть его. Когда столько добиваешься чего-то, глупо отказываться от этого так просто.

– Только не сжимай слишком сильно. Развлекайся!

Кэрол как будто издевается над ним. То выгоняя, то вот таким образом давая больше свободы. Черт, он чуть не забыл.

– Подожди, – останавливает он ее. – Я сегодня был на собрании, уже знают об исчезновении Дэрила. Точнее, о его смерти. Ты подозреваемая. Почему ты не попыталась себя защитить? Почему оставила машину?

Кэрол легко пожимает плечами.

– А вот это, Рик, тебя не касается, – по-доброму говорит она, уходя.

И все же странная она женщина…

Дэрил чувствовал себя гребанной куклой. На него никто не обращал внимания и при этом обращались так, словно он кусок мяса. Нет, вначале было все довольно неплохо. Кэрол хоть и не была слишком уж разговорчивой, но отлично знала свое дело. Было больно, на самом деле чертовски больно, как будто Дэрилу вырывали все мышцы к черту, сдерживать болезненные стоны было практически невозможно. А Кэрол тихонько насмехалась над ним, заставляя дико краснеть. Но все было бы нормально, если бы сюда не заявился Граймс.

Плотная повязка не позволяла ничего разглядеть, но проблемами со слухом он не страдал. Вообще-то это одно из немногого, что у Диксона осталось. Глупо. Вырваться из Игры, чтобы колбасой валяться на кровати, когда любой может с ним сделать все, что захочет… Зато кое-что он узнал. Если Дэрил до сих пор не хотел верить, что Рик коп, и считал это глупым способом Мерла сделать… что сделать? Но теперь он знает точно. Граймс и правда был одним из тех ублюдков, которых Диксон ненавидел. И Кэрол оставляла его с этим? Может, было проще его прикончить? Меньше времени бы потратили. Кстати об убийстве, неужели и правда все считали, что он мертв? То есть получается, что никто больше не будет его искать?

– Теперь ты полностью мой, – довольно громко говорит Рик, заставляя отвлечься от мыслей.

Громко вжикает молния, заставляя напрячь разомлевшие мышцы, вновь вызывая сильную боль. Граймс же не собирался… Черт его знает, что придет в голову этому придурку. Особенно учитывая его последние заявления и неприятный опыт в Игре.

Дэрил едва слышно выдыхает, стискивая зубы, обещая себе, что не проронит ни звука, что бы Граймс ни делал. Даже если его сейчас трахнут, он примет это с достоинством. Пускай будет дико больно, он вытерпит. Не такое переносил.

Рик опускается сверху, жесткая ткань джинсов неприятно касается кожи, заставляя поморщиться. Чувствительные уши улавливают сначала тихий, долгий выдох, однозначно определяющий замысел Граймса, а затем и звук выдавливаемого из тюбика масла. Пиздец подкрался незаметно. Прощай, любимая жопа.

По коже бегут мурашки, когда скользкие ладони прикасаются к спине, ведут вдоль позвоночника, разминая мышцы, прикасаются к плечам, похоже, продолжая дело Кэрол. Пытается отсрочить? Вот только зачем, Дэрил же вообще ничего не может сделать.

– Я должен был сам все сказать, – проникновенно говорит Граймс, ни на секунду не прекращая своих движений по мышцам. И это чертовски отвлекает. Широкие ладони Рика лучше справляются с задачей, хоть и доставляют больше боли. – Мерл поторопился.

– Мне…

– Помолчи, а? – грубо перебивает его Рик. – Я же говорил, что ты должен меня выслушать, так что закрой рот.

От этих резких перемен Дэрил впадает в прострацию. И все это время ладони осторожно разминают его.

– Я действительно попал в Игру для того, чтобы вытащить информацию о твоем брате. И, господи, как же ты меня бесил, – тихо усмехается Рик.

Граймс как будто погружается в приятные воспоминания, а вот Дэрила это болезненно колет. Эта тварь использовала его для того, чтобы добраться до брата. И ничто не могло простить его.

Что-то прикасается к шее, теплое, гладкое, но точно не руки, потому как они сжимают бока. Волосы двигает тяжелое дыхание. Граймс что…? Он реально помешанный. Чертов психопат.

– Я понимаю, что вышло нехорошо. Но откуда мне было знать, что ты будешь не таким, как казался на первый взгляд? – продолжает говорить на ухо Граймс. – Черт, я совсем не умею извиняться. Да и не за что. Я просто хочу, чтобы мы попробовали заново. Вот такой вот я. Рик Граймс. Коп. Мудила, который бросил лучшую женщину в своей жизни из-за некоего преступника, имеющий сына и бывшую жену, которая тянет из меня деньги лучше всякой пиявки. Я поставил под вопрос всю свою карьеру, ввязавшись в авантюру по вытаскиванию кое-чьей задницы из Игры. А еще я всегда добиваюсь своего и не готов отказаться от тебя просто из-за того, что ты не знаешь меня настоящего.

Дэрил тяжело выдыхает, когда Граймс переворачивает его. И что он задумал сейчас после такой эпичной истории? Надеется, что Диксон растает и растечется по кровати? Так вот хуй ему. Каким бы идиотом Дэрил себя не считал, он не позволит еще раз обмануть себя.

Рик зачем-то подцепляет пальцами повязку, то ли ненарочно, то ли специально царапая чувствительную кожу лица. Черт, Дэрил ощущал себя хрустальным мальчиком. Каждое движение, прикосновение – боль, особенно с этим идиотом, похоже, совершенно не контролирующим себя. Он инстинктивно зажмуривается, когда повязка поднимается с глаз, вжимается куда-то в лоб. Горячее дыхание нагревает лицо, Рик близко, он это отлично знает, и для этого не нужно что-либо видеть.

Дэрил не трус, так какого черта он зажимается? Да, сейчас он слаб, но это не значит, что с мозгами у него тоже проблемы. В темноте появляются очертание чужого лица, практически незнакомого. Конечно же, он себе мордочку в Игре подправил, чтобы быть попривлекательнее. А что теперь? Жаль, Диксон не может хорошо его разглядеть. Хотя зачем ему это может понадобиться? Он ненавидит Граймса.

Мысли выбивает из головы, когда к губам легко, словно прикосновения бабочки, прижимаются горячие, слегка шершавые губы. Кожа в этом месте тут же начинает гореть, как будто к ней прижали раскаленный прут.

– Я бы отстал от тебя, если бы ты этого действительно хотел, – обычным голосом говорит Граймс, резко отстраняясь.

Руки продолжают путешествовать по телу, разминая ладони, руки, грудные мышцы, торс. Тяжелое дыхание Граймса наполняет комнату, но он так и не делает ничего особенного, хоть Дэрил и задерживает дыхание, когда пальцы мужчины касаются внутренней стороны бедра.

– Ты меня бесишь, – выдыхает Дэрил, удивляясь, что получилось выдавить из себя целую фразу. Похоже, коктейль, который ему щедро влили прямо в вену, начал действовать.

– Я себя иногда бешу, – неожиданно серьезно ведает Рик. – Но ты тоже не ангел.

Он вновь поднимается вверх, теперь берясь за шею. Это действительно странно, когда не можешь хоть немного двинуться, а какой-то чел трогает тебя, сдавливает шею, словно тугой шарф. И вот честно, если бы у Дэрила был нож и его мышцы хоть немного слушались, он бы ударил по этой тупой голове, даже не пожалев о своем поступке. Да, настолько был зол Диксон. И невозможность выразить собственное бешенство только ухудшало ситуацию. А Граймс как будто наслаждался тем, что Дэрил превратился в чертову марионетку, которую можно как угодно положить, повернуть.

– И вообще, я не в восторге от собственного выбора. Но знаешь… – Рик замирает, как будто ему приходится приложить усилия, чтобы сказать это. – Я, возможно, идиот и помешанный, но я стащил фото из стриптиз-бара.

– Что? – слова вырываются раньше, чем Дэрил останавливает себя.

Сначала Диксон пытается вспомнить, о каком фото говорит Рик. Это не так просто, как хотелось бы. Но если это то, о чем он думает, то… Он снова чувствует заливающую лицо краску, уши начинают гореть, и хорошо, что здесь темно. Это был самый стыдный период его жизни. Как вообще Дэрила уговорили на эту съемку? И теперь это у Рика? На кой хрен?

– Я просто не мог оставить ее там. Прямо бесит, что кто-то мог это увидеть.

Горячее дыхание Рика вновь касается щеки, скользит, останавливаясь на губах. Но в этот раз он так и не прикасается. В темноте едва заметно блестят глаза мужчины, вьющиеся волосы делают форму головы крайне странной. И все же жаль, что Дэрил не может нормально его разглядеть.

Тепло чужого тела исчезает, зато вместо этого Дэрила накрывают одеялом, скрывая тело под слоем ткани. И вроде бы он должен испытывать облегчение, но это вечное злоебуечее «но», от которого просто невозможно сбежать, которое заставляет копаться в себе… Тогда, в Игре, когда они были вместе, Дэрил был счастлив. Ужасно это признавать, но это так. Однако Рик совершенно другой.

Граймс тяжело присаживается на пол, рядом с кроватью, как будто избегая взгляда на него. А может, просто пытаясь справиться с возбуждением, которое Дэрил успел ощутить, пока Рик обтирался об него. Почему не трахнул, пока была возможность? Или пытается строить из себя хорошенького? Вот только Дэрил уже успел понять, что у Граймса тараканы размером со слона. Удивительно, что они помещаются в такой мелкой голове. Наверное, для мозга вообще места не осталось.

– И ты надеешься, я тебе упаду в объятия? – с перерывами выдавливает из себя Дэрил, морщась от неприятных ощущений в горле.

– Было бы неплохо, – тихонько хмыкает Рик. – Но знаешь, когда ты вытаскиваешь человека из такого дерьма, когда рискуешь своей работой и даже жизнью, надеешься на какие-то слова благодарности.

– Отсоси.

– Это предложение?

Дэрил давится. Вообще-то нет. И как с ним нормально можно разговаривать?

– Иди на хуй.

– Это тоже могу. Но, думаю, позже, когда тебе станет получше.

– Блядь, Граймс, если хочешь, трахни наконец-то меня и просто отъебись. Я ни на черта тебе не нужен.

Рик вновь поднимается. Едва слышно скрипит кровать, слегка прогибаясь, когда мужчина садится рядом.

– Не решай за меня, – холодно говорит он. – Я лучше знаю, что мне нужно, а что нет. И знаешь, такими словами меня не убедишь. Вообще… я придумал лучший вариант, чтобы проверить…

В голосе у Рика звучат пугающие, маньячные нотки. Он вновь оказывается сверху, в мозгу звенят колокольчики, рисующие страшные картины, окрашенные красным цветом: Дэрил на коленях, рожей в песок, с задранной задницей, Дэрил висящий на веревке, словно вкуснейший окорок, Дэрил в пустой комнате бункера, среди разрухи. И, черт возьми, почему-то хуже не то, что Граймс врал о том, что коп, что его использовал, а именно этот его безмолвный уход, заставляющий Диксона копаться в себе, пытаясь понять, за что он это заслужил, что же сделал не так. Вот только он был ни при чем.

Дэрил вздрагивает, по коже бегут мурашки, когда к нему вновь прикасаются шершавые ладони. Вот только теперь они не сжимают мышцы, не пытаются вернуть в тело силы, а медленно скользят по коже, как будто изучая.

– Я так давно хотел ощутить твой запах… – Кровать вновь скрипит, когда Рик наклоняется над ним, шумно втягивая воздух. – Попробовать твою кожу на вкус…

Вот теперь Дэрилу приходится сдерживаться, чтобы не выдать себя. Влажный язык скользит по соску, дразня, вызывая в ослабленном теле совершенно противоречивые эмоции. Было противно из-за того, что это делал именно Граймс, и безумно приятно, лучше, чем какое-либо прикосновение ладоней.

Сердце громко стучит в груди, и Рик должен его услышать, просто невозможно игнорировать этот шум. Но Граймс ничего не говорит, скользит выше, щекочет кожу, едва прикусывает подбородок.

– Потрясающе. Как я и думал.

Пальцы вдавливаются в челюсть, вынуждая приоткрыть рот, и горячий влажный язык скользит внутрь. Это совершенно отличается от того, что они делали в Игре. Горячее, ярче, потому что оно настоящее. На языке сильный привкус чего-то горьковато-сладкого, довольно приятный, отдаленно знакомый. И что хуже, Дэрил зачем-то отвечает. Рик довольно хмыкает ему в рот, но не отрывается, щекоча верхнее небо. Черт, Диксон не помнил, чтобы у него был настолько чувствительный рот. Но от этого ощущения полностью сносит голову.

– Похоже, ты не так уж и против.

Он против, вот только как заставить себя не жмуриться от удовольствия, что наконец-то слегка притупило боль, Дэрил не знал. Нега разливалась по телу, и с ней было просто невозможно бороться. Что конкретно еще и злило.

– Я уверен, что ты сейчас злишься, – с улыбкой в голосе произносит Рик, так и нависая сверху. – Но сделать то ты мне ничего не можешь. И возможно я пожалею о своем решении, однако я слишком сейчас возбужден…

Дэрил не сдерживает тихого, больше похожего на выдох, но все же стона, когда вместо языка в рот забирает палец, нажимает на язык, посылая щекотку прямо в горло. Нужно бы укусить… Но тело предает, отзывчиво принимая ласку. Черт. Похоже, в этот раз он проиграл.

Член уже полностью встал, Диксону не нужно прикасаться к себе, чтобы понять. И все это из-за пары ласковых прикосновений. Спрашивается, какого черта он не кончил от массажа? Мозг подмечает, что это совсем разные вещи. В этот раз не так больно, да и… Все мысли окончательно выветриваются.

По телу проходит горячая дрожь, когда мужчина поглаживает внутреннюю сторону щеки, как будто напрямую прикасаясь к его нервам. Стыдно, чертовски стыдно. Но это только обостряет ощущения. Он жмурится, вздрагивая, когда палец скользит по нижнему небу, щекочет под языком. Горячие поцелуи осыпают все тело, язык старается над сосками, пуская электрические разряды по телу.

– Я побрился для тебя, – шепчет Рик, наклоняясь ниже, скользя языком по животу, к еще более чувствительной коже. – Похоже, ты рад, – хмыкает он, оказываясь слишком близко к члену.

Теплое дыхание только касается его, а Дэрила перетряхивает. Тело стремится выгнуться, мышцы отдаются очередной вспышкой тянущей боли, комок внутри становится невыносимым, и наконец-то приходит настоящее облегчение.

– Ты пока не можешь нормально кончать? – интересуется Рик, поднимая голову.

Дэрилу плевать, он устал, ему наконец-то не больно. Он прикрывает глаза, игнорируя слова Граймса, его член, прижавшийся к ноге, и горячую влагу, стекшую с нее буквально через пару движений. Рик тоже скорострел. Так что не стыдно.

========== История о неправильном человеке ==========

Тяжелое дыхание со свистом вырывается из приоткрытого рта, маленьким облачком застывая в хрустально-чистом воздухе. На волосах образуется слабая корочка инея, создающая видимость седых волос. Рука сжимает локоть в попытке согреть такую бесполезную сейчас конечность и хоть немного вернуть ей чувствительность. Между пальцами просачивается кровь, она пропитала все, волосы, одежду, измазала лицо и сейчас крупными каплями на грязном снегу отмеряла путь.

Резко за поворот, прижаться к баку, пряча лицо в коленях, царапаясь о застывшие складки штанов. Сердце пульсирует в горле, проталкивая через онемевшее тело кровь, давая возможность двигаться. Но в то же время с каждым толчком драгоценная жидкость просачивается через рану. Кончики пальцев слабо покалывает, но даже это ощущение потихоньку уходит, как и боль, а это очень плохой знак.

Дэрил переводит дыхание и наконец-то выглядывает из своего укрытия, оценивая обстановку. Пока вроде бы пусто, но он отлично знает, что стоит выйти на заброшенную улицу, как снова начнется погоня. Он зябко ежится, пытаясь защитить себя от пронизывающего ветра всего лишь кожаной жилеткой и тонкой рубашкой. Бесполезно. Нужно двигаться, чтобы не умереть.

Почему его бросили? Дэрил не помнил, но в том, что он приехал в этот город не один, мужчина знал точно. Были люди, группа, которая делала вид, что он ей нужен, они хотели найти пропитание, а теперь он здесь один среди этих заброшенных развалин, без оружия, без возможности выбраться отсюда.

Он мотает головой. Замерзшие в сосульки волосы больно хлещут по лицу, но это хоть немного помогает отогнать тяжелые мысли. Ничего, Дэрил, ты справишься, как и всегда справлялся. Диксон тяжело поднимается на трясущиеся, как будто увязающие в тонком покрывале первого снега, ноги. Первый шаг сложнее всего. Мышцы ноют, просят остановиться, свернуться где-нибудь и просто уснуть. Тогда ведь не останется боли, страданий, ничего из того, что он так сильно ненавидел. Но мужчина только стискивает зубы и, шатаясь, бредет вперед, придерживает свое качающееся тело вертикально опираясь о стену, оставляя и на ней красный след упрямства.

Зачем он это делал? Если он не нужен тем людям, есть ли смысл жить дальше? Не должна ли просто сдохнуть собака, которую вышвырнули на улицу ее хозяева? Что-то горячее течет по лицу, но это уже не кровь. Неужели Дэрил плачет? Он шмыгает, утирая лицо рукавом, размазывая кровь и грязь по коже.

Камушек глухо ударяется о стену, привлекая внимание. И Диксон шумно вдыхает ледяной воздух, обжигающий легкие. Они идут, они убьют его, если Дэрил сейчас не убежит. И он несется по улочкам, спотыкаясь, падая на четвереньки, отбивая ладони и колени. Но те преследуют, ни на секунду не отставая. И Диксон резко застывает. А был ли смысл бежать? Сможет ли он выжить и есть ли смысл? Никакого.

Дэрил медленно разворачивается навстречу собственной смерти. По снегу, затирая его шаги, бредут полуразложившиеся трупы. Грязные тряпки рваной одежды прилипли к их коже, но те как будто и не замечают этого. Гнилые зубы раскрываются в желании отведать вкусной живой плоти, пальцы тянутся вперед, надеясь урвать кусочек как можно быстрее. Ни звука не срывается с губ Диксона. Он просто позволяет повалить себя на холодный асфальт, затылок тут же примерзает к неровной поверхности. Зубы впиваются в плоть, отрывая длинные куски, и сухие пальцы забираются в образовавшуюся рану, вытягивая ленты кишок.

Вспомнит ли кто о нем? На щеку падает пухлая снежинка, быстро тающая на коже, стекающая по ней чистой слезой…

По телу проходит мелкая, болезненная дрожь. Оно как будто превратилось в кусок льда, зуб не попадает на зуб. Но хуже страх, сковывающий мозг, заставляющий больно кусать губы, глотать собственную кровь. Он все еще ощущает на себе сухие прикосновения, зубы, отрывающие плоть, пальцы, шурующие у него в кишках. Горло сжимается, и если бы у Диксона было чем стошнить, он точно это сделал бы. Щеки мокрые, то ли от холодного пота, то ли действительно от слез. И как бы это ни было стыдно, он ничего не может сделать.

Что-то горячее прижимается со спины, заставляя сжаться еще сильнее. Кожу болезненно царапает, она словно прилипает к ткани, отдирается кусками от тела, оголяя мышцы. Сквозь губы прорывается панический стон, он дергается, пытаясь избавиться от прикосновения, спасти собственное тело. Нельзя умирать, не сейчас, когда он наконец-то выбрался из чертовой Игры.

– Да успокойся ты! – голос прорывается через замутненное сознание.

Дэрила встряхивают, словно куклу, голова мотается, как прикрученная на шарнир. И ощущения, словно в шею сейчас вопьются чужие зубы, становится только сильнее. Однако ничего не происходит. Наоборот, его прижимают к теплому телу, заставляя вжаться лицом в грудь. В нос забивается легкий запах пота и яблок. Дэрила покачивают, словно ребенка, бережно, осторожно, вперед, назад, четко, успокаивающе.